Суть событий - 2008-02-15

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер. 21 час и 6 минут, это программа «Суть событий». Я, Сергей Пархоменко. Все как обычно, все в прямом эфире, все работает, я на своем месте, вы на своем месте. Нас с вами все больше и больше, рейтинги растут, как мне сегодня сообщили. Ну что ж, прекрасно, наша с вами компания все расширяется, в человеческом смысле компания. Хотя, по-моему, и радиостанция «Эхо Москвы» в коммерческом смысле тоже поживает неплохо. Но мы сейчас не об этом. Да, вечер пятницы, впереди уикенд, но есть о чем поговорить. Я думаю, что на этой неделе достаточно было у нас разнообразной пищи для размышлений. Ну вот и давайте эту пищу попробуем усвоить вместе. Усваивать будем при помощи смс – 7 985 970 45 45 – с любого мобильного телефона, совершенно бесплатно, по той цене, по которой берет с вас за смсы, за обычные смски ваш оператор, с помощью Интернета их можно отправить точно так же – заходите на сайт, там в левой колоночке найдете кнопку «Связаться с нами», ну и там дальше разберетесь. Кстати, осваивайте новый сайт – интересный, любопытный, ждем от вас разных сообщений. Я думаю, что сайт будет играть в нашей жизни, нашей радиостанции, я имею в виду, все большую и большую роль. Была возможность, но, к сожалению, кончилась, послать мне вопрос по Интернету. Ну и, несомненно, будет возможность поговорить по телефону, телефон – 363 36 59. Мы с вами обязательно им воспользуемся и тем многоканальным чудом, которое есть теперь в нашем распоряжении.

У меня спрашивают – «Сергей, решитесь ли вы издать «Краткий курс истории фашизма в России: 1917-2007 годы»? Коллектив авторов. Урюпинск». Делать вам там нечего в Урюпинске? Ерунду какую-то пишете. Решусь издать все, что интересно. Вот как увижу что интересное, так то и решусь издать, если кто-то интересуется моей издательской политикой, то она ровно такова. Очень не хочется издавать скучных книжек, а хочется такие, которые будут прежде всего увлекательным чтением. Ну что же, про пресс-конференцию, конечно, много вопросов. Я как-то подверг тут некоторому анализу те анализы, в свою очередь, которые вышли в газетах за последние сутки. Надо сказать, что российская политическая журналистика, конечно, в значительной мере переродилась в театральную критику. Я сам по профессии в прошлом если не театральный критик, то театральный журналист, начинал эти занятия в замечательном журнале «Театр», которого, по большому счету, уже, к сожалению, больше не существует. Потом вот переквалифицировался в политические журналисты. Но я смотрю, что значительное количество моих коллег идет встречным курсом, как-то эволюционирует в обратном направлении – все очень погружены в психологические эффекты, в разного рода дивертисменты, который устраивал Владимир Владимирович Путин, в его интонации, в его артистизм, в его умение владеть аудиторией, в его умение владеть собой, в его умение выдерживать четырех-с-лишним-часовой говорильный марафон, и так далее и так далее. Ну, это само по себе, конечно, признак. Когда по истечении 8-летнего периода, вот такого периода сложного, насыщенного, полного всяких событий, на первый взгляд, подводятся итоги, и в этих итогах прежде всего разговаривать люди считают нужным о том, как этот лицедей обращался с аудиторией и с тысячей с лишним человек, которые присутствовали с ним в зале… Вот он 8 лет учился, и научился управляться с труппой дрессированных журналистов. Неплохой итог. Очень напоминает мне размышления, которые на полном серьезе я слышал от одного, надо сказать, очень хорошего аналитика, профессионального такого пиарщика крупного, крупного очень масштаба, принимающего очень серьезные заказы на продвижение разного рода государственных программ, иногда пиарящего целые государства здесь, внутри России. Он руководит довольно крупной и довольно известной в профессиональных кругах пиар-компанией. Он сказал мне – «А что, собственно? У нашего президента все отлично, ему все удалось, он решил все те проблемы, которые он ставил перед собой для этого срока. Он прекрасно плавает, он неплохо говорит по-английски, он замечательно ездит верхом, он не хуже катается на лыжах, чем раньше, он в прекрасной физической форме, похудел, подтянул живот, прорисовал бицепс, у него рельефная мускулатура брюшного пресса и мышц шеи. В общем, президентский срок заканчивается вполне успешно, и зубы отличные, белые зубы, такие ухоженные, по всей видимости, как-то эта проблема была тоже благополучно решена. В общем, как-то время проведено с пользой, все хорошо. Это шутки, конечно, но в целом я бы сказал, что эти 8 лет, я уверен в этом, навсегда останутся прежде всего периодом упущенных великих возможностей для России.

Все-таки мы должны сравнивать то, что произошло, не с 1913-м годом и не с дореформенным годом к превышению показателей которого, очень умозрительных, надо сказать, показателей, что называется, по одной из версий, если верить одной статистике и не верить другой статистике, - вот к превышению показателей его мы вроде бы, как выяснилось, стремимся, и именно это президент выделил в качестве одного из важнейших своих достижений, что вот, значит, доходы достигли дореформенного коммунистического уровня. Вы помните эти доходы? Вы помните ощущения людей, распоряжавшихся этими доходами? Вы помните степень, я бы сказал радости от жизни, степень внутреннего богатства людей на этот последний дореформенный год. Речь идет о 1984-м годе, я хочу вам напомнить. Вспомните себя в 1984-м году – до какой степени вы были удовлетворены своим экономическим положением, своим социальным положением, нравилась ли вам страна, в которой вы живете, в 1984-м году. Вот мы как-то радуемся тому, что мы вернулись к этому замечательному благостному состоянию. Так вот, я думаю, что сравнивать нужно не с этим, а сравнивать нужно с возможностями, которые у России были, которые ей выпали на протяжении этих восьми лет удивительным волшебным образом – дождь золота и бриллиантов, который пролился в нашу казну, колоссальные доходы от нефти и других природных ресурсов, которые Россия вдруг получила, в ряде случаев на порядок – в прямом смысле на порядок, то есть в 10 раз больше стало получать российское государство от этих доходов по сравнению с тем временем, когда проводились действительно серьезные, действительно глубокие и во многом болезненные экономические, социальные и политические реформы, а между тем эти самые экономические, социальные и политические реформы, которые были проведены в условиях этой самой нищеты общегосударственной, обусловленной низкими ценами на нефть, эти самые реформы сегодня тоже дают наконец свой долгожданный результат, и мы убеждаемся в том, что расчет был верный, что направление было выбрано разумное, и люди, которые тогда это сделали – я имею в виду первое реформаторское правительство президента Ельцина, приступившее к делу в самом конце 90-го еще года, и чуть позже, в 91-м году по-настоящему реформа началась, как мы помним, в самом начале 92-го. Да, несмотря на все спотыкания, несмотря на все оплошности, несмотря на все неточности, несмотря на все болезни молодости, несмотря на то, что путь во многом искался ощупью, сегодня мы видим результаты этих реформ. Мы живем среди результатов этих реформ. Мы живем среди экономики, приватизированной Чубайсом, по экономическим законам, основы которых заложены Гайдаром, по Конституции, написанной юристами, которые тогда осваивали ремесло писателей конституции, российских медиссонов и джефферсонов. Да, вот среди этого мы сегодня находимся. Плюс все эти шестеренки обильно, жирно смазаны нефтяными деньгами. Сколько-то это еще будет продолжаться, по всей видимости недолго, но на сколько-то хватит. На этом фоне нам было сказано, что все в порядке, что все, что задумывалось, сделано. Это вообще довольно рискованное заявление. Пожалуй, в политическом смысле очень рискованное, которое сделал президент Путин на своей пресс-конференции, что поставленные задачи были выполнены. Ведь у этой фразы есть и оборотная сторона. А значит, какие задачи не были выполнены, так эти задачи никто и не ставил. Никто не ставил задачу военной реформы, никто не ставил задачу реформы медицинского обеспечения, никто не ставил задачу пенсионной реформы, никто не ставил задачу реального приведения в современное состояние российского городского хозяйства, всего того, что называется ЖКХ. Много о чем мы, оказывается, и не задумывались. И много чего мы, оказывается, и не хотели, потому что все то, что хотели, мы сделали. Вообще, конечно, президент Путин преуспел в использовании разного рода риторических приемов, часто несложных. Но я бы сказал, что он пользуется ими довольно рискованно, и если бы аудитория не была до такой степени запуганной, до такой степени загипнотизированной самим фактом своего присутствия в Кремле, запахом, который доносится из кремлевского буфета или что там, в чем заключается этот наркотик, который заставляет людей, сидящих в зале, испытывать такое умиление, которое написано на их лицах?

Значительная часть этих риторических приемов могла бы, я б сказал, завести разговор в тупик. Ну, например, есть такой прием, достаточно часто используемый, что называется хрестоматийный – когда реальный вопрос, какая-то реальная тема, действительно требующая обсуждения, ну скажем, вопрос, у которого есть ответ, или сюжет, у которого есть несколько вариантов развития, и так далее, когда это превращается во что-то такое, в фигуру речи, во что-то такое риторическое, как будто не требующее никакого ответа. Ну, я не знаю, если вы когда-нибудь вели какие-то переговоры, скажем, о том, что кто-то должен сделать какую-то работу, вы, может, часто слышали, что одна из сторон инстинктивно пользуется этим ходом, и человек вдруг говорит – «И что, вы мне за это готовы заплатить? Ну вот сколько вы мне за это заплатите? Ну вот представьте себе, во что это вам обойдется!» Вообще, очень часто на этот вопрос есть ответ. На это можно сказать – «Мы вам за это заплатим вот столько, это нам обойдется вот в такую сумму. А чего вы, собственно, так нервничаете? Да, вы делаете работу, мы вам ее оплачиваем». На ваш риторический вопрос у нас есть совершенно практический ответ – вот цифра. И это довольно часто происходит – когда вдруг люди начинают кудахтать, размахивать руками, закатывать глаза, делать вид, что они задают вопрос сугубо формальный, сугубо риторический. Да ничего такого. Вот президент Путин, например, по некоему поводу, в связи с какими-то разворачивающимися натовскими структурами задает риторический вопрос – «А кто спросил у населения? Вот кто спросил чехов и поляков?» - спрашивает он. «Кто спросил французов?» - спрашивает он по другому поводу. Кто спросил население? Кто поинтересовался их мнением? – совершенно риторический вопрос, правда? Зал млеет от восторга. А между тем, на этот вопрос есть ответ – конечно, их спросили. Да, у них спросили во время последних выборов. Получили от них ответ. Вообще, есть такой способ – задавать вопросы населению и получать ответы по важным животрепещущим темам. Называется – демократические выборы. Прямые, справедливые, свободные, равные, тайные и так далее, какие там еще должны быть выборы в сегодняшнем мире? Когда есть один политик, который отстаивает одну точку зрения, один путь решения проблемы, одно будущее своей страны. А рядом есть другой политик – он отстаивает другую точку зрения, другое будущее, другие решения, другие предложения, другие программы и так далее. И люди выбирают. Они выбирают не только имя, не только форму носа, не только цвет галстука, который им нравится у одного претендента и у другого претендента, а они выбирают те предложения, которые за этими людьми стоят, те идеи, те подходы, те концепции, те отношения к делу и так далее. И это и есть форма опроса. Это и есть ответ, который они дают на ясно поставленный им вопрос.

Вот сейчас в США, сколько бы мы ни говорили, что между демократами и республиканцами нет никакой разницы и все это фарс, спектакль, все это сбор денег, все это сплошная демонстрация мощи американской демократической машины. Есть претендент – называется сенатор Маккейн, который говорит «Я буду воевать в Ираке. Мы в Ираке побеждаем. Наше дело – правое, мы там будем побеждать и дальше. Я эту войну буду продолжать», - говорит он на разные лады. Значит, это и есть вопрос, который задают сегодня американскому избирателю, в конечном итоге американскому народу. Если проголосуют за этого кандидата, значит, американцы хотят воевать в Ираке, и мы сможем сказать – у американцев спросили, и они ответили. Если проголосуют за другого кандидата, значит, они не хотят воевать в Ираке, потому что другой кандидат строит свою предвыборную полемику во многом на критике того, что произошло на Ближнем Востоке, и той роли, которую американские политики, американские военные сыграли в разного рода ближневосточных конфликтах. Вот вам ясно поставленный вопрос, вот вам отчетливо полученный ответ. То же самое было во Франции во время недавних выборов. То же самое было и в Восточной Европе. Когда люди голосовали за сегодняшних руководителей восточноевропейских стран, они отвечали на вопрос по НАТО. Потому что сюжет этот самый натовский, сюжет страха перед Россией, постепенно сгнивающей в политическом смысле и превращающейся в государство агрессора потенциального, - это сюжет был центральным во время тамошних выборов. И в Чехии, и в Польше, и на Украине, между прочим, в своей форме. И уж тем более в Прибалтике. Вот на вопрос – кто спросил людей из Прибалтики, хотят они так или сяк, - вот уж на это точно есть ответ – конечно, спросил. Кто спросил эстонцев? Да спросили во время выборов. Они проголосовали за этого президента, за эту партию, которая в результате выдвинула премьер-министра. Спросили и получили ответ. Это, знаете, все равно как в свое время Михаил Сергеевич Горбачев очень возмущался: кто спросил литовцев, хотят ли они отделяться от Советского Союза? Да они только что за «Саюдис» проголосовали. Помните, была такая история? В самом конец 80 начале 90-х годов, когда в прибалтийских республиках Советского Союза в то время пышнмы цветом расцветали разнообразные – одни говорили националистические, другие говорили демократические, реформаторские, национально-освободительные и так далее – движения. Кто спросил? А вот тот и спросил. Вот когда в Литве случился сплошной Ландсбергис, когда выяснилось, что все голосуют за этот самый «Народный фронт», за этих тогдашних радикальных демократов, вот это и было ответом на вопрос – что население Литвы хотело в отношении Советского Союза – отделяться, не отделяться, выводить войска, не выводить войска, подчиняться Москве, не подчиняться, - вот вам все ответы. Так же ровно и теперь.

Так что видите, я просто для примера – вот на такой риторический вопрос – кто спросил? – есть ответ: организатор выборов спросил. А здесь, в России, нас с вами сегодня не спрашивают. Потому что вместо этого реального выбора нам предлагают то, что можно, если у вас бессонница, если вам совсем нечем заняться утром, вот, можете понаблюдать в телевизоре вот эти вот т.н. дебаты очумелые, когда один предлагает раздать золотой запас, другой занимается горячими завтраками в школе – какой-то абсолютный паноптикум, третий свой блог в Интернете рекламирует за государственный счет, предлагает обратиться к нему на сайте Одноклассники.Ру – абсолютно на самом деле уже медицинская какая-то ахинея на уровне диагноза. Вот вам тот выбор, который предлагают нам. Тот выбор, который нам сегодня подставили вместо реального выбора. Вот это и есть профанация. Когда мы говорим о профанации выборов, мы говорим не о том, что нам предлагают кандидатов, в которых нам что-то такое не нравится, не пускают симпатичных, а выдвигают несимпатичных. Не об этом речь. Речь идет о том, что в этих выборах нет реального выбора – не выбора людей, а выбора пути, выбора идеи, выбора методов, выбора подходов, приоритетов, что делать с этими деньгами, которые на нас обрушились? Складывать в кучу? Раздавать? Употребить на какие-то правительственные программы? Как с этим поступить? На что направить это внезапно обрушившееся на нас богатство так, чтобы мы могли потом сказать – «Мы употребили это на будущее, на реформы», а не на редкое право наконец уже ничего не делать. Вот и вся история.

«Разве на выборах в Чехии и Польше речь шла о ПРО?» Да, на выборах в Чехии и Польше шла речь о сближении с тем соседом или этим соседом. На выборах в Чехии и Польше были странные политики – ну, в общем, это довольно идиотская точка зрения, но была и она – что нам Варшавский договор, дескать, лучше, чем НАТО, давайте лучше восстановим Варшавский договор. И такие там были. И люди, которые говорили, что надо держаться подальше от НАТО и от Европы, были тоже, и они не имели успеха. А те политики, которые выступали за сближение с европейским сообществом, за участие этих стран в разного рода оборонных инфраструктурах, они выиграли. Вот и шла речь вот таким косвенным образом. И люди, которые осознанно голосовали, они знали, за что они голосуют – в том числе и за это. Этот самый вопрос про Польшу и Чехию я на экране прочел, это мне по смс прислали – 7 985 970 4545 – отличнейшим образом работает.

Тут кто-то считает деньги в карманах у дочери Ельцина. Ну посчитайте. Это главная ваша фрустрация? «Сброд, живущий в бедности, думает о выборе в последнюю очередь», - пишет мне Владимир из Реутова. Ну, Владимир, давайте не будем словами кидаться – сброд, не сброд, в бедности… А что он, эту бедность в лотерею, что ли, выиграл, этот т.н. сброд? Вы назвали его сбродом. А я назову это народом. Эта бедность – что, она нам как-то на роду написана? Разве эти деньги не пропиты? Разве эти деньги не пущены по ветру? Откуда это все взялось? Разве люди не виноваты сами в том, что они живут в этом свинстве, которое по всей видимости вы, Владимир из Реутова, имеете в виду? В свинстве, которое не оставляет им ни времени, ни сил для выбора. Тут один замечательный сидел борец с мифами, я даже книжку такую видел недавно в продаже – один, я б сказал российский политический деятель, не побоюсь этого слова – депутат, который написал книжку, разоблачающую разные мифы. Например, миф о русском пьянстве, российском пьянстве, прежде всего. Разоблачал он таким образом – «А знаете ли вы, что в США гораздо больше зарегистрированных алкоголиков?» Ну правильно. Потому что их там больше регистрируют. А среди наших с вами соотечественников миллионы людей, которые и представить себе не могут, что то, что с ними происходит, это на самом деле тяжелая болезнь, это деградация организма, это атрофия мозгов. Они просто не отдают себе в этом отчета. Но тут их никто и не регистрирует.

Давайте прервемся на 4 минуты и по окончании новостей поговорим с вами по телефону – ровно полчаса будем разговаривать, больше ничем не будем заниматься.

НОВОСТИ

С.ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут, это вторая половина программы «Суть событий». Я - Сергей Пархоменко. У нас с вами работает пейджер – 7 985 970 45 45. Целую бурю, кажется, я поднял своими разговорами. Давно я не видел пейджера, такого, я б сказал раздраженного на то, что я говорю. Хорошо, мне нравится. Значит, работает. Значит, попадаю. Значит, все в порядке. Значит, у людей как-то мозги начинают шевелиться. Я очень рад. Продолжайте, пожалуйста, в том же духе – 7 985 970 45 45. Ну, и телефон работает – 363 36 59 – телефон прямого эфира «Эха Москвы». Вы звоните, я поднимаю трубку – механизм простейший, никаких предварительных прослушиваний, никаких записываний в очередь, ничего такого, просто вы попадаете сюда, прямо ко мне в эфир. Ну, на мой выбор – я беру и снимаю трубку. Например, вот эту. Поехали, что ли. Да.

Слушатель: Здравствуйте, Сергей Борисович.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, здравствуйте. Как вас зовут и откуда вы?

Слушатель: Неужели я до вас дозвонилась?

С.ПАРХОМЕНКО: Дозвонились-дозвонились. Вы откуда?

Слушатель: Я послушала, что вы рассказываете…

С.ПАРХОМЕНКО: А как вас зовут, скажите, пожалуйста.

Слушатель: Нина из Зеленограда.

С.ПАРХОМЕНКО: Чудесно, слушаю вас.

Слушатель: У меня один вопрос, Сергей Борисович. Вы если помните, Путину задали вопрос насчет его состояния… (неразборчиво) у него часы за 60 тысяч на руке, а у Буша за 50 долларов.

С.ПАРХОМЕНКО: Что за 50 долларов?

Слушатель: Часы. Путин говорит все время, что он бедный человек.

С.ПАРХОМЕНКО: Да.

Слушатель: Хотелось бы послушать ваше мнение. Спасибо.

С.ПАРХОМЕНКО: Нина, я, честно говоря, не помню, чтобы Путин говорил, что он бедный человек. Он просто как-то тщательно избегает этих разговоров. Ну, собственно, вот мы и увидим, как я понимаю, в скорой времени, чем, собственно, по этой части может похвастаться господин Путин. Не сразу, конечно. Я думаю, что период его премьерского правления не лучшим способом будет способствовать выяснению того, что накопил президент Путин за это время. Но знаете, я вам скажу одну крамольную вещь. Мне ему жалко, и вам не советую жалеть. Мне кажется, что если сказал президент Путин действительно стопроцентно справедливую вещь, так именно эту – не надо экономить на государственных чиновниках. Пусть зарабатывают хорошо, пусть чувствуют себя уверенно, пусть живут вволю – меньше будут с вас драть, уважаемая Нина. Другое дело, что должны быть какие-то правила. Другое дело, что конечно, именно эпоха Путина запомнится как эпоха теснейшего слияния власти и бизнеса, несмотря на все заявленные ограничения на этот счет. Прямое участие чиновников в работе крупнейших бизнес-структур, колоссальный расцвет произошел за это время разнообразных способов и методов перекачивания бюджетных денег в частные карманы, просто в личные карманы чиновников. Образовались разного рода замечательные простые ясно и безотказно работающие схемы. Например, ренационализация компаний – берется компания, оценивается дорого, сильно дороже, чем она стоит на самом деле, выкупается государством у владельца, владелец получает эти деньги, а потом возвращает часть из них тем самым чиновникам, которые приняли решение о цене его компании. Вот и все. Невероятное разнообразие форм откатов за это время. Таких, о каких могли бы только мечтать самые страшные олигархи чудовищный 90-х. Ничего близко не происходило. Любое решение сегодня, связанное с государственными ассигнованиями, принимается с учетом вот этих откатных механизмов, когда часть денег возвращается наличными тому чиновнику или тем чиновникам или тому отрезку вертикали власти, которая принимает об этом решение. Это касается и таких, казалось бы, благородных, безобидных сфер, как, скажем, финансирование каких-то культурных проектов, особенно на региональном уровне. И это касается самых разных социальных проектов, и это касается разнообразной государственной поддержки всего чего только нет. Вы можете быть почти уверены, что если государство выдало денег в чьи-то руки на употребление по какому-то конкретному поводу, часть этих денег вернулось тому чиновнику, который подписывал эти бумаги от имени государства. Никогда не было таких масштабов. Понятно, что все это выплывет наружу. Понятно, что все это будет еще расследоваться, все это будет сложено в кучку. Вот когда я говорю о том, что людям, которые сменят ту властную группировку, которая сегодня находится у власти, предстоит чистить, как-то разгребать, дезинфицировать всю структуру принятия решений в России – я имею в виду именно это – что ведь конкретных исполнителей придется постепенно отучать от этого. Что называется, всех не пересажаешь, всех не повыгоняешь. Миллионы чиновников задействованы сегодня в этой деятельности по сбору этих самых откатов, дележу с начальством и так далее. Нельзя от этих людей просто избавиться. Придется учить их жить в новых условиях, когда этого всего не происходит. Это очень сложно. Это же ведь как-то въедается. Так что, вы знаете, лично гражданину Путину мне как-то не жалко, и на часы его я не хочу смотреть, и на костюм, и на галстук, и на рубашку. Я предпочитаю иметь президента страны, одетого во все стираное и глаженое, опрятно выглядящего. По-моему, мы заслужили это. Пусть бы. А вот система нехороша. Система вот этой самой берущей вертикали, система продвижения этих откатов по вертикали вверх и решений по вертикали вниз, навстречу этим откатам. Вот что меня сильно огорчает. 363 36 59 – это телефон прямого эфира «Эхо Москвы», мы с вами в прямом эфире. И кто еще с нами вместе в прямом эфире? Ну вот, например, вы с нами вместе в прямом эфире.

Слушатель: Добрый вечер.

С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте.

Слушатель: Это вас Александр из Малоярославца беспокоит. Я пенсионер, моя пенсия составляет 2700 рублей.

С.ПАРХОМЕНКО: Неплохо. И как вы ее делите между квартплатой и питанием?

Слушатель: Мы живем с детьми, и дети нам как-то помогают. Мы живем в одном доме, и это нас выручает.

С.ПАРХОМЕНКО: А кем вы работали, пока работали?

Слушатель: Я всем работал.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну например? У вас же есть какая-то профессия?

Слушатель: Я, например, в Москве работал на комбинате, где делают панели, - отбивал отбойным молотком эти емкости, в которых делают раствор.

С.ПАРХОМЕНКО: То есть вы, собственно, рабочий?

Слушатель: Ну я художник вообще.

С.ПАРХОМЕНКО: Так. А как же вы оказались на заводе?

Слушатель: Вот сейчас в Малоярославце моя выставка проходит, моих картин, но публика, сами знаете, бедная, покупают очень мало.

С.ПАРХОМЕНКО: Так в чем же заключался ваш вопрос, Александр?

Слушатель: Мой вопрос заключался в том, что Медведев недавно говорил, что рождаемость повысилась у нас, все хорошо, но не сказал при этом, какова смертность у нас. Потому что люди от нехватки продуктов, от нехватки медикаментов мрут как мухи…

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, об этом, справедливости ради, надо заметить, Путин говорил. Он даже употребил, я помню, слово «позор». Говорил он об этом, правда, не на самой пресс-конференции, а пару дней тому назад, на заседании Госсовета, когда он стал говорить о том, что продолжительность жизни в среднем в России чрезвычайно мала, и большинство мужчин не имеют возможности дожить до сколько-нибудь преклонных лет. Так что об этом было сказано, только ничего сделано не было. Сказать – сказали.

Слушатель: И вот я хочу еще два слова сказать насчет нашего могущества. Мы сейчас бряцаем оружием, встали с колен, всех начали пугать, запугивать, что мы такие мощные, крутые…

С.ПАРХОМЕНКО: А это потому что дешевое очень решение. Оно же, в общем, на самом деле, ничего не стоит. Ну, поставили на крыло пару этих дальних бомбардировщиков, туда слетали, сюда слетали. Я тут недавно разговаривал с одним летчиком, ровно служившим в этих частях. Он говорит – я примерно представляю себе, что происходит с остальными самолетами, которые не показывают по Первому каналу в новостях в программе «Время», за исключением тех, которые чуть-чуть как-то подлатали, подкрасили, заправили и отправили полетать немножко. Это ж недорогое, на самом деле, размахивание этими штыками. Это гораздо дешевле, чем накормить тех, кого стоит накормить. Да, Александр.

Слушатель: И еще хочу я сказать – что величие и мощь государства в том, как он относится к своим старикам, к женщинам, к детям. А у нас старики брошены на произвол судьбы, на выживание просто-напросто. Вот цена нашему правительству, его обещаниям и его демагогии вообще.

С.ПАРХОМЕНКО: Александр, я понимаю вашу горечь и понимаю ваши чувства сейчас, но я хочу вам напомнить одну вещь. Может, это не касается вас напрямую. Может, вы скажете, что я не должен говорить это непосредственно вам, потому что за вами нет этой вины, но я хочу вам напомнить, что эти самые старики, эти самые пенсионеры – брошенные, нелеченые, некормленые, нетопленные, что касается их квартир, - это золотой фонд всех тех дутых выборов, которые происходят все эти годы. Вот уж на что российская власть может всегда рассчитывать на выборах, это на то, что эти самые люди придут на выборы и молча, бездумно за них проголосуют. И они голосуют. И в тех голосах, в этих самых рейтингах, в этих значительных процентах, которые собирает на выборах и единственная допущенная к выборам по существу политическая партия, я имею в виду «Единую Россию», находящаяся в невероятно привилегированном положении во всем, что касается политической практики сегодня российской, и те кандидаты от власти, сегодняшний, скажем, кандидат в президенты, которого выпихивают вверх всей мощью государственной машины, они соберут голоса этих самых пенсионеров – как миленькие пойдут и проголосуют. В этом смысле я возвращаюсь к началу своего сегодняшнего разговора – а пенсионеров этих спрашивали, хотят ли они жить в нищете, хотят ли они этих недоступных для них лекарств, хотят ли они пенсий в 2000 рублей, хотят ли они этого полуживотного существования, в которое их загоняют. Спрашивали7 отвечаю: спрашивали. И они ответили: да, хотим. Они покорно засунули свою голову в эту петлю снова. Я ж не призываю их на улицу, я ж не говорю о том, что нужно устраивать бучу, к топору я никого не зову. Я призываю просто думать перед голосованием головой. Это несложно. Соединить эти две вещи можно. Ну, если не пить столько. Есть такое, на самом деле, условие. 363 36 59 – это телефон прямого эфира «Эха Москвы». Линии наши буквально разрываются от желающих оказаться здесь в прямом эфире и услышать свой собственный голос, задать вопрос. Я не знаю, зачем люди звонят. Вот сейчас и узнаем, зачем звонит, например, вот этот слушатель. Да, я слушаю вас.

Слушатель: Да, здравствуйте, меня зовут Игорь, я из Перми. У меня такой вопрос. С 1 февраля бюджетникам была поднята заработная плата…

С.ПАРХОМЕНКО: Слыхал, да.

Слушатель: И мне любопытно – я работаю в бюджетной сфере, водителем. Мне говорят, что зарплату повысили только госслужащим. Вот мне бы хотелось узнать – как водителям поднимают, отдельно? Тариф какой-то идет? или все-таки я попадаю под этот указ о поднятии зарплаты на 14%? Спасибо.

С.ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, Игорь, вертикаль вертикалью, но как я понимаю, реализация такого рода решений – об изменении зарплаты бюджетникам, об индексации пенсий, об индексации разного рода дополнительных выплат за сложные условия труда, север и всякое такое, - все это в значительной мере на практике регулируется местными властями. Вот здесь чрезвычайно важна позиция ваших пермских начальников, потому что у них есть масса возможностей перенаправить эти деньги так и сяк, выстроить эту очередь одним или другим способом. Законы российские, точнее, законов особенных как-то не остается в последнее время, но вот инструкции, так скажем… Поскольку отсутствует какое бы то ни было разделение властей, судебная власть раздавлена, законодательная власть находится в услужении у исполнительной, по существу остались только администрации, вот вертикаль администрации – от администрации президента через областную администрацию к местной администрации. Вот так вот, собственно, это и есть та самая вертикаль. Вот эта власть бесконтрольна. Сама для себя сочиняет внутренние инструкции и управляет внутренними инструкциями, а не законы. Она спокойно может обойти любое верховное решение. Хотят исключить водителей из списка госслужащих – исключат. Захотят приписать туда актеров областного театра – припишут. Захотят выписать обратно – выпишут. Нет проблем. При желании можно повернуть и так, и сяк. Эта возможность всегда существует. Ну, распорядится потом сэкономленными средствами тем или иным образом. Например, для устройства какой-нибудь демонстративной потемкинской деревни для ублажения начальства. Вон чего на Юге происходит, в районе будущей олимпиады! Президент уже много говорил о том, как будет создавать инфраструктура, про то, как это все останется людям, про то, как все перестанут ездить во Францию и в Италию, а исключительно будут на Северном Кавказе проводить свои отпуска. А тем временем, при желании можно найти массу замечательных историй. Про знаменитый спектакль, который был устроен для международной комиссии, которая приезжала туда в Сочи. Про спектакль, который устроили в аэропорту, когда туда нагнали людей с детьми и сумками и заставили их ходить туда-сюда по аэропорту и изображать из себя отлетающих и прилетающих, про какие-то грузовики с землей, которые ездили по кругу вокруг смотровой площадки, – просто несколько грузовиков, которым проложили кольцевую трассу, и они ездили. Заворачивали за угол и выезжали с другой стороны из-за дома, и так еще и еще раз. Изображали большое движение и большую стройку. Тут просыпаются всякие навыки, аж с екатерининских времен усвоенные российскими чиновниками. Вот на сэкономленные деньги, что называется – на сэкономленном сырье. И не удивляйтесь, Игорь. В этом смысле призыв мой очень простой – думать надо не только при выборах президента. Я все возвращаюсь к одному и тому же. Да, это одна и та же песня. Не надейтесь – я ее буду петь до конца. Вот у меня тут кто-то в этих самых вопросах, пришедших по Интернету, спрашивает – не надоело ли мне биться головой об эту стенку? Не надоело, не беспокойтесь. Голова у меня крепкая. Еще 8 лет? Еще 8 лет. Будем с вами разговаривать про то, что надо думать на выборах. И что единственное время, когда вам задают вопрос и получают ответ, это выборы. И что выборы – не тогда, когда вы опускаете бумажку в ящик, а тогда, когда мы только подступаем, когда вас допускают или не допускают к участию в активной политической жизни, когда вам разрешают или не разрешают говорить открыто и публично, когда вы можете или не можете встретиться со своими единомышленниками, когда вам позволяют или позволяют – по существу, вопрос стоит так – государство, видите ли, регулирует это – ваше право создать политическую организацию и выдвигает перед вами невыполнимые условия, ставит перед вами непреодолимые барьеры. Вы не можете сегодня создать политическую партию – не надейтесь, не можете без участия государства. Вы не можете организовать референдум. Даже местный не можете. Исключено. Созданы условия, которые не дадут вам это сделать. Вы не можете зарегистрировать независимого кандидата. Вы не можете обеспечить кандидату в кандидаты, человеку, подходящему постепенно к активной политической деятельности, не сможете обеспечить ему доступа к каналам распространения информации, чтобы он мог общаться со своими потенциальными избирателями. Сегодня это невозможно легальным путем. Думайте об этом и ищите возможности каким-то образом обходить это. Вон, с Алексаняном удалось же сдвинуть ситуацию чуть-чуть. Впрочем, на самом деле, неизвестно – никто ж так и не видел его в этой клинике загадочной, в которой он находится, никого туда так и не пускают. И вообще, не исключено, что это все один сплошной обман. Но заставили же юлить и выворачиваться из всей этой ситуации. Все-таки смогли же каким-то образом. Значит, теоретические возможности существуют. 363 36 59 – это телефон прямого эфира «Эха Москвы», и у нас с вами есть еще время, я думаю, на пару телефонных звонков, коротких, впрочем. 363 36 59. Вот, например, один из наших слушателей. Да, я слушаю вас. Алло.

Слушатель: Добрый вечер. Сергей из Москвы. Я скульптор…

С.ПАРХОМЕНКО: Так. Везет же мне – один художник сегодня, вы скульптор… А вы не участвуете в голодовке скульпторов?

Слушатель: Вот я по этому поводу как раз хотел сказать.

С.ПАРХОМЕНКО: Я сейчас расскажу для слушателей. Чрезвычайно мало об этом говорят. Чрезвычайно неприятная, я б даже сказал – грязная история со зданием, которое принадлежало Российскому союзу скульпторов – да, так это называлось?

Слушатель: Это Дом скульптора, принадлежал Московскому союзу художников. И это было отделение скульпторов московских.

С.ПАРХОМЕНКО: Понятно. И там некоторое количество людей, имеющих некоторое отношение к этой общественной организации, объявили голодовку.

Слушатель: Там секция, в которой 850 человек.

С.ПАРХОМЕНКО: И все голодают?

Слушатель: Нет, не все, голодает несколько человек. Голодает председатель и еще несколько человек.

С.ПАРХОМЕНКО: А в чем требования состоят?

Слушатель: А требования в том, что отнимают дом, который принадлежит с 74-го года…

С.ПАРХОМЕНКО: А помимо того, что он принадлежит с 74-го года, он зачем нужен скульпторам? они в нем что делают?

Слушатель: Это как бы клуб, там выставки проходят. Клуб скульпторов. Он тогда никому не был нужен. И вдруг…

С.ПАРХОМЕНКО: Ну что значит – он никогда никому не был нужен? В него люди не ходили, что ли, на эти самые выставки публика не ходила?

Слушатель: Нет, я имею в виду со стороны каких-то правящих структур. Там скульпторы делали ремонт в свое время, там проходили выставки, еще в советское время там были заседания художественных советов, как всегда. А сейчас бесплатные выставки проходят постоянно, персональные…

С.ПАРХОМЕНКО: Ну да, ну и нашелся желающий на это здание.

Слушатель: Причем я понимаю, когда какие-то коммерческие структуры…

С.ПАРХОМЕНКО: А кто?

Слушатель: А это люди, которые нас должны защищать, от культуры. Мы все – работники культуры.

С.ПАРХОМЕНКО: Понятно. А в суд пробовали?

Слушатель: Пробовали.

С.ПАРХОМЕНКО: И что?

Слушатель: А что? Это федеральная собственность считается. Раньше была московская, несколько лет назад, сейчас уже федеральная стала. Вот и все. И там уже какие-то люди въехали на первый этаж.

С.ПАРХОМЕНКО: Понятно. Сергей, простите, у нас не так много времени. Знаете, всегда в таких ситуациях найдутся те, кто скажет – у нас отнимают наше, мы с 74-го года, мы ремонтировали и так далее, найдутся другие, которые скажут – а вот, они какие-то левые деньги этим зарабатывали, сдавали это кому-то. В общем, у одних есть аргументы и у других. И так всегда – аргументы есть и у тех и у других. Арбитр должен быть. Арбитр называется суд – суд авторитетный, неприступный, неподкупный, справедливый и компетентный. Вот вам еще один результат 8-летнего правления, за которое отчитался перед нами вчера президент Путин. Не за одного себя отчитался – отчитался за большую группу товарищей, вместе с которыми он управлял страной на протяжении этих 8 лет, и будет управлять дальше, ясно вчера сказал, что он остается у власти и никуда не девается. Вот один из результатов – нету этого арбитра. Некуда с этим пойти. Нет надежды, что суд сам решит это дело, без помощи с одной или с другой стороны, без давления, без телефонных звонков, без откатов, взяток и всего остального. Нету авторитетного арбитра сегодня даже на этом столичном уровне, что уж говорить о провинции. Остановимся на этом месте. На неделю. В будущую пятницу продолжим наши разговоры, потому что будут события за эту предстоящую нам неделю, и у них будет какая-нибудь суть. Я – Сергей Пархоменко. Это была программа «Суть событий», и все это было радио «Эхо Москвы», прямой эфир. Через несколько секунд, как обычно, новости. Счастливо.