Суть событий - 2007-03-16

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер. 21 час и 5 минут в Москве. Пятница, вечер. Это программа «Суть событий». Я – Сергей Пархоменко. Прямой эфир. Традиционно вечер разнообразных политических комментариев, и околополитических, и вокругполитических, и в сторону от политики продолжается. Видите, пятница у нас на «Эхе» стала таким немножко специфическим временем, когда подводятся итоги недели и звучат какие-то более или менее долгосрочные размышления. Ну, попробуем теперь мы с вами в этом составе. Попробуем, как обычно, при помощи смс, которое у нас уже работает, и я уже получаю. Какие все-таки поразительные у нас, какие поразительные слушатели на радио «Эхо Москвы» - спрашивают у меня, кому нужен Путин в общепланетарном масштабе. Хотите, я ещё заодно смысл жизни вам расскажу. Кому нужен Путин в общепланетарном масштабе? Отличный вопрос на радио. У армянского радио спрашивают: «Кому нужен Путин в общепланетарном масштабе?» (смеется). Мне бы ваши заботы, г-н 87.103.185 и т.д. Это из Интернета поступил этот вопрос, поэтому я знаю про слушателя много чего, в частности, его i.p., который, разумеется никому ни о чём не говорит. Да, ну, так вот. СМС - 9704545, работает, перед этим код России +7, код Москвы 985 – очень удобно прямо на экран, прямо сюда в студию – всё в порядке. Телефоны будут работать во второй половине нашей программы. Ну, и значительное количество слушателей в этот раз задали вопросы с помощью Интернета, придя на наш сайт www.echo.msk.ru. Вот с этого момента уже можно на эту неделю эту активность приостановить, поскольку возможность задавать вопросы в эту программу, возможности такой нет. Нет, я имею в виду, приостановить активность, связанную с моей программой. А так впереди ещё много программ, на которые есть смысл задавать вопросы. И я вас всячески к этому приглашаю.

Тут вот перечисляют, просто перечисляют через запятую. Традиционный Илья – есть у нас такой слушатель, который как-то поразительной обладает реакцией, как-то мгновенно вываливает целую груду вопросов в начале программы. Я уже за несколько лет своего присутствия в этом эфире к этому совершенно привык. Так вот Илья через запятую перечисляет темы: выборы в Мособлдуме, уход Вешнякова, штрафы ПДД, – вот три, на взгляд Ильи, основные… три главных сюжета этой недели. Между прочим, неплохой способ. Я как-то приглашаю наших слушателей, может быть, и в такой форме тоже высказываться, составляя такой своеобразный рейтинг событий недели – мне это поможет обратить внимание на те вещи, на которые следует его обратить в этом разговоре.

Ну, конечно, про отставку Вешнякова как-то много разговоров. Фигура символичная, да? Фигура очень такая эмблематическая, как сказали бы французы. Человек, который был на протяжении многих лет – действительно многих лет, один из долгожителей российской политики – многих лет на виду, и я не сомневаюсь, что Вешняков в российской политике так или иначе ещё останется. Вот только интересно, куда его теперь качнёт и куда его теперь забросит. Поучительный, я бы сказал, опыт. Поучительный и для тех, кто участвовал во всей этой истории, поучительный и для тех, кто её сейчас наблюдает и комментирует, и для тех, кто наблюдает за наблюдающими, знаете, и комментирует комментирующих – такая профессия тоже существует. Иногда это занятие тоже чрезвычайно интересно. Вот забавно наблюдать, как сегодня значительное количество людей говорят: «Вот, не были оценены усилия человека, который последовательно отстаивал, который высказывал свои сомнения в тех антидемократических нововведениях, которые происходили в России, человека, который имел своё собственное мнение». Послушайте, вот г-н Вешняков меня сейчас слышит, и я, нисколько не смущаюсь ему говорить – г-н Вешняков служил верой и правдой, г-н Вешняков выкладывался вовсю. Он как-то пытался при этом выражение лица сохранить. Так вот урок г-ну Вешнякову и тем, кто наблюдает за г-ном Вешняковым: это не спасает. Если вы делаете то, что вы делаете, и вам кажется, что на вас, так сказать, правильный галстук, и у вас спокойствие в глазах, и не трясутся руки, как у Янаева на пресс-конференции ГКЧП, то это не означает, что люди, которые вокруг, не понимают, что вы служите и что вы служите грязному делу. На самом деле достаточно вспомнить, что происходило при посредничестве Вешнякова, при участии Вешнякова, так сказать, что прикрывалось Вешняковым на протяжении последних лет. Вспомним безобразные истории, ну, просто демонстративные, отвратительные, с демонстративными вбросами бюллетеней. Разве на этих выборах это началось? И абсолютно издевательские вердикты Центризбиркома, когда делались попытки оспорить такого рода выборы, подать эти документы; когда такого рода претензии отклонялись без рассмотрения, без аргументов; когда грузовики бумаг привозили в Центризбирком и через 10 минут выносился вердикт – было ясно, что никто даже этих ящиков не распечатал, никто не взглянул на это. А история, тоже отвратительная история с непринятием документов от Ходорковского, когда речь шла о довыборах, частичных довыборах от Москвы. Вопрос не в том, что там Ходорковскому, который был уже в тюрьме, не дали зарегистрироваться на этих выборах. Ну, было очевидно, что под тем или иным предлогом не дадут, ну, что называется: «Мы с Василием Ивановичем не затем дерьмо ели столько лет, чтобы вдруг Ходорковский мог поразительным образом зарегистрироваться на выборах». Вопрос в том, как это было сделано, когда было несколько претендентов одинаковых – вот таких, которые выдвигались из тюрьмы. Уже само это была такая достаточно иезуитская и издевательская акция – ну, хорошо, предположим, Центризбирком был здесь не при чём – а потом оказалось, что во всех пакетах, поданных этими кандидатами, не хватает одной из той же бумаги (пакетах документов, я имею в виду). Одну и ту же бумагу выдернули и спрятали. Демонстративная и издевательская выходка. Вы скажете, что Вешняков здесь не при чём? Что это делалось на каком-то там окружном и районном уровне? Ничего подобного. Вешняков создал министерство выборов. Он на протяжении последних лет был министром выборов. Он заведовал избирательной машиной в стране. И свою вертикаль построил тоже. Ну, вот видите, недослужил, как выяснилось, недопрогнулся. Надо было есть начальство глазами сильнее. Нужно было язык глубже засовывать. Вы знаете, куда. Ну, вот оказалось недостаточно.

Я думаю, что это очень поучительная и в данном случае правильная история. Что называется, вас ничто не спасёт. Вы не дослужите, вы не выслужитесь, как следует. Вот что я думаю по поводу Вешнякова. И должен вам сказать, что я провожаю этого человека с его поста без сожаления. Мне кажется, что он способствовал тому чёрному делу, которое было сделано над российской политической системой на протяжении последних нескольких лет. Он способствовал вот этой контрреформе, вот этому очевидному очень регрессу российской политической системы, движению российского общества, его политического устройства назад. Он был частью этого механизма, он вложил в это свои силы, он прикрыл собою, своим, так сказать, благообразием и своими округлыми речевыми оборотами, и своей деликатной жестикуляцией, и своими отточенными манерами он прикрыл это. Ну, в общем, не лучшая роль. Совсем не лучшая.

Ну, вот, что я сказал бы на эту тему. Ещё я думаю, полезно и интересно было бы поговорить об ужесточении правил дорожного движения и штрафов, которое нас ожидает. Ну, тут я особенно даже не буду много комментировать, я думаю, что по ходу наших телефонных разговоров мы об этом поговорим – тем более, что в последнее время довольно много прорывается к нам в студию автомобилистов, я довольно часто слышу, как звонят люди прямо из-за руля. Вот мне интересно было бы, чтобы именно они звонили сегодня. Ещё раз скажу, почему нас всех это так интересует: и тех, у кого есть машина, и тех, у кого нет, и тех, кто проводит много времени за рулём, и тех, кто только пассажиром участвует в дорожном движении, или просто пешеходом участвует в дорожном движении (тоже, между прочим, такой участник дорожного движения, «пешеход» называется). Так вот это интересует нас потому, что ГАИ – вот эта самая придорожная милиция, как называет её наш замечательный знаток всего придорожного, г-н Пикуленко, – это точка тестного и такого демонстративного контакта между человеком и властью. Знаете, есть несколько мест, где человек напрямую встречается с государством: это школа, больница, если речь идёт о бесплатном образовании и здравоохранении, школа, больница, тюрьма, армия, ну, и вот дорога. В лице вот этого самого человека, продавца полосатых палочек, который чаще всего на глазах у нас у всех, у тысяч людей промышляет тем, что на нём форма, тем, что на нём фуражка, тем, что у него есть номерная бляха, которая вроде бы свидетельствует о том, что он выступает от лица государства, а на самом деле он просто вымогает деньги. В массовом порядке вымогает деньги. Это основное занятие. Люди с утра идут на работу и до вечера вымогают деньги. Вот их рабочий день занят этим. Спокойно, последовательно, чувствуя себя вправе, понимая, что они делятся с начальством – и это порядок вещей. И на самом деле все разговоры о том, что ужесточение или, наоборот, смягчение наказаний за дорожные нарушения могут способствовать сбережению российского населения – термин, который ввёл Солженицын (надо сказать, довольно нелепый термин) – сбережению населения, сохранению населения, я не знаю, удержанию населения или ещё чему-нибудь, — всё это совершеннейшие припарки мёртвому. Либо удастся обуздать придорожную коррупцию, либо нет. Либо удастся восстановить доверие к представителю власти – вот этому, стоящему у дороги – либо нет. Если удастся, значит, на дороге воцарится порядок, хотя бы относительный, который можно будет укреплять, развивать, углублять, ну, и как-то уже что-то такое с этим делать, как-то с этим работать. Потому что сегодня понятно, что на российских дорогах царит совершеннейший хаос. Нет правых и виноватых, нет законопослушных и хулиганов – есть те, кто умеют разговаривать с ментами, и те, кто не умеют разговаривать с ментами, те, кто согласны платить, и те, кто отказываются платить. Вот я, например, последнее время отказываюсь платить раз за разом. Я как-то много месяцев уже не платил. Ко мне подходят – я открываю окно. Во-первых, я не вылезаю из машины – нечего, потому что немедленно тащат к себе, в свой кабриолет, потому что там удобнее разговаривать о бабках, наедине. Не пойду к ним в машину. Я продолжаю сидеть за рулём, я открываю окно, я протягиваю в окно документы, я внимательно выслушиваю, как он представляется, я заставляю его повторить, если он недостаточно внятно мне представился, потому что я хочу знать его фамилию, я хочу разглядеть его бляху, я хочу знать, откуда, из какой части он взялся. После этого я наблюдаю за тем, как он вымогает у меня деньги. Денег я ему не даю. Хочет заполнять протокол – заполняй. Нормально – я поеду в Сберкассу и заплачу, ничего страшного, в Сбербанк, или где там платят? Ничего – я подожду. У меня на это есть время. Я никуда не спешу. Я не спешу до такой степени, чтобы сейчас с тобой расплачиваться. Не дам денег. Время от времени я этим офицерам в погонах так и говорю: «Денег не дам». Они очень огорчаются. Очень полезно, кстати, как-то посреди разговора, посреди каких-то аргументов, посреди какой-то демагогии, посреди каких-то доказательств, посреди чего-то такого – просто сказать: «Денег не дам». Иногда разговор на этом просто сразу прекращается. Хороший метод, между прочим, я изобрёл. Ну, не так изобрёл – подсмотрел, скажу так. Очень советую.

Ну, ладно. Давайте прервёмся на этом месте, собственно, чего уж особенно много говорить. Вот вам темы. Вот вам темы: история с Вешняковым – раз, история с ГИБДД – два и с порядком или хаосом на дорогах, история с «Тэфи», откуда демонстративно вышло сегодня две крупных телекомпании и несколько довольно заметных в телевизионном мире людей. Они это проделали по разным поводам, с разными мотивами, я бы сказал, с разной степенью благородства или наоборот низости – там разные люди, среди вышедших из этой самой академии. Но понятно, что авторитет академии подорван. И можно констатировать, что академия не справилась с той задачей, которая перед ней стояла в это трагическое для российской телевизионной профессии время. Она не смогла удержать ситуацию в руках, она не смогла отстоять право профессии, право профессионального цеха. Она не смогла сохранить достоинство этой профессии, и она начала разваливаться. Вот так я понимаю эту ситуацию сегодня. Зурабов и лекарства – тоже сюжет. В общем, есть о чём поговорить на этой неделе. Только, пожалуйста, давайте не будем говорить про обвал на биржах, потому что, ну, это материи очень тонкие, очень специальные. И не хочется превращать передачу в сеанс каких-то вот таких гаданий. Ну, что же, я очень надеюсь, что нам дозвонятся автомобилисты для начала, и вот на эту горячую тему взаимоотношений человека с властью мы поговорим. Ну, понятно, что региональные выборы тоже над всем, так сказать, плавают, как фон, на котором всё происходит. Но на эту тему как-то так всё понятно. Уже после того, как здесь в этой студии сидел Никита Белых и демонстрировал поддельные протоколы, ну, уже чего говорить? Вот всё. Он уже это принёс сюда, он уже это разложил перед микрофоном. В Интернете вон они висят, на сайте можно почитать, что он здесь говорил. Ну, в общем, всё, в общем, на тему уже этих выборов как-то непонятно, что можно ещё сказать после этих протоколов.

783-90-25 для тех, кто звонит из Москвы, 783-90-26 для тех, кто звонит из вне Москвы. Я с удовольствием выслушаю ваши мнения по поводу этих событий, ваши суждения, ваши вопросы ко мне или, может быть, друг к другу, или, может быть, к участникам этих событий здесь, в прямом эфире «Эха Москвы».

Ну, что, московскую линию сначала давайте возьмём. 783-90-25. Да, аллё?

СЛУШАТЕЛЬ: Аллё, здравствуйте.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Хотелось бы поговорить об увеличении штрафов.

С.ПАРХОМЕНКО: Отлично. А как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Михаил.

С.ПАРХОМЕНКО: Михаил, а вы вообще каким образом участвуете в дорожном движении – в качестве водителя, пешехода?

МИХАИЛ: Я конкретно сейчас еду на машине к себе домой.

С.ПАРХОМЕНКО: Отлично. Тогда имейте в виду, что вот прямо сейчас вы нарушаете правила дорожного движения, разговаривая со мной по телефону. Или у вас хэнд-фри?

МИХАИЛ: Нет, вы правы.

С.ПАРХОМЕНКО: Тогда быстро к обочине, а то вас сейчас заарестуют.

МИХАИЛ: Я постараюсь. Но я в пробке.

С.ПАРХОМЕНКО: Я вас слушаю, да, Михаил.

МИХАИЛ: Ну, я хочу сказать, что на дороге действительно хаос. И так, как ездят – я могу сравнить с вождением автомобиля во многих странах, я водил автомобиль – так, как ездят в России, водят разве что в арабских странах: там Египет, Турция и т.д.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, много где водят. Я один раз на машине по Неаполю ездил. Вот это было, пожалуй, самое сильное впечатление моей автомобильной судьбы. Вот это полный атас.

МИХАИЛ: Там потому что много мотоциклистов.

С.ПАРХОМЕНКО: Да-да. Участник дорожного движения под названием молодой человек с девушкой на мотороллере. Вот это страшная вещь. Потому что они сидят на этом мотороллере. Ездит этот молодой человек, надо сказать, виртуозно. Они как-то умеют выворачивать как-то совершенно на одном квадратном сантиметре.

МИХАИЛ: Но согласитесь, при всём, при этом человек выходит, который переходит дорогу, и останавливается.

С.ПАРХОМЕНКО: Это да. Это правда. Есть некоторое количество совершеннейших табу. Вот как-то все смеются над правилами парковки в Соединённых Штатах, что нельзя поставить машину ни при каких обстоятельствах на место, отведённое для инвалида, или перед пожарным краном.

МИХАИЛ: Это правда, это правда.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, просто кошмар и ужас.

МИХАИЛ: Зато там можно парковаться с водителем во втором ряду.

С.ПАРХОМЕНКО: Да-да. Нельзя… Вот есть главное правило во всех странах, во всех, в которых я ездил за рулём, есть одно главное правило, которое на самом деле стоит всех остальных, – нельзя предлагать деньги полицейскому.

МИХАИЛ: Безусловно. Попробуйте предложить – вас ещё посадят в тюрьму.

С.ПАРХОМЕНКО: Вот именно. И вот это на самом деле решает всё, и вот это правило, оно, собственно, поверх всего.

МИХАИЛ: Но вы поймите простую вещь, что на дорогах хаос и высокие штрафы могут изменить ситуацию к лучшему, а коррупция за одну секунду…

С.ПАРХОМЕНКО: Каким образом? Это неожиданное для меня, надо сказать, мнение, я-то думал, что вы думаете противоположные вещи. Каким образом, по-вашему, высокие штрафы могут изменить ситуацию к лучшему?

МИХАИЛ: Очень просто. Есть статистика, есть статистика даже по России, когда ввели взятие прав за пьянку. Вы, я не знаю, видели ли вы эту статистику – но количество пьяных уменьшилось, количество аварий с пьяными водителями уменьшилось.

С.ПАРХОМЕНКО: Но вы понимаете, что увеличение этих самых штрафов – это просто увеличение количества этих самых договорённостей на месте. Вот сейчас я совершенно спокойно могу этому самому менту сказать: «Денег не дам». Потому что я знаю, что он выпишет мне эту квитанцию на 200 рублей. Я даже не буду с ним спорить, что я не поворачивал туда, куда он мне показывает. Я скажу: «Хорошо, ради Бога. Да выписывай эти 200 рублей. Выписывай, только побыстрей».

МИХАИЛ: Вы совершенно правы, коррупция – это вторая сторона медали. Но когда у вас в кармане после совершения правонарушения уменьшается большое количество денег, вы лишний раз подумаете, стоит ли это делать. Вы разве не видите, что кроме того, что люди ездят с мигалками по встречной полосе, люди ездят и без мигалок по встречной полосе? В основном это дорогие, шикарные машины. Я на самом деле тоже езжу не на дешёвой машине и могу оплатить этот штраф, но не хочу. Я езжу пристёгнутый и я практически не совершаю серьёзные правонарушения на дороге – не разворачиваюсь через двойную сплошную, не езжу на красный свет. Но это делают многие другие.

С.ПАРХОМЕНКО: Понятно. Но вы знаете, мне кажется, что это такой вопрос почти религиозный, вопрос веры. Вот вы верите, что увеличение штрафов как-то заставит людей вести себя на дороге аккуратнее, а я не верю. Я считаю, что просто оно как-то развяжет руки этому самому придорожному полицейскому и поставит его в более сильную позицию.

МИХАИЛ: Вы поймите простую вещь, что эту проблему тоже нужно решать. Но только не уменьшением и увеличением штрафов, а другими способами, в том числе увеличением зарплат, ужесточением контроля и т.д., и т.п. Но увеличение или уменьшение штрафов никакого влияния не окажет. Они сейчас брали меньше, теперь будут брать больше. Но всё равно брали, берут и будут брать – правильно?

С.ПАРХОМЕНКО: Согласен.

МИХАИЛ: Но даже если водители будут давать взятку больше, всё равно они лишний раз подумают, стоит ли это делать, потому что они дадут больше? Стоит ли вообще нарушать? Это уже некоторое решение проблемы.

С.ПАРХОМЕНКО: Понятно. Михаил, спасибо. Езжайте дальше осторожно. Я всё-таки поговорю с кем-нибудь ещё, а то мы так с вами зависнем на этой теме до конца передачи. Это будет несправедливо. Счастливо вам, благополучно вам доехать.

783-90-26 – для тех, кто звонит из-за пределов Москвы. Ещё один звонок до конца этой половины программы. Выключите радио, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Андрей, Санкт-Петербург.

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер, Андрей. А вы за рулём или без руля?

АНДРЕЙ: Нет, я участник дорожного движения только в качестве пешехода…

С.ПАРХОМЕНКО: Тоже достойная позиция для дорожного движения.

АНДРЕЙ: …но моё глубокое убеждение – это я по этой теме закончу…

С.ПАРХОМЕНКО: Ага.

АНДРЕЙ: …что преодолеть всякое правонарушение можно только неотвратимостью наказания, а не увеличением кары как бы небольшого количества пойманных. Вот такое моё глубокое…

С.ПАРХОМЕНКО: Мне тоже так кажется.

АНДРЕЙ: …правовая позиция, скажем так, в отношении всяких правонарушений.

С.ПАРХОМЕНКО: Я тоже так считаю.

АНДРЕЙ: Ну, а теперь о выборах, если можно?

С.ПАРХОМЕНКО: Да.

(Детские голоса).

С.ПАРХОМЕНКО: Боже, Боже, что у вас там происходит? Дети, что ли?

АНДРЕЙ: Да, тут всякое разное происходит. Дело не в этом. Здесь выборы пока что, значит, до сих пор… Слегка от этого мы вздохнули. Я хочу предложить такую мысль – что вот я сам предпринял. Я перед выборами обратился в территориальную комиссию с заявлением об исключении меня из списков избирателей в знак протеста. И слышал, в Интернете видел, что ещё другие люди тоже, некоторые так поступали. Мне бы хотелось узнать вашу оценку вообще подобного рода действий. Ну, и обсудить в какой-то мере.

С.ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, довольно лихой такой поступок. Если бы можно было, если бы вы могли заручиться поддержкой значительного количества ваших единомышленников и организовать такую акцию неповиновения, так скажем, такого…

АНДРЕЙ: Да даже не пойми чего, да.

С.ПАРХОМЕНКО: …такого законопослушного неповиновения. Потому что действительно право такое, если я правильно понимаю, существует. Во всяком случае так, навскидку, не поймёшь, в чём тут, собственно, нарушение закона. Если человек просит исключить его из списка избирателей, может быть и исключен. Вот вы знаете, я в который раз говорю одни и те же вещи. Есть такие штуки, которыми должны заниматься политические партии. Вот то, что вы изобрели и то, что вы проделали в своём личном качестве, - это классическая, мне кажется, акция для политической партии. Вот должна найтись политическая партия, которая что-то такое в этой форме или в другой возьмёт на вооружение, которая предложит своим сторонникам какое-то вот… ту или иную форму гражданского действия. Для этого, собственно, они и нужны. Они нужны не для того, чтобы сидеть с президентом за круглым столом в Кремле и обсуждать с постными лицами какие-то важные вещи. А вот для этого они нужны.

АНДРЕЙ: Нет, ну, для этого они нужны меньше всего, конечно, да, я понимаю. Я пытался обсуждать это дело. Просто понимаете, такая мысль…

С.ПАРХОМЕНКО: Андрей, простите, я вынужден прервать наш разговор, просто потому что новости. Я уже не один в студии.

АНДРЕЙ: О, конечно, да.

С.ПАРХОМЕНКО: Здесь ведущая новостей. Спасибо вам за звонок.

АНДРЕЙ: Спасибо вам.

С.ПАРХОМЕНКО: За интересное сообщение. Мы продолжим наши разговоры через 3-4 минуты.

НОВОСТИ

С.ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут. Я – Сергей Пархоменко. Это программа «Суть событий». Вы в прямом эфире «Эха Москвы», и я тоже в прямом эфире «Эха Москвы». И приглашаю сюда вас при помощи телефонов 783-90-25, если вы звоните нам из Москвы, 783-90-26, если вы звоните нам из-за пределов Москвы, ну, и смс, разумеется, у нас тоже работает – 7985 (это код) и потом 970-45-45. Всё работает, всё к вашим услугам, всё в вашем распоряжении. Вперёд. У вас есть редкая возможность высказать своё мнение так, чтобы оно было услышано. Мы обсуждаем важнейшие события недели.

СЛУШАТЕЛЬ: Аллё?

С.ПАРХОМЕНКО: Да, я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый день. Как вас зовут и откуда вы?

СЛУШАТЕЛЬ: Вечер, вернее. Я из Подмосковья.

С.ПАРХОМЕНКО: А зовут вас как?

СЛУШАТЕЛЬ: Зовут меня Игорь.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, слушаю вас, Игорь.

ИГОРЬ: Значит, я по поводу выборов хотел. Вот никак мне тупому не понять – вроде бы ясно видно, что на девяти участках Железнодорожного того же самого, Балашихи подделаны все эти протоколы.

С.ПАРХОМЕНКО: И не на них одних, несомненно.

ИГОРЬ: Да, разве не существует какого-то законодательного механизма отменить просто эти выборы в этих округах?

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, понимаете, всякий законодательный механизм должен быть воплощён в действия какого-то конкретного человека. Вот министерство выборов во главе с г-ном Вешняковым, и ещё последние дни пребывающем на этом посту, сохраняет совершеннейшее спокойствие. Есть ещё другое министерство, которое могло бы здесь возбудиться, Министерство юстиции. Есть ещё третье ведомство, которое могло бы здесь возмутиться, прокуратура. Вообще, прокуратура существует в стране не для того, чтобы вытаскивать Березовского из Лондона – похоже, что она ничем больше не занимается в последнее время – а затем, чтобы следить за соблюдением законности, чтобы проводить Конституцию в жизнь. Я что-то не слышу заявлений прокуратуры по этому поводу, я не вижу их инициативы на этот счёт. Я не вижу, чтобы они возбуждали какие-нибудь расследования на этот счёт, чтобы они призывали к порядку тех, кто клевещет на наш строй, размахивая бюллетенями здесь, в эфире «Эха Москвы». Где все эти люди? За что они получают? За что они едят свой хлеб?

ИГОРЬ: Вот, кстати, да. И вот, поддерживая вас в этом плане, я прихожу к выводу, что эти структуры, в общем-то, устранились, и они, в общем-то, не нужны государству, получается.

С.ПАРХОМЕНКО: Да. Могла бы быть… опять, вот опять, мы возвращаемся к той самой теме, которая была только что перед новостями – вообще-то могла бы быть какая-нибудь партия, достаточно влиятельная…

ИГОРЬ: …смелая…

С.ПАРХОМЕНКО: …смелая и отважная, которая здесь, что называется, возбухнет. Но из тех партий, которые, что называется, ведь у нас партии же делятся на два, так сказать, класса сегодня – на тех, что допущены к кремлёвмским посиделкам с главой государства, и тех, кто мечтают быть туда допущенными.

ИГОРЬ: Да.

С.ПАРХОМЕНКО: Я не вижу, за исключением как бы выкриков нескольких деятелей, нескольких отдельных представителей, которые действуют, в общем, на свой страх и риск, я не вижу серьёзного какого-то единения на этот счёт. Я думаю, что люди на самом деле во многом отчаялись. Вот класс средних политиков, таких политических функционеров регионального местного звена, они в общем скисли. Потому что они понимают, что нет механизма реализации этих самых их политических полномочий. За ними должен стоять суд, должны стоять органы правопорядка, которые выступают здесь арбитром. Арбитра нет – вот в чём дело. Что называется, говоря простым языком – некуда жаловаться. Жаловаться в этой ситуации можно в суд. Бессмысленно.

ИГОРЬ: А в Гаагский?

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, знаете, что называется, до Гааги… не набегаешься, что называется, в Гаагу. Кроме того, ведь существует достаточно сложная процедура, все международные суды устроены одним и тем же образом – для того, чтобы получить возможность обратиться туда, для того, чтобы иметь шанс на то, что твоё дело будет там рассмотрено, нужно пройти до конца всю национальную систему правосудия. Нужно проиграть везде, нужно исчерпать все возможности, какие существуют у тебя в стране. И тогда можешь обращаться туда. Ну, вообще, не всякий, так сказать, энтузиаст это выдержит. Это отнимает уйму времени, и это, между прочим недешёво: нужны адвокаты, нужны специалисты, нужны консультанты, надо в Москву ездить за этим. Ну, кто же это вынесет такое?

ИГОРЬ: Да. Печальная картина.

С.ПАРХОМЕНКО: Увы, Игорь. Спасибо за звонок.

783-90-25 теперь. Давайте для тех, кто звонит нам из Москвы, по этому телефону посмотрим, кто там до нас добрался. Аллё?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, здрасте.

СЛУШАТЕЛЬ: Это Сергей?

С.ПАРХОМЕНКО: Здрасте, Сергей.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет.

С.ПАРХОМЕНКО: Это я Сергей. А вы не Сергей?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Евгений.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, Евгений. Я решил, что это вы Сергей.

ЕВГЕНИЙ: У меня первая реплика по поводу автомобилистов. Вот знаете, я был на Мальте, там есть одна такая интересная штука – ограничение скорости написано, например, 30 миль в час, и рядом с этим знаком стоит ещё один знак, нарисован фотоаппарат. То есть как бы…

С.ПАРХОМЕНКО: Это много где есть, да.

ЕВГЕНИЙ: Да, вот когда я ехал, например, я понимаю, что через 300 метров не будет стоять в кустах какой-то полицейский, меня с радаром ждать, я знаю, что меня могут сфотографировать и прислать совершенно спокойно штраф. Это говорит о чём? О том, что предыдущий товарищ говорил, что неминуемо наказание. Мы должны понимать, что нас в любом случае могут наказать, но это должно быть как бы оправданно сделано. А вот по поводу штрафов автомобильных, прежде того, чтобы повышать штрафы, мне кажется, что нужно придумать механизм, как их правильно взимать, чтобы это было просто и доступно.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, предлагались какие-то экзотические формы – выдать всем автомобилистам какие-то кредитные карточки, на которые они должны заранее положить какой-то депозит, из которого потом будут платить штрафы – ужас, ужас.

ЕВГЕНИЙ: Нет, ну, понятно, это хотят наши деньги прокрутить опять же в банке под бесплатное…

С.ПАРХОМЕНКО: Конечно. Да-да

ЕВГЕНИЙ: Это всё нам понятно.

С.ПАРХОМЕНКО: Взять у нас взаймы без процентов, это называется.

ЕВГЕНИЙ: Без процентов. Да, это понятно, это лобби определённое существует. Но нам было бы, конечно, вот мне кажется, что прежде, чем штрафы такие драконовские делать, нужно сначала механизм взимания этих штрафов продумать. Чтобы автомобилист любой мог спокойно действительно там на месте или… ну, без проблем заплатить этот штраф. Потому что есть вещи, когда выписывают, например, квитанцию, а на неё не ставят штампа, просто неизвестно, по каким реквизитам надо платить. Просто у меня знакомый есть, он говорит: «Я получил где-то в Череповецкой области эту квитанцию, и не поставили мне штамп. Я теперь сижу, из-за этих 50 рублей переживаю – то ли ко мне кто-то придёт, а куда платить я не знаю, ехать туда – это понятно, за тридевять земель».

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, да, понятно. Конечно.

ЕВГЕНИЙ: И вот ещё один вопрос я хотел. Мне понравилось, как вы говорили, что вы гаишникам ничего не даёте и не выходите из машины. А вот просто практическая такая ситуация, когда гаишник у вас берёт ваши права, говорит: «Вы нарушили то-то», – и тут же, говоря вам: «Пройдёмте или на пост, или в машину», - разворачивается и уходит.

С.ПАРХОМЕНКО: Сидеть.

ЕВГЕНИЙ: Что делать в этой ситуации?

С.ПАРХОМЕНКО: Сидеть. Включать радио погромче и сидеть. Быть готовым. Придёт, придёт. Вот увидите, не пройдёт трех минут, как приплетётся обратно. Они же не рассчитывают на такую реакцию.

ЕВГЕНИЙ: Ну, в принципе да.

С.ПАРХОМЕНКО: Они ждут, что вы вылезете и покорно потащитесь за ним, куда он вас тащит. Сидеть спокойно в машине. Ну, да, быть готовым сколько-то времени там посидеть. Быть готовым, что будет такая, что называется, игра на нервах.

ЕВГЕНИЙ: На нервах, да.

С.ПАРХОМЕНКО: Игра в молчанку – я сижу, и он там стоит. И вот ждёт, у кого у первого нервы не выдержат. Ничего – спокойно сидеть. Правота ведь на вашей стороне.

ЕВГЕНИЙ: А главное, что скорее всего он больше переживает, потому что я ему не даю.

С.ПАРХОМЕНКО: Потому что ведь в этой ситуации он нарушает. Это же он хочет с вас получить эту взятку. Это он находится в состоянии преступления, а не вы. Особенно, между прочим, если вы уверены, что вы ничего не нарушали, что бывает достаточно часто.

ЕВГЕНИЙ: А если ещё позвонить в это время кому-нибудь по телефону, да?

С.ПАРХОМЕНКО: (смеётся). Это уже политическое давление.

ЕВГЕНИЙ: (смеётся).

С.ПАРХОМЕНКО: Нет, ну, главный совет здесь – ну, на самом деле, есть люди, которые хорошо ориентируются в этих ситуациях, умеют, так сказать, себя держать, знают свои права и т.д. Но главный совет здесь очень простой – сохранять спокойствие. Вы в своём праве. Даже если вы повернули куда-то не туда. Ну, бывает. Ну, в конце концов, ну, да, ну, случилось, ну, виноват. Ради Бога. Ну, выпишите, оштрафуйте меня. Я пойду заплачу этот штраф. Ну, ничего страшного. Затем и придуманы эти правила, чтобы поучать тех, кто их нарушает. Но вы же, что называется, не злостный преступник. Ну, да, иногда бывает. Чего-нибудь не заметил или, я не знаю, терпения не хватило, развернулся где-нибудь или ещё что-нибудь вроде того, не там, или свернул в какой-нибудь не тот переулок, для того чтобы выскочить из пробки. Тут тебя и поймали. Ну, бывает.

ЕВГЕНИЙ: Ну, да, они же обычно стоят именно в тех местах, где они знают, что народ нетерпеливый.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, очень любят стоять в конце затяжного подъёма где-нибудь на узком шоссе. Когда ты тащишься, тащишься за грузовиком вдоль сплошной линии, не можешь, не можешь, не можешь его обогнать, потому что страшно, потому что впереди подъём и ты не видишь встречную машину. И тут, наконец, ты взъезжаешь на этот пригорок и весело его обгоняешь – и тут он стоит, конечно.

ЕВГЕНИЙ: Да, а там сплошная.

С.ПАРХОМЕНКО: Потому что он следит не за тем, чтобы здесь было безопасно, не за тем, чтобы людям было удобно и быстро здесь проехать. Потому что люди ведь находятся на дороге не потому, что им нравится на ней находиться, а потому что они из точки А направляются в точку Б, им надо преодолеть этот путь. Нет, он стоит там, потому что он там собирает бабло. И он это знает, и вы это знаете, и всякий проезжающий это знает. Вот ведь в чём дело.

ЕВГЕНИЙ: Ну, на самом деле действительно все говорят, кстати, кто звонит, что гаишники стоят не для того, чтобы регулировать движение, они стоят именно в тех местах, где плохо, чтобы как раз собирать там, что называется, дань.

С.ПАРХОМЕНКО: Конечно.

ЕВГЕНИЙ: То есть они не регулируют в этом месте движение, чтобы было проще. Они, наоборот, стоят там, где плохо, и собирают тех, кто нарушает.

С.ПАРХОМЕНКО: Спасибо вам, Сергей.

ЕВГЕНИЙ: Спасибо большое.

С.ПАРХОМЕНКО: Нет, на самом деле это вечная тема. И всякий человек, который один раз оказался за рулём, он готов часами разговаривать, объясняться в своём чувстве к этим людям. Вы знаете, я, может быть, для того, чтобы закончить эту тему, скажу, что есть ещё и другая сторона этого дела. Что, знаете, для того, чтобы танцевать танго, как известно, нужны двое. Из двух взяточников один даёт взятку, а другой берёт взятку. И эта вот парность ситуации, она отражается в очень многих случаях. Вот вам пример. Попробуйте взглянуть на него немножко другими глазами. Как просто этим самым людям, которые царствуют на дороге в форме, этим самым продавцам полосатых палочек, как просто им привлечь в сообщники случайных, проезжающих мимо людей. Сколько раз были ситуации, когда для того, чтобы как бы подкрепить свою лживую, преступную позицию, этот самый гаишник поднимает руку, останавливает случайно проезжающего водителя и говорит: «Будешь понятым. Распишись вот здесь в качестве свидетеля». И тот расписывается. Тот с удовольствием идёт на этот сговор, тот с удовольствием как-то, с готовностью и чуть не с благодарностью ему помогает, потому что ему кажется, что в этой ситуации он устанавливает с ним какие-то отношения, он как-то с ним рядом, он как-то заодно, они становятся друзьями, может быть, когда-нибудь это поможет. А на самом деле нет никакого расчёта – есть просто такая общая, базовая, какая-то рабская… рабский рефлекс здесь поднимается. Начальник просит – надо помочь. Начальник говорит: «Распишись здесь», - да конечно, конечно, я распишусь. Что, подержать рулетку? Я подержу. Измерить вот отсюда до тротуара? Конечно, конечно, я сейчас измерю. Гораздо сложнее было бы этим взяточникам, гораздо сложнее было бы этим ворам, если бы они понимали, что они на дороге одни, что вся солидарность направлена не против них, она направлена против дела, которое они делают – вот этого отвратительного дела, которое заключается в организации системы поборов на дорогах. Нету этого. Вот редчайший случай, уж совсем, что называется, гиря до полу дошла, когда, помните, был обвинён человек за то, что он послужил, видите ли, причиной гибели губернатора Алтайского края. Совершенно как-то человек, который был невиновен, которому, что называется, машина, едущая по встречной полосе, ещё и в задницу въехала. Ну, вот только тут что-то такое проснулось. Это достаточно редкая ситуация. Этого у нас нет на дорогах в достаточно массовом масштабе. Люди не поддерживают друг друга. Люди не испытывают солидарности друг к другу. Очень жаль.

783-90-26 – для тех, кто звонит из-за пределов Москвы. Теперь эта линия у нас в эфире. Аллё? Я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Аллё?

С.ПАРХОМЕНКО: Да, аллё.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ПАРХОМЕНКО: Здрасте. Какой-то мужской монастырь у меня сегодня. Как-то ни одной слушательницы не прорвалось. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Алексей из Санкт-Петербурга. Я хочу сказать одну вещь – дело в том, что я за рулём уже порядка 15 лет…

С.ПАРХОМЕНКО: Всё-таки не удаётся соскочить с этой темы.

АЛЕКСЕЙ: Что?

С.ПАРХОМЕНКО: Не удаётся, говорю, соскочить с этой темы.

АЛЕКСЕЙ: Да, на самом деле она очень злободневная. И хочу признаться, и думаю, что 99% водителей признаются в том же самом – что меня ни разу не оштрафовали за то, что я не делал. Всегда штрафуют – меня во всяком случае – действительно за нарушения. Другой вопрос, что создаются условия для этих нарушений.

С.ПАРХОМЕНКО: Конечно. Нелепо развешивают знаки. Очень любят повесить знак так, что его не видно. Абсолютно намеренно.

АЛЕКСЕЙ: Но, согласитесь, тем не менее факт остаётся фактом. Ни разу за мою жизнь, за 15 лет за рулём меня не оштрафовали невинного, такого бедного, меня несчастного.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, вам повезло. Хотя я могу вам поверить – бывает.

АЛЕКСЕЙ: Что касается повышения штрафов, я считаю, что это совершенно оправданно. И тот беспредел, который творится на наших дорогах со стороны водителей, это, коенчно, ни в какие ворота не лезет. И тем не менее, давая взятку – я согласен с одним из слушателей – давая ли взятку или платя в Сберкассу в ту же, мы всё равно заплатим больше и 10 раз задумаемся, стоит ли делать это потом.

С.ПАРХОМЕНКО: А вы уверены, что когда вам, остановив вас за совершенное вами нарушение, предложат вам, намёком, выбрать между тем, чтобы заплатить в Сбербанк 2000 рублей или сейчас на месте 500, вы уверены, что вы выберете первое? Вы в себе уверены?

АЛЕКСЕЙ: Ну, в себе, нет. И скорее всего, я выберу первое – то есть заплатить 500, а не 2000.

С.ПАРХОМЕНКО: То есть второе на самом деле.

АЛЕКСЕЙ: Но тем не менее, всё равно, заплачу уже вот эти 500, хотя сейчас за то же нарушение можно заплатить, ну, образно говоря, 100 рублей. Но всё равно я буду уже знать…

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, и в чём тогда, и кому тогда случилась польза от этого повышения штрафов – тому, кто получил с вас большую взятку, больше никому?

АЛЕКСЕЙ: Я думаю, что польза прежде всего будет на дорогах. Потому что – опять же про себя говорю – в следующий раз очень подумаю, стоит ли нарушать. Потому что взятку заплачу всё равно больше, чем сейчас, даже ту же самую взятку.

С.ПАРХОМЕНКО: Разумеется.

АЛЕКСЕЙ: И моё глубокое убеждение, что надо, надо так делать. Согласитесь, за границей штраф за превышение скорости не 500 рублей, как у нас.

С.ПАРХОМЕНКО: Согласен.

АЛЕКСЕЙ: 2000, 3000 долларов.

С.ПАРХОМЕНКО: Согласен.

АЛЕКСЕЙ: И никто не задаёт вопрос – почему же так много?

С.ПАРХОМЕНКО: Согласен. Но я настаиваю на том, что главное в этом штрафе заключается в том, что его невозможно заменить взяткой. Вот это его главное достоинство, этого штрафа. Вот именно сознание того, что а) я заплачу много и б) это главное – я заплачу точно, я заплачу неизбежно. У меня однажды была ситуация, когда я в Швейцарии, сидя за рулём, заблудился и увидел на противоположной стороне дороги полицейского. И поскольку дорога была совершенно пуста, я развернулся на этой дороге для того, чтобы подъехать к этому полицейскому и задать ему вопрос, где здесь тут вот это, а то я что-то тут потерялся. И я развернулся и подъехал прямо к нему. Я заплатил большой штраф. Ничего невозможно было ему объяснить. Я понимал, зачем я развернулся, он понимал, зачем я развернулся. Но разговор между нами был таким образом установлен, что было очевидно, что договорённость между нами невозможна. Самое смешное, что потом, поскольку в Швейцарии штрафы платятся не наличными, а платятся они только с помощью кредитной карточки, меня заставили поехать в полицейский участок, там выписали мне все эти документы, и я совершенно… я понимал, что ничего невозможно сделать, но интересно, что мне счёт-то этот в банк не пришёл. То есть потом, задним числом они меня простили. Когда я уже уехал. Когда я уже весь, так сказать, попрощался с этими деньгами. Уже моральная, так сказать, кара надо мною состоялась. Я уже навсегда запомнил, что в Швейцарии ни при каких условиях нельзя разворачиваться через сплошную линию, даже если ты едешь поговорить с полицейским.

АЛЕКСЕЙ: Но то, что вас простили, - это прелести западного мира. Прелести западного мира.

С.ПАРХОМЕНКО: Они позволили себе меня простить.

АЛЕКСЕЙ: Да, у меня были случаи за 15 лет опять же, когда меня и прощали. Прощали на самом деле за достаточно серьёзные нарушения. Остановили, пожурили, я действительно покаялся, согласился, ну, а куда деваться?

С.ПАРХОМЕНКО: Да, у меня тоже бывало.

АЛЕКСЕЙ: И всё равно – и простили. Ничего страшного. Езжай дальше. Хорошо.

С.ПАРХОМЕНКО: Хорошо, Алексей, спасибо.

АЛЕКСЕЙ: Спасибо. Всего доброго.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, всего хорошего. До свидания. Удачи на дорогах, как это теперь говорится. Ну, что, один из последних звонков. Теперь московский 783-90-25 – для тех, кто звонит из Москвы. Аллё?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, Сергей.

С.ПАРХОМЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Это Тимофей. Звоню из Королёва.

С.ПАРХОМЕНКО: Здрасте, Тимофей. А вы случайно не работник ГАИ или ГИБДД?

ТИМОФЕЙ: Нет.

С.ПАРХОМЕНКО: Вот жаль. Вот если бы кто-нибудь бы позвонил, очень интересно выслушать ту сторону.

ТИМОФЕЙ: А можно реплику?

С.ПАРХОМЕНКО: Да, конечно, конечно.

ТИМОФЕЙ: Вот, во-первых, насчёт штрафов тоже – вот я вообще пешеход, не автомобилист, но мне кажется, что повышение штрафов или введение за дачу взятки ухудшит ситуацию, как раз милиционеры будут заставлять платить взятку, чтобы ты не платил штраф за эту непосредственно взятку. То есть…

С.ПАРХОМЕНКО: Не понял. Ещё раз.

ТИМОФЕЙ: Ну, то есть как бы, как вам объяснить-то? То есть, может быть, милиционер будет вымогать у тебя деньги не только за правонарушение, но будет говорить, что ты хотел всучить ему эту взятку. То есть как будет база доказательная?

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, бывает по-разному, конечно. Иногда доходит и до этого. Со мной и такое бывало, когда я отказывался платить деньги, а находился немедленно, и свидетель находился, который по просьбе этого самого мента показывал, что я, наоборот, пытался ему эту взятку заплатить. И такая история со мной была.

ТИМОФЕЙ: Сергей, ещё такая вещь. Знаете, в Америке на некоторых патрульных машинах ставят видеокамеры. Вот нельзя ли на наших, интересно, патрульных автомобилях ставить видеокамеры, чтобы с записью звука там, например, видео…

С.ПАРХОМЕНКО: Понимаете, да, но эта видеокамера имеет смысл в том случае, если она – часть, ну, некоторой культуры поведения.

ТИМОФЕЙ: Согласен.

С.ПАРХОМЕНКО: Некоторой культуры взаимоотношений. Ну, например, эта видеокамера, известно, куда направлен её объектив и известно, с какой стороны подъезжает патрульная машина к той машине, которую она останавливает, известно, что водитель сидит за рулём, известно, что полицейский к нему подходит и с какой стороны, и камера всё это видит. Если бы оказалось, что полицейский вынимает водителя из-за руля, уводит его в пост ГАИ, ну, и что можно разглядеть на этой камере, которая продолжает тупо пялиться прямо перед собой.

ТИМОФЕЙ: Ну, согласен, и ещё у меня такой…

С.ПАРХОМЕНКО: Здесь же целая система взаимоотношений, целый ритуал образовался вот этой вот… вымогательства этих самых взяток.

ТИМОФЕЙ: Ну, согласен. Сергей, ещё у меня такой вопрос. Вот недавно во Владивостоке произошёл позорный случай задержания мэра Николаева по кличке «Винни Пух».

С.ПАРХОМЕНКО: А чего, собственно…

ТИМОФЕЙ: Вот как вы считаете, это отразилось на выборах местных?

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, вы знаете, я думаю, что на выборах местных гораздо больше отразилось избрание этого человека.

ТИМОФЕЙ: Ну, да, я согласен.

С.ПАРХОМЕНКО: Мы как-то привыкли. Про него же все всё знали. С ним же всё было в порядке. И почему-то все взволновались, когда он был арестован и отстранён от своих обязанностей. А вот когда он получил это губернаторское кресло, и совершенно очевидно, что он не мог бы его получить без благословения, которые сегодня раздают держатели власти.

ТИМОФЕЙ: А от какой он партии, вы не знаете? Принадлежит ли он к какой-нибудь партии или он сам по себе?

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, главным образом он принадлежит к партии дальневосточных бандитов, как я понимаю. Это основная его партия. Но Винни Пухом его называли и в ту секунду, когда он был выбран, и незадолго до этого. И здесь, в этот самый микрофон. Я отлично помню, что здесь сидели разные комментаторы и произносили это словосочетание. И Латынина об этом говорила, и я об этом говорил.

ТИМОФЕЙ: Не слышал.

С.ПАРХОМЕНКО: Кто только не говорил про это.

ТИМОФЕЙ: Да, там, говорят, бандюки трое суток гуляли после того, как его…

С.ПАРХОМЕНКО: Да-да, взяли город. Ну, что же, я думаю, что последний звонок. Есть у нас ещё время на последний звонок? Есть. Вот буквально ещё минута осталась. 783-90-2…

СЛУШАТЕЛЬ: Полминуты, полминуты.

С.ПАРХОМЕНКО: Полминуты, полминуты. Как вас зовут, здрасте?

СЛУШАТЕЛЬ: Николай из Казани.

С.ПАРХОМЕНКО: Не кричите, пожалуйста, Николай. Вас и так отлично слышно.

НИКОЛАЙ: А, прошу прощения, спасибо. Прошу прощения. Вот вы хорошо сказали, я не выхожу из машины, дай документы, пишите протокол. А они говорят: «А ну-ка выходите в нашу машину», - и т.д., и т.д. И близко-близко к тебе нюхаются, нюхаются и т.д. Имею ли я право сидеть в машине?

С.ПАРХОМЕНКО: Николай, вы не просто имеете право, вы обязаны сидеть в машине. И пусть они вас нюхают сколько угодно, если вы твёрдо уверены, что от вас не пахнет ничем, кроме чеснока,

НИКОЛАЙ: Да, абсолютно.

С.ПАРХОМЕНКО: то как-то относитесь к этому спокойнее: ну, пусть нюхают, можете дыхнуть им в нос посильнее.

НИКОЛАЙ: Короче, я имею право сидеть в машине?

С.ПАРХОМЕНКО: Разумеется.

НИКОЛАЙ: Потом они пишут, пишут документы…

С.ПАРХОМЕНКО: …что он, злодей, сидел в машине…

НИКОЛАЙ: …и приносят ко мне?

С.ПАРХОМЕНКО: Да, конечно. Да, Николай, это несомненно так.

НИКОЛАЙ: Потом я…

С.ПАРХОМЕНКО: Всё, всё, всё. Спасибо вам. На самом деле времени у нас совсем осталось немного, а тема действительно такая, которая, видите, немедленно перекрывает собою всё – любые выборы, любого Касьянова с анекдотическим решением суда, любую телеакадемию. Совершенно всё, что угодно. Всё сметая на своём пути. Наши взаимоотношения с властью, на самом деле. Ведь – я ещё раз говорю – это взаимоотношения с властью, это взаимоотношения с людьми, которые обеспечивают порядок в нашей с вами стране. Вот почему это важно. Вопрос ведь не в том, что они нам ехать не дают или в переулок свернуть не дают – да пусть бы не давали – это точка соприкосновения человека и власти. Вот что важно. И вот что она будит в людях, вот что она поднимает со дна нашей души. Видите? Ну, вот, собственно. Это была программа «Суть событий». А я Сергей Пархоменко был и остаюсь, и буду, я думаю, ещё и в будущую пятницу в это самое время с 9 до 10. Счастливо.