Русский солдатский жаргон - Говорим по-русски. Радио-альманах - 2011-05-12

О.: Понятно, что на войне нет времени для отдыха, но есть отдушины в череде суровых солдатских будней. В русской армии одной из таких отдушин всегда было живое солдатское Слово.

М.: Именно в нем неразрывно соединились и скорбь по погибшим, и радость победы, и ненависть к врагу, и любовь к Родине, дому, и дружеское отношение к бойцам-однополчанам.

О.: Солдатскому фольклору и жаргону посвятим сегодня наш альманах.

О.: По некоторым сведениям, русский солдатский жаргон начал формироваться в XVIII веке, во время русско-турецких кампаний и Северной войны. Тогда по неприятелю палили из «дур»-пушек «мячами»-ядрами и старались «разгрызть орех» - взять крепость. Во время Семилетней, русско-шведской и русско-турецких войн ход сражения решала «летучая армия» - авангардные части, несущие на боевых штандартах «голубка» - двуглавого орла. А еще в XVIII веке родилось солдатское словечко «обмишулиться» - «промахнуться», которым и на гражданке пользуются по сей день.

М.: В XIX веке русский язык пополнился словечком «подшофе», которое в переводе не нуждается. Да и воевали тогда «до дна», то есть шли в бою до конца. Во время Отечественной войны 1812 года пушки стали называть Матвевнами, а те не стреляли, а глаголили – до тех пор, пока доставляли зеленые ящики с порохом и снарядами. А с другой стороны прилетали французские лепешки – ядра противника. Свои награды герои называли скромно: бантиками. Тогда же вошла в речь понтировка – так называли бахвальство.

О.: А героями Крымской войны стали курилки – так называли солдат низкого роста. Но пополнили солдатский жаргон и мрачные слова: мертвый дом «плавучая тюрьма», вошедший в поговорку цугундер «гауптвахта», чистка зубов «мордобой». В начале XX века, в русско-японскую войну на авансцену театра военных действий вышли бок о бок с армией гастролеры «военные корреспонденты».

М.: Облом – это, оказывается, не новомодное молодежное словечко, а прозвище плохо подготовленного солдата, порождение 1-й Мировой. Тогда же придумали и спотыкач (низкое проволочное противопехотное препятствие), пушку назвали плевалкой, пулемет – швейной машинкой, а бронепоезд - черепахой.

О.: В Великую Отечественную солдатский лексикон существенно пополнился. Кроме «катюш» с врагом сражались и «ванюши» - так называли запускавшиеся с земли реактивные снаряды М-31. «Музыкантом» окрестили бомбардировщик Ю-87, а штурмовик Ил-2 – «черной смертью». Бой называли сабантуем, винтовка стала солдатской женушкой. Ну а вторым фронтом была американская тушенка в банках… Она тоже помогала сражаться с немцами, которых звали не только фрицами, но и гансами и карлушами. Они, говорили наши, были насквозь проспиртованы, оттого и в жару не гнили…

ЗА ПИВОМ, ЗА ПИВОМ…

О.: К солдатскому жаргону мы еще вернемся, а пока присмотримся к фронтовому слову лейка. Помните «Песню военных корреспондентов» К.Симонова? От Москвы до Бреста Нет такого места, Где бы не скитались мы в пыли, С «лейкой» и с блокнотом, А то и с пулеметом Сквозь огонь и стужу мы прошли…

М.: А как само это слово пишется? С большой или с маленькой буквы? В кавычках или без?

О.: Давай по порядку. Это – название фотоаппарата: нем. Leika – сокращение слова Leitzkamera, по названию фирмы Leitz, которая первой его выпустила. Вообще-то названия торговых марок технических изделий пишутся в кавычках и с прописной буквы: фотоаппараты «Лейка», «Зенит».

М.: Но названия самих технических изделий пишутся в кавычках со строчной буквы, если эти названия не совпадают с личными именами или географическими названиями: правильно снимать «лейкой», «зенитом» (с маленькой, в кавычках), т.е. фотоаппаратом такой марки.

О.: А в словарях наша лейка представлена без кавычек. В 30-40-е годы XX века лейкой называли любой узкопленочный портативный фотоаппарат, как сегодня ксероксом называется любая копировальная машина, не только произведенная фирмой "Ксерокс".

М.: Национальный корпус русского языка, впрочем, дает разные написания. Например, в «Дневниках» Пришвина в 1929 году есть запись: «Было мучительно трудно переживать весну без охоты. Надеялся заменить фотографией, но аппарат Лейка (без кавычек, но с большой буквы), выписанный из Германии, запоздал, только в конце мая получил я его, пришлось две недели поучиться работать».

О.: Если Пришвин своим «пленочным аппаратом Лейка схватывал воду, лес, поля, луга, птиц, зверей, не забывал и человеческий труд», то у Ильфа и Петрова «уличные фотографы нацеливались «лейками» в прохожих, выбирая преимущественно кавалеров с дамами и провинциалов», а потом предлагали объекту нападения «получить свою карточку, прекрасную карточку, где он снят врасплох, с поднятой ногой». Эти лейки были уже в кавычках, как в кофрах, и писались с маленькой буквы.

М.: И все же специалисты советуют оставить такое написание той эпохе, а сегодня знаменитую «лейку» снабжать на письме кавычками: все правильно, сегодня и «лейки», и «блокноты» у корреспондентов уже цифровые…

ОЙ-ОЙ-ОЙ!

О.: И солдатский жаргон тоже изменился. Интересное исследование армейского словаря конца XX – начала XXI века опубликовали Ксения Кнорре и Андрей Мирошкин в журнале «Неприкосновенный запас». Вот самые интересные примеры из составленного ими словарика.

М.: Акулина – это… автомат Калашникова. Он же – калач или калаш. А Макар – это друг Акулины, пистолет Макарова. Попробуем проникнуть в часть. Скорее всего, нас остановит… вратарь: солдат, стоящий на контрольно-пропускном пункте. А еще солдата караула называют псом.

О.: Личный состав сегодня ударился в бега: бегами называется учебный марш-бросок. Но и дезертирство зовут бегами. А вот бегунок ни к тем, ни к другим бегам отношения не имеет: это даже не человек, а значок «воин-спортсмен», у него на аверсе – фигурка бегущего.

М.: Вешалка - это критическая ситуация. В ней нередко оказываются новобранцы, которых как только не зовут: и муравьями, и карасями, и огурцами, и пряниками, и слонами, и удавами…А сверчки – это солдаты-сверхсрочники.

О.: Если в армии тебе встречается комод, не спеши радоваться: это – командир отделения, после встречи с ним придется упасть и полететь, т.е. приступить к срочному выполнению его приказа. А не выполнишь – на губу или в дизель, дисциплинарный батальон, пошлют. А то – Машку в руки, и будешь ты этой машкой-шваброй драить казарму. Или на дискотеку отправят – посудомойкой в солдатскую столовую.

М.: Весла на воду! – так звучит в столовой команда начать есть. Что у нас тут? Болтанка. Это – солдатская похлебка или перловка, а не то, что вы подумали. Ее только нехватчики – солдаты, постоянно испытывающие муки голода, - любят. Поели – и в чепок, солдатскую чайную на территории воинской части.

О.: Или портянки пачкать. Портянкой сегодня называют чистый лист бумаги для письма домой. Письма будем писать родителям и девушкам. Знаете, как солдат называет девушку, которая ждет его «на гражданке»? Домашний арест! Это же надо такое придумать!

М.: А чего еще ждать от тех, кого развлекают исключительно дедушкины сказки? Это - рифмованные байки, которые молодые солдаты читают старослужащим после отбоя: чтоб служба медом не казалась. Отбой – это хорошо. После него можно с чистой совестью на массу давить.

О.: То есть отбиться и – спать. И видеть сны о дембеле. Или хотя бы об увале – увольнительной в город. Получишь – и гуляй, Вася! Кстати, мы часто это повторяем – и не задумываемся, что это – солдатский перевод этикетки знаменитого Johnny Walker.

М.: Мы – О.С., М.К. и звукорежиссер… - уходим в увал как обычно, всего на неделю. Не забыв пожелать всем мирного неба над головой. А напоследок вспомним военную мудрость: «Век воюй – век учись». И суворовское «тяжело в учении – легко в бою».

О.: Это и в мирной жизни себя оправдывает. И в занятиях русским – тоже.