Сказ о том, как банки народу служат - Павел Медведев, Игорь Николаев - В круге СВЕТА - 2018-12-04
04.12.2018
Сказ о том, как банки народу служат - Павел Медведев, Игорь Николаев - В круге СВЕТА - 2018-12-04
Скачать
С. Сорокина
―
Здравствуйте. Это программа «В круге Света». И здесь сегодня и Юрий Георгиевич Кобаладзе, и Светлана Сорокина. И здесь у нас Павел Медведев, экономист, финансовый омбудсмен. Здравствуйте. И Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа компании «Финансовые и бухгалтерские консультанты». Тоже экономист. Здравствуйте. Два Алексеевича у нас. Мало того, оказалось, еще один ученик другого.
И. Николаев
―
Это я ученик. И очень хороший ученик.
Ю. Кобаладзе
―
Помнишь, что я тоже банкир со стажем. Но я немножко по другой линии. Я инвестиционный банкир.
П. Медведев
―
Вы намекаете на то, что вы тоже мой ученик?
Ю. Кобаладзе
―
Нет. Ученик может быть, но я из другого направления.
С. Сорокина
―
Если бы дело было в Индии, то в совсем юном возрасте вы могли бы его учить.
Ю. Кобаладзе
―
В каком смысле?
С. Сорокина
―
Он же старичок, близко к вашему возрасту.
Ю. Кобаладзе
―
Минуточку. Не надо меня только позорить.
С. Сорокина
―
Хорошо. Скажите, пожалуйста, будет в будущем году экономический кризис или нет?
П. Медведев
―
Ну, говорите, Игорь. Рассказывайте.
И. Николаев
―
Кризиса, может быть, я думаю, скорее всего, не будет, но мы будем болтаться. Вот следующий год именно будем болтаться возле ноля. Около ноля. Но от этого как-то не легче, потому что от кризиса мы не уйдем. Вот вам легче стало, что следующий не будет, а перспективу на 20-й год я оставляю уже значительно более весомую.
С. Сорокина
―
То есть все равно как-то, но будет.
И. Николаев
―
Обязательно будет.
С. Сорокина
―
Потому что никаких чудес не случится, чтобы нам избежать
И. Николаев
―
Надо же оценивать состояние экономики, которое сейчас, оно такое, то ли рост, то ли падение. Ну да, небольшой формальный рост есть, но санкции усиливаются, цена на нефть, на которую сейчас все вдруг стали возлагать такие надежды, она, скорее всего, снизится. 50, а может быть и ниже и 40, то есть гораздо большая вероятность, что она снизится. Структурные реформы, о которых все так много говорили, но мы фактически к их реализации еще не приступали. И вот когда это всё выкладываешь, перечисляешь, анализируешь и понимаешь, что чудес не бывает. Вот так чтобы вдруг и ничего не было. И вдруг мы вошли в пятерку крупнейших экономик стран мира, обеспечивая темпы экономики выше мировых.
И.Николаев: Кризиса, скорее всего, не будет, но мы будем болтаться. Следующий год будем болтаться возле ноля
С. Сорокина
―
А ведь обещано было. Вернее задача была поставлена в ближайшие годы войти в пятерку ведущих экономик.
И. Николаев - К 24
―
му году. Мы не войдем в пятерку крупнейших экономик мира. К сожалению, слишком много надо сделать, что не делается, и, к сожалению, на мой взгляд, понимания нету того как делать и что делать.
С. Сорокина
―
Не успокоили..
Ю. Кобаладзе
―
Напомните, что вообще означает кризис.
С. Сорокина
―
Ты не переживал в 2008-м. 1998-м.
Ю. Кобаладзе
―
То же самое будет?
И. Николаев
―
Всегда бывает по-разному. Но от этого тоже …
Ю. Кобаладзе
―
Тогда было совсем плохо, когда в одночасье из магазинов исчезли там туалетная бумага.
С. Сорокина
―
Это одна из разновидностей.
Ю. Кобаладзе
―
Короткий период, тем не менее.
И. Николаев
―
Нет, так, чтобы упасть, отжаться что называется, кратковременно – вот так не получится. Это только к примеру. Санкции усиливаются – это всерьез и надолго. Но это, на мой взгляд, не самый ключевой ещё фактор. Не самый страшный. Цены на нефть, мы сейчас постепенно вползаем в такой долговременный цикл низких цен на нефть. Реформы, о чем я говорил, и мы одновременно повышаем налоговую нагрузку, повышаем пенсионный возраст и так далее. Вообще инвестиции по принуждению хотим организовать, мы делаем то, что категорически нельзя делать в такой период. И вот это гораздо в большей степени усугубляет ситуацию. Вот в такой ситуации не надо делать то, извините за банальность, что только ухудшает ситуацию. Мы это делаем.
С. Сорокина
―
Павел Алексеевич, а вы с учеником согласны?
П. Медведев
―
Согласен, думаю, что в среднесрочной перспективе нас ожидает еще худшее событие. Дело в том, что Игорь правильно говорит, что, скорее всего, ожидать роста цен и даже стабилизации цен на нефть не стоит, а в среднесрочной перспективе, по-видимому, надо ждать заметного падения цен. Потому что улучшаются технологии добычи сланцевой нефти в Америке. Американцы уже нас перегнали по объёму добычи нефти. По всей видимости, это продолжится и может быть с темпом, который будет ускоряться. И альтернативные источники энергии в Европе уже, во всяком случае, в значительной мере вытесняют традиционные. Поэтому я боюсь, что наши трубы, которые мы пытаемся проложить…
С. Сорокина
―
А, кстати говоря, ситуация с Катаром, который решил сосредоточиться на газодобыче. Это как-то нам составляет проблемы конкуренции и прочее?
И. Николаев
―
Это составляет проблемы, во всяком случае, надо быть реалистом. Катар сейчас мировой лидер по экспорту СПГ, сжиженного природного газа. По добыче нефти он 600 тысяч с небольшим баррелей в сутки. Это не так значимо. Но по газу это конкурент и очень сильный.
С. Сорокина
―
Понятно. Юрий Георгиевич, ты расстроился?
Ю. Кобаладзе
―
Я каждую передачу расстраиваюсь.
И. Николаев
―
Особенно из-за Катара, наверное.
С. Сорокина
―
Теперь ближе к людям что называется. Полное ощущение, что все, что сейчас ни предпринимается, не улучшает ситуацию с доходами, с возможностью людей как-то участвовать в экономической жизни, а наоборот обрушивает это состояние. Начиная от того, что дорожают практически очень многие вещи вокруг нас до и, кончая тем, что для малого и среднего бизнеса прямо скажем тоже не лучшие условия, сколько бы ни говорили. Сейчас мы все любуемся, как Франция бушует и сопротивляется.
П. Медведев
―
Любуемся – в кавычках, наверное.
С. Сорокина
―
Да. Разумеется. А у нас те же цены на бензин повышали, замороженные и будут повышаться. Понятное дело. И всё это дело ползет в каком-то абсолютном беспрерывном подъеме. Вот скажите, пожалуйста, проводились ли какие-то исследования, что вам известно о том, насколько реальные доходы населения сейчас себя чувствуют, хорошо или плохо.
И. Николаев
―
Реальные доходы населения у нас падали 4 года подряд. 14-15-16-17 год, вот 4 года беспрестанно они падали. Это что за устойчивый рост, который уже был в прошлом году, который не выливается в рост реальных доходов населения. Тьфу на такой экономический рост, не нужен экономический вирус, который не приводит к доходам населения. Вот такая простая истина. В этом году да, небольшой прирост идет, где-то полтора процента - 1.6 по реальным доходам.
Ю. Кобаладзе
―
За счет чего?
И. Николаев
―
За счёт, прежде всего, накачки бюджетной сферы деньгами накануне президентских выборов. Если откровенно говорить, когда подняли сильно зарплаты бюджетникам.
С. Сорокина
―
Но выборы уже прошли.
И. Николаев
―
Прошли. Мы в целом имеем сейчас в годовом выражении в ноябре где-то 1,6 рост реальных доходов населения. Совсем небольшой. Сегодня мне так знающие люди кулуарно сказали, что есть большое желание подправить методику подсчета динамики реальных доходов населения. Я думаю, в следующем году мы выйдем в устойчивый рост реальных доходов населения.
Ю. Кобаладзе
―
Но это же чревато все. Можно год, два, но потом все лопнет.
С. Сорокина
―
В смысле, статистика? Нет. Статистика будет нам показывать, что все хорошо. Павел Алексеевич, сразу нас спрашивают, а про инфляцию. Вроде бы инфляция у нас на хорошем уровне. Не прыгает.
П. Медведев
―
Относительно того, что было несколько лет назад действительно ничего. Тем не менее, граждане тоже устали от того, что долго не растут доходы, накопились потребности хозяйственные. Отчего сейчас больше берут денег в кредит - потому что, условно говоря, сломался холодильник. А современный человек почему-то, такой знаете привередливый - без холодильника жить не может. А на текущие доходы холодильник купить нельзя. Он покупает холодильник взаймы, а доходы не растут так, как это было там 5-6 лет тому назад. А он интуитивно рассчитывает на то, что он расплатится, потому что доходы будут расти. А доходы и не растут, а падают. Недавно выучил такой термин – «голый оклад», очень многие люди даже в государственной сфере, этому меня полицейский обучил термину «голый оклад». Заметную часть доходов получали за счёт всяких надбавок и доплат. А «голый оклад» нельзя по закону не выплатить, его и выплачивают. А добавок нет, а добавки существенную роль играли в жизни семьи.
С. Сорокина
―
Кстати, «голый оклад» - по-моему, из советских времен пришло.
И.Николаев: Цена на нефть, на которую сейчас все вдруг стали возлагать такие надежды, она, скорее всего, снизится
И. Николаев
―
Я тоже слышал.
С. Сорокина
―
Было такое понятие. Большинство получали именно голый оклад и надбавки были очень редко. Скажите, пожалуйста, уже ближе к тому же банковскому делу. А какая сейчас ситуация вот с этой самой закредитованностью населения и чем это отличается от того, что, например, было там в прошлом году. Есть какое-то изменение картинки или нет?
П. Медведев
―
По моим представлениям есть. И удручающее. Центральный банк хорошо считает деньги и дай Бог ему здоровья, деньги надо уметь считать. Он понимает, какова накопленная задолженность граждан и понимает, какая часть в рублях этой задолженности плохая. Плохую Центральный банк называют такую задолженность, которая не обслуживается 3 месяца или дольше.
С. Сорокина
―
То есть, скорее всего, не вернут.
П. Медведев
―
Да, скорее всего, восстановиться не сможет человек. И здесь положение терпимое. Меньше 6% в деньгах вот такая плохая, совсем плохая задолженность.
С. Сорокина
―
Имеется в виду объем кредита кредитов.
П. Медведев
―
Объем кредитов около 14 с половиной триллионов, а плохая задолженность чуть больше 800 миллиардов.
С. Сорокина
―
Вообще звучит в цифрах абсолютных колоссально.
П. Медведев
―
Но хуже звучит в количествах людей.
С. Сорокина
―
Это миллионы.
П. Медведев
―
Держат кредиты, вот, к сожалению, это оценка, а не официальная статистика. Держат кредиты действующие – 45-50 миллионов граждан.
С. Сорокина
―
Ух ты!
Ю. Кобаладзе
―
Треть.
П. Медведев
―
Среди них…
С. Сорокина
―
Если считать стариков и младенцев.
П. Медведев
―
Среди них очень плохие тяжёлые кредиты микрофинансовых организаций держит приблизительно 10 миллионов человек. Вот из этих 50 миллионов 10 миллионов плохие кредиты. Из этих 45-50 миллионов, по крайней мере, 10 миллионов я думаю, что больше, потому что очень быстро плохая задолженность по микрофинансовым организациям растет. А там много людей, мало денег, но очень много людей. По крайней мере, 10 миллионов это совсем люди с плохими долгами, которые не могут 3 месяца или больше их обслуживать. И у них никакого выхода рационального из положения нет. Вот вы сказали, что вам странно, что власти в такое трудное время не делают ничего, чтобы улучшить положение. Вот кому что, а курице просо. Я, конечно, смотрю в основном и на законодательство, которое касается отношения гражданина с финансовыми организациями, необязательно с банками. И смотрю, какие возможности эти законы дают. Вот очень знаменитый закон, который в просторечии называется законом «О коллекторах». Это закон, который как будто должен защитить граждан от таких бандитов, которые бросают бутылки с зажигательной смесью, поджигают детей. Вот, Светлана, я вам этого показать не могу, а Юрию на короткое время покажу. Что сейчас происходит с этими самыми бандитами. Это не дай бог попадет в телевизор, вас тут же закроют. Термины, которые нельзя…
С. Сорокина
―
Там грубые слова.
П. Медведев
―
Грубо – это мягко сказано.
С. Сорокина
―
Это коллекторы пишут такие вещи.
П. Медведев
―
Это не коллекторы. Замечательно то, что люди, которые принимают законы, не интересуются тем, что на самом деле происходит. Тот бандит, который бросил бутылку с зажигательной смесью в Ульяновске, никогда не был коллектором.
С. Сорокина
―
То есть это люди, которые вышибают долги.
П. Медведев
―
Это люди, которые вышибают долги. Как устроено вышибание долгов. Коллекторы работают сдельно, зарплаты их ничтожные. Значит, для того чтобы заработать побольше, они либо нанимают бандитов для вышибания долгов, либо сами делают вид, что они бандиты. Вот там про девочку, говорится, которой будет плохо, значит, я разговаривал с мамой этой девочки, это девочка ходит в детский сад. Эти бандиты уже объяснили с очень большими подробностями и с соответствующей терминологией, что они с этой девочкой сделают. Что же бедной матери делать. Читать закон о коллекторах? Вот тот бандит, который бросил бутылку – трижды угрожал семье, трижды семья ходила в полицию, трижды полиция не встала со стула. Про что надо закон принимать? Про полицию или коллекторов.
С. Сорокина
―
Но может быть тут надо какой-то закон про микрофинансовые организации принимать.
П. Медведев
―
Про микрофинансовые организации принят закон. О, счастье. Ограничиваются процентные ставки. Прямо как при советской власти.
С. Сорокина
―
Но они же все равно могут их не послушать.
П. Медведев
―
Не то что могут, а уже и не слушают. Когда первый раз заговорили об ограничении процентных ставок, сначала ограничили процентные ставки в банках, только заговорили еще, не ввели законом ограничение. Я принимал курсовую работу по MBA у молоденького банкира. Банкиры часто сдают MBA, для того чтобы рассчитывать на повышение по службе. Замечательный мальчик, талантливый. Знает, как склоняются числительные. Рассказывает, что он сделал на работе. Ему большой начальник, кстати говоря, хорошо знакомый мне человек, прекрасный финансист, прекрасный экономист, первое лицо этого очень респектабельного банка. Поручил этому мальчику придумать накрутки. И он талантливейшим образом эти накрутки придумал. Так, что не вывернешься. Я иногда считаю, как соотносится официальная стоимость денег, которая называется полная стоимость кредита и реальная стоимость. Накрутки можно перевести в проценты, некоторые манипуляции простые математические, так вот с сентября 15 года в том самом банке, где этот мальчик накрутки придумывает, полная стоимость кредита, то есть официальная стоимость кредита монотонно падает, а реальная стоимость кредита монотонно растет.
С. Сорокина
―
Игорь Алексеевич, скажите, пожалуйста, еще одно, совсем недавняя фраза того же нашего Владимира Владимировича президента нашего. Он сказал, когда его спросили, будем ли мы убегать от доллара, он сказал, что это не мы от доллара убегаем, а доллар от нас бежит. Была такая фраза, все рассмеялись. Во-первых, может быть, вы поясните, что это значит, а, во-вторых, все сейчас болезненно рассуждают о дедолларизации, о возможности отказа в принципе от валюты. И чем это грозит просто людям и организациям.
И. Николаев
―
Я думаю, что это означало, моя трактовка, что США, политика федрезервы, но это в меньшей степени создает условия, когда рассчитываться долларами становится невыгодным. Неудобно. Вот что имелось. В этом доля истины есть, безусловно. Мы знаем торговые войны, которые сейчас чуть поутихли вроде бы. Основная торговая война США с Китаем, но все еще далеко неясно. Скорее всего, впереди. Это с подачи США. Поэтому, ну да. Но не надо принимать это как будто действительно доллар убегает, а мы-то…
С. Сорокина
―
Ни при чем.
П.Медведев: Надо ждать заметного падения цен на нефть. Американцы уже нас перегнали по объёму добычи нефти
И. Николаев
―
Да. Мы тоже, как известно хотим и понятно, почему мы хотим. Потому что мы под санкциями, потому что одна из возможных санкций - это запрет на операции в долларах. То ли всех госбанков, то ли мой прогноз, скорее всего, если это будет, то в отношении ограниченного или даже одного госбанка. Но это с большой вероятностью все-таки будет. Ну что же ждать, пока эти санкции введут, надо как-то минимизировать. Но что здесь не учитывается действительно. Когда мы говорим, что будем уходить, отказываться. Можно называть, как хотите. Доллар убегает или что, но наше желание тоже вполне очевидное. В торговых операциях, в тех же внешнеторговых операциях. Вот чем рассчитываться - это зависит не только от одной стороны. Мы бы может быть и хотели, чтобы нам за нефть платили рублями, а захочет ли та сторона, которая покупает, тоже платить рублями. А мы всегда так подходим с этой позиции, вот давайте вот в национальных валютах и все. Тем более это биржевой товар. Поэтому декларация-то есть…
С. Сорокина
―
А на практике сложно.
И. Николаев
―
А на практике это очень сложно. А потом доллар, почему он действительно основная резервная валюта. Да потому что он титульная валюта экономики самой крупнейшей по номинальному ВВП и мало того, что крупнейшей, но и самой эффективной. Поэтому настоящая дедолларизация и как она происходила в истории, когда уходили от фунта, допустим, когда американская экономика выходила на лидирующие позиции. Тогда и доллар занял…
С. Сорокина
―
Значит, скоро юань будем рассматривать.
И. Николаев
―
На самом деле перспектива такая есть, но не такая скорая. Через десяток лет вполне возможно.
С. Сорокина
―
Возможно. Потому что если говорить про развивающиеся мировые экономики, наверное, их надо иметь в виду. Но вопрос, а все-таки справедливо все испугались, что для просто людей, у которых валютные вклады или они просто какой-то запас валюты держат, что с этим будет?
И. Николаев
―
Я считаю, совершенно правильно сделал Центробанк, который выступил с успокаивающими заявлениями…
С. Сорокина
―
Не верим. Никогда не верим этим заявлениям.
И. Николаев
―
Наверное, надо там фильтровать всё-таки, но в данном случае правда была в том, что у Центробанка есть возможность, даже если введут такого рода санкции в отношении ограниченного количества банков, во всяком случае, на первом этапе, я тоже так аккуратно формулирую, вот таких сложностей не должно возникнуть. Валюты достаточно, резервы достаточны. Пока. А что будет дальше - будем смотреть. Будем мониторить.
Ю. Кобаладзе
―
Быстро растают эти резервы.
С. Сорокина
―
Нет, имеется в виду выдать вклады, например, валютные.
И. Николаев
―
Что люди-то испугались. Действительно. Когда прозвучало: конвертируем то ли в рубли, то ли в другую валюту и выдадим. Какие проблемы. Люди испугались и правильно сделали на самом деле, что испугались. Пугаться надо, потому что много раз…
С. Сорокина
―
А мы не ввалимся в ситуацию, когда у нас опять дела валютчиков будут, что нельзя будет в принципе хождение иностранной валюты осуществлять в стране.
И. Николаев
―
Я вот думаю иногда сейчас, боже, чего мы обсуждаем.
С. Сорокина
―
А, между прочим, еще некоторое время назад казалось бредом.
И. Николаев
―
Да это бред. Мы о чем.
С. Сорокина
―
А сейчас серьезно, эти разговоры.
И. Николаев
―
Я понимаю, что надо обсуждать. Потому что движение, к сожалению, туда, в том направлении. Дойдем мы до этого, до дел валютчиков или нет. Я, конечно, надеюсь, что не дойдем. Но мы идем пока туда.
С. Сорокина
―
Пока еще, видимо это не самая ближайшая перспектива.
Ю. Кобаладзе
―
Потому что ближайшие будут трех месяцев… Быстро не случится.
П. Медведев
―
Финансовые власти этого очень не хотят.
С. Сорокина
―
А почему?
П. Медведев
―
Потому что они понимают, что это приведет к катастрофе.
С. Сорокина
―
А в чем катастрофа. Мы что ни прими – все съедаем. Подумаешь.
П. Медведев
―
Это так кажется. Нет, иногда бывают сломы.
Ю. Кобаладзе
―
Можем взбрызнуться.
С. Сорокина
―
Давай.
Ю. Кобаладзе
―
Можем? Не я, а все так, как вы рисуете. Пружина сожмется.
С. Сорокина
―
Перед уходом на новости я прочитаю вам замечательную цитату, мою любимую. Сказал эти слова Адмирал Николай Мордвинов еще в начале XIX века. Он долго жил, начал еще служить в предыдущее царствование, а закончил уже при Николае Первом. Он сказал: «Можно принять меры против голода, наводнения, огня, моровой язвы, против всяких бичей земных и небесных, но против благодетельных распоряжений правительства решительно нельзя принять никаких мер».
Ю. Кобаладзе
―
Как в воду глядел.
И. Николаев
―
Голь на выдумку, как известно.
С. Сорокина
―
Да. Хитра. Но уже, по-моему, даже хитрость как-то отказывает. Хорошо, я напоминаю вам, что сегодня говорим и об экономике, о банках и финансах. Говорим с Павлом Алексеевичем Медведевым, экономистом, финансовым омбудсменом и Игорем Николаевым, директором Института стратегического анализа компании «Финансовые и бухгалтерские консультанты». Оставайтесь с нами, после новостей продолжим.НОВОСТИ
С. Сорокина
―
Еще раз вас приветствует программа «В круге Света». И сегодня у нас два экономиста: это Павел Медведев…
Ю. Кобаладзе
―
Отец и сын.
И.Николаев: Реальные доходы населения у нас падали 4 года подряд. 14-15-16-17 год. В этом году небольшой прирост
С. Сорокина
―
Учитель и ученик. Павел Медведев, финансовый омбудсмен, экономист и Игорь Николаев, директор института стратегического анализа компании «Финансовые и бухгалтерские консультанты». Я сейчас очень быстро попрошу вас ответить на хотя бы несколько sms-сообщений. Напоминаю вам наш номер для +7-985-970-45-45. Итак, господа, какой будет уровень инфляции после повышения, после ставки НДС и повышение сборов и налогов. Насколько это разгонит инфляцию?
П. Медведев
―
Это можно арифметически посчитать 1.5 или 1.4 получается из этих 2%. Так, Игорь?
И. Николаев
―
Если совсем арифметически. Верхний уровень ЦБ дает пять с половиной процентов в 2019 году.
П. Медведев
―
Нет, это добавка…
И. Николаев
―
А 1,4 то, что вы сказали, это добавка. Это цена повышения НДС на 2 процентных пункта. Общая инфляция, по мнению ЦБ в следующем году 5,5% - это верхний уровень. Я думаю это оптимистичный прогноз. Напомним, что в прошлом году была официальная инфляция - 2,5 процента. В этом году будет примерно 4,5, 5,5 - следующем году. Это оптимистично. Я думаю, мы выйдем за уровень 6% это официально. Третий раз сказал, что это официальная инфляция.
П. Медведев
―
К сожалению, арифметически считать нельзя, потому что, по всей видимости, из-за того, что вырастут цены, упадет покупательная способность, это значит, какой-то бизнесмен станет производить меньше продукции, уволит каких-то своих сотрудников, которые окажутся безработными и так далее. Это даст вторую так сказать…
С. Сорокина
―
Разгонку этой инфляции.
И. Николаев
―
Самое плохое здесь в том, что мы долго упорно шли и к этой низкой инфляции. Вроде бы 2,5 мечтать можно, но мы раньше действительно, вот Павел Алексеевич, о таких уровнях инфляции мечтать можно. Две с половиной тысячи процентов было. В 1992 году. А сейчас мы развернулись. А когда тенденция меняется, это очень плохо. Вообще в экономике тенденция подчас значит гораздо больше, чем абсолютные цифры. Вот сейчас тенденция изменилась. И мы еще, в смысле власть своими решениями льет воду на то, чтобы эта инфляция была больше, повышаем же НДС, акцизы, которые на топливо, тоже будут повышаться.
С. Сорокина
―
Будут, конечно. Тут же невозможно окриком решить проблему. Дмитрий Мезенцев говорит: «У меня 4 кредита. Пока есть деньги – плачу». Сначала прочитала: плАчу. «Но что будет дальше - не знаю». На самом деле 4 кредита это серьезно. По-моему, это большая проблема, потому что люди не в одном банке кредитуются. А есть перекредитованные. Часто цепочка идет: в одном взяли, чтобы расплатиться, взяли в другом.
П. Медведев
―
Самое страшное явление, которое я наблюдаю все чаще: граждане, для того чтобы аккуратно платить по ипотеке, берут сначала кредиты в банках, а потом уже не могут расплачиваться по кредитам в банках таких простодушных кредитов розничных и берут в микрофинансовых организациях. И потом звонят или пишут мне и просят, чтобы я нашел еще какой-то кредит, потому что все, больше уже не дают.
С. Сорокина
―
Ну вот сегодня я услышала как раз новости о том, что вроде бы хотят внести законодательные поправки для того, чтобы люди имели возможность в трудной жизненной ситуации, законодательно обязать на реструктуризацию идти, договор с банком, возможность моратория.
П. Медведев
―
Светлана, вот этому не верьте. Приняли закон о финансовом уполномоченном. По просьбе ни много, ни мало – президента РФ. Повторенный дважды. Что говорил президент? - он говорил, что это закон срочно нужен, потому что много закредитованных…
С. Сорокина
―
Ну не приняли закон
П. Медведев
―
Дослушайте до конца. Потому что много закредитованных граждан, им надо помогать, для этого нужен финансовый уполномоченный. Приняли. Во второй статье этого закона написано, что финансовый уполномоченный не имеет право рассматривать заявление должников. Ну, чего вы хотите. Закон есть, люди должны быть счастливы, а мало ли что мелкая ошибка. То, ради чего принимали - как раз и в этом законе и нет. И вторая ужасная беда. Финансовому уполномоченному запрещено консультации давать. Вот сейчас просьба о консультации выходит на второй уровень по частоте обращения ко мне и люди благодарят главным образом за консультацию за то, что я уберег кого-то от неправильного шага.
И. Николаев
―
Заявления не рассматривают, консультации не даёт…
Ю. Кобаладзе
―
Зачем он нужен тогда?
П. Медведев
―
Это вторая часть моего ответа на ваш вопрос. Вместо того чтобы помочь…
С. Сорокина
―
Ну да. Понятно. Игорь Алексеевич, добавите что-то? Про аккредитованных всевозможных про то, что сейчас вроде бы пытаются законодательно как-то облегчить их участь.
И. Николаев
―
Пытаться можно сколько угодно. Пока, во всяком случае, здесь…
С. Сорокина
―
Надежд нет.
П. Медведев
―
Без финансового уполномоченного, слава богу, велосипед изобрели много десятилетий назад, это абсолютно невозможно. Кто-то за этим должен присматривать.
С. Сорокина
―
И как-то об этом говорить.
П.Медведев: Объем кредитов около 14 с половиной триллионов, а плохая задолженность чуть больше 800 миллиардов
И. Николаев
―
Я хотел бы по поводу закредитованности, можно выстраивать инфраструктуру, как решать эти вопросы, можно ужесточать требования к микрофинансовым организациям. Но если у вас общеэкономическая ситуация плохая, будет спрос на это. Вот что самое главное, люди ведь идут в микрофинансовые организации, им надо до зарплаты как-то пережить. А фундаментально вот здесь вот решение проблемы. Сделайте так, чтобы экономика устойчиво действительно росла, чтобы доходы населения росли. Так и спроса не будет на эти услуги сомнительные подчас микрофинансовых организаций.
С. Сорокина
―
Ну не знаю, с другой стороны вам могут сказать, любые, в том числе и вот эти развитые и вполне благополучные страны обладают большим количеством граждан, которые тоже закредитованы по самые ушки. Это свойственно людям. Даже если что-то есть, хочется лучшего, большего и разнообразнее. Поэтому все равно идут и все равно берут.
И. Николаев
―
Когда у вас уровень доходов достаточно высокий…
С. Сорокина
―
Но вы тогда не будете в микрофинансовую обращаться.
И. Николаев
―
В самую сложнейшую ситуацию попадают самые бедные.
С. Сорокина
―
Это правда. Теперь скажите, пожалуйста, как повлияет на ситуацию с долгами, если суд вынесет решение по банкротству гражданина.
П. Медведев
―
Это счастье, если можно было бы человека обанкротить. Я только что сказал…
С. Сорокина
―
А у нас нет…
П. Медведев
―
У нас есть. Так же как есть закон о коллекторах, так же как есть закон о финансовом уполномоченном…
С. Сорокина
―
Не применяется.
П. Медведев
―
Для богатых и счастливых. Чтобы банкротиться, если вы попадете в честные руки, 120 тысяч рублей минимум. Если у человека 50 тысяч долг, а долг у подавляющего большинства из этих 10 миллионов ничтожно маленький. Из 10 миллионов суммарный долг больше 500 тысяч имеют 750 тысяч человек. То есть почти все имеют ничтожные долги. А чтобы обанкротиться – 120 тысяч. Ну, шутка, дурная шутка.
С. Сорокина
―
Пожалуйста, Игорь Алексеевич. Вот Аня пишет крик души, что родственница взяла с двумя детьми, но без мужа. Несколько кредитов, задержала выплаты, и теперь звонят всем родственникам и они задыхаются от звонков, от требований, от процентов.
П. Медведев
―
Могу дать совет. Если приличный депутат ГД, пойдите к нему и попросите написать депутатский запрос генеральному прокурору. На некоторое время, если депутат порядочный, это вас от звонков освободит.
И. Николаев
―
Два раза оговорку сделали.
Ю. Кобаладзе
―
Что значит, а что, у нас есть непорядочные депутаты.
С. Сорокина
―
Мы только что объяснялись, насколько это не работающий механизм. Наши законодатели. И тут вы советы даете.
П. Медведев
―
Если депутат будет настаивать, на год можно освободить от этой…
С. Сорокина
―
Следующий вопрос, вернее реплика. Она мне кажется тоже важной. Объясните, как может банк все время присылать предложения о кредитной карте на большую сумму. Если у меня в этом банке лежит 40 тысяч, а зарплата 26 без вычетов. Меня это потрясает. Это про навязывание банками своих услуг. Каждый из нас с этим сталкивался и это безусловно. Вот скажите мне, пожалуйста, насколько это вообще можно как-то ограничить. И как я не знаю линию поведения в связи с этим.
П. Медведев
―
Это уже ограничено. Есть прекрасный закон о персональных данных, никто не имеет права.
С. Сорокина
―
Но они звонят и говорят: вы обслуживаетесь у нас в банке, у них есть разрешение на обработку личных данных.
П. Медведев
―
А вы им говорите, вот я вам запрещаю обрабатывать мои данные в этом смысле. Мне звонить.
С. Сорокина
―
Послушайте, но вот эта степень навязчивости. Потому что им объясняешь: спасибо, мне не надо. Дальше еще раз говорю: вы знаете, ну правда не надо. Но продолжают навязчиво, нахраписто.
П. Медведев
―
Законы не читают.
И. Николаев
―
Сейчас разрабатывается в ГД очень хорошая норма, если она будет принята – мисселинг. Слышали такое?
П. Медведев
―
Слышал. Принимаю в этом участие.
С. Сорокина
―
А что это?
И. Николаев
―
Павел Алексеевич сказал, принимает участие. Это фактически как раз навязывание какого-то банковского продукта, некорректная продажа банковского продукта. И если это подпадает под вот это определение, то предлагается ввести ответственность соответственно и для тех служащих. Причем называются даже цифры, там наказание 150-200 тысяч рублей. И для банка, вот это как раз пытаются сделать с целью, чтобы не было…
П. Медведев
―
Игорь, это уже было. В течение 70 лет, когда с помощью мисселинга бы хотели купить…
И. Николаев
―
Таких слов еще не знали.
П. Медведев
―
Слов не было, а понятие было. Хотите купить в Большой театр билет - купите еще 3 билета в театр, в который никогда не ходят. Это называется мисселинг. 70 лет с этим боролись. Расстреливали.
И. Николаев
―
Ой.
П. Медведев
―
Да, не знаете? За нарушение ценовой дисциплины расстреливали. Вот теперь, чтобы с мисселингом бороться, я предлагаю расстреливать два раза. Я это пошутил, чтобы…
И.Николаев: Общая инфляция, по мнению ЦБ, в следующем году 5,5%. Я думаю это оптимистичный прогноз
С. Сорокина
―
Я понимаю.
П. Медведев
―
Ну нельзя этого делать. Если вы навязали цену, а от чего мисселинг происходит – оттого, что вы навязали цену продажи денег. Был короткий период, когда полная стоимость кредита называлась эффективной процентной ставкой, когда ее ввел Центральный банк. Такое было счастье, было понятно, в каком банке дешевле взять деньги. Теперь это понять невозможно. Я только что объяснил, почему. Потому что накрутки огромную роль играют в цене денег. И их очень трудно уловить и просчитать. Человек этого не может понять. Нельзя никакими способами побороть регулирование цен. Только с помощью конкуренции. Если вы объявляете честную цену, и все объявляют честную цену, тогда покупатель придет туда, где дешевле и другим придется спускать цену.
С. Сорокина
―
Но у нас монополизация.
И. Николаев
―
Нет, здесь это не так работает. Вот человеку позарез нужен кредит. И многие не очень понимают, плюс вот это, притча во языцех – мелкий шрифт и так далее. И часто он не пойдет где-то еще искать, кто бы ему мог еще предложить. Он соглашается и все. А это попадает под вот этот мисселинг, ему навязали и в результате услуга стоит гораздо дороже.
П. Медведев
―
А вы мои бумажки почитаете или нет. Про мисселинг.
С. Сорокина
―
Ой, хочу просто сдвинуться, еще спросить.
П. Медведев
―
Это невозможно преодолеть, регулирование цен пытались 70 лет. Не удалось.
И. Николаев
―
Я согласен, что фундаментально, безусловно, это конкуренция. Но реальность я сказал, как она происходит…
П. Медведев
―
И бороться с этим невозможно, потому что тот мальчик, который придумывает накрутки на своем посту…
И. Николаев
―
Тогда надо поднять лапки, и всё, это невозможно и платим вместо 9%, 35%.
П. Медведев
―
Наоборот, Игорь, нужно согласиться с рыночными ценами.
С. Сорокина
―
…Государственного регулирования. Стращать и не пущать это довольно сложно.
П. Медведев
―
Вместо того чтобы мучить банки, заставлять их дешево продавать кредиты, лучше цены вдвое снизить. И тогда гражданам не надо будет кредиты брать. Они будут хлеб в два раза дешевле покупать, черную икру в два раза дешевле. Будут счастливы без всяких кредитов.
С. Сорокина
―
А пока, что если вернуться к тому, о чем мы говорили, о навязывании банковских услуг, видимо, просто жаловаться в свой же банк. В какой-то более центральный офис.
И. Николаев
―
Конечно, всё это надо делать. У нас есть Роспотребнадзор, и Центральный банк, и другие организации
С. Сорокина
―
Если это навязчиво. Но я хочу о другом еще сказать. Вот в последнее время все говорят, началось это ужесточение отслеживания мелких онлайн переводов. Пошла куча сообщение о том, что даже на тысячу рублей грозятся блокировкой карты. Откуда, докажите перевод. А смысл тогда вот этого нашего цифрового общения. Всё время же говорили, как здорово, есть карты, мы можем переводить друг другу деньги. Теперь решили отслеживать все, вплоть до тысячи рублей. Как это вообще?
П. Медведев
―
С тысячью рублями я не знаю. Нет ни одной жалобы.
С. Сорокина
―
Да вы что, сегодня в Интернете куча жалоб.
П. Медведев
―
От людей уже. До меня не дошли. Ни одной пока нет. С десятью тысячами есть. Левая рука не знает, что делает правая. Такое объяснение. Боремся с одной стороны с грязными деньгами, а с другой стороны борется глупый компьютер, а обратной связи со своим банком нет. Надо бороться с грязными деньгами, надо бороться с подозрительными операциями, если делается операция с моим счётом, вполне возможно, что это не я делаю, а хакер. Надо конечно приостановить эту операцию, кстати говоря, такой закон сейчас принят, на два дня можно приостановить. Но надо со мной быстро связаться и дать мне возможность…
С. Сорокина
―
Но если со мной связались и я говорю, что я всего лишь перевожу своему знакомому или родственнику деньги. Или от него получаю. Вроде как это должно быть нормально, но банковский служащий, я тоже вычитываю в Интернете, требует справки, подтверждающие, что вам эти деньги там кто-то перевел и на какие цели.
П. Медведев
―
Вот это безобразие. Если банк держит ваши деньги, и еще до сих пор не заявил на вас в полицию, то он считает ваши деньги чистыми, и если вы говорите, что это ваша операция, он должен ее пропускать.
С. Сорокина
―
То есть никаких справок никто не имеет права требовать.
П. Медведев
―
Нет.
И. Николаев
―
У нас есть закон о противодействии отмыванию денег, но там совершенно другие суммы. Естественно. 600 тысяч рублей. Какие там тысячи, какие 500 рублей.
С. Сорокина
―
То есть если звонят, требуют, я просто подтверждаю, говорю: да, я знаю от кого или я знаю кому. А все остальное, извините, по какому закону…
П. Медведев
―
Если вам звонят, будьте осторожны. Когда-то в детстве я был на спектакле с таким сюжетом. Девушка красивая, за ней все юноши ухаживают, а она всех отшивает. И всем говорит одно и тоже: с незнакомыми не знакомлюсь. С незнакомыми нельзя знакомиться. Если кто-то звонит, вы не понимаете, кто звонит. Поэтому он попытается вас заставить что-то сделать.
С. Сорокина
―
Нет, это все понятно, никаких там номеров и прочее. Но если у меня хотят выяснить правомерность какой-то проводки…
П. Медведев
―
Вы кому-то что-то отвечаете. Уже вы попались на крючок.
С. Сорокина
―
Так что делать тогда? Трубку просто класть. А они мне карту заблокируют.
П. Медведев
―
Вы должны иметь телефон тот, который вам выдал банк. И только по нему звонить.
С. Сорокина
―
И говорить, почему мне звонят, что вы хотели выяснить.
И. Николаев
―
То, что вам позвонили, вы рассказываете все. По телефону банка. Это тоже вам не гарантирует, что вы быстро без проблем решите вопрос. Но, во всяком случае, обезопасить несколько.
П.Медведев: Из 10 млн суммарный долг больше 500 тысяч имеют 750 тысяч человек. Почти все имеют ничтожные долги
С. Сорокина
―
Да. Вопрос к Игорю Алексеевичу. Вы говорили, что у нас уже в декабре будет доллар и евро гораздо выше, чем пока что на данный момент они есть. Вы, по-моему, говорили про 80 про доллар. И 90 евро. Я понимаю, что мартовские иды на Сталина еще не прошли и что к новому году может что-то может произойти. Но как вы оцениваете, все-таки у вас был прогноз катастрофичнее реальности. Будет не так страшно?
И. Николаев
―
Да, я вполне допускаю, что не так страшно. Ну, во-первых, еще декабрь не закончился. Вот 14-й год - все самое интересное было соответственно 14-го или 16-го декабря. Поэтому подождем еще декабрь. А может быть и не так катастрофично. Ну и, слава Богу. Но тенденция все равно к ослаблению рубля сохранится. А потом я могу сказать, ведь эти все прогнозы они же исходят, ну допустим санкции. Когда – 22 августа первый этап - химические санкции. Соответственно 22 ноября, спустя 3 месяца второй этап. Он не происходит, выборы прошли в США, они сказали, они не успевают, все уходит на начало года. Но мне трудно предположить два месяца назад, что у них вот появится такая… Ты исходишь из последовательности, которая законодательно закреплена. Но в жизни получается по-другому. В конце концов, да, я же не Господь Бог, чтобы угадывать это прогнозирование.
С. Сорокина
―
Но, честно говоря, сыплются sms и люди рассказывают, насколько мало получают и насколько трудно живут.
П. Медведев
―
10% населения имеет на душу чуть больше 5 тысяч. Следующие 10% - чуть больше 10 тысяч. Чего же удивляться-то. Это почти 30 миллионов…
Ю. Кобаладзе
―
Откуда берутся эти оптимистические заявления. Число бедных падает. Растет число богатых.
С. Сорокина
―
Да какое падает. За чертой бедности несколько миллионов.
П. Медведев
―
Насчет того, что падает, я такого не слышал.
И. Николаев
―
20 миллионов – официальная цифра, около того, она сейчас как была, так и есть. Ниже официальной черты бедности это официальная цифра, что называется.
С. Сорокина
―
Буквально две минуты осталось. Скажите, пожалуйста, а что, на ваш взгляд, сегодня можно было бы как-то в срочном порядке сделать для того, чтобы немножко облегчить нашу вот эту хотя бы банковско-финансовую участь. Что можно было бы сделать?
П. Медведев
―
Если такие локальные мероприятия, я бы отказался от регулирования цен, это немножко бы облегчило, но не сильно. Серьезное мероприятие за две минуты не расскажешь. Некоторые экономисты, к которым я отношусь с большим уважением, 20 раз уже повторили, что надо сделать. И Игорь 20 раз уже повторил.
И. Николаев
―
Я так понял, чисто по-житейски.
С. Сорокина
―
Конечно.
И. Николаев
―
Извините за банальность, но то, что мы читаем с банком, должны читать, вот надо действительно читать.
С. Сорокина
―
Понятно. Читаем все, вплоть до мелкого шрифта. Стараемся не связываться с микрофинансовыми организациями.
И. Николаев
―
И в принципе сейчас, об этом риске мы говорили, когда один, второй, третий, четвертый, пятый кредит… Если есть возможность, может быть, подзаработать где-то на второй работе. Лучше так решать проблемы. Но просто накануне и во время тяжелых времен еще в кабалу кредитную залезать глубже, это убийственная вещь.
С. Сорокина
―
Аккуратнее, граждане. Конечно, ничего нового мы не сказали. Ничего революционного и оригинального, но действительно так. В трудные времена как-то надо, видимо, быть осторожнее. Чтобы не сделать жизнь еще труднее. Напоминаем, что об этом вам напомнили Павел Медведев, экономист, финансовый омбудсмен и Игорь Николаев, директор Институт стратегического анализа компании «Финансовые и бухгалтерские консультанты». Спасибо вам большое. До свидания. Всего доброго.