Суть событий - 2012-11-02

С.ПАРХОМЕНКО – 21 час и 10 минут в Москве, это программа «Суть событий» и я, Сергей Пархоменко. Добрый вечер, дорогие друзья. Все у нас с вами, как обычно. Телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45 и сайт www.echo.msk.ru, на нем масса всяких отличных возможностей: можно смотреть видеотрансляцию отсюда из студии, можно отправлять с помощью специального шлюза послания сюда ко мне также точно, как эти самые эсэмэски. Можно участвовать в кардиограмме прямого эфира: раз в минуту можно нажать кнопку «за» или «против» в зависимости от того, больше вас будет или меньше, кто одобряет или, наоборот, тех, кто осуждает, то, что я говорю –вы увидите, как развивается кривая. Вот она видна у меня тут за левым плечом – для тех, кто смотрит трансляцию.

Ну, собственно вот, теперь давайте разговаривать с вами про события недели. Событий было немало и начались они, если считать, если наша с вами неделя – эта неделя, которая кончается в пятницу вечером, обычно программой «Суть событий». Так вот, в эту неделю входит ведь и прошлая суббота и прошлое воскресенье, правда? Масса было всякого интересного: было первое заседание Координационного Совета, в котором мне в частности тоже довелось принимать участие. Это было интересно, это было остаточно энергично, хотя многие разочарованы, что Координационный Совет пока занят главный образом всякими процедурными и регламентными, структурными вопросами – ну, уж ничего не поделаешь, так оно и будет еще некоторое время. По крайней мере, одно заседание будет такое. А тем временем скажу вам вести изнутри, как бы, Координационного Совета. Происходит самопроизвольное формирование групп по интересам. Находятся серди членов Координационного Совета люди, которые заинтересованы разными законодательными инициативами, заинтересованы всякой организационной работой. Я тоже в одну такую группу самопроизвольно включился. Чуть позже расскажу, что именно я постараюсь там делать.

Вот, как-то постепенно оно создается. Происходят бурные дискуссии. Происходят они пока в закрытом режиме. Не обижайтесь, пожалуйста. Я уже много наполучал всяких писем: «Как же-как-же? Не видно, о чем вы там спорите!» Вы знаете, на этом организационном этапе мы будем спорить так, между собой, стараясь не выносить это наружу пока речь идет о регламенте, правилах игры и так далее. Мы создадим, несомненно, такую площадку - скорее всего, будет отдельный специальный сайт, - на котором будет происходить наоборот - публичная такая, открытая деятельность Координационного совета, сопряженная с постоянным общением с избирателями. Но, главная идея уже получила поддержку - та самая, про которую я говорил. И здесь говорил, если помните, в прошлую пятницу о том, что самое ценное в этих выборах – это возможность мобилизации людей, которые хотят реформ. Которые поддерживают самые простые представления о том, что такое перемены, которые нужны сегодняшней России.

Ну, чаще всего в этих случаях упоминаем знаменитый «политический минимум приличного человека»,который сформулировал Григорий Чхартишвили – он же писатель Борис Акунин. Вы помните, что там четыре пункта, это: прямая, открытая конкуренция в политике, то есть – выборы; непримиримая борьба с коррупцией; независимый суд и независимая пресса. Вот все, кто считает, что это нужно сегодня России, всех их очень хотелось бы собрать вместе, очень хотелось бы как-то включить в общую работу, в обсуждение общих проблем, поддержку общих инициатив и так далее. Именно этот инструмент очень важный и дает опыт выборов Координационного совета. И уже на первом заседании говорилось, что, конечно, эту регистрацию нужно продолжать. Нужно предлагать людям какие-то важные инициативы, предлагать им важные занятия – не побоюсь этого слова – для того, чтобы они имели стимул записываться, регистрироваться, собираться в эту большую группу, которая пока насчитывает около 150 тысяч челок. Если исключить оттуда всякие искусственные включения, вроде насильно загнанных туда эмэмэмщиков – их там, примерно, тысяч 9-10 оказалось – вот, получается примерно столько.

Ну и, конечно, мы наблюдали фактически немедленно очень бурную реакцию – вообще это забавно очень получилось – бурную реакцию власти, я имею в виду. С одной стороны непрерывно говорят, что это никому не нужно, никого не интересует, что это такая мелкая, ничтожная, жалкая инициатива; что ею интересуются какие-то несчастные тысячные проценты; что это, вообще, не играет никакой роли ни в чем. А, с другой стороны, колоссальные включаются силы в то, чтобы это каким-то образом дискредитировать, опорочить, чтобы каким-то образом продемонстрировать какие-то противовесы. Бурно высказывался на эту тему лидер партии «Справедливая Россия» и у меня спрашивают в вопросах, которые я получаю: «Почему Миронов дистанцировался от оппозиции?». Ну, правильно - потому и дистанцировался, что он никакая не оппозиция. Он немножко поиграл в это, немножко поприкидывался, немножко разных слов поупотреблял. А, сейчас как-то дернули его за поводок – он как-то немедленно и дистанцировался. И немедленно бросился доказывать: «Нет-нет-нет, ребята! Оппозиция – это не я, не я, не я!»

Или история с Прохоровым. Тоже многие считают, что неспроста был устроен этот съезд, это возрождение идеи партии Прохорова. Ну, я думаю, что не только в связи с этим Координационным Советом это произошло, но время, конечно, было выбрано не случайно. Можно было сделать это на неделю раньше, можно было сделать на неделю позже, но сделали именно в этот моменти сделали намеренно. Я совершенно уверен, что это такая демонстрация того, что есть другой, есть такой надежный, респектабельный, жирный – сказал бы я- путь, если вы хотите каким либо образом продемонстрировать свое фрондерство. И я пошел посмотреть на этот съезд, провел там минут двадцать, пока Прохоров произносил первую часть своей речи и, конечно, это производило одновременно серьезное и, в то же время, комическое впечатление. Действительно, сидит 2 тысячи любителей этого надежного и жирного. Они все сидят, и у каждого глаз в карман Прохорову протянулся, и ухо, которое туда же. Каждый из них пытается услышать хруст купюр где-то у него там внутри, под пиджаком, расслышать его между словами - Прохорова.

Очень многие на эту тему возбудились и даже некоторые слушатели задают мне такие строгие вопросы, как на допросе, призывают меня к ответу немедленно. И господин Ольштынский твердо, по пунктам у меня спрашивает: «Вы будете членом партии М.Прохорова «Гражданская платформа», и войдете ли вы в его организационные структуры?» Нет, господин Ольштынский, не буду я членом партии и не войду в ее структуры. Он еще у меня спрашивает, много ли других членов группы, которая в Координационном Совете называется тоже «Гражданская платформа», поддерживают Прохорова. Насколько я понимаю, никто его не поддерживает. Я, во всяком случае, не слышал ни от кого от этих девяти человек- а вэту группу гражданских активистов прошло в общей сложности 9 участников. Что-то я ни от кого из них не слышал никакого намерения в какую-нибудь партию вступить или, не дай бог, еще в каких-нибудь организационных структурах принять участие.

«В чем отличие «Гражданской платформы» К. Собчак С. Пархоменко и др., – это, в смысле, этой самой группы гражданских активистов в Координационном Совете оппозиции, - от гражданской платформы Прохорова», - спрашивает меня строгий слушатель. Отвечаю строгому слушателю: во всем отличие. На самом деле нет ничего общего между тем и другим, кроме названия. Тут я, действительно, должен признать, что мы, что называется - лопухнулись. Хотя, когда первое название этой группы гражданских активистов появилось, и Ксения Собчак предложила назвать это гражданской платформой, должен сказать, чтоя, как-то очень громко голосил и говорил - я и еще пару человек, - что, пожалуйста, давайте не будем этого делать, потому что Прохоров навсегдазатоптал это чудесное словосочетание. Но нас все успокаивали и говорили: «Да, забудьте! Не будет никогда никакой «Гражданской платформы». Это одни вы такие памятливые, продолжаете помнить, что когда-то существовала такая прохоровская инициатива. Ничего из этого не получиться, никогда это не возродится. И, вообще, это покрылось уже пылью веков». Нет, не покрылось! Прохоров решил возродить это название. И я думаю, не мы ли ему напомнили об этом не в добрый час. Ну, в общем, это теперь кончится тем, что, конечно, придется по ходу дела менять название, потому что, действительно, он затоптал его и не надо, чтобы нас путали и кто-нибудь попадал в заблуждение по этому поводу. Ну вот, я кажется, справился с допросом господина Ольштынского. Так что, если вы еще, господин Ольштынский, заинтересуетесь, - то обращайтесь. Я всегда готов ответить на строгие вопросы заинтересованного слушателя.

Теперь давайте всерьез. А всерьез была, - если помните в прошлые выходные – чрезвычайно важная, на мой взгляд, акция под названием: «Мы против репрессий и пыток» - она, по-моему, удалась. Во всяком случае, продемонстрировала, что людей достаточно много, которые вот так, по собственной инициативе готовы выходить и стоять в этих одиночных пикетах. Собралась целая цепочка длиной почти 5 километров от здания ФСБ до здания Следственного Комитета и поразительно, что люди вышли сами, никто их не организовывал. Хотя, попытки найти организаторов и обвинить этих организаторов в каких-то коварных замыслах -несомненно, были. Меня даже подозревали в этом и даже умудрились задержать и привести в полицейский участок.

Это был первый случай за долгие годы. Меня однажды задерживали во время одного из первых «Маршей несогласных» лет, наверное, 6 или 7 тому назад. Тоже было комичное зрелище. В этот раз тоже временами это было смешно, начиная с того, что автобус, который меня вез в этот полицейский участок, заблудился. Мы ехали в ОВД «Басманное», автобус заблудился и как-то отчаянно мы заехали в какой-то тупик и мне пришлось- благо у меня был в кармане автомобильный телефон с доступом в интернет – искать адрес этого участка, забивать его в навигатор. В общем, это была сцена, совершенно, из кино, как я объяснял водителю автозака, который меня вез, - куда именно нам нужно ехать. Но, что было не смешно во всей этой истории, что мне в качестве доказательств моей предполагаемой вины предъявили распечатку одной из моих передач здесь, на "Эхо Москвы" и несколько распечаток моих постов в социальных сетях: в Фейсбуке, в Живом Журнале. Выглядело это, надо сказать, такой грязной провокацией и, разумеется, я не стал подписывать никаких протоколов и сказал, что яабсолютно отвергаю эти обвинения, что я устраивал какие-то беспорядки или что-то такое вроде этого и меня отпустили.

Я посмотрел изнутри, как вся эта машина работает и надо сказать, производит это довольно неприятное впечатление, особенно, когда узнаешь, что меня-то выпустили и выпустили почти сразу тоже задержанных сразу, Илью Яшина, Алексея Навального и Сергея Удальцова. Правда им уже, как-то по традиции – это не первый раз с ними случается – вменили-таки нарушения по знаменитой статье 20, пункт 2 Кодекса об административных нарушениях и подвергли довольно значительному штрафу. А одного человека – зовут Денис Юдин – задержали аж на двое суток. История имела продолжение сегодня. Я сегодня рано утром отправился в Басманный мировой суд, туда, где заседает мировая судья – это была женщина – и наблюдал, совершенно, чудовищную процедуру – у меня нет другого слова.

Казалось бы, много я уже насмотрелся за последнее время. Я был и на суде Ходорковского на втором процессе однажды, я довольно много времени провел на суде по делу Пусси Райт, - но, это, конечно, вещь серьезно, потому что человек получил 15 суток. Это означает, что две недели он будет сидеть в клетке. Как-то мы разбрасываемся этим словосочетанием: «пятнадцать суток, пятнадцать суток». Вообще – это две недели в клетке. Это лишение свободы – самого дорого и важного, что у человека есть после жизни. Получил он их абсолютно ни за что. И судья, в общем, не скрывал особенно, что у нее есть еще до начала процесса совершенно ясное представление о том, кто прав, кто виноват. И, когда она начала зачитывать свое решение, свой, так сказать, приговор, то в первый момент невозможнодаже поверить, что это все правда и что это, действительно, ты слышишь своими собственными ушами, потому что там логика такая:

Судья говорит и записывает в этом приговоре – я даже сфотографировал самую содержательную страницу этого самого приговора. Если хотите, у меня в живом журнале или в Фейсбуке можете посмотреть. Я прямо вывесил фотографии, потому что поверить в это невозможно. Ну вот, фотография есть – можете посмотреть сами. Так вот, судья говорит, что имеется некоторая совокупность, имеющихся по делу доказательств и, в том числе, показания свидетелей, а именно, двух полицейских, что этот человек по имени Денис Юдин оказывал сопротивление в момент задержания и противодействовал сотрудникам правоохранительных органов.

Штука заключается в том, что ничего, кроме показаний этих двух полицейских на самом деле в эту совокупность не входит. И, когда судья говорит «в том числе» - это ложь -там нет никакого «в том числа». Там есть просто эти показания и больше ничего. И вот, эти показания сразу, изначально, в момент их получения признаются истинными и дальше во всей своей дальнейшей логической цепочки, которую выстраивает судья в этом своем приговоре, она исходит из того, что это правда. А, следовательно, все остальное, что каким-либо образом противоречит этому – это заведомо недостоверно. Это искажение действительности, это не стоит принимать во внимание. И она прямо пишет, что она доверяет – она, судья – доверяет показаниям свидетелей: двух полицейских, а к показаниям трех других свидетелей, которые выступали на стороне защиты, вот прямо так и написано: «мировой судья относится критически, поскольку данные показания противоречат материалам дела». А, что такое материалы дела? Это показание этих полицейских. То есть, у вас есть свидетельство двух полицейских, вы приводите трех других свидетелей для того, чтобы они это опровергли. А вам на это говорят: «Нет, это ложь, потому что они это опровергают». Минуточку, я их за этим и привел. В этом весь смысл появления свидетелей другой стороны. Вот одна точка зрения, а вот другая. Нет – неправда! Первая точка зрения заведомо правильная, а вторая – заведомо ложная, именно потому, что она противоречит первой – вот, такая логика.

Дальше этот самый Денис Юдин предъявил суду видеозапись. Нашлась съемка: просто кто-то из участников событий,- а дело было возле Басманного ОВД - в тот момент, когда я там внутри сидел, а также находился там Навальный, Удальцов и Яшин. Так вот, там много народу собралось, и там был кто-то с видеокамерой или с телефоном – сейчас много на что можно видео снимать. Так вот, некто снимал эту сцену. Вот, ровно ту самую сцену, которая описана в показаниях этих двух полицейских. В точности тот момент, который они излагают, как он им увиделся, в своих рапортах. Вот, этот самый Денис Юдин им сопротивлялся, чего-то мешал, оказывал какое-то там противодействие и всякое такое прочее. Вот видео, где показано, что нет – не сопротивлялся, не мешал и не оказывал противодействие. На что судья хладнокровно, посмотрев видеозапись – даже удивительно, что она согласилась приобщить эту запись к делу и посмотреть ее в ходе судебного заседания – говорит, что видеозапись достоверно не опровергает этого факта. Ну, как не опровергает? Изображен ровно этот момент, тот самый момент, который описан в показаниях этих самых полицейских свидетелей. Ну, что ж, не опровергает-то! Это он! Судья говорит: «Ну, мало ли? Может, он когда-нибудь раньше сопротивлялся, когда-нибудь еще, в каких-нибудь других обстоятельствах им мешал». Да, но полицейские говорят не про «когда-нибудь» - они говорят про сейчас, про момент задержания.

На самом деле, вот так принимаются решения, и Юдин получает 15 суток сначала решением этого мирового судьи, потом отправляется на апелляцию в районный Басманный суд – там над ним осуществляют пресловутое «басманное правосудие» и подтверждают этот приговор и мне говорят, что вы хотите? Так происходит всегда, потому что наше законодательство опирается на ясное представление о том, что чиновник, представитель государства, должностное лицо – он всегда прав. А все, кто ему противоречит – врут. У нас такая позиция. Такая концепция нашего законодательства. Из этого всегда исходят суды. И много еще из чего они исходят. Давайте на этом месте я остановлюсь и с этой же самой точки мы начнем с вами после перерыва в программе «Суть событий» со мною, Сергеем Пархоменко, а сейчас новости.

НОВОСТИ.

21 час, 35 минут и это вторая половина программы «Суть событий». Телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45. А я - Сергей Пархоменко, ничего не изменилось за последние три минуты. Заходите также на сайт www.echo.msk.ru , поучаствовать в кардиограмме прямого эфира – есть там такая игра. Ну, придете – увидите. Также оттуда тоже можно посылать сообщения сюда, ко мне в эфир.

Очень много эсэмэсок и надо сказать, что большинство из них с одним простым вопросом: «А как зовут судью?» кстати, мне тут напоминают, что мировой судья – это должность и он как-то не меняется в зависимости от пола того, кто эту должность исправляет и нужно говорить: мировой судья Марья Ивановна Иванова или мировой судья Петр Петрович Николаев. А вот, в данном случае мировой судья Ильмира Мустафина. Запомните это имя – я думаю, вы его еще много раз услышите. Этот самый Басманный мировой участок находится в центре событий. К нему относится территория, на котором стоит Следственный Комитет и, соответственно, все, что будет происходить и дальше вокруг Следственного Комитета, - а я думаю, что много чего будет происходить вокруг Следственного Комитета – все будет, так или иначе, притекать сначала в этот самый Басманный мировой участок. Так что, я думаю, мы много раз еще с вами увидимся, разных других людей, знакомых нам увидим. Да, Ильмира Мустафина.

Но, вы знаете, при всем при том, что я смотрел с отвращением на деятельность сегодня Ильмиры Мустафиной, потому что мне хотелось у нее…. Знаете, цитата из той знаменитой сказки: «А, что же ты был первым учеником?» Я понимаю, что обстоятельства, я понимаю, что законодательство так устроено, я понимаю, что имеются корпоративные всякие правила, я понимаю, что есть субординация, иерархия, начальство, давление и все остальное. Но ведь, на самом деле от человека не требуется никакого героизма. От этого человека не требуется никакого поступка, от этого человека, вопреки тому, что пишут сейчас очень многие наши слушатели и очень многие комментаторы – я описывал события этого дняу себя в Фейсбуке достаточно подробно. Там написал несколько…,и мне говорили, что «как, почему вы требуете от человека, чтобы он героически сопротивлялся?» Послушайте, ничего я абсолютно, ни от кого ничего не требую. Человек просто должен исполнять свой долг – вот и все. Человек просто должен помнить, что существует презумпция невиновности, что существует разница граждан перед законом и гражданин, на котором есть фуражка, отличается от гражданина, на котором нет фуражки, только фамилией и больше ничем. И дополнительных прав эта униформа, эта бляха и этот значок, эти погоны - ничего они этому человеку не дают. Разве, что дополнительные обязанности они дают ему – это есть, да, несомненно.

Однако это простые, ясные, понятные и, совершенно, человеческие соображения, которые в данном случае требуются. Просто, чтобы человек рассматривал дело по существу: вот, есть одни показания, а вот – другие. А вот, есть словесные показания – а вот, есть видео, на котором изображен этот самый момент и эти самые люди. Вот человек, который является автором одного полицейского рапорта, а вот, человек, который является автором второго полицейского рапорта. Их хорошо видно, вот их лица. А вот, тот человек, о котором написаны их полицейские рапорты. Его лицо тоже очень хорошо видно. Смотри же глазами, чего ты?

Нет. На самом деле госпожа Мустафина поступил в соответствии с теми правилами, которые существуют сегодня внутри ее судейской корпорации. И, надо сказать, закон не дает ей право на это. Права на самом деле никакого не дает – он ей облегчает эту неприятную задачу. Облегчает тем – вот, тут уже говорят специалисты, говорят юристы, - что так устроено в значительной мере наше правосудие. Например, дело в том, что гражданский процесс – а сегодня шел процесс не уголовный, а гражданский – принципиально не предполагает состязательности сторон – там нет прокурора. Там роль прокурора играет сам судья. И, в сущности, этот самый процесс превращается в спор между защитой и судьей. Судья оказывается одной из сторон в этом противостоянии. Но ведь, хохма в том, что он же при этом – этот самый судья – принимает решение по результатам экономика того противостояния. Вы понимаете, да? То есть, он с одной стороны, является участником спора, а с другой стороны - арбитром в этом споре.

Надо заметить, что, в общем, и в уголовном процессе это часто происходит тоже так. Зачем далеко ходить за примером – я своими глазами видел процесс над Пусси Райт и видел судью Сырову в деле. Она, конечно, абсолютно работала прокурором на своем собственном процессе. Там прокурор был, он в комнате присутствовал, но он сидел как-то в уголке, помалкивал и немножко дремал, как я понимаю, потому что делать ему там было нечего – всю работу за него делала судья. Так что, при желании, это происходит и в уголовном процесс, а уж в процессе гражданском – тем более. В процессе гражданском – сам бог велел, потому что там прокурор даже не предусмотрен. Ну, и там, конечно, это расцветает пышным цветом. И сама ситуация, когда адвокат и подсудимый в данном случае, вынуждены спорить с судьей, как со стороной, рассчитывая при этом еще и на беспристрастность судьи – это, конечно, ситуация совершенно безумная, и совершенно абсурдная.

В общем, это отвратительное зрелище, которое демонстрирует то, что нам с вами нельзя рассчитывать на справедливую защиту в таком суде. И, кстати, один из комментаторов – кажется, в Фейсбуке – очень справедливо сказал…, а может, здесь среди этих вопросов…, я как-то не найду его реплику, - но, в общем, встретился мне здесь такой совет: «Надо бы вам, - пишет этот человек Сергей Борисович, -как- то сообщить об этом случае Познеру». Потому, что от Познера тут один из депутатов потребовал, чтобы тот предоставил доказательства того, что у нас в России нет суда. Этот процесс, например, мог бы быть прекрасным доказательством. Надо Познеру вчитаться в эту историю, и он прямо может излагать от начала до конца. Прямо может брать фотографию, которую я вывесил в своем Живом Журнале, в своем Фейсбуке – фотографию текста этого самого судебного решения. Прямо может ее брать и может ее отправлять этому самому депутату. Прекрасное, на самом деле, доказательство.

Меня спрашивают, а делать-то что? Что мы будем с этим делать. Значит, тяжелый вопрос, потому что короткого, простого ответа нет. Точнее так: короткий простой ответ на это такой - интересоваться. Отдавать себе отчет, что это наше с вами дело, и оно нас с вами касается и, по всей видимости, это часть в целом нашего отношения к этой политической действительности. Это еще одно доказательство того, что не интересоваться политикой сегодня нельзя. Это нам только кажется, что мы ей не интересуемся. Знаете, как история с бесплатными завтраками?Вот, говорят, что бесплатных завтраков не бывает по одной простой причине: за всякий бесплатный завтрак кто-нибудь заплатил. Мы просто не знаем, или не хотим знать или стесняемся, кто. Но, кто-то всегда есть на том конце с кошельком. Так и тут. Нам может быть, кажется, что мы может быть ничем не связаны с политическими событиями и политическим процессом, а на самом деле это только иллюзия. И, приходится предпринимать здесь какие-то систематические усилия.

Вот, здесь я хочу перейти у другой очень важной теме передачи. Дело в том, что вчера, 1-го числа началось одно чрезвычайно важное событие, один чрезвычайно важный период. Вступили поправки к нашему избирательному законодательству, в результате которых, участковые избирательные комиссии, которые занимаются выборами, все участковые избирательные комиссии, по всей стране – а их больше 90 тысяч в России – все они формируются не так, как раньше. Раньше перед каждыми выборами собиралась очередное поколение этих самых УИКов – участковых избирательных комиссий. Ну, и мы с вами хорошо помним, как это происходило. Занимались этим разные местные власти, у которых были списки таких надежных учреждений. Этими надежными учреждениями чаще всего являются школы, всякие социальные организации, всякие клубы, поликлиники и так далее. Ну, больше всего школ – это основной костяк этих самых УИКов был. И вот, перед каждыми выборами формировался очередной новый состав этих комиссий.

Теперь они формируются один раз на пять лет и этот процесс начался 1 ноября и этот процесс вступит в свою решающую стадию в конце января. К концу января Россия будет, как это у профессионалов говориться, нарезана на новые избирательные участки и будет ясно, что на каждом участке образуется эта самая участковая избирательная комиссия и начнется ее формирование. И здесь надо отдать себе отчет в очень важном обстоятельстве: кто не успел – тот опоздал. Если сейчас, в течение ближайших двух месяцев мы с вами не соберемся с духом и с силами и не попытаемся каким-то образом организовать людей разумных, достойных, честных, смелых, выдержанных и работоспособных для участия в этих участковых избирательный комиссиях, - на пять лет все пропало! Вот, пять лет будем локти себе кусать, потому что совершенно очевидно, что нас ждет с вами дальнейшее ужесточение законодательства о наблюдателях. И уже на ближайших выборах, ближайшей осенью, когда будет единый этот избирательный день, не будет возможности нормальным образом направить наблюдателей так и в таких количествах, как они направлялись на выборы в последнее время.

Я абсолютно убежден, что за это время наш чудесный этот вот «взбесившийся принтер», в который превратилась Государственная Дума, напринимает разнообразных законов, в результате который деятельность наблюдателей будет очень сильно осложнена, а может быть, в сущности, сведена к нулю. Поэтому сейчас нужно задумываться о том, что в каждой участковой избирательной комиссии должен сидеть разумный, честный человек, на которого мы – те, кто выступают за честные, справедливые и открытые выборы, сможем положиться. Штука заключается в том, что даже один человек является здесь важнейшей боевой единицей, потому что этот один человек получает доступ ко всем документам и может требовать копии во всех документов. Этот один человек может высказывать свое особое мнение, этот один человек прокалывает дырку в этой системе. Этот один человек создает ситуацию, в которой информация, и всякий сговор, связанные с нарушениями на выборах, связанные с фальсификациями, связанные по существу с подотчетностью этих избирательных комиссий местным властям, связанные с разного рода несправедливостями на выборах, -через эту дырку вся и утекает. Через эту дырку становится возможным до тянуться до тех, кто уродует эти выборы.Поэтому, это все чрезвычайно важно.

Как это делается. Я советую вам не полениться и полезть в интернет.Очень легко сегодня с помощью поиска, набирая смысловые вопросы, типа: «формирование участковой избирательной комиссии» или там: «новые правила создания участковой избирательной комиссии», или «кандидаты в избирательные комиссии» и так далее. В общем, вы найдете информацию, несомненно – это ровно в два счета происходит.

Но, штука заключается в том, что основой здесь является то, что - ключевым здесь является закон о гарантиях избирательных прав граждан – что закон называет расплывчатым словом: «собрание граждан». Это собрание может происходить по месту работы, по месту жительства. Да, вообще, любые граждане могут собраться в кучу, объявить себя собранием и выдвинуть кандидатуру будущего участника участковой избирательной комиссии и отправить документы об этом – а именно: протокол этого собрания и сведения об этом кандидате отправить в территориальную избирательную комиссию. Территориальная избирательная комиссия обычно помещается в местной органе муниципальной власти. Если это небольшой город – то это горсовет. Или какая-нибудь, скажем, городская дума или что-то вроде этого. Или мэрия города или какая-то муниципальная администрация, скажем. То же самое в сельском районе, то же самое в районе большого города. Вот, этот самый ТИК – территориальная избирательная комиссия обычно является частью такого местного исполнительно органа власти и там обычно и помещается, где вся администрация сидит.

Так вот, нужно отправиться туда заранее и попытаться у них выпытать, какую форму этих документов они хотят. Закон, надо сказать, определяет это очень слабо и расплывчато;и в сущности каждый этот ТИК, каждая территориальная комиссия имеет право потребовать свою какую-то форму. Ну, и слава богу, - пусть потребуют. На самом деле несложно создать этот протокол в такой форме, в которой они хотят, надо получить от них образец, получить от них бланк, потребовать разъяснений, получить эти разъяснения и исполнить эти разъяснения. Ничего страшного не произойдет и собраться в каком-то небольшом количестве и предложить каких-то разумных людей и дальше начинать спорить, начинать настаивать на том, чтобы эти люди в эти участковые комиссии были включены. Будут сопротивляться, будут «жухать», будут отговариваться какими-то глупейшими и примитивнейшими аргументами: «Нет, не надо нам такого молодого», «Нет, он какой-то непонятный. Он кто такой? Журналист? А почему журналист должен быть в избирательной комиссии? Пусть лучше будет школьный учитель», «Нет – он живет далеко», «Нет – он не женат» или там «Не замужем - это как-то подозрительно» или еще что-нибудь. Но, чем больше будет этих кандидатов, чем больше будет давление наше с вами на это, тем будет лучше.

Я абсолютно убежден, что это наш с вами сегодня долг, вне зависимости от того, каких политических взглядов мы придерживаемся. Считаем ли мы себя близкими или далекими от политического процесса. Это наш ответ на то, что противопоставляет нам сегодня государство. А противопоставляет оно, например, такой суд, который я видел сегодня. Я сегодня своими глазами смотрел это кино.Видел эту сцену, как человек пытается противостоять государственной машине на самом низком, на самом примитивном, на самом базовом уровне. И ничего у него не выходит, потому что это машина бездушна, машина эта хладнокровна, машина считает себя в своем праве. Что против того можно сделать? Ну вот, начинать надо сейчас,начинать надо с формирования этих участковых комиссий для того, чтобы заложить основы для будущих – чуть не сказал «честных выборов». Да нет - это не основы честных выборов, это основы надежды на то, что может быть когда-нибудь эти честные выборы, действительно, в России состоятся. Еще очень много для этого нужно сделать и очень серьезное давление придется оказывать.

«Забудьте вы про выборы, - пишет мне Алекс из Москвы, - нет их больше. И при Путине не будет. Только несанкционированное на улицах…» Алекс, не забуду я про выборы, потому что проще всего про них забыть. До тех пор, пока вы, Алекс, сидите под кроватью и боитесь из-под нее вылезти – вот, до тех пор выборы остаются такими, каковы они есть. Вылезайте из-под кровати, вылезайте, работайте – не бойтесь! Напрягитесь, потратьте время, потратьте силы, рискните репутацией. Никакого героизма от вас не требуется. Нужно просто немножко усилий, а вы сидите под кроватью и ноете: «Забудьте про выборы, ничего не получиться». «Хватит про выборы! Дорога ложка к обеду.

Много социальных проблем: рост цен то же, а вы все о политике» - пишет Иван Прохожий. Иван Прохожий, и вы вылезайте из-под кровати. Вы думаете, что этот рост цен и прочее, что вы называете социальными проблемами, оно откуда берется? Не из политики? «Дорога ложка к обеду» - вот, сейчас обед. Точнее, сказал бы я, завтрак. Обед нам еще предстоит. Вот, я вам ровно про это и говорю. Сейчас не почешетесь, уважаемый Иван Прохожий – пять лет будете мне ныть про социальные проблемы и рост цен. Ближайшие пять лет, потому что будут вас узлом завязывать, потому что сделают с вами, что захотят и защиты вам не будет никакой, потому что ложку к обеду до рта не донесли сейчас. Понимаете? Вы сейчас ныли, что «хватит о выборах», и течении пяти лет будете получать. Будут вам эту ложку засовывать в разные места, вместе с бутылкой шампанского. Вы отдаете себе в этом отчет, нет?

«Власть не уйдет! Не обманывайте слушателей надеждой», - пишет Тимур Иванович. И вы, Тимур Иванович, вылезайте из-под кровати. Причем здесь обман? Работайте сейчас. Не утешайте себя возможностью не работать. Не утешайте себя своим правом быть бездельником. На самом деле сегодня человек, который говорит о том, что делать нечего, никаких надежд и, совершенно не за что взяться и непонятно как быть – это человек, который выговаривает себе право быть бездельником и больше ничего. На самом деле бездельника очень легко сегодня отличить от нормального человека.

363 36 59. Вдруг откуда ни возьмись – вот, хочется мне поговорить по телефону. 363 36 59 – это телефон прямого эфира "Эха Москвы". Ну, да, впереди 485 – обычный московский код. Только смотрите, соединен с оператором. Людей, которые тут висят долгими часами, я с линии скидываю. Давайте… 363 36 59 – телефон прямого эфира "Эха Москвы". Я давно уже не снимал трубку, давно уже ни с кем не разговаривал. Ну вот, попробую. Какие-то странные экзотические телефоны висят. Вот, какой-то нормальный на 985. Да, я слушаю вас, алле!

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте, Сергей!

С.ПАРХОМЕНКО – Да, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ – Вы знаете, я во многом согласен…

С.ПАРХОМЕНКО – Говорите, пожалуйста, чуть погромче, я вас очень плохо слышу. Откуда вы? Из Москвы?

СЛУШАТЕЛЬ – Да, я из Москвы, меня зовут Павел. Я почти со всем согласен, только я так думаю: те люди, о которых вы говорите, к которым вы апеллируете- их очень мало.Очень мало людей, которые способны рискнуть репутацией.

С.ПАРХОМЕНКО – Да, вы знаете, то, о чем я сейчас говорю – оно не требует какого-то особенного риска. Это же совершенно в рамках закона. Вот, вы, Павел, где работаете, простите, в какой отрасли? Я не про учреждение конкретное спрашиваю - вы кто по профессии?

СЛУШАТЕЛЬ – Я закончил юридический факультет, а работаю в сфере услуг в магазине одежда.

С.ПАРХОМЕНКО – Что, простите? В сфере услуг?

СЛУШАТЕЛЬ – В магазине одежда.

С.ПАРХОМЕНКО – Отлично! Сколько работает народу в вашем магазине «Одежда»?

СЛУШАТЕЛЬ – Человек двадцать.

С.ПАРХОМЕНКО – Человек двадцать - хватает. Вот, будете курить следующий раз или чай пить в перерыве, попробуйте собрать из этих двадцати человек- пятнадцать. И устройте там собрание граждан по месту работы. Устройте его в самом легком жанре, вы же с ними со всеми «на ты», вы всех знаете. Выберете человека в вашу участковую комиссию по месту расположения вашего магазина. Я уверен, вы сможете их убедить. Вы сможете им сказать: «Ребята, давайте сделаем это, как-то по-человечески. Мы же в этом заинтересованы. Нам же не только президента выбирать с помощью этого УИКа, но еще и местную муниципальную власть, от которой магазин зависит напрямую» – вот и все!От этого не требуется никакого риска, никакого ущерба вашей репутации от этого не будет.

СЛУШАТЕЛЬ – Я думаю, что здесь вопрос не ко мне, а к этим людям, к моим коллегам.

С.ПАРХОМЕНКО – Ну, да. В некотором роде вопрос к вам, потому что вам нужно это объяснить. Они-то не слушают передачу, а вы слушаете. Вы-то в курсе, да еще, если вы с юридическим образованием. Попробуйте им это рассказать, как это все устроено. При этом заметьте, я совершенно не интересуюсь сейчас вашими политическими взглядами. Я не знаю, может быть, вы националист какой-то, может, вы коммунист. Может вы элдэпээровец, может, вы страстный либерал – не знаю!

СЛУШАТЕЛЬ – Последний.

С.ПАРХОМЕНКО – В данном случае, мне это и не важно.

СЛУШАТЕЛЬ – Ну, я думаю, что на самом деле… Я интересуюсь политикой, я с вами совершенно согласен в том, что, если вы не идете к политике, то она идет за вами…

С.ПАРХОМЕНКО – Это точно!

СЛУШАТЕЛЬ – Это мы наблюдали прошлой зимой. К сожалению, та волна протеста, которая была год назад, – она сошла на нет в силу комплекса причин. Не об этом разговор.

С.ПАРХОМЕНКО – Да нет, вы знаете, Павел – простите ради бога, - осталась минута, я был вынужден попрощаться, спасибо вам большое за разговор!

СЛУШАТЕЛЬ – Спасибо.

С.ПАРХОМЕНКО – Нет. Я совершенно убежден, что волна не сошла ни на какое «нет». Волна просто приняла совершенно другие формы. И вот, в частности, такие, о которых мы с вами говорим. Я уж не говорю, что этой зимой мы с вами увидимся, Павел. И я думаю, что у нас будет много возможностей повидаться и на улицах и на всяких маршах и всяких гражданских акциях вроде той, что происходила в прошлую субботу. Я думаю, что поводов будем много.

Но, есть еще и другие у нас с вами возможности. И одна из них та, о которой я говорю. Я думаю, что 90 тысяч с лишним участков в России и 90 тысяч человек, которые должны – по меньшей мере, по одному человеку на каждый из этих участков – там внутри оказаться. На самом деле, ничто не мешает натолкать эти участки разумными, приличными и энергичными, смелыми и честными людьми до верху вовсе не по одному человеку на каждый. Вот, это и есть та волна, которая окажется гораздо более эффективной и гораздо более мощной и гораздо более действенной, чем все то, на что мы с вами, может быть, и могли рассчитывать. Это была программа «Суть событий», я – Сергей Пархоменко. Мы встретимся с вами в будущую пятницу. Я надеюсь с 9 до 10, как обычно. Всего доброго, до свидания! Желаю вам удачных и веселых длинных выходных, которые нам всем теперь предстоят. Счастливо!