Никита Ефремов - Попутчики - 2013-12-08

Д.БОРИСОВ: 23 часа и 7 минут в российской столице, вы слушаете радио «Эхо Москвы», меня зовут Дмитрий Борисов, Александр Плющев тоже здесь, привет.

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Добрый вечер.

Д.БОРИСОВ: Обычно, когда наша программа начинается позже обычного, это означает одну из двух вещей – ну, либо кто-то из нас или из гостей забыл про эфир, либо что-то происходит на Украине. Но следующий выпуск новостей будет на «Эхе Москвы» в полночь подробный, вам все расскажут. Если что-то случится, конечно, мы прервемся и что-нибудь вам скажем. Но сейчас наш скорый поезд отправляется из Киева в Москву, и от того, что осталось от памятника Ленину, мы возвращаемся в студию «Эха Москвы» и этот час будем, как всегда, не одни.

А.ПЛЮЩЕВ: С нами будет актер Никита Ефремов. Никита, добрый вечер.

Н.ЕФРЕМОВ: Добрый вечер.

Д.БОРИСОВ: Есть подозрение, сразу предупрежу наших слушателей и зрителей Сетевизора на сайте «Эха Москвы», echo.msk.ru, что сегодня в этой студии может произойти убийство, мне кажется.

А.ПЛЮЩЕВ: В котором смысле?

Н.ЕФРЕМОВ: Почему?

Д.БОРИСОВ: Потому что Никита, мне кажется, в какой-то момент может не выдержать, что ему задают одни и те же вопросы, а не задать их мы не можем.

Н.ЕФРЕМОВ: Это я уже давно выдерживаю. Их немного пока что. Если чем-нибудь удивите, то, может, от радости если только.

А.ПЛЮЩЕВ: Да чем мы удивим, господи? Мы люди ленивые, крайне нелюбознательные и ограниченные.

Д.БОРИСОВ: Да и время такое – вечер воскресенья. Хочется час провести в расслабленном состоянии, поговорить о чем-нибудь хорошем.

Н.ЕФРЕМОВ: С удовольствием.

Д.БОРИСОВ: Я вот знаю, что Никита к нам приехал, между прочим, сразу с корабля на бал.

Н.ЕФРЕМОВ: После спектакля, да, только что отыграл спектакль в «Современнике» и сразу к вам приехал.

А.ПЛЮЩЕВ: А что за спектакль?

Н.ЕФРЕМОВ: Спектакль «Хорошенькая», это автор такой Найденов, было время в начале века подражателей Чехова, и он написал такую пьесу, которая называется «Хорошенька», о том, как девочка из провинции приехала на курорт – очень вкратце рассказываю, - там все эти курортотчане увели ее от ее мужа, все ее по очереди, извините за выражение, использовали, и осталась она с разбитым корытом. Ну, вот какой-то такой спектакль. Может, это будет полезно некоторым молодым девушкам нашим российским во избежание каких-то роковых оплошностей. Скажем так.

А.ПЛЮЩЕВ: Кого вы там играете?

Н.ЕФРЕМОВ: Я там играю одного из совратителей этой несчастной «хорошенькой», Кольп, такой неудачник-поэт, у которого сожительница старше его на много-много лет, и он такой прихлебатель. Это не то чтобы такая отрицательная роль, мы стараемся не играть эту роль как отрицательную. Мы стараемся сделать как можно больше веселья, радости, чтобы в конце как-то все через эту радость почувствовали что-то более серьезное. Вот так.

Д.БОРИСОВ: Мне показалось сначала, что «чтобы все почувствовали боль».

Н.ЕФРЕМОВ: Ну хоть что-нибудь почувствовали. Я не отношусь к тем актерам, которые боятся, когда уходит зритель, или боятся отрицательной реакции. Это тоже показатель, что ты в человека так или иначе чем-то попадаешь, если он уходит. Ну, мне так кажется, я хочу так думать. Я абстрагируюсь от этого.

А.ПЛЮЩЕВ: Я-то думал, что уходят, если совсем все плохо.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, вы знаете…

А.ПЛЮЩЕВ: Я ни разу, кстати, из театра не уходил. Как-то мне везло, наверное. Я, правда, там редко бываю.

Н.ЕФРЕМОВ: Бывают сложные тексты, например. Я играю в спектакле по поэме Бродского «Горбунов и Горчаков», и это очень сложный текст для восприятия, тем более мы пытаемся его уложить в два часа. Поэтому иногда люди, правда, не выдерживают. И мне их жалко, потому что это, правда, тяжелая работа. То есть это они приходят в театра не отдыхать, а действительно работать.

Д.БОРИСОВ: А как вы относитесь, когда люди совсем отдыхают на спектакле?

Н.ЕФРЕМОВ: Да пусть отдыхают. Я актер. Они заплатили деньги за билеты – в принципе, делайте, что хотите, на самом деле. Если я в вас попаду, значит, я свою задачу выполнил. Если не попаду, ну, значит, есть еще чему учиться. Я люблю, когда чихают. У меня много раз было, когда на каких-то моих определяющих репликах…

Д.БОРИСОВ: На паузах.

Н.ЕФРЕМОВ: Нет, не на паузах, у меня там есть фраза, я помню, меня спрашивает Артур Смольянинов, он играет Горчакова, а я играю Горбунова, «что есть любовь», и тут уже ближе к финалу я говорю: «Любовь – есть предисловие к разлуке». И в этот момент зритель говорит: «Апчхи», и это очень смешно, потому что это получается частью какого-то общего процесса. Все как-то почему-то оживляются, и дальше это происходит интереснее.

А.ПЛЮЩЕВ: И весь зал – «Правда! правда!»

Н.ЕФРЕМОВ: Да, ну все равно какие-то приметы действуют.

Д.БОРИСОВ: Вместо того, чтобы «Будь здоров!»

А.ПЛЮЩЕВ: Отлично. Ваши вопросы - +7 9859704545, ежели они у вас есть, также твиттер-аккаунт Vyzvon. Мы, конечно, следим за новостями в Киеве, но, друзья мои, ваше мнение мы, к сожалению, не можем прямо сейчас протранслировать, передачи про Киев закончились на какой-то момент, потом вернемся…

Н.ЕФРЕМОВ: Надо дать им время, чтобы что-то произошло.

Д.БОРИСОВ: Уж если очень хочется высказаться, нельзя запрещать.

А.ПЛЮЩЕВ: Надо пар выпускать. Свисток.

Д.БОРИСОВ: Телефон +7 985 9704545 открыт для всех сообщений.

А.ПЛЮЩЕВ: Правильно, я согласен.

Д.БОРИСОВ: Но если вдруг в порыве…

Н.ЕФРЕМОВ: «Страсти грешной».

Д.БОРИСОВ: Да, вопрос к Никите у вас возникнет, тоже не держите его в себе. Говорят некоторые актеры, которые к нам приходят, что «так сложно после спектакля у вас оказаться, я еще головою в герое». Как быть?

Н.ЕФРЕМОВ: Нас учили, скажу не так – если ты после спектакля выходишь уставший, значит, что-то не так сделал, неправильно сыграл. Потому что после спектакля должен быть, наоборот, подъем. Я не знаю, как и с чем это связано, но у меня действительно так совпадает – когда есть какой-то подъем, значит, как правило, был хороший спектакль. Когда я выхожу уставший, я еще в роли, да еще и устал, это показатель того, что что-то я не отдал. Потому что всегда это обмен – если я что-то отдаю честно, то и мне что-то честно отдают. Посмотрите, например, на Олега Гаркушу. Это же феномен, как он выкладывается на концертах «АукцЫона». Однако я не верю, что после концерта он сидит прямо как выжатый лимон. Не верю почему-то, не знаю.

А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, вам 25 лет – какой «АукцЫон»?!

Н.ЕФРЕМОВ: Как это какой? Конечно. Нет, ну есть же педагоги какие-то в институтах, есть же старшие товарищи. Как-то блуждаем сквозь это все и находим то, что интересно.

А.ПЛЮЩЕВ: Я-то думал, как-то…

Н.ЕФРЕМОВ: Я-то в свое время – извините, что перебиваю – учился на скрипке, поэтому у меня к музыке свое отношение. Я такой меломан – я абсолютно все могу слушать: и рэп, и рок, и «АукцЫон» одновременно, если только это действительно хорошо сделано.

А.ПЛЮЩЕВ: Да еще и, судя по всему, по концертам ходите. Потому что слушать-то можно, но чтобы услышать Гаркушу… я-то давно, опять же, не был, но помню по видеоклипам или программе «Музыкальный ринг» по-стариковски…

Н.ЕФРЕМОВ: Но это же обмен, то есть он отдает честно, и я считаю, что в конце он что-то и получает. В этом есть прикол.

А.ПЛЮЩЕВ: А, кстати, что ты получаешь как актер? Ну, можно общим словом «энергия» ответить, но меня не очень бы устроил такой ответ, извините.

Н.ЕФРЕМОВ: Получаешь… я не люблю почему-то… ну, это, конечно, приятно, не скрою, какие-то овации, длительные аплодисменты, это приятно, да, но иногда я прохожусь по глазам мельком, все-таки не надо задерживаться на ком-то, смотрю в какие-то глаза, и для меня показатель – явно какие-то поменявшиеся, какие-то, как будто им неуютно, что ли, как будто какая-то новая мысль в них вошла, и в этих глазах происходит что-то другое. И я поэтому сразу доволен, потому что я дал человеку почувствовать, не – «ну вот, я увидел комедию, я поржал, я увидел трагедию, я поплакал», а какую-то мысль зародил в нем. Может быть, даже скорее не чувство, а мысль, которую он сам потом будет доразвивать дальше. Я много смотрю других спектаклей в других театрах – такой был момент на «Брат Иван Федорович» в СТИ у Женовача, когда мне спектакль было смотреть безумно тяжело, однако потом на протяжении двух недель я его анализировал постоянно. И мне это очень понравилось. Спектакль-то происходит не на сцене, спектакль-то происходит в зрительном зале, как мне кажется.

А.ПЛЮЩЕВ: В зрительном зале, а потом, видимо, еще в голове у зрителя, после.

Н.ЕФРЕМОВ: Да, и после. Понимаете, есть много способов – есть способ такого проживания или напарывания на вилы, то есть если я сейчас заплачу, то и они все заплачут, а можно же и обманывать где-то, понимаете? Это же такой момент – вдохновение не всегда приходит, это же очень-очень редкий случай. Возьмите, например, Смоктуновского того же. Не каждый раз на него было прямо божественно приятно смотреть, это даже отец рассказывал.

А.ПЛЮЩЕВ: Тут отличный вопрос от Ильи: «Как вы запоминаете два часа сложного текста?»

Н.ЕФРЕМОВ: Запоминается не текст, запоминается действие. Потом постоянная практика. Ну, как вы запоминаете… я, например, машину водить не умею, и я не понимаю, если вы вдруг водитель, дорогой слушатель, как вы запоминаете такое большое количество кнопок, поворотов или еще чего-то.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну там ладно, там две-три комбинации.

Н.ЕФРЕМОВ: Вам-то ладно, а я не ездил. А сейчас представьте себе наоборот, как будто бы вам не ездили на этой машине, а я-то езжу. Постоянная практика. Заучивание текста у меня очень редко происходит. Память пока – тьфу-тьфу – хорошая, запоминаешь скорее действия, то есть что ты делаешь с партнером, как ты его пытаешься поменять, какие-то мизансцены, а текст уже потом. Вот как-то так. Надеюсь, удовлетворил своим ответом.

А.ПЛЮЩЕВ: Да-да, просто для меня спектакль продолжается еще. Вы ответили, а…

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, это очень часто задаваемый вопрос. На самом деле, чем больше практики. Вот и все, только практика.

А.ПЛЮЩЕВ: Насчет работы над ролью – она продолжается после того, как спектакль уже запущен?

Н.ЕФРЕМОВ: Естественно. Тот же «Горбунов и Горчаков», ну, я не люблю так говорить, что сейчас наконец-то стали играть то, что надо. Нет. Но спустя два года после премьеры этого спектакля он кардинально поменялся – многое привнеслось, многое ушло из того, что было изначально. Это постоянное движение. Постоянные какие-то изменения. Каждый спектакль по-разному все равно.

А.ПЛЮЩЕВ: Вопросы есть от наших слушателей. Тут много прямо таких, технических. Например, почему не было в 3-м сезоне «80-х»? не позвали или сам отказался?

Н.ЕФРЕМОВ: Звали, но и сам отказался, и не позвали, скажем так, совмещение. Хлебушко.

А.ПЛЮЩЕВ: И не позвали, и отказался. Нормально. Еще – почему вы соглашаетесь на такие роли, как в фильме «Золушка»? откуда такая всеядность? Спрашивает Дмитрий.

Н.ЕФРЕМОВ: Это не всеядность. Вы знаете, не всегда, когда ты читаешь сценарий, он получается, во-первых, таким на экране. Вы знаете, в какой вы стране живете, и когда есть какой-то план, он не всегда воплощается в жизнь так, как тебе хотелось бы. Во-вторых, делать сказки, по мне, приятнее, нежели что-то про стрельбу или про это. Этого меньше не будет в этой стране, а вот сказок все меньше и меньше и меньше.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, со сказками так себе. Но, с другой стороны, не все, что делается, так уж прям хорошо.

Н.ЕФРЕМОВ: Но от этого… побеждает тот, кто работает. Мы же актеры, вы поймите, потом еще есть монтаж, продюсеры, режиссеры. Я этот сценарий прочитал, допустим, я его увидел так, я в него поверил, и откуда я знаю, что он будет снят так, как я его увидел? Это вопрос удачи, вопрос еще чего-то. У кого какие цели.

А.ПЛЮЩЕВ: Я просто не видел фильм, даже не знаю, о чем речь, честно говоря. Но вы тоже согласны?

Н.ЕФРЕМОВ: Нет, этот фильм смотрибельный, у нас есть и похуже, есть, естественно, и получше, но мне не стыдно. Я свою работу выполнил честно.

А.ПЛЮЩЕВ: И еще был вопрос какой-то такой, в этом же духе. Да, вообще, что касается сценариев – можно ли вообще по сценарию определить, каков будет потом фильм?

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, стараюсь доверять интуицию и сейчас уже стараюсь выбирать те сценарии, в которых я бы сам стал сниматься. Но сначала, дорогие зрители, ты работаешь на лицо, а потом лицо на тебя. И у западных артистов вообще существует стратегия – знаете, Бреда Пита тоже можно спросить «Почему ты в «Войне миров Z» снялся?» Хотя вроде фильм про зомби, после каких-то еще, я думаю, у него предложения были. Я, например, знаю, что у них с Анджелиной Джоли есть стратегия, как мы снимаемся. Например, если Бред Пит снимается в блокбастере, Анджелина Джоли снимается в бюджетном фильме, и наоборот.

Д.БОРИСОВ: И баланс в семье.

Н.ЕФРЕМОВ: Да, и баланс, и при этом…

Д.БОРИСОВ: Но с «Войной миров» другой случай, он же там продюсер.

Н.ЕФРЕМОВ: Но это же как бы… Мы-то знаем, что он и в «Древе жизни» снимался, и где-то еще, в таких фильмах, которые подразумевают какую-то гораздо более насыщенную мысль, нежели «Война миров». Есть понятие блокбастера, еще чего-то, и у тебя все равно есть какая-то стратегия, должна присутствовать.

А.ПЛЮЩЕВ: Про мультфильм мы поговорим?

Н.ЕФРЕМОВ: С удовольствием.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, Иван Царевич и Серый Волк – там главная роль в озвучании. А что мультипликация для вас, насколько интересно там работать? И каково быть, может, с тем, что это едва ли не самый коммерчески успешный ваш проект, в котором вы участвовали?

Н.ЕФРЕМОВ: Да, это действительно самый успешный коммерчески проект. Я, честно говоря, не ожидал. Это очень интересно. Хотелось бы в будущем попробовать более характерные роли. Потому что вспоминая те же советские мультфильмы, персонажи все были гораздо более характерные, какие-то выраженные. Сейчас все почему-то сглаживается. Я уж не знаю, почему. Поэтому мне так далеко от себя, как хотелось бы, не пришлось уходить в этом во всем.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, прямо скажем, и в сказке-то Иван Царевич не особенно характерный герой.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, поискать можно.

А.ПЛЮЩЕВ: Уж не волк.

Н.ЕФРЕМОВ: Но я вообще не знаю, у нас есть ли вообще какие-то мультфильмы, кроме «Трех богатырей»? Ну, кроме того, что делает «Мельница»? Конкуренция-то есть какая-нибудь?

Д.БОРИСОВ: Тут вопрос не в бровь, а в глаз, потому что Саша занимается тем, что постоянно и на регулярной основе отсматривает все, что выпускает наша анимационная индустрия. Он у нас абсолютный профи.

Н.ЕФРЕМОВ: Но это на широкий экран не идет.

Д.БОРИСОВ: Не все попадает, естественно.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, полного метра-то совсем мало, конечно.

Н.ЕФРЕМОВ: Нет, естественно, у нас есть люди, которые получают «Оскара» за «Старика», но это же не…

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, надо сказать, что получил уже лет 12 назад Петров, а все вспоминают.

Н.ЕФРЕМОВ: Конечно, потому что это достойная работа. Вообще, вопрос конкуренции везде, где ты работаешь – чем выше конкуренция, тем выше получается качество продукции. Допустим, в той же Америке и в Европе, я так понимаю, сумасшедшая конкуренция на любую должность оператора, звукорежиссера, существует правило «трех ошибок» или что-то такое, и человек сразу вылетает. То есть если у нас он скажет: «Да блин, ну че он себе думает? Ну облажался я, ну ты че, не видишь, в каких условиях мы снимаем?» И это сразу как-то, не знаю… по мне, так, какие-то отговорки, если уж честным быть. Чем больше конкуренция, тем лучше.

А.ПЛЮЩЕВ: А вы сами-то, Никит, конкуренции не боитесь?

Н.ЕФРЕМОВ: А бояться конкуренции не нужною зачем?

Д.БОРИСОВ: А она вообще есть? Мне кажется, на кастинги на роли людей примерно вот этого возраста, нашего с вами общего примерно, ходят одни и те же люди по кругу.

Н.ЕФРЕМОВ: А что поделать?

Д.БОРИСОВ: Вот проба любого фильма, и сразу ясно, кто там будет пробоваться, в принципе.

Н.ЕФРЕМОВ: Потому что они три раза снялись, и продюсеры уже понимают – на них ходят. Но это уже вопрос туда, к тем, кто назначает на роли – почему вы выбираете одних и тех же? Если есть какое-то обновление. Я не верю, что нет людей, гораздо более достойных, чем я, на ту или иную роль. Я верю, что они есть. Но бояться этого – ну, я не знаю… Не стоит.

Д.БОРИСОВ: Или плохо ищут?

Н.ЕФРЕМОВ: Не знаю. Это вот уже точно не моя компетенция.

Д.БОРИСОВ: Но есть такое, что вы приходите на пробы все время с одними и теми же?

Н.ЕФРЕМОВ: Нет, такого нет. Я знаю прекрасных артистов молодых, которых не утверждают просто потому, что боятся, что зритель-то их не знает. А вдруг он не пойдет? А вдруг там это, а вдруг там то? Какие цели-то у кино нашего стоят? Снять действительно хорошее кино, как «Полеты во сне и наяву»? Ну нет же. Ну, точнее, они стоят, но это получает приз в Берлине, где-то еще, но здесь это не проходит в таком прокате, как наши другие массовые проекты – комедии эти, те же «Елки». Однако «Елки» собирают…

Д.БОРИСОВ: И, кажется, будут бесконечны.

Н.ЕФРЕМОВ: И будут. А чего?

А.ПЛЮЩЕВ: Ну именно потому что собирают.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, потому что – «Пойдем на «Елки»! Пойдем!» Мне тоже обидно, потому что я понимаю, что во мне огромный потенциал как у характерного артиста. Однако я понимаю, что моя внешность – я весь такой принц, «Золушка» и трали-вали и все такое… Ну, не могу я пока из этого выкарабкаться. Микки Рурку тоже, может, надоело в свое время играть красавчиков, он все это поменял, сейчас реслера сыграл. Ну не знаю. Я не знаю, как с этим бороться, и вообще, нужно ли.

А.ПЛЮЩЕВ: А почему, судя по упоминаниям различных кинофильмов, музыки, спектаклей и так далее, гигантское количество времени у вас тратится на потребление искусства?

Н.ЕФРЕМОВ: Это не потребление, это обмен опытом. Так или иначе, если я сходил на спектакль, я что-то получил.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, это потребление в хорошем смысле. Хорошо – на принятие.

Н.ЕФРЕМОВ: На обмен опытом, да. Давайте так назовем.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, если вам так нравится и вы так настаиваете.

Н.ЕФРЕМОВ: Конечно, формулировки важны.

А.ПЛЮЩЕВ: Где же его взять столько? Ведь, наверное, масса всяких репетиций, не говоря о том, что спектакли.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, находится. У меня пока еще – тьфу-тьфу – не прям так уж все забито, чтобы я, если захотел, не мог бы сходить на какой-нибудь спектакль или посмотреть какое-нибудь кино дома. А потом, я не отношусь к людям, которые ложатся рано, даже если им вставать рано. Поэтому я могу и на ночь посмотреть в ущерб сну какой-нибудь фильм, который мне хочется посмотреть.

А.ПЛЮЩЕВ: А что хотелось в последнее время посмотреть? Что хочется, но не успели еще?

Н.ЕФРЕМОВ: Вот когда вы спрашиваете, у меня с памятью начинают какие-то проблемы. Новый фильм Терренса Малика, который снял «Древо жизни», «К чуду», по-моему. Я так и не посмотрел, к своему стыду, «Меланхолию», я так и не посмотрел, к своему стыду, «Легенду 17», я еще какие-то вещи очень хотел бы посмотреть. «Хрусталев, машину!» начал смотреть, не досмотрел, потому что не получилось. Огрехов много, список большой.

А.ПЛЮЩЕВ: А то, что все смотрят сейчас, «Оттепель»-то, смотрите, нет?

Н.ЕФРЕМОВ: Сейчас не получается. Сейчас у меня была командировка в Лондон, когда она началась. Смотреть с 3-й серии не хочу, я потом, когда она выйдет, на DVD лучше куплю.

А.ПЛЮЩЕВ: В листе ожидания? А мне кажется, Первый канал выкладывает.

Д.БОРИСОВ: Да-да, день в день.

А.ПЛЮЩЕВ: Можно даже DVD не покупать.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну вот сейчас время появится. У меня довольно напряженный в декабре график. Я думаю, в январе будет полегче, вот в январе этим займусь.

А.ПЛЮЩЕВ: В декабре что, елки?

Н.ЕФРЕМОВ: И елки, кстати, в том числе, в «Современнике». В прошлом году дедморозил, в этом. Сейчас у меня еще какие-то съемки, репетиции, полно всего хватает. Календарь заполнен.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну славно.

Н.ЕФРЕМОВ: С одной стороны, конечно, славно. А с другой, когда подарки покупать, когда это все делать, непонятно. Допустим, 29-31-го спектакли, и когда, и чего? Вот так.

А.ПЛЮЩЕВ: Мощно.

Д.БОРИСОВ: А 31-го спектакль прямо вечерний?

Н.ЕФРЕМОВ: В 18:30 начинается и идет полтора часа, но все равно хочется ж уже дома быть. Вот у меня первый раз 31 декабря спектакль. Так чтобы 29, 30, 31. А у некоторых моих друзей 31-го, а потом 2-го. Вот тебе и…

А.ПЛЮЩЕВ: Ну хорошо, не 1-го.

Н.ЕФРЕМОВ: И 1-го иногда бывают. Знаете, сколько там смешных историй рассказывали про советское время, когда «мама, я боюсь этих гномов», что-то там был какой-то спектакль, и все, естественно, не ограничили себя этим, и выходят такие веселые гномы.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, кстати, о прошлом. Тут пользователь Ростов-1989, который написал на сайт несколько вопросов, попросил рассказать о годах вашего студенчества и вашем курсе.

Н.ЕФРЕМОВ: У нас у курса тяжелая довольно судьба, но за счет тяжелой судьбы мы сплотились. У нас Константин Аркадьевич Райкин был мастером, это очень строгий человек и к себе, и к другим. Первые два года, например, я абсолютно не понимал, где я нахожусь, я абсолютно был таким лопухом, потом что-то начало включаться и продолжает включаться до сих пор. Не скажу, что я добился прямо каких-то гениальных и кардинальных успехов, стремиться всегда есть к чему. После первого курса у нас отчислили 12 человек, еще был добор, постоянно перетасовка была, потом погиб – царство небесное – наш однокурсник, после 3-го курса – царство небесное – погиб наш однокурсник. То есть такая довольно тяжелая история, и благодаря ей сейчас практически все мои друзья – это друзья с курса.

А.ПЛЮЩЕВ: А мы, можем быть, кого-то из них знаем?

Н.ЕФРЕМОВ: Аня Чиповская, та же «Оттепель», мы до сих пор дружим. Двое ребят играют во МХАТе, один в «Сатириконе», один в «ET Cetera», еще где-то люди. Можно перечислять долго еще институтских друзей.

А.ПЛЮЩЕВ: Хороший курс был.

Н.ЕФРЕМОВ: Насыщенный, да.

А.ПЛЮЩЕВ: Тот же самый пользователь спрашивает – что думаете о профессии режиссера?

Н.ЕФРЕМОВ: Я пока не понимаю, как они это все… те люди, которых я считаю талантливыми на данный момент, Бутусов, Богомолов, боюсь кого-то сейчас забыть, поэтому не хочу заниматься перечислением, потом стыдно будет, я пока не понимаю, что это за степень либо свободы, либо такой гениальный ум, откуда это все берется, как это все выстраивается. Казалось бы, непонятное. Тот же Ризо Габриадзе, вот эти его кукольные спектакли – я не понимаю, как это можно сделать так просто, та же «Кин-Дза-Дза». То есть как это можно увидеть, эту историю, как это можно понять? Но очень хочется это попробовать. Я думаю тоже, что опыт немаловажен, но, естественно, надо иметь и талант. Или вы спрашиваете о режиссерах кино?

А.ПЛЮЩЕВ: Нет-нет, я думаю, о театральных.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну вот, тогда вот так.

А.ПЛЮЩЕВ: И не прицеливаетесь ли вы на..?

Н.ЕФРЕМОВ: Безусловно, попробовать бы очень хотелось. Был маленький опыт в школе-студии, там поставили маленький отрывочек, не скажу, чтобы он очень удался, но это был очень интересный опыт. Понимаете, уже нужно быть состоявшимся человеком, чтобы знать, где нужно поджать, где нужно не поджать, где нужно дать свободу студенту, где нет, где что-то еще. В том числе и артистам. Некоторым нужен кнут и приник, и после этого они действительно что-то сделают, а некоторых кнут и пряник сразу забьет куда-то. Есть властные режиссеры, безумно властные. Есть какие-то еще. Ну, это какой человек, такой и мир. Дальше нас туда увлекает.

Д.БОРИСОВ: Никита Ефремов в программе «Попутчики». Никит, а вот с какими режиссерами удобнее работать – с теми, которые властные, не дают шаг влево, шаг вправо?

Н.ЕФРЕМОВ: Удобнее?

Д.БОРИСОВ: Да.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, смотря что вы понимаете под удобством.

Д.БОРИСОВ: Ну, вот, комфортно психологически…

Н.ЕФРЕМОВ: Когда комфортно, я почему-то всегда задумываюсь – а что так как-то все хорошо-то? Что ж все так комфортно? Я не сторонник этого. Только в споре и в диалоге, особенно в театре, на что-то можно выйти. Ну, или в приказном методе даже. Ну ты же актер, все равно ты не видишь, что он там замыслил. Естественны столкновения – актер видит одно, а режиссер видит абсолютно другое. Все же абсолютно разные. Тем более, личности с творческим своим воображением, с чем-то еще. Поэтому не надо, наверное, чтобы было удобно и комфортно. Надо, чтобы хотелось идти за человеком. А как он это делает, это его профессия. Но ты должен быть увлечен. Я понимаю, что некоторые могут не любить Игоря Ивановича Сукачева, но когда ты находишься лайф на его концерте, это такой поток энергии, что ты просто забываешь, где ты, что ты, кто ты. Вот мы снимали какие-то отрывочки с ним к спектаклю «Анархия», и это какая-то была магическая чаша. Все вокруг него ходят, где-то что-то это, где-то что-то там, сгусток энергии. С другой стороны, я знаю по рассказам, как работает (неразб.), что он полтора часа молчит, потом говорит: «Иди, встань туда, упритесь лбами и тащите дверь». И ты не спросишь же, почему, подождите. Вопрос доверия, наверное. Как-то так.

А.ПЛЮЩЕВ: Тут еще есть…

Д.БОРИСОВ: Настал момент для убийства, нет еще?

А.ПЛЮЩЕВ: Да нет, подожди.

Д.БОРИСОВ: Хорошо.

А.ПЛЮЩЕВ: Во-первых, +7 985 9704545.

Д.БОРИСОВ: Ты хочешь сделать это чужими руками.

А.ПЛЮЩЕВ: Твиттер-аккаунт Vyzvon. Не стесняйтесь. Да тут таких вопросов, ты ж видишь, сам смотришь. Я, знаешь, издалека зайду к подобным вопросам. А у вас вообще в смысле профессии выбор-то был, в принципе?

Н.ЕФРЕМОВ: Конечно. Я мог пойти в любую профессию, выбор всегда есть.

Д.БОРИСОВ: А скрипка, кстати, была – выбор был самостоятельный или родительский?

Н.ЕФРЕМОВ: Нет, ну в 5 лет самостоятельный выбор все-таки как-то… я не гений.

А.ПЛЮЩЕВ: Скрипку не выбирают, Дима.

Н.ЕФРЕМОВ: Да, скрипку не выбирают. В пять лет все-таки надо быть гением, наверное, чтобы это выбрать. Учился в математической школе, вариант был туда, вариант был пойти на продюсера, на актера, еще что-то. Варианты всегда есть. Всегда есть выбор. Я и сейчас задумываюсь – господи, а я вообще правильно живу? Я правильно сделал, что пошел в театр? А может, это как бы так идет пока, как будто все нормально, а может, это не мое?

Д.БОРИСОВ: А если не театр, куда, Никит?

Н.ЕФРЕМОВ: Музыка…

А.ПЛЮЩЕВ: Вы играете, кроме скрипки, собственно?

Н.ЕФРЕМОВ: Я не скажу. На скрипке как раз уже не играю. Это как раз тот инструмент, на котором без постоянной практики ты просто сразу выпадаешь из обоймы. Чуть-чуть играю на гитаре, чуть-чуть на барабанах, чуть-чуть на фортепиано, чуть-чуть на чем-то еще, то есть не скажу, что делаю это профессионально, но с увлечением, мне это нравится.

А.ПЛЮЩЕВ: Там, может, даже и группа какая-нибудь есть?

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, это тоже, понимаете, постоянные эти театры…

А.ПЛЮЩЕВ: То есть – есть?

Н.ЕФРЕМОВ: Нет, для группы, опять же, нужно время репетиционное, оно появляется только ночью, у одного моего друга три ребенка. Это очень тяжело – иметь три ребенка, работая в театре и снимаясь, и уделять еще какое-то время постоянно… Поэтому выбор-то всегда есть, но как на него решиться, вот в чем вопрос.

А.ПЛЮЩЕВ: А как вы решились?

Н.ЕФРЕМОВ: На актера?

А.ПЛЮЩЕВ: Ну да.

Н.ЕФРЕМОВ: Да я другим был человеком, честно вам скажу. Лет в 16 я вообще не понимал, что это за профессия, что это за труд, чем ты работаешь, что ты тратишь и что ты отдаешь. Поэтому тогда я даже, честно скажу вам, не помню, какие у меня были мысли. Попробуем? Попробуем. Вот попробовали – получилось. Вот как-то так это было.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, в вашей-то ситуации это же нелегкое решение.

Н.ЕФРЕМОВ: Да, в 16 лет, не думаю, что что-то вообще может быть крайне-крайне тяжелым, если какие-то удары судьбы тебя не постигли.

А.ПЛЮЩЕВ: Не, ну вы понимаете, я же имею в виду, что называется, наследственность.

Н.ЕФРЕМОВ: Нет, это только сейчас я начинаю понимать, чего, кто, куда, откуда, масштаб этой всей династии и семейственности. Тогда же этого не было.

А.ПЛЮЩЕВ: Тут Наташа написала на сайт тоже, она всех перечисляет, всю династию.

Н.ЕФРЕМОВ: От Яковлева?

А.ПЛЮЩЕВ: Нет, от Покровского.

Н.ЕФРЕМОВ: А, вот от Яковлева надо.

А.ПЛЮЩЕВ: Не всю, но большую. И отличный вопрос в связи с этим – кто из ваших знаменитых предков наиболее влияет на ваше творчество?

Н.ЕФРЕМОВ: Живой, конечно. Папа. И бабушка. Знаете, как сказать, можно и нужно постоянно читать книгу Станиславского, но без практики… поэтому – папа и бабушка, естественно.

А.ПЛЮЩЕВ: А они что-то говорят?

Н.ЕФРЕМОВ: Папа может иногда сказать какое-то одно конкретное точное замечание, но по большей части он говорит: «Подумай об этом». И это правильнее. Чтобы не давать готовых ответов, например, «нахмурь брови, а там посмейся, а там…» Это все-таки профессия, подразумевающая какие-то вопросы – а как бы поступил мой персонаж, если бы так и так. Вот он мне задает какие-то такие наводящие вопросы. Алла Борисовна может иногда попроще сказать. «Бабушка, я не понимаю, как делать отрывок такой-то». «Да посмотри, он же мужик тупой». И я сразу все – а, я-то шел от себя, от своих страданий. А он же тупой мужик Игорь, есть такой у Чехова, я помню, как я к ней подходил с этим вопросом, с разбором. Как-то так.

А.ПЛЮЩЕВ: Все наоборот – вы выражаете мнение о том, например, что отец делает?

Н.ЕФРЕМОВ: Если он спрашивает, да.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, то есть только в этом случае. А так держите при себе.

Н.ЕФРЕМОВ: Да. Да. Держу при себе.

А.ПЛЮЩЕВ: И бывают ли критические замечания с вашей стороны?

Н.ЕФРЕМОВ: Да, конечно. Я же все-таки не всегда могу его воспринимать как актера, как какого-то персонажа. Где я начинаю видеть больше папы, чем персонажа, там они и возникают. У всех же есть такое понятие, как штамп, даже у самых великих актеров. Я вижу, что иногда бывают какие-то уже заготовки сделанные. Тогда тоже.

А.ПЛЮЩЕВ: А вам важнее мнение людей близких, каких-то авторитетов из своей семьи, или не из своих?

Н.ЕФРЕМОВ: У меня очень многое в жизни построено на интуиции. Если я чувствую, что человек свой, что он действительно не для каких-то своих целей, в смысле подпитаться от меня или как-то меня обидеть или, наоборот, подлизаться и сказать: «Ой, Никита, ты так хорошо сыграл!», тогда я буду слушать его, кем бы он ни был.

А.ПЛЮЩЕВ: Никита, не хочу совсем обижать или что, но, в общем, вопрос будет, может, не самый корректный. Каковы ваши взаимоотношения с алкоголем?

Н.ЕФРЕМОВ: Знаете, после столького количества поминок, которое у нас было, оно братское и нормальное, как у всей… когда я был в Англии, я понял, что у нас в России еще все очень хорошо. Это я вам так, на секундочку, скажу. Потому что столько, сколько пьют там они, даже молодежь, не достигшая, это просто кошмар. Я никакой не запойный алкоголик. Ничего у меня прямо такого страшного не происходило – тьфу-тьфу, конечно – и, надеюсь, происходить не будет. Выпить с друзьями стаканчик пива за футболом – это, по-моему, нормально. Бывают моменты в жизни, когда с кем-то ты расстался или что-то произошло, когда не хватает воли действительно. Но так, чтобы с этим… Это вопрос скорее вы задаете не мне, вы мне его задайте лет через 20, давайте вам время что-нибудь покажет. Так же интереснее.

А.ПЛЮЩЕВ: Это правда. Но мне кажется…

Н.ЕФРЕМОВ: Все отразится на лице. Если вам так интересно это, подождите лет пять, и вы сами увидите результат.

Д.БОРИСОВ: Уже не 20, уже 5.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, там, 5. Я не знаю, во сколько это все происходит. Пожалуйста, у тех, у кого с этим есть проблемы, все это написано, нарисовано.

А.ПЛЮЩЕВ: Я, кстати, и спросил, поскольку не нарисовано.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну вот. Echo.msk.ru – пожалуйста, прямой эфир.

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Про футбол вы сказали. Вы увлекаетесь еще к тому же футболом?

Н.ЕФРЕМОВ: Да, болею за «Локомотив». Сейчас у нас пошла хорошая полоса, слава тебе господи. Слежу за всеми фактически чемпионатами европейскими сильными, смотрю все жеребьевки, давно этим увлекаюсь, составы знаю команд с 2002 года практически всех ведущих клубов, ну и даже некоторых не ведущих, то есть это очень серьезное увлечение. То есть с утра я стопроцентно встану и зайду на какой-нибудь сайт посмотреть все результаты и новости, это 100%.

А.ПЛЮЩЕВ: Я скажу, сейчас до эфира здесь Никита сидел…

Д.БОРИСОВ: И ничего не знал о том, что происходит на Украине, но первым делом посмотрел…

Н.ЕФРЕМОВ: Как сыграл «Терек» с «Томью», да. И все такое.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, «Терек» с «Томью» важно, конечно.

Н.ЕФРЕМОВ: В любом случае важно, все равно. У них же новый тренер, тяжелая ситуация.

А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, вы всерьез.

Н.ЕФРЕМОВ: Да, у меня это увлечение серьезное.

А.ПЛЮЩЕВ: Эдвард из Уфы пишет: «Может, не совсем уместно, но скажите, какова ваша гражданская позиция? Если вы талантлив и не гражданин, вы мне мало интересны». Рискуете потерять сейчас…

Н.ЕФРЕМОВ: Если вы гражданин и не талантлив, вы мне тоже мало интересны. Но что вы подразумеваете под словом «гражданин», Эдвард? У вас есть пять минут, чтобы написать, что вы в это понятие вкладываете. Напишите поподробнее, что такое для вас гражданин. Это же понятие растяжимое. Я никому не хамлю, никого не бью, никому не мешаю. Я толерантен. Я никого оскорблять не буду и в чужие дела лезть не буду. А если вы думаете, что что-то поменяется в этой стране, то почитайте Салтыкова-Щедрина, в конце концов. Ну, уже как-то займитесь самообразованием. Почитайте Бродского, еще какие-то вещи. Узнайте, что когда была, допустим, смена религий у нас, это было давно, и кто это сделал, кстати, Владимир, да? Залезьте в Википедию и посмотрите, сколько людей тогда было убито ради того, чтобы принять веру в Христа. Изучите какие-то такие вопросы и тогда скажите мне, что же все-таки такое гражданин? Не знаю. Не знаю.

А.ПЛЮЩЕВ: Но политикой, судя по тому, что киевские события вас обошли стороной, вы не очень интересуетесь?

Н.ЕФРЕМОВ: Если вы думаете, что хотя бы один политик говорит чистую правду от души и честную, вот тогда мне становится просто скучно, неинтересно, потому что этих Платоновых и все это я знаю. В ШДИ полно спектаклей.

Д.БОРИСОВ: Но есть же какой-то момент, когда политика как-то влияет на обычную жизнь, повседневную, в том числе входит в нашу жизнь ту, которую мы даже, может, ограждаем от нее.

Н.ЕФРЕМОВ: Как?

Д.БОРИСОВ: Ну как-нибудь.

Н.ЕФРЕМОВ: Давайте на конкретном примере рассуждать. Общие слова – это все тоже не…

Д.БОРИСОВ: Да как угодно. Вот в Киеве, может быть, кто-нибудь и не хотел бы совсем заниматься политикой, а смотрел из своего окна на памятник Ленину, а теперь ему не на что смотреть.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну, как бы, значит…

А.ПЛЮЩЕВ: Да нет, все же гораздо проще.

Н.ЕФРЕМОВ: Для меня это очень плодотворная арена наблюдений. Чем это все вот как у нас, для меня это все как-то… какой-то даже фарс, трагифарс, какая-то трагикомедия, все, что происходит. Это объект для наблюдения. Почитайте Платонова «Шарманку», что ли. Ну, это же все уже написано и оговорено. Дело в том, какой выбор делаете вы. Вот и все. И у вас каждую секунду есть выбор. Хотите туда идти – идите. Вообще, я за индивидуальности. Я не понимаю, что такое гражданин. Есть слово личность. Для меня лично. А что ж тогда делать с Бродским, которого в свое время объявили тунеядцем? Он что, действительно на тот момент был не гражданином, не соответствовал каким-то идеалам своей страны? Да, я просто туда, вдруг он включил камеру.

А.ПЛЮЩЕВ: Да-да, все верно.

Н.ЕФРЕМОВ: У меня мама филолог, и дед был филолог, она мне в свое время очень внятно и просто объяснила. Это уже, мне кажется, к сожалению, не политика, а экономика, то, что сейчас происходит. Вот и все.

А.ПЛЮЩЕВ: Нет, здорово, просто я продолжаю как-то это обдумывать.

Д.БОРИСОВ: Политика может как угодно влиять. Например, в какой-то момент вдруг решают, что какие-то любимые книги кого-нибудь что-нибудь нарушают или кого-нибудь к чему-нибудь призывают, пропагандируют. И их запрещают.

А.ПЛЮЩЕВ: А тут, глядишь, и спектакли запрещают.

Д.БОРИСОВ: Может быть и такое. Как будто мы не знаем примеров.

Н.ЕФРЕМОВ: Да и пожалуйста. Господи…

Д.БОРИСОВ: Есть же какой-то момент, когда политика касается любого из нас так или иначе. Хочется вроде бы и оградиться, и все это неинтересно наблюдать, и бла-бла-бла, они демагогией занимаются.

Н.ЕФРЕМОВ: Я не понимаю. Ну был же Ганди. Встаньте, не орите, не кричите, никаких лозунгов, и стойте. Встаньте и молчите. А англичане пойдут на вас с пушками и убьют парочку из вас. Дорожите тогда своей жизнью, дорожите жизнью страны. Что ж вы так за себя трясетесь-то? Либо трястись за страну, либо за себя в стране. Вот и выбор. Трясетесь за страну – встаньте, как Ганд. Был же момент, когда они встали, и англичане пошли на них с оружием и стали убивать. Если вы не знаете. Вот. Либо вы за себя в стране, либо за страну в себе. Наверное, как-то так тоже. Можно так вопрос ставить, правильно?

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Вы за страну в себе?

Н.ЕФРЕМОВ: Для меня родина – это моя мама, это мой отец, это мои друзья, это мой любимый человек. И пока я в состоянии оградить их от этого всего и пока меня это не трогает и пока я чувствую себя человеком, который не врет, мне этого достаточно.

А.ПЛЮЩЕВ: Естественно, было очень много вопросов, ну, мы задели это чуть-чуть, мешала или помогала вам ваша фамилия.

Н.ЕФРЕМОВ: Этого я никогда не узнаю. Ну, то есть если и узнаю, то только позже. Если она мне помогала, мне никогда об этом в лицо не скажут. Когда поступал, это не имело значения. Потому что мы там учились с Ваней Макаревичем одно время, а художественный руководитель был Константин Аркадьевич Райкин, если вы знаете, кто такой Аркадий Исаакович Райкин, то вот и ответ.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну да. Но, с другой стороны…

Н.ЕФРЕМОВ: Сейчас, да, если человек понимает, что вот Ефремов и мы его можем продать выгодно, он снимется, и плюс 15000 молодых юношей и девушек пойдут в кино, я думаю, да.

А.ПЛЮЩЕВ: Вот играете вы в театре и смотрите на публику сейчас – кто ходит в основном в театр сейчас?

Н.ЕФРЕМОВ: У меня это по месяцам делится. Всегда очень по-разному. В июле больше публик, которая приехала из других городов, потому что в июле, как сказала Ахеджакова, работаем только мы и дельфинарий. Если, например, ближе к весне, у людей очень сильная потребность в чувствах каких-то новых, ярких, и порой ты можешь даже ничего и не делать особенного, а они все равно абсолютно в тебя включены. Бывают такие периоды зимние, когда зритель спит и не может и не хочет, чтобы ему всерьез о чем-то говорили. Ну вот сегодня такой был спектакль, много подростков, назовем это так. И я не знаю, где грань. Может, это мы не достучались. Естественно, я сразу в себя. Но, с другой стороны, я понимаю – ну что ей сейчас в 16 лет, когда у нее есть айфон и все в порядке, думать о чем-то? А, вот что я хотел бы вам сказать, товарищ из Уфы. Вы займитесь фондом «Подари жизнь», сделайте какие-нибудь такие дела. Их полно! И я не думаю, если вы хотите, чтобы сменилась власть, я не думаю, что при смене власти количество проблем уменьшится. Посмотрите, опять же, на нашу историю, на историю любой гражданской войны. Вот, сформулировал.

А.ПЛЮЩЕВ: Здорово. Мы можем к театру вернуться? Или политические вопросы так захватили? Нет-нет, отлично.

Н.ЕФРЕМОВ: Все по месяцам. Когда как. Каждый зал разный. Не могу сказать, что какая-то одна публика.

А.ПЛЮЩЕВ: Очень хорошо, и так тоже ответ был неожиданный. Но я-то имел в виду возрастной срез. То есть молодежь ходит в театр?

Н.ЕФРЕМОВ: Да, абсолютно весь срез – от молодежи до людей пожилого возраста. Некоторым людям теперь же до 18 лет нельзя кое-какие вещи знать. Поэтому эти люди не ходят, к сожалению.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, то есть они бы ходили, но их не пускают.

Н.ЕФРЕМОВ: Я думаю, что они бы ходили. Я думаю, что среди этого возраста есть люди крайне талантливые и крайне озабоченные будущим своим, страны и искусства.

А.ПЛЮЩЕВ: Просто я к тому, насколько вы чувствуете у людей, может, вашего поколения, может, помоложе, насколько вообще есть интерес к театру?

Н.ЕФРЕМОВ: Мне просто, понимаете, я в таком кругу вращаюсь, что там, собственно, к театру только интерес и есть. (Иногда хочется так посидеть, как Мавроди.)

Д.БОРИСОВ: «Посидеть, как Мавроди» - звучит хорошо.

А.ПЛЮЩЕВ: Не дай бог.

Д.БОРИСОВ: Это поняли только зрители Сетевизора, что имеет в виду Никита.

Н.ЕФРЕМОВ: А что касается молодежи других слоев, не думаю. Хотя, думаю, интерес этот у них есть, но, во-первых, действительно дорогие билеты, черт подери, тут ничего не скажешь. Если есть желание, я есть на Фейсбуке, пожалуйста, добавляйтесь, просите контрамарочки. Я, правда, не всегда могу прямо быстро отвечать, но в течение месяца отвечу и даже помогу вам попасть в театр, я считаю, это доброе дело.

А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, это было сейчас прямо какое-то щедрое обещание. Я бы не рискнул.

Н.ЕФРЕМОВ: Нет, а чего тут не сказать? Чем больше народу ходит, тем лучше.

А.ПЛЮЩЕВ: Нет, это правда, безусловно.

Н.ЕФРЕМОВ: Тем более, когда есть такая возможность.

А.ПЛЮЩЕВ: Просто могут замучить просьбами.

Н.ЕФРЕМОВ: Да и пусть мучают. У некоторых талантливых людей действительно просто нет возможности попасть и купить себе даже грошовый билет, я про этих говорю. А не то что «Ой, Никит, привет, у меня тут айфон, мерседес, хочу попасть на твой спектакль». Это, пожалуйста, в кассы, тратьте свои деньги. Нам тоже хлебушек нужен.

А.ПЛЮЩЕВ: Спрашивает Катя насчет того, хотели бы вы сняться к голливудском фильме. Сейчас, как она считает, много наших актеров снимается в Америке. Мне кажется, мало.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну почему. Мне кажется, они по-другому работают, просто посмотреть на процесс, как это все происходит, в основном там работа каких-то отдельных цехов меня очень интересует. Плюс – сам процесс. Понятно, что одно дело – сниматься у Тарантино, а другое дело – в блокбастере. Не видели в интернете «хлопушка Тарантино»? Очень смешно – она каждые две минуты говорит какую-то разную фигню. «Дикие козы 2», «Как же вы все меня достали 3». Это очень смешно. Но хотелось бы, да, естественно, тоже как обмен опытом.

А.ПЛЮЩЕВ: Вообще спрашивают, как вас поймать в театре, в смысле, чтобы вы были заняты в спектакле точно.

Н.ЕФРЕМОВ: Да все же есть на сайте «Современника», заходите.

А.ПЛЮЩЕВ: Чтобы там не было замены, и все такое.

Н.ЕФРЕМОВ: Там все это пишется на форуме, кто играет какого числа, все там есть

А.ПЛЮЩЕВ: Вот оно как стало теперь – интернет теперь и про спектакли рассказывает.

Н.ЕФРЕМОВ: Самый вопрос, который я не люблю, это – посоветуй что-нибудь в театре. Вот это я просто не понимаю. Ну ты сходи на парочку-троечку, скажи, что ты любишь, хотя бы. Ну, как-то это… Не знаю, почему-то мне кажется, это как-то довольно лениво.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, очень лениво. Я по-другому задам этот вопрос. Раз людей интересует, значит, его надо как-то проговорить. Вы играете в нескольких спектаклях. Вот какой бы из этих спектаклей вы посоветовали, неважно кому, неважно что ему нравится, но вот у вас есть лучшая работа ваша…

Н.ЕФРЕМОВ: Бродский, «Горбунов и Горчаков», и «Сережа». Это мои рекомендации сходу.

А.ПЛЮЩЕВ: Я даже еще дозадать не успел. Хорошо.

Д.БОРИСОВ: Экспресс-вопрос из Твиттера – театр или кино?

Н.ЕФРЕМОВ: Театр.

Д.БОРИСОВ: В плане работы.

Н.ЕФРЕМОВ: Если есть выбор – либо одно, либо другое. Если это такой глобальный вопрос, то театр. А если так, то, конечно, и театр, и кино.

Д.БОРИСОВ: А – кино или сериалы?

Н.ЕФРЕМОВ: Опять же - «Брейкин Бэд» и «Елки».

Д.БОРИСОВ: Ну, речь не о «Брейкин Бэд».

Н.ЕФРЕМОВ: А тогда формулируйте. Правда, это ж все важно, формулировки. Сейчас такие сериалы могут снять, что это будет лучше любого другого кино. И кино, и сериалы.

А.ПЛЮЩЕВ: А у нас реально появились сериалы в массовом количестве…

Н.ЕФРЕМОВ: Я думаю, скоро появится, было много того, что мне было очень интересно смотреть. Мне действительно почему-то интересно смотреть «Интернов», и мне кажется, что это качественная работа. То есть понятно, что это не ахти какая мысль, но работа очень качественная.

Д.БОРИСОВ: Да, причем качественная во всех смыслах. И с точки зрения картинки, и сценария.

Н.ЕФРЕМОВ: Да-да. «Королевство полной луны» мне очень понравилось. Я на одном дыхании посмотрел. Просто мне редко удается это в тот момент, когда прям в тот момент, когда вышел сериал. «Небесный суд» Алены Звонцовой, снимался Хабенский, Пореченков, мне понравился очень. То есть – есть.

А.ПЛЮЩЕВ: Когда этот человек все успевает, еще и сериалы?! Вот это вообще адский времяпожиратель.

Н.ЕФРЕМОВ: Я сейчас на 3-м сезоне «Брейкинг Бэд», и это просто…

Д.БОРИСОВ: «Королевство полной луны» - имеется в виду «Обратная сторона луны»?

Н.ЕФРЕМОВ: Ой, да, извините. Мне очень понравилось, как это все сделано. Понятно, что на вкус и цвет товарища нет. Вообще, если вам высказать про меня все очень просто: включается нобелевская лекция Бродского, включается список его книг, вообще он очень близок мне по духу. Вот как-то так, если интересно. Потому что 25 минут нобелевской лекции Бродского дают гораздо больше, чем что-либо другое, мне. На меня она произвела просто какое-то потрясающее впечатление.

Д.БОРИСОВ: Какое любимое место на планете? Куда хотелось бы убежать от проблем, от суеты и провести какое-то время?

Н.ЕФРЕМОВ: Воронеж, речка Битюг, 200 км от Воронежа. Детство.

А.ПЛЮЩЕВ: А, вы там детство провели.

Н.ЕФРЕМОВ: Да, купили в каком-то дремучем 93-м году за 500 или 600 долларов участок, где до реки идти минут 20. Там я ловил рыбу, там был пастух, он пас одну козу, вел по реке и пел арии Ленского. Мельница времен царя стояла на холме. Холм, на который нужно взобраться, и нет границ.

А.ПЛЮЩЕВ: А вы сейчас часто там бываете, нет?

Н.ЕФРЕМОВ: Не был там уже три года, к сожалению, не получается. Ну вот был последний раз где-то года 4 назад. Давно.

А.ПЛЮЩЕВ: Такая малая родина, можно сказать.

Н.ЕФРЕМОВ: Да, детство. Ну, как Чацкий – возвращается же он не к конкретным людям, он возвращается к детству, к тем истокам, ну, к искренности своей, да.

Д.БОРИСОВ: А чего хотелось в детстве, о чем мечталось?

Н.ЕФРЕМОВ: В детстве хотелось… А, я помню, была мечта – вот мне будет 12 лет, очень хотелось стать футболистом, просто безумно. Ну, не вышло по понятным причинам – не настолько я талантлив был. Что же еще… Ну, там, в Диснейлэнд, все такое, понятно.

А.ПЛЮЩЕВ: Реализовали?

Н.ЕФРЕМОВ: В детстве мечты проще, да. Набор «Лего», что-то такое. Какие-то простые детские вещи. Ну и туда хотелось, честно говоря, в деревню, очень часто, опять же.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну что ж, спасибо большое. Будем прощаться.

Н.ЕФРЕМОВ: Извините, если что кому ответил не так, как вам понравилось.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну да, вот, например, смотрите…

Н.ЕФРЕМОВ: Уфимец написал?

А.ПЛЮЩЕВ: Да. «Никита разочаровал, даже если и талантлив». Так что вот.

Н.ЕФРЕМОВ: Ну вот видите. Вообще, разочарование – это тоже хорошо. Значит, вы что-то отметаете, находите что-то новое. Главное – не прекращать поиски.

Д.БОРИСОВ: А Твиттер забросил Никита, пишут.

Н.ЕФРЕМОВ: Какой Твиттер? У меня нет Твиттера, ребята.

Д.БОРИСОВ: Вот так мы выяснили.

Н.ЕФРЕМОВ: Есть Фейсбук, есть Контакт. Если надо, это все находится. Твиттера нет.

Д.БОРИСОВ: Спасибо большое. Программа «Попутчики», Дмитрий Борисов, Александр Плющев. В следующее воскресенье в 23:05 будем здесь. О событиях, которые происходят сейчас в мире, расскажет Игорь Кучеренко совсем скоро в информационной программе «Эхо».