Тина Канделаки - Попутчики - 2008-09-12
А.ПЛЮЩЕВ: Не, ну как, здесь в поезде есть хороший душ. Знаешь, в туалете такой.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ой, отвратительный, кстати, ты знаешь, в туалете душ здесь.
А.ПЛЮЩЕВ: А ты когда последний раз пользовалась?
Т.КАНДЕЛАКИ: Год назад. Ну я Москва-Питер все время езжу на поезде, очень часто.
Д.БОРИСОВ: А в Киев ездишь?
Т.КАНДЕЛАКИ: А в Киев – нет. А я вообще, ты знаешь, это раньше у меня было, как у многих артистов, знаешь, эта паническая боязнь самолетов, типа, я поеду на поезде – все будет хорошо. Я помню вот так вот что-то меня переклинило «я поеду на поезде – будет хорошо», как раз помнишь? взрыв был, причем по направлению Москва-Питер. Поэтому здесь, ты понимаешь, это так бессмысленно, то есть там где я могу экономить время, я его всегда экономлю и ни в коем случае не езжу на поезде. То есть там просто, знаешь как удобно: концерт заканчивается, мероприятие какое-то, сразу садишься на поезд и утром в Москве. То есть рейса просто не было подходящего. То есть я пользуюсь поездом только в том случае, если нет рейса.
А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, подождите, мне надо эфир послушать. Сейчас, секундочку.
Т.КАНДЕЛАКИ: А ты что? Через компьютер слушаешь?
А.ПЛЮЩЕВ: Ну а как же, через GPRS конечно.
Т.КАНДЕЛАКИ: Весь эфир Эха Москвы закоммутирован.
А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, подождите! Мы уже в эфире. Мы в эфире уже.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну и хорошо, что мы в эфире. Весь эфир Эха Москвы закоммутирован на компьютер Плющева. Плющев со своим ядерным чемоданчиком, товарищи.
Д.БОРИСОВ: А ты уверен, что там эфир, а не прослушка у тебя просто-напросто?
Т.КАНДЕЛАКИ: Да ты что, это ядерный чемоданчик. Плющев, нажми на кнопку, докажи нам, что это ядерный чемоданчик.
А.ПЛЮЩЕВ: Эфир-эфир, ну слушай.
Т.КАНДЕЛАКИ: Слушай, ну я у тебя записана, а кто все мои телефонные разговоры прослушивал? Сегодня, видимо, он хочет поставить все эти записи.
А.ПЛЮЩЕВ: Слышишь?
Д.БОРИСОВ: Да ты просто у нас шпион какой-то.
Т.КАНДЕЛАКИ: Я ж тебе говорю. Все мои разговоры...
А.ПЛЮЩЕВ: Дорогие друзья, извините. Извините нас за небольшие технические накладки, первый раз стартует программа «Попутчики», мы ведем свой эфир из поезда №661-А Москва – Великие Луки, стартовавший с Рижского вокзала сегодня в 20:08.
Д.БОРИСОВ: Еле успели, кстати.
А.ПЛЮЩЕВ: Тина Канделаки подсела к нам в Шаховской. И с мокрой головой, еще к сожалению. Но, слава Богу, интернет-трансляции, видео-трансляции еще пока нет. Если позволишь, мы минутку пройдем, буквально просто мы скажем о новой передаче.
Т.КАНДЕЛАКИ: Сейчас я тогда феном голову посушу. Фен есть?
А.ПЛЮЩЕВ: Конечно. Только у начальника поезда.
Д.БОРИСОВ: Только осторожно, там розетка не 220 вольт.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну и что?
Д.БОРИСОВ: Там розетка 110, по-моему.
Т.КАНДЕЛАКИ: То есть может не влезать?
Д.БОРИСОВ: Оно влезет, но может плохо...
Т.КАНДЕЛАКИ: Замыкание случиться.
Д.БОРИСОВ: Да, замыкание и пожар.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну ладно, хорошо. Тогда высуну голову в окно, в окне посушу. Ладно. Давайте.
А.ПЛЮЩЕВ: Друзья, вот какая история. Венедиктов рассказывал уже о том, что мы будем изучать феномен фанатства в некотором смысле этого слова. И мы подумали, где его изучать кроме как не в каком-нибудь замкнутом пространстве? Знаете, есть такая отличная поговорка, куда ты денешься с подводной лодки? И вот мы с моим коллегой с Первого канала, специально приглашенным еженедельным гостем Дмитрием Борисовым, поняли, что таким замкнутым пространством будет купе какого-нибудь поезда, куда мы продаем билет еще и нашим гостям заодно. Между прочим, выручая за это некислые деньги на посредничестве.
Д.БОРИСОВ: Единственное – что мы в первый раз и сегодня не учли, что мест в купе – четыре, а нас трое.
Т.КАНДЕЛАКИ: Поперек ложиться будем. Ты не волнуйся, Борис.
Д.БОРИСОВ: Да нет, у нас наоборот лишнее место.
Т.КАНДЕЛАКИ: А, наоборот лишнее место?
Д.БОРИСОВ: Да.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну прости меня, я-то в отличие от вас с чемоданом огромным. Это вы в чем приехали, в том и вышли.
А.ПЛЮЩЕВ: Я посмотрел, что в 0:24 мы 15 минут стоим в Ржеве-Балтийском, и не дай Бог кто-нибудь подсядет.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну вы что, обалдели что-ли? Вы меня пригласили в это купе, сказали VIP-купе, все как ты любишь. А сейчас к нам кто-то подсядет.
Д.БОРИСОВ: Мы хотели спальный вагон, но там два места всего.
Т.КАНДЕЛАКИ: То есть вы все-таки решили на мне сэкономить, да? Вы поняли, что если я попала в вагон, то надо обязательно выжимать.
А.ПЛЮЩЕВ: Надо договориться с проводником. Ну ладно. Собственно...
Т.КАНДЕЛАКИ: Белье-то хоть поменяли бы... Что, Плющев, а что мы спать не будем?
А.ПЛЮЩЕВ: Я в чистом белье.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, я не имею в виду твое белье, я имею в виду белье в купе, Плющев.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, все хорошо запечатано-то было. Это ты в Шаховской потому что вошла, вот и вся проблема.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты уже лежишь, весь в постельке, в труселях красных, красивый, нарядный, захожу. Слушай, а почему Борисов-то выпивает? У него такое приличное лицо было раньше по телевизору. Я думаю, непьющий, хороший парень, ведет здоровый образ жизни. А вы тут сели с алкоголем, с яйцами. Что это такое?
А.ПЛЮЩЕВ: Тин, мы договаривались, все секреты рассказывать. Ну, можно что-то, но не все.
Д.БОРИСОВ: Мы специально отказались от трансляции, чтобы никто не видел наших настоящих лиц с Плющевым.
Т.КАНДЕЛАКИ: Слава Богу. Потому что если б люди увидели Плющева в красных труселях, я думаю, что просто бы они в шоке были бы. Что, Плющев, что?
А.ПЛЮЩЕВ: Даже то, что я прикрылся одеялком полностью, смотри-ка, не помогло.
Д.БОРИСОВ: Ты осторожнее не задень там кабель ногами. Потому что у нас трансляция идет через твой компьютер.
Т.КАНДЕЛАКИ: Там есть другая вещь. Мужчины, я хочу обратить...
А.ПЛЮЩЕВ: Я думаю Тина ближе. Тут ниже на самом деле, потому что я на верхней полке, а она...
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты храпишь, я надеюсь, ночью?
А.ПЛЮЩЕВ: Конечно.
Т.КАНДЕЛАКИ: Слушай, ну другое, знаешь, меня поразило. Вот я всегда мужчин делю на тех, которые хватают тапочки в купе и которые со своими приходят. А те кто хватают тапочки в купе, они потом их обычно домой забирают: «Здравствуй, дорогая, я приехал с новыми тапками».
А.ПЛЮЩЕВ: Это ты в купе с услугами все это видела?
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Ты молодец, видишь? Ты свои тапочки хорошие взял, желтенькие такие, с помпонами. Маленькие львята. Знаете, у Плющева вообще гениальные тапки такие: плюшевые, с головой льва. Такие маленькие львята на ножках. Очень трогательно.
Д.БОРИСОВ: Он их купил в Сухиничево. Он тут ездил.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. Сухиничев – прекрасная станция между Москвой и Киевом.
Д.БОРИСОВ: Ты никогда не видела?
А.ПЛЮЩЕВ: Ты вообще до этого времени, ну, не доживаешь.
Д.БОРИСОВ: На самолете просто Тина летает, в отличие от нас.
Т.КАНДЕЛАКИ: В смысле не доживаю?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, ты не ездишь в Киев.
Т.КАНДЕЛАКИ: На Киев на поезде ты меня хочешь послать? Я не езжу.
А.ПЛЮЩЕВ: Нет. Ты что, отличная ночь, очень хорошо пить!
Т.КАНДЕЛАКИ: На самолете, конечно.
А.ПЛЮЩЕВ: Сухиничев выходишь. Сухиничев – это станция первая перед таможней. Первая, она же последняя собственно. Там поезд стоит минут 15.
Д.БОРИСОВ: Перед или после?
А.ПЛЮЩЕВ: Перед, перед. Это Россия еще. В России. В Сухиничеве совершенно фантасмагорическая картина: ночь и там ходят люди с громадными игрушками, которые больше меня, например.
Т.КАНДЕЛАКИ: Выбирайте, покупайте, типа, товарищи?
А.ПЛЮЩЕВ: Да-да-да.
Т.КАНДЕЛАКИ: Кто-нибудь купил?
А.ПЛЮЩЕВ: Ну а как же! Конечно. Люди уже к этому времени как Борис, уже готовы купить все.
Т.КАНДЕЛАКИ: Готовы покупать все. Не, ну ты знаешь, я ненавижу в этом смысле поезд, потому что когда особенно уставший едешь и там хочешь спать, только заснул – таможня. Вот это оставляет...
А.ПЛЮЩЕВ: Слушай, ну тебя же наверняка узнают. Наверняка узнают.
Т.КАНДЕЛАКИ: Да ты что говоришь, Плющев?
А.ПЛЮЩЕВ: И попутчики узнают.
Т.КАНДЕЛАКИ: Попутчики меня. Ты считаешь, что я обязательно должна все-таки плацкардом ездить?
А.ПЛЮЩЕВ: Не, ну...
Т.КАНДЕЛАКИ: А как?
А.ПЛЮЩЕВ: Не, ну хорошо, ну в вагон ты входишь как-то.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну вхожу я в вагон.
Д.БОРИСОВ: Да даже в самолет, если.
Т.КАНДЕЛАКИ: В каске я вхожу и в очках я вхожу, и нормально. Никто даже не понимает. Вот как-то так, Плющев.
А.ПЛЮЩЕВ: Мы должны-должны тебя абсолютно...
Т.КАНДЕЛАКИ: На чистую воду вывести все-таки?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, спросить о том, чувствуешь ли ты себя идолом?
Т.КАНДЕЛАКИ: Я? Я что, я похожа на Ким Чен Ира? Или на Мао Цзедуна, чтобы чувствовать себя идолом? Ты что, мои бюсты по Москве где-то видел? Что-то он сейчас задумался.
Д.БОРИСОВ: Изображения мы точно видели, между прочим.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ваши изображения, Борисов, уж вы бы помолчали. Вы знаете, просто расклеены все коридоры телевидения вашими портретами. Самый красивый диктор Первого канала. Вы обалдели что ли? Секс-символ и метросексуал, сравнили тоже мне. Меня по Первому каналу никогда не показывают.
Д.БОРИСОВ: А это ругательство, Плющев, слушай? Метросексуал.
Т.КАНДЕЛАКИ: Метросексуал – если в метро говорят, то нет. Если на улице, то да.
Д.БОРИСОВ: А в поезде? (смеется)
Т.КАНДЕЛАКИ: А в поезде – нормально. Поездосексуал.
А.ПЛЮЩЕВ: Не, мы сегодня до... Во сколько мы прибываем? Посмотри в билете.
Т.КАНДЕЛАКИ: То есть вы меня решили раньше, да, выпустить? Я так чувствую.
А.ПЛЮЩЕВ: В билете, пожалуйста. В 6:5-0 мы в Великих Луках и я чувствую, до этого времени мы точно не уснем. Знаешь, как в том анекдоте: «С ней, пожалуй, уснешь, пишите мальчику». Потому что Тина абсолютно не дает расслабиться.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, а что мне расслабляться? Ты спрашиваешь – я тебе отвечаю. Ну как вообще человек в здравом уме и светлой памяти, находясь, ну скажем так, еще не в столь преклонном возрасте, чтобы это можно было списать на маразм, как он может сказать: «Да, я чувствую, Плющев, себя идолом. Когда я шла по коридорам Эха Москвы, я видела огромное количество своих фотографий. У кабинета Алексея Алексеевича...»
А.ПЛЮЩЕВ: А есть между прочим, есть.
Т.КАНДЕЛАКИ: Одна. И твоя есть.
Д.БОРИСОВ: Так у всех одна.
А.ПЛЮЩЕВ: Не, моей нету.
Т.КАНДЕЛАКИ: Не завидуй, не надо раскрывать тайны. Там на столе у Алексея Алексеевича нет фотографии Борисова и нет фотографии Плющева, а моя маленькая в рамочке стоит.
А.ПЛЮЩЕВ: И еще такая кипа журналов там лежит, где ты на обложке.
Д.БОРИСОВ: И автографы, автографы.
А.ПЛЮЩЕВ: И после этого не говори, что...
Т.КАНДЕЛАКИ: А Венедиктов любит мужские журналы, он кстати никогда этого не скрывал. Последний гетеросексуал остался. О метросексуалах я ничего не говорю. Поэтому, а почему нет то? Ты хочешь...
А.ПЛЮЩЕВ: А я вообще вне игры.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, а что ты вне игры? Ты меня упрекаешь в том, что меня снимают на обложки мужских журналов в спортивных купальников.
А.ПЛЮЩЕВ: Не, не упрекаю совсем.
Т.КАНДЕЛАКИ: Хочешь, я тебя рекомендую?
Д.БОРИСОВ: А-а. Что у тебя на руке? Покажи.
Т.КАНДЕЛАКИ: Татуировка у меня на руке.
Д.БОРИСОВ: Ой. Это вот... Это я в ЖЖ видел.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну, вот она, видишь? А ты думал, я всех обманываю?
Д.БОРИСОВ: Я думал, что она переводная. Такая, знаешь?
Т.КАНДЕЛАКИ: Да, она и есть переводная. Сейчас пойду руки помою и боле ничего не будет.
А.ПЛЮЩЕВ: Шла... Ну в поезде с грязными руками. Это нормально совершенно, мне кажется.
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Нет, это я специально с наклейкой пришла, чтобы Борисову понравиться. Как ты не понимаешь, Плющев... Что ты сейчас загнулся?
А.ПЛЮЩЕВ: А-а. Ну да, в детском саду обычно.
Т.КАНДЕЛАКИ: Вот тебя по Первому каналу когда-нибудь показывали?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет. Практически.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет. И меня практически не показывали. А вот Борисова показывают.
Д.БОРИСОВ: Зато говорят по слухам, на втором будут показывать.
Т.КАНДЕЛАКИ: Правильно, будут показывать. Глядишь, я так и до Первого доберусь.
А.ПЛЮЩЕВ: А в чем?
Т.КАНДЕЛАКИ: Там же обычно говорят, теперь лифт очень короткий, со второго на первый этаж. Только на втором трудоустроился – и сразу на первом оказываешься.
А.ПЛЮЩЕВ: А чего, правда?
Д.БОРИСОВ: А как же остальные места работы?
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну сейчас уже как-то, можно, на всех каналах одновременно работать.
А.ПЛЮЩЕВ: Да ты что?
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну, ты понимаешь в чем дело, это такая вообще вещь, Борисов не даст соврать. Когда проект запускается и понятно, что до старта уже осталась неделя, а это телевидение, и ты представляешь у тебя там осталось 20 минут, и вдруг я тебе звоню и говорю: «Плющев, я на другое радио иду в 11 часов вечера». Ну странно, правда же, да?
А.ПЛЮЩЕВ: Да.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну как-то не очень, согласись.
А.ПЛЮЩЕВ: Не здорово.
Т.КАНДЕЛАКИ: Максимум, кого можете пригласить – Венедиктова попросить очень, чтобы он пришел в первую передачу. Ну странно. Вот. И там как раз такая ситуация сложилась. Я думаю, да, мне делали это предложение, да, это правда. Но я думаю, что одновременно делали предложение и другим девушкам, которые могут сразу встать и, что называется, прямо с корабля на бал провести, ну просто по приоритетности и по договоренности есть какие-то обязательства, которые я должна выполнять. Вот я сейчас со съемок «Самого умного» пришла, я снимаюсь в «Самом умном» активно, плотно, в большом таком, очень плотном графике.
Д.БОРИСОВ: А теперь в Москве снимаются?
Т.КАНДЕЛАКИ: Да, «Самый умный» в Москве теперь снимается. Я снимаюсь в сериале «Мама Москва» вместе с Филиппом Киркоровым. Снимает меня Чусова, продюсирует Паша Каплевич. И я снимаюсь в «Нереальной политике» вместе с Андреем Колесниковым. Соответственно, так как у меня перед этими людьми на протяжении уже долгого времени есть определенные обязательства, то есть я по принципу приоритета, я должна выполнить все обязательства, которые на себя взяла, и уже возможно потом, если у меня получится, сделать что-то еще.
Д.БОРИСОВ: А вот нашим слушателям, кстати, я перед нашим отъездом, когда мы еще были в Москве, вот мы созванивались с Плющевым, я смотрел интернет, пишут, что не хватает «Деталей».
Т.КАНДЕЛАКИ: Приятно, что не хватает «Деталей».
Д.БОРИСОВ: Не хватает. Там было у нас несколько вопросов, что вот...
Т.КАНДЕЛАКИ: Давайте Славе Муругову позвоним. Вот как раз он все время эту тему со мной поднимает и тоже говорит: «Очень не хватает Деталей». Знаете, что я вам скажу? Ситуация в следующем, ребята. То есть на канале СТС есть одно правило: политики нет. То есть это волшебное телевидение, Алиса в Зазеркалье, там и так далее, если вы видели новую рекламную кампанию. О чем это свидетельствует? О том, что в принципе звезд (НЕРАЗБОРЧИВО) вы сами прекрасно знаете, сейчас вы с этим столкнетесь. Особенно еще и говорящие, особенно еще и интересно говорящие.
А.ПЛЮЩЕВ: И которых еще в поезд Москва – Великие луки можно затащить.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну как-то да, их человек 200. Это я сейчас в лучшем случае вам обрисовала.
А.ПЛЮЩЕВ: Нам на четыре года хватит.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты знаешь, если раз в неделю выходить, если каждый день, то нет. Поэтому и когда вот мы об этом говорили, эта идея все время витает и все хотят возобновлять «Детали», со мной постоянно на эту тему говорят. Я думала-думала, и мы с Андрюшей Колесниковым, который тоже очень активно общается с людьми, подумали: «А почему звезд не повернуть по-другому? И тогда все эти люди смогут прийти по 25-му кругу, но абсолютно в другом качестве». И тогда и придумали, почему, например, тот же Тимати, Гарик Сукачев, Ирина Салтыкова, Валерия, Меладзе, Филипп Киркоров не могут поговорить о политике и о том, что волнует всю страну. И поверьте, они так интересно на эту тему говорят, что я думаю, вот этот жанр как-то может мне отчасти вернуть «Детали», а с другой стороны сделать абсолютно новое качественное шоу, которое будет свидетельствовать о популяризации тренда, гламуризации политики и политизации гламура.
А.ПЛЮЩЕВ: Потрясающе. О чем там? О канале?
Д.БОРИСОВ: У нас... Да, слушай. У нас тут остановка.
А.ПЛЮЩЕВ: Погляжу, как она называется.
Д.БОРИСОВ: Ты посмотри, как она называется. Потому что...
Т.КАНДЕЛАКИ: Что там за окном-то?
А.ПЛЮЩЕВ: Княжьи Горы.
Т.КАНДЕЛАКИ: О! Мне Венедиктов в смске пишет.
Д.БОРИСОВ: Да? А что пишет?
А.ПЛЮЩЕВ: Борисыч, а тебе пишут? Ты же симку с собой прихватил.
Д.БОРИСОВ: Нас слышно в эфире?
Т.КАНДЕЛАКИ: Нас в эфире? А какая тебе разница, Борис? Главное, что тебя по Первому каналу показывают. (все смеются) Слышно – не слышно.
А.ПЛЮЩЕВ: Ты знаешь, он, может быть, соскучился. Вот ты, например, соскучилась по эфиру, по эхомосковскому? Ты давно же не приходила к нам.
Т.КАНДЕЛАКИ: Я очень люблю Эхо. Но ты знаешь, я люблю. Вот у меня есть. Это как сегодня, я же тебе честно созналась. Я, конечно, очень люблю Алексея Алексеевича, это наверное пошло сейчас звучит, потому что в эфире Эха Москвы признаваться Венедиктову, это наверное...
А.ПЛЮЩЕВ: А мы далеко от него. Уже километров 200 махнули.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну тогда я так скажу. У меня в жизни было много моментов, когда наша с ним дружба убеждала меня в том, что у меня такого уровня близости людей нету, не так много. То есть я с ним оказывалась вообще в странных ситуациях, в странных каких-то местах вместе, неожиданно, и мне было с ним очень хорошо. Поэтому для меня Эхо – это как альма-матер. То есть если я когда-либо в жизни и буду заниматься гламурной политикой или политизацией гламура, то я всегда смогу сказать, что все это началось на Эхе. Поэтому это моя альма-матер, как я могу сюда не хотет прийти? Меня сюда только позови.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть там у тебя на Эхе в студии на Новом Арбате были некоторые университеты?
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Меня очень многому научил Венедиктов. И все что касается интервью, и вообще умению себя вести, держать, относиться к себе, относиться к собеседникам. Знаешь, меня когда-то гениально, меня там научил там про знаменитое интервью Владимира Владимировича Ларри Кингу, да? То есть, есть один вопрос, ради которого журналист вообще собственно говоря и приходит в профессию. После того как он его задает, в принципе дальше он ничего может не делать. Он может говорить про погоду, про кольчатых червей, там, я не знаю, про адронный коллайдер, то есть все, твое дело сделано. Но как прийти к этому одному вопросу и как задать этот один вопрос, особенно при моем как бы стремлении 287 слов произнести в минуту. А Венедиктов просто сядет перед человеком и говорит: «Ну как?»
А.ПЛЮЩЕВ: А мне вот Венедиктов ничего подобного не рассказывал. Так вот через Тину Канделаки, опосредованно узнаешь секреты мастерства.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну, Алексей Алексеевич по-прежнему, он лучший журналист в стране, тут и говорить нечего. Его интервью с известными людьми, которые имеют отношение к политике, которые готовы держать оборону и говорить только то, что они запланировали сказать, всегда показывают, что помимо запланированной риторике всегда есть место для маленького окошечка, из которого может повеять свежим воздухом. И вот как это маленькое окошко открыть и как этот свежий воздух вдохнуть, я естественно учусь у Венедиктова.
А.ПЛЮЩЕВ: У нас так или иначе мы пытались сформулировать тему программы, как отношение людей к звезде. И с одной стороны, у тех людей, которые... Есть у звезд люди, которые их любят, фанаты, и есть огромная армия тех людей, которые их терпеть не могут, может быть даже ненавидят. Они более активны? Причем даже часто чем фанаты. Они такие фанаты наоборот.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну агрессивные люди всегда более активны чем позитивные люди. Добро делать всегда как-то не комильфо, а делать... Ну ты хочешь, чтобы я по этому поводу что-то рассказала?
А.ПЛЮЩЕВ: Да. Даже не обязательно конкретно.
Т.КАНДЕЛАКИ: Свежие истории хотите подарю?
А.ПЛЮЩЕВ: Давай. Давай.
Т.КАНДЕЛАКИ: Значит, сегодня снимался в очередной раз «Самый умный», снимаем-снимаем-снимаем. Иногда есть какие-то журналисты, которые приходят. А у меня есть огромное количество моих друзей-журналистов, которые работают в самых ведущих изданиях Москвы и России. Я уже с ними так дружу, что они приходят ко мне, и мне, как бы, да? для того чтобы их присылали отдельно ко мне через пресс-службу или какие-нибудь другие службы, которые со мной сотрудничают, часто таких людей уже не бывают, идут все мои, все знакомые. Иногда появляются новые люди, потому что без новых людей никуда не деться. И вот мне говорят сегодня: «Девчонка хочет зайти, взять интервью», я говорю «Хорошо, пожалуйста». И она заходит, мы болтаем, я быстренько переодеваюсь, у меня следующая программа начинается. И дальше проходит буквально 15 минут. А понятно, что когда ты известный человек, у тебя есть определенный паблисити, понятно, что у тебя есть люди, которые следят за твоим паблисити. И наверное не надо думать о том, что нет людей, которые не сидят, ежеминутно не проверяют меня, что написали, как написали, особенно сейчас, когда как бы мне очень важно, в Нереальной политике, да? следить за тем, что обо мне пишется и как обо мне пишется. И она пишет, что я замечательная ведущая, шикарно веду передачу, вообще прям, просто было мега, круто. Но. Когда я захожу к Тине Канделаки, конечно, мне бы хотелось с ней поговорить о любовниках, шрамах, татуировках и, конечно, о целлюлите, который у нее просто чудовищный. (все смеются) Я думаю, нифига себе. Откуда?
Д.БОРИСОВ: А не надо было переодеваться.
Т.КАНДЕЛАКИ: Понимаешь, я даже могу сказать, я тебе скажу, мой дорогой Борисов, что я даже при тебе могу переодеться. Я столько занимаюсь спортом, что мне, поверь, мне не стыдно себя демонстрировать.
А.ПЛЮЩЕВ: Мы можем свидетельствовать сейчас, поскольку Тина в очаровательной ночнушечке, что собственно прекрасно.
Д.БОРИСОВ: В таком виде Тину, наверно, мало кто видел.
Т.КАНДЕЛАКИ: Отвечаю тебе на вопрос. Ты знаешь, агрессивны всегда неудовлетворенность и неуспешность, недозвезды, лузеры. То есть в журналистике всегда очень важно найти свое место. Кому-то, например, вообще не надо, чтобы его показывали по телевизору. И он всю жизнь в газетной журналистике достигает там такого уровня, который, возможно, многие эти люди не достигают. Мы с тобой, Борисов, в этом смысле можем быть яркими свидетелями того, что есть огромное количество журналистов, которые есть на телевидении ежедневно, их никто не знает в лицо. Есть Андрей Колесников, который в принципе гораздо больше известен в газетном мире и он гораздо более популярен, нежели многие телевизионные ведущие. И это все очень относительно. Доренко можно не показывать там, да? к слову, все-таки, согласись? Но каждый третий человек в нашей стране его тут же опознает. Венедиктов не ведет на телевидении передачи, но от этого он как бы, да? он не является неопознаваемым летающим объектом, его знает каждый человек. На улице, когда идешь с Венедиктовым, это то же самое, что идти с транспарантом в руке, каждый второй человек подходит. Более того, это же тоже, это другой уровень популярности. Не просто подходят, а спрашивают, советуются, просят совета. К чему я это говорю? А есть огромное количество... Ну как бы не огромное количество, а есть такой определенный процент людей, у которых как правильно мне в свое время говорил Роднянский, амбиции не совпадают с возможностями. Понимаешь? Это же очень важно понимать, кто ты, что ты, что тебе надо и что ты имеешь и насколько это тебе адекватно? Вот сейчас тебе, Плющев, могут сказать: «Плющев, поехали в Последний герой, будешь ведущим». Вот тебе это надо?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет.
Т.КАНДЕЛАКИ: Вот видишь, это важно.
А.ПЛЮЩЕВ: Вот Борисову наверняка надо.
Т.КАНДЕЛАКИ: Почему не поехал, Борисов?
Д.БОРИСОВ: Мне не предлагали. Но я бы поехал с удовольствием.
Т.КАНДЕЛАКИ: Вот, поехал бы. Видишь. Вот ребята, видите, как это важно. Ты бы поехал, ты симпатичный.
Д.БОРИСОВ: Просто интересно на самом деле. Все просто. Это было бы интересно.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, Борис, вообще ты понимаешь как? Ты красивенький. Тут, в этом нет никакого оскорбления, иронии, правда, у тебя красивое, симпатичное лицо, поэтому тебе надо и в Последний герой, и на Лед, и на коньки – куда ни позовут, в правильном ракурсе надо. Ты Плющев – ироничный, тебе не надо.
А.ПЛЮЩЕВ: Понятно. Всех-всех похвалила. Молодец.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, я не похвалила, я тебе серьезно говорю. Понимаешь? Трагедия будет в том, если ты, Плющев в какой-то момент решишь, что тебе надо на коньки.
А.ПЛЮЩЕВ: Нет. Ну как корова на льду, ну что?
Т.КАНДЕЛАКИ: Понимаешь, да? А это же важно понять, что это корова на льду. Не каждый журналист... Журналист понимает, что он в определенном ракурсе может быть коровой на льду. Ты же меня за это, Плющев, не ненавидишь? Что если я встану на коньки, у меня-то попа лучше чем у тебя.
А.ПЛЮЩЕВ: Не, ну здесь я мог бы поспорить. (смеется)
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну повернись, повернись, мы с Борисом на тебя посмотрим.
А.ПЛЮЩЕВ: Знаете что, вот насчет этого места, знаете ли, каждый хорош своим.
Т.КАНДЕЛАКИ: Это очень важно, понимаешь, уметь над собой смеяться, понимать о том, что недостатки нас делают людьми, а не достоинства.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, не всегда же у тебя так было. Что, ты прямо с самого рождения там, со школы? Когда тебе говорили что-то обидное, ты понимала, что человек просто завидует или лузер, или еще что-то.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты знаешь, нет. Я просто научилась разделять в силу длительной жизни в этом состоянии известности, я научилась различать, когда это конструктивная критика. У меня есть, поверь мне, огромная группа людей, работающих со мной, которые меня критикуют, критикуют, критикуют, ругают, ругают, ругают. Сейчас у меня мама слушает эфир. Наверняка после эфира я ей позвоню, и наверняка она мне сделает кучу замечаний.
Д.БОРИСОВ: Зачем поет с непонятными людьми?
Т.КАНДЕЛАКИ: Мой папа слушает радио, осторожнее!
А.ПЛЮЩЕВ: Да. Уберите руки, что там делают?
Т.КАНДЕЛАКИ: Гиви Шалович Канделаки. Скажите моему папе, что я себя хорошо веду в купе.
Д.БОРИСОВ: Хорошо.
Т.КАНДЕЛАКИ: Скажите: «Дядя Гоги, Тина хорошо себя ведет». Что, Плющев? Скажи!
А.ПЛЮЩЕВ: Да, три-четыре. (говорят вместе) «Дядя Гоги, Тина хорошо себя ведет».
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну?
А.ПЛЮЩЕВ: Чего? Сказали.
Т.КАНДЕЛАКИ: Молодцы.
Д.БОРИСОВ: Ну, мы же в эфире будем не все десять часов?
А.ПЛЮЩЕВ: Подожди, а вот ты маме звонишь после эфира, это ты зачем делаешь?
Т.КАНДЕЛАКИ: Это мама мне звонит.
А.ПЛЮЩЕВ: А, мама звонит. Ты сказала...
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну а как? У меня и мама, и папа, и мои близкие люди, люди, которые мне помогают, люди, которые следят за программой, компанией...
Д.БОРИСОВ: Они следят за всеми программами, все смотрят?
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. А как же! Ты хочешь, чтобы я соврала и сказала, что нет? А что, твоя мама не смотрит?
Д.БОРИСОВ: Смотрит, целиком, да. Все. Я иногда удивляюсь.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, у меня команда. Я же все-таки немножечко имею маленькую компанию «ОК-продакшн». Поэтому вся компания, там есть разделение труда, есть как бы люди, которые следят, помогают мне, допустим, Медиа-Клуб. Они тоже очень внимательно следят за тем, что я делаю. На определенном уровне, Плющев, ты понимаешь, что не можешь делать все сам. Хотя, ты знаешь, я по-прежнему все делаю сама. И у меня по-прежнему нет, ты знаешь, я иногда удивляюсь каким-нибудь звездам. И берет там ассистента или помощников. То есть напрямую не дозвониться. И мы говорили недавно с Машей Кирсановой, которая раньше работала в Комсомолке, которая теперь возглавляет пресс-службу СТС. Чего-то мы разговорились, она говорит: «А ты знаешь почему про тебя так много пишут?», я говорю «Почему?». Потому что ты у нас единственная звезда, к кому каждый журналист, кто работает в профессии, знает, можно позвонить напрямую. То есть у меня нет никаких помощников, ассистентов, я сама за рулем сижу. То есть, есть компания «ОК-продакшн».
Д.БОРИСОВ: А телефон часто меняете, номер?
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, он у меня один на протяжении 11-ти лет. Да я тебе говорю, Борисов, все знают мой телефон и все звонят мне напрямую.
Д.БОРИСОВ: Ты еще на смски отвечаешь. Вот в чем. Не все же умеют ими пользоваться до сих пор среди звезд.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, ну я даже ЖЖ завела. Ты же понимаешь. Я вообще умею печатать на компьютере.
А.ПЛЮЩЕВ: А зачем? Зачем он тебе? Вот это, конечно модно потому что? Или как?
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты что? Это информационные технологии.
Д.БОРИСОВ: А кто посоветовал? Сначала читала или что?
Т.КАНДЕЛАКИ: Багиров Эдик. Эдик Багиров мне сказал, что обязательно надо завести ЖЖ. Он знает, что я люблю все новое. Я вообще люблю... так как я человек, который находится все-таки в журналистике, в определенном смысле учит меня находиться гораздо больше, нежели сейчас. Соответственно, для меня очень важно быть в мэйн-стриме. А это знаешь как? Иногда люди говорят, там, журналисты, а вот там, у нас было интервью с такой-то звездой и она сказала: «А я компьютером не пользуюсь». Ну я говорю, с таким же успехом могу вам сказать: «Ребят, у меня пейджер» или, например, «Я жду только телеграмму». Можно? Можно. А (НЕРАЗБОРЧИВО) вообще людей повел из города в деревню, понимаешь? Можно? Можно. Как это называлось модным словом, дауншифтеры у нас были? То есть можно отпроситься? Да можно. Но зачем, если я хочу работать в этой сфере. Есть компьютер – надо пользоваться. Есть ЖЖ – это твой личный информационный ресурс. Понимаешь?
Д.БОРИСОВ: Сколько читателей сейчас, знаешь? Ну, «В друзьях у».
Т.КАНДЕЛАКИ: У меня больше трех тысяч, кажется, если я не ошибаюсь.
А.ПЛЮЩЕВ: Трехтысячник.
Д.БОРИСОВ: Да.
Т.КАНДЕЛАКИ: Да. А читаю я сама человек семь.
А.ПЛЮЩЕВ: Нормально.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну как-то так.
А.ПЛЮЩЕВ: Тоже хорошее соотношение.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну да.
А.ПЛЮЩЕВ: А чего там можно прочитать в ЖЖ?
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты имеешь в виду у меня или ты имеешь в виду...
Д.БОРИСОВ: Вообще, у других.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну я читаю, понятно, Минаева, Багирова – мои товарищи, я читаю Орлова, как бы ЖЖ тоже, если говорить о ЖЖ именно, моего товарища Васю Бровку. Я читаю естественно Олега Берковеца, это мои друзья из «Апостол Медиа Групп». Я читаю Бекки Шарп, это Божена Рынска. Я читаю Яну Лепкову, это моя подруга, главный редактор журнала «ОК». Ну то есть я читаю своих друзей, там семь человек – мои близкие друзья. Я читаю Альтшифтера тоже.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть ты используешь ЖЖ как раз для того, для чего он был придуман – чтобы читать своих друзей, родителей, кто там, одноклассников. Ну у тебя...
Д.БОРИСОВ: Реальных друзей.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. Реальный круг общения.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, понимаете в чем дело, это не просто друзья. Причем, понимаешь, как бы, да? «Апостол Медиа Групп» производит сейчас программу «Нереальная политика», то есть у нас постоянно идет обмен информацией. Мне нужна какая-то информация, они мне скидывают информацию, я им перекидываю информацию. Я читаю что у них, они у меня. Ну, Беки Шарп понятно, да? Если кто-то хочет узнать что-то о том, что происходит в высшем свете, Анна Павловна (НЕРАЗБОРЧИВО) отечественного шоу-бизнеса, Бекки Шарп. А Яна Лепкова и «ОК» - это мой родной журнал, это моя близкая подруга, которая волею судеб оказалась главным редактором журнала, в котором я пишу колонку. Поэтому тоже у нас помимо всего остального и производственные какие-то вещи идут. Поэтому, конечно, я читаю то, что мне надо по работе, я никого сейчас в заблуждение вводить не хочу и говорить, что я часами сижу и туплю в интернете, конечно нет, откуда время?
Д.БОРИСОВ: А это вежливо по отношению к читателям, не добавлять (НЕРАЗБОРЧИВО)? Знаешь же, многие обижаются, что не добавляешь.
Т.КАНДЕЛАКИ: Согласна. У одноклассников была такая же проблема. Но ведь это нечестно.
А.ПЛЮЩЕВ: Я вот поймал себя на мысли, извините, сейчас продолжите, я поймал себя на мысли, ваш разговор вот этот прекрасный, о том как добавлять или не добавлять, так и хочется сказать: «И звезда с звездою говорит».
Т.КАНДЕЛАКИ: Как ты хорошо поешь. Второй человек после меня, у которого нет ни слуха, ни голоса. (все смеются) Ну нет, ты понимаешь в чем дело, Дим, такая ситуация. Это же обман. Что лучше? Что красивее? Обмануть человека или как бы, да? там сохранить хорошую мину при плохой игре. Я честно рассказываю, что я читаю только тех, чьи журналы мне просто нужны, которые мне интересны, в которых есть полезная информация. Если я вдруг найду чей-то журнал, в котором я найду полезную для себя информацию, я обязательно, конечно же, присоединю этого человека к числу своих читателей. Я считаю, что это глупо всех этих людей, которые находятся у меня во френдах, всех перевести на себя и ко всем заходить. Я же не буду заходить, я не буду читать. Просто людей обмануть и сказать «Дмитрий, я с вами»? Я пользуюсь имеющейся у меня...
Д.БОРИСОВ: Но ты отвечаешь на комментарий, кстати, что тоже не многие делают из многотысячников.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты знаешь, нет. Посмотри внимательно, я прекратила эту практику и заранее хочу всем сказать, что я не отвечаю на комментарии, это бывает крайне редко. Потому что всем ответить нельзя и здесь я хочу быть вежливой. Всем ответить нельзя, а здесь как раз люди и обижаются, когда ты отвечаешь одним, не отвечаешь другим. Я это поняла, потом прекратила отвечать. Это моя газета, мой информационный (НЕРАЗБОРЧИВО). Если там что-то написано, я за это отвечаю головой, это слова, написанные мной. Все остальное, как бы, да? что пишется обо мне в прессе, это все фабрика звезд, домыслы, слухи, сплетни, ложь и провокации.
А.ПЛЮЩЕВ: Скандалы, интриги, расследования.
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно.
Д.БОРИСОВ: А как ты вообще относишься к слухам? К неправдивым. Вот появляется в газетах желтых что-то, что Тина Канделаки в очередной раз там...
Т.КАНДЕЛАКИ: Беременна!
Д.БОРИСОВ: Да.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть если мы что-нибудь распространим такое у себя в журналах, ты не будешь против?
Т.КАНДЕЛАКИ: Мальчики, вы понимаете в чем дело, это же двигатель. Вы понимаете? Люди хотят получать мечту и они ее получают. Мечта не может быть реальной. Реальная человеческая жизнь никому не интересна. Всем интересны или какая-то мифологизация идолов, как ты это называешь, да? То есть мифологизированные идолы живут вне нашей человеческой реальности.
А.ПЛЮЩЕВ: Она призналась сейчас, что она идол...
Т.КАНДЕЛАКИ: Я нет, я это не договорила. Я нормальный, живой, обычный человек, также как и ты. Но есть какой-то идол Плющев в ЖЖ, понимаешь? которого огромное количество людей, ты даже про это не подозреваешь, наделило качествами, не существующими, исходя из твоих поступков.
А.ПЛЮЩЕВ: О, это точно. Меня все время считают худым и маленьким.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты видишь, да? Есть огромное количество людей, которые глядя на тебя в своих городах по Первому каналу мифологизировало тебя и наделило качествами, которых у тебя нет.
А.ПЛЮЩЕВ: Не, а точно, он вообще на Бэтмена, на Супермена похож.
Т.КАНДЕЛАКИ: Давай, знаешь, скажем точнее, ну, вот то что он гораздо красивее: не идолы, а голограммы. Потому что есть моя какая-то голограмма, которая существует в сознании людей благодаря моей публичной жизни, и эта голограмма мифологизируется, она наделяется какими-то существующими, не существующими историями, потому что для ее продвижения и для как бы сохранения тренда, нужны мифы. Как человек, Плющев, я даже не знаю, ты знаешь, как Паша Каплевич всегда говорил: «Я приду как-нибудь разнаряженный, мне все говорят, как ты шикарно одета!» Я говорю, ребят, ну это вообще просто, вот это купила там два года назад, это три года назад. Меня Каплевич научил: «Не смей никогда так говорить! Говори «Все новое. Только из магазина». Так и здесь. Глупо мне сейчас говорить: «Неправда, я совсем другой человек». Правда заключается в том, что с 9 до 12-ти ночи снимаюсь. Вот в этом правда. Это же никому не интересно. Феррари, Ницца, шрамы, целлюлит, любовники, беременная, квартира, (НЕРАЗБОРЧИВО).
Д.БОРИСОВ: Ну это же красиво, Тин, это же... супер.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты понимаешь. На этом и держится в определенном смысле тренд. Поэтому... Ну. Давно не говорят, что я б... многоточие, теряю популярность. Слова принадлежат великой Людмиле Целиковской. Ничего точнее, правильнее, разумнее я уже не смогу создать.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Как при вот этой, скажи мне, такой публичности и открытости, ты в отличие от многих же открыта, мы уже говорили об этом.
Т.КАНДЕЛАКИ: Спасибо.
А.ПЛЮЩЕВ: В том числе для общения с нами, журналистами. Как при этом сохранить частную жизнь? Как ее оградить? У тебя есть?
Т.КАНДЕЛАКИ: Ее нету, Плющев.
А.ПЛЮЩЕВ: У тебя нет частной жизни?
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты знаешь, я единственное всегда призываю журналистов, очень их прошу не трогать детей. И многие это уже поняли, и мне было приятно, был даже, мне рассказывали опрос, Яну Лепкову спрашивали и Свету Бондарчук, кто из звезд отказывается сниматься с детьми? И все знают очень четко, в моей жизни это было два раза, значит, один раз – это было очень давно, я снялась с детьми на обложку совсем, я поняла, что этого делать не надо. И второй раз – это было в журнале «ОК», но было основное условие, что они не будут на обложке, это было после ниццевской истории, потому что всем хотелось узнать, какие у нас отношения в семье. И я это сделала по одной простой причине: на детей оказывалось давление в школе. И мы из-за этого поменяли школу. И чтобы все поняли, что не все так, как они читают в средствах массовой информации, я разрешила делать эту съемку. Первого сентября, Плющев, только ленивый мне не позвонил, не сказал: «Мы хотим на обложку вас снять». Я говорю: «Это невозможно. Этого никогда не будет. Потому что я, Тина Канделаки, веду публичный образ жизни, я телеведущая». Мои дети – ни Мелания, ни Леонтий – не телеведущие. Они не хотят вести публичный образ жизни». И я всегда буду способствовать тому, чтобы их образ жизни ни в коем случае не был публичным.
Д.БОРИСОВ: Им не хотелось самим попасть на обложку. Это точно.
Т.КАНДЕЛАКИ: Не, ну понимаешь, даже до такого абсурда и не доходит разговор, что чего-то им хотелось, не хотелось. Пока они не станут взрослыми людьми с устоявшейся психикой, физикой и энергетикой, я никогда в жизни не будут торговать своими детьми. Очень часто спрашивают, понимаешь, за границей? не успели родить, а уже...
Д.БОРИСОВ: А вот Джоли.
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно.
Д.БОРИСОВ: Анджелина, Питт, Том Круз, все же.
Т.КАНДЕЛАКИ: Там платится. Это совсем другая психология и совсем другая ментальность. Во-первых, протестантская этика в большинстве своем – где богатым быть не зазорно, а наоборот, это успешно. В православной, сейчас не будем усложнять нашу передачу, правильно? этике.
А.ПЛЮЩЕВ: Это очень интересно. Сейчас мы продолжим.
Т.КАНДЕЛАКИ: В православной этике это немного по-другому, понимаешь? У нас не принято демонстрировать и не принято хвалиться, бахвалиться, я даже придумаю более точный глагол – своими успехами и своими семейными успехами, то есть у нас это считается пошлостью. Ну, или пошлостью, или скажем так, неадекватностью в определенном смысле. Я сейчас никого не хочу обижать, но просто отношения в школе, вокруг, у людей, то есть люди начинают вовлекаться в жизнь моих детей. Зачем мне это надо?
А.ПЛЮЩЕВ: Сейчас прервусь. Знаешь, как называется, где мы стоим? Погорелое Городище.
Т.КАНДЕЛАКИ: Прекрасно. Это моя любимая остановка, Погорелое Городище. Выходим, Плющев!
А.ПЛЮЩЕВ: Ты знаешь, с утреца, я смотрел расписание, с утреца будет еще Жижица.
Т.КАНДЕЛАКИ: Жижица?
Д.БОРИСОВ: Жижица будет. Мы переименуем ее в ЖижИца. (смеются) В ЖижИца и выйдем там все дружно (смеется).
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, а вот это интересный ты затронула аспект. Вот смотри.
Д.БОРИСОВ: Подожди, Плющев, я тебя прерву, у тебя же с собой есть редакционный телефон.
А.ПЛЮЩЕВ: Сим-карточку да, взял.
Т.КАНДЕЛАКИ: И что?
Д.БОРИСОВ: А мы не сказали его номер. Чтобы люди смски могли же снять. Хотя бы.
А.ПЛЮЩЕВ: Они все знают. +7 980... 45-45.
Д.БОРИСОВ: У тебя просто смотри, ты выключил звук видимо, он у тебя не дрожит совсем. Вибрации я не чувствую.
А.ПЛЮЩЕВ: Дим, просто я его к тебе не положил, поэтому.
Т.КАНДЕЛАКИ: Дожили, Плющев. Уже и Борисов к тебе как Дольче и Габбана пристает. Нормально? Я не чувствую твоих вибраций.
А.ПЛЮЩЕВ: Вибраций, да.
Д.БОРИСОВ: Телефона, телефона. Смотри, какой у него телефон.
Т.КАНДЕЛАКИ: Посмотри на Плющева. Плющевские вибрации ни один мужчина больше никогда не услышит, правильно?
А.ПЛЮЩЕВ: Перестаньте меня третировать. Тиночка, вот скажи лучше, ты сейчас замечательную аналогию провела между... не аналогию, а расставила, значит, где бахвалиться богатством пошло, где не пошло. Тогда почему у нас тут, посмотри на улицу и посмотри на чем ездят люди, например. Или в чем ходят люди. И приехав в Париж. И ты поймешь, что.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну, византийство, Плющев, не мне сейчас разглагольствовать в эфире Эха Москвы о византийстве нашего народа. У нас это есть, да. Мы только-только это все проходим, ну просто я же говорила немного о другом. Что там семья у известных людей не то, чтобы является частью бизнеса, просто вот это решение о том, что сниматься с рождением детей, снимать свои разводы, она принимается в тот момент, когда человек становится звездой. То есть вот тебя выбрали на роль звезды, тебя выбрали на роль Дженнифер Лопез, и на тебя на ближайшие 45 лет, пока ты жив и здоров, работает целый концерн Дженнифер Лопез. И за тебя эти решения, как сниматься, где сниматься, с кем сниматься, за сколько сниматься – уже давным-давно приняты. И это в той системе координат совсем по-другому формулируется, совсем по-другому артикулируется и там другая этика. Понимаешь? Там принято каяться публично. То есть они в (НЕРАЗБОРЧИВО) свой приходят, поют, каются публично. Общество анонимных алкоголиков придумали не мы, понимаешь? То есть у них принято быть суперзвездой, потом скатиться на дно, потом из этого дна прийти в эфир самого популярного ток-шоу, всем про себя все рассказать. У нас любого алкоголика из известных людей, который скатился на самое последнее дно, и потом ты его видел на телеканале НТВ в одной прекрасной передаче «Ты возвращаешься», понимаешь? Спроси у него, как твои дела, ты пил? Что он тебе скажет? «Да никогда!» Ты когда-нибудь видел, чтобы наши люди в своих грехах каялись публично, по телевизору?
А.ПЛЮЩЕВ: Конечно видел.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну расскажи.
А.ПЛЮЩЕВ: Была, помнишь, такая передача, «Сумерки» мне кажется она называлась.
Т.КАНДЕЛАКИ: Была, да.
Д.БОРИСОВ: Но там наоборот была история. Там же был смысл в том, что прийти и рассказать про себя всякую.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну и, Плющев, сколько длилась эта передача, расскажи?
А.ПЛЮЩЕВ: Не очень долго.
Т.КАНДЕЛАКИ: Вот тебе и ответ.
Д.БОРИСОВ: Мало желающих. Но вот наши слушатели на +7 985 970-45-45 пишут, что Тина Лукавит, во всех журналах появились фоторепортажи о первом сентября.
Т.КАНДЕЛАКИ: Отвечаю. Да. Первого сентября. Отвечаю, значит. Ситуация была в следующем. Все просили, а я сказала, ни в коем случае. Но школа публичная. Там помимо моей дочери и помимо моего сына учатся дети Кати Стриженовой, учился сын Паши Каплевича. То есть в школу приходили журналисты не к моим детям, а вообще, и все снимали линейку. Это нормально. Потому что там не конкретно моего сына привели, принесли в студию и мы с ним фотографируемся красивенько на обложечку, а это линейка, общественно-публичное мероприятие, праздничное, в хорошей школе, где всех снимают. Его снимали также как и других, он себя не чувствовал в какой-то необычной для себя обстановке. Он был со всеми, он был с коллективом. Для меня это очень важно, это такие, может быть, нюансы, которые не все понимают, но это мое внутреннее решение, мое внутреннее ощущение данной ситуации и я ее для себя, ее развитие, ее перспективу вижу таким образом. Когда он в коллективе, когда он в компании, когда он с другими детьми, и когда приходят журналисты в эту школу как журналисты пришли во многие школы – нет проблем. Но я его никогда в жизни ни в какую студию не приведу, нарядно как медвежонка не одену и рядом с собой не поставлю, не заставлю сниматься. Для меня это принципиально. И обложка – принципиальная вещь, понимаешь? Потому что огромное количество людей, ты правильно сказал, смотрят на мою обложку, целуют меня в губы. Огромное количество людей делает обратно противоположные манипуляции.
Д.БОРИСОВ: И ты чувствуешь это? Ты веришь в то, что это как-то влияет на твое реальное...
Т.КАНДЕЛАКИ: Если мы с тобой об этом будем думать, Борисов, мы закончим в Палате №6.
Д.БОРИСОВ: Ну конечно, ты ж когда смотришь-то...
А.ПЛЮЩЕВ: Мы уже почти там, кстати.
Т.КАНДЕЛАКИ: В принципе да.
Д.БОРИСОВ: Ты ж когда смотришь в камеру, ты же не думаешь о том, сколько людей тебя смотрит. Ты же, если ты об этом задумаешься, ты сойдешь с ума, правда.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет. Я конечно научилась за столько лет это фильтровать и как бы держать в этом плане очень жесткую оборону. Но! Мы с тобой можем, потому что нам не 5, не 6, не 7 и не 9. А это маленькие дети, которые этого не понимают. То есть ты представляешь, вдруг вот... Обложка – это что? Это ты открываешь определенную дверь в свою собственную жизнь и на пороге этой двери стоит огромное количество незнакомых тебе людей. Которые, с другой стороны, хорошо знакомы, в силу того, что ты ведешь публичный образ жизни. О’кей, это твой выбор, это твоя дорога и это твой путь. Скажите мне пожалуйста, какое отношение эта дорога имеет к моим детям?
Д.БОРИСОВ: Ну, если людям интересно.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты понимаешь в чем дело, людям много чего интересно.
А.ПЛЮЩЕВ: А что дети говорят по этому поводу? Интересно. Обсуждалось ли это?
Д.БОРИСОВ: Ты их мнение не принимаешь в расчет? Ты говоришь, что они еще не доросли, поэтому?
Т.КАНДЕЛАКИ: Как я не принимаю? Я принимаю. Мелания очень любит одеваться красиво, ей это нравится. У них очень хороший класс, у них замечательная классная руководительница Лариса Валентиновна Степловская, я ей очень благодарна. Они ставят какие-то спектакли, мюзиклы, они с этими спектаклями там путешествуют куда-то, по каким-то школам, смотрам, конкурсам. И дети очень артистичны и очень органичны вот в этом, в переодеваниях каких-то, конкурсах, каких-то выступлениях. И Мелания это все очень любит. Но она это все любит в рамках своего класса, где такую же роль как она выполняют остальные одноклассники, понимаешь? То есть не одна она нарядилась, вышла и снимают, а там выступает 30 человек в таком же виде. То же самое и Леонтий. Была линейка, мне предложили выступить, я его спросила: «Выступишь?», он сказал «Выступлю». Вместе с ним еще восемь человек выступало. Понимаешь? Это очень важно. В коллективе, ну как бы, все учились в школе, мы все ходили в садик, вы все помните, наверное, себя с определенного возраста, я надеюсь. Когда это в коллективе происходит – это одно. А когда пристально отдельное внимание, ни в коем случае. Они одеты в обычную форму, я всегда выступаю за это и говорю, что это моя принципиальная позиция. Я их не одеваю в бренды, понимаешь, такие. Как я иногда напишу, что-то сказать в прессе, и начну говорить серьезно, они одеты очень просто. Они вообще у меня растут, ну, скажем так, я не отказываю им в путешествиях, это принципиальная вещь. Самые интересные, самые изысканные путешествия – я не хочу прибедняться, чтобы ни у кого не было иллюзий, естественно бизнес-классом, естественно как бы, да, там? Я покупаю игрушки, Леонтий любит спайдеров, конструкторы, я ни в чем не отказываю. Мелания любит куколки, тоже какие-то конструкторы, рисует, холсты, краски любых сортов, ну как бы в разумных пределах стоимости, всегда пожалуйста, никогда на это не говорю нет. Ну я очень скромно. Ну, как бы скажем так, не скромная, исходя из моих возможностей, как я могла бы их выделять. Я очень сдержанно отношусь к внешнему виду, я считаю, что в этом смысле детей не надо баловать и я очень сдержанна в плане посещения моими детьми каких-нибудь публичных мероприятий, в которых я задействована. Кроме программы «Самая умная» они никогда нигде не были. Ну раньше я их еще водила в кинотеатр, когда знаешь, большие премьеры, звезд приглашают, я даже этого не стала делать. Потому что там они себя чувствуют очень неуютно. С классом – пожалуйста, там и в Меланином классе, и в Леонтьином классе я веду огромное количество мероприятий, там для детей я абсолютно одинакова. То есть я добилась того, что в классе и у Леонтия, и у Мелании дети не воспринимают меня как Тину Канделаки из телевизора, они меня воспринимают как определенного, обычного родителя, ну, который в отличие от других родителей, еще может поработать массовиком-затейником. Все.
А.ПЛЮЩЕВ: Я-то вот еще о чем спрашивал. Они вообще как относятся к твоему все-таки звездному статусу? Ну хорошо, известному статусу, статусу известного человека, популярного, публичного. Они что-нибудь говорят по этому поводу? Или они привыкли?
Т.КАНДЕЛАКИ: Они, ты понимаешь, мне безумно повезло, что я ведущая программы «Самый умный». Из-за «Самого умного», конечно, все остальное...
Д.БОРИСОВ: Которая детская изначально.
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Все остальное компенсируется и нивелируется. В первую очередь для них – ведущая программы «Самый умный». А «Самый умный» любят все дети, понимаешь? И это, конечно, большой плюс. То есть у Леонтия я иду второй после Спайдера.
Д.БОРИСОВ: Особенно дети любят программу «Самый умный бюст».
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты понимаешь в чем дело, эта передача идет, я тебе отвечу, эта передача идет в субботу вечером, если ты обратил внимание, и смотрят дети твоего возраста. Поэтому, конечно же, им гораздо интереснее посмотреть на сиськи, я так понимаю, нежели на умных детей. А умные дети просыпаются и смотрят передачу в воскресенье утром, когда ты, видимо под впечатлением больших сисек, все еще спишь. Там опять эти передачи очень сильно расходятся по времени.
Д.БОРИСОВ: Они в разное время все-таки?
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Конечно. Это вечернее шоу для взрослых. Мы отдаем себе отчет, что Тина Канделаки занимается сексом, да? О себе, при себе, если ты так хочешь. То есть мы отдаем себе отчет, что я живой человек, что мне ничего человеческое не чуждо, и я конечно же не фея и я не прилетаю с неба. Но детскую передачу канал СТС показывает в воскресенье утром, ее смотрят дети – и это две разные передачи: «Самый умный» для детей и «Самый умный» для взрослых. Будучи ведущей «Самого умного» для детей, у меня часто, знаешь, это вот такие, как тебе сказать, ретроградские замашки. Мне часто звонили раньше, помню, на Эхо, говорили: «Вы ведете детскую программу, как вы можете?» Вы знаете, я тоже до второго класса думала, что моя первая учительница не ходит в туалет. Ты тоже так думал, да?
А.ПЛЮЩЕВ: Да.
Д.БОРИСОВ: Да все так про всех думали.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну понимаешь, да? Вот, слава Богу, я уж хотела сказать, думаю, при мужиках неудобно, может кто сам первым инициативу перехватит. Нет, вы знаете, принцессы какают. Я имею в виду сейчас про первую учительницу. (все смеются)
А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, заметил я у тебя модный ныне телефон, такого фруктового производителя. Слушай, это из-за чего сделано было? Я недавно о нем делал передачу.
Д.БОРИСОВ: Это понты, Саша! Это понты!
Т.КАНДЕЛАКИ: Понты прошли ты сказал. Понты?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, я спросил.
Т.КАНДЕЛАКИ: А я скажу тебе, что это единственный телефон, где можно SMS-переписки читать, вот что клево.
А.ПЛЮЩЕВ: Диалоги?
Д.БОРИСОВ: История сообщений.
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Вот смотри, например, у меня есть долги мои – люди, с которыми я должна покушать, которых я должна куда-то пригласить, которые ждут от меня принятия каких-то решений. Ты понимаешь, вот так сразу открываешь, и все смски сразу, все люди – это как определенный дневник. То есть сразу выскакивает. Датчик, если тебе интересно мое мнение про этот телефон, у него плохой. Телефон глючит. Нельзя серые телефоны привозить в Россию и потом их продавать. Это телефоны нелегальные, половина. Правильно? Прошивка нелегальная.
А.ПЛЮЩЕВ: Все нелегальные пока.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну вот, как бы, да? У меня вообще, посмотри, мне подарили золотой.
А.ПЛЮЩЕВ: О, золотой!
Т.КАНДЕЛАКИ: Золотой. Не хочу дружить с тобой. Это вообще русская версия. Понимаешь?
А.ПЛЮЩЕВ: А, ну подарили, просто подарили.
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Нет, а что ты думаешь, я похожа на человека, который такой телефон купил бы? Плющев, вообще низко.
А.ПЛЮЩЕВ: А почему нет?
Т.КАНДЕЛАКИ: Ты знаешь, я тебя удивлю, я очень экономная и бережливая. Я сама деньги зарабатываю.
А.ПЛЮЩЕВ: Серьезно?
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Был бы у меня такой богатый супруг как ты, может быть, я бы себя и баловала, и шиковала.
А.ПЛЮЩЕВ: Боюсь, тогда у тебя не было бы. (все смеются) Еще бы ходила с Моторолой V3.
Т.КАНДЕЛАКИ: С пейджером, да? (все смеются) Ну вот, поэтому в этом смысле, конечно, ситуация смешная. Ну вообще в этом плане, конечно, Запад глупо поступает. Понятно, что у нас самые активные потребители Luxury-продуктов, и это уже весь мир признал, узнал и даже доказал. Только у нас в городе могут быть четырехэтажные магазины Прада и восьмиэтажные магазины, ну я не знаю, Гуччи. Поэтому понятно, что мы это покупаем, понятно, что мы будем покупать это в любом случае. Так пришлите нормальные телефоны, товарищи.
Д.БОРИСОВ: А на машине ты ездишь большой или маленькой?
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну, это ты знаешь, здесь слава Богу. Кто мне...
А.ПЛЮЩЕВ: Поймали, мне кажется. (смеется)
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, не поймали. Кто мне сказал, эту машину-то купил?
А.ПЛЮЩЕВ: Какой-нибудь Александр Александрович Пикуленко?
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Пикуленко мне и купил машину. Я говорю: «Пикуленко, - мы сидим в эфире, - что мне покупать?» Я не очень хорошо вожу машину, и наверное, опять, так как у меня нет ассистентов, помощников, сотрудников, опахальщиков и так далее вот в этом смысле, соответственно я сама за рулем.
Д.БОРИСОВ: Перед этим Тина только что рассказывала, какая у нее большая компания людей работает.
Т.КАНДЕЛАКИ: Нет, ты не понимаешь, я говорю, у меня большая компания, но у меня нет обслуживающего персонала.
Д.БОРИСОВ: А, то есть это все партнеры.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну вот Борисову можно позвонить напрямую?
Д.БОРИСОВ: Конечно.
Т.КАНДЕЛАКИ: У тебя помощница есть? Вот есть человек, которому я позвоню, а он скажет «Здравствуйте, я помощник Борисова». Ну не стесняйся.
Д.БОРИСОВ: Нет, у меня прямой телефон. Нет.
Т.КАНДЕЛАКИ: Слушай, не прибедняйся.
Д.БОРИСОВ: Тин, у меня прямой телефон, который не меняется со времен...
Т.КАНДЕЛАКИ: Адама и Евы.
А.ПЛЮЩЕВ: Мне, мне можно позвонить, я как помощник Борисова (смеется)
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну у тебя есть, хорошо, давай по-другому. Ты – секретарь Борисова?
А.ПЛЮЩЕВ: Конечно.
Т.КАНДЕЛАКИ: Давай по-другому. Когда, скажем так, ты будешь более востребован, у тебя будет такое количество звонков...
Д.БОРИСОВ: Я просто не беру, не все беру, не всегда беру телефон. Это правда. Телефон у меня прямой.
Т.КАНДЕЛАКИ: Вот видишь. А вот наконец-то хоть какой-то человеческий снобизм в тебе проступил. А я всегда беру телефон. Я-то гастарбайтер, ты-то в Москве родился, правильно?
Д.БОРИСОВ: Нет, я родился не в Москве также, а родился в славном городе Черновцы, который на Украине находится.
А.ПЛЮЩЕВ: В который мы еще съездим.
Д.БОРИСОВ: Мы съездим обязательно, но это будет чуть позже.
Т.КАНДЕЛАКИ: Короче, я Пикуленко говорю. Я...
А.ПЛЮЩЕВ: Туда есть ночной поезд?
Т.КАНДЕЛАКИ: В Черновцы? Есть туда поезд.
А.ПЛЮЩЕВ: Ночной, ночной.
Д.БОРИСОВ: Мы выйдем днем.
Т.КАНДЕЛАКИ: А что это по ночам на поезде разъездились?
Д.БОРИСОВ: Чтобы в эфир попасть.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, видишь, передача-то ночная.
Д.БОРИСОВ: Там единственная проблема. У нас видишь проблема: после пересечения границы у нас сигнал может пропасть.
Т.КАНДЕЛАКИ: То-то я думаю, Борисов, что ты такой симпатичный, все в Черновцах-же все парни симпатичные. Я просто на тебя смотрю.
А.ПЛЮЩЕВ: Извини, перебили тебя.
Д.БОРИСОВ: В Черновцах в основном все только девочки. Ротару, Лора.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну, и ты тоже ничего, кстати. Не Лора, не Ротару, но тоже нормально. Жаль не поешь, правда. Может, поешь?
А.ПЛЮЩЕВ: Поет, поет.
Т.КАНДЕЛАКИ: Поет? А, ну понятно тогда все.
Д.БОРИСОВ: Душевно.
Т.КАНДЕЛАКИ: Баллады. Подожди. По Первому каналу перестанут показывать, сразу запоешь на РТР. Это как обычно бывает. Ну так вот, ладно. Что о тебе? Возвращаемся. Чего ты смеешься, Плющев?
А.ПЛЮЩЕВ: Да не, я думаю просто, он вообще на работу-то вернется, нет? Как там настрой.
Т.КАНДЕЛАКИ: Ну конечно вернется. Лучший диктор. Мой самый любимый. Так вот, возвращаюсь. Пикуленко говорю: «Какую машину покупать, я плохо вожу машину?» Ну и вот я хотела тогда купить Audi Q7. Заработала денег, я как раз не помню в (НЕРАЗБОРЧИВО) или где-то снималась, у меня как раз была сумма, которую хотела потратить на покупку машины. Пикуленко сказал: «Бери Audi Q7, даже не пожалеешь». Сан Саныч, родной, спасибо тебе большое. Ни дня после принятия этого решения не пожалела, что у меня Q7. Отличная машина. Уж сколько... Я же как паркуюсь – по характерному стуку. Понятно, да? То есть ды-дын, припарковалась. И точно также обычно и торможу. Поэтому, я же вообще притча во языцех у московского ГИБДД. Поэтому где я проехала, там везде меня поймали, приняли, остановили. Машина – танк. Конечно, для людей, которые водят так как я, неаккуратно, нехорошо и не очень умело, это гарантия того, что они все-таки живыми доедут до дома.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну да, по пути угробив трех-четырех невзрачных.
Т.КАНДЕЛАКИ: Не, не на таком уровне. Я же... не-не-не. Я же не гоняю. Проблема в чем, что долгое время не могла парковаться – большие габариты, габариты не чувствовала. Долгое время не могла проехать, понимаешь? когда узкие проезды и стоят машины слева, справа. А позавчера вообще, ты знаешь, товарищи, слава Богу, я на Эхе, сейчас народного мстителя можно включить? Скажи мне, Плющев, есть какая-то статистика, кто ездит на троллейбусах? (Плющев смеется)
А.ПЛЮЩЕВ: Мы просто с Борисовым...
Д.БОРИСОВ: Только что обсуждали, да.
А.ПЛЮЩЕВ: ... отправлялись с Рижского вокзала, он как раз спросил меня про троллейбусы, говорит: «Вот ты давно ездил в троллейбусе?»
Д.БОРИСОВ: А я вот ездил только что.
Т.КАНДЕЛАКИ: И что, кто в них ездит, объясните.
А.ПЛЮЩЕВ: Кто? Борисов, ведущий Первого канала.
Д.БОРИСОВ: В них ездят люди...
Т.КАНДЕЛАКИ: Там он купил свой собственный троллейбус, шикует.
А.ПЛЮЩЕВ: Если вы хотите встретить ведущего Первого канала Дмитрия Борисова, садитесь в троллейбус.
Д.БОРИСОВ: Мы просто добирались сквозь пробки. Плющев тоже, между прочим, ехал на метро на Рижский вокзал, потому что там пробки. В троллейбусах ездят люди, озлобленные турникетами, которых понаставили в городском транспорте.
Т.КАНДЕЛАКИ: Слушай, ну мы все прекрасно понимаем, что в сегодняшней Москве троллейбус – это просто издевательство.
Д.БОРИСОВ: Для автомобилистов.
Т.КАНДЕЛАКИ: Конечно. Ну страдают все.
Д.БОРИСОВ: Но людей-то спасают.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну что. Скоро уже у нас что там? Ржев Балтийский? Там 15 минут будет остановочка. Я схожу куплю пивка. Я прежде чем забраться на верхнюю полочку.
Д.БОРИСОВ: Ты себе расстелил уже? А мы не расстелили еще.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, расстилайте скорее. Вы на нижних полочках спите. Я хотел поблагодарить Тину Канделаки за то, что она оказала нам большую честь и согласилась с нами проехаться до Великих Луков в первой нашей программе.
Т.КАНДЕЛАКИ: А что, вы меня уже выпускаете? Я дальше хочу доехать.
Д.БОРИСОВ: Нет, мы пойдем спать.
А.ПЛЮЩЕВ: Прямо крестной мамой. Спасибо тебе огромное.
Т.КАНДЕЛАКИ: То есть теперь тебе подарки, Плющев, опять надо дарить, получается?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, дальше мы с тобой продолжим, только уже вне эфира. Гиви Шалович, она ведет себя хорошо.
Т.КАНДЕЛАКИ: Вот молодцы. И ты скажи моему папе: «Папа! Это настоящий диктор Первого канала!» Скажи моему папе: «Дядя Гиви, когда я выступаю по Первому каналу, думаю о вас». Скажи.
Д.БОРИСОВ: Я думаю о вас и думаю о Тине, которая просто прекрасна.
Т.КАНДЕЛАКИ: И моей маме Эльвире Георгиевне Канделаки, скажи.
Д.БОРИСОВ: И Эльвире Георгиевне.
Т.КАНДЕЛАКИ: Мама, папа, я вас люблю, я сейчас вам позвоню.
Д.БОРИСОВ: Да. Вот ляжем спать сейчас все. Мы будем себя хорошо вести.
Т.КАНДЕЛАКИ: Я тебе дам, ляжем спать. Мам, я пошла, все. Уже выхожу с этого поезда и еду домой.
Д.БОРИСОВ: Пока.