Говорим по-русски. Передача-игра - 2008-09-21

К. ЛАРИНА: Доброе утро. Марина Королева, Ольга Северская, Ксения Ларина. Наши слушатели уже здесь, на старте. Номер СМС напомним: +7 985 970-45-45. Телефон прямого эфира 363-36-59.

М. КОРОЛЕВА: Давай мы скажем, что со всем этим можно делать. На СМС-ленту можно присылать ваши вопросы. Все, на что сможем ответить сегодня, ответим сегодня или прямо сейчас. На что ответить не сможем – обязательно ответим в следующий раз. У нас такое правило. А что касается телефона прямого эфира, то вы можете с нами сегодня обсудить животрепещущую тему: используете ли вы нецензурную лексику на работе, а, может быть, не вы, а кто-то ее использует? А мы расскажем, с чего все началось, собственно говоря. Мы прочитали опрос, который проводился порталом «Суперджоб.ру», о том, что ненормативной лексикой на работе пользуется каждый третий россиянин, 31%, утверждают эксперты. Опрос проводился достаточно представительный, такая вот выяснилась интересная подробность. Ну, там есть много всего интересного, в этом опросе. Ну, например, в какой среде больше всего любят выражаться – на самом деле получается, что особенно в творческой: артисты, рекламщики, журналисты и так далее. А вот среди военных и представителей силовых структур крепкие выражения работают как идентификатор «свой-чужой», то есть человек определяет: если произносится крепкое словцо, значит, это свой человек; если нет, то это еще надо посмотреть. Кроме того, каждый пятый опрошенный. 22%, признают, что мат – норма для организаций, где они работают. В рядах ругающихся оказались менеджеры разного уровня, библиотекари и даже няня. Вот так. Мы хотели вас спросить, у вас на работе используется ненормативная лексика, и как вы к этому относитесь?

К. ЛАРИНА: А можно говорить, какая? Вдруг наши слушатели захотят написать что-нибудь?

О. СЕВЕРСКАЯ: Написать – пусть, а вот в прямом эфире… поскольку у нас нет такой возможности – делать «пи-пи-пи» сразу…

М. КОРОЛЕВА: Примеры приводить не нужно.

К. ЛАРИНА: Используется ли, и как вы к этому относитесь, если да, используется, оскорбляет ли это ваш слух, используете ли вы…

О. СЕВЕРСКАЯ: Помогает ли это рабочему процессу или, наоборот, вы так остолбеневаете, что уже дальше делать ничего не можете?

М. КОРОЛЕВА: А почему – это не столь однозначно. Например, в том же опросе, когда эксперты оценивали результаты, некоторые эксперты говорили так: «Обычный мат является формой подчеркивания доверительных отношений». То есть обращается к тебе сотрудник, и он когда произносит некое нецензурное выражение, он тебе как бы тоже говорит: «Мы с тобой свои люди, и я ведь могу тебе это слово произнести». Создается связка, некоторые доверительные отношения.

К. ЛАРИНА: Именно это имел в виду наш министр иностранных дел, когда он общался с министром иностранных дел Великобритании?

М. КОРОЛЕВА: Он хотел сближения, ты имеешь в виду?

К. ЛАРИНА: Конечно. А все поняли по-другому. Искусство дипломатии. Ошибочка вышла.

М. КОРОЛЕВА: Здесь есть разные моменты, во всем этом, поэтому, может быть, кому-то из вас это и нравится, когда такая лексика используется у вас на работе, а, может быть, нет. Как вы считаете, допустимо это или нет, и используется ли она у вас на работе?

К. ЛАРИНА: Давайте. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр. Смотрите, какая штука. На мой взгляд, допустимо использовать ненормативную лексику всегда практически на работе при отношении, скажем так, начальника к подчиненному, вернее, обязательно нельзя, чтобы это слышали дети.

М. КОРОЛЕВА: Ну, детей на работе нет по определению. Там, в основном, люди взрослые, если это не детский сад, конечно.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну да, я имею в виду, если какие-нибудь няни. Все это сразу отсекается однозначно, никаких школ, это тоже все однозначно.

М. КОРОЛЕВА: Ну, вы уж загнули, Александр, школы! Конечно!

О. СЕВЕРСКАЯ: То есть учитель ученику – точно нет, и директор учителю – тоже желательно нет, потому что там могут услышать дети.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да. Но если однозначно не услышать дети, где-нибудь у себя в директорской, то я допускаю, что такое может быть.

М. КОРОЛЕВА: Александр, а вы в какой сфере работаете, если не секрет?

СЛУШАТЕЛЬ: Я инженер.

М. КОРОЛЕВА: У вас на работе используется нецензурная лексика?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, а как же ж…

М. КОРОЛЕВА: А вот интересно – как? Кто использует – начальник или подчиненный? Может подчиненный начальнику сказать какое-то нецензурное слово?

СЛУШАТЕЛЬ: Скажем, если у них какие-то есть отношения в быту, то я допускаю и это.

К. ЛАРИНА: Какие отношения?

СЛУШАТЕЛЬ: В быту.

К. ЛАРИНА: Неформальные?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, если они вместе куда-то…

К. ЛАРИНА: Выпивают, обедают.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да. Вот это, я считаю, нормально. Если это большой начальник какой-то – естественно, ты его не будет посылать или что-то.

К. ЛАРИНА: Нет, но дело не в том, чтобы посылать. Давайте разберемся. Мы же говорим все-таки больше не о ругательстве, а о лексической форме речи.

М. КОРОЛЕВА: О таком бытовом использовании, что называется, нецензурной лексики.

СЛУШАТЕЛЬ: В общем, понимаете, что с большим начальником вряд ли подчиненный проводит время. Здесь субординация обозначается такая…

М. КОРОЛЕВА: Александр, мы хотим вот что понять: вас это не коробит?

СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно нет. Меня иногда даже коробит больше, когда достаточно от симпатичных девушек на улице, от которых не ожидаешь, от них это услышать.

К. ЛАРИНА: И от школьниц около школы.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, не от школьниц даже, а от таких, лет 25, 27, 23. они иногда так выскажут, что уши вянут.

М. КОРОЛЕВА: Спасибо. А у всех остальных-то как, используется нецензурная лексика на работе? А, может быть, есть такие места, где – нет?

К. ЛАРИНА: «Военные матом не ругаются, они на нем разговаривают». «Я не ругаюсь матом, зато пью водку». «В Москомнаследии матом разговаривают», - Александр нам пишет. Это донос. «Доказано, что мат разрушает ауру не только говорящих, но и слышащих», - пишет Ирина. «Работаю в НИИ. Матерятся все – от лаборантов до академиков. Проблем нет. Обстановка рабочая».

М. КОРОЛЕВА: Коротко и ясно. Как у вас на работе это происходит?

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Я по поводу нецензурной лексики. Ирина Сергеевна. Я в школе работаю. Вы знаете, я однажды – еще, наверное, первый год институт закончила – я прочитала в романе Леонова «Русский лес» такую фразу, может быть, немножечко я не так скажу: «Ругань – признак дефективности ума».

М. КОРОЛЕВА: Ирина Сергеевна, мы хотели бы не общие слова, если можно, а что у вас происходит в школе? У вас в школе мат звучит?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Нет, мы не ругаемся.

М. КОРОЛЕВА: Вы имеете в виду учительскую?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Да.

М. КОРОЛЕВА: Кстати, а дети?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: А дети – очень много. Причем, знаете, у меня в классе девочка есть, мама ее в каком-то НИИ работает, зам финансового директора… ой, чем более интеллигентная семья – тем более такие брошенные дети.

М. КОРОЛЕВА: Какая-то у вас склейка получилась: чем более интеллигентная семья – тем более брошенные дети…

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Да, вы понимаете, они примерно на одном уровне идут: там мат звучит часто, и у детей мат часто звучит…

М. КОРОЛЕВА: Спасибо, Ирина Сергеевна. Не очень хорошо слышно, к сожалению…

К. ЛАРИНА: Прямо я понимаю, что человек очень болезненно к таким вещам относится, страдает нечеловечески. Валерий из Бессоновки нам пишет: «Еще как пользуются. Связано это, как правило, с катастрофическим состоянием лексики работяг. И я, каюсь, грешен, однако за территорией предприятия какое-то реле срабатывает в голове, и я вполне обхожусь без мата». Вот, отрадный факт.

М. КОРОЛЕВА: Интересно. Валерий упоминает работяг. Еще раз подчеркну, что в этом исследовании, которое мы цитировали, там речь идет, в общем, не о рабочей среде. Там идет речь об офисах, управленческое это, менеджеры…

К. ЛАРИНА: «Дорогая передача, говорю матерными выражениями, когда приезжает по вызову «03», разгоняю зевак, помогает не всегда. Алексей, Домодедово».

М. КОРОЛЕВА: Интересно, почему не помогает, Алексей? Очевидно, потому что из мата…

К. ЛАРИНА: Алексей в какой-то службе работает – либо МЧС, либо милиционер, судя по всему, когда по вызову «03» приезжает, разгоняет зевак.

М. КОРОЛЕВА: А вот там сообщение какое-то, начало «у нас в Институте культуры»…

К. ЛАРИНА: Сейчас-сейчас. «Мат на работе всегда признак разложения и деградации. Страшно садиться в самолет, пилоты которого разговаривают матом». Мы, к сожалению, слышим часто эти расшифровки «черных ящиков», там уж, конечно, люди уже не думают о лексических оборотах, когда возникают такие жуткие ситуации.

М. КОРОЛЕВА: Ну, ты знаешь, возможно, в экстремальных ситуациях это как раз понятно, это можно понять, но я, честно говоря, садясь в самолет, ни разу не слышала, чтобы пилоты или стюард…

К. ЛАРИНА: Но они же не с тобой разговаривают.

М. КОРОЛЕВА: Ну, они разговаривают между собой, но ты при этом слышишь…

К. ЛАРИНА: Я тоже ни разу не слышала.

М. КОРОЛЕВА: И я могу сказать, что не слышала.

К. ЛАРИНА: «Я читал военное исследование, где говорилось, что при использовании мата понимание произнесенного возрастает в разы. Иван из Ростова».

М. КОРОЛЕВА: Экзотическое исследование, Иван.

К. ЛАРИНА: «У нас в Институте культуры ректор изъяснялся исключительно матом. Партийный работник. Все они таковы. Дмитрий из Петербурга». «У нас в больнице, я врач, как пациента ночью привезут – так мат трехэтажный бывает. Изольда». Так я не поняла – от пациента или от врачей?

М. КОРОЛЕВА: Судя по всему, от врачей.

К. ЛАРИНА: «Женская бригада каменщиц так выражалась, что я онемел, хотя для них это была нормальная речь. Мирослав, Москва». «У нас в фирме доверительные взаимоотношения. Матерятся все. Дмитрий, Волгоград». «Матом коллеги-женщины разговаривают. Работа не помогает. Коробит меня», - Андрей пишет. Крики души.

О. СЕВЕРСКАЯ: Вот у нас на работе…

К. ЛАРИНА: В Институте русского языка, ты имеешь в виду?

О. СЕВЕРСКАЯ: Ты знаешь, если честно, то на «Эхе» я тоже только от одного сотрудника слышала…

К. ЛАРИНА: Я тебе покажу несколько таких. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый день. Меня зовут Галина Ясоновна. Вы знаете, я проработала очень много лет в школе. И вот я должна сказать, что я знаю, что ребята ругаются, но я никогда не слышала, чтобы зная, что учитель слышит, они ругаются. Что меня безумно коробит – это то, что на улице я столько слышу мата, и когда я, учительская закалка, я не выдержала, стоял молодой человек и девушка, и он так ругался, я не выдержала и сказала: «Молодой человек, почему я должна слышать, у меня все внутри кипит от того, что я слышу, почему вы так ведете себя, в присутствии девушки…»…

М. КОРОЛЕВА: Согласна с вами, потому что, мне кажется, что уличный мат, именно такой бытовой уличный мат, это как грязь на улице, это правда.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Вы знаете, что он мне ответил? Я просто была в шоке. Он сказал: «А что, я в Большом театре, что ли?».

М. КОРОЛЕВА: Ну, он, правда, не в Большом театре.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: И вы знаете, я закрыла рот, и уже не знаешь что сказать. В общем, короче говоря, я очень обвиняю девушек, которые разрешают в своем присутствии…

К. ЛАРИНА: Да девушки и сами не стесняются.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: И девушки. В общем, короче говоря, это прямо болезненный для меня вопрос.

К. ЛАРИНА: Если говорить о динамике, мне кажется, что не сильно в этом смысле ухудшилась ситуация, она такой же и была, потому что я вспоминаю свои школьные годы, я помню, в туалете в девчачьем в школе курили старшеклассницы и мат-перемат стоял всегда, у меня осталось это в памяти, что я подумала «боже мой, неужели я такой же буду, какой кошмар, нет-нет, никогда я такой не буду», думала я, слушая. Класс, наверное. 8-9-й. Сейчас я понимаю, вижу девчонок, когда в школу прихожу, где ребенок учится, слышу – там девчонки за школу заходят, мат-перемат. Меня это коробит ужасно, неприятно это, конечно, очень неприятно. Но, мне кажется, в этом смысле не много изменилось. И на улице так же матерились всю жизнь, которые ответят тебе «я, что, в Большом театре»…

М. КОРОЛЕВА: Но, мне кажется, что все-таки уличного мата стало больше, он вырвался, освободился…

О. СЕВЕРСКАЯ: Больше на улице. Вот то, что 13-14 лет, мальчики-девочки, просто на улице, этого не было. Потому что у меня как раз наоборот, я в школе ничего не слышала, я впервые услышала в университете. На филфаке это считалось даже…

М. КОРОЛЕВА: Интеллигентский такой, «высокий» мат.

О. СЕВЕРСКАЯ: Да, «мы же филологи, мы же должны все знать, это так хорошо характеризует, что мы все знаем, ничего не боимся». Как медики такие циничные люди, вот мы тоже такие циничные…

К. ЛАРИНА: Ну, этот взрослый мат меня не пугает, вот улица – конечно, ужасно неприятно…

О. СЕВЕРСКАЯ: Все началось именно с того момента, когда я стала ходить за ребенком в школу, то есть в другую уже школу, через поколение.

К. ЛАРИНА: Мы говорили тут про пилотов, но я вот слышала, как милиционеры не стесняются прохожих на улицах, друг с другом разговаривают. Они не ругались, они разговаривали друг с другом, не стесняясь. И я иду с ребенком и думаю «вот, что, мне сейчас им сказать что-нибудь – они меня сейчас дубинкой по башке, и все». Но, с другой стороны, когда нам тут пишут слушатели «вот, я иду с девочкой, внучкой, дочкой, а тут рядом матерятся, что мне делать?». Мне кажется, нужно ребенку это объяснить, что это есть. Нельзя говорить, что этого нет. Надо говорить, что это есть. Во всяком случае, я этот метод испробовала. Мне кажется, что он действенный. Я от своего ребенка таких слов не слышала, правда, я за ним и не подслушивала, я не знаю, как он без меня себя ведет. Это есть, этим можно, наверное, пользоваться, но надо понимать, где и когда, надо понимать контекст разговора.

М. КОРОЛЕВА: То есть должен работать переключатель, который работает в определенных ситуациях. Надо понимать, когда этот переключатель включить.

О. СЕВЕРСКАЯ: Конечно.

К. ЛАРИНА: Нужно понимать, что это не всем нравится, что можно схлопотать по лицу. Нам сейчас звонила женщина – почему она должна, действительно, слушать на улице рядом с ней матерящихся людей? С какой стати? Идите, вон, к себе домой и материтесь в удовольствие.

М. КОРОЛЕВА: Ну, смотри, нужны здесь тогда какие-то законодательные меры…

К. ЛАРИНА: Как дружинники были в свое время, помните, которые штрафовали за нецензурную брань в общественном месте?

О. СЕВЕРСКАЯ: Нет, они есть, только они не работают, потому что этот закон, вот эту административную ответственность, никто не отменял.

К. ЛАРИНА: Эта норма существует?

М. КОРОЛЕВА: Эта норма существует в Административном кодексе, по-моему.

О. СЕВЕРСКАЯ: Существует.

М. КОРОЛЕВА: Это так же, как закон, связанный с тем, что нельзя распивать пиво на улицах, тем не менее что мы видим? И где эти штрафы, где эти наказания? Вот неработающий закон. Либо надо принимать какой-то новый, с другими параметрами и так далее.

К. ЛАРИНА: А ты как относишься к этому на рабочем месте, Марина Королева?

М. КОРОЛЕВА: На рабочем месте отношусь, еще раз говорю, по-разному. Действительно, бывают ситуации, в которых я ценю крепкое словечко. Я сама не могу произносить эти слова вслух, я всегда это говорю…

О. СЕВЕРСКАЯ: Не получается.

М. КОРОЛЕВА: Не получается. Не идут эти слова с языка.

К. ЛАРИНА: Ну и не надо.

М. КОРОЛЕВА: Абсолютно. Но я тем не менее видела, и не только на «Эхе», но когда работала и в других местах, например, я знала женщину – виртуозную матершинницу. Но она делала это красиво, она знала когда, знала что именно, и из ее уст получалось, причем она была диктором, и у нее это получалось, но это род искусства, скажу я вам. Что касается уличного мата и такого повседневного – я его не признаю, не понимаю, и мне это действительно кажется чем-то сродни мусору на улице. У меня такое впечатление, когда я иду сквозь мат на улице, мне кажется, что я иду просто по грязи.

К. ЛАРИНА: Помойка такая.

М. КОРОЛЕВА: Это действительно, как тут писали, нарушение ауры.

К. ЛАРИНА: Это отвратительно. Хотя ж вы прекрасно понимаете, дорогие подруги, что я – выходец из интеллигентской, самой интеллигентской…

М. КОРОЛЕВА: Той самой творческой…

К. ЛАРИНА: Да, да. Уж я там наслушалась в студенческую пору от всех – и от педагогов, и от режиссеров. Сначала я была в шоке, когда в меня летели стулья… В меня запускал стулом наш режиссер, очень известный сейчас театральный режиссер, а в ту пору он был аспирантом, педагогом на курсе, таким матом кричал на меня, несчастную студентку…

М. КОРОЛЕВА: Возможно, разбудил какие-то творческие фонтаны!

К. ЛАРИНА: Конечно, конечно. Но на самом деле есть потрясающие случаи. Вот ты вспоминала про диктора. Давайте назовем фамилии – я не могу себе представить Александра Анатольевича Ширвиндта без крепкого словечка, или Леню Трушкина, или покойного Сашу Абдулова. Но это действительно искусство.

М. КОРОЛЕВА: Я тебе скажу, этот диктор – это Фаина Лихачева, которая…

К. ЛАРИНА: Она ж не по радио это делала.

М. КОРОЛЕВА: Никогда. Она выходила на сцену и говорила: «Чайковский. Первый концерт». Но при этом она могла сказать крепкое слово вовремя, нужное слово, и у нее это получалось красиво. Хотя человек, который стоял рядом с ней, произнеси он то же самое слово, будет грязно, по-дурацки и плохо.

К. ЛАРИНА: Вообще это плохая привычка, скажем честно. Это распущенность.

О. СЕВЕРСКАЯ: Вообще плохая. Если вернуться на рабочее место – я категорически против того, что начальнику на подчиненного можно, а подчиненному на начальника, конечно, нельзя, потому что уволят. Я за то, чтобы у подчиненного, если его коробит, если он категорически против того, чтобы им управляли с помощью таких слов, чтобы у него была возможность пожаловаться.

М. КОРОЛЕВА: Я вам хочу сказать, что мы разбудили дракона на нашей СМС-ленте, и там просто невероятное количество сообщений.

К. ЛАРИНА: Давайте продлим минут на пять, чтобы почитать.

М. КОРОЛЕВА: Чтобы почитать смс-ки, и чтобы эту тему уже потом закончить.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Да тут целый трактат из Тулы. 43 года, Гришин Владимир: «Мат используют для придания повышенного значения своим мыслям. Ругаться – это еще понятно. Но если человек говорит мат на мате, это диагноз. А после еще хотят жить хорошо. Это как змеиный яд: в малых дозах и к месту помогает, как лекарство, но не всегда. А как постоянно употребляемое – только разрушает. Всякие оправдания оставим на совести говорящего. В начале пути – мат, а в конце – Чикатило». Во как!

М. КОРОЛЕВА: Ну вот насчет змеиного яда, пожалуй, хорошо, хорошее сравнение. Действительно, если в малых дозах, изредка и к месту, если все эти условия сойдутся, то, может быть, оно и ничего.

О. СЕВЕРСКАЯ: Был вопрос насчет «кричать благим матом». Мы уже как-то рассказывали очень подробно. Сейчас покороче расскажем, что на самом деле слово «мат» не означает только нецензурную лексику, потому что в русских диалектах до сих пор сохранилось значение этого слова «громкий голос», «крик», а восходит оно к такому общеславянскому корню «ма». Глагол «махать», кстати, оттуда же – делать движения руками, когда человек громко кричит и при этом бурно жестикулирует. Поэтому «благой мат» оттуда произошел. «Блажить» еще есть глагол, это что-то громко кричать, что-то несвязное.

К. ЛАРИНА: «Добрый день. Мат есть плотный и на ТВ, и в актерской среде, да почти везде. Тут очень важно а) знать рамки и общество, б) энергетика слов. Про себя говорю, что я знаю 8 русских языков».

М. КОРОЛЕВА: Да, это верно. Есть разные регистры. Может быть, это и не разные языки, но регистры точно есть разные.

К. ЛАРИНА: «Я работаю в газетном киоске, и меня больше коробит, когда ко мне обращаются на «ты». Виктория Семеновна».

М. КОРОЛЕВА: То есть больше, чем даже нецензурная лексика?

К. ЛАРИНА: Получается, что так. «С тех пор, как я узнала, что матерные слова образуют дыры в ауре, пытаюсь искоренять у всех окружающих. Вдруг правда?, - спрашивает Наташа.

М. КОРОЛЕВА: Это что-то такое сродни озоновой дыре.

К. ЛАРИНА: «Мат – это способ выразиться. Я считаю, что ругаться без причины не нужно». «Была в администрации города. Чиновники от работяг ничем не отличаются», - пишет Иза из Владикавказа. «Самая изощренная матершинница, которую я знавал, бывший худрук Ленинградского дома журналистов Лариса», не вижу фамилию, «строил ей дачу», - Саша пишет. «Глупо отрицать, что мата нет. Он есть, просто надо ко всему спокойнее относиться. Если не умеют по-другому – что ж поделаешь. Они показывают себя во всей красе». «На радио «Культура» начальник обматерил бывшую сотрудницу «Эха», а человека, который этому воспротивился, уволили».

М. КОРОЛЕВА: Не знаю, Георгий, если это правда, история, которую вы рассказываете, то, пожалуйста, вот великая сила слова.

К. ЛАРИНА: Я просто читаю все подряд, вы уж меня простите. Насколько это соответствует действительности, мы не знаем. Если что, если вдруг это «утка» или деза – извините. «В транспорте, когда я еду с детьми, прошу перестать материться. Слушаются», - говорит нам Лера из Петербурга.

М. КОРОЛЕВА: А вот это, кстати, правильно. Иногда мы стесняемся, боимся поднять голос, возвысить. Особенно, мне кажется, было бы хорошо, если бы мужчины, обращаясь к молодым людям, в присутствии женщин, попросили бы их не делать этого.

О. СЕВЕРСКАЯ: У меня был такой замечательный случай. Когда мы еще ехали на поезде из Мюнхена, там же немцы кругом, и вот сидят два подростка, такого, советского происхождения, и просто там идет такой русский язык, другой совершенно. И мой муж встал и сказал: «Если вы думаете, что вас здесь никто не понимает, то это не так. Пожалуйста, будьте любезны, фильтруйте».

М. КОРОЛЕВА: Фильтровали?

О. СЕВЕРСКАЯ: Фильтровали. Но они были в таком шоке, что их поняли.

М. КОРОЛЕВА: Ну, давайте закончим эту тему. В общем, что мы с вами выяснили? Что многих это коробит. Мы спрашивали, допустимо или не допустимо. По-моему, никто не сказал нам, что «нет, это категорически недопустимо», но многие говорили о том, что у них это вызывает смущение, раздражение, неприятие и так далее. Так что просто те, кто используют мат на работе, учтите, что…

К. ЛАРИНА: Не всем это приятно.

М. КОРОЛЕВА: Далеко не всем. Если вам кажется, что это всеобщее такое.

К. ЛАРИНА: Вот, кстати, про «Эхо», Наталья просит нас сказать: «На «Эхе» мат звучит вне эфира, ответьте честно». Наталья, конечно, звучит, но в узком кругу, что называется. Невозможно услышать мат, если вы приедете на 14 этаж, откроете дверь лифта и услышите трехэтажный мат со всех концов. Это невозможно. Но в узком кругу – да, конечно, кто-то – да, кто-то – нет. Во всяком случае главный редактор летучки на этом языке не проводит совершенно точно.

О. СЕВЕРСКАЯ: Никогда не слышала, чтобы нами управляли с помощью вот этого.

М. КОРОЛЕВА: Ну что, немножко поотвечаем на вопросы и поиграем, конечно. Давай, расскажем, какие у нас призы.

О. СЕВЕРСКАЯ: У нас такой сегодня лотик для души и для рук. Виктор Слипенчук, автор книги «Светлое воскресенье», она вышла в издательстве «Городец» московском. Это три рассказа, которые объединены одной темой борьбы добра со злом. Извечная тема, и там много чего о человеческой душе, о сверхъестественных способностях человека.

М. КОРОЛЕВА: И, кроме того, Энциклопедия войлока. Неземной красоты книжка. Елена Семпелс автор. Здесь и изготовление предметов одежды и декора, уход за войлочными изделиями, способы и техники. Издательство «Мода и рукоделие». Отдаем две эти книжки каждому, кто нам сегодня дозвонится и ответит на наши вопросы.

О. СЕВЕРСКАЯ: Если вдруг сами ничего не будете делать из войлока – ну, подарите кому-нибудь, будет отличный подарок.

М. КОРОЛЕВА: А уж детям-то как хорошо!

О. СЕВЕРСКАЯ: Но вообще такая для семейных занятий книжка.

К. ЛАРИНА: А можно сказать?

М. КОРОЛЕВА: Прилагаем?

К. ЛАРИНА: Да, да. Журнал «Театрал», новый номер. Он сентябрьский. Уже заканчивается сентябрь. Пожалуйста, успейте его получить здесь, на «Эхе». На обложке Ксения Раппопорт, замечательная артистка театра МДТ, театра Додина, и при этом очень красивая девушка. Много здесь политики, поскольку мы верстали этот номер во время той самой пятидневной российско-грузинской войны, поэтому здесь про эту войну рассуждают Олег Басилашвили и Роберт Стуруа, про эту войну рассуждают Евгений Гришковец, Михаил Угаров, Ирина Богушевская – любимая подруга Марины Королевой, очень жесткие слова Миши Угарова. Я рада, что этот текст опубликовала здесь, в нашей рубрике «Открытый театр». Большой материал, посвященный памяти Александра Солженицына, поскольку 11 сентября было 40 дней со дня его ухода, и здесь эксклюзивные воспоминания от Юрия Любимова, Евгения Миронова и Александра Филиппенко – все, что связано с Александром Солженицыным. Очень много информации про творческие планы театров в новом сезоне, поскольку в сентябре они, наконец, раскрыли все свои тайны. Замечательное интервью Валерия Выжутовича, которое он взял у Алексея Германа, прекрасное интервью, очень актуальное, про выживание в условиях жесточайшей цензуры. В общем, такой мастер-класс для молодых творцов от Алексея Германа. Мой текст, которым я горжусь, потому что он написан про хорошего человека, про моего любимого друга, Игоря Костолевского, которому в сентябре…

О. СЕВЕРСКАЯ: Кстати, очень хорошее интервью, не подумайте, что я льщу. Прочитала с удовольствием.

К. ЛАРИНА: Я очень люблю этого актера, и человека обожаю, поэтому пользуюсь минуткой лишний раз еще поздравить с уже прошедшим юбилеем и надеюсь, что наша встреча состоится здесь, на «Эхе». Любовь Казарновская – героиня, с которой разговаривала Марта Петрова. Это автор «Новой», которого мне Оля Северская подарила. Прекрасный автор. Естественно, Ксения Раппопорт. И Елена Тришина со своим замечательным рассказом об истории любви Вивьен Ли и Лоуренса Оливье. Красивейшая пара, два красавца. «Частная и публичная жизнь» - так называется материал Елены Тришиной, как все наполнено слезами, страданиями и большой любовью. И на закуску Сергей Зарубин, актер театра «Сатирикон», хореограф, который называется «Сергей Зарубин в миру, а на сцене – Лора Колли». Вот такое раздвоение личности роскошное.

М. КОРОЛЕВА: Это ты даешь нам в качестве третьей составляющей в наш лот. Итак, еще раз. Виктор Слипенчук, «Светлое воскресенье», Елена Семпелс «Энциклопедия войлока» и журнал «Театрал» от Ксении Лариной.

О. СЕВЕРСКАЯ: Все вместе за ответ на вопрос.

М. КОРОЛЕВА: Тогда пора уже играть. Начали. Начинаем с глагола «брать». Глагол «брать», обычный, который мы знаем с вами и сейчас. Но некоторые слова, которые от него образованы, из обихода исчезли. Вот что значило во времена Даля слово «брача»? Было такое слово – «брача». Как вы думаете, что оно могло означать? Без вариантов.

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Людмила. Я думаю, что это взятка.

М. КОРОЛЕВА: Ну, смотрите. Какова дача – такова и брача. Было такое выражение. Даже не очень взятка, то есть не только взятка.

К. ЛАРИНА: Каков вручант – таков и получант.

О. СЕВЕРСКАЯ: Но вы очень близки.

М. КОРОЛЕВА: Близки-близки. То есть не только взятка, но и…

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Ну, не подарок…

М. КОРОЛЕВА: Не подарок, нет.

О. СЕВЕРСКАЯ: Какова дача – это когда что-то дают, а брача – это когда что делают?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Берут.

М. КОРОЛЕВА: Это взятие. Это просто взятие. Вот, смотрите: дача – это не та дача, которая за городом, а дача – это то, что вы даете. Вот и брача.

О. СЕВЕРСКАЯ: Дача, которая за городом, потому что ее дали когда-то.

М. КОРОЛЕВА: Конечно, да. Вот такое слово. А как вам слово «брача», кстати, милые дамы?

О. СЕВЕРСКАЯ: Хорошее.

К. ЛАРИНА: Из лексикона брачующихся.

М. КОРОЛЕВА: Далевское слово, брача. Записали. Вы получаете свой приз. Следующий. Что значили слова «браток» и «бралец»? у них примерно одно значение. Например, говорили: «Бральцу первый почет».

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый день. Меня Елена зовут. Я думаю, что это все-таки «товарищ».

М. КОРОЛЕВА: Как это – товарищ? Бралец?

О. СЕВЕРСКАЯ: «Браток» и «бралец» - одно и то же. Бральцу первый почет. А подсказывать можно?

М. КОРОЛЕВА: Подскажи.

О. СЕВЕРСКАЯ: Сегодня он всегда прав.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Начальник, что ли?

М. КОРОЛЕВА: Ну, бралец, при чем здесь начальник?

О. СЕВЕРСКАЯ: Он, конечно, берет на работу сотрудников, но это и все.

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Мне кажется, это как покупатель.

М. КОРОЛЕВА: Да, точно! Постоянный покупатель, который все время берет, покупает. Браток его звали. Мы сейчас под «братки» другое имеем в виду совсем, а это вот браток был и бралец.

О. СЕВЕРСКАЯ: А как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Маша.

О. СЕВЕРСКАЯ: Маша у нас постоянный бралец призов получается. Мы рады за вас.

М. КОРОЛЕВА: Следующий вопрос. Что значило слово «бральник»? Тоже без вариантов. Сразу подскажу. Это не «кто», а это «что».

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я думаю, воин.

М. КОРОЛЕВА: Нет, не «кто-то», а «что-то». Бральник – это «что-то».

СЛУШАТЕЛЬ: А, значит, это вещь какая-то.

М. КОРОЛЕВА: Вещь, вещь. Что этой вещью можно делать? Ну? Исходя из значения глагола?

СЛУШАТЕЛЬ: Какой-то инструмент сельскохозяйственный.

М. КОРОЛЕВА: Ну, орудие, да, инструмент, которым что делают-то?

СЛУШАТЕЛЬ: Боронить можно. Грабли.

М. КОРОЛЕВА: Почему ж боронить, если брать?

СЛУШАТЕЛЬ: А, ну, это лопата, ковш…

К. ЛАРИНА: Щипцы такие.

СЛУШАТЕЛЬ: Щипцы.

М. КОРОЛЕВА: Которым что-то берут. Обратите внимание, какой русский язык все-таки и был, и есть. Бральник.

К. ЛАРИНА: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Виктор.

К. ЛАРИНА: Записали. Фу.

М. КОРОЛЕВА: Да, нелегко. Ну сейчас тоже будет…

О. СЕВЕРСКАЯ: Да, далеко поедем, очень далеко. Куда попадали герои сказок, отправившись за тридевять земель? Я дам три варианта, чтобы всех запутать: в царство мертвых, в царство живых или в самое богатое сказочное королевство?

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: В богатое королевство.

О. СЕВЕРСКАЯ: Нет, вы не правы, к сожалению.

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Эльдар. Я в связи с первой темой вашей передачи…

М. КОРОЛЕВА: Ой, нет, Эльдар, поздно, проехали уже.

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. В царство мертвых.

К. ЛАРИНА: Вы правы. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Светлана.

О. СЕВЕРСКАЯ: Светлана действительно абсолютно правильно сказала, что это было название царства мертвых, того света, где жили главные персонажи, которые воплощали силы Зла – Кощей Бессмертный, Баба Яга, Змей Горыныч и всякие другие. Герои там рисковали остаться навсегда, но они все-таки всегда возвращались в царство живых и возвращали какую-нибудь царевну, которую туда унесли, в царство мертвых. А «тридевять» - это 27 земель, это такая система счисления была, «очень далеко» теперь означает.

М. КОРОЛЕВА: Ну что, вы думаете, вы избавились от глаголов и их производных? Нет, не избавились. Есть глагол «глядеть» - «смотреть», «осматривать», «рассматривать». Ну так вот, вам нужно сказать, как во времени Даля называли смотрины, но только если использовать глагол «глядеть».

К. ЛАРИНА: Еще игра такая была в детстве, гляделки, кто кого пересмотрит.

О. СЕВЕРСКАЯ: Но это не гляделки.

М. КОРОЛЕВА: Не гляделки, сразу говорим.

О. СЕВЕРСКАЯ: Вот смотрины, а это – что?

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Дмитрий зовут. Может быть, огляд?

М. КОРОЛЕВА: Нет. Смотрины… Просто поменяйте корень.

К. ЛАРИНА: Хватит уже подсказывать так нагло! Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Судя по подсказке, все-таки глядины.

М. КОРОЛЕВА: Смотрины назывались глядинами в том числе. Слово «смотрины» тоже было, но и слово «глядины». Как зовут вас?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Илья. Я вообще изначально пытался прозвониться на предыдущую тему, но уж решил продолжить…

М. КОРОЛЕВА: Ну, что делать, получайте приз…

СЛУШАТЕЛЬ: Популярность той тематики была феноменальная, я висел на телефоне полчаса!

М. КОРОЛЕВА: Вот так-то. Но, видите, только что дозвонились. Следующий вопрос. Как называли зеркальце?

К. ЛАРИНА: От слова «глядеть»?

М. КОРОЛЕВА: Да.

К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Меня зовут Эльвира.

О. СЕВЕРСКАЯ: Так как могли называть зеркальце, если использовать глагол «глядеть»?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: …

М. КОРОЛЕВА: Эльвира, скорее.

К. ЛАРИНА: Все, закончили. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Евгений. Может быть, глядело?

М. КОРОЛЕВА: Зеркаль-це!

СЛУШАТЕЛЬ: Глядельце.

М. КОРОЛЕВА: Глядельце! Точно!

О. СЕВЕРСКАЯ: Ура, у нас есть последний победитель!

К. ЛАРИНА: Большое – глядело, огромное – гляделище такое!

М. КОРОЛЕВА: Нет, глядельце – лучше.

О. СЕВЕРСКАЯ: Вот в прихожей – гляделище.

М. КОРОЛЕВА: Хорошо, все, до встречи.

О. СЕВЕРСКАЯ: Не успели мы ответить на вопросы слушателей.

К. ЛАРИНА: Не страшно. Зато какую тему подняли интересную.

М. КОРОЛЕВА: Все, счастливо.