Екатерина Шульман - Статус - 2019-10-08

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ

Е.Шульман

Что касается событий, которые у нас произошли на прошедшей неделе, сначала у нас будет несколько законотворческих небольших новостей и потом мы перейдем к нашей основной теме.

Что касается новостей законотворчества, у нас, как это называется, обострился злокачественный Клишас, который, как известно, бывает злокачественный и доброкачественный. Доброкачественный тоже проявил себя, но злокачественный сегодня прямо внес новый законопроект в Государственную думу, который касается блокировки пользователей мессенджеров, если я правильно понимаю, за то, если они распространяют неправильную экстремистскую информацию.

Проект только внесен, мы еще должны в нем разобраться, но с первого взгляда всё это взывает некоторое беспокойство. Будем разбираться. Вы тоже, дорогие товарищи, смотрите на текст этого законопроекта. Его можно найти в базе Государственной думы. По фамилии Клишас вы его ищите. И высказывайте свои критические и экспертные оценки, что это такое, хорошо это плохо, реализуемо или нет.

Е. Шульман: У нас обострился злокачественный Клишас, который, как известно, бывает злокачественный и доброкачественный

Что касается доброкачественных инициатив сенатора Клишаса, мы помним, что это очень энергичный такой инициатор — у него есть и хорошие инициативы, даже их, в общем, несколько.

Мы говорили несколько раз в нашем эфире о законопроекте, который запрещает использование в судах клеток и «аквариумов» для подсудимых. Это один из тех проектов, который довольно неохотно, но все-таки вносит время от времени Российская Федерация во исполнение решения ЕСПЧ.

ЕСПЧ признал практику помещения подсудимых в клетки либо пластиковые «аквариумы» унижающей человеческое достоинство и подлежащей отмене. После этого у нас группа сенаторов внесла, в том числе, под руководством сенатора Клишаса соответствующую инициативу. Довольно долго она болтается в Государственной думе.

На прошлой неделе пришло правительственное заключение на нее, которое Валентина Ивановна Матвиенко, только что переизбранная на пост председателя Совета Федерации, поспешила объявить положительным.

На самом деле, если вы прочитаете это заключение, то вы увидите, что ничего особенно положительного там нет. Там высказывается согласие с общей концепцией, и предлагаются поправки, изменения ко второму чтению, которые имеют возможность сохранения практики этих клеток и «аквариумов» в судах как меры процессуального принуждения.

Но одна из сторон — а в нашем случае, очевидно, это будет обвинение — должна будет писать бумагу суду с просьбой поместить подсудимых в такую клетку. Видимо, имеется в виду, что если у вас какую-то преступную группу судят или людей, обвиняемых в насильственных преступлениях или, как там написано, существует опасность для них (то есть не знаю, родственники жертв их разорвут на части) в зале суда, то сторона обвинения может просить, чтобы их посадили в такое помещение.

Понятно, что при существующих отношениях между обвинением и судом все эти просьбы будут удовлетворяться. Поэтому это просто еще одна бумага, которую надо будет написать, тогда нынешняя практика может быть продолжена.

Поэтому согласие правительства, в общем, такое, не безусловное. Тем не менее, это говорит о том, что законопроект будет продвигаться. Он готовится к первому чтению. После первого чтения будет этап поправок.

Еще один законопроект, не имеющий отношения к Совету Федерации, находящийся на гораздо более раннем этапе, появился на другом нашем любимом сайте regulation.gov.ru — сайт, на котором органы исполнительной власти вывешивают свои инициативы для двухнедельного общественного обсуждения.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

И вот, видимо, предполагается, что они как-то слишком роскошествуют за государственный счет, получая плюс к своему приработку некое пособие. Давайте-ка этого пособия лишим.

Это совершенно неприемлемая инициатива. Граждане зарабатывают себе на хлеб как могут. Несколько чрезвычайно мало им помогает. Особенно нелепо выглядят эти попытки сэкономить бюджетные деньги на фоне того, что у нас уже несколько лет подряд профицитный бюджет. У нас все фонды бюджетные переполнены благодаря тому, что достаточно высокая цена на нефть и при этом низкая цена отсечения, установленная Минфином.

У нас не могут быть потрачены средства, выделенные на национальные проекты. Минфин плачет и жалуется, приводит цифры в процентах, сколько потрачено. Это просто волосы встают дыбом. Государство не знает, куда девать деньги. Они в бюджете просто не помещаются.

И при этом все время возникают попытки сэкономить на людях. И это в той ситуации, когда уровень социального удовлетворения мира и стабильности не то чтобы у нас очень высокий. Кто безумец, который придумывает такие вещи, мне на самом деле мало понятно. По счастью, мы не верим в теорию заговора, поэтому мы знаем, что никакого единого безумца не существует. Есть много разных, каждый на своем месте вот таких инициативных бюрократов.

Граждане ссылку мы дадим где-нибудь в комментариях. В общем, много где дадим эту ссылку. Сайт regulation.gov.ru хорош тем, что туда можно заходить, регистрироваться и ставить дизлайки. Во-первых, это тоже производит впечатление на инициаторов.

Во-вторых, там есть адрес для обратной связи. Можете написать этому человеку, что вы думаете об этих инициативах. Кроме того, вы можете написать, например, обращение в Государственную думу через электронную приемную. Комитет по социальной политике будет естественным адресатом такого рода обращений.

Это довольно юный пока «крокодильчик». Это только начальный этап обсуждения, еще до внесения даже в правительство, тем более, до внесения в думу в качестве правительственной инициативы. Его можно еще затоптать. Его хрупкие кости хрустнут под нашим напором. Потом он вырастет в большого крокодила, и кости хрустнут уже ваши, поэтому начинать надо заранее. Жалеть тут никого незачем.

К вопросу о социальном удовлетворении, стабильности и выдающемся политическом мире. Мы с вами в прошлых наших выпусках упоминали о протестах, которые происходят в Бурятии после выборов мэра Улан-Удэ. Тогда могло показаться, что вот вернули людям прямые выборы мэра — в Улан Удэ впервые после 7-го года в 12-м году прошли выборы — и люди недовольны их результатом, поскольку чувствуют себя обманутыми. Там был популярный кандидат, который выборы проиграл. Так вот, казалось бы, вернули выборы — так сразу беспорядки начались.

Е. Шульман: Государство не знает, куда девать деньги. И при этом все время возникают попытки сэкономить на людях

Сегодня другой город привлекает наше внимание. Это город Элиста. Тоже столица национальной республики, что характерно — столица Калмыкии. Там нет прямых выборов мэра. Там только что прошли в единый день голосования выборы главы республики, на которых выиграл новый губернатор. Бату Хасиков его зовут. А выиграл он с совершенно ошеломительным результатом, один из самых высоких среди всех 18, избиравшихся в этот день или избиравшихся впервые глав субъектов федерации. Он набрал 82,5% голосов избирателей. Фантастический совершенно результат.

М.Наки

Е.Шульман

Зовут его Дмитрий Трапезников. До этого прожил всю жизнь в Донецке и там занимал разнообразные должности ДНР. До этого он был менеджером футбольного клуба, потом бизнесом каким-то занимался. Потом был главой района после начала восточно-украинского конфликта. И даже после убийства Александра Захарченко, он неделю исполнял обязанности главы этого непризнанного государства.

Так вот этого человека, которого никто в Элисте, вообще, в Калмыкии, естественно, не знает, назначают мэром города. Казалось бы, при таком триумфальном переизбрании должен быть какой-то кредит доверия, который позволяет новому руководителю свободу рук, по крайней мере, в кадровой политике. То есть если люди настолько его полюбили, то, наверное, они должны позволить ему делать более-менее, что он хочет, пока на практике станет понятно, что эти решения контрпродуктивны или как-то вредят гражданам. Но нет.

Мы очередной раз убеждаемся, чего стоят все эти волшебные проценты. После «свадьбы» не прошло и недели, как началась драка, хотя казалось бы, свадьба казалась такой полной страсти. В Элисте живет чуть более 100 тысяч. Поэтому когда там выходит 500 человек на митинг — это в процентном отношении как если бы в процентном отношении, как если вы в Москве вышло тысяч… сколько? Но мы сейчас не будем высчитывать проценты, но поверьте, это много.

Как пишут мне заинтересованные местные жители, «когда у нас 2 тысячи выйдет, у нас будет революция». Это, действительно, довольно большие акции. И прошло несколько: в конце сентября, начале октября. Причем одна из акций носила интересный характер, описанный как молебен с элементами митинга. То есть вроде это был как буддистский молебен за благополучие Элисты, но одновременно и митинг.

После этого новый глава республики решил встретиться с активистами, причем не просто с активистами, а с теми людьми, которые его поддерживали, со своей группой поддержки. Группа поддержки сказала, что она больше не группа ему и больше не поддержки, потому что он всем плюнул в лицо, назначив какого-то левого, постороннего совершенно человека главой города.

13-го числа там собирается еще один митинг, я не знаю пока, согласованный он или несогласованный, видимо, еще рано об этом говорить, но, тем не менее. Почему этот бедный Дмитрий Трапезников вызывал такой гнев жителей Элисты? Очевидно, какой-то национальный элемент здесь присутствует. Калмыкия — национальная республика. Глава республики у них калмык. Вот им присылают не просто очевидно русского человека, а очевидно, постороннего человека.

М.Наки

Е.Шульман

Мы сейчас не будем притворятся экспертами по Калмыкии, поэтому я не могу сказать, что именно в нем вызывает у людей к нему аллергию, но что-то вызывает. Исходя из общих знаний того, что сейчас, в принципе, раздражает людей, я могу сказать, что эти вертикальные решения типа «я сказал — я сделал» — то именно, что в начале 2000-х годов было признаком настоящего, сильного, эффективного руководителя и вызывало всеобщее восхищение и сладкий восторг, теперь раздражает люди и раздражает их до невозможности. Поэтому те, кто этого еще не понял заранее, не слушал наших эфиров, те убеждаются в этом на собственном опыте.

И главный вывод, который мы их этого делаем, состоит в следующем: выборы мэров надо возвращать. А если вы их возвращаете, то вы не жульничайте на них хотя бы первый раз.

Люди хотят принимать решение сами. Дайте им возможность это сделать. Вам потом спокойней и тише будет жить. И у вас не будет наутро после избрание под окнами собираться толпа ваших же бывших сторонников, которые теперь неожиданно хотят вас как-то повесить за то, что вы им внезапно, резко очень разонравились. Так бывает.

Итак, еще одно большое событие, которое мы приберегли на середину нашего раздела событий. Это случившееся буквально сегодня, хотя информация об этом была в первых числах октября — смена руководства ФСИН. У нас Геннадий Корниенко, бывший глава достиг 65-летнего и ушел в отпуск, из которого не вернулся. Звучит это трагично, но с ним всё в порядке. Он совершенно жив, но он освобожден от должности.

Любопытно, что информация об этом появилась достаточно заранее. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков почему-то опровергал её, хотя буквально через два дня после её опровержения, действительно, появился на сайте kremlin.ru соответствующий указ президента. И имя преемника тоже стало известно достаточно заранее и тоже подтвердилось реальным кадровым распоряжением. Это Александр Калашников. Это бывший теперь уже бывший УФСБ республики Коми и руководитель УФСБ Красноярского края.

Это кадровый сотрудник ФСБ. Всю жизнь он в органах госбезопасности работает. Он наиболее известен тем, что он вел дело Гайзера, собственно, губернатора Коми и всей его администрации, которая была посажена как организованная преступная группа, точнее, дело было возбуждено, и они были арестованы. Потом 210-ю статью с нее сняли «организованная преступная группа», но остались всякие довольно серьезные обвинения в коррупции. Ряд людей уже осуждено, в том числе, кстати говоря, руководитель Управления службы исполнения наказаний по республике Коми, которые тоже сел, по-моему, на 7 лет. Вот этот человек приходит теперь руководить ФСИН.

В в принципе, возвращаясь к нашему тезису о варягах, назначение руководителем структуры человека не из этой структуры обычно в нашей бюрократической практике говорит о том, что уход предыдущего руководителя был не по его желанию, не из-за здоровья, не в порядке плановой ротации, а из-за чего-то нехорошего, что происходило в этой службе.

М.Наки

Е.Шульман

Е. Шульман: Чего стоят все эти волшебные проценты. После «свадьбы» не прошло и недели, как началась драка

Что у нас происходило последние годы в структуре ФСИН? У нас действительно происходил целый ряд скандалов, довольно громких и публичных. Общество стало обращать внимание на то, что годами и десятилетиями происходило в этой структуре, но докуда просто не доходил свет солнца и, соответственно, свет публичности. Поэтому когда появилось, во-первых, большее количество правозащитников и НКО, занимающихся тюремными делами, а, во-вторых, больше камер слежения и телефонов с функцией записи, то начинают вылезать, собственно говоря, на поверхность такие дела, которые раньше прятались где-то глубоко, никто о них не знал. Это избиения, это пытки, это всякого рода злоупотребления, связанные с эксплуатацией труда заключенных.

Еще один, кстати, фактор, которые повышает видимость — это политические. Когда в какую-то колонию попадает политический заключенный, то вместе с ним сразу врывается большой столб света. Поэтому на месте начальников колоний я бы очень сильно боялась. Начальник колонии, в которой сидела Надежда Толоконникова, потом сел сам. Начальник колонии, где сидел Ильдар Дадин, тоже сел. То есть есть такая зависимость. Как это… совпадение? Вряд ли.

М.Наки

Е.Шульман

По подсчетом «Руси сидящей» около 75% всех заключенных не имеют связи с внешним миром даже через родственников, то есть не имеют даже родственников, которые интересовались бы ими снаружи. Это, конечно, очень приблизительные цифры, но они дают нам некую общую картину. Вы понимаете, насколько непривычно для тюремной системы, когда к ней попадает человек, которого снаружи вообще хоть кто-то ждет.

Что представляет собой наша тюремная система? Это могучая, богатая, ресурсная структура. Расхожее выражение «государство в государстве» подходит к системе ФСИН довольно хорошо. Конечно, это не ГУЛАГ, это не прежний огромный такой октопус, который был, действительно, значительным процентом всей советской экономики, но, тем не менее, это большое количество земли, большое количество недвижимости. Это различные производства, это свои учебные заведения. Это, например, свои культовые сооружения. Даже психиатрические больницы у них есть свои и всякие другие медицинские штуки. Одних синагог 17 штук у ФСИН, представляете? А православных храмов — больше тысячи.

Как выглядит население этой империи? Начнем с хорошего. У нас очень позитивная динамика этого тюремного населения. Оно постоянно сокращается. Это очень хорошо.

М.Наки

Е.Шульман

Особенно приятно, конечно, смотреть на график сокращения числа несовершеннолетних, которые находятся в колониях и самого числа этих колоний, которые закрываются и сокращаются.

Почему это происходит? За этим всем, конечно, есть демографическая основа: меньше людей — меньше преступлений. Особенно меньше молодежи. Стареющее население дает меньше насильственных преступлений.

Но надо признать, что за этим стоят и некоторые государственные усилия по сокращению числа сидящих: по гуманизации уголовного законодательства и по замене лишения свободы какими-то другими видами наказания. Это чрезвычайно позитивная тенденция, ее нельзя не замечать.

Если мы начнем смотреть с 2002 года, у нас вдвое сократилось число людей в тюрьмах, колониях, в том числе и в СИЗО. Был период, когда население СИЗО росло. То есть, что это означало? Люди получали предварительный арест, а потом выходили. То есть они не получали наказания в виде лишения свободы, либо им давали, как это называется, «по отсиженному». Тем не менее, за последние годы и в СИЗО тоже имеется снижение.

Тем не менее мы продолжаем сохранять лидирующие позиции по доле тюремного населения. У нас его в процентном отношении… ну, скажем так, в США — больше, если вы хотите порадовать свой патриотизм, то можно сказать, что да, в США сажают активней. Американская тюремная культура и американские тюремные практики — это отдельная совершенно история. Вот на них не надо ориентироваться вообще. Они унаследовали свирепую, людоедскую англо-саксонскую систему уголовных наказаний и уголовного права. Это их проблемы, они их тоже всячески решают. Это одна из больших трамповских реформ, которые у него задуманы. Мы не знаем, как это у него получится. У нас своя беда, нам надо с ней разбираться.

В чем наша беда? По-прежнему, высокая доля заключенных. По сравнению с другими европейскими странами у нас их слишком много. Слишком высокие сроки, обвинительный уклон суда. Во-первых, большой процент наказаний, связанных с лишением свободы. Кроме того если в Европе наказания, связанные с лишением свободы — это от 3 лет или меньше, то у нас это в основном выше 3 лет. Очень высокий процент людей, которые сидят большие сроки за незначительные наркотические преступления.

От 28% до 38% в зависимости от региона — это люди, которые сидят по наркотическим статьям — 228-я народная знаменитая. В основном это наркопотребители, задержанные с небольшой дозой. По странной статистической закономерности их всегда задерживают с дозой, которая чуть-чуть превышает ту, после которой наступает уголовная ответственность.

Одновременно наша система ФСИН одна из самых дорогих среди мировых систем исполнения наказаний. Бюджет федеральной службы превышает бюджет, например, Минздрава и Минсельхоза, даже МЧС.

М.Наки

Е.Шульман

На что она тратит? Она тратит на содержание своего многочисленного имущества, она тратит на госзакупки, она тратит на зарплаты и на обеспечение сотрудников жильем — вот, собственно, это и дает 75–80% расходов ФСИН.

Соответственно, на обеспечение заключенных остается мало, обеспечиваются они плохо.

ФСИН является источником фактически бесплатной или очень малооплачиваемой рабочей силы, проще говоря, рабского труда. Когда мы слышим о злоупотреблениях в колониях, которые состоят, например, в том, что заключенных заставляют работать по 12 часов или бьют их, если они не выполняют норму, то мы должны понимать, что речь не идет о каком-то специфическом садизме этой колонии. Речь идет об извращенной экономической рациональности.

Е. Шульман: В Элисте живет чуть более 100 тысяч. Поэтому когда там выходит 500 человек на митинг — поверьте, это много

Еще раз повторю: это не ГУЛАГ. ГУЛАГ держал всю советскую экономику практически, но при этом очень своеобразная экономическая модель, которая выгодна для тех, кто является её бенефициарами. Начальники колоний наживаются на труде заключенных.

Одновременно с этими кадровыми переменами во ФСИН у нас был опубликован доклад о необходимых направлениях реформы пенитенциарной системы. Доклад этот опубликован под эгидой Общероссийского гражданского форума. Написан он был в ЦСР. Обе этих структуры ассоциируются с Алексеем Кудриным. Автор доклада — это Ольга Шепелева, один из лучших наших специалистов по правоприменению. Интеллектуально это происходит из Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Как нужно реформировать эту систему? Это, конечно, тема для хорошей отдельной передачи. Я бы советовала радиостанции пригласить кого-нибудь из авторов доклада, чтобы об этом рассказать. Но на самом деле направления три: гуманизация законодательства, реформа самой системы, делание ее подотчетной обществу и система ресоциализации заключенных — то, чем у нас вообще никто не занимается кроме НКО.

Заключенные должны иметь возможность получить работу после того, как они вышли, чтобы не ставить их перед необходимостью совершать новые преступления. Вместо этого мы вносим их в списки экстремистов, террористов, которые вообще им не позволяют устроиться в какую бы то ни было работу. И поддерживаем стигму судимости, которая тоже не даем им каким-либо образом социализироваться.

Помним, что чуть не 70% из них выходят в пустоту, то есть их даже мама-старушка не ждет. Соответственно, им очень трудно вернуться в жизнь. А если они не вернутся в жизнь, это не значит, что они тихо умрут в канаве. Это значит, что они совершат последующие преступления.

Мы не то чтобы надеемся, что смена руководство ФСИН у нас тут прямо приведет к немедленной реформе, но, тем не менее, не можем не говорить о тех вещах, которые являются предметом нашего непосредственного социального интереса. Мы заинтересованы в том, чтобы пенитенциарная система, во-первых, не мучила людей, во-вторых, не плодила для самих себя новую клиентуру, а для нас с вами новых преступников, и, в-третьих, чтобы она не поедала деньги государственные, опять же тратя их на самое себя.

М.Наки

НОВОСТИ

М.Наки

Е.Шульман

Там был фигурант по имени Павел Ребровский, который дал то, что называется на этом ужасном языке, признательные показания. И пошел на сделку со следствием, соответственно, получил приговор. После этого он отказался от своих показаний, заявив в суде, что они были даны под физическим давлением.

Сегодня суд вернул уголовное дело его на новое рассмотрение. Более того, ему изменили меру пресечения на подписку о невыезде — до этого он был в СИЗО — и освободили в зале суда. Когда дело «Нового величия» в очередной раз развивалось, я в этом же эфире, помнится, давал советы людям, что делать, если из вас выбивают показания. Я говорила о том, что разумная тактика состоит в том, чтобы признаваться в том, чего от вас просят, а потом отказываться от своих показаний, как только вы окажетесь в относительной безопасности.

Я помню, что некоторая часть публики возмущалась этими советами. Но возмущение было двух родов. Во-первых, «боже, до чего мы дожили — нам рассказывают в эфире, как нам вести себя, если вас пытают». Но знаете, если я тут нарушила как-то ваш душевный покой, то вы почитайте, что мой коллега по СПЧ Игорь Каляпин пишет, руководитель Комитета против пыток. Он советует зубы под шкаф запихивать и мазать кровью крышку стола с внутренней стороны, чтобы следы остались.

Так что мои рекомендации носят относительно мирный характер. Так вот никакая информация не является травмирующей, если он помогает вам действовать в чрезвычайной ситуации. Это первое.

А второе: говорили о том, что это всё бессмысленно, потому что если уж вы тут попали в лапы страшных палачей, то ничего вам не поможет. Так вот нет такой ситуации, в которой не было бы более разумной тактики или менее разумной тактики вашего поведения. Трудно себе представить ситуацию, в которой ваши действия не имеют значения.

Вот человек, который нашел в себе силы и мужество отказаться от выбитых показаний. Он, во-первых, сегодня будет дома ночевать, а, во-вторых, возможно, он станет причиной развала этого дела, которое и по другим основаниям, в основном, благодаря конечно, кампании общественного давления, выглядит не очень хорошо. Как-то вот оно зашаталось.

В этих делах — что в деле «Нового величия», что в деле «Седьмой студии», с которой что-то странное происходит, но всё, что с этим делом происходит, чрезвычайно странно — во-первых, никогда ничего не заканчивается. Во-вторых, нет этапа, на котором всё решено. Понимаете, сейчас не тот политический момент, в котором принимаются решения, которые выполняются. На каждом этапе может всё перерешиться обратно. Ни у кого никого плана нету.

Е. Шульман: Выборы мэров надо возвращать. А если вы их возвращаете, то вы не жульничайте на них хотя бы первый раз

Поэтому говорить «ой, всё!» мы с вами не будем никогда. Мы будем всегда знать, что за этим этапом последует кто-то другой. И будем выбирать наиболее разумные тактики поведения в любой ситуации.

М.Наки

АЗБУКА ДЕМОКРАТИИ

Е.Шульман

Само слово происходит, как утверждают этимологи, от него праславянского корня. Есть какое-то древнепрусское слово из тех же корней. Элемент «сам» или «собственный» в нем присутствует, то есть, видимо, свобода, если смотреть уже совсем его древнеиндийские корни, обозначает «сам себе господин». Английской слово freedom, которое в свою очередь происходит от древнегерманских корней, тоже имеет такую же этимологию. Вот «состояние самостоятельности», если можно так сказать — вот содержание, которое древние люди вкладывали в слово «свобода». И мы продолжаем вкладывать примерно то же самое.

Как определить, что такое свобода? Поскольку это одно из базовых понятия и понятие философское, то, как вы понимаете, количество определений его чрезвычайно велико. Но можно будет сказать, что свобода — это такое состояние субъекта, в котором он является определяющей причиной своих действий. Задумаемся над этой фразой. То есть если ваши действия определяются вами, то вы находитесь в состоянии свободы. Если они определяются кем-то или чем-то другим, то нет.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

С другой стороны, им владеют некие социальные силы. Поэтому можно сказать. что да, свобода в этом отношении — это условное понятие. Но чем больше самостоятельности в ваших действиях, тем больше степень вашей свободы.

Если вам больше нравится определение Карла Маркса «свобода — это сознанная необходимость», можете пользоваться им. Это определение, насколько я понимаю, никому не нравится, опять же Карл Маркс, особенно бедным советским людям, которым его вдалбливали насильно и которые не могли сами определить, хотят они слушать Маркса или хотят слушать кого-нибудь другого, тем не менее, это восходит к традиции философской стоиков. То есть человек, осознавший свой долг, человек осознавший моральный смысл своих действий, тем самым уже свободен. То есть если он эту необходимость осознал, то вроде как она ему не навязана, а исходит не снаружи, а из его собственной внутренней воли.

Переходя с высокого уровня философских абстракций на более-менее политическую плоскость, скажем, что такое свобода политическая. Свобода и права часто употребляются на одном дыхании. Мы говорим о правах и свободах человека. Одно ли это и то же?

Действительно, это сходные понятия. Если свободы, с точки зрения правовой, в праве — это закрепленные в конституции или в каком-то ином законодательном акте, возможности определенного поведения, то, в общем, права могут быть определены приблизительно так же. Но в чем тут разница? Есть такая известная фраза: «Всё, что гражданину не запрещено, то разрешено». Вот свобода — это не нечто разрешенное, а нечто не запрещенное. Это вот пустое пространство, огороженное правом.

Право — это в больше степени то, что вам дадено, что описано в законе. Хотя четкой границы здесь провести нельзя. Есть и свободы, описанные в законе. Тем не менее, в свободах с точки зрения правовой есть такая особенности. Они носят как бы несколько отрицательный характер.

Ну, понимаете, перечислим основные политические свободы, это, скажем: равенство перед законом, отсутствие сословий, то есть закон един для всех. Свобода вероисповедания, возможность исповедовать свою веру или не исповедовать никакой, отсутствие принуждения в том отношении. Свобода совести: право иметь и высказывать свои убеждения. Свобода слова и свобода печати — понятно, как все думают, что это такое. Свобода собраний, свобода союзов, свобода стачек и забастовок. Есть еще ряд других. Этот список неполный.

Так вот, возьмем свободу слова, раз уж мы тут находимся в радиоэфире. Как мы уже говорили, свобода слова не предполагает, что кто-то обязан вас слушать или предоставлять вам площадку для высказываний. Точно так же свобода собраний не предполагает, что кто-то обязан приходить на ваши собрания.

М.Наки

Е.Шульман

То есть смотрите на конкретном примере. Если главный редактор радиостанции решит закрыть эту передачу, то я могу быть очень огорчена этим фактом, но это не нарушает моих прав и не ограничивает моих свобод. Он не обязан предоставлять мне микрофон.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Е. Шульман: Когда в колонию попадает политический заключенный, то вместе с ним сразу врывается большой столб света

М.Наки

Е.Шульман

Что мы должны помнить про свободы, завершая нашу тему? Это безбрежное на самом деле понятие, каждый вкладывает в него некий свой смысл, но полезно помнить, что свободы в отличие от прав носят скорее отрицательный характер. Это свобода от — свобода от давления, свобода от преследования, свобода от принуждения к чему бы то ни было, чем свобода делать что-то, потому что ее вам никто не обязан предоставлять. Этим свободы отличаются от прав, хотя во многом эти понятия взаимонакладывающиеся.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

ОТЦЫ. ВЕЛИКИЕ ТЕОРЕТИКИ И ПРАКТИКИ

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Галкин-Враской принадлежал к русской дворянской аристократии, не то чтобы очень высокой аристократии. Его необычная вторая часть фамилии — это фамилия его матери, которая была польская дворянка. Он был автором целого ряда трудов о пенитенциарной системе. Пенитенциарной — это относящейся к исполнению наказаний. Может быть, кто-то этого термина не знает.

Он отправился в 62-м году в Западную Европу, где два года изучал тамошний опыт постановки тюремного дела и тюремного вопроса. Его книга «Материалы к изучению тюремного вопроса» много десятилетий была основным источником, основным трудом, учебником по пенитенциарной науке или пенологии — это наука о наказании.

Вернувшись в Россию, он стал чиновником для особых поручения при министре внутренних дел. А после создания первого Главного тюремного управления, которое, собственно, было центральным элементом этой реформы, он его возглавил.

Он, например, в Лондоне изучал тамошнюю знаменитую тюрьму, построенную по лучевой системе так называемой. И, вернувшись в Россию, он этой НРЗБ опять же знаменитой тюрьмы решил там повторить, построив такую же тюрьму в Санкт-Петербурге. Это знаменитые Кресты, которые употребляются в этом своем качестве до сих пор. Но при Галкине-Враском это была тюрьма для так называемых срочных арестантов. Срочные — это те у кого срок не больше года.

М.Наки

Е.Шульман

В чем, вообще, была суть этой реформы? Во-первых, была создана централизованная система исполнения наказаний, потому что до этого её не существовало. Каждая губерния содержала свои остроги. Во-вторых, были уничтожены всякие экзотические виды тюремных учреждений, как работные дома, вот ́эти остроги, долговые тюрьмы, то есть была проведена некоторая унификация и централизация.

Кроме того Галкину-Враскому принадлежит та свежая мысль, что для исправления заключенные должны работать. До этого ничего подобного не было. И вторая мысль, еще более революционная для своего времени — что они должны за свою работу получать деньги. Им начали платить.

В частности, в Крестах все виды работ были разделены на три категории: черная, серая и белая. Черная — это наиболее тяжелый физический труд: рубка дров, всякая уборка. Серая — это труд ручной. И белая — труд на кухне или ремесленный. Оплачивались они, соответственно, чем дальше, тем дороже. Черный, по-моему, совсем был бесплатный. А за серый и белый уже можно было получать деньги. Часть денег заключенный получал себе и мог тратить их внутри тюрьмы — то, что нынче называется в тюремном ларьке. Часть денег накапливалось, как мы бы сказали, на его тюремном счету и выдавалось ему после выхода в заботе о его социализации.

Постепенно уходили всякие виды жестоких и унизительных наказаний и практик. Тут большую роль сыграло русское гражданское общество. Потому что еще с начала XIX века действовали различные тюремные попечительские общества — общества попечения о тюрьмах. Эти люди занимались как посещением тюрем, так и социализацией заключенных, то есть заботой о них, когда они выходили. Проблема эта тогда вполне осознавалась.

Главным понятием русской тюрьмы была не она, а этап, пересылка. В царской России до 120 тысяч человек в год перемещалось по этапу. На этом этапе их тюремного существования была самая высокая смертность. Вот одна из целей реформы, которую проводила. Цель Главного тюремного управления состояла в том, чтобы этот этап сократить или убрать, чтобы не гонять людей по всей Владимирской дороге знаменитой, чтобы по всей России не шли эти караваны каторжников страшные.

Дальнейшая гуманизация шла довольно успешно вплоть до 905–907-го года. Вообще, золотой век русской тюремной системы — это были 90-е годы начало 900-х. Тогда совсем поуничтожали уже тогда всякое выбривание головы, кандалы и прочие дела. Тут можно упомянуть «святого доктора» Гааза, который добился того, чтобы хоть женщинам полголовы не брили и чтобы не было железных ножных кандалов. И тогда появились мастерские при тюрьмах, то есть люди получили возможность получать образование и работать, получать профессию. То есть цель состояла уже не в том, чтобы их наказывать и угробить, а в том, чтобы сделать из них более приемлемых граждан.

Е. Шульман: Сейчас не тот политический момент, в котором принимаются решения и выполняются. Все может перерешиться

Потом, к сожалению, после 905-го года началась борьба с революцией. Раскрутили смертную казнь до довольно высоких уровней. Столыпинские вагоны — это, к сожалению, не большевистская пропаганда. Революцию, забегая вперед, скажем, не предотвратили — если кто не знал, то вот вам спойлер, — а народ приучили к крови.

К вопросу о целях реформ. Цель любого реформатора должна состоять в том, чтобы ваша клиентура не озверела. Не надо никого совершенно доводить до зверского состоянии — ни тех, с к вы пытаетесь бороться, ни тех, с кем вы собираетесь работать. Гуманизация — вот истинная цель любой реформы. Помните, в «Капитанской дочке» герой, увидев башкира с отрезанным языком, говорит: «И вот подумать, что я дожил до краткого царствования Александра». Он имеет в виду Александра I, не II, чье царствование было еще более гуманистическим. И дальше следует знаменитая фраза, что «самые лучшие изменения — это те, которые происходят от улучшения нравов без всяких насильственных потрясений. От улучшения нравов и сознательного реформирования, — добавим мы, безо всяких насильственных потрясений.

М.Наки

ВОПРОСЫ ОТ СЛУШАТЕЛЕЙ

М.Наки

Итак, первые вопрос. Ярослав Шинкаренко: «В прошлой программе вы сказали, что дело не в нормах, а не в людях. В нашей Конституции сказано о разделении властей, о свободе собраний и слова, о запрете цензуры, даже о приоритете международных обязательств перед нашими законами и много других хороших норм, причем прямого действия. Что происходит на практике, мы знаем. Как легисты, к которым вы себя отнесли, это объясняют?»

Е.Шульман

На практике правоприменитель руководствуется тем фрагментом права, который к нему ближе всего, а именно сначала свои ведомственные инструкции, потом законом о самом себе, а уж потом, если он про нее вспомнит, и Конституции. Это называется перевернутая пирамида права. То есть там, где должны быть вершина — Конституция, а внизу основа — это ведомственное нормотворчество, у нас происходит обратное, то есть ведомственное нормотворчество занимает первое место.

Из этого следует, что эти самые нормы, нужно переписывать таким образом, чтобы целеполагание исполнителя поменялось. Понятно, например, что какое-нибудь насильственное выбивание показаний из арестованных происходит не потому, что тут садисты работают, хотя многие люди сбрендили на это работе и действительно сделались садистами, а потому что их продвижение по службе, их премия и их благополучие зависят от того, какова у них раскрываемость. Вот раскрываемости они и добиваются теми методами, которые приходят в их не очень развитую голову.

Поменяв нормы ведомственной отчетности, мы многих людей спасем от злой смерти. Поэтому легисты продолжают оставаться легистами и думают, что любая служба может быть реформирована. Да, есть люди, которые совершают преступления и должны быть за них наказаны. Но большинство людей в любой структуре являются бюрократами и будут действовать по инструкции. Перепиши инструкцию — они поменяют свои практики.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Но это режимная статистика. На режимную статистику очень сильно влияет большое количество латиноамериканских стран, из-за того, что это типичный сценарий. Из того, что это статистически вероятно, не следует, что это произойдет именно с вами.

Что касается военного переворота в России. С одной стороны, у нас нет такой традиции. У нас, начиная со времен после Второй мировой войны спецслужбы являются политическим актором, а Армия и Флот не являются. Мы сейчас не будем углубляться в причины этого, но это вот так оно сложилось. Поэтому у нас нет опыта влиятельной армии.

С другой стороны, у нас сейчас происходит ситуация, действительно, новая после 45-го года, когда армии таким политическим актором, возможно, становится. Она становится активна в информационном пространстве, она становится активна в сфере образования. Она становится активна на внешнеполитическом фронте. Вон сирийская война у нас идет, которая считается великим кадровым тренингом для высшего командного состава. Это всё дает армии субъектность. У нее специфические отношения с православной церковью. Она вмешивается в образование. Министерство обороны создает там свои всякие тематические парки, завлекает туда людей.

У них, естественно, есть своя внутренняя система образования, она приходит в гражданскую систему образования. Она создает структуру такую как Юнармия, которая напоминает пионерскую организацию только на скелете военном. Поэтому это придает ей новую политическую субъектность. Как далеко зайдет эта политическая субъектность — ну, будем смотреть.

Из-за того, что что-то ничего с вами не происходило, не следует, что этого с вами ни разу не произойдет.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Следует ли из этого, что будут действительно какие-то изменения в Конституции? Ну, вы знаете, специфический опять же легизм, который свойственен не только мне, но и нашему обобщенному руководству, он заставляет из соблюдать рамку Конституции, где они не о следуют её духу. Обратите внимание, что даже эта неудобная норма про два рока подряд — её как-то обходят хитрым способом, но до сих пор не отменяют, хотя, казалось бы, что может быть легче при таком устойчивом конституционном большинстве?

М.Наки

Е.Шульман