Суть событий - 2021-07-23

А.Соломин

С.Пархоменко

Я хочу напомнить, что я, как обычно, перед началом программы выкладываю посты в Фейсбуке и в Телеграм-канале, которые называется «Пархомбюро». И там прошу вас мне давать знать о тех сюжетах, которые вам кажется, правильно обсуждать в моей программе. Там же можно задать вопросы, оставить комментарии. Кстати, в моем Телеграм-канале «Пархомбюро» теперь есть более совершенная система обратно связи. Там открылись комментарии, так что я все это смогу видеть и читать. Пожалуйста, подписывайтесь на мой Телеграм-канал.

Но сюжет, с которого я хотел начать свою программу, он неизбежен. К сожалению, я вынужден был пропустить программу неделю тому назад. И сейчас стану говорить о том, что я бы хотел вернуться к теме малазийского «Боинга» МН17, сбитого над восточной Украиной. 7 лет назад произошла эта катастрофы. Я помню этот день очень хорошо в июле 2014 года, когда пришло это ужасное известие. И после этого мы все совершенно в каком-то остолбенении читали ликующие комментарии во всяких Инстаграмах, ВКонтакте, в Фейсбуке людей, которые руководили тогда бандитами в Луганской и Донецкой области. Они ликовали по этому поводу, они хвастали друг перед другом. Они друг друга поздравляли с большим успехом по этому поводу.

Потом мы обнаружили, что все эти сообщения как по движению волшебной палочки куда-то подевались. Кто-то их аккуратненько вычистил оттуда. И, спустя много лет… не много, а уже в первый год нам начали сообщать, что ничего такого не было, что нам это все показалось, и что в действительности эти бандюганы, которые называют себя обычно ополченцами, не имеют к этой катастрофе никакого отношения.

Прошло много лет. В течение этих лет работала международная следственная группа, которая вела чрезвычайно скрупулезное расследование. И многие имели к ним в связи с этим большие претензии, что невозможно же так долго, невозможно так подробно, так занудно, невозможно по десять раз перепроверять одно и то же.

Мы помним, что довольно быстро, примерно спустя 1,5 года после этих событий, то есть уже где-то к концу 15-го года следственная группа уже имел полную картину, что произошло и перешла, собственно, к сбору доказательств, которые впоследствии пригодятся для суда, того самого суда, который идет на протяжении уже более чем года в Гааге, и где слушаются результаты этого расследования и перепроверяются результаты этого расследования. И тот этап, на котором мы находимся сейчас, это этап последовательно предъявления, представления материалов следствия. Этот эта почти уже закончился. Вот-вот суть перейдет непосредственно к слушанию второму — к дебатам, к добыче каких-то дополнительных доказательств.

Но вот, действительно, начиная с конца 15-го года. Следственная группа занималась, в общем, не столько выяснением того, что произошло — она уже все это знала, — сколько доказательствами того, что удалось собрать. Например, было много случаев, когда от имени следственной группы распространялись сведения о том, что вот следственная группа ищет людей, которые в такое-то время, в таком-то месте, такого-то числа видели человека, который выглядел так-то. И из самих этих запросов можно было заключить, что следственной группе известно очень много, и они, собственно, собирают подтверждения, они собирают доказательства, у них уже есть этот человек, они знают, где он был, когда он был, что он там делал. Но теперь им нужно как можно больше доказательств местных жителей и разного рода свидетелей о том, что на этом месте происходило для того, чтобы это можно было представить в суде.

Следственная группа явно очень серьезно готовилась к этому судебному процессу. И вот сегодня мы можем подвести некоторые итоги того, какие вопросы закрыты, а какие вопросы остались открытыми в деле о малазийском «Боинге» МН17.

Есть несколько квалифицированных экспертов, которые очень подробно об этом пишут, систематизируют данные, которые излагают, может быть последовательно и понятно то, что происходит в суде. Я бы обратил ваше внимание на то, что пишет Вадим Лукашевич. Есть такой российский эксперт. Он вообще инженер, и первоначально его образование как раз связано с авиастроением, он даже, насколько я знаю, защищался, он кандидат технических наук, защищался по специальностями, которые связаны с конструкциями в военной авиации, в частности, военной авиации. Он много лет работал в космической индустрии, был связан с «Бураном», потом руководил одним из очень важных научно-исследовательских институтов, которые связаны со строительными металлоконструкциями. Это, казалось бы, не авиация, но это очень недалеко, потому что это тоже то, как ведут себя материалы, как ведет себя металл при всяких экстремальных нагрузках.

И, в общем, мы можем считать, что этот человек хорошо представляет себе, что такое металлическая конструкция, как она разрушается, чем ее можно разрушить и с чем это все может быть связано. Найдите работы и тексты Вадима Лукашевича. Мне кажется, для тех, кто глубоко интересуется этой проблемой, в этих текстах будет много интересного.

С.Пархоменко: Разговоры о том, что иностранный агент — это просто звание, такая этикетка — давно в прошлом

Но я все-таки хотел бы синтезировать то, что мы понимаем сегодня про эту катастрофу, какие вопросы закрыты. Прежде всего, закрыт вопрос о том конкретном оружии, с помощью которого был сбит этот самолет. И, соответственно, отвергнуты все другие версии катастрофы этого самолета. Нет больше версии о технической неполадке, в результате которой этот самолет разбился. Нет версии об ошибке пилота, нет версии о какой-то бомбе, которая была заложена на борту и так далее. Ничего этого никто больше не рассматривает. Эти версии глубоко изучены и отвергнуты. И осталась только одна: рейс МН17 был сбит ракетным комплексом «Бук». Он был сбит с точки, которая хорошо известна, с точность несколько десятков метров. На этом месте была проделана экспертиза почвы, на этом месте были найдены следы горения горючего и, более того, установлен конкретный аппарат, установка «Бук» М1 №322, который принадлежал 53-й зенитной бригаде Российских вооруженных сил. Управлял этим российский экипаж. Всё это установлено. Экипаж этот известен, имена эти известны, движение каждого человека известно. Там много было подробностей, как их собирали, как их везли, как один из них потерялся, они потом его искали. В общем, известно это все в очень больших подробностях. Вопрос о том, кто технически, физически сбил самолет, закрыт. Эта информация полностью известна. Соответственно, закрыт вопрос о принадлежности этой ракеты.

Надо сказать, что российская сторона много раз пыталась предоставить на этот счет разнообразные ложные данные. Хотя сведений об этой ракете довольно много. Сохранилось значительное количество ее обломков. Часть из этих обломков несет не себе маркировку, которая позволяет в точности установить тип этой ракеты, не только модель этой ракеты, но и просто конкретный экземпляр этой ракеты. Все это известно. Российская сторона, к сожалению, очень старалась врать на эту тему, и было много разного рода документов, которые в дальнейшем были разоблачены и расшифрованы, и было понятно, где умолчание, где часть документов была просто изъята ни не показана, где часть документов была искажена для того, чтобы сделать вид — такова была российская позиция, — что ракеты такой модификации много лет сняты с вооружения в Российской армии, и их там не может быть. А вот на вооружении Вооруженных сил Украины эти ракеты есть. Это оказалось ложью. Следственная группа внимательно исследовала эти доказательства, убедилась, что это не доказательства, а дезинформация. Вот, собственно, на этом с этой историей можно и закончить.

Российская сторона также пыталась проводить или, во всяком случае, сообщала о том, что она проводила какие-то натурные эксперименты, симуляции этого взрыва и будто бы эти эксперименты опровергли официальную версию. Этот вопрос тоже закрыт. Результаты этих натурных экспериментов подробно исследованы, изучены. И следственная группа доказала, что эти материалы являются изначально ничтожными. В данном случае это юридический термин, это не моя выдумка. Это то, как юридически классифицируются результаты этих экспериментов. Нет, они не опровергли версию о взрыве этой конкретно ракеты в этом конкретно месте, запущенной с этой конкретной точки, сколько бы российская сторона не утверждала обратное. Этого не произошло. И этот вопрос закрыт.

Закрыт вопрос об участии в этом инциденте (формально катастрофа называется инцидентом обычно в документах, связанных с гражданской авиацией), — закрыт вопрос об участии каких-либо других самолетов. Было много разговоров про то, что рядом будто бы летал какой-то еще самолет то ли военный, то ли гражданский, распространялись фотографии. Эти фотографии представляли собой очень примитивный, очень смешной фотошоп.

К пропаганде и распространению этого фотошопа привлекались всякие видные звезды отечественного телевидения. В частности, Михаил Леонтьев лично этим занимался и лично главный редактор концерна «Комсомольская правда» господин Сунгоркин занимался пропагандой этой версии, интервьюировал какого-то удивительного подставного пилота, который что-то такое объяснял про самолет, который был там рядом.

В общем, было наворочено много вранья. Этот вопрос закрыт. Вблизи самолета МН17 не было никакого ни военного, ни гражданского самолета даже и близко, которые вообще каким-то образом мог участвовать в этом полете, а, тем более, чем-то угрожать этому самолету, чем-то выстрелить, запустить и так далее. Вопрос закрыт.

Закрыт вопрос о, собственно, картине движения в этом регионе. Точно это известно следствию. Было очень много разных разговоров про каких-то таинственных диспетчеров. Даже это все превратилось в какие-то интернет-мемы, если помните. Испанский диспетчер, который откуда-то взялся, потом куда-то пропал, никто не мог его найти. Потом была какая-то женщина, которая покончила с собой.

Все это подробнейшим образом изучено. Люди эти хорошо известны, они известны по именам. Известно, кто те диспетчеры, которые непосредственно занимались проводкой этого самолета, как обычно проводят гражданские самолеты по маршруту. Украина передала следствию исчерпывающих объем данных о местоположении своих собственных ПВО и о том, какими радарами отслеживался этот самолет, где он был виден и так далее. И закрыт вопрос о таинственных исчезнувших диспетчерах.

С.Пархоменко: Это развращение судебной и правоохранительной системы, они превращаются в чистейших карателей

Диспетчерский радиообмен подробнейшим образом опубликован. Хотя российские пропагандисты, которые выступают на российской стороне, очень любят поговорить о том, что «никто никогда не слышал разговоров диспетчеров». Отчего же? Уже в сентябре 2014 года были опубликованы первые расшифровки переговоров диспетчеров, а год спустя, в октябре 15-го года полностью были опубликованы эти и аудиозаписи и текстовые расшифровки последнего, по-моему, получаса или 40 минут, я уже не помню, в общем, значимого отрезка полета этого самолета. Этот вопрос полностью закрыт.

Закрыт вопрос и о таинственных съемках американской разведки из космоса. Тоже пропагандисты очень любят этот мотив, очень любят поговорить о том, что вот существуют какие-то удивительные американские снимки, которые все опровергают и которые не были предоставлены.

Съемки из космоса были предоставлены американской разведкой. Они не были публично обнародованы, и это абсолютно естественный подход. Никакая разведка в мире не станет расшифровывать свои источники, свои технические средства, демонстрировать на публику снимки, по которым можно вычислить и технику, с помощью которого они были сделаны и расположение спутников, траектории этих спутников, с которых эти снимки были сделаны. Но эти снимки были официально предъявлены голландской прокуратуре. Это не какое-то шушуканье на ушко. Это нее вот показали из-под полы, нет. Это был официальный акт под официальный протокол. Снимки были предъявлены, снимки были осмотрены. Прокурор получил исчерпывающие объяснения по поводу этих снимков, сделал все необходимые выводы, зафиксировал эти выводы, и ни фигурируют в следствии, и теперь фигурируют в суде. Этот вопрос тоже закрыт.

Таким образом, вся картина этой катастрофы, картина непосредственного его исполнения, картина непосредственной организации этого, поскольку абсолютно точно известно, не только кто сидел за рычагами этой пусковой установки, кто нажимал на кнопку, но и известно, кто технически организовывал доставку этой установки на место пуска. Это те самые люди сегодня, которые являются подсудимыми, те самые 4 человека, и среди них Гиркин, организатор этой интервенции в восточную Украину. Не организатор, а так сказать, исполнительно непосредственный, который руководил этим вторжением там, и один из тех, кто хвастался и ликовал по поводу сбитого этого самолета. Это и есть те самые люди, которые организовали доставку этой пусковой установки и которые несут ответственность на среднем уровне. Вот нижний уровень — это уровень непосредственных исполнителей, тех конкретных военнослужащих, которые обслуживали установку запустили эту ракету, навели ее и попали. Второй и средний уровень — это те, кто организовывал доставку.

А дальше начинается главный и не закрытый вопрос — вопрос о том, кто отдал приказ и как этот приказ звучал. Вот это то, чего не может установить голландская прокуратура и международная следственная группа. Это то, чего суд будет требовать от России — продемонстрировать верхнюю секцию, часть этой операции, тех, кто эту операцию спланировал, кто эту операцию санкционировал, кто этой операцией руководил сверху и тех, кто ее политически прикрывал после того, как эта операция закончилась успехом, с точки зрения ее организаторов после того, как этот самолет, действительно, был сбит.

Вот эти люди сегодня не фигурируют в следствии и суде. Это люди, которых должна была бы предъявить Россия, если бы она как государство, как участник приняла бы полноценное участие в этом следствии и в этом суде. Но Россия последовательно от этого уклоняется, обвиняя всех вокруг — обвиняя США в том, что они не предоставили снимки, обвиняя Украину в том, что они не предоставили расшифровки диспетчеров, обвиняя всех подряд, — Россия в действительности как государство отказалось участвовать и не предоставило тех материалов, которые от нее были потребованы следственной группой и судом.

Более того, мы знаем, что Россия буквально на днях обратилась с контриском в Европейский суд по правам человека. Это сугубо политический демарш. Он, разумеется, никаких юридических последствий иметь не может в том смысле, что это иск, который обречен на проигрыш. Но это политическое заявление, при помощи которого российская власть пытается перенести ответственность на Украину. И здесь есть, собственно, важнейший элемент и аргумент системы защиты российской власти, которая обвиняет украинское руководство в том, что они не закрыли зону полетов и не уберегли, что называется, этот малазийский «Боинг», позволив ему пролетать через эту зону.

С.Пархоменко: Мы видим точечную атаку на самых профессиональных российских журналистов

Но с точки зрения международных авиационных властей, с точки зрения правил международных перевозок Украина не несет за это ответственности, не говоря уже о самой постановке вопроса, что это классический перенос ответственности с агрессора на жертву. Это ничем не отличается от знаменитой манеры говорить о том, что если кого-то изнасиловали, то значит, он сам спровоцировал. Значит, эта женщина (если это была женщина) вышла на улицу слишком в короткой юбке, вела себя слишком откровенно. И, конечно, же она сама виновата, что на нее напали и подвергли ее насилию. А если это человек, которого ограбили, то значит, у него из кармана торчал кошелек и он слишком искушал воров и грабителей, которые не могли устоять перед таким соблазном — вот в точности это логика тех, кто пытается обвинить Украину в том, что это она несет ответственность за сбитый самолет тем, что допустила его в ту зону, где до него дотянулась российская пусковая установка. Разумеется, на той высоте, на которой летают такие самолеты, они находятся в полной безопасности за исключением тех случаев, когда по ним специально стреляют из современных высотных ракет, способных сбить такой авиалайнер на такой высоте и летящий на такой скорости.

Это не могут сделать никакие боевые самолеты, они не могут достать на такой высоте. И они не могут сделать, разумеется, с помощью каких-то тривиальные переносных пусковых установок, которые на плечо… в таком изобилии использовались в советско-афганской войне и так далее, от чего страдали советская авиация. Разумеется, все это не может представлять никакой угрозы для самолета, который летит на такой высоте и который летит с такой скоростью. И в этом смысле полет его был совершенно безопасен за исключением одного единственного случая, когда на пути его могла бы встретиться — чего, разумеется, никто не может предположить и представить, что это возможно — что найдется человек, который отдаст приказ отправить для сбития этого самолета современную высотную установку.

Есть еще важнейшая сторона дела — это пропаганда. Мы видим, что российская пропаганда использует все доступные ей средства для того, чтобы объявить эти открытые вопросы закрытыми. Вот, собственно, последний такой случай — это большая статья в газете «Комсомольская правда». Ну, «Комсомольская правда» играет особенную роль в этой истории. Такое впечатление у меня складывается, что глава этого издательского дома господин Сунгоркин взял такой специальный подряд на информационно-пропагандистское обслуживание этой катастрофы. Он очень старался в истории с фальшивым летчиком Волошиным. Сам имитировал интервью. Сделал множество заявлений на эту тему. Отказался потом объяснить свое отношение к этому делу. И он же теперь, несомненно, как главный редактор вместе с соавторами несет ответственность за то, что они публикуют.

Вот по существу все те вопросы, которые я перечислил в качестве закрытых, они снова были предъявлены довольно большой, надо отметить, аудитории «Комсомольской правды» в качестве вопросов, на которые будто бы нет ответов. На все эти вопросы есть ответы. И эти ответы даны. Но человек, который подписался именем Александр Долгов (я, честно говоря, сильно сомневаюсь, что этот человек существует в природе, если он существует, пусть как-нибудь объявится), я думаю, что это псевдоним, может быть, коллективный псевдоним. Этот человек — лжец, этот человек — клеветник, и это человек, на совести которого, как бы его не звали, и сколько был людей на самом деле не скрывались под этим именем, тоже лежат жизни этих людей, которые погибли в этом самолете вместе с Александром Сунгоркиным, несомненно, главной этого издательского дома, который это санкционировал.

Собственно, на этом месте я бы сделал паузу. Я намеренно этой теме посвятил первую половину программу. Не хочу уже переходить через перерыв. Мы с вами давайте продолжим через 3-4 минуты после новостей в программе «Суть событий» со мной, Сергеем Пархоменко.

НОВОСТИ

А.Соломин

С.Пархоменко

С.Пархоменко: Сегодня медиа в России не могут быть самостоятельными

Меня спрашивают о том, как подвигается суд между «Эхо Москвы» и Российским союзом промышленников и предпринимателей, который возник по иску РСПП, и этот иск, хотя он исключительно против ЗАО «Эхо Москвы», даже не редакции «Эхо Москвы». Но это иск по поводу моей программы. Я там в этом иске не упоминаюсь, ко мне как будто бы нет никаких претензий. Но это не помешает в дальнейшем эти претензии распространить и на меня тоже. РСПП подало в суд после того, как я рассказал о том, что руководство этой организации отказывается под явно надуманными демагогическими предлогами от установки памятных знаков «Последнего адреса», знаков с именами людей, безвинно погибших в годы политических репрессий и впоследствии реабилитированных. Насколько таких людей жили в том доме, где теперь помещается штаб-квартира РСПП на Котельнической набережной в Москве. Когда-то это был жилой дом, теперь офис.

И надо сказать, что «Последний адрес», проект, который устанавливает эти памятные знаки во многих городах России, даже за пределами России такие знаки тоже есть, их уже существенно больше тысячи установлено. Так вот мы никогда не встречались с такой аргументацией. Аргументация заключалась в том, что лидеры РСПП сообщили, что они хотели бы заново провести следствие, заново провести суд по поводу этих людей и установить, действительно, ли был заговор против советской власти. И нас это настолько изумило, что я рассказал об этом в эфире «Эхо Москвы». Рассказал о содержании телефонного разговора, который произошел между сотрудником «Последнего адреса» и вице-президентом РСПП господином Кузьминым. Ну, и дальше этот конфликт разгорелся. Было сказано много лживых слов Руководителем РСПП. В результате они эти таблички установили, но удивительным образом установили их внутри здания, так, чтобы никто их не увидел. Видимо, для того, чтобы каким-то образом отбояриться от того, что они сами говорили по этому поводу. А они много наговорили — и то, что эти люди сами были палачами, и то, что это, по существу, является увековечиванием памяти злодеев, в общем, бог знает что там было.

Предстоит суд. 12 августа будет первое заседание суда. По-моему, в Тверском суде, я не знаю точно, я в этом сам не участвую. Но, конечно, с нетерпением жду этого момента. Мне бы было очень интересно выслушать, что теперь будет говорить господин Шохин, президент и вице-президент господин Кузьмин по поводу этой абсолютно безнравственной позиции, которой они придерживались в отношении этого проекта увековечения памяти жертв политических репрессий и той лжи, которую они возвели на людей, чьи имена должны были бы быть на этих табличках. На мой взгляд, это абсолютно безнравственная позиция, абсолютно аморальная. Это позиция людей бесчестных. Я надеюсь, что суд поставит их на место и на этом история закончится для них бесславно.

Теперь я возвращаюсь к тем сюжетам, которые непосредственно имеют отношение к тем сюжетам, которые имеют непосредственной отношение к нынешней неделе, прежде всего, это продолжающаяся фронтальная атака на российские медиа. Видно, что российское государство пытается радикально решить проблему независимых СМИ в России. Мне много раз приходилось говорить о том, что, действительно, российским властям при содействии различных карательных органов — не решаюсь называть правоохранительными — удалось полностью поставить под контроль традиционную систему российских медиа: газет, журналов, телеканалов, и взять под контроль любые способы их выживания, прежде всего, экономическую сторону дела.

Сегодня медиа в России не могут быть самостоятельными, они не могут содержать себя обычными для медиа во всем мире способами, то есть. с одной стороны, продажей своего собственного продукта, с другой стороны, своего собственного контента, а, с другой стороны, сотрудничеством с рекламодателями. Рекламодатели подвергаются давлению. И государству удалось создать такую ситуацию, когда контакты с независимыми российскими медиа, позволяющими какие-то не слишком лояльные к российской власти высказывания, оказываются для рекламодателей смертельно опасными.

На этом пепелище, на этих руинах родилось новое поколение российским медиа, небольших, мобильных, очень энергичных и ведущих блестящую расследовательскую работу. И здесь надо сказать, выяснилось, что совсем не обязательно быть, собственно, редакцией, совсем не обязательно быть, собственно, газетой, журналом, радиостанцией, сайтом, YouTube-каналом или чем-нибудь таким, чтобы делать журналистскую работу.

Мы видим много таких сообществ людей, которые, по существу, может быть, первоначально не ставили такую задачу перед собой, но которые ведут перед собой, но которые, тем не менее, ведут интереснейшую, важнейшую и очень высококлассную, высококачественную расследовательскую работу. Я бы здесь называл, прежде всего, ФБК, объявленный теперь уже и экстремистской организацией и иностранным агентом, в общем, весь букет на него навешан. Но в действительности эти люди в своих расследованиях, которые они публиковали в YouTube и на своих сайтах, проделали чрезвычайно мощную расследовательскую работу.

Еще одна мощная организация, которая тоже последнее время подверглась ожесточенному давлению и вынуждена была закрыть свой сайт и прекратить какую-либо публичную деятельность, — это организация «Команда 29», учредитель которой был объявлен в России нежелательной организацией. И это группа юристов, которая занималась защитой людей, обвиняемых по политическим статьям, была, по существу, отождествлена произвольно с иностранной организацией, к которой она не имеет никакого отношения, была объявлена, собственно, таким образом, нежелательной в России, а значит, по недавно вышедшим российским законам любой контакт, любое сотрудничество, любое сочувствие с ними, по существу, является уголовно-наказуемым деянием, которое может обернуться наказанием для любого человека, который позволит себе приблизиться к этой организации.

С.Пархоменко: Российское государство пытается радикально решить проблему независимых СМИ в России

Так вот я поминаю их потому, что они тоже оказались, по существу, очень мощной медийной командой, которая тоже публиковала чрезвычайно интересные материалы и проводила чрезвычайно интересные расследования, и о них тоже можно говорить как о российском медиа нового поколения, независимом и работающим в жанре расследований.

Но есть несколько прямых атак на, собственно, редакции. Сегодня под ударом оказались такие медиа, как «Важные истории» во главе с Романом Аниным, как «Проект» во главе с Романом Баданиным — все они тоже объявлены кто чем: кто нежелательной организацией, кто иностранным агентом. А вот теперь к этому присоединилась еще и медиа под названием The Insider (признано иностранным агентом), известное тем, что на протяжении многих лет была партнером знаменитой международной расследовательской организацией Bellingcat и публиковала на русском языке расследования, которые проводили эксперты Bellingcat , чрезвычайно важные, чрезвычайно содержательные. Они сыграли огромную роль — тут я возвращаюсь к теме, которой я посвятил всю первую половину программу — в расследовании катастрофы «Боинга» МН17.

Они сыграли очень большую и важную роль в расследовании покушения на жизнь Алексея Навального, а до того, покушения на жизнь Скрипаля в Великобритании. Bellingcat подробно этим занимался, очень много чего нашел, очень много сделал, чтобы лица людей, которые непосредственно исполняли эти задачи, непосредственно работали в группе политических убийц, были предъявлены публике, для того, чтобы эти имена стали известны, для того, чтобы их поступки были расшифрованы с точностью до минуты, чтобы они были осмеяны и опозорены на весь мир со всеми своими шпилями, со всеми своими трусами Навального, которые они специально ездили через полстраны застирывать.

Так вот медиа The Insider, собственно, было таким публикатором на русском языке значительного количества этих расследований. В некоторых из них они участвовали содержательно. Но их роль, таким образом, во всей этой истории была достаточно велика.

Сегодня пришло известие о том, что 5 человек, имеющих отношение к названым мною медиа, прежде всего, к медиа под названием «Проект» и The Insider в личном качестве объявлены иностранным агентами.

Перед этим предыдущая группа людей, связанных и с «Радио Свобода» (признан Минюстом иностранным агентом) и с «Открытые медиа», которые связывают с Ходорковским, и с разгромленной организацией «Открытая Россия». По существу мы видим, точечную произвольную атаку на российских журналистов, причем самых сильных, самых известных, самых эффективных, самых профессиональных. Среди этих людей, которые сегодня один за другим оказываются внесенными в минюстовский список иностранных агентов или относятся к тем редакциями, которые объявлены то иностранными агентами, то нежелательными организациями, то даже, как в случае ФБК экстремисткой организацией, — среди этих людей есть огромное количество лауреатов премии «Редколлегия», наиболее престижной независимой журналистской премией в России, которая на протяжении уже почти 5 лет изучает работу российских расследователей и поощряет наиболее выдающиеся их произведения. Буквально такой впечатление, что люди, которые сегодня доносят на эти медиа, почти каждому решению, которое заканчивается объявлением их иностранным агентом или нежелательной организацией, предшествует донос.

Я не хочу сейчас называть имена этих людей. Это подлые, бессовестные люди, которые, собственно, исполняют эту подлую, бессовестную роль доносчиков в этой ситуации. Так вот такое впечатление, что эти люди буквально читаю сайт премии «Редколлегия» и идут шаг за шагом по лауреатам. С одной стороны, это свидетельствует о том, что жюри «Редколлегии» хорошо делала свою работу на протяжении последних лет и не случайно выбирало этих людей, и, действительно, сумело собрать коллекцию лауреатов, которые делали какую-то выдающуюся особенную работу. с другой стороны, мы, конечно, видим цинизм и отвратительную подлость того, что происходит.

Я уже говорил здесь в эфире «Эха Москвы», что это, несомненно, имеет гораздо более далекие последствия, чем просто преследование каких-то отдельных людей или даже преследование какой-то профессии, в данном случае профессии журналиста, журналиста-информационника, речь идет не только о расследованиях, речь идет и о репортажах, очерках, интервью, о всех информационных жанрах журналистики. Понятно, что речь идет не только об этом, не только об ущербе, который наносят этой профессиональной среде. Несомненно, речь идет об ущербе, который наносят российской государственности в целом, поскольку мы видим циничное использование законодательства и законодателей, которые в этой ситуации являются просто инструментом для преследования конкретных людей и подбрасывают дрова в эту печку по мере того, как им приказывают, по мере того, как им сверху спускают законопроекты, и они их беспрекословно принимают.

Кроме того, конечно, это развращение судебной системы, правоохранительной системы, потому что они превращаются в чистейших карателей. Речь идет не о состязательности процессов, речь не идет ни о какой аргументации, речь не идет о скрупулезном следовании закону, речь идет об издевательстве над конкретными людьми.

Вот, пожалуйста, сегодняшняя новость по поводу Марии Алехиной, а вчера была точно такая же новость по поводу пресс-секретаря Алексея Навального и ФКБ Киры Ярмыш, которых абсолютно произвольно, от слова «произвол» держат под домашним арестом без права пользоваться современными средствами коммуникации, без права контактировать с людьми. Их просто механически выключают из жизни для того, чтобы они не могли участвовать в нормальном общественном гражданском движении в России под смехотворным предлогом, абсолютно бессмысленным и бессовестным. Мы видим огромное количество разнообразных мероприятий массовых, которые организуют российские власти. Это почему-то не мешает им собирать людей вместе. И никто не обвиняет их, и сами они не обменяют друг друга в том, что они способствует распространению коронавирусной инфекции.

Речь идет о произволе. И современные российские законодатели, современный российский суд, современные российские правоохранители, собственно, реализуют этот произвол, стоят на службе этого произвола, являются инструментом этого произвола. Вот это политический смысл того процесса, который мы видим сегодня и российских медиа и в российском гражданском движении, когда людей точечным образом преследуют и выключают из жизни разными способами. Кто-то отправляется в тюрьму, кто-то отправляется под арест во время бесконечно длинного следствия, кто-то оказывается под домашним арестом, кто-то оказывается под запретом отдельных действий, который иногда тоже носит совершенно анекдотический характер.

Мы помним с вами группу людей, которым запретили отдельные действия на протяжении 23 часов 59 минут на протяжении каждый суток, и в течении 1 минуты они могли к этим действиям вернуться. И это явно насмешка не только суда над этими людьми. Это насмешка над законом, это насмешка над долгом судьи, над честью судьи, того самого судьи, который требует, чтобы к нему обращались «Ваша честь», и который принимает совершенно бесчестные, бессовестные решения.

С.Пархоменко: Вопрос о том, кто и чем физически сбил самолет МН17, закрыт. Эта информация полностью известна

Вот события, которые происходят на наших глазах, которые будут происходить ближайшие недели. Я нисколько не сомневаюсь, что этот процесс будет продолжен, и мы с вами будем видеть все больше и больше людей, оказавшихся в этом положении людей, исключенных из нормально общественной и гражданской жизни, людей, которые вынуждены, по существу, прекратить свою профессиональную деятельность.

Иногда я слышу довольно легкомысленные разговоры о том, что ничего, подумаешь, объявили каким-то… это уж давно знак качества, давно уже все знают, что кого объявляют иностранным агентом, так тот отличный, замечательный журналист и вообще нужно будет только быть ему благодарным. Да, конечно, это давно знак качества. Но штука заключается в том, что это объявление имеет довольно жестокие последствия. Это касается и того, что в результате такая организация оказывается нести бесконечную, бессмысленную повинность разного рода отчетов, чрезвычайно затруднены непосредственно повседневные ее действия, связанные с финансами, с организацией журналистского производства, организацией, собственно, этой работы. А кроме того это полностью разрушает любые контакты с партнерами этой организации. Она лишается моментально рекламодателей, распространителей, она оказывается в конфликте с разного рода дистрибуционными сетями и так далее. И, наконец, сами эти люди оказываются лишены возможности нормальным образом передвигаться, лишены доступа к многим инструментам журналистского труда, таким, как официальные запросы, таким, как участие в официальных пресс-конференциях и так далее.

Разговоры о том, что иностранный агент — это просто звание, это просто такая этикетка, которая может быть навешана на какую-то организацию, а в последнее время, кстати, навешана и на конкретного живого физического чела, физическое лицо, — так вот эти разговоры давно в прошлом. Сегодня видно, что это сигнал к объявлению этой организации вражеской, противостоящей Российскому государству. Российское государство относится к этой организации, как к своему непосредственному врагу и принимает на себя обязательства уничтожать такую организацию всеми доступными ей методами.

А теперь это уже распространяется и на конкретных людей. Речь идет об объявлении людей врагами и о применении к ним сложной системы множественной дискриминации, той самой, о которой российские власти первоначально и, скажем, формальные авторы этих законопроектов — законопроекты эти рождались, разумеется, в администрации президента и только формально были приняты Государственной думой, а в дальнейшем Советом Федерации, — так вот формальные авторы, люди, которые прикрывали собой, своими именами эти законы, очень любили поговорить, что, в действительности, за этим ничего не стоит, никто ничего не закрывает, никто никого не прогоняет, никто ничего нее запрещает и так далее.

Дмитрий Песков очень любит и сейчас говорить об этом, о том, что нет, это не является запретом на профессию; нет, это не является требованием закрыть организацию. Это является и запретом на профессию, и требованием о закрытии этого медиа на практике. Потому что помимо слов, которые произносит Дмитрий Песков, есть еще фактические обстоятельства дела, фактическая среда, в которой существуют эти медиа и журналисты и фактическая ситуация, в которой они оказываются изгоями, выключенными из нормального процесса, из нормального информационного оборота. Вот второй важнейший сюжет.

И последние несколько минут я посвятил бы новости, которая тоже появилась на минувшей неделе. История о том, как внезапно вскрылась пятикратное превышение формальных цифр, которые свидетельствовали о количестве зараженных в России этой коронавирусной инфекцией ковидом-19.

Дальше произошла ожесточенная борьба государства за опровержение этого открытия. Нет, вы неправильно интерпретировали эти данные. Нет, в действительности номера этих QR –кодов, которые мы даем, не являются порядковыми номерами. Нет, в действительности все устроено не так и так далее.

Я хотел бы вам напомнить, что существует абсолютно надежные, абсолютно проверенные данные о том, что, действительно, происходит с количеством смертей, вызванной этой эпидемией и из чего можно, понимая уровень, процент смертности при этой болезни, восстановить цифры реальной заболеваемости, реального количества людей, которые прошли через эти заражения. Эти данные, многократно проверенные, многократно опубликованные, не представляющие из себя никакого секрета, — это данные об избыточной смертности. И эти данные давали ровно эту цифру, ровно ́эти 4,5-5 раз.

Я много раз говорил про это. Последний раз чуть больше месяца назад 18 июня здесь, в этой программе. Я подробно останавливался на этой статистике избыточной смертности. С тех пор эту статистику продолжаю собирать. Россия по-прежнему входит в первую десятку стран по так называемому коэффициенту вранья. Это уже не ругательство, это не какое-то красивое преувеличение — коэффициент вранья. Это опять-таки вполне формальный показатель, которые показывает соотношение между официальными сведениями, которые распространяет то или иное государство относительно смертность от коронавирусной инфекции в своей стране и показателями избыточной смертности, которые не могут быть объяснены ничем, кроме, собственно, последствиями этой самой эпидемии.

Вот есть страны, где разница составляет десятки раз, например, в Узбекистане — более 30 раз, в Беларуси — более 15 раз. В Никарагуа — более 50 раз различаются эти данные. Россия входит в первую десятку стран. Она находится на относительно скромном 8, 9 месте. Разница составляет 4,5-5 раз, тех самых 5 раз, которые обнаружились вот сейчас, когда произошло это простейшее математическое исследование, обнаружившее определенную закономерность в нумерации выдаваемых QR –кодов, этих самых сертификатов о том, что люди переболели, и когда обнаружилось, что их в 5 раз больше, чем официальной статистике. Да, эти самые 5 раз, а что вас в этой ситуации удивило? Это ровно оно и есть.

И понятно, что государство будет пытаться опровергнуть эти цифры, потому что, по существу, Россия сегодня оказалась страной, которая пожертвовала сегодня своими жителями, пожертвовала своим населением и которая не считает сохранение, сбережение человеческих жизней своей первостепенной задачей. Мы это видим в той тактике, которой придерживаются российские власти в истории, скажем, с вакцинацией. Мы видим, что Россия последовательно отказывается от признания на своей территории каких-нибудь вакцин, кроме своих собственных, притом, что в результате, я бы сказал, не просто неосмотрительных, но преступных, пропагандистских действий российской власти, российские вакцины, по меньшей мере две из них являются вполне качественными — я имею в виду «Спутник» и вакцину, разработанную… в общем, не «ЭпиВакКорона». Она доказала свою абсолютную неэффективность. Так вот две вакцины есть, по существу, эффективных.

А.Соломин

А.Проханов