Екатерина Шульман - Статус - 2020-02-04

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ

Е.Шульман

Прошлый раз мы говорили с вами довольно много и подробно о предложенных изменениях в Конституции Российской Федерации и о тех опасных, топких местах в этом процессе, которые мы сумели выделить. Что с тех пор у нас успело произойти, стало ли нам яснее, во-первых, сущность предложенных поправок, во-вторых, та процедура, по которой они будут приниматься? Ответ на вопрос приходится дать отрицательный: яснее не стало.

При этом нельзя сказать, что разъяснительная работа не ведется. Она ведется. Более того, сам президент взял на себя функции, так сказать, просветителя по этому вопросу. Он ездит по регионам Российской Федерации, вот, в частности, сегодня он был, насколько я понимаю, в городе Череповце и там объяснял людям, зачем это всё происходит и почему.

Е.Шульман: Загадочная комиссия по разработке конституционных поправок не похоронена, а продолжает свои заседания

Судя по всему, в администрации президента владеют теми социологическими данными, которыми, в общем, может владеть всякий, кому доступны открытые источники, и там известно, что 47% опрошенных считают целью предложенных поправок продление полномочий и укрепление власти действующего президента. Поэтому, видимо, необходимость как-то опровергнуть это, действительно, распространенное среди респондентов представление, сказав, что «на самом деле все не так, — сказал наш президент, — это не для укрепления, на для продления моего правления, а это потому, что работая долгие годы президентом и премьер-министром, я заметил, что некоторые вещи не функционируют так, как они должны функционировать — вот надо их поправить».

В таком контексте предложение изменения в Конституции приобретают вид некоего, не побоюсь этого слова, политического завещания плода опыта 20-летнего руководства страной на разных должностях, который подсказывает, что нужны такие-то и такие изменения.

М.Наки

Е.Шульман

Давайте вспомним, как у нас в прошлый раз принимались поправки в Конституции. Кстати, в том же Череповце президент сказал, что 14 раз вносились поправки в Конституцию. Но надо сказать, что из этих 14 разов, по-моему, 12 раз касались территориального устройства Российской Федерации. Помните, у нас с вами сливались субъекты? Была большая кампания по борьбе с матрешечными субъектами. Потом, глядишь, у нас новые субъекты Федерации тоже прибавляются иногда. Это были территориальные поправки.

М.Наки

Е.Шульман

Так вот тогда было очень интересно. Президент тоже вносил этот проект федерального конституционного закона. И тогда, представляя его, Владимир Плигин, бывший тогда председателем профильного по этим вопросам комитета Государственной думы по конституционному праву и государственному устройству объяснял палате следующее: что это, — объяснял он, — особая процедура внесения поправок в Конституцию, которая не предусматривает, что в сам этот текст вносятся поправки на этапе второго чтения.

Если прочитать этот фрагмент в стенограмме — а это можно прочитать, — то, конечно, это производит сильное впечатление, потому что он так говорит, почему его так все слушают и почему ему никто не возражает, непонятно. Но, тем не менее, в 8-м году, видимо, никому из общественности не было до этого никакого дела, видимо, структуры нашего гражданского общества не были еще так развиты, может быть, социальные сети не достигли такого расцвета, но как-то никто на это внимание не обратил.

М.Наки

Е.Шульман

Как бы то ни было сейчас не так. Не то чтобы мы должны радоваться все этому обстоятельству, потому что много всего другого странного происходит вокруг этой процедуры, но тем не менее, будут поправки ко второму чтению.

Более того, та загадочная комиссия по разработке конституционных поправок, которую мы поспешили похоронить, она на самом деле совершенно не похоронена, а продолжает свои заседания. Они там разделились на группы по интересам, по разным темам. Они собираются, обсуждают, собирают какие-то поправки и, соответственно, какие-то одобряют, какие-то не одобряют. Всё это неизбежно приобрело, конечно, насколько комический характер. Потому что открыта, таким образом, не то что общественная дискуссия, но какой-то вот фестиваль правовой самобытности под лозунгом «Кто во что горазд» — в результате, конечно, кто только чего не напредлагал.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Предложений стало больше. Очевидно, что какая-то их часть пройдет в Государственную думу, то есть возникнет на этапе второго чтения. Ну, например, КПРФ — партия и фракция — вообще, готовит свой пакет поправок. У них есть свои предложения, солидарные с их политической платформой. Мало кто из политических акторов, из политических субъектов, публичных образований и лиц упустит случай чего-нибудь такое заявить.

Всё это, конечно, несколько размывает серьезность момента. А, может быть, это выгодно организаторам, потому что на фоне всего этого безумия — давайте напишем в Конституции, что бог есть, давайте напишем в Конституции, что семья — это союз мужчины и девственницы, — вот всё это «письмо из Простоквашино», — давайте зафиксируем, что лохматость должна индексироваться, повышение лохматости каждый год, и впишем прямо в Конституции «Ваш сын дядя Шарик», — так вот на этом фоне те настоящие юристы типа Крашенинникова или даже Клишаса, которые участвуют в этом процессе, выглядят, конечно, столпами здравого смысла.

Тем не менее, учитывая, что будущее всенародное голосование, которое, кстати, президент наш назвал плебисцитом — он, по-моему, сегодня сказал, что «конечно, это плебисцит».

М.Наки

Е.Шульман

Опять же, несмотря на все эти разговоры, не стало яснее, на каком этапе пройдет это народное голосование. Очевидно, что после трех чтений вы Государственной думе, видимо, после одобрения 4/5 Совета Федерации, как полагается по процедуре внесения изменений в Конституцию. До или после одобрения законодательными собраниями регионов, чего тоже требует процедура? До или после подписания президентом? Это тоже всё пока нам не ясно. Чем плоха эта неясность, мы попытались объяснить уже в прошлом выпуске.

Вот эта вся сиюминутная легитимность, которая состоит в создании впечатления, что весь народ всё поддерживает, она на следующем политическом витке может провалиться. И тогда, когда этот гипноз момента ослабнет, вопрос, на основании чего всё это произошло и откуда взялись эти заплатки в Конституцию, они могут заново возникнуть.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Главное даже, не очень понятно, каково целеполагание этого самого менеджмента, почему именно так надо это сделать, чтобы ради этого, ради достижения этого результата нужно было идти на такие риски в будущем. Понятно, ради чего надо любой ценой переизбирать президента. Понятно, почему любой ценой надо, идя на фальсификации и публичные скандалы, обеспечивать себе лояльное большинство в парламенте — это может быть ясно. Для чего нужно такими способами вносить не очень обязательные поправки в Конституцию?

Более того, я скажу, что я тут верю нашему президенту (давайте хоть кто-нибудь это сделает), я думаю, что все это не для того, чтобы остаться править навечно, потому что это как раз не проблема, для этого не нужна такая сложная схема. Это для того, чтобы можно было сохранить стабильность этой системы, преемственность этого политического режима в условиях, когда действующий президент перестанет быть действующим президентом. Я продолжаю находиться в этом политическом своем впечатлении, и никакие наблюдаемые действия или заявления пока этому не противоречат.

Е.Шульман: Когда гипноз момента ослабнет, вопросы, откуда взялись эти заплатки в Конституцию, могут заново возникнуть

М.Наки

РЕКЛАМА

М.Наки

Е.Шульман

Если это будет единственное, что вы запомните из выпусков нашей программы, пусть вы запомните это: статья 51-я. Ее, по счастью, ни кто трогать не собирается. Найдите ее в тексте, прочитайте ее, запомните. Она спасет вам жизнь. Это ровна та статья в Конституции, которая, действительно, имеет прямое действие, непосредственно действует. Многие тысячи сограждан убедились в этом на собственном опыте. А многие другие сотни тысяч убедились на собственном опыте, как плохо, что они о ней не знали. Пока ее не трогают, обо всем остальном мы можем беспокоиться постольку поскольку.

Итак, переходя к другим ценным правовым документам, если вы помните, в последнем нашим выпуске перед Новым годом, мы говорили о том, что у правительства Российской Федерации имеется план законопроектной работы на 2020 год, и в нем есть важный документ: проект нового Кодекса об административных правонарушениях. И, говорили мы, он появится, и мы будем на него внимательно смотреть. Он появился. Никакая суматоха с пересаживанием в рамках игры «Музыкальные стулья» с одной должности на другую не должна закрывать от нас это важное событие. Но игра «Музыкальные стулья» тоже имеет некоторое отношение к процессу.

Вот какое. Ответственный за разработку этого проекта — это Министерство юстиции. В Министерстве юстиции сменился начальник. Если я не запуталась в этих многочисленных пересаживаниях, бывший руководитель аппарата правительства Чуйченко стал у нас министром юстиции, а бывший министр юстиции стал у нас представителем президента в Конституционном суде. Как бы то ни было, министр юстиции — новый человек.

Что сделал Минюст? Минюст вывесил этот проект на одном из наших любимых сайтов в интернете regulation.gov.ru, который должен стать и вашим тоже любимым сайтом. Он крайне неудобный, но очень информативный. Там вывешиваются проекты, подготовленные федеральными органами исполнительной власти для двухнедельного публичного обсуждения. То же самое произошло с нашим проектом КоАП: он там висит. Люди стали его смотреть. Он безумного размера, огромный. Это, еще раз повторю, действительно, один из базовых наших кодексов. Он очень большой. Тем не менее, смотреть его надо.

Первое, куда стали смотреть люди, это тот раздел КоАПа, который касается ПДД. Обнаружили они там массу интересного, в частности, как мы и предсказывали, повышение штрафов за всё. Это вообще общая политика уже последние годы, и было ясно, что в новом проекте она тоже возникнет. Кроме того сроки давности по административным делам увеличиваются до года. Идет ужесточение штрафов и ужесточение наказаний по целому ряду нарушений правил дорожного движения, в том числе, там всякие детские кресла, пристегивание детей, многие другие вещи.

М.Наки

Е.Шульман

Тем не менее, КоАП — это не только про это, КоАП — это еще про всю нашу публичную политическую жизнь: про митинги, про СМИ, вот обратили внимание на санкции для распространение печатной продукции, незарегистрированной, в том числе, посредством сети интернет. Но это так сказать, копипаст с уже действующего, действительно, довольно невнятного положения, которое было предназначено для того, чтобы люди не торговали иностранными газетами без спросу, а теперь выглядит, как штрафы за репосты чего-нибудь, что не зарегистрировано в Российской Федерации.

Как бы то ни было, у нас теперь есть это большой текст, который можно изучать. Некоторые люди уже его изучать начали и многим стали недовольны. На самом этом сайте, между прочим, сейчас имеется 35 лайков и 1218 дизлайков.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Случаются удивительные совершенно вещи. В частности, еще 31 января Андрей Турчак заявил — Секретарь генерального совета «Единой России», — что «Единая Россия» вообще не поддержит этот проект Кодекса. С какой администрацией он его отказывается поддерживать? А напомню, что если «Единая Россия» не поддерживает какой-нибудь проект закона, то он не проходит в Государственной думе, потому что у них там не только большинство, у них там конституционное большинство, поэтому они могут не пропустить что угодно.

Говорит он следующее: «Закон нужен для профилактики правонарушений, а не для создания репрессивной машины или дополнительных штрафных поборов с населения». «Репрессивной машины» — кто это говорит: философ? правозащитник? может быть, какой-нибудь ведущий «Эха Москвы»? Нет, это говорит у нас Андрей Турчак.

Приблизительно такие же вещи говорит у нас Павел Владимирович Крашенинников, которого мы уже упоминали в нашей предыдущей части программы: «Мы считаем, что документ никуда не годится. Он возбуждает ненависть к законотворчеству». Возбуждение ненависти к законотворчеству — по-моему, это хорошая идея для новой статьи к Кодексу об административных правонарушениях. Если можно возбуждать ненависть к социальной группе, но ненависть к законотворчеству, наверное, тоже можно возбуждать путем внесения таких неподготовленных проектов.

Е.Шульман: Люди, которые устраивают канкан из изменений в Конституцию, лишены правовой культуры и уважения к законам

Что не нравится «Единой России»? «Единой России» не нравится увеличение штрафов, конфискация движимого имущества в пользу государства — введение такой нормы. Ограничение выезда за рубеж даже не нравится. При этом Клишас, которого мы тоже с вами упоминали, успел рассказать, что есть там и хорошее. Ну, например, впервые совершенное административное нарушение наказывается предупреждением. А дальше уже… Чтобы с первого раза штрафы не давать. Предупреждение — есть такая форма, да.

Была, кстати, идея — надо посмотреть внесли ее или нет — введение административного проступка. То есть не административного правонарушения, а административного проступка, то есть чего-то такого еще начального и легкого. Это у нас все-таки хотят сократить количество людей, привлекаемых к ответственности, в том числе административной.

Предельный срок назначения обязательных работ сокращен довольно радикально — с 200 часов до 60. Уже больше 60 часов обязательных работ вам не назначат.

Арест и обязательные работы не применяются к целому ряду категорий граждан: беременным женщинам, женщинам, имеющим детей в возрасте до 14 лет и детей-инвалидов. Как всегда этот наш правовой сексизм. Потому что женщины, у которых дети до 14 лет не могут быть арестованы, а мужчины, например, могут, у которых есть дети до 14 лет. Это всё как-то неправильно.

Тем не менее, что нам тут интересно. Сейчас, видимо, такой политический момент, когда решили граждан, во-первых, не отвлекать, а, во-вторых, не раздражать лишний раз. У этого желания есть свои темные стороны, в частности, застрял наш с вами закон о домашнем насилии, потому что он как-то отвлекает, переключает внимание с самого главного: все должны смотреть на президента и него новые поправки.

Но есть в этом и хороший момент. Поэтому, дорогие граждане, пока вы нужны для чего-то, вас сейчас будут заманивать, чтобы вы были добрые и, соответственно, потом пришли и проголосовали на этом вот плебисците.

Поэтому пока существует окно возможностей. Вот губернатор был грубый и невежливый — его уволили. Только Минюст написал в соответствии, в общем, с политикой, объективно существующей уже всех последних лет, написал в ее духе Кодекс с большими штрафами — что тут может быть невкусного, казалось бы?

М.Наки

Е.Шульман

Во-вторых, всякие такие, совсем откровенные конфискационные, людоедские инициативы, они будут хотя бы притормаживаться, а это уже неплохо. День простоять, да ночь продержаться, а там посмотрим, к чему дело придет. Как мы уже с вами неоднократно говорили в нашем эфире, дело на стороне живых.

Еще один процесс, за которым мы следим — это дело Котова, статья 212.1. Будем продолжать следить, пока она не посинеет и не отвалится.

М.Наки

Е.Шульман

После этого прокуратура, которой, собственно, было дано поручение президента. Там ответственный за выполнение этого поручения — это новый Генеральный прокурор, бывший заместитель руководителя Следственного комитета.

Генеральная прокуратура придумала свой способ, как с этим некрасивым делом справиться, а именно: она направила во второй Конституционный суд — это кассационная инстанция — представление на приговор и попросила изменить наказание на год лишения свободы. Что это такое? Это наш народный следовательско-прокурорский способ, называется «дать по отсиженному». В чем их проблема? Им нужно поручение выполнить, человека выпустить, но не признать, что следствие было неправо.

М.Наки

Е.Шульман

Что еще нам здесь важно понимать? Котов выйдет — это уже, в общем, достаточно понятно. Статья эта заснет еще надолго, к сожалению, мы ее прошлый раз пытались признать мертвой, но опять она проснулась. Пока она не признана неконституционной и не вычеркнута из Уголовного кодекса совсем успокаиваться нам нельзя. Но она стала окончательно неудобной, токсичной и слишком политической. По ней дела в ближайшей перспективе заводиться не будут.

Еще один вывод, который мы извлекаем из этого перебрасывания горячей картошки состоит в следующем: никто в этой правоохранительной цепочке не выполняет указания в том смысле, что сказали — они делают. Каждый пытается прикрыть себя. Вот так у нас выполняются поручения президента. То есть каждое это звено более-менее защищает свою собственную субъектность.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

НОВОСТИ

М.Наки

АЗБУКА ДЕМОКРАТИИ

М.Наки

Е.Шульман: Как всегда наш правовой сексизм. Женщины, у которых дети до 14 лет, не могут быть арестованы, а мужчины могут

Е.Шульман

А сегодня у нас термин, который тоже имеет непосредственное отношение к нашей политической реальности и отсылает нас к будущему плебисциту, оно же общенародное, оно же общероссийское голосование, которое, возможно, предстоит нам всем в апреле, как говорят, 12-го. Это наш сегодняшний термин «тайное голосование» и «тайна голосования». Что это такое, откуда взялось и как выглядело раньше, в чем ценность и как может трансформироваться в будущем?

Тайное голосование — это принцип избирательного права, в соответствии с которым исключается контроль над волеизъявлением граждан. То есть никто не может и не должен узнать, за кого именно, каким именно образом вы проголосовали.

Иногда различают два элемента этой тайны. Это тайна, собственно, голосования, то есть связь между вами, избирателем с паспортом и вашим бюллетенем, той галочкой, которую вы там поставили. И тайна волеизъявления, то есть ваша закрытость и отсутствие рядом с вами каких-то людей или наблюдающих камер в момент голосования. Тайну голосования, в смысле результатов голосования защищает анонимность бюллетеней. Тайну волеизъявления защищают наши с вами добрые кабинки со шторками.

Откуда возникла, как взялась тайна голосования? В первых античных демократиях, которые были демократиями прямыми, тайна голосования не была распространена, поскольку там голосовал гражданин в своем личном качестве. Люди собирались и высказывались. И каждый каждого видел. Эта самая тайна не только не была возможна, но она и не была желательна. Мы потом с вами скажем, как неожиданным образом возвращаются у нас такого рода античные практики.

Но когда, например, в Афинах голосовали за процедуру остракизма, то есть изгнания кого-то из граждан, то вот там голосование было тайным. Там были черепки или камушки черные и белые, откуда наше слово «забаллотировать» осталось, и там были разные… ну, не урны, наверное, а что у них там было?..

М.Наки

Е.Шульман

Как ни странно это вам покажется, в Англии, родине демократии голосование тайным не было, потому что избирателей было мало. Долгие века были достаточно высокие цензы — имущественный и ценз относительно проживания. Поэтому все более-менее знали, как голосовать.

Что еще более странно, некоторая сомнительная ситуация с тайной голосования сохраняется в Великобритании и сейчас. Почему? Потому что там нумерованные бюллетени, а также у каждого избирателя есть идентификационный номер и ему выдают номерованный бюллетень. Вокруг этого там есть своя политическая дискуссия, потому что, в принципе, в случае сговора между теми, кто бюллетени выдает и теми, кто потом считает, можно теоретически узнать, как голосовал какой избиратель. Так что, что называется, не везде это так.

М.Наки

Е.Шульман

В США тайна голосования постепенно пробивала себе дорогу в течение XIX века. К началу XX уже более-менее во всех штатах оно было принято. Там называет она, как ни странно — тайна волеизъявления называется Australian ballot (австралийский бюллетень). И содержит она в себе 4 элемента. Если вы посмотрите, эти же четыре элемента есть в нашей привычной процедуре тайного голосования.

Первый элемент: должен быть бюллетень, который напечатан за счет организаторов голосования. Потому что, например, во Франции, понимаете, долгое время нужно было со своей бумажкой приходить или там писать что-нибудь, или на улице раздавали кусочки бумажки, и там нужно было написать oui или non, если это был плебисцит очередной или написать фамилию своего кандидата. Итак первый признак: напечатанный единый бюллетень.

Второе: на бюллетене все имена предложенных кандидатов или партий, или вопросов, если у вас референдум напечатаны.

Третье: эти бюллетени распространяются только в месте голосования. То есть они не высылаются к вам по почте, вы не можете их распечатать у себя дома, их на улице не раздают. Вот только там, где вы их получаете.

И четвертое, что, собственно, у нас, прежде всего, ассоциируется с тайной голосования, — вы их заполняете втайне, то есть в некоем месте, в котором за вами никто не смотрит. Вот это последнее обстоятельство является, кстати, одним из распространенных возражений против электронного голосования, если под электронным голосованием мы подразумеваем голосование не на избирательном участке, а в любом месте через какой-то девайс, через какое-то мобильное устройство. Потому что, даже если посредством всякого бокчейна (не будем объяснять, что это такое, потому что сами не очень понимаем) тайна голосования, как мы сказали, может быть сохранена, то есть даже если мы верим, что нельзя проследить, как проголосовало какое мобильное устройство, то тайна волеизъявления трудно соблюдаема, потому что невозможно проверить, не стоит ли в этот момент за вами кто-то за вашей спиной, какой-то добрый ваш ангел или, наоборот, дьявол-искуситель и не наблюдает за тем, как вы проголосовали.

Е.Шульман: Дорогие граждане, пока вы нужны для чего-то, вас сейчас будут заманивать, чтобы вы были добрые

Тайна голосования, как вы понимаете, подвергается всяким нападениям со стороны тех, кто заинтересован в контроле над избирателем. Может быть, вы слышали истории, как с разных людей в нашей стране требуют на рабочем месте, чтобы они прислали начальнику или своему бригадиру, который их возит по избирательным участкам фотографии бюллетеня, заполненного в качестве доказательство того, что они проголосовали именно так. И так хитрые русские люди придумали класть там ниточку какую-нибудь в виде галочки, фотографировать, а потом злобно убирать эту ниточку и голосовать уже так, как им подсказывает их гражданская совесть.

То есть мы видим, что тайна голосования, действительно, важная вещь. Если на нее покушаются, значит, в ней есть смысл. Последнее, что мы о ней должны сказать, это о ее некоторых изменения в новых социально-политических условиях. И тут, как мы обещали, мы вернемся на минуту к нашим древним античным демократиям, к городам, полисам прямой демократии.

Тайна голосования важна, когда гражданин голосует как некая анонимизированная политическая единица, как гражданин с паспортом. Тут, как в процедуре остракизма, он не должен бояться, что его осудят за его голос, что его накажут или просто стыдно будет или еще что-нибудь в этом роде. Известный эффект, что у нас, например, в стране за партию ЛДПР всегда голосуют больше, чем признаются в этом.

М.Наки

Е.Шульман

Есть целый ряд волеизъявлений, в который она не только не важна, но и нежелательна. Например, когда мы с вами голосуем на собрании собственников жилья в нашем доме. Там каждый из нас присутствует в личном качестве, не как анонимизированная гражданская единица, а как собственник с документом. Там наше личное свойство, оно является значимым и важным. Или когда мы в родительском комитете, например, решаем, какой подарок подарить учителю или куда ваши дети поедут на экскурсию. Или когда у нас собрание на районе, как это называется, и мы решаем какие-нибудь вопросы благоустройство.

То есть по мере того, как у нас политическая активность опускается и распространяется на низовой уровень, на уровень местного и территориального самоуправления, эти античные практики неожиданным образом возвращаются. Возможно, там электронное голосование является приемлемой практикой, потому что там не нужна анонимность. Там человек как раз голосует как личность, как собственник, как родитель, как житель этого района.

То есть тайна голосования, возможно, является значимой на уровень голосований политических. Все голосования, разумеется, являются политическими, но, тем не менее, в которых какие-то массы людей участвуют. А там, где люди участвуют более мелкими единицами, там эта анонимность необязательна.

Но на общем уровне это больше завоевание человечества, несмотря на некоторую архаичность бумажного бюллетеня и будочки с занавесочкой, страны больших демократий, страны устойчивых демократий продолжают за нее держаться. И те эксперименты с электронным голосованием, которые проходили в странах таких, как, например, Франция или США, не привели к распространению этой практики.

Нам часто указывают на Эстонию в качестве примера, но Эстония одна такая при всем уважении к ней. Это, кстати, небольшая страна. Не то чтобы мы ставили ей это в упрек, но она маленькая. А большие страны и страны с долгими демократическими традициями продолжают считать, что тайна голосование и легитимность этого голосования поддерживаются вот такими теплыми, ламповыми, бумажно-зановесочными инструментами.

М.Наки

ОТЦЫ. ВЕЛИКИЕ ТЕОРЕТИКИ И ПРАКТИКИ

Е.Шульман

Родился он в 30-м году в городе Вильно, ныне известном как Вильнюс. Входил он в состав Польши. После присоединения к Советскому Союзу семья его была разлучена. Отец его был арестован. Он с матерью был сослан. После окончания Второй мировой войны он сумел вернуться в Польшу, там он закончил школу. А потом он уехал в Палестину и там участвовал в войне за независимость. Там же он получил образование в Иерусалимском университете.

М.Наки

Е.Шульман

Чем Российская Федерация обязана Теодору Шанину? Во-первых, как социолог изучал крестьянский класс. Его работы считаются основными учебниками по этому вопросу. Все, кто дальше занимаются исследованиями крестьянства, они ссылаются и опираются на его труды. Особенности его метода — это междисциплинарность. Он занимался много полевыми исследованиями, в том числе, преимущественно в развивающихся странах: в Мексике, в Индии, в Иране он работал, в Танзании и в России. То есть вот в таких странах, скажем так, догоняющего развития.

По политическим убеждениям, пожалуй, его можно называть скорее левым. Это относится ко многим представителям профессуры или, скажем, западного образованного класса. И применительно к России о изучал эти межеумочные пространства, практики негосударственные, которые позволяют людям выживать в таких вот тяжелых исторических условиях. А надо сказать, что применительно к его предмету изучения, к России почти всегда эти условия бывали тяжелы.

Е.Шульман: Котов выйдет — это уже достаточно понятно. Статья эта заснет еще надолго. Она стала окончательно неудобной

Он предложил термин «эксполярная экономика». Что это такое. Это экономики, которые не вписываются в классические описательные рамки, которые находятся вне государственного внимания и вне государственного планирования. Вот когда мы сейчас смотрим, например, на исследования фонда «Хамовники» или, скажем, Симона Кордонского, которые изучает всякие отхожие промыслы, всякие незарегистрированные населенные пункты, в которых люди обитают без документов и не значатся нигде; когда мы говорим о самозанятых, кстати говоря, когда мы говорим о том, что позволяет людям выживать, когда государство либо вообще ими не занимается, либо занимается ими так, что лучше бы оно этого не делало, — то мы во многом обязаны Теодору Шанину, что он вообще открыл для науки такого рода практики, которые классические экономические теории не очень замечают. Это что касается его теоретического наследства.

Что касается его наследства организационного. Он был основателем еще в 1995 году и первым ректором Московской высшей школы социальных и экономических наук, школы, известной как Шанинка. Это один из центров российских социальных наук. Вообще, надо сказать, что при всем уважении к советскому образованию и советской науке, по которым сейчас принято ностальгировать, надо сказать, что социальные науки вообще практически не существовали в Советском Союзе.

И к 90-м годам они подошли в таком виде, что их нельзя было ни применить к реальности, ни вывести на какой-нибудь конкурентный уровень. У нас не существовало политической науки, вместо этого у нас был марксизм-ленинизм. Социология была в зачаточном состоянии. Да что там социология. В одной из кампаний сталинских мимоходом убили всех статистиков, то есть вся статистическая школа была уничтожена. То есть даже, собственно, посчитать-то толком было некому, не то чтобы каким-то образом это все изучать.

Некоторые элементы антропологии, культурологи сохранялись под разными псевдонимами типа искусствоведение и какое-нибудь изучение народных промыслов, народного творчества. Но все развитие мировых социальных наук от криминологии до политологии было от советских людей совершенно скрыто. Поэтому Шанин был один из первых, кто начинал в месте с Татьяной Ивановной Заславской, академиком в конце 80-х, начале 90-х как-то пытаться доводить, доучивать советских людей — студентов и преподавателей — хоть до какого-то понимания того, что за прошедшие 70 лет произошло в мировых социальных науках.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

ВОПРОСЫ ОТ СЛУШАТЕЛЕЙ

М.Наки

Роман Морозов: «У меня такой вопрос: если по статистике тюремное население уменьшается и уровень насилия тоже, то почему в нашем обществе так сильна эта тюремная культура, начиная от сериала про воров на НТВ и заканчивая загадками про два стула».

Е.Шульман

И количество людей, которые проходят через тюрьмы, у нас тоже велико. Кроме того, хотя наше сознание нам кажется самой гибкой и адаптивной частью окружающей вселенной, оно довольно ригидно, поэтому в нем застревают те практики и те нормы, которые уже окружающей реальности не соответствуют.

У нас, действительно, во многом культура пропитана этим уголовным этосом и уголовной эстетикой, как будто у нас половина страны сидит, а половина охраняет. Это уже довольно давно не так, но, понимаете, ужас этих порочных социальных практик состоит в том, что они не только плохи в тот момент, когда они совершаются, но они оставляют след, они наследуются. Как бедность наследуется, так и вот это убожество все наследуется, какая-нибудь тюремная гомофобия наследуется, которая тоже ни на чем не основана, кроме как на страхе перед уголовными нормами, давайте посмотрим правде в глаза. Это так, к сожалению. Это избывается, это уходит, но это уходит медленней, чем нам бы хотелось. Это первая причина.

Вторая причина состоит в следующим. Да, люди все меньше убивают и в тюрьмах все меньше народу. Но то, что мы называем уголовным этосом, этот набор норм, он разделяется не только теми, кто сидит, но и теми, кто охраняет. А те, кто охраняют или связаны с охраняющими, у нас по странному совпадению является значительной частью, если не большинством управляющего класса. А управляющий класс, те, кто занимают верхние социально-иерархические позиции, собственно, отличается тем, что они верхние, поэтому они могут распространять свои представления о норме, о правильном…

М.Наки

Е.Шульман

Е.Шульман: Мы продолжаем ждать амнистию на 9 Мая. Я надеюсь, что Котов выйдет раньше

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Тем не менее, будет ли какое-то помилование? Судя по всему да. Я не имею в виду этот конкретный случай. За него надо бороться. У нее есть адвокаты, ее поддерживают правозащитные организации. И я тоже знаю об этом деле. Надо прекращать беду эту.

Что у нас есть хорошее. Ну, «московское дело» худо-бедно завяло, новых эпизодов в нем не наблюдается, судя по всему, не будет. 212-я статья ушла из него полностью. Эдуарду Малышевскому, еще одному моему подопечному, правда, несколько издевательски снизили срок в апелляции до 2 лет и 9 месяцев, но, тем не менее. Синицу бедного оставили, как есть, с его 5 годами за глупый твит.

Вот по делу Котова положительная динамика. Мы продолжаем ждать амнистию на 9 Мая. Я надеюсь, что Котов выйдет раньше. У нас были надежды на то, что он попадает под амнистию. Может быть, под нее попадут другие люди, которые получили 3 года и меньше. Может быть, будет такой вариант.

Да, как я уже говорила в предыдущей части, поскольку надо задобрить граждан, а уже дошло на самом деле, что задабривание граждан состоит не только в том, чтобы сажать, но и в том, чтобы выпускать, несмотря на все эти разговоры о выдающейся кровожадности русского избирателя, из самих действий власти явствует, что когда она хочет понравиться, она не репрессивные действия запускает, а наоборот. Поэтому да, мы можем на это рассчитывать.

Как сделать так, чтобы мы могли на это рассчитывать? Никого не отпускают, вокруг кого нет публичного шума. Это очень плохо, потому что это извращение. Должны руководствоваться принципом гуманности и справедливости, а не принципом количества лайков. Вот этот обмен заложников на перепосты — это очень извращенная практика. Но это то, что мы сейчас имеем. Поэтому если есть какое-то дело, которое вам дорого, поднимайте вокруг него публичный шум. Момент, действительно, подходящий.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Что касается студенческого обмена и научного, то ему мешает не запрет на выезд и на въезд тем более. Ему мешает атмосфера секретности, ему мешает власть спецслужб над университетами, чему университеты почему-то не возражают. И вот эта перепуганность приводит к тому, что люди сами не хотят ездить и принимать у себя тоже. От греха подальше, начинают бояться. Вот это нехорошо.

М.Наки

Е.Шульман