Ольга Северская - Сотрудники - 2000-02-26
С. БУНТМАН - Добрый день. Героиня нашей программы сегодня - Ольга Северская, ведущая утреннего информационного канала. Послушаем традиционное досье. Итак, Северская Ольга Игоревна. Характер такой, что можно только позавидовать. Рождение в один день с Наполеоном не прошло даром. Была заброшена в качестве резидента в Институт русского языка РАН, где защитила диссертацию. С тех пор отзывается на кличку старший научный сотрудник. Отличается любовью к поэзии по материнской линии и романтикой радиоволн по отцовской. По-своему капризна. Обладает интершармом. Особое пристрастие питает к красивой и стильной одежде. Информация о занятиях в свободное от работы время строго конфиденциальна. Оля, добрый день!
О. СЕВЕРСКАЯ - Добрый день!
С. БУНТМАН - Сразу насчет русского языка - как вы знаете, Оля вместе с Мариной Королевой ведет программу Говорим по-русски. У меня это вызывает священный трепет. Это как сороконожка, которая думает - пойти ли 21 ногой или 46, так же трудно, наверное, вести эту передачу или просто говорить в быту - все время думаешь, а правильно ли я говорю, а как правильно?
О. СЕВЕРСКАЯ - Ты абсолютно прав, и священный трепет перед этой программой мы испытываем тоже. И сравнение с сороконожкой тоже верное. Каждый раз язык немеет и ты думаешь, а правильно ли сказал, поставил ударение, нет ли там случайно каких-то семантических повторов.
С. БУНТМАН - Оля, а тебе на Эхе не мешает ли твоя филологическая, лингвистическая деятельность? Она, кстати, у тебя какая?
О. СЕВЕРСКАЯ - Она у меня лингвистическая. Она мне уже не мешает. Мне мешает эховская деятельность в лингвистике, потому как первые 3 листа любого труда идут в корзину под названием слушатель не поймет, после чего в корзину идут следующие три, и следующая этикетка - этого не поймет Ученый совет.
С. БУНТМАН - Ты переоцениваешь Ученый совет или недооцениваешь слушателей? А то сейчас слушатели как обидятся и не будут тебя слушать.
О. СЕВЕРСКАЯ - Я ищу золотую середину, пытаюсь говорить о сложном и правильном с использованием наименьшего числа терминов.
С. БУНТМАН - Вопрос: Вы хотели бы встретиться со своими слушателями?
О. СЕВЕРСКАЯ - А почему нет? Я с удовольствием вспоминаю практику, которая у нас была, когда мы встречались со своими слушателями. Последний раз это было в ЦДЖ, была очень милая атмосфера живого общения.
С. БУНТМАН - Я думаю, в этом году поближе к юбилею мы устроим такую встречу.
О. СЕВЕРСКАЯ - И потом, мы же встречаемся со слушателями по будням утром - я думаю, какая-то частичка меня все-таки уходит в эфир.
С. БУНТМАН - Утром у тебя в эфире очень разные программы - АРС, альманахи, гости - тоже все разные, политические бывают, корреспонденты звонят из Думы. Скажи, есть ли у тебя любимые участки эфира, страшные и нелюбимые? И как удается так органично переходить от одного к другому?
О. СЕВЕРСКАЯ - Удается или нет - судить не мне, наверное, а слушателям по впечатлению, которое должно у них оставаться. Есть 2 страшные вещи, которые пугают меня в последнее время: глиноземы и алюминий, они очень тесно связаны. Все, что касается таких сложных вещей, связанных с экономикой - у меня есть личный консультант Аня Князева, которая в ответ на мои расширенные от ужаса глаза сразу говорит: Спокойно, сейчас я тебе все объясню! Иногда мне кажется, что одной меня немножко мало для такого разнотемия - к вопросу о внутренней перестройке. А что делать, перестраиваюсь! Но удается иногда именно в стрессовой ситуации и потом, когда я прихожу домой, мне очень хочется тишины. Ритм немного быстроват, хотя, как я буду рассказывать всем, ритмы речи соответствуют внутреннему ритму жизни. Наверное, слушатели могут считать, что я могла бы так и замедлиться. Я так чувствую, что события меня в последнее время немного опережают.
С. БУНТМАН - Спрашивают: Когда-то вы читали отрывок из книги о жизни мужчины и женщины. Скажите, кто автор книги? А вообще-то мы много читали раньше.
О. СЕВЕРСКАЯ - Да. Скучаю по этому безумно! Очень хочется почитать. По-хорошему завидую коллегам, один из них сидит передо мной, которые читают - про леди Дейзи, Бэйба, ежика Макса. Я понимаю, что это сольный номер, но вот в компанию тоже бы хотелось. А насчет отрывка - честно говоря, не знаю, о каком из них идет речь. Все они были о любви и о том, как складывается жизнь. Но если будут какие-то уточняющие моменты, может быть, как-нибудь и скажу.
С. БУНТМАН - Просят рассказать, какая у тебе специализация, и как ты пришла на Эхо.
О. СЕВЕРСКАЯ - Специализация у меня лингвистическая, русский язык. При этом я всю сознательную жизнь хотела быть литературоведом, заниматься лично Лермонтовым. К счастью жизнь повернулась так, что судьба забросила меня на вечернее отделение, а потом - в Институт языкознания. Я послушала лекции Панова, одного из отцов русской фонологии, а также совершенно блестящего историка языка поэзии, и поняла, что я нашла ту нишу, которая мне нужна, т.е. я занимаюсь языком поэзии как таковым. Это совершенно особая область языкознания, особый системно устроенный язык. Вот такая специализация. Все в моей судьбе было абсолютно неслучайно. Потом я поступила в аспирантуру Института русского языка, где как раз есть отдел языка художественной литературы. Там я занималась страшными вещами. На самом деле, это не так уж страшно - речь шла о родственных связях в словах, которые решили вдруг обзавестись таким частичным звуковым сходством. Оказывается, на уровне звукосмысла возникают какие-то дополнительные подтексты, интертексты. Однажды, когда я еще была ученым, а на Эхе делала такие передачи, у меня было хобби - мы с Сергеем Бунтманом читали в МГУ доклад о языке радио. На Эхо я пришла благодаря Григорию Гричевскому, которому каждый раз, видя его на экране НТВ, говорю: Здравствуй, Гриша! Спасибо тебе большое, что я работаю на радио Эхо Москвы! Мы с ним тоже сделали одну программу о русской поэзии на французском языке на иновещание, вот такими маленькими пятиминутками. Потом Сергей Бунтман не отказал мне во взаимности интереса к языку русской поэзии, и как-то все втянулось. А потом пришел Алексей Алексеевич Венедиктов, который сказал: Посмотрим, чего ты можешь сделать полезного - он, почему-то считал, что я делаю абсолютно бесполезные вещи. Полезным был дайджест - у нас была такая форма, мы все читали газеты, а не только наши газетные обозреватели. А потом вот стала ведущей. И теперь этот наркотик, наверное, на всю жизнь! Зато теперь по науке скучаю.
С. БУНТМАН - А чего тебе не хватает на Эхе, кроме чтения? Ты - разнообразный ведущий по утрам. Есть ли такая сфера на Эхе, где бы тебе хотелось себя применить?
О. СЕВЕРСКАЯ - Поэзия, не в смысле чтения. Поэты, кстати, к нам редко приходят.
С. БУНТМАН - Да вообще поэзия - редкость сейчас. Скажи мне, она вообще-то существует, не как сфера жизнедеятельности, а вообще?
О. СЕВЕРСКАЯ - Существует, и я в этом убеждаюсь. Конечно, у каждого свои представления о том, что можно считать поэзией. Это не только рифмованные строчки, сейчас чаще даже нерифмованные попадаются. Действительно, есть такие строчки, которые заставляют сердце замереть, когда ты понимаешь, что на чердаке так пахнет зверобой - вот это и есть высокая поэзия.
С. БУНТМАН - Оля, все признания в любви я тебе передам потом - все скопом, хорошо? А пока ответь - кто родители, чем занимались, из какой семьи будете?
О. СЕВЕРСКАЯ - Из служащих, как писали раньше в анкетах. Фамилия своя, чем ужасно горжусь. Папу зовут Игорем, это почти как князь Игорь и Новгород Северский, был такой. Я пытаюсь ощущать связь времен. С родителями все ужасно смешно получилось. Мама - филолог, все жизнь занималась Чеховым. А папа всю жизнь ревновал меня к маме и к этому интересу к литературе. Папа был инженер-конструктор высоких технологий.
С. БУНТМАН - То есть все было заложено с рождения!
О. СЕВЕРСКАЯ - По всей видимости, потому что когда я пришла на Эхо, вот какая-то любовь ко всем этим килогерцам и прочим, она бродила в крови! И когда я пришла на радио, папа сказал: Ну вот, все в порядке. Теперь я спокоен - ребенок не пропал!
С. БУНТМАН - А до этого пропадал?
О. СЕВЕРСКАЯ - Именно так. Мы с папой много спорили о том, чем мне надо заниматься. И сошлись на том, что бесполезнее лингвистики есть еще одна дисциплина - это литературная критика.
С. БУНТМАН - У тебя - взрослая дочь, такая же красавица, как и мама, должен сразу сказать.
О. СЕВЕРСКАЯ - И от папы тоже досталось!
С. БУНТМАН - Папу не имею чести знать. Вы с Еленой Вроно часто ведете передачу и в Капризе затрагиваете тему воспитания.
О. СЕВЕРСКАЯ - Воспитания родителей, прежде всего.
С. БУНТМАН - Да. Скажи, ты можешь считать себя воспитанной родительницей?
О. СЕВЕРСКАЯ - Понимаешь, я сейчас воображаю, что думает по этому поводу мой ребенок, который сидит около радиоприемника! Я могу так сказать: я учусь быть воспитанным родителем. У нас действительно были сложности. И одна из них - заставить ребенка пройти тест на соответствие призванию к радиожурналистике, потому что, как это не смешно, она пошла на журфак и учится радиожурналистике. Это, наверное, была одна из самых сложных и главных задач - помочь ей найти дело своей если не жизни, то, по крайней мере, ближайшего интереса к жизни. Я стараюсь быть образованным родителем, в чем мне Елена Вроно очень помогает. Там забавная закономерность - мы не берем примеры из жизни моей дочки и отыгрываем их для радиослушателей, но Елена Вроно иногда предугадывает проблему, которая может возникнуть не только у меня. Поэтому я иногда думаю - о, я хотела это спросить, а теперь я уже это знаю и могу не признаваться, что у нас была такая проблема.
С. БУНТМАН - Вопрос по стихам - какую манеру исполнения литературных произведений на радио, в частности, стихов, ты предпочитаешь: актерскую или авторскую?
О. СЕВЕРСКАЯ - Я бы сказала - среднюю. Честно - актерскую манеру не очень люблю, потому что стремление везде ставить свои смысловые ударения иногда мешает слышать те смысловые ударения, которые были заложены самим автором. Но не секрет ни для кого, что авторы иногда читают свои стихи просто кое-как. Очень любимый мною Ваня Жданов иногда просто как урок отвечает - училка не прервала, дошел наконец до точки. Я люблю такую манеру, которая ритма самого стиха не прерывает, ритм смысла, звуков, ударений.
С. БУНТМАН - Как читал Бродский? Он пел свои стихи.
О. СЕВЕРСКАЯ - Это, скажем так, другая крайность. Мне очень нравится, как читает свои - Бэлла Ахмадулина. Там и песнь есть, и мелодика, смысл есть. Окуджава замечательно читал свои стихи. Много поэтов, которые хорошо читают свои стихи. И много актеров, которые хорошо читают стихи. Например, Антонина Кузнецова.
С. БУНТМАН - Есть ли какая-нибудь форма отдыха, которую ты любишь больше всего?
О. СЕВЕРСКАЯ - Есть. Не бросайте в меня камнем - обожаю читать детективы. Следуя тезису Агаты Кристи: думать - это очаровательное занятие, и я очень люблю думать вместе с хорошими мастерами этого жанра, пытаться разгадать коллизию. Вместе с тем, это такая библиотерапия, которая позволяет отдыхать. Очень люблю чашку кофе утром с грейпфрутом, книжку. Вот замечательный отдых! В кино очень люблю ходить.
С. БУНТМАН - А удается?
О. СЕВЕРСКАЯ - А вот сейчас перед программой посмотрела Жанну ДАрк Бессона - наконец-то выбрала время, это называется! Люблю очень музыку слушать. Причем я могу сказать, что люблю все: хороший фолк, рок - абсолютно все музыкальные направления, если это хорошая музыка. Безумно люблю музыку классическую, в консерваторию очень люблю ходить. А вот еще хобби - это взять текстик, выписать из него что-нибудь на карточку и подумать, к чему бы это? Занятие наукой - это теперь одно из любимых хобби.
С. БУНТМАН - Спрашивают, есть ли у тебя любимые чисто женские занятия - шить, вязать?
О. СЕВЕРСКАЯ - Готовить - обожаю. Это один из видов творчества, который мне доступен. Потом обожаю вязать. Это не только всячески успокаивает, но и всячески развивает творческие возможности человека. Раньше шила, но теперь у меня нет времени, чтобы дойти до маминой швейной машинки.
С. БУНТМАН - Как ты относишься к домашним животным?
О. СЕВЕРСКАЯ - К домашним животным отношусь просто замечательно. К сожалению, не со всеми могу жить - организм не принимает. Но у меня есть птичка, волнистый попугайчик Гоша. Те, кто слушал программу Татьяны Пелипейко про наше зверье, я там о нем рассказывала.
С. БУНТМАН - Да, по средам она выходит, так что следите!
О. СЕВЕРСКАЯ - Тем кто не слышал, скажу, что Гоша - любимое животное. Поет как канарейка - это тот язык, который он выучил в детстве. Оно у него было трудное, он достался нам с выщипанным хвостом, а его соседями по клетке в зоомагазине были канарейки. С попугаями он говорить отказывается по-человечески, т.к. уже выучил язык канареек. Короче говоря, наша квартира иногда напоминает цветочный магазин, в который зашел профессор Плейшнер, как говорят наши друзья. Но Гоша очень вежливый, и когда я ему говорю, что вовсе не обязательно перекрикивать радио или телевизор, по которому в это время кто-то поет, он замолкает.
С. БУНТМАН - Вспоминают программу Введение в контекст - что же, может быть, подобные программы еще будут. Тебе хочется сделать программу, новую, ни разу не слыханую на радио?
О. СЕВЕРСКАЯ - Очень хочется! Какую - хорошую, интересную, в которой хотелось бы объединить все, что не хватает сейчас в душе. Это не об искусстве жизни, хотя, конечно, жизнь - это величайшее искусство. Может быть, о поэзии жизни. Не знаю. Ты ставишь трудные вопросы. Когда ты так спрашиваешь, я тут же начинаю думать - а во что это выльется? Пять дней ведения эфира, постоянные рубрики - где я найду время и студию записи?
С. БУНТМАН - Ну, вместо готовки - нельзя, вместо вязания - тоже. Может, вместо выписывания на карточки?
О. СЕВЕРСКАЯ - Никогда!
С. БУНТМАН - Даже если у тебя в день будут оставаться всего 15 свободных минут, ты все равно будешь выписывать на карточки, да?
О. СЕВЕРСКАЯ - Или хотя бы мечтать об этом!
С. БУНТМАН - Скажи, какие иностранные языки ты знаешь?
О. СЕВЕРСКАЯ - Знаю французский. Могу сказать, что иногда знания подводят, и кто как не Сергей Александрович Бунтман может сказать, что некоторые слова бывают ложными друзьями переводчиков. С английским мне бы хотелось подружиться поближе, но тут не хватает времени для систематического изучения. В стрессовой ситуации объясниться я могу. Наверное, больше стесняюсь. Немецкий - со словарем. Я его выучила, чтобы прочесть одну книгу по лингвистике.
С. БУНТМАН - А завершим мы музыкой.
О. СЕВЕРСКАЯ - О, это моя большая страсть - настоящий французский рокер Ален Бошунг, которого я сначала услышала благодаря Сергею Корзуну. Потом я стала его фанаткой. Когда я была в Париже, Бошунг как раз выпустил новый диск, с которого песня и будет сейчас звучать. И там был настоящий живой концерт!
С. БУНТМАН - Спасибо, Ольга! До встречи!