Убийство в ЦАР: расследование проекта "Досье" и ответ СК РФ - Михаил Ходорковский - Рикошет - 2019-01-11
К.Ларина
―
18 часов 34 минуты. Добрый вечер, у микрофона Ксения Ларина. Как всегда в этой программе мы говорим о самых громких расследованиях дня. И вот вторые сутки мы продолжаем говорить о поступающих результатах расследования убийства журналистов в Центральной Африканской Республике. У нас на линии Михаил Ходорковский. Михаил Борисович, вы здесь?
М.Ходорковский
―
Приветствую вас, да.
К.Ларина
―
Да, здравствуйте.
М.Ходорковский
―
Здравствуйте.
К.Ларина
―
Я хочу, прежде чем начать наш разговор, хочу запустить голосование для наших слушателей. Заявление Следственного комитета убедило ли вас в том, что Главным следственным управлением ведется тщательное и объективное расследование этой трагедии? Если вас убедило заявление СК в том, что расследование ведется, то телефон 660-06-64. Если вы сомневаетесь или вас это не убедило, 660-06-65.Ну а теперь буквально два слова о последовательности появления документов. Вчера были опубликованы результаты расследования Независимого центра Досье в «Новой газете». После чего буквально ночью Федеральное агентство новостей отправило открытое обращение в Следственный комитет с требованием, по сути, опровергнуть всё, что было опубликовано Центром Досье. И после этого Следственный комитет очень оперативно объявил свое заявление и опубликовал его на сайте.
Мой первый вопрос к Михаилу Борисовичу Ходорковскому. Вас не удивила такая быстрая реакция на заявление ФАН, что Следственный комитет на вытяжку исполнил их приказание и тут же опубликовал заявление?
М.Ходорковский
―
Не удивило, хотя огорчило. Я надеялся, что, все-таки, Следственный комитет до какого-то момента, до какой-то поворотной точки будет иметь возможность расследовать это дело более-менее независимо, как это было с убийством Бориса Немцова. Понятно, что тогда их в какой-то момент жестко остановили. Я надеялся, что до этого момента в этом случае мы тоже успеем до чего-то хоть с ними вместе дойти. Но увы.
К.Ларина
―
Что касается заявления ФАН: оно, на мой взгляд, совершенно какое-то истерическое. На ваш взгляд, Михаил Борисович, что их больше всего испугало в тех документах и в тех выводах, которые опубликованы Центром Досье?
М.Ходорковский
―
Мне сложно сказать, что их испугало. Несмотря на тот факт, что у нас достаточное количество доказательств, которые мы привели, мы не говорили как о доказанном факте участие лично господина Пригожина или каких-то его сотрудников в убийстве журналистов. Мы говорили о тех фактах, которые мы считали доказанными.То, что моя версия именно такова, что в этом участвовали его сотрудники, я об этом сказал именно как о версии, потому что такое серьезное обвинение, все-таки, требует большего объема доказательств и собрать их может только следствие.
К.Ларина
―
Как мы понимаем, все-таки, пока в Следственном комитете и в версии Федерального агентства новостей главной версией остается версия убийства с целью ограбления. Да?
М.Ходорковский
―
Я считаю, что вот именно эту версию мы абсолютно убедительно опровергли. Не говоря уже о том очевидном факте, что белых людей в ЦАРе убивают крайне редко. Последний раз это было 5 лет назад и это было не связано с ограблением тоже. Но главное, что при ограблениях в ЦАРе воруют или утаскивают вещи, а не людей. Это не та страна, где торгуют заложниками.А в нашем случае всё было наоборот. Более того, убийство людей, как это очевидно тоже было доказано, в данном конкретном случае было не таким, какое может быть при грабеже, когда люди сопротивляются грабежу. А это был умышленный, жесткий профессиональный расстрел. Людей достреливали для того, чтобы они ни в коем случае не могли остаться в живых.
К.Ларина
―
Михаил Борисович, ФАН называет Центр Досье, который занимается независимым расследованием, группой самозванцев, мошенников, которая распространяет всякие ложные сведения. Вот, скажите, пожалуйста, может быть, несколько слов для наших слушателей, что такое Центр Досье? Всё, что возможно, о нем сказать.
М.Ходорковский
―
Это группа специалистов, которых я собрал специально за пределами Российской Федерации, потому что те расследования, которые они ведут, являются крайне чувствительными для власти и эти люди находились бы в очень жесткой угрозе, под очень жесткой угрозой, если бы они работали в России. В России у нас работают только наши союзники по отдельным нашим просьбам и по отдельным нашим поручениям. Мы понимаем, что эта расследовательская группа не является независимым средством массовой информации и мы не имеем возможности проводить тот уровень факт-чекинга, который себе позволяют высокопрофессиональные средства массовой информации. Именно поэтому материалы, которые мы готовим, мы передаем средствам массовой информации для их последующей проверки. Так же это было и в этот раз, исключая тот факт, что часть средств массовой информации работали вместе с нами над этим проектом и оказали огромную помощь.
М.Ходорковский: Я бы пошел дальше. И я знаю, что надо делать дальше, и мы это указали в своем заявлении
К.Ларина
―
Можно ли говорить о том, что Следственный комитет вообще ведет свое расследование? Ну, тот вопрос, который я задала нашим слушателям. Вот, по вашим ощущениям, есть ли там какие-то выводы, результаты, хотя бы промежуточного следствия, то, что вам позволяет убедиться в том, что расследование ведется? Или у вас есть сомнения?
М.Ходорковский
―
Мне было очень печально убедиться в том, что у них нет такого желания и такой возможности, потому что я надеялся, как я уже говорил, что они хотя бы до какого-то момента будут это дело расследовать. Они достаточно профессионально провели допросы в Москве – здесь я ничего не могу сказать. Мы отслеживали эту ситуацию, она была достаточно профессиональной. В какой-то момент даже господин Романовский испугался ведущегося следствия. Но потом, когда они приехали в Центральную Африканскую Республику, ту работу, которую они провели там, я ни в коем случае не могу назвать не то, что профессиональной, а достаточной. Ну, вы поймите сами, достаточно смешно говорить, что им местные власти не позволили провести нормальный полноценный допрос водителя и нормальный полноценный допрос замешанных в этом деле жандармов, если вся эта Центральная Африканская Республика на 100% зависит от ближнего окружения господина Путина.
К.Ларина
―
Михаил Борисович, а зачем вообще вы занялись независимым расследованием? В конце концов, произошла вот эта ужасная трагедия. Есть профессионалы, вот, в данном случае это и представители следственной группы Российской Федерации. Почему у вас возникло это желание заняться этим самостоятельно?
М.Ходорковский
―
Вы знаете, Ксения, возможно, я достаточно жесткий человек и обо мне много чего, так сказать, говорят иногда люди. Но я категорический противник непропорционального применения силы. Вот, понимаете, может быть, это цинично прозвучит, но когда ты контролируешь республику, ты, если ты недоволен тем, что к тебе приехали журналисты, ты их можешь посадить в каталажку или просто не пустить. Но убивать трех человек, достреливать их – это меня настолько привело, я бы сказал бы, в состояние ярости, что я потратил и готов потратить еще необходимое количество средств для того, чтобы... И средств, и времени, и рисковать, если надо, для того, чтобы это дело было расследовано.То, что ближнее окружение господина Путина имеет возможность не допустить проведения нормального расследования в России и в ЦАР, я это себе отдавал отчет, я это понимал. Хотя, конечно, надежда умирала последней. Ну, сегодня она умерла после того, как через 10 часов после обращения ФАН в Следственный комитет вышло это самое заявление Следственного комитета. И я нашу бюрократию представляю, и такая реакция в течение 10-ти часов означает, что существует команда и команда на самом высоком уровне. Ну что ж, будем жить с этой реальностью.
К.Ларина
―
В открытом заявлении ФАН оно заканчивается фразой, за которую вполне реально можно подать иск в суд. Я хочу ее процитировать для тех, кто не знает: «Публикуемое с подачи так называемой группы Досье информация имеет цель отвести внимание следствия от осужденного беглого олигарха Михаила Ходорковского, предположительно имеющего непосредственное отношение к жестокому тройному убийству российских журналистов».
М.Ходорковский
―
Ну, слушайте, мне плевать на то, что проистекает из этих грязных уст. Вот, абсолютно наплевать. После того, как меня выслали из страны... У меня, я хочу напомнить, с трапа самолета ушел конвой. С трапа самолета. Мне даже не дали в Москве с мамой увидеться, которая была в это время в Москве, а я смог с ней увидеться только в Берлине уже. Ну ладно, это опустим в сторону.Так вот я не снимаю, тем не менее, с себя ответственности за то, что произошло, поскольку эти трое замечательных людей осуществляли свою работу по тому гранту, который я им на эту работу предоставил. И мне до конца жизни жить с тем, что, вот, люди при этом погибли. Но это не означает, что истинные виновники их гибели не будут найдены и что я к этому не приложу все усилия. Я их приложу. И я их прилагаю.
К.Ларина
―
Расскажите, каков алгоритм публикации результатов расследования? В какое время ждать следующей информации?
М.Ходорковский
―
К глубокому сожалению то, что мы могли сделать на этом этапе, мы сделали. И мы эту информацию передали тем средствам массовой информации, тем журналистам, которые принимали непосредственное участие в расследовании.Я бы, вероятно, пошел бы дальше. И я знаю, что надо делать дальше, и мы это указали в своем заявлении, что каких людей надо допросить, у каких людей надо проверить алиби. Но наши юристы мне очень четко сказали, что наши действия, непосредственно наши действия в этом направлении не будут иметь ценности для даже нормального суда в даже нормальной юрисдикции.
Поэтому, к сожалению, на этом этапе я вынужден буду перейти ко второй части задачи – это требовать через международные инстанции, в данном случае Комиссию по правам человека Организации Объединенных Наций и МИНУСКА проведения нормального расследования в ЦАРе и в России. Такая возможность есть, и, во всяком случае, отвечать этим международным организациям публично нашим следственным органам придется.
К.Ларина
―
Отлично. Спасибо большое! Михаил Ходорковский на связи в прямом эфире «Эха Москвы». Результат нашего голосования: подавляющее большинство наших слушателей, 90% считают, что следственное управление не ведет объективного расследования убийства журналистов. Спасибо, Михаил Борисович.