Как жители Шахт Путина ждали - Елена Костюченко - Рикошет - 2019-01-16
16.01.2019
А. Соломин
―
Здравствуйте! 18-34. В прямом эфире радио «Эхо Москвы» программа «Рикошет». Меня зовут Алексей Соломин. Сегодня мы для этой рубрики выбрали статью «Новой газеты» «Как жители Шахт Путина ждали». Она посвящена трагическому событию уже в этом городе Ростовской области, где взорвался газ и разрушена часть квартир и есть, к сожалению, погибшие. Журналистка «Новой газеты» Елена Костюченко, которая написала этот материал, присоединяется к нашему разговору. Елена, добрый день!
Е. Костюченко
―
Здравствуйте!
А. Соломин
―
Здравствуйте! Материал большой. Я крайне рекомендую нашим слушателям почитать его на сайте «Новой газеты» или в газете самой, собственно. О каких-то вещах мы успеем сегодня поговорить. Скажите… Прежде всего хотел вас попросить впечатления о самом городе Шахты. Вы успели увидеть его, да? Что это за город?
Е. Костюченко
―
Ну, я первый раз была в этом городе. Шахты – это приграничный город, это очень близко к границе с Украиной. Честно говоря, я такого, наверное, нигде и никогда не видела. Там очень плохие дороги, они не чистятся там. Очень многие улицы просто не освещены. Я не знаю, там очень бедная жизнь, люди очень бедно живут. Действительно, кажется, 100 рублей – для них это очень большие деньги. Работы нет. Очень многие шахтинцы уезжают «колымить» на Север. Как говорят, от северных морей до Крыма. То есть жизнь там довольно тяжелая. И, естественно, когда случился взрыв, они надеялись, что это как-то к ним привлечет внимание.
А. Соломин
―
Что просто люди обратят внимание на то, в каком состоянии они живут, да?
Е. Костюченко
―
Ну да.
А. Соломин
―
Есть, вообще, впечатление от того, что для Шахт вот эта трагедия, что она закономерна, что люди ждут подобных вещей на любой улице уже?
Е. Костюченко
―
Мне говорили, что там был взрыв газа в 2007-м. Я не проверяла эту информацию, к сожалению. Но, в принципе, там очень странная ситуация с мэрами. Там сейчас не избирают мэров – там сити-менеджеры. И они очень часто меняются.
А. Соломин
―
То есть назначенные чиновники, да, которые руководят городом?
Е. Костюченко
―
Да, да, да. И никто не отсиживает какой-то достаточный срок. То есть они очень часто меняются. Предпоследний мэр, по-моему, он просто не вышел на работу в какой-то момент.
А. Соломин
―
А там один из руководителей, по-моему, перед тем, как череда мэров эта пошла, его же убили, по-моему, в Москве, да?
Е. Костюченко
―
Да, он был убит. Но он уже не был мэром. То есть такой неоднозначный персонаж. У него был завод керамической плитки. Он этой же плиткой обкладывал город. Люди говорят: «Да, он поднимал на этом деньги. Но хотя бы он ремонтировал город. Хотя бы он что-то делал». Сейчас, конечно, ничего такого не делается.
А. Соломин
―
Удивительный диалог, я так понимаю, ваш с мчсником. Точнее, вы присутствовали при диалоге мчсника с оператором. И люди, которые были вокруг дома, привлекали внимание журналистов к тому, что у них в принципе плохи дела. И даже там прозвучала ужасная фраза – «Недостаточно…
Е. Костюченко
―
«Недостаточно нас взорвалось», да.
А. Соломин
―
Объясните, пожалуйста, ее.
Е. Костюченко
―
Люди верили, что как в Магнитогорск Путин приехал, что он сейчас приедет в Шахты. И они встали вокруг дома… Ну, во-первых, они просто наблюдали за спасательной операцией. Это все были жители соседних домов. И, естественно, люди, которые пропали, которые погибли – это были их знакомые. Но они также надеялись, что либо Путин появится, либо губернатор Голубев, который тоже приехал в Шахты…но он передвигался по очень ограниченному маршруту…что он как-то подойдет к ним. Но это не происходило. И они просто в какой-то момент начали подходить к журналистам и рассказывать про свою жизнь.
А. Соломин
―
То есть не связано с трагедией, а просто рассказывали о своих проблемах.
Е. Костюченко
―
Да, да, да. И в какой-то момент сотрудники МЧС, которые стояли в оцеплении, которые местные ребята из местной пожарной части, они тоже присоединились и начали говорить уже потом вот этим людям, стоящим вокруг дома, что все равно цензура. Очень много слышно ругательств – я даже не перескажу, потому что это все нецензурно – в адрес Путина. Я такого антипутински настроенного города, честно говоря, давно не видела.
А. Соломин
―
Они обращались и к журналистам федеральных каналов, насколько я понимаю.
Е. Костюченко
―
Да, да, да. Они обращались к журналистам федеральных каналов…
А. Соломин
―
Причем сотрудники МЧС, да?
Е. Костюченко
―
Да, да, да. «Почему вы снимаете столько, а показываете столько?» И оператор канала говорил, что «я только снимаю, а показывают другие». И мчсник говорит ему: «А зачем ты тогда вообще для них снимаешь?». В общем, там да, там было много диалогов вокруг этого дома.
А. Соломин
―
Расскажите, пожалуйста, о людях, которые жили в этом несчастном доме. Вы с некоторыми из них встречались, насколько я знаю. Я имею в виду с теми, кто выжил, к счастью.
Е. Костюченко
―
Ну да. Это был очень дружный дом. Очень много людей там жило с момента его постройки. Его достроили в 93-м году. Там много семей шахтеров. Сейчас они уже не шахтеры, потому что все шахты вокруг города закрыты. Вот одна из погибших женщин, она была преподавательницей в местном колледже, инженером. Есть там семья беженцев из Узбекистана.Очень много людей работало в торговле. Неофициально работало, потому что, как, опять же, в Шахтах говорят, если раньше здесь работы было море, то теперь где сможешь устроиться, там и работаешь. Очень многие люди подрабатывали как-то нелегально. Но это был дружный дом. Соседи друг с другом очень хорошо общались. Ну, как бы все, наверное. Не знаю, что еще сказать.
А. Соломин
―
Есть ли какая-то версия того, что все-таки произошло. Она одна, в смысле – это взрыв газа, или люди говорят и о других версиях тоже?
Е. Костюченко
―
Ну, как-то, честно говоря, версия теракта там совсем не звучала с самого начала. Потому что дом кирпичный и взрыв произошел на 9-м этаже. И люди довольно рационально говорили, что если действительно устраивать теракт, то зачем это делать, условно, практически у крыши.
А. Соломин
―
Да. Но ведь и по поводу того, что произошло с газом, почему он взорвался. Там, насколько я знаю, нет единого мнения. Кто-то говорит, что пенсионер случайно пустил. Кто-то знает этого пенсионера. Вот расскажите, пожалуйста, о том…
Е. Костюченко
―
Вот версия с пенсионером, точнее, с пенсионеркой, которая там могла не закрыть газовый кран или обогреваться как-то дополнительно газовыми горелками, ее активно продвигают сотрудники городской Администрации как раз. То есть они полуофициально выходят на журналистов, не называют своих имен, вот такие – «Мы считаем, что…». Женщина, о которой идет речь, она погибла. Ее зовут Людмила Николаевна Власова, ей 67 лет. И она профессиональный инженер. Она преподавала в шахтинском колледже. Вела очень много предметов.И все ее коллеги, собственно, говорят о ней как на редкость обязательной сотруднице. Говорят, что у нее не то что не было каких-то проблем с памятью, она ни разу за те 3 года, которые работала в этом колледже, она ни разу не опоздала на работу, ни разу не забыла даже самого мелкого какого-то поручения. И о ней говорят, что в принципе невозможно, что профессиональный инженер как-то легкомысленно отнесется к газу.
А. Соломин
―
Ну, плюс, ведь у вас есть собеседники, которые утверждали, что она даже жаловалась на запах газа в подъезде.
Е. Костюченко
―
Да, да, да! Об этом очень много говорят и в городе, и в школе, где учится ее внучка. К сожалению, все говорят об этом с чужих слов. Они говорят, что внучка этой женщины, ее зовут Алина, она обычно к бабушке приходила по воскресеньям – и навестить, и еще бабушка ее подтягивала по предметам (по физике, по математике). И вот 12-го января она попросила Алину не приходить, потому что запах газа остается. И она якобы упоминала о том, что она собирается идти жаловаться в управляющую компанию, потому что газовики не реагируют на ее жалобы.Наш стрингер дозвонилась до Константина Шкиндера – это, собственно, зять Людмилы Николаевны и отец Алины. И он подтвердил ей эту информацию. Но мне с ним связаться не удалось, потому что уже как раз нашли тело Людмилы Николаевны, и он был совершенно недоступен для комментариев. Поэтому я точно эту информацию подтвердить не могу. Но я знаю, что ее родственники нашим сотрудникам эту информацию подтверждали.
А. Соломин
―
Ну и какие выводы делают люди? Потому что сейчас по всем российским городам так или иначе жители домов, оборудованных газом, боятся, что такие вещи могут произойти и с ними. Вот вы упоминаете там и депутатов, которые говорят об изменении законов. Как по вашим ощущениям, на что сейчас рассчитывают люди? Что нужно делать, как они думают?
Е. Костюченко
―
Я, честно говоря, совершенно не специалист в газовой сфере. Вот я какого-то экспертного мнения сказать не могу. Там присутствовал депутат Госдумы. И он говорил о том, что он будет выступать об этом на пленарном заседании. В общем-то, действительно был внесен законопроект, который предусматривает в жилых домах систем газовой безопасности за счет жильцов.
А. Соломин
―
То есть за деньги.
Е. Костюченко
―
Да. Я могу сказать, что в таких бедных городах, как Шахты, где для людей действительно 100 рублей – это критическая сумма. Там очень много, например, было разговоров о том, что с нового года теперь в каждую платежку вписывают 100 рублей за вывоз мусора. И люди просто плакали, про это рассказывая. Они говорили: «У нас семья из 5 человек. Мы не можем себе позволить платить лишние 500 рублей». И все эти системы газовой безопасности, как я понимаю, они стоят самое минимальное – 5 тысяч.Я просто говорю, что для очень многих городов, для очень многих семей это действительно недоступно. И мне, конечно, кажется, что такие серьезные системы, как газовая система снабжения, она все-таки должна контролироваться государством. И именно государственные организации должны брать на себя за это ответственность. Перекладывать ответственность на жителей разрушающихся городов – это, мягко говоря, нечестно.
А. Соломин
―
Тот депутат, слова которого вы приводите, насколько я понимаю, предлагает еще один вариант – изменение статьи Жилищного кодекса, которое позволит обеспечить свободный доступ проверяющим. Потому что сейчас далеко не все впускают в квартиры сотрудников, которые проверяют газовое оборудование.
Е. Костюченко
―
Ну да, такая проблема, конечно, есть. Прежде всего, она есть, потому что под видом сотрудников газового оборудования ходит очень много мошенников.
А. Соломин
―
Да даже маньяки, я помню, были.
Е. Костюченко
―
Ну да.
А. Соломин
―
«Мосгаз», да.
Е. Костюченко
―
Мошенников, по крайней мере. За маньяков я не скажу. Но мошенников, по крайней мере, никто не ловит. Вот я сама сейчас живу в Москве. У нас тоже есть такая проблема.
А. Соломин
―
Понятно. Спасибо большое! Елена Костюченко, журналистка «Новой газеты», автор материала «Как жители Шахт Путина ждали». На страницах «Новой газеты», на сайте «Новой газеты» обязательно почитайте. Меня зовут Алексей Соломин. Это была программа «Рикошет». Всего доброго!