Ольга Арефьева - Попутчики - 2012-03-11
А. ПЛЮЩЕВ: Московское время 23 часа и почти уже 6 минут, вы слушаете «Эхо Москвы», у микрофона Александр Плющев. Сегодня я из ведущих здесь совсем один, что будет компенсировано масштабом моего гостя. В смысле масштабом личности, конечно же. Сегодня мы условно едем с Ольгой Арефьевой.
О. АРЕФЬЕВА: Здравствуйте.
А. ПЛЮЩЕВ: Радиостанция «Эхо Москвы» особенная, и мы здесь тоже все уникальные журналисты, такие своеобразные люди. Шел я на митинг, ясное дело. Куда я еще мог идти в свободное от эфиров время? С митинга на митинг переходил, я и слышу: « Арефьева». А я знал, что мы находимся в процессе переговоров, чтобы Ольга к нам пришла. Никак не могли согласовать дату, месяца два, наверное.
О. АРЕФЬЕВА: Хорошо, что я об этом не знала.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, творческие люди не должны об этом знать. Пусть этим занимаются специально обученные люди. Согласовывали дату, я слышу и думаю: как странно, ожидал услышать Цоя, Шевчука, но не Арефьеву. Во всяком случае, не приходило мне в голову, и тут - неужели. И поэтому не могу тебя не спросить о том, как ты относишься ко всему, что происходит в последнее время: стоишь ты в стороне, наблюдаешь ли за этим с интересом, без интереса, не наблюдаешь? Может, это ты прислала организаторам митинга свою песню, я не знаю?
О. АРЕФЬЕВА: Нет, я не знала даже об этом. Хотя мне потом сказали, что слышали песню, что слышали песню «Родина». Я даже удивилась, что она у нас записана. Я забыла об этом, что она записана, я знала, что она у меня есть и, кстати, не одна. Наверное, странно для рок-музыканта петь песни с таким названием. В наше время София Ротару пела, это было так официозно.
А. ПЛЮЩЕВ: Юрий Шевчук с таким названием песню пел на митинге.
О. АРЕФЬЕВА: Да, действительно. В общем, это совсем не по каким-то специальным задачам. Это так получается, что такие песни так возникают, с этим надо считаться, потому что есть, болит сердце, понятно. Происходят какие-то глобальные процессы, от которых мы никак не можем абстрагироваться, хотя я в основном пою о любви. Я пою о мирах, которые, конечно, выше этого. О чем - то для человека высоком, недоступном, куда мы все стремимся, но вот эта земля, на которой мы стоим, наша родная земля, она нас поддерживает, дает нам силу, дает корни. Понятно, очень больно за каждое вырубленное дерево, за каждый Дворец культуры и детский центр, который перепрофилировали в какой-нибудь гнусный офис купи-продай. За каждый фальсифицированный голос, за каждого обманутого вкладчика, брошенного пенсионера-инвалида. Понятно, что все это, с этой болью мы должны жить и уметь считаться. Единственное, что меня утешает в этом всем, что все происходящее – результат коллективного сознания целой страны. Каждый из нас думает, что мы не можем ничего изменить, но на самом деле, эта мысль стала исчезать. Каждый начал думать, что мы можем что-то изменить. И даже мысль, она действует.
А. ПЛЮЩЕВ: Материальна?
О. АРЕФЬЕВА: Материальность мысли - это философский вопрос, насколько тонкие субстанции мы считаем материей, но даже мысль действует. Есть такая пословица, что «Даже малая помощь- это помощь»,- сказал отец, заходя по колено в воду около Венеции, зная, что лодка сына терпит кораблекрушение в районе Пизы. Меня радует, что меняется сознание целой страны, что все позитивные силы, которые считали, что я один среди воров, среди каких-то мрачных чиновников, среди подавления, среди несвободы, он вдруг стал замечать, что он не один. И необязательно идти на баррикады. Я не буду говорить, я не знаю, что обязательно, но каждый на своем месте может создавать сеть других отношений между людьми: сеть честности, сеть сердечности, любви, а не какой-то этой коммерческой продажности, которая в последнее время так злостно захватила нас. Через рекламу, через попсу, через какую-то потерю ценностей человеческих, которые были в нашей стране.
А. ПЛЮЩЕВ: Это вообще огромный пласт, я имею в виду межчеловеческих отношений, о которых может быть стоит поговорить, но может быть чуть-чуть позже. Смс нашего эфира +7-985-970-45-45, программу вы можете смотреть с помощью Сетевизора на нашем сайте. В гостях у нас Ольга Арефьева, ваши вопросы всячески приветствуются. И вообще название нашей программы «Попутчики» и антураж этот весь, со всеми колесами стучащими, они, конечно, сегодня кстати, потому что Ольга реально прямо с поезда к нам.
О. АРЕФЬЕВА: Да, не заходя домой, из Саратова.
А. ПЛЮЩЕВ: Из Саратова, с концерта. Я хотел поинтересоваться твоими новостями, это довольно банальный, но, тем не менее, закономерный вопрос к человеку, которого ты давно знаешь. Я подумал, что мы, когда со знакомыми встречаешься, даже и не очень знаешь, о чем с ними говорить, кроме, как спросить: « Что у тебя нового?» Что же у тебя нового, Оля?
О. АРЕФЬЕВА: Смотря, какой период считаем отчетным.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы с тобой встречались, обсуждая твой альбом «Авиатор».
О. АРЕФЬЕВА: То, что со времен «Авиатора» изменилось и произошло?
А. ПЛЮЩЕВ: Да. И чем ты занимаешься сейчас, кроме как ездишь в Саратов на прекрасный концерт?
О. АРЕФЬЕВА: Я не только езжу в Саратов, я, конечно, езжу и в другие города. И в нашей любимой Москве тоже достаточно много выступаю. Я могу рассказать, кстати, про концерты, которые будут. За это время записали альбом «Снег», мы сегодня его послушаем, тем более снег на улице, есть о чем петь. А так я занимаюсь жонглированием. Сейчас мою жизнь это занимает очень плотно.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы в прошлый раз обсуждали это.
О. АРЕФЬЕВА: Серьезно? В последнее время я увлекаюсь этим.
А. ПЛЮЩЕВ: Преуспела ты в этом занятии?
О. АРЕФЬЕВА: Очень много новых инструментов нахватала, а каждый из них требует огромного количества часов работы.
А. ПЛЮЩЕВ: Инструментов жонглирования, разумеется?
О. АРЕФЬЕВА: Да, такие штуки, как контактный шест, как даблстафы - это такие два небольших шеста, другая совсем техника жонглирования. Такие вещи как веера, булавы. Знаете, как в цирке люди жонглируют булавами?
А. ПЛЮЩЕВ: Следующее, что после шаров приходит в голову.
О. АРЕФЬЕВА: Это очень сложно. Булавы - это один из довольно сложных инструментов, я не знаю самых или не самых, везде есть бесконечное поле для совершенствования. Контактные шары, кажется, что они прилипают к телу, а на самом деле они держатся на равновесии не на ладонях, а на других местах: на локтях, на плечах, когда они катятся. В общем, там бесконечное поле для совершенствования, и я несколько раз в неделю по много часов занимаюсь.
А. ПЛЮЩЕВ: Каковы критерии для мастерства здесь? Мне кажется, что я сильно ошибусь, если предположу, что в количестве предметов, которыми жонглируют?
О. АРЕФЬЕВА: Нет, вот с тремя шариками, вообще самый просто инструмент - это шарики, мячики. С тремя шариками существует огромное количество трюков куда более сложных, чем пять шариков держать. Люди совершенствуются совершенно в разные стороны: кто-то берет большее количество, кто-то технику, кто-то больше трюков и каких-то смешных, необычных вещей, пограничных с другими жанрами.
А. ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, что у людей интеллектуальных это становится модным?
О. АРЕФЬЕВА: Серьезно?
А. ПЛЮЩЕВ: Я знаю, по меньшей мере, двух людей, у меня, конечно, не такой гигантский круг общения, хотя я знаю много людей, но, тем не менее, общаюсь не со столь большим количеством людей. Знаю, по меньшей мере, двух людей, которые этим серьезно занимаются. Один из руководителей «Яндекс» Илья Сегалович, он даже обещал меня научить.
О. АРЕФЬЕВА: Я тоже могу научить, довольно быстро могу научить. Самый первой и простой трюк- это «Фонтан». Он очень просто делается. Я думала в детстве, что никогда так не смогу, и пронесла эту уверенность через полжизни. А выяснилось, что все мы можем и очень легко можем. Надо только знать последовательность операций, того, как ты движешься.
А. ПЛЮЩЕВ: А есть ли какой мотив в этих занятиях, кроме этого детского? Зачем, как все началось?
О. АРЕФЬЕВА: Это совсем не детское, я бы сказала, у меня не было с детства какого-то такого. Просто в тот момент, когда ты занимаешься этим, ты познаешь мир через эти физические траектории, казалось бы, такая абстрактная вещь, но это очень близкий контакт с материей, с физикой, в смысле гравитаций, равновесий, скоростей траекторий. Его совершенством, таким пифагорейским совершенством, я бы сказала. Совершенством линий, цифр, не цифр, а геометрий. Во-вторых, в этот момент, все твое существо испытывает величайшую радость и наслаждение, и полную загрузку процесса, если выражаться компьютерным языком. Твое физическое, интеллектуальное, эмоциональное тело - они все загружены так, решают такие интересные задачи, что в тысячу раз лучше, чем компьютерные игры. Ты сейчас сказал, там про какого-то начальника, а я недавно совсем разговаривала с человеком, который рассказывал про компьютерные игры, что он в них встречает там очень крупных людей, играя онлайн. Спросит у кого-нибудь: « А ты кто?» И выясняется, что он секретаршу послал, там еще 20 человек ждет решения мировых проблем, а они тут режутся. Я спрашиваю: « А компьютерные игры они дают что-то? Что они в тебе развивают?» Он очень призадумался. Что они развивают, кроме указательного пальца? Мы в принципе пришли к тому, что да, в мозгу происходят какие-то процессы, какие-то реакции. Они достаточно какого-то абстрактного плана, а вот то, что ты испытываешь, когда реально предметы бросаешь и видишь их вес, тяжесть, траекторию, как они вращаются, как ты их ловишь, как они катятся, это, по-моему, куда более настоящие переживания.
А. ПЛЮЩЕВ: Более того, ты знаешь это более интересная тема, правда, я готов прямо до конца эфира продолжать.
О. АРЕФЬЕВА: Мы перескочили резко.
А. ПЛЮЩЕВ: Я как раз хотел уточнить. Ты просто навела меня на интересную мысль. Я предлагаю сказать тебе «да» или «нет», как это принято сейчас в некоторых сообществах. Это чем интересно, то, о чем ты говоришь, это интересно тем, что было доступно человеку всегда, ну в принципе, он мог жонглировать камнями.
О. АРЕФЬЕВА: Яблоками, апельсинами.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, любыми подручными предметами. Чем угодно, то есть человек и тысячу лет назад мог этим заниматься.
О. АРЕФЬЕВА: Кстати, не знаю, когда это все изобрели, когда это все началось.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы понимаем, что люди занимаются этим очень давно, при этом в компьютерные игры они играют недавно, по меркам человечества, по историческим меркам. Значит ли это, нынешнее увлечение людей какими-то вещами не очень современными, значит ли это, что человек или какая-то часть человечества, исподволь стремится вернуться к каким-то своим корням? И это вполне естественно. Ну, некоторые, знаешь, одно время было «я живу в единении с природой». Мне сразу видится сумасшедший человек – откровенно.
О. АРЕФЬЕВА: А мне кажется, сумасшедшим тот, кто не в единении с природой живет. Я шучу.
А. ПЛЮЩЕВ: Нет, мне кажется, тот, кто говорит об этом, тот, кто живет, там нормально все. А тот, кто об этом говорит, тот сумасшедший, мне кажется.
О. АРЕФЬЕВА: В общем, я бы так с тобой поспорила со словом «возврат». Это движение вперед, это движение к реальности, а не к виртуальности, житьем на земле, на планете, в этих условиях, вот такого веса, такой шершавости предметов, такого воздуха – это раз. Во-вторых, мне кажется это симптом некого оздоровления общества, который начинается, и в Европе, Западе жонглируют больше людей. Тысячи людей собираются в жонглерские конвенции, на которых просто тысячи людей, и делают такие вещи! И с детьми, и старики, и коллективы-все они, мне кажется, физически и духовно совершенствуются, испытывают огромную радость. И земля испытывает огромную радость. Ни войны, ни дележка ресурсов, ни политические дрязги. Когда у людей появляется время, чтобы каждый танцевал, чтобы каждый пел, чтобы каждый владел предметами, телом, миром, тогда мы вступаем на нормальный путь развития человека, предначертанный нам. А вот все эти болезненные отклонения. Я считаю болезненные отклонения то, что нам мешает жизнь нормально и счастливо проживать, совершенствоваться.
А. ПЛЮЩЕВ: Слушай, мы отличную тему нашли, мне ужасно нравится, но мы обещали, что мы послушаем альбом «Снег» частично, разумеется. Я видел время его звучания, оно больше времени всей нашей программы. И давай с твоего позволения начнем, прямо с песни «Снег».
О. АРЕФЬЕВА: Давай.
Звучит песня « Снег».
А. ПЛЮЩЕВ: Песня «Снег» с одноименного альбома Ольги Арефьевой, которая сегодня у нас в гостях. Раз мы уж сегодня заговорили про альбом, немножко о нем поговорим. Я его послушал, поскольку заблаговременно ты снабдила меня им, и мне показалось, здесь я буду говорить не очень приятные для художника вещи…
О. АРЕФЬЕВА: Художника всякий обидеть может.
А. ПЛЮЩЕВ: Это правда. А мы что? Мы собственно для чего люди созданы? Что еще мы можем? Мне ужасно понравился предыдущий альбом «Авиатор», он, знаешь, был такой лихой, прямо такой лихой. Может быть, немного злой, но лихой. А здесь, мне показалось, скорее, какой-то грустный.
О. АРЕФЬЕВА: Он снежный, холодный. Холодный, связанный весь с одиночеством.
А. ПЛЮЩЕВ: Почему произошло такое переключение? Конечно, выпускать один альбом за другим с одинаковым настроением было бы странно и совсем плохо, наверное.
О. АРЕФЬЕВА: Ну, во-первых, я же пишу десятки песен и просто, когда собирается какой-то альбом, я подбираю от настроения к настроению. Какие-то песни вместе совершенно не вяжутся, я бы сказала, какие-то песни вместе ложатся, как из одной коробочки. Я пытаюсь всегда подобрать. У меня огромные запасы того, что еще не удалось реализовать. Процесс реализации в смысле записывания хорошего, выпуска - это трудоемко. А сочинить песню, не то что легко, но это происходит как-то легче. А так, когда люди пытаются суждения какие-то выносить о том, в каком я сейчас настроении, исходя из того, что вышел такой-то альбом – это, конечно, заблуждение, потому что я нахожусь во всех настроениях сразу. Я - это большая многоцветная радуга, а чтобы выпустить какое-то произведение, у которого есть начало и конец, ты выбираешь что-то. То, что сейчас получилось, выбрать, сложить маленький пазл. И понятно, что некоторые песни болезненные, животрепещущие, кровоточащие, они были написаны когда- то. Через пять лет, через три года мне удалось ее выпустить. И люди говорят: «О… Арефьева что-то грустит». А Арефьева в это время написала десяток задорных песен. То есть это может идти вообще в противофазе. Просто надо на это смотреть как на полосочку радуги, и следующий альбом будет следующей полосочкой.
А. ПЛЮЩЕВ: То есть, я уточню прямо чисто техническую деталь, то есть в одном альбоме у тебя могут быть песни, которые написаны 10 лет назад и год назад?
О. АРЕФЬЕВА: Теоретически, конечно. У меня довольно много осталось прекрасных песен, которые, но не повезло им быть записанными вовремя. У меня не было финансовых возможностей, технических, не было музыкальных возможностей. А сейчас это песни, они не песни вчерашнего дня. Недавно песню «Два человека» вытащила в реальное существование, мы стали ее петь на концертах, публика просто визжит. Ко мне подходят десятки человек, спрашивают, когда мы ее выпустим. Но она не лезет в «Авиатор», не лезет в «Снег». В следующий альбом она тоже не лезет, который мы сейчас пишем, не получается. Это нужно что-то такое любовное, девичье собрать. И в перспективе, но в какой? Потому что музыканты мои смотрят в ужасе на те списки, которые я им подкидываю дл размышления: вот будем писать так, так и так или так, так и так? Дальше все, что не влезло вот в эти три варианта. Там еще три страницы названий, которые все нам дороги.
А. ПЛЮЩЕВ: Это ты еще ремиксы не выпускаешь, шучу.
О. АРЕФЬЕВА: Я бы с удовольствием…. Пользуясь случаем, скажу, что если есть молодой, горячий, умный, технически подкованный человек, который это делает, то я готова с ним общаться, дать ему какие-то там треки, чтобы он мог сделать высококачественное обновленное звучание из того, что уже есть, из готового материала. Я бы с удовольствием на это посмотрела, но я не умею. Я умею писать, руководить группой, а все остальное должен делать кто-то, кто непосредственно в компьютере понимает.
А. ПЛЮЩЕВ: Друзья, только что прозвучало официальное практически заявление Ольги Арефьевой, я сейчас не шучу, я к тому, что каждый человек на своем месте должен делать что-нибудь хорошее. Мы тоже это обсуждали. Я стараюсь на своем месте тоже сделать что-нибудь хорошее. Если у вас есть, не думаю, что сейчас нас слушают все-все-все. Если у вас есть знакомые, которые могли бы, передайте им.
О. АРЕФЬЕВА: Официальное заявление состоит в том, что каждый на своем месте должен делать прекрасное. Улучшайте мир, а я как-нибудь разберусь.
А. ПЛЮЩЕВ: А не выйдет, ну и ничего.
О. АРЕФЬЕВА: Почувствуете родство душ.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, в следующем эфире призовем, например. Еще несколько слов об этом альбоме. Я спросил: десять лет назад, не десять лет. Какой период он охватывает сейчас? За сколько лет написанные песни?
О. АРЕФЬЕВА: Я не буду это говорить. Знаешь, по какой причине? В основном песни новые: новые, новейшие и преновейшие. Одна песня затесалась, которой 20 лет. И как я тебе буду отвечать? Какой это период?
А. ПЛЮЩЕВ: А, понятно. Все понял, примерно.
О. АРЕФЬЕВА: Да, они в основном только-только. Ну, вот «Каллиграфию» мы мечтали записать лучше и переписали. «Андеграундному раю» мне даже страшно сказать, сколько ему лет, 92-94гг.
А. ПЛЮЩЕВ: Один из наших слушателей спрашивает: «Важно каждодневно садиться за творчество или только тогда, когда приходит вдохновение?»
О. АРЕФЬЕВА: Вопрос хороший, ответа на него нет однозначного. Он восходит к старой дискуссии о ремесле и творчестве. Можно ли ремеслом убить творчество, или ремесло- это инструмент? Я вот считаю, что затачивать свой инструмент, это никогда не вредно и совершенствоваться в том, что тебе для творчества нужно. Вот игра на гитаре: можно постоянно совершенствовать свою игру на гитаре, свою ритмичность. Ты пишешь стихи – это значит, что ты читаешь книги, ты играешь словами, значит, ты думаешь. Вдохновение, конечно, нужно ждать и вымучивать не то чтобы не надо. Есть, кстати, масса примеров, когда композитор писал по заказу и где-то даже вымучивал, но он сделал потом шедевр, потому, что песня, или произведение, или симфония попала в точку. Была нужна сейчас, и он вложил туда весь свой опыт.
А. ПЛЮЩЕВ: Или случайно люди так восприняли, часто тоже так бывает.
О. АРЕФЬЕВА: Да, если люди пишут оперу, там наверняка есть несколько номеров, написанных под взлетом огромного вдохновения. Но это трехчасовое произведение, там три часа музыки, кроме арии самой главное солистки, умирающей в золотом антураже, есть еще десяток арий, там бандитов, врага, ее папы, еще кого-нибудь. И это нужно для сюжета, может вам никто в этом не признается, но композитор некоторые вещи там специально натягивал, писал, выскребал свои. Но это тоже получилось здорово, и даже иногда лучше, потому, что просто инструмент его рабочий. Скажем, мозг, находится в таком состоянии высокоорганизованном, имеющим массу возможностей. Если вдохновения нет, надо не сидеть тупо, а заниматься, учиться, совершенствоваться
А. ПЛЮЩЕВ: Тренировка и ремесло не такая уж помеха творчеству, судя по всему.
О. АРЕФЬЕВА: Я думаю, да.
А. ПЛЮЩЕВ: Ольга Арефьева, продолжим прослушивание альбома «Снег», у нас на очереди песня «Полюби меня»
О. АРЕФЬЕВА: Да.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы продолжаем с Ольгой Арефьевой. На вопрос: « Где можно взять (НРЗБЧ) песни для создания ремиксов?» Ольга ответила мне, я перевожу и привожу ее ответ, пользуясь случаем. Есть сайт в Интернете, там наверняка есть контакты, по которым можно написать, самое лучшее средство. Мы продолжаем. В самом начале мы говорили про концерт в Саратове, с которого прямо Ольга Арефьева к нам пришла в студию. Мне показалось, поскольку я краем уха услышал, что концерт этот был организован не совсем обычным образом. Мне показалось это интересным рассказать в эфире.
О. АРЕФЬЕВА: Да, наш директор бы с удовольствием рассказал, потому что он общался с этими девушками. Они долго писали, по 21 году, две молодые учительницы, они спрашивали, когда мы приедем. Получали стандартный ответ, что тогда, когда нас пригласят, когда организуют. Они не стали ждать у моря погоды, чтобы какой-нибудь местный дядя непонятный соизволил нас пригласить, они взяли и все сделали сами. Узнали, как это делается все это не так сложно, хоть и не так просто, довольно масштабное количество вопросов, которые нужно решить. Девчонки не побоялись, и отличный прошел концерт. Настолько все было здорово, концерт не на пятерку, а на десятку. Яркий пример того, что это можно, не надо бояться. Наши руки – это то, что делает мир.
А. ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, не самая сложная вещь на свете - организовать концерт, хотя все требует усилий и подхода. По поводу концертов, у тебя есть в «ЖЖ», не буду скрывать, что узнал это от Ольги, не следил именно за этими публикациями, серия постов про организацию концертов в смысле постановки света.
О. АРЕФЬЕВА: Да, как раз в Саратове. Там такой очень милый директор «ДК», вернее это называется рок-клуб «Варьете», но на самом деле никакой не клуб, а больше всего похоже на замечательный такой советский «ДК» с деревянной сценой или что-то типа ТЮЗа. Он мне сказал: «А знаешь, когда мы тут все оборудовали, мы по твоим постам это делали». Я говорю: « Что же вы не читаете учебники, а читаете мои посты?» Он говорит: «Ну, потому что это ближе и понятней. Потому что видно, что это выстрадано эмоционально». Да, какой-то момент был у меня достаточно долго от того, что я приходила в ярость и отчаяние периодически от того, что я встречаю в городах, там, где люди пытаются организовывать концерты: как они оборудуют, какой ставят свет. И какой иногда ужасающий уровень разрухи имеет место, и люди не замечают. Они говорят: «Ну, а что? Нормально, никто не жаловался, а вы тут приехали, московские штучки. Хотите, чтобы на вас светило что-то». И я, уже сто раз наступив на грабли, как я не пыталась от этого обезопаситься, как мы ни расспрашивали, как ни договаривались, все равно наткнемся на такое, и я написала. Сначала мы написали два очень длинных поста со световиком об ошибках, о типичных ошибках, как не надо освещать артиста на сцене, какие приборы не надо вешать, с фотографиями, в Интернете искала и почти все ошибки иллюстрировала. На фотографиях видно, как это ужасно выглядит. Потом, конечно, потребовался следующий пост с тем, как надо, потому что ко мне начали обращаться уже как к специалисту. «Что нам купить? Где повесить? Сколько это будет стоить? Где продается?» Мы так немножко сели, потому что световых приборов существует огромное количество и финансовых возможностей, они у всех разные и стоимость этого разная. В итоге я написала, как это сделать, я еще раз собралась где-то через год и написала, как это сделать. Можно почитать, глядишь и пригодилось. Опять же к вопросу, что можно жаловаться, можно обижаться на мир, что в нем все несовершенно. Я вот решила, что буду на него воздействовать тем, что я напишу, что я выражу, не буду ни с кем ругаться, когда по факту уже ничего не исправишь, а напишу, чтобы везде поднималась культура этого. Потому что везде люди вырастают, которые уже чувствуют разницу. Слава богу, отличаем «незабудку от дерьма» – известное выражение Филатова из « Федора- стрельца», чтобы люди как-то начинали привыкать к хорошему, в конце концов.
А. ПЛЮЩЕВ: К этому быстро привыкаешь, потом отвыкать тяжело.
О. АРЕФЬЕВА: Нет, только не надо, отвыкать не надо.
А. ПЛЮЩЕВ: Я очень благодарен человеку, который задал совершенно логичный вопрос, он возвращает нас к теме о настроении альбома: «Сложно ли входить в настроение альбома, когда его записываешь, если в данный момент жизни совершенно иное творится в душе и настроении?» Прямо следует из нашего разговора. Как я это упустил.
О. АРЕФЬЕВА: Это совсем не сложно, ты выходишь, когда на сцену… Вообще, я вот выхожу на сцену, у меня думаете одно настроение в концерте? Там сколько песен, столько настроений. И умение в них входить и из них выходить – это и есть одно из самых главных умений артиста. Ты включаешься в этот поток. В этот момент ты веришь, переживаешь, точно так же, как режиссер, который снимает кино и показывает зрителям. Он ведь тоже переживает, и зрители переживают. Мы все очень эмоциональны и подвижны, мы все люди так устроены, не только артисты, поэтому звучит песня, ты тут же и проникаешься.
А. ПЛЮЩЕВ: Я почему-то подумал, что есть здесь что-то сродни жонглированию. Правда, можно провести некую параллель, хотя, нет, не буду, хорошо. Просто скажи, да или нет?
О. АРЕФЬЕВА: Не знаю, мне кажется ближе всего к актерской доле. Я помню, читала воспоминания Юрия Никулина, как он снимался в фильме, как же он называется, про войну, там такой очень знаменитый фильм, извиняюсь, забыла. В общем, очень тяжелейший фильм, знаменитый фильм про войну.
А. ПЛЮЩЕВ: Ты имеешь в виду «Когда деревья были большие»?
О. АРЕФЬЕВА: Нет. А вечером играл в цирке на Цветном бульваре. Вечером он был клоуном, а днем он полз в грязи, в крови, в шинели. Терял друзей под обстрелом, а вечером он приходил и играл интермедию с лошадью. Вот, пожалуйста, артист это постоянно делает, постоянно с этим встречается. Вообще он говорит, что было трудно. Действительно трудно, два таких глобально разных настроения совместить. А у меня песня от песни, они не так сильно отличаются, как фильм о войне и цирковое представление.
А. ПЛЮЩЕВ: У тебя Алексей спрашивает: «Вы проводите мастер-классы и тренинги по движению? Это попытка уйти от рутины- музыки?»
О. АРЕФЬЕВА: Кстати, будет во вторник.
А. ПЛЮЩЕВ: Само по себе интересно, что музыка- это рутина.
О. АРЕФЬЕВА: Музыка- это праздник. Музыка - одна из разнообразнейших сфер жизни и интереснейших, которая, кстати, синтезирует в себе очень много: ритм, а ритм- это тело, а тело – это движение. Это очень близкие сферы. И мы говорили о жонглировании, это тоже очень близко к телу, ритму, к музыке тоже. Мы занимаемся много уже достаточно лет, вот этими близкими к нам сферами. Я считаю, что это потом влияет очень сильно на музыку. Вообще у человека, который играет музыку, в принципе должен быть, ну скажем, большой словарный запас. Большой эмоциональный диапазон, большая чувствительность к явлениям культуры. А они какие? Это и танец, и кино, и живопись, и архитектура, и, понятно, музыка.
А. ПЛЮЩЕВ: Ольга Арефьева, а у нас, кстати, совсем не остается времени. Еще мы хотели одну песню показать, сделаем мы это чуть позже. У вас буквально последний шанс есть для того, чтобы задать вопрос или как-то прореагировать на наш эфир. Между прочим, когда мы на одной песне обсуждали твои концерты, ты обещала рассказать, что у тебя впереди, но не рассказала.
О. АРЕФЬЕВА: Вот такая я загадочная.
А. ПЛЮЩЕВ: Давай, разбей этот ореол.
О. АРЕФЬЕВА: К вопросу о Саратове, удачно прошедшем. Во второй половине мая у нас готовится тур: Самара, Тольятти, Оренбург, Челябинск, Екатеринбург, там уже назначено. А вот все близлежащие города, могут очень сэкономить на дороге, присоединившись к этому туру и обратившись к нашему директору. А ближайший концерт, который у нас назначен, это 15 марта в «Б2», приходи, будем играть электричество. А вот 1 апреля мы будем играть совершенно в новом месте, в котором еще не были. Оно очень многообещающее, открылся такой концертный зал «Москва», в кинотеатре «Москва». Мы будем играть там акустику, мы сделаем необычную такую вещь, прямо напротив метро «Маяковского», ближе, чем «Б2» этот кинотеатр, на самом деле, это клуб под таким названием. Клуб с очень высокими потолками, широкими коридорами, огромными зеркалами, высоченными этажами. Там сейчас начались концерты очень известных групп. Мы там будем выступать.
А. ПЛЮЩЕВ: Насыщенная весьма программа.
О. АРЕФЬЕВА: 1 апреля мы там будем выступать, это не шутка.
А. ПЛЮЩЕВ: В среднем, сколько сейчас бывает концертов?
О. АРЕФЬЕВА: Когда как. Когда гастроли, это может быть каждый день, а так, в общем-то, несколько в месяц. И кстати, я еще много чего другого успеваю в это время. У нас есть такой проект, он называется «Песня о смерти». Мы его очень редко показываем, примерно раз в году. И это очень локальное зрелище на сто человек, заинтересованных в этом, потому что это русский фольклор с очень интересными людьми, которые этим занимаются. 8 апреля мы сделаем такой концерт в маленьком и удивительном месте.
А. ПЛЮЩЕВ: На этом и попрощаемся, оставим слушателей с песней «Полюби меня»
О. АРЕФЬЕВА: Нет, с песней какой-то другой. С песней «Не верьте мне», это специально подытожить, что нам не надо верить.
А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо, Ольга Арефьева была сегодня в программе «Попутчики».
О. АРЕФЬЕВА: Спасибо.
Звучит песня «Не верьте мне».