Суть событий - 2021-04-02

С.Пархоменко

Для СМС у нас есть номер: +7 985 970 45 45. И я условно говорю, что это эсэмэски, потому что это, конечно, могут быть не только СМС, а из Telegram можно и через WhatsApp можно и через приложение для ваших смартфонов, через сайт «Эхо Москвы», в общем, есть множество возможностей отправлять сюда сообщения. Я буду их видеть и по мере возможностей буду ориентироваться на ваш интерес.

А вообще-то я делаю это заранее при помощи своего Фейсбука, в котором выкладывают соответствующий пост за несколько часов до начала нашей программы для того, чтобы собрать ваши предложения о темах, вопросах и всяком прочем.

А кроме того, есть еще Телеграм-канал, он называется «Пархомбюро». Пожалуйста, не забывайте про него, это тоже прекрасный способ для обратной связи и вообще в нем есть, что почитать. Я в нем выкладываю регулярно разные сообщения.

Но пейджера, — спрашивают у меня, — уже нету? Простите, дорогие друзья, чего нету, того нету. Пейджера, как ни хватишься — у нас нет. О, прекрасно, мне принесли чат, теперь я буду совершенно спокоен и во всеоружии. Замечательно.

Ну что же, конечно, я начну с Навального. Я, действительно, считаю, что это важнейшее событие российской политики, событие длящееся, событие на протяжении нескольких недель. И, более того, оно все более тяжелеет и расширяется внутри всей структуры российской политики и появляются новые обстоятельства, которые делают его еще большее важным. Появляются какие-то последствия от него, которые, возможно, на первый взгляд не очень с ними связаны, но в действительности являются его последствиями. Мы про это поговорим немножечко позже.

Пока о самых последних обстоятельствах, связанных с незаконным содержанием Алексея Навального в тюрьме в колонии Владимирской области.

С.Пархоменко: Навальный не совершал преступление, за которое его теперь держат в тюрьме

Я снова и снова повторяю, что это незаконное его содержание там. Существует решение ЕСПЧ, который не признал тот приговор, который был вынесен по делу «Ив Роше» и под предлогом которого Навального содержат в колонии. А сам этот приговор объявлен ничтожным, незаконным. Подтверждено, что он вынесен за деятельность, которая неотличима от обыкновенной предпринимательской деятельности.

Поэтому фраза, которую мы слышим: «Если совершил преступление, так имей мужество быть в тюрьме…» — он не совершал преступления. Это некоторая исходная точка, которую надо иметь в виду. Он не совершал преступление, за которое его теперь держат в тюрьме. Вот от этого надо отталкиваться, как от первоначального понимания. Все остальное — надстройка над этим.

Речь идет о том, что человека держат в тюрьме для того, чтобы изолировать его от вас, для того, чтобы его политическая деятельность прекратилась, для того, чтобы ряска и тина сомкнулась над его головой, мы с вами про это забыли.

— «Федеральные каналы орут, что отец Жданова — вор». А что им еще делать? Они для этого существуют, чтобы орать всякое вранье. А вы что ожидали, что они будут какать маргаритками, что ли, и незабудками? Ну да, они врут. А вы чего хотели от них, от федеральных телеканалов?

Дальше начинаются всякие навороты этой истории с посадкой Навального, этого человека, которого пытались убить. Попытались убить преступным способом. Сам способ был выбран такой, какой представляет некую особую опасность для человечества в целом, потому что он нарушает международные обязательства России относительно химического оружия. Россия обещала, что не будет никакого химического оружия. Оно есть и применяется. Оно применено на Навальном. Это доказали четыре разных лаборатории в Европе, и это является сегодня тем официальным фактом, на котором стоит ОЗХО. Россия является частью этой организации.

Начинаются всякие навороты, о которых я хотел поговорить. Один из них это вот это «склонен к побегу». Когда мы впервые об этом узнали, Навальный находился еще в Москве, в «Матросской тишине», стало совершенно понятно, зачем это делается. Это делается, чтобы иметь возможность дополнительного давления. Это делается для того, чтобы его при случае можно было открыто пытать. Так оно и есть.

При этом сегодня самые разные люди ровно так же, как они говорят нам: «Если совершил преступление, то имей мужество сидеть в тюрьме» — он не совершал преступления, — ровно те же люди нам говорят: «Есть законный порядок для тех, кто обладает этой красной полосой, кто помечен в качестве склонного к побегу.

У меня есть хороший друг и, не побоюсь этого слова, единомышленник, очень хороший юрист по имени Юлия Николаева. Она, вообще-то происходит из Перми, работала там в российских всяких правоохранительных органах, потом уехала за границу. Живет в США. Имеет там большой профессиональный успех. Вот она не постеснялась сесть и произвести углубленный поиск относительно того, а что, собственно, этот законный порядок склонного к побегу. Когда говорят, что «так по закону — будить 8 раз в ночь; так по закону, что на груди он носит этот знак; так по закону, что его движение просматривается камерами — так определено законом, мы исполняем закон. Вы что хотите какого-то отдельного беззакония? Нет, у нас тут закон».

Так вот я посмотрел довольно подробный разбор, который сделала Юлия Николаева. Не поверил ей и пошел по ее стопам и посмотрел те документы, которые она упоминает или которые она почему-то не упоминает, что меня очень удивило. Весь этот ресёч, а в этом ресёче не упомянут главный документ, а именно Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, основной документ, которым регламентируется то, что связано с содержанием осужденных. Мы сейчас не делим осужденных на справедливо осужденных и несправедливо осужденных, как Навальный, который не совершал преступления в доме, который построил Джек. Мы всё время будем возвращаться к этой точке. Надо к ней возвращаться. А что же делать?

Ну, вот я пошел смотреть в Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации, что там написано про «склонный к побегу» и режим их содержания. Там ничего о них не написано. Их там нет. И вот это тот случай, когда «ихтамнет» является не шуткой, не издевательством, а констатацией факта.

С.Пархоменко: Осужденные любые имеют право на получение квалифицированной медицинской помощи

Простите, пожалуйста, я время от времени отхлебываю чай. Возможно, это звучит очень громко. Я знаю, поскольку микрофон близко. Но я чувствую себя не совсем здоровым, мне иногда нужно глоток чего-то горячего.

Так вот этого нет в Уголовно-исполнительном кодексе вообще, совсем. Это еще много где нет. Наконец, нашлось, где это есть. Есть в мае 2013 года инструкция. Она называется: «Инструкция по профилактике правонарушений среди лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы». Это внутренний подзаконный документ. Это не закон, его не принимала Государственная дума, Совет Федерации, не подписывал президент. Это документ, изданный правительством в качестве внутреннего ведомственного акта Министерства внутренних дел. Там есть одна строчка, в ней написано, что бывают лица, склонные к побегу. И еще есть абзац один про этих склонных к побегу, который я вам сейчас зачту целиком. Он звучит следующим образом:

«Подразделение охраны учреждений уголовно-исполнительной системы через сотрудников оперативных и режимных подразделений ежедневно уточняют список лиц, склонных к побегу, обновляют соответствующие информационные стенды и планшеты на контрольно-пропускных пунктах и в классах по служебной подготовке, своевременно доводят изменения в оперативной обстановке до сотрудников, входящих в состав караулов, принимают меры по предотвращению побегов…».

Это то, что нашла Юлия Николаева, которой я не поверил, а пошел искать сам. И еще раз пошел, нашел эту инструкцию. Забейте в Гугле: «Инструкция по профилактике правонарушений среди лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы». Я после программы обязательно вам выложу, собственно, ссылку на этот пост Николаевой, там содержатся все названия. Вам легко будет это всё обнаружить и самим проверить.

Знаете, что важно знать об этом абзаце, которая я вам здесь сейчас прочел? Важно о нем знать то, что он там такой один. Больше ничего нет. Ничего нет про побудки через каждый час, ничего нет про эти штуки с красной полосой. Ничего нет про видеокамеры, про постоянный досмотр, про то, про сё, пятое-десятое. Ничем там нет. Это все изобретение конкретной администрации конкретной колонии. Это произвол. Это инструмент пыток, который они сами вручную кустарно создают и применяют. Вот это очень важно понимать.

То есть да, вот этой внутренней инструкцией подтверждается, что бывают такие люди, склонные к побегу и надо их знать, надо их на планшеты на контрольно-пропускных пунктах и в классах по служебной подготовке, а также на соответствующих информационных центрах — да, надо.

А дальше, собственно, между строк начальник колонии читает следующее: «И вообще можете с ним делать, чего хотите. И вообще можете их мучить». Вот и всё. Вот вам история про «склонен к побегу» от начала и до конца.

Теперь история про тот вид пыток, который мы обнаружили вчера и сегодня, применяемый к Навальному. Это пытки психологические, помимо этих физических, которые заключаются в том, что ему не дают спать, которые заключаются в том, что к нему не пускают квалифицированного врача, который мог бы понять что-нибудь насчет того, что происходит с человеком, который… когда это было — в августе? — 7 месяцев тому назад повергся воздействию боевого отравляющего вещества, находился в коме на протяжении нескольких недель. Потом прошел какую-то частичную реабилитацию, по всей видимости, и немедленно вернулся обратно, в Россию.

Нужен врач, который понимает в этом во всем. О’кей, не тот врач, который лечил Навального в Германии, хотя, конечно, лучше бы тот врач. Но пусть это будет тот врач, у которого есть квалификация относительно такого рода проблем. Тем более, что это как раз написано в законе. Это как раз зафиксировано, что осужденный (мы сейчас не берем с вами, справедливо осужденный или несправедливо; Навальный является несправедливо осужденным за преступление, которое он не совершал в доме, который построен Джек — снова давайте обойдем этот круг).

С.Пархоменко: Навальному доказывают, что он является зверьком в зоопарке

Осужденные любые имеют право на получение квалифицированной медицинской помощи. В случае, если она не может быть им оказана на месте, они имеют право на получение помощи в муниципальных организациях здравоохранения с участием гражданских специалистов. не имеющих отношения к системе ФСИН, неподчиненных системе ФСИН. И в этом их ценность — в том, что это независимый специалист, который может высказывать свое мнение, свою профессиональную позицию, оценку состояния дел с этим пациентом без контроля, не находясь внутри конфликта интересов, когда он должен подчиняться своему фсиновскому начальству как любой штатный тюремный врач.

Сегодня ко всей этой истории добавились еще пытки психологически. Навальному доказывают, что он является зверьком в зоопарке, что он сидит в клетке и любой желающий может как-то глазеть на него, просовывать ему через решетку недоеденное мороженое или еще что-нибудь, что там обычно в зоопарке просовывают этим несчастным зверям.

Исполнять это… понимаете, для каждой пытки нужен палач: ну как-то человек сам не залезает на дыбу, не втыкает в себя иголки и не жжет себя железом, нужен исполнитель, нужен конкретный человек, который возьмется с человеком всё это проделать, это такая профессия, некоторые считают, что это призвание. Очень хорошо это описано сатирически в книге братьев Стругацких «Трудно быть богом». Там есть такой эпизод, как молодые балбесы сдают экзамен по палаческому искусству. Вот одна, которая, видимо, уже сдала такой экзамен — зовут ее Мария Бутина — взялась побыть палачом. Это удивительно, что для этого она переоделась в журналиста. Хотя, что в этом удивительного? Мы на самом деле много таких ситуация видели.

Мы знаем о том, что в России есть некоторое количество медиа, которые часть своих журналистов, иногда большую часть, но обычно все-таки не всех, но часть своих журналистов сдают в аренду для того, чтобы они участвовали в разного рода спецоперациях в качестве сотрудников спецслужб. Не обязательно, чтобы они были при этом сотрудниками спецслужб, не обязательно, чтобы у них было звание, чтобы они значились в каких-то списках служебных. Они добровольно это делают, точнее они это делают потому, что они работают в этом медиа, и поэтому это часть их обязанностей.

Мы видели с вами всякие НТВ, которые вламывались вместе со спецназом, который высаживал двери кувалдами. Вламывались в квартиры к людям, у которых должен пройти обыск или они должны были быть арестованы, или где с ними должны были быть проделаны какие-то, еще более тяжелые следственные действия. И мы видели с вами людей, которые с камерой на плече и с микрофоном на длинной палке впереди вбегали вслед за этими бугаями в бронежилетах, в касках с запотевшим забралами. Мы видели с вами, например, РЕН ТВ, которые интервьюировали человека, который в этот момент лежал прижатый лицом к полу. У него сзади в этот момент были руки наручниками скованы. А у него брали интервью журналисты. Помните эту историю?

Мы видели с вами разнообразнейшие федеральные телеканалы и всякие ЛайфНюьсы и всякое прочее, когда они приходили вместе со всякими «залупинцами» или с какими-нибудь нодовцами, или еще с какой-нибудь шелупонью для того, чтобы ломиться в двери «Мемориала», предположим, и пытаться сорвать их какие-то события, которые они устраивали — награждения премиями или еще что-то вроде этого, — поливали зеленкой, мочой людей, которые туда приходили. Мы это всё видели. И мы знаем, чем для них это всё кончилось. Это кончилось мировым позором.

Вот, собственно, самая позорная из них — Russia Today бесконечно ноет, рыдает и воняет по поводу того, что «вот нас выгнали с пресс-конференции… Нас не аккредитовали там-то… У нас закрыли бюро… Нас банк отказался обслуживать». Если вы почитаете их Телеграм-каналы, какие-то их внутренние новостные ленты, где они живописую свое чудовищное сегодняшнее бытование, вы увидите, что это просто основной сюжет этого всего.

С.Пархоменко: Бутина демонстрирует, что ей, конечно, лучше знать, она-то вон прошла через ад американской тюрьмы

Один из этих людей некоторое время назад написал жирный, сочный, влажный донос и сдал его в Роскомнадзор. Донес на YouTube, который «нас не любит, он нас не показывает, он нас не продвигает, он нас не одобряет». А зачем он вам? Это же вредное, неприятное иностранное… Вы все время пытаетесь это закрыть. А чего вы туда лезете? У вас есть свои для этого домашние инструменты. Слушайте, пожалуйста, песню «Валенки» вашу любимую, пейте, пожалуйста, овсяный киселек. Зачем вам YouTube, вот это всё? Зачем счет в германском банке? Зачем вам корпункт в Париже? Зачем? Чтобы что? Что вы там собираетесь делать? Вы же патриотическая спецслужба, задача которой заключается в том, чтобы пытать тех, кого вам назначили пытать.

Вот, например, Бутина от вашего имени пытает психологически Навального. Она является к нему в камеру фактически. Судя по описанию это большой зал, в котором стоят многие десятки этих коек, такая казарма. Но формально это камеры. Является в эту много-многоместную камеру, куда он ее не звал, разрешения на съемки не давал.

Вообще, человек, который сидит в тюрьме, он остается человеком, у него сохраняется его человеческая сущность. Он поражен в некоторых своих гражданских права — ему голосовать нельзя, если он уже осужден,— но вообще он остается человеком. И отношение к нему должно быть человеческое. Его нужно кормить, он должен спать, его нужно лечить. Он должен встречаться с родными. Он должен иметь информацию об окружающим мире. Он должен сохранять свое человеческое достоинство. Его нужно называть по имени. Его мнением нужно интересоваться относительно любого действия, которое осуществляется с ним, которое направлено на него, за исключением того, что написано в разного рода специальных уголовных регламентах, главным образом в Кодексе об исполнении наказаний, где ничего не сказано, что можно относиться к человеку, как к животному в зоопарке.

И вот мы видим эту Бутину, а рядом с ней мы видим еще и Life News со своими роликами, которые они получили, добыли, совершили как-то журналистский прорыв, как-то сумели завладеть. А давайте с вами угадаем с одного раза, каким способом они сумели завладеть? Ну, как то выдали им, начальство выдало им и велело, и продемонстрировало.

Я думаю, что эти люди, которые исполняют палаческие обязанности, не должны удивляться потом — да они, собственно, и не удивляются, не должны возмущаться — да они, собственно, не возмущаются, они имитируют это возмущение, — что к ним относятся, как к палачам. Это во всей истории человечества одна из самых презренных, я бы сказал, призираемых профессий.

В какие-то варварские времена эти люди вынуждены были селиться на отшибе. Уже никто не хотело, чтобы палач жил на их улице, не то что никто не хотел с палачом есть, набирать воду из одного колодца и так далее.

Сегодня мы живем во времена цивилизованные, поэтому палачей просто скрывают. Идет человек, у него написано: «Сотрудник системы исполнения наказаний» или там: «Старший инспектор по дисциплине или еще как-нибудь это называется. Он ездит в обычной машине без опознавательных знаков. Не носит большой красный колпак с прорезями, не пользуется огромным топором, который хранит в бархатном футляре. А является такой вот девицей с белесыми глазами, которая в свое время — хотелось бы, чтобы вы про это помнили, — сидела в американской тюрьме и признала свою вину и согласилась с тем, что она посажена в эту тюрьму справедливо. Из каких соображений, мы никогда не узнаем. Может быть, он хотела сократить себе срок. Может быть ее прошибло какое-то раскаяние в какую-то секунду. Не знаю, да, в общем, и неинтересно.

Я только знаю, что она да, признала свою вину. И это была вина не в том, о чем она с тех пор говорит, как вернулась в Россию, что будто бы она сидела за то, что она оказалась иностранным агентом. Ничего подобного, не иностранным агентом. А агентом иностранного государства под прикрытием — так это называлось. Это два разных закона, это два разных преступления, две разных вины, два разных наказания. Потому что по закону об иностранных агентах не предполагается никакого тюремного наказания, разумеется, в США, потому что иностранный агент там нечто совершенно другое. Остановлюсь на этом месте. Вернусь к Бутиной после перерыва на новости через 3-4 минуты.

НОВОСТИ

С.Пархоменко

С.Пархоменко: Путину совершенно не жмет, не мешает и не раздражает, никак его не огорчает репутация агрессора

А говорим мы с вами про Бутину и про палаческие обязанности, которые она взялась исполнять. Вот один из слушателей присылает очень уместные — его зовут Алексей Кондрашов — СМС. Маленький отрывочек из статьи 24-й Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, который я проштудировал сегодня, готовясь к сегодняшней программе, и статью 24-ю тоже хорошо знаю, можно сказать на зубок, но спасибо, тем не менее, Алексею Кондрашову. Статья 24-я называется: «Посещение учреждений органов, исполняющих наказание». Там написано: «Кино-, фото- и видеосъемка осужденных, их интервьюирование осуществляется с согласия в письменной форме самих осужденных».

А теперь открываем официальный Телеграм-канал Russia Today и читаем в нем сегодняшнее сообщение: «Съемочная группа Russia Today побывала в ИК-2 Владимирской области, самой обсуждаемой последний месяц российской тюрьме, где отбывает наказание Алексей Навальный. Наши коллеги пообщались с самим Навальным». А каким образом они пообщались с самим Навальным? В качестве кого? В качестве журналистов не могли, потому что у них нет согласия в письменной форме самого осужденного.

Могли в какой-то другой роли выступить. В роли сотрудника колонии, например, временного сотрудника. Или в целом сотрудника какой-нибудь спецслужбы, или какого-нибудь проверяющего… Но в журналистском качестве не могли. Могли в качестве временно исполняющего обязанности палача — это пожалуйста.

Так вот про Бутина мы говорили и про ее американскую эпопею. Она врет, что была осуждена как иностранный агент. Нет, она была осуждена как агент иностранного государства. Потому что иностранный агент в США — это совершенно другая история. Это организация, которая открыто формально выполняет какие-либо задачи, поставленные иностранным правительством, и с этой целью регистрируется и это декларирует.

Я уже много раз говорил, что самый распространенный вид иностранного агента в США — это туристическая ассоциация — туристическая ассоциация Швейцарии, Исландии, Нигерии — выполняет функцию иностранного агента в США, агитирую американских граждан ехать в отпуск в Нигерию. Там слоны, носороги, я не знаю, кто там еще, может быть, гориллы даже есть. Я не большой специалист по фауне Нигерии. Но им как раз и лучше знать, этим иностранным агентам.

А здесь речь шла о другом. Речь шла об агенте под прикрытием, исполнявшем указания чиновник Российской Федерации, в свою очередь получившим эти указания от одного из ведомств Российской Федерации. Чиновником этим, по всей видимости, был Александр Торшин. Тот самый Александр Торшин, которого вы, наверное, помните как главу знаменитой парламентской комиссии по расследованию событий в Беслане. Человек, который управлял этой комиссией и который привел эту комиссию к тому позору и к тому презрению, которое испытывают к этой комиссии, к ее членам люди, которые видели своими глазами то, что произошло в Беслане. А он ею руководил, подписывал выводы этой комиссии. И с тех пор почему-то карьера его пошла вверх, и он в какой-то момент был заместителем председателя Совета Федерации Российской Федерации.

А потом всё как-то покатилось вниз и кончилось тем, что он управлял Бутиной в Вашингтоне. Вот это, собственно, то, что ему доверили. И провалился вместе с ней. И был накрыт вместе с ней. И бросил ее, и предал ее.

Она признала свою вину и села. А потом американские власти сжалились над ней и выпустили ее обратно в Россию. И она этой жалостью теперь торгует вот таким способом: она демонстрирует, что ей, конечно, лучше знать, она-то вон прошла через ад американской тюрьмы.

С.Пархоменко: Раньше у Путина был ярлык «Агрессор», а теперь у него ярлык, на котором написано: «Убийца»

Вот, что мы знаем про эту историю и про методы, к которым прибегает Российское государство сегодня в отношении людей, которых считает для себя опасными, персонально опасными для президента Путина. И что мы знаем о тех, кого оно привлекает в качестве исполнителей своего палаческого замысла. Нет никаких сомнений, что всё, что происходит с Навальным в тюрьме, санкционировано с самого верха так же, как его отравление, и мы это знаем по составу исполнителей и в одном и в другом случае.

Давайте теперь другую тему, которая мне кажется чрезвычайно важной сегодня. Это история про напряжение, внезапно возникшее снова на границе Украины, концентрацию войск там. Нелепые объяснения, которые мы получаем для прикрытия этой концентрации войск. И вообще складывается сильное ощущение, что мы вступаем в какую-то ситуацию…

Дрыся, которая спрашивает меня, сколько можно кашлять, — столько можно кашлять, сколько потребуется, чтобы вывести тебя из себя, Дрыся. Дрыся — это такое имя, она так подписывается.

Так вот, всё это очень похоже на лето 14-го года, очень похоже на начало новой стадии агрессии в Восточной Украине. И возникает вопрос, зачем это нужно? Вы, может быть, сильно удивитесь, но я бы сказал, что единственное объяснение, которое у меня есть, оно тесно связано с той темой, о которой мы говорили до сих пор. Это то, что я назвал бы некоторыми новыми последствиями и некоторыми дополнительными усложнениями темы Навального.

Дело в том, что президенту Путину, который, несомненно, несет ответственность за всё, что происходит с Навальный и за всё, что происходит с Российскими Вооруженными силами в Украине или на подступах к Украине. Ему, в общем, совершенно не жмет, не мешает и не раздражает, никак его не огорчает репутация агрессора, репутация человека, который своими действиями вносит хаос, страдания и смерть на довольно большом куске Европы, поскольку Украина и прилегающие к ней российские регионы являются частью Европы.

Так вот он с этой ролью смирился, сжился, даже, я бы сказал, как-то слюбился и, несомненно, научился извлекать из нее свои дивиденды. Это то, на чем сегодня держится его внутрироссийский, как это называется, рейтинг. На самом деле просто градус поддержки, которую он собирает. Ему удается продавать это на внутрироссийском политическом рынке российским гражданам как услугу. Услуга такая: «Мы вас защищаем. Видите, на нас все нападают, нас все ненавидят, нам все угрожают. Мы окружены врагами. Нам еды не дают».

Ну. для этого, правда, сначала пришлось объявить эмбарго и самому как-то запретить ввоз продовольствия из Европы, но через некоторое время при помощи пропагандистских каналов удалось всё перевернуть так, что если вы остановите почти любого российского гражданина и спросите: «Отчего в магазине нет итальянской свинины или польских фруктов, или венгерских овощей — почему этого нет?» — «Ну как? Они нам не дают. Они же вредные. Вот я помню, было вкусное французское масло. Его нет. Франция запретила нам его ввозить. Они нас мучают».

— «Если Россия вступит в войну, вы по возрасту подходите для мобилизации?» Понятия не имею, если честно. У меня такое впечатление, что мобилизация до 55, что ли, лет. А мне 57 уже. Впрочем, не уверен, может быть, подхожу. Надо будет проверить. Интересный вопрос, кстати.

Так вот удается продавать это на внутреннем рынке как услугу защиты. Предыдущий общественный договор, который действовал в России: «Мы вас кормим, а вы за это сидите тихо и не вмешивайтесь в нашу власть, не мешайте нам воровать». Прошло время, это перестало работать. И теперь стало так: «Мы вас защищаем — а вы за это сидите тихо, не вмешивайтесь в политику. Не мешайте нам воровать». Это некий новый договор, который был заключен после 14-года, когда потребовалось обновить этот контракт. Вот обновили. И в общем, Путину эта позиция привычная. Он себя в ней чувствует хорошо.

С.Пархоменко: Тоталитарные государства приобретают некоторые преимущества, потому что могут не ценить человеческую жизнь

Однако несколько дней тому назад он оказался в другой, непривычной позиции. И как бы на лбу его прикрепили другой ярлык. Раньше у него был ярлык «Агрессор», а теперь у него ярлык, на котором написано: «Убийца». Кто это сделал, мы помним. Это сделал американский президент Байден. И не последовало никакого протеста со стороны его союзников, его партнеров. Никто не протестовал против этого. Ну, вот знаю про Эрдогана. Эрдоган своеобразный такой партнер, да?

Но почему-то ни Меркель, ни Джонсон, ни Макрон, ни любимые Путиным итальянцы (у него особые отношения с итальянским руководством традиционно), ни греки, ни венгры, ни киприоты, ни испанцы, ни португальцы, никто не возмутился этому, не сказал: «Ну, послушайте, как вы можете? Какой же он убийца? Это безобразие, клевета. Что вы говорите об этом прекрасном, честном человеке!»

Ничего этого не случилось, и ярлык прилип. Его надо отклеивать. Просто так отклеивать его невозможно, поскольку для этого бы пришлось доказать, что он, Путин не имеет отношения к тем убийствам, которые подразумевают люди, которые об этом говорят. А их много: Щекочихин, Политковская, Немцов. Ну, вот одно неудавшееся убийство. На самом деле, видимо, этих неудавшихся было больше. Ну, так удавшихся было больше. Мы просто не все знаем.

Борис Афанасьев спрашивает: «А как же Берлускони?» А никак Берлускони. Засунул язык в задницу и молчит. У него там своих проблем. Баста «бонга-бонга» и всё остальное. Погуглите, что это такое.

Так вот Путину нужно с этим что-то делать, надо как-то переключать внимание. Тут я должен вас попросить разделять два обстоятельства. Одно, которое мне кажется чрезвычайно нелепым, это когда говорят: «Ну вот это всё на самом деле только для того, чтобы мы об этом говорили, это переключают наше внимание. Так бывает тогда, когда речь идет о каком-нибудь несуществующем мелком событии, о какой-то вынутой фитюльки из ничего, из ниоткуда вынутой, которая вдруг раздувается государственной пропагандой в России для того, чтобы все об этом разговаривали.

Другая история — это когда создается реально некое большое, важное, содержательное событие. Оно создается там, где его можно не создавать. Оно ничем не было предопределено. Никто не был к нему приговорен никаким народным судом.

Вот самый яркий пример последнего времени — это осень 2015 года: включение внезапное России в военные операции в Сирии. Зачем? А чтобы выключить Украину из информационного поля. К этому моменту ничего важнее Украины не было. Уже больше года это продолжалось, эта война. И в какой-то момент стало понятно, что это уже начинает наносить какой-то ущерб. Нужно было оторвать российское общественное мнение, информационное поле, российскую политическую повестку, как любят говорить всякие умные политологи от Украины. Оторвали. Надо сказать, очень эффективно.

Начали воевать в Сирии и буквально переключили программу телевизора — фигак! — вчера ничего важнее Украины не было, а сегодня про Украину уже никто не помнит, а все разговаривают только про Сирию.

Вот что-то такое надо делать с Навальным и с «убийцей». Потому что дело зашло далеко. Выяснилось, что Навальный лезет из всех щелей. Выяснилось, что невозможно разговаривать с Меркель и Макроном, например, чтобы они не начинали и не заканчивали этот разговор Навальным. Приходится врать что мы вообще-то обсуждали совершенно другие дела, но там по ходу дела об этом тоже вспомнили. Ничего подобного. Это сегодня центральный сюжет для всех объяснений, для разговоров с Америкой.

Вот на прошлой неделе пронеслась весть о том, что, надо же, смотрите, а ведь Байден позвал Путина принять участие в какой-то конференции, в чем-то вроде связанном с климатом или с чем-то вроде этого. Надо же!

С.Пархоменко: Государство тоталитарное, жизнь не стоит ни гроша. Мрут и мрут. Ну, ради бога, пусть мрут дальше

Ну да, это и есть, собственно, следующий шаг этой комбинации унижений, которую придумал Байден: сначала называть убийцей, потом, как ни в чем ни бывало, не извиняясь, не отъезжая назад, не отменяя, не комментируя, не подтверждая, ни опровергая, ни украшая, просто, как ни в чем ни бывало, позвать. И ведь поедет же. Потому что никуда не денется, потому что будет ездить теперь по миру с этим лейблом на лбу.

Что с этим делать? Как от этого отвязываться? Перешибать. В этих обстоятельствах вполне, мне кажется, в стиле Путина и людей, которые его окружают, которые совершенно хладнокровно относятся к человеческим жизням, для которых цена человеческой жизни — ноль. Именно в такой философии, в таком взгляде на мир — это, оказывается, совершенно нормальной вещью: давайте войну сейчас затеем? Давайте подогреем сейчас Украину — это же несложно совсем. Все будут про Украину разговаривать. Отвяжутся от истории с Навальным. Перестанут убийцей называть, будут называть опять агрессором. Опять будут говорить: «Вот вторгся. Вот разогрел. Стреляет, поставляет технику, войсковые припасы. Вот опять жертвы, опять фронт двигается туда, двигается сюда. Аэропорт такой, сякой — отбили».

Ну, так вот немножко отдохнем от «убийцы», от Навального, от всего этого сюжета. Может, за это время проблема Навального как-нибудь сама и решится. Может, у него не только ноги, но и руки к тому моменту отнимутся. А этого никто особенно и не заметит.

Так это устроено в их мозгах. Пару часов назад Сергей Гуриев здесь в эфире «Эха Москвы» говорил очень интересные вещи о том, что тоталитарные государства в каких-то ситуациях, начинают приобретать в современном мире преимущества, потому что они могут не уважать человеческих прав, человеческого достоинства. Он говорил о том, что они могут распоряжаться информацией о людях, персональными данными о людях и так далее.

Я бы это продолжил бы, сказал, что да, на наших глазах тоталитарные государства приобретают некоторые преимущества, потому что они могут не ценить человеческую жизнь. И Путин нам много раз это демонстрировал. Он нам это демонстрировал, ввязываясь в разные другие войны. Потому что ни для одного нормального политика в демократической стране нет ничего страшнее, чем потерять своего гражданина где-то там, далеко, на каком-то чужом фронте. Это очень большая неприятность, это очень тяжелый удар по репутации, это очень серьезный ущерб, который этот политик понесет на ближайших выборах.

А Путину все равно. Умер Максим — хрен с ним. Сколько вы хотите, чтобы мы там сожгли наших граждан? Сколько тонн человеческого мяса вам нужно? Пожалуйста, берите. Нам что, жалко что ли? Куда хотите? В Сирию? — пожалуйста. В Ливию? — ради бога. В Центральноафриканскую республику? Да сколько угодно. Забирайте! Нам не жалко, мы легко можем этим распоряжаться. Нам много. Нам бабы еще нарожают, как было сказано классиком.

Вот так это происходит с Украиной. Надо войну еще одну развязать? Да ради бога! Делов-то! Г....-пирога. Чего такого? Вот для пропаганды, для смены имиджа, для отклеивания ярлыка? Да пожалуйста!

Та же история, заметим, на наших глазах. Удивительно, как всё завязывается в одну историю. Та же история, тот же сюжет разворачивается и во всей проблеме с коронавирусом. Как так вышло вдруг, что Российская Федерация с этим уровнем здравоохранения, с этим уровнем производства лекарственных препаратов, с этим уровнем организации, с такой коррупцией, с такой эффективностью управления вдруг взяла и оказалась в передовиках, и как-то решила проблему коронавируса. Они там все сидят в масках, с огромными комендантскими часами, когда не выйди на улице — где-то после 6, где-то после 8, где-то после 9, не отойди от дома. Нельзя отъехать на 10 километров ни при каких обстоятельствах. Прогулки по часам. В Греции опять выезд из дома по СМС.

Как так у них всё это происходит: у них так ужасно, а у нас всё так прекрасно? А вот почему — потому что тоталитарное государство может себе это позволить. 380 тысяч лишних смертей — да ради бога! Мы что, считать, что ли будем это? Никто не хочет прививаться? Да ради бога! Не больно и хотелось.

С.Пархоменко: Вот увидите, это будет работать. Будут обсуждать войну в Украине вместо Навального, ярлыка убийцы

Не можем произвести эту вакцину. Вот как было 5 производителей с первой минуты, когда была зарегистрирована, и они вписаны в регистрационное удостоверение этого «Спутника», так там и есть эти 5 компании, можете сейчас заглянуть. По-прежнему их 5. Нет этого производства. Они не сделали этой вакцины. И они не парятся по этому поводу, потому что они тоталитарное государство: им не жалко, они не смущаются этими смертями. И они не будут как какой-нибудь Макрон глупый влезать в телевизор, как он это сделал два дня тому назад, с перекошенным трагическим лицом, чтобы сказать: «Граждане, всё ужасно. У нас всё выходит из-под контроля. Месяц все еще будем сидеть по домам. Простите меня, я очень виноват».

И ведь его никто не простит, у него будут большие неприятности. Ему это припомнят на выборах. Может быть, это будет стоить ему президентского места. Вполне возможно. И беда его заключается в том, что он обязан выйти, он не может не выйти. И сказать: «Мы должны беречь человеческие жизни. Ничего важнее этого у нас нет.

С.Пархоменко

— «В «Лужниках», — пишет мне Васька, — тоже все были без масок, только всплеск потом произошел короны». Правильно. А зачем им там быть с масками? Кого-нибудь жалко, что ли? Потому что какая-нибудь человеческая жизнь окажется под дополнительным риском? Да нет. Умер Максим — хрен с ним!

Вот так это завязано в одну систему. Вот так тоталитарное государство, которое способно плевать на жизни своих граждан, использует этот же метод для того, чтобы развязывать новые войны в тех случаях, когда нужно отвлечь общественное мнение и мировое общественное мнение. И вот увидите, это будет работать. Будут обсуждать войну в Украине вместо Навального ярлыка убийцы. Обязательно. Вот так это устроено. И смотрите, на это, понимая это, отдавая себе отчет в том, что внутренняя структура вот такая и основы вот такие. Это полезно для понимания всяких деталей из новостей дня.

Это была программа «Суть событий». Я Сергей Пархоменко. Всего хорошего, до будущей пятницы. До свидания!