Салех и Путин - Реплика Ганапольского - 2012-01-09

Где бы в мире что бы не происходило, мы, конечно, это примеряем на себе.

Уходит, к примеру, йеменский президент Салех в отставку, оговорив её неприкосновенностью, тут же мы о Путине думаем.

Думаем так: вот додавим мы его, кровавого, и решит он в отставку уйти. Так давать нам ему неприкосновенность, или пусть на ходорковских нарах гниёт? Иди даже если не в отставку, а победим мы его на ближайших президентских выборах, то пусть себе идет, либо нужно по судам затаскать?

Однако, как видим, все уже описано в законе «О гарантиях президенту,

прекратившему исполнение своих полномочий». Законе, кстати, принятом под Ельцина и давшем гарантии неприкосновенности ему и его семье.

И хотя этот закон критикуют, но он сохраняет тот баланс, когда президент может принимать решения, не опасаясь судов по мелочам. Но, этот же закон, удерживает его от тяжкого криминала, ибо содержит понятие «тяжкое преступление».

Однако, подтвердить возможное участие президента в тяжком преступлении можно лишь лишив его неприкосновенности, и сделать это могут лишь обе палаты парламента, приняв соответствующие решения.

Таким образом, исключается расправа над бывшим лидером по узкопартийно-оппозиционному принципу, что важно.

Это может нравиться или не нравиться, однако это лучшая модель, которую менять нельзя, ибо, в противном случае, любой президент должен готовиться к тюрьме, ибо на него всегда найдется статья.

Так что, «кровавого» Путина нужно сначала победить на выборах, потом получить большинство в обеих палатах, чтобы лишить неприкосновенности. А лишь потом «проводить по этапу», если что-то против него найдется.

Ничего плохого в этой процедуре нет – если у президента есть тяжкие преступления, то они никуда от него не денутся.

А если поменять процедуру, то новому оппозиционному президенту нужно сразу бронировать камеру, рядом со старым.

Это и будет новым воплощением российской мечты о справедливости.