О расследовании издания «Проект» - Ксения Собчак - Рикошет - 2020-10-15
А.Венедиктов
―
18:34 В Москве. Программа «Рикошет». Я Алексей Венедиктов. На прямой связи с нашей студией – Ксения Собчак, журналист. Добрый вечер!
К.Собчак
―
Здравствуйте!
А.Венедиктов
―
Или журналистка?
К.Собчак
―
Мне все равно, честно.
А.Венедиктов
―
Тебе всё равно? Ты не занимаешься феминитивами? Журналист.
К.Собчак
―
Я спокойно к ним отношусь.
А.Венедиктов
―
Сначала информационный вопрос. Вот ты снимала «Осторожно, Собчак». Ты была в гостях у Марины Удгодской. И она говорит, что после твоего визита у нее и у дочки поднялась температура и вообще, теперь у них коронавирус. Ты мерялась, ты здорова?
К.Собчак
―
Я не буду это комментировать, потому что мы готовим материал, и я хочу, чтобы это вышло на моих ресурсах.
А.Венедиктов
―
Нет, ты здорова?
К.Собчак
―
Еще раз: я не буду комментировать…
А.Венедиктов
―
Ты беременна? Я все слухи сейчас прогоню.
К.Собчак
―
Лёшечка, я тебя тоже очень люблю.
А.Венедиктов
―
Понятно. Смотри, издание «Проект» выпустило материал, который вспоминает о президентской компании 2,5-летней давности. И некоторые ресурсы решили, что новостью является то, что доказано, что ты была спойлером непонятно кого, но во всяком случае, тебя поддерживала администрация президента, и ты была выдвинута питерской командой, откуда ты, собственно, родом; что за твоим выдвижением стоит известный предприниматель и «серый кардинал» Владимира Путина Юрий Валентинович Ковальчук, и политтехнологи и деньги пришли от администрации. Вот я бы хотел, чтобы ты высказалась по этому поводу сначала.
К.Собчак
―
Я даже, честно говоря, как-то разочарована была этим расследованием, потому что я знала, что журналисты собирают какую-то информацию. И в общем, это уже был не секрет. Последние полгода они этим занимались, кому-то звонили. Мне люди передавали, что с ними разговаривали. И, честно говоря, учитывая, что я Романа Баданина считаю профессиональным человеком, мне вообще удивительно, что он…
А.Венедиктов
―
Роман Баданин – главный редактор «Проекта», скажем.
К.Собчак
―
Он не просто главный редактор, он один из тех людей, кто ставит свою подпись под этим расследованием. И мне удивительно, что он это делает, потому что, на мой скромный взгляд это совсем как-то слабо и непрофессионально.
А.Венедиктов
―
То есть не докопались до правды.
К.Собчак: Ну конечно же, администрации президента было выгодно мое участие в этих выборах
К.Собчак
―
Да нет, чего там докапываться? Тут, может быть, проблема в том, что правда такая, которая не нравится журналистам, поэтому они не готовы в нее поверить. Опять же делать расследование и громко его называть и не предъявлять ни одного доказательства, а сплошь какие-то обвинения, домыслы и сплетни – вот всё то, что меня как журналиста учили не делать – нельзя строить расследование на том, что «один источник, близкий к Собчак сообщил». Это, мягко говоря, несерьезно. И, конечно мне удивительно всё это было читать. Это набор каких-то сплетен, непонятно, от кого взявшихся. Так как мы не знаем, от кого, я даже никак не могу это прокомментировать.Теперь по существу.
А.Венедиктов
―
Да, можно по существу.
К.Собчак
―
По поводу администрации президента и тех выборов. Ну конечно же, администрации президента было выгодно мое участие в этих выборах. Это очевидно. Я много раз об этом говорила. И конечно же, участвуя в этих выборах, я прекрасно это понимала. Но это, как в айкидо. У нас выборы такие, к сожалению, что ты можешь находиться только в предлагаемых обстоятельствах и ни в каких других.И цели мои на тех выборах я тоже много раз обозначала. Была главная цель – высказаться и сделать так, чтобы меня услышали, и чтобы аудитория могла сплотиться вокруг пусть не самого лучшего для многих, но кандидата, который будет с ними ассоциироваться и будет говорить то, что не говорят все остальные.
А.Венедиктов
―
А как ты поняла, зачем…
К.Собчак
―
Можно я закончу, Леша?
А.Венедиктов
―
Не-не, иначе мы убежим. Скажи, пожалуйста, а как ты поняла, что администрации президента было выгодно, что ты идешь в президенты?
К.Собчак
―
Послушай, я неглупый человек. Не то что я… Администрации президента было выгодно, чтобы на выборы пошел какой-то человек, который представляет, скажем, либеральную общественность. Это было очевидно. Просто ты берешь расклад, и ты видишь, что есть Навальный, которого они не допускают до выборов и есть с этим большие проблемы, в том числе, международного сообщества, которое будет на это смотреть и говорить: «Ну, понятно, все те же самые люди: тот же Жирик, тот же Зюганов, Навального не допустили. Разве это выборы? Это не выборы». Понятно, что в такой ситуации им легче такого кандидата, как я, за которым нет уголовных дел, которые невозможно тоже состряпать за несколько месяцев, да и не нужно, выгоднее пропустить, потому что я не представляю реальной опасности для них, в их головах, чем не допускать.Так же, как Лукашенко в какой-то момент было выгодней пустить объединенные – ну, он тогда не знал еще, что это будут объединенные – штаб Тихановской. Но это же очевидно, что если у тебя уже Бабарико и все сидят в тюрьме, то тебе выгодно допустить девчонку Тихановскую, а потом это вдруг в Беларуси, как мы знаем, привело вообще к непредсказуемым последствиям. И у нас могло привести на самом деле тоже. Но это я как бы и не рассчитывала. Но такой сценарий тоже мог быть.
А.Венедиктов
―
Ты говорила тогда в одном из своих интервью о том, что у тебя до твоего выдвижения на эту тему был разговор с Путиным. Ты не могла бы рассказать, на самом деле что было… с Путиным?
К.Собчак
―
Он был у меня до выдвижения в том смысле, что я официально еще не заявила об этом, а у себя внутреннее решение уже приняла. Вот как только это внутреннее решения я приняла, поняла, что я хочу, имею возможность, что у меня есть друзья, которые меня в этом поддержат, в том числе, финансово, я посчитала нужным сказать об этом человеку, с которым я знакома, знакома близка. Я просто была так воспитана, мне кажется это правильным, что если ты будешь конкурировать с человеком, который работал с твоим отцом и был связан с тобой какими-то отношениями, ты должен прямо об этом сказать.Вот если я захочу возглавить «Эхо Москвы» и конкурировать, я приду, Леша, и скажу тебе об этом в лицо. Ты узнаешь об этом не из газет, и, мне кажется, это было правильно.
А.Венедиктов
―
Но это все-таки был разговор, ты его проинформировала или спросила разрешение?
К.Собчак
―
Нет, я сказала о своем решении. Я думаю, что если бы это вызвало какую-то крайне негативную реакцию, это усилило бы мои риски и мне бы было сложнее принимать решение, но это был такой разговор из серии, что «Вот, Владимир Владимирович, я решила идти на выборы и буду баллотироваться в президенты России» – такого рода.
А.Венедиктов
―
А он – кивнул, промолчал, пропустил?
К.Собчак
―
Он сделал вид, что он никак не отреагировал. Вот что-то сказал такое, сейчас я уже не помню, какие-то общие слова.
А.Венедиктов
―
Скажи, пожалуйста, в этом материале говорится о том, что не просто администрация президента знала, не мешала, но то, что она помогала тебе технологами. Про деньги не помню сейчас, честно говоря, но технологами точно, что на тебя работали кремлевские политтехнологи. Правда, фамилий я их не нашел, но, тем не менее.
К.Собчак
―
Это полный бред. Все те, кто работал на моем проекте… Понимаете, мы живем в открытое время. Все те, кто ходил в штаб, это достаточно много людей, это сотни людей, которые работали. Это большая кампания, поэтому это достаточно открыто было для всех, и всем было понятно, с кем я работаю. Я работала с Виталием Шкляровым – вот насколько его можно называть кремлевским политтехнологом? Навряд ли, наверное.
А.Венедиктов
―
Нет, нельзя.
К.Собчак
―
Я работала с Белковским тоже по каким-то темам. Я работала Демой Кудрявцевым. Всё, никаких больше политтехнологов – я прямо это утверждаю, вот если есть хоть политтехнолог, который скажет: «И я там тоже был» – готова призовые деньги какие-то поставить. Больше никаких политтехнологов там не было. Всё. Вот три человека, с которыми я консультировала, мы принимали стратегии какие-то по кампании.
А.Венедиктов
―
Последний вопрос в связи с расследованием: как ты думаешь, а оно зачем сейчас вышло? Ты сейчас журналист, ты пока никуда не баллотируешься (это будет мой последний вопрос), ты не составляешь никому сейчас в политике конкуренцию. И вдруг выходит через полтора года некое расследование, где, как правильно сказано, всё, что ново, не доказано, а всё, что доказано, не ново. Зачем?
К.Собчак: Нельзя строить расследование на том, что «один источник, близкий к Собчак сообщил». Это несерьезно
К.Собчак
―
Я думаю, честно говоря, мне кажется, что это, во-первых, зависть к успеху проекта «Осторожно, Собчак!»
А.Венедиктов
―
О, как!
К.Собчак
―
Ну да, мне кажется, очень многим не нравится, что этот проект успешно идет, что там есть и расследования журналистские настоящие, которые не основаны на «бабка говорила», а на реальных свидетельских показаниях реальных людей, которые говорят от своего имени, понимаете, по монастырю, которые мы выпускали. Там есть и новости, и интервью. То есть это становится большим медийным ресурсом. Может быть, это.Может быть, в преддверии выборов. Скажем так, упредить. Не знаю. Я не могу залезть в голову журналистскому коллективу «Проекта». У меня, честно говоря, даже слов нету. Вот люди пишут: «Она ходила к Кириенко, договаривалась… ды-ды-ды…». Всё. После этого нет ни одного подтверждающего это факта, ни одного свидетельства.
А.Венедиктов
―
Но ты ходила к Кириенко?
К.Собчак
―
Не ходила я реально. Если с Сурковым я хотя бы знакома – я не знакома с Кириенко. Я максимум могла в каком-то одном пространстве, может быть, где-то оказаться. То есть я помню, была в Большом театре, и кто-то говорит: «Ой, там Кириенко сидит».
А.Венедиктов
―
То есть ты с ним не общалась?
К.Собчак
―
Вообще. Ни Ковальчука…
А.Венедиктов
―
Кстати, это ваш питерский барин-то.
К.Собчак
―
Я просто его не знаю. Я знаю, кто он, естественно, и какую роль он играет в принятии важных решений. Но мы просто никогда в жизни не виделись, не находились в одной комнате.
А.Венедиктов
―
Так, Ксения, последний вопрос тогда. Сама вышла на выборы. Ты уже решила, будешь ли ты участвовать в политической жизни в следующем году? Имею в виду выборы в Государственную думу.
К.Собчак
―
Я не могу сказать, что у меня есть какое-то решение по этому вопросу. Но могу честно сказать, что скорее нет, чем да, потому что мне очень нравится, чем я сейчас занимаюсь. И я не вижу сейчас реального смысла опять погружать себя… Вот я еще никуда не выдвинулась, а уже эти политические бесконечные баталии, которые удовольствия никакого не доставляют. А главное, в них нет никакого позитива. Ты не видишь, что ты делаешь какой-то позитив своей работой, потому что в итоге тебя еще и во всем обвинят, назовут агентом Кремля…
А.Венедиктов
―
Но не ЦРУ же агентом.
К.Собчак
―
Всё, может быть, впереди.
А.Венедиктов
―
Последний вопрос. Сегодня просто пришла новость, что Любовь Соболь выдвинулась в Государственную думу по Центральному округу. Ты могла бы поддержать ее на выборах в Государственную думу в Москве?
К.Собчак
―
Сложный вопрос. Не знаю. Мне не близки их методы. Я вообще не считаю, что люди, которые ведут себя достаточно агрессивно к оппонентам, в том числе, перепечатывают такие расследования. То есть первые, кто подобное расследование несостоятельное стал везде перепечатывать, это, в том числе, группа Навального.
А.Венедиктов
―
Так, может быть, это политическая конкуренция как раз, может быть, поэтому?
К.Собчак
―
Ну, конечно, да, в том числе. Я думаю, что это именно она. И это, кстати, то, почему у нас никогда не происходит того, что происходит в Беларуси. Потому что, с одной стороны, Алексей топит за «Умное голосование» и готов заставлять нас голосовать за каких-то ужасных коммунистов, которые тут же бросаются в объятия «Единой России» сразу после выборов. Почему же на тех президентских нельзя было сделать ровно, как я предлагала: умное голосование?Но я явно из всех представленных кандидатов наименее отвратительна, скажем так, хотя меня многие тоже и не любят, но уж точно я лучше Зюганова.
Но, тем не менее, почему-то именно по президентским выборам Алексей Анатольевич на стал проводить «Умного голосования». Значит, дело не в том, как лучше людям, а как лучше конкретно Алексею Анатольевичу в той или иной политической ситуации. Мне это не очень близко. Мне кажется, так далеко целей своих не добьешься.
К.Собчак: Не ходила я реально. Если с Сурковым я хотя бы знакома – я не знакома с Кириенко
А.Венедиктов
―
Самый последний вопрос. Проект твой с партией Гудкова – Нечаева, условно, он закончился для тебя? Так какой-то намек был в этом материале, но я его не понял.
К.Собчак
―
Мы с Димой много это обсуждали…
А.Венедиктов
―
Гудковым.
К.Собчак
―
Я тоже на эту тему высказывалась. Мы пытались партию финансировать и поддерживать, сколько могли. когда запретили нашим спонсорам ее поддерживать, я уже стала платить свои собственные деньги. Но дальше нас не регистрировал Минюст много раз подряд. Стало понятно, что это просто тупиковая история. И я, и Дима, в общем, мы как-то… не то что завершили этот проект, просто невозможно на сегодняшний момент им заниматься. Его не регистрируют. Партию Минюст не регистрирует. Деньги собирать не дают. То есть мы в таком, полузаблокированном состоянии и находимся сейчас.
А.Венедиктов
―
Ксения Собчак. Ну что, будем ждать выход твое программы с Марией Удгодской. Стоит ждать?
К.Собчак
―
Да. Это, конечно, ужасное время, потому что снимаешь какой-то эксклюзив, собираешься его выпустить. Блин, и все уже пытается на этом хайпануть еще до того, как ты его выпускаешь. Единственное, за что я не люблю быстроту интернета, так это за это.
А.Венедиктов
―
Спасибо большое. Ксения Анатольевна Собчак в прямом эфире «Эха Москвы». Счастливо!
К.Собчак
―
Спасибо большое!