Татьяна Пелипейко - Татьяна Пелипейко - Сотрудники - 2000-09-16

16 сентября 2000 года

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Татьяна Пелипейко, журналист р/с "Эхо Москвы".

Эфир ведет Сергей Бунтман.

С. БУНТМАН - Танюш, давай начнем с самого начала. Да, у нас есть одна практическая вещь. Мы передавали объявление про собачку-девочку, и возник принципиальный вопрос. Ничего не известно о том, в большую или небольшую собаку она вырастет?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Мы уже выяснили. Вырастет примерно в среднюю собаку, то есть от 40 до 50 в холке. Это не громила, но и не то, что носят в муфточке. Средняя собаченция.

С. БУНТМАН - Такая средняя дворняга?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Как бы да.

С. БУНТМАН - "Дворняга" - это слишком обобщенное определение, может быть кем угодно.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Беспаспортная собачка.

С. БУНТМАН - Понятно, что беспаспортная, регистрации нет, и лицо непонятно какой национальности. Во сколько завтра, напомни?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - С 16:00 до 17:00, Новый Арбат, 11, на крылечке.

С. БУНТМАН - Давайте начнем. Ты пришла очень рано на "Эхо". Напомни нам, как это было.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Самое смешное, что я пыталась сопротивляться.

С. БУНТМАН - А почему? Этого я не помню. Наверное, сопротивление было подавлено очень быстро?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Оно было быстро подавлено, но когда мои коллеги и мои соученики по Инязу мы были не совсем на одном курсе, но на одном факультете с обоими Сергеями, Корзуном и Бунтманом

С. БУНТМАН - Почему? Мы с тобой на одном курсе были.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Мы с тобой были на одном, а с Корзуном на разных. Короче говоря, когда мне сказали: "Мы тут радио создаем, может и ты?", я, естественно, сказала: "Ребята, я на радио никогда в жизни не работала, я не очень знаю, как".

С. БУНТМАН - А ты тогда где работала? Преподавала или работала в агентстве?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - В тот момент я преподавала, с легким уклоном в различную переводческую деятельность. И на это мне было сказано: "Прости, ты в агентстве для газет как журналист работала, как синхронист ты в микрофон говорить умеешь. Ты что, это совместить не можешь?" На этом я расхохоталась, и сопротивление разлетелось в момент.

С. БУНТМАН - Скажи, с каких программ ты начинала, потому что ты была и ведущей, у тебя были и программы, и обзоры печати, ты делала очень много разного.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Как все на этом раннем этапе. Потому что как только чуть-то от первых двух часов стал расширяться эфир, все, по-моему, вся тогдашняя команда начала делать все подряд. Начинала я, по-моему, в информации, когда мы делали большую получасовую информационную программу и делили ее. Кто-то делал внутреннюю информацию, потом была международка, (это была моя часть), и культура, и даже спорт тогда шел отдельно. Такая была система. Тогда же были и обзоры, и какие-то беседы. С этих бесед очень быстро, как только мы расширились на утро и вечер, меня привлекли еще и к ведению эфира.

С. БУНТМАН - Очень замысловатые вычисления разных возрастов Догадывайтесь, а я не буду облегчать вам задачу. И главное - это непринципиально. Танюш, ты работала в совершенно разных информационных и "смишных" делах. Как ты смогла пройти почти всю гамму? Ведь ты работала в информационном агентстве, на радио, на телевидении?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да. Но для газет, для печатных средств не работала, ни в одной редакции, случалось кое-что делать.

С. БУНТМАН - Просто писать?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Нет. Особенно мне памятна замечательная газета "За рубежом", которая была безумно популярна у значительной части нашего населения. Для них я тоже что-то делала, и это было почти параллельно с моей работе в "ТАСС", в главной редакции иностранной информации. Тогда это называлось так, а сейчас название, по-моему, изменилось.

С. БУНТМАН - Ты работала на телевидении, и работала ты с Доренко?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да.

С. БУНТМАН - Расскажи про свою телевизионную кампанию.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Про телевизионную кампанию? Кстати, я уже видела такие вопросы: "Почему Вы ушли с "Эхо Москвы" на телевидение?" Вряд ли это корректно как формулировка, потому что, во-первых, я все время что-то делала для "Эхо Москвы", то есть не переставала быть автором. Во-вторых, с точки зрения штатной должности к моменту приобретения мною таковой на телевидении, я почти 1,5 года не работала в штате на "Эхо Москвы", была внештатным автором. Так что это не уход отсюда туда, а временная параллель. До этого я общалась с телевидением мимоходом, иногда что-то делала, иногда что-то переводила. Как-то раз даже что-то пришлось и озвучивать, какие-то наши телепередачи, которые по непонятным мне причинам куда-то должны были быть переданы, на какое-то франкоязычное телевидение. С Сергеем Доренко знакома была чисто шапочно, как все мы, это поколение журналистов, друг друга знали в лицо, и кивали друг другу на пресс-конференциях. То есть я его смотрела, а он меня слушал на "Эхе". Поэтому, когда мне было высказано это предложение, в какой-то мере это было авантюрным, потому что технологии я тоже, по большому счету, не знала. Наверное, это и было любопытно: посмотреть изнутри, как делается телевидение.

С. БУНТМАН - Просто любопытно?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да, безусловно. Кроме того, это был конец 96 года, и конкретно, Сергей, это бэкграунд-версии, тоже казалось достаточно интересно. На самом деле любопытность технологии - этого в любом месте хватает месяца на три, за которые можно примерно понять, как это делается, научиться чему-то. Так это продолжалось. На телевидении, на "ОРТ" я работала в программе Доренко. К моему тогда очень большому сожалению, я работала, главным образом, подобием администратора. То есть дать пинка корреспонденту, чтобы он не вышел за хронометраж и вовремя сдал работу, чтобы титры подготовили без орфографических ошибок и т.д. Иногда делала какие-то свои материалы. Это было для меня наиболее интересной частью, особенно когда это были командировки. Потом какой-то период я работала в инфослужбе телевидения. Это было ближе к тому, что мы делали здесь, и для меня это было более живо, и по этой причине было интереснее. А завершила я свою карьеру, съездив в командировку в Косово, которую я сама придумала. Мне сказали: "Ах, ты придумала? Ты и поезжай".

С. БУНТМАН - В Косово? Да, я помню.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - После этого успела сделать несколько материалов. После очередной встряски на "ОРТ" подумала я про себя, что еще и предвыборная кампания грядет, и, в общем, пожалуй, я больше в эти игры не игрок.

С. БУНТМАН - Лучше встряхнуться и выплеснуться, да?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да, и после этого я тихо и спокойно ушла. Когда через некоторое время мои эховские коллеги поняли, что у меня свободного времени явно стало больше, они меня стали и больше нагружать здесь.

С. БУНТМАН - Очень много работы, есть работа и не только в нашем звуковом кадре, но и за кадром. Давай вернемся к кадру, потому что программа "О животных", которую ты начала и которую мы сейчас продолжаем, уже на другом месте... Скажи пожалуйста, что это: рассказать людям или ты сама просто любишь животных?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Это да, это как большая часть нас. Но вообще эта передача, как и многие другие, родилась по требованиям слушателей. Это сложилось именно так. Просто где-то в конце 90-го или в начале 91-го года у меня в эфире среди разных других пестрых гостей были гости, которые были связаны именно с этой тематикой. Были руководители и каких-то СМИ, которые писали о животных. В эфире собралась такая компания, очень мило поговорили, принимали звонки слушателей. Под конец звонит слушатель и говорит: "Почему такую тему редко поднимают? Надо сделать регулярно." Все мои гости хором говорят: "Да, почему это у вас так мало нас всех бывает? Эту тему надо сделать регулярной". Я говорю: "Пожалуйста, дорогие. А вы будете регулярно сотрудничать? Потому что я не специалист. Вы будете информацию мне нести?" Все сказали в прямом эфире: "Да". "Ах так? Пожалуйста", и на этом пошла эта регулярная передача. И я не могу пожаловаться, потому что мне то гостей подбрасывали все эти старые знакомые, то какие-то информационные вещи, то свои издания, которые у нас разыгрывались неоднократно в эфире... То есть, в общем-то, слушатель захотел, слушатель всегда проявлял интерес, потому что были и вопросы, и письма, и разные прочие электронные послания, поэтому она и существовала долго.

С. БУНТМАН - Во-первых, существовала, во-вторых, и сейчас существует в другом виде. Передача просто по-другому стала называться, в "Живой географии" у нас теперь, она стала пошире, но не исчезла. "Спасибо Вам, но возможно ли в итоге защитить всех животных?" - спрашивает Ирина Николаевна. Наверное, не в этом дело?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Дело абсолютно не в этом. Это просто часть нашей человеческой жизни, и попытка понять, как мы сосуществуем с живой природой. Это всегда бывали и практические советы, как непосредственно со своей кошкой и собакой дома... Это и то, что делают коллеги, например, Алексей Тюнов и Коля Александров. Это природа, которую мы видим, пытаемся как-то постичь. Алексей - специалист, мы - нет, но можем приглашать к вам людей, которые что-то об этом расскажут.

С. БУНТМАН - Мы уже начали это делать, и уже в "Живой географии" нас ждут интересные вещи. Спрашивают, как можно передать сведения о том, что зверь ищет хозяина или хозяин ищет зверя.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Референтам.

С. БУНТМАН - Референтам, 202-92-29. Танюш, здесь задают вопрос Тут сказали у нас, по сведениям Юстаса и Алекса, что закрытая информация, что ты не любишь делать. А что ты больше всего действительно не любишь делать?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Я совершенно не в состоянии вести правильный образ жизни. Я не могу сидеть за столом с бумагами

С. БУНТМАН - То есть? Хочешь сказать, что у тебя есть какие-то страшные пороки?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Нет, просто-напросто работа с бумагами, работа по строгому расписанию - это для меня всегда было безумно тяжело, как, например, мне под конец тяжело стало в "ТАСС". У меня там были замечательные коллеги, замечательный мой начальник, Эдуард Иванович. Это отдел переводов главной редакции иностранной информации. Точно так же, как быть только администратором где бы то ни было я просто не могу, я от этого зверею. А вообще "ТАСС". Я опять к нему вернулась, два раза в жизни мне мысленно приходилось к этому возвращаться: однажды, когда у нас на радиостанции создавалось информационное агентство, и каким-то образом я тоже в этом участвовала, мысли были о том, как строится структура ленты, сообщений. Сейчас стало вспоминаться другое.

С. БУНТМАН - А что?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Когда мы там работали я не могу говорить, как работали в т.н. союзной редакции, но как у нас. Естественно, мы работали со всей информацией, которая была во всех агентствах. А это было, просто чтобы было понятно, первая половина 80-х.

С. БУНТМАН - Кошмар. Да, помню.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Мы работали со всей информацией, которая шла по всем лентам агентств, которая была в инопрессе, которую сейчас мы читаем для вас в эфире на "Эхе". И все это, что мы как-то готовили, сразу же и совершенно четко определялось по разным параметрам на несколько групп. И было то, что могло идти на общую ленту Понятно, что агентство в любой ситуации идет как бы не к прямому потребителю, а через посредника.

С. БУНТМАН - Естественно.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Она вся для служебного пользования. Но было то, что для любого пользования, бери, печатай или пересказывай. Было то, что уже для более узкого служебного пользования. Было то, что совсем узко, были т.н. сводки, которые вроде бы шли в Политбюро. Шла эта градация. Что действительно вызывало раздражение? Отнюдь не удовольствие было оттого, что ты допущен, ты можешь прочесть...

С. БУНТМАН - То, что есть какая-то селекция, все проходит через сито

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да, что есть какая-то селекция, и на самом деле мне там пришлось пережить историю с южно-корейским "Боингом".

С. БУНТМАН - Да, это ведь было тогда, 1 сентября 83 года, если я не ошибаюсь.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Я не гарантирую дату, но да. И когда в течение двух или более дней мы переводили все то, что об этом писалось, и только молча, сжав зубы, могли констатировать, что ни одного сообщения от нас на нашей ленте для наших граждан нет, - это то, что очень запомнилось, и то, чего не хотелось в своей профессиональной деятельности уже никогда.

С. БУНТМАН - Да, это напоминание всем тем, кто любит секретность сообщений, информационную безопасность и прочее. Я видел, как передергивает Татьяну при одном слове "информационная безопасность". Танюш, какие ты языки знаешь? Французский у тебя первый

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Французский первый, то есть более или менее нормальный профессиональный язык. Английский, который был у нас вторым, со всеми соответствующими. То есть это не тот, который, но на котором мы можем говорить и прочесть что-то. Испанский у меня был третьим. Латынь мы еще учили и всякие старофранцузские.

С. БУНТМАН - Да, латынь и старофранцузские - это не самые ходовые.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Хотя в "ТАСС", как ни смешно, мне пришлось однажды перевести нечто с итальянского, который я не знала вообще.

С. БУНТМАН - Но французский плюс латынь

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Французский плюс латынь, плюс это.

С. БУНТМАН - Плюс испанский.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Но это было безумие, потому что это было заявление итальянского МИДа с протестом по поводу наших евроракет. Это случилось в воскресенье, когда в смене не было никого с итальянским. Мне принесли это, три словаря и сказали: "Ради бога, расшифруй. Это одна страничка, ну никак иначе. А потом человек в редакции за тобой прочтет". Я расшифровала, проклиная все на свете, наверное, за час, эту бедную страничку. Корни понятны, но не очень понятна модальность глаголов, например.

С. БУНТМАН - Там можно ошибиться, потому что разные значения

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да. И я это несу все в редакцию человеку, а он мне говорит: "Я тоже итальянского не знаю, я только за тобой свою подпись поставлю". И мы долго ждали, когда же будет протест итальянского МИДа на наше их цитирование. Но его, слава богу, не было. Повезло.

С. БУНТМАН - Ты закончила десятую школу?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да, десятую. Это французская школа около Покровки.

С. БУНТМАН - Там, где Алеша Венедиктов учился, Черкизов

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да, эта школа дала еще кого-то, по-моему, из следующих поколений.

С. БУНТМАН - По-моему, Оля Северская там училась.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да.

С. БУНТМАН - Не знаю, какой номер сейчас у бывшей десятой школы.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Не знаю. Видела, забыла тут же.

С. БУНТМАН - Там еще из очень интересных людей учился, к сожалению, так рано умерший и талантливый Коля Данелия. В вашей школе было очень много интересных людей. Еще. "Не лучше ли, чем трепаться, - говорит некий Сан Саныч, - открыть реальные приюты для животных". Скажи мне, разница между "трепаться" и "открывать реальные". Вообще, наша профессия - трепаться, между прочим, как Вы изволили выразиться.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да, конечно. Наша профессия - дать возможность тем, кто это реально делает и реально умеет, об этом рассказать вам. Послушайте, а дальше что я еще должна открыть? Реальную контору по переводам? Реальные курсы французского языка? Что еще?

С. БУНТМАН - Надо закончить трепаться, самим делать строить метро, вводить дороги. Все это совершенно разные профессии. "Как бы нам постараться любить всех животных вообще, а не только породистых? Ведь мы сами все не очень породистые". Очень забавный вопрос.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - А Вы для себя выбирайте. Если Вам это сложно, подумайте, почему.

С. БУНТМАН - Очень хорошо сказала одна из наших сотрудниц в "Жизни собачьей". Она сказала: "Породистые все равно устроятся. Всегда хочется помочь самому беспородному". По-моему, это абсолютно правильно.

-

С. БУНТМАН - "Заканчивала ли ты музыкальную школу?" - спрашивает Алина.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Нет.

С. БУНТМАН - Какая у тебя машина?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - "Ока".

С. БУНТМАН - Ты ее любишь?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да.

С. БУНТМАН - Нравится? Маленькая, хорошая?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да. Там, где я проеду, не проедешь даже ты. А уж лимузин тем более.

С. БУНТМАН - "Ока" - замечательная машина. Дальше. Любимый русский писатель у тебя есть?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Нет. По настроению в разные мои годы, разные периоды выплывали разные.

С. БУНТМАН - Любимая музыка?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - С музыкой бывает тоже. Сейчас у меня полоса Сибелиуса.

С. БУНТМАН - Любимый цвет у тебя есть?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Нет. Цвета все люблю.

С. БУНТМАН - Наверное, в этом что-то есть, какой-то подвох ты учуяла в моем вопросе, потому что очень скрытно ответила.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Вообще люблю цвета, краски, все визуальное.

С. БУНТМАН - Больше, чем звуковое, то, что на радио?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Нет. Это разные вещи.

С. БУНТМАН - У тебя есть какое-нибудь любимое животное?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Собаки. Мы с ними всегда очень хорошо общаемся.

С. БУНТМАН - У тебя есть своя собака?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Сейчас нет. В разные времена у меня бывали разные большие лохматые псы, абсолютно беспородные. Один был метис кавказца с немцем, другой был не сильно породный, частично черный терьер...

С. БУНТМАН - Нина спрашивает: "Что ты любишь получать в подарок?" Не знаю, намек ли это

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Люблю неожиданные вещи, какие-то маленькие смешные вещички, которые кто-то очень здорово придумал. Это гораздо веселее, чем когда тебе веник роз принесут.

С. БУНТМАН - Или хрустальную вазу, или малахитовую чернильницу. "Любишь ли ты готовить?"

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Я это делаю очень редко и поэтому люблю.

С. БУНТМАН - Не успеваешь к этому привыкнуть?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Да, я всерьез готовлю для большого собрания гостей, и они почему-то расходятся с мыслью, что я это умею делать.

С. БУНТМАН - Тебе всегда хотелось маленькую машину?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Для города - обязательно. Мне кажется, что это самый правильный вариант.

С. БУНТМАН - Какое твое самое любимое кино?

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Старые французские, 30-е годы.

С. БУНТМАН - Очень смешной вопрос. Почему училась французскому и на французском факультете, "ведь в мире больше говорящих на английском". Замечательный вопрос. Я ждал, что кому-нибудь из нас зададут этот вопрос.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Мои родители мне предложили на выбор французскую или английскую школу, когда мне было 6 лет. Я сказала: "Я хочу французскую", на что моя бабушка сказала: "Ну разумеется. Как же можно не знать французского?"

С. БУНТМАН - Вот именно. "Посоветуйте, как в воспитании детей избежать лицемерия и прививать одновременную любовь и к барашку, и к шашлыку?" - вегетарианец. Замечательно.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - А не знаю. Как вы сами себя ведете, такое у вас и чадо выйдет.

С. БУНТМАН - Два слова обращения к слушателям. Пожелание, просьба или гневная отповедь.

Т. ПЕЛИПЕЙКО - Нет, ни гневная отповедь, ничего из этого. Просто не воспринимайте, наверное, ни нас, ни кого-то еще, как такой вещательный агрегат, который вам скажет что-то очень правильное или откроет какие-то невероятные истины. Просто слушайте то, что говорим мы, то, что говорит любой другой человек, но ваши мысли, то, что в вашей голове - это только ваше. Поэтому, переварив все это, только тогда и составляйте себе свое мнение обо всем. О нас тоже.

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" была Татьяна Пелипейко, журналист р/с "Эхо Москвы".