Суть событий - 2016-05-20

С. Пархоменко

Номер для смс-сообщений – +7-985-970-45-45. Сайт www.echo.msk.ru, как вы помните, на нем все прекрасно работает: всякие кардиограммы прямого эфира, трансляции из студии прямого эфира, можно сюда сообщения через сайт мне отправлять, можно радио на нем слушать – много чего на нем можно.

С чего начнем? Ну, знаете, очень трудно все-таки не начать с ситуации или с какого-то жизненного обстоятельства, в котором ты сам (в данном случае я сам) вдруг сделался не наблюдателем, а наоборот, действующим лицом и каким-то даже объектом любопытства разных людей. Вы слышали, наверное, в новостях, я как-то интересно начал сегодняшний день: начал я его с посещения ГУВД Москвы, Управления по экономической безопасности и борьбе с коррупцией, где меня попросили объяснить, как устроено сообщество «Диссернет», на что оно живет.

И не просто так попросили объяснить, а при помощи, точнее, с подачи человека, которого зовут Александр Сметанов – это такой депутат Московской городской Думы, который написал заявление по этому поводу и попросил с этим со всем разобраться.

С.Пархоменко: Когда человек зарабатывает миллиарды, он это делает не для того, чтобы купить еще одну банку черной икры

Штука в том – я уже про это говорил, но ничего, повторю – что у господина Сметанова большие неприятности в жизни на протяжении последнего года, и эти неприятности у него образовались оттого, что он решил сделаться доктором экономических наук при помощи диссертации, которую он защитил как свою, при том, что на самом деле она в огромном количестве, в огромном большинстве, так сказать, своего текста состояла из того, что эксперты «Диссернета» обычно называют деликатно некорректными заимствованиями. Давайте я тоже буду это так называть. Вот он, значит, некорректно позаимствовал много больших кусков чужого текста и попытался это защитить в качестве своей диссертации. Защитил.

Ну, вот теперь начались неприятности, потому что «Диссернет» обнаружил это все, опубликовал эту экспертизу уже около года тому назад и тогда же написал заявление о том, что… формальное такое законное заявление, которое отправилось своим чередом в Министерство науки и образования, о том, что господина Сметанова нужно лишить этой степени доктора экономических наук, потому что вот как-то вместо диссертации у него вот это вот.

И это уже год продолжается. Буквально на днях эксперты «Диссернета» получили формально такое сообщение из Министерства науки и образования о том, что, да-да, мы расследуем эту историю и сообщим вам, как только будет принято какое-то решение, или назначены слушания в ВАКе по этому поводу.

Господин Сметанов решил упредить, он решил, как это у них, у депутатов Мосгордумы называется, наехать. Наезжает вот он с использованием ГУВД Москвы, написал вот это заявление. Я сегодня его видел своими собственными глазами, и я уже не первый, кого просят дать пояснения в связи с этим. Профессор Гельфанд хорошо вам известный, он много раз здесь бывал в студии «Эхо Москвы» и уже давал пояснения на эту тему. Профессор Ростовцев уже давал на эту тему пояснения. Ну, вот я теперь третий.

Смысл, оказывается, в том, что, поскольку вот не видать никаких успехов у «Диссернета», то надо предположить, что деньги, которые «Диссернет» собирал на свое создание – а действительно, для того чтобы запустить сообщество «Диссернет», потребовалось устроить такую краудфандинговую кампанию на портале «Планета». Тогда удалось собрать немножко больше миллиона рублей. Ну, и существует Яндекс-кошелек, куда время от времени приходят пожертвования от людей, которые хотят тоже поддержать «Диссернет».

Так вот, господин Сметанов пишет, что, поскольку нету у «Диссернета» никаких успехов, то надо предположить, что все эти деньги были использованы кем-то для личного обогащения. И вот не надо ли разобраться с тем, кто обогатился при помощи этих денег?

Вот на эту тему расспрашивал меня сегодня следователь, а я следователю на это отвечал, что: отчего же нет никаких успехов? Есть очень много успехов «Диссернета», и этих успехов с каждым днем становится все больше, эти успехи каждый день в количестве двух-трех успехов появляются на его сайте – это те самые экспертизы вот этих самых фальсифицированных диссертаций. И успехами также является огромное количество заявлений о лишении ученой степени, которые подают эксперты «Диссернета». И эти заявления рассматриваются и достаточно часто в последнее время удовлетворяются. И довольно большое количество людей, которые нечестным путем получили свои ученые степени, лишаются этих ученых степеней.

И вот, в частности, - говорил я следователю сегодня, - одним таким успехом является экспертиза этого самого Сметанова. И еще другим таким успехом является заявление о лишении ученой степени этого самого Сметанова. Как же он не заметил этих двух успехов? Вот эти два успеха, они висят на сайте «Диссернета» и должны господину Сметанову ярко и наглядно показать, что успехи очень значительные, очень заметные. Вот это все мы обсуждали.

Ну, вот так устроены люди, которые находятся во власти в Москве сегодня. Они считают, что как-то можно попробовать ударить заблаговременно, и ударять надо вот так, с помощью заведомо абсурдных обвинений. Потому что, ну, всякий человек, который когда-нибудь слышал про «Диссернет», читал про «Диссернет», видел сайт «Диссернета», никогда в жизни не скажет про то, что там не хватает каких-нибудь успехов.

Да, вот мне Татьяна из Москвы напоминает, что, а еще у этого Сметанова есть подруга в Московской городской Думе. Да, действительно, замечательная есть такая депутат Ильичева, которая даже не защищала никакой диссертации, а просто где-то раздобыла ворованный диплом и с этим ворованным дипломом – ворованность его признана судом – она продолжает быть депутатом Московской городской Думы. Ну, у них так устроено.

Я думаю, что пройдет какое-нибудь время, и мы увидим эту госпожу Ильичеву, которая тоже имеет какие-нибудь претензии к «Диссернету», тоже пишет про него какие-нибудь заявления и тоже как-нибудь вот, как это говорят в американских боевиках, fight back, дает сдачи таким способом.

Ну, пока вот с этим, с господином Сметановым. Господин Сметанов, конечно, большого ума мужчина, потому что вот таким образом высунуться и получить… Я посмотрел как-то список новостей, где упоминается его диссертация, и вот эта экспертиза, и вот это заявление о лишении его ученой степени – он, конечно, очень постарался, чтобы все вокруг занялись этим, заинтересовались этим, полезли это все читать, полезли разглядывать эти картинки, полезли выяснять, что именно он некорректно позаимствовал и так далее.

Дмитрий из Москвы спрашивает у меня здесь с помощью смски: «Каким образом «Диссернет» пишет законные заявления об аннулировании защит диссертаций, если сам не является юрлицом? От чьего имени заявления?». Дмитрий, а такие заявления и не пишутся никакими юрлицами, они пишутся физическими лицами, просто людьми, у которых есть имя, фамилия, отчество, адрес, телефон, часто есть ученая степень, и есть, так сказать, положение в научном мире.

Таких людей достаточно сотрудничает с «Диссернетом», и каждое такое заявление, оно подписано обычно целой группой ученых. Часто среди людей, которые активно работают в качестве экспертов «Диссернета», находятся люди из соответствующей специальности. Если речь идет о юридических науках, находятся юристы. Если об истории – историки. Если о психологии – психологи. И так далее и так далее. Часто это так бывает. Не всегда, но часто.

Так что, отсутствие у «Диссернета» - вы совершенно правы, у «Диссернета» нет никакого юридического лица, его вообще не существует как организации. Это никакой не фонд, никакое не НКО, никакая не компания, не ЗАО, не ООО, ничего. Это просто группа живых людей. Так вот, это совершенно не мешает подавать эти заявления, потому что есть конкретные фамилии, конкретные подписи людей, которые это подписывают.

Ну вот, с этим сюжетом я обязательно должен был… ну, нельзя, вы же понимаете, нельзя пройти мимо. Не так часто в нашей жизни бывает, когда можно в качестве новости рассказывать про самого себя. Ну, кто устоит? Кто сумеет смирить свое тщеславие, чтобы этого не делать? Ну, не я определенно. Понятно же, что я должен был на эту тему поговорить.

Есть еще одна тема, немножко неожиданная. Она как-то вылезла сегодня, и вылезла она на меня из эфира «Эха Москвы». Я слышал, как сегодня Оксана Пашина многократно вела разные программы с разными приглашенными гостями и много-много раз задала один и тот же вопрос на одну и ту же тему и все пыталась от разных гостей получить какое-то внятное и сносное объяснение: что, собственно, происходит с нашими миллиардерами, которые вдруг почему-то решили лишить наследства своих детей и как-то отдать свои деньги на какие-то чужие и не нужные этим детям затеи? И речь идет о людях очень известных. Это и Александр Мамут, и Михаил Фридман, и разные другие. Вот она расспрашивала, Оксана, разных людей на эту тему.

И я должен сказать, что я – не знаю, как она, Оксана – но я остался не удовлетворен этими ответами. Мне показалось, что, в общем, никто членораздельно не объяснил, в чем тут дело. Я подумал, что надо мне попробовать. И вот что я скажу, дорогая Оксана, хоть вы у меня и не спрашивали этого, но я, тем не менее, попытаюсь вам сказать, что вообще на самом деле там все сильно сложнее и гораздо интереснее, чем это кажется на первый взгляд. И, конечно, все это выходит далеко за рамки, вот все эти истории с богатыми людьми, которые внезапно принимают такое ответственное решение, что они направят все свое состояние или очень значительную часть своего состояния на благотворительность, а не передадут ее в наследство своим детям – это все сюжет, конечно, который очень далеко отстоит просто от каких-то светских хроник.

С.Пархоменко: Эти крупнейшие мировые капиталисты не хотят больше подчиняться каким-то государственным волям

Ну, невозможно это описать в терминах какого-то розового журнала: что, вот, папа решил своим детям не давать, дети плачут как-то, папа говорит «нет, никогда вы не увидите, у меня другие планы, я хотел бы осчастливить человечество, а вы уж как-нибудь обойдетесь». И так далее и так далее. Нет, это вот этим всем не исчерпывается.

Хотя многие цитируют статью, надо сказать, очень хорошо написанную в литературном отношении, очень такую полную какой-то страсти, и каких-то специальных чувств, и очень интересной интонации – статью Александра Мамута в журнале Forbes. Очень советую вам ее найти. Где он, казалось бы, сводит всю эту историю к взаимоотношениям отца и детей. И в его изложении это, в общем, выглядит такой, собственно, семейной проблемой: как воспитывать, что оставить детям, что такое ценности, которые отец может передать своим детям, и так далее.

Ну, не секрет, я думаю, я не открою никакой тайны, это, в общем, довольно широко написано, что у Александра Мамута довольно сложная семейная история. Он остался вдовцом, будучи совсем не старым человеком. И у него есть дети, и он фактически один занимался их воспитанием, и делал это очень тщательно и старательно, и иногда своеобразно. Во всяком случае я, например, слыхал, что один из его детей учится в Суворовском училище, и это не потому, что больше никуда не поступил, а потому, что вот была такая идея, что нужно этому мальчику дать военное образование, это было сделано совершенно намеренно, осознанно. Так что, там есть некоторая длинная история.

Но вопрос совершенно не только в этом. Во-первых, давайте с вами отдадим себе отчет в том, что речь идет не о каком-то таком странном поветрии, что вот есть какая-то мода, что богатые люди съезжают с глузду и начинают отнимать у своих детей деньги. Нет, это вполне сложившаяся продуманная серьезная глубокая инициатива, которая существует по меньшей мере лет 6-7. Мне кажется, что вот она вот где-то там, в начале 10-х годов, может быть, в 9-м – 10-м году, я не помню точно, она началась. Она называется «клятва дарения», по-английски Giving Pledge. И придумали ее два очень богатых человека, ну, в разное время они бывали самыми богатыми людьми в мире по списку Forbes – Уоррен Баффетт, такой финансист, и Билл Гейтс, который изобретатель Windows, компания Microsoft. В компьютере каждого из нас, у кого не компьютер Apple, а что-нибудь другое, живет этот самый Билл Гейтс и его наследие.

Они придумали вот эту вот историю, что нужно почти все свое состояние отдать на благотворительность. Они первые об этом заявили, они заявили об этой инициативе, и довольно много народу к ним присоединилось. Ну, явно больше ста человек уже на общую сумму – приближается к 150 миллиардам долларов. И это все миллиардеры, и среди них есть люди очень знаменитые. Вот помимо Баффетта и Гейтса, там есть, например – вот я порылся в интернете сегодня и посмотрел, кто там еще есть – там есть, к примеру, такой Пьер Омидьяр, который создатель компании eBay. Вы знаете, это крупнейшая компания интернет-торговли. Сейчас ее теснят китайцы, и непонятно уже, кто там крупнейший. Но, в общем, все равно eBay – очень большая вещь и по меньшей мере первая компания, которая добилась вот такого объема, и таких оборотов, и такого влияния на интернет.

Там есть очень интересный персонаж по имени Джина Райнхарт, это самая богатая женщина в мире и самая богатая австралийка. Она владелица компании, которая занимается там железной рудой, добычей всяких ископаемых. Там есть Тед Тернер, создатель CNN. Там есть Майкл Блумберг, недавний мэр Нью-Йорка и чуть не стал сейчас кандидатом в президенты в Соединенных Штатах, а вообще он известен как создатель компании Bloomberg финансово-аналитической.

Там был Джордж Лукас, который «Звездные войны». Там был Рокфеллер из тех самых Рокфеллеров, один из крупнейших мировых финансистов. Там был Ричард Брэнсон и есть, который компания Virgin такая многопрофильная, там чего только нет: и авиакомпания, и всякие авторские права, и музыка, и много-много всего. И там Цукерберг, который Фейсбук. И еще много-много всяких интересных людей.

Так вот, они все заявили о том, что они присоединяются к этой инициативе, о которой объявили Баффетт и Гейтс. Там много всяких прекрасных слов. Ну, Гейтс – собственно, самое яркое в этом смысле лицо, и он много раз говорил о том, что он хотел бы решить какую-нибудь большую проблему, действительно большую проблему для человечества, за свои деньги. И в какой-то момент он выбрал борьбу с такими массовыми болезнями, типа малярии. Известна его фраза, что в мире на борьбу с малярией тратится существенно меньше денег сейчас, чем на борьбу с облысением. Потому что вот богатые люди – довольно часто это немолодые лысеющие мужчины, они начинают с этим бороться и жертвуют на это кучу денег, а на малярию – нет. И вот он пытается просто избавить человечество от малярии, совсем, вообще, чтобы никакой малярии не было. Ну, и другие всякие очень видные проекты.

И там есть, кстати, среди этих людей люди, знакомые нам. Там есть, например, один из богатейших людей Украины Виктор Пинчук вот в этой группе. Там есть давно Потанин, Владимир Потанин, известный вам. Там есть создатель Mail.Ru Юрий Мильнер – тоже слыхали такое имя. Ну, и вот говорят, что туда присоединяются Александр Мамут и Михаил Фридман. Пока их в формальных списках этой инициативы нет, но велика вероятность, вот по всяким комментариям, что они там появятся.

Так вот, что происходит, когда человек присоединяется к этой инициативе? Он что, сдает свои бабки что ли, складывает их в какую-то общую кучу? Что, он едет в банк как-то, просит выдать ему все его состояние наличными, погружает его – я не знаю, во что он погружает, в три железнодорожных вагона, и везет их Биллу Гейтсу и говорит: Билл – держи, я привез тебе бабла, и вот давай употреби это на доброе дело.

Нет, это так не происходит. Никто не передает никаких денег в таких глупых формах – в виде наличных, даже в виде акций, или кредитов, или чего-нибудь еще. Нет, ничего этого не случается. А что происходит? Ну, чаще всего ничего. Чаще всего происходит вот такое заявление, которое не приводит ни к каким формальным действиям. Оно является такой декларацией о намерениях, человек как-то может сколько угодно после этого думать и решать, на что именно и как он направит эти деньги.

Но достаточно часто происходит одна очень важная вещь. Так произошло с Цукербергом, например. Вот это одна из последних сенсаций в этой области. Происходит то, что называется реструктуризация бизнеса. Вот та компания, которая для этого человека является главной – обычно у таких супербогатых людей, у миллиардеров, у них есть какая-то компания, которая управляет их компаниями. Есть некая управляющая такая головка, которая вот, собственно, владеет всеми их деньгами, в какой бы форме они ни находились. Деньги редко существуют в виде денег, чаще всего это какие-то, что называется, активы: это какие-то предприятия, владения, недвижимость, какие-то ценные бумаги, еще что-то, какие-то доли в каких-то компаниях – много чего. Вот этим всем управляет некая компания.

Эта компания управляющая реорганизуется, она превращается в фонд, смысл существования которого заключается в том, чтобы правильно управлять этими деньгами, умножая их количество, чтобы фонд рос все больше и больше и вот как-то употреблял эти деньги на какие-то полезные вещи. Послушайте, а вообще-то компания, которая была, она зачем существовала? Ведь когда человек зарабатывает уже какие-то миллиарды, он это делает не для того, чтобы купить еще одну банку черной икры, или еще один красивый автомобиль, или еще одну большую яхту. Уже эти все проблемы решены. Обычно эти компании работают для того, чтобы становиться еще больше. Смысл работы этих денег заключается в том, чтобы денег стало больше.

С.Пархоменко: Они нанимают себе виолончелистов, раскладывают в их виолончели бабло и платят за то, чтобы спрятать это

А фонд вот этот благотворительный, который создается, он чем занимается? Да этим же самым. То есть, в сущности, это некоторая реструктуризация, которая не затрагивает глобальных целей, глобальных принципов, основ деятельности этой компании, но, что интересно, радикально меняет принцип ее взаимоотношений с внешним миром. Например, систему налогообложения, которая действует в отношении этой компании, потому что она теперь объявляет себя не вполне бизнес-компанией, которая просто зарабатывает, а вот компанией, которая ведет такую сложную деятельность: умножает сама себя, с тем чтобы когда-нибудь эти деньги употребить на что-нибудь хорошее.

То есть, - спросите вы, - это что, уход от налогов что ли? Ну, в какой-то мере да. В общем, это способ оптимизации налогообложения. Другое дело, что это делается чаще всего не потому, что просто денег жалко, вот как-то не дам никому денег – это делается потому, что эти люди считают, что они вот этими деньгами, которые ушли бы у них в качестве налогов государству, способны распорядиться лучше, правильнее, рациональнее, полезнее, разумнее (как хотите скажите), чем это самое государство.

Вот это вот очень важная вещь, что на этом уровне… Вот в чем, собственно, заключается эта мода, если пытаться описать ее одной фразой? Она заключается в том, что вот эти очень большие люди в мировом масштабе, вот эти крупнейшие мировые капиталисты не хотят больше подчиняться каким-то государственным волям. Вот раньше они там, те из них, которые поменьше, вот те, которые еще не доросли до этого уровня, они, как мы с вами теперь знаем, бегают по офшорам. Они нанимают себе виолончелистов, раскладывают в их виолончели какое-то бабло и платят за то, чтобы спрятать это.

И в этом смысле мы видим вот этих очень богатых людей, например, в России и понимаем, что это все-таки люди совсем-совсем-совсем другого пошиба и в мозгах у них совсем другое. Но в какой-то момент появляются люди – и вот теперь они появляются в России тоже, как мы видим – которые говорят: послушайте, мне кажется, я лучше распоряжусь этими деньгами. Они выходят из-под власти государства. Они все равно потратят эти деньги, они все равно выпустят эти деньги из рук, они все равно употребят эти деньги на что-то.

Но они говорят государству: государство, отвали, я сам решу, я сам лучше знаю, что надо не на облысение, как ты бы запустило, а на, предположим, малярию, - говорит Билл Гейтс. Что надо на совсем другие программы, что надо на поддержку совсем другой науки, что нужно на поддержку каких-то прорывных технологий и всякого такого прочего. Вот в чем заключается это движение. Оно заключается в том, чтобы не дать распылить, уничтожить эти компании, на что безумно больно было бы смотреть этим людям.

Вопрос не в том, чтобы, так сказать, обделить своих детей. Дети останутся довольны в любом случае, с детьми будет все хорошо. Но компании эти будут управляться специально созданными фондами в целях, которые эти люди сами определяют, причем определяют, что важно, и на время после своей смерти. Потому что существует проблема, понятная им всем, что, пока я управляю этими деньгами, я знаю, на что это тратить. Но когда я перестану ими управлять, и ими будет управлять какой-то другой человек, он, наверное, решит по-другому. Поэтому они заранее создают свою защиту от этого, они заранее создают ситуацию, в которой они могут не сомневаться в том, что эти деньги будут употреблены на какое-то правильное дело.

Вот что это такое. Это не отъем бабла у детей и не сдача бабла приятелю, который ими хорошо распорядится. Это некоторый такой бунт супермиллиардеров против всевластия государств – государственных машин, министерств экономики, госбанков, каких-то межнациональных финансовых институтов. Потому что им хотелось бы свои сбережения – не сбережения, а свои капиталы. Это они не сберегли, это они не отложили, это работающие деньги, работающие компании. Так что, я совершенно неправильно употребил здесь слово «сбережения». Забудьте его – вы его не слышали.

С.Пархоменко: Вопрос: где здесь Россия? Ответ: нигде. России нет в этой истории. Россия в этом не участвует

Они свои компании, свои капиталы, свои авуары хотят потратить на что-то, что кажется им рациональным, и создают для этого изощренные финансовые структуры. Не просто передают это кому-то, не просто жертвуют на самые благородные цели – на больных детей, или, там, не знаю, на борьбу с парниковым эффектом. Нет, они никуда не жертвуют, они никуда не выпускают эти деньги из рук – они продолжают заниматься этим сами. Очень интересная история.

И очень интересно, что к ней начали присоединяться люди в России, которые таким образом – давайте отдадим себе в этом отчет – выскакивают из-под всевластия государства. Это важная новая история. Упрекнуть их трудно. Я думаю, что вот эти разоблачения – ну, мне трудно себе представить, что там, например, Мамут, или Фридман, или Потанин, или Авен, или кто-то еще чего-то такое не знали про то, как устроены власть и деньги в России, и что у нас тут происходит с виолончелями. Я думаю, что они и так давно были в курсе. Но тот факт, что это все полезло наружу…

НОВОСТИ

С. Пархоменко

Я говорил значительную часть первой половины программы вот про это очень мощное движение богатейших людей земли, постепенно консолидирующих свои владения, свои авуары в некоторых непривычных организационно-правовых формах, в форме таких фондов, которые являются как будто бы благотворительными, а на самом деле просто находящимися вне рамок традиционного налогообложения, традиционных взаимоотношений между капиталом и государством. И с помощью этого они пытаются сохранить цельность своих капиталов, не дать их распылить, не дать их распотрошить, не дать их растратить, развеять, что иногда свойственно каким-нибудь детям, а сохранить, в сущности, над ними контроль и после смерти.

И поэтому Дмитрий в смске у меня спрашивает: «Ваша версия имеет право на жизнь, но я не верю в гуманизм и широту души наших миллиардеров, извините». А нет там ни гуманизма, ни широты души. Есть вполне прагматичный расчет. Просто иногда этот расчет ничем не противоречит тому, что мы обычно называем гуманизмом и широтой души. В этом нет никакого ущерба. Есть прагматичный расчет: надо сохранить эти капиталы, надо уберечь их от разнообразных разрывающих их эффектов, для того чтобы они продолжали работать. На что они продолжали работать? На что-нибудь важное продолжали работать. И продолжали бы умножаться. А причем здесь гуманизм и широта души? Есть она, нет ее – а, в конце концов, не так важно.

Вот, между прочим, смежная тема. Я пока слушал вместе с вами новости и смотрел на экран телевизора, где показывают главную сегодняшнюю мировую сенсацию, если не считать печальной сенсации – поисков упавшего в Средиземное море египетского самолета, где, к сожалению, уж по части того, живы или не живы эти люди, все понятно, они погибли, осталось выяснить только причину, и там тоже вариантов не много, к сожалению.

Но помимо этого главная мировая сенсация – это маленький кругленький автомобильчик, похожий, если кто помнит, на горбатый «Запорожец». Помните горбатый «Запорожец»? Вот примерно такая вещица, отличающаяся тем, что там нет никакого водителя. И придумал это Uber.

Вот в этом году во Франции так же, как во многих других странах, был устроен такой конкурс на слово года. Ну, минувшего года. Они всегда по весне определяют, а что было главным словом предыдущего года. И очень большие шансы имеет слово – я не знаю, выиграет ли оно – имеет слово «юберизация». Действительно, юберизация теперь гораздо шире Uber. А я вспомнил про это потому, что вот этот маленький беспилотный автомобильчик – вы слышали о нем, конечно, его разработала и фактически уже выдвинула на рынок – ну, это пока еще не коммерческая операция, а так, одна отдельно взятая штучка – компания Uber, компания, которую мы тоже знаем, которая занимается организацией такого своеобразного такси без такси, когда люди возят друг друга. Нанимаются, включаются в некоторую общую систему, и дальше вы можете воспользоваться услугами человека, который готов в этот момент вам услугу предоставить.

Этот принцип постепенно распространяется на все большее и большее количество сфер человеческой деятельности. Вот эти сетевые возможности – конечно, это все принес интернет, это принесли сверхскоростные коммуникации, это принесли возможности связываться с интернетом, находясь в любой точке через современную мобильную связь, через спутник и так далее.

С.Пархоменко: Там основные ценности – это энергия и информация, а здесь – это вонючая черная жидкость в бочках

Вот эти вот юберизированные компании построены по одному и тому же принципу: у вас товар – у нас купец. У кого-то есть нужда в чем-то, а у кого-то есть возможность это сделать. Вы хотите где-то переночевать, а есть люди, у которых есть свободный диван, они вам его предлагают. Вам нужно отвезти посылку, цветы – а есть человек, который готов отвезти. Вам нужно завинтить шуруп – а есть человек, который готов завинтить шуруп. Вам нужно куда-то самому поехать – вас отвезут. И чего только нет.

Вот постепенно они проникают в самые неожиданные сферы, например, в финансовую сферу. Это довольно быстро приходит в голову. Вам нужны деньги взаймы – а у меня есть лишние деньги, которые я готов дать вам взаймы. Нам с вами не нужен никакой банк, давайте мы юберизическим способом найдем друг друга, как-то, у нас товар – у вас купец. И так далее.

Это очень удобно, это очень эффективно, это обычно дешевле, чем при помощи каких-то больших компаний, и это имеет один потрясающий побочный эффект – это создает колоссальный объем информации о людях, которые в этом участвуют. Об их привычках, об их маршрутах, об их расписании дня, об их нуждах, о количестве денег у них в кармане и так далее. И не так важно на самом деле – все говорят: это слежка, мы все попадаем под какой-то колпак. А в данном случае на самом деле не имеет значения, как вас зовут. Вы не интересуете эту систему как конкретное лицо с фамилией, именем и так далее. Вы интересуете ее как единица безымянная, у которой есть какие-то потребности и, в свою очередь, у которой есть какие-то возможности. Это очень интересно.

Вот я осенью прошлого года был в Калифорнии, в этой самой знаменитой Силиконовой долине, и был в штаб-квартире Google, и разговаривал там с одним чрезвычайно интересным и знающим человеком, который рассказывал мне там о том, как они занимаются изучением – я даже однажды говорил довольно подробно об этом в одной из программ, как они там изобретают беспилотный автомобиль, и как много у них для этого уже есть. Ну, Google – известно, что у него есть: у него есть замечательные карты, у него есть всякие очень большие коммуникационные возможности, у него есть потрясающая команда программистов, у него есть очень много денег, которые можно направить на всякие исследования и технологические испытания и прочее.

Но вот тогда человек, с которым я разговаривал, сказал мне: есть один конкурент, который может нас обогнать, и, в сущности, вопрос заключается сегодня не в том, будет ли беспилотный автомобиль – он точно будет, а вопрос в том, кто первый поставит это на настоящие промышленные рельсы – мы или Uber.

Вот он назвал, он сказал слово «Uber» тогда. И он объяснил, почему. Он сказал: у Uber есть колоссальное преимущество – у них уж сейчас есть колоссальный объем информации из многих стран мира и из колоссального количества городов внутри этих стран. Колоссальный объем информации о том, кто куда когда ездит. Вот эти люди, которые у них тоже зарегистрированы в качестве клиентов, эта информация сохраняется. Она сохраняется в обезличенной форме, но у них есть понимание, как распределены эти транспортные потоки, где кого больше. Потому что, конечно, смысл этой машины заключается – я уже однажды говорил про это – этой беспилотной машины, не просто в том, что это такое такси, в котором нет таксиста, а в том, что это машина, которая ездит без устали, это машина, которая никогда нигде не стоит, которой не нужен ни гараж, ни паркинг, потому что она не стоит никогда. Она стоит на месте, только когда она ремонтируется или когда она заправляется. А заправляется она один раз в сутки глубокой ночью, когда она никому не нужна.

Все остальное время она шляется по городу, подбирая и высаживая, подбирая и высаживая, подбирая и высаживая, подбирая и высаживая огромное количество пассажиров, и коэффициент ее использования огромный. Обычная машина, там, порядка, по-моему, восьми процентов времени используется, а все остальное время она стоит. Не помню сейчас уже точную цифру, но маленькая цифра, меньше десяти явно. А эта машина будет, там, 98% времени ездить, и это значит, что она заменяет собою 10 других машин. И этим машинам нужно в 10 раз меньше места на дороге, и всякое такое.

Вот Uber начинает вторично использовать уже накопленный вот этот технологический объем, технологический капитал, информационный капитал, который у них есть. Вопрос: где здесь Россия? Ответ: нигде. России нет в этой истории. Россия в этом не участвует.

Тут какие-то шутники мне пишут про беспилотные КамАЗы. Ну, беспилотные КамАЗы, мы понимаем, что это такое, это означает, что водитель КамАЗа сидит где-то перед экраном телевизора и шевелит джойстиком. Это ровно так же, как, вот сейчас же есть эти самые беспилотные самолеты, дроны, которые участвуют во всяких военных действиях и так далее. Они беспилотные в том смысле, что пилот не сидит у них внутри, пилот сидит где-то в другом месте в безопасном бункере и оттуда управляет этим самолетом дистанционно. Вот это – пожалуйста. Но речь совершенно не об этом, потому что это все равно история про один автомобиль, или один самолет, один прибор, один пилот. А здесь история совершенно другая.

Россия очень сильно технологически отстает от этого. И вот мы обсуждаем сегодня: а сможет ли в Россию вернуться благополучие вместе с подъемом цен на нефть? Вот сегодня прекрасный Иноземцев рассказывал здесь очень разумные вещи, и я совершенно с ним согласен, что вот вполне вероятно, что нефть чуть-чуть приподнимется, прежде чем упасть опять, и в то время, как она приподнимется, она будет стоить немножко дороже, и появится чуть больше денег, но это все равно не спасет российскую экономику, потому что она привыкла не к большому объему притекающих нефтяных денег, а к постоянному росту этих притекающих денег.

Я много раз здесь про это говорил, что совершенно не умаляет достоинств прекрасного аналитика Иноземцева. Но мы что-то обсуждаем все вот это тут в России, а вот как-то, спасет ли нас рост цен на нефть? Может так оказаться, что мы все с ростом цен на нефть, а они в это время вот с этим всем – вот с этими беспилотными автомобилями, вот с этим, совершенно по-другому устроенным капиталом, и вообще, в каком-то другом положении и с какими-то другими ценностями. И выясняется, что там основные ценности – это энергия и информация, а здесь основные ценности – это вонючая черная жидкость в бочках по-прежнему, и мы как-то все молимся на то, чтобы она стоила чуть-чуть подороже, тогда, может быть, мы еще чуть-чуть протянем. Вот в этом основные претензии, собственно, к российскому государству.

Извините, что получилась программа до этого момента такая какая-то высокопарно-философская, но, знаете, иногда хочется поговорить про какие-то важные вещи. Вот не про то, что мы говорим обычно, а про то, что важно на самом деле.

А теперь давайте вернемся в Россию для того, чтобы почувствовать этот контраст. Вот для меня самым ярким событием, самыми яркими двумя событиями последней недели все-таки были два события, которые внешне выглядели очень по-разному, хотя территориально не очень, кстати, были удалены друг от друга, и в этом, несомненно, тоже нет особенной случайности, это понятно, почему. Но это были два случая дикости, политической дикости в обоих случаях. Не просто человеческой дикости, а политической дикости, распространенной сегодня в России.

Одно – это избиение группой людей, переодетых в казачью форму, в анапском аэропорту людей, которые явно не могли им сопротивляться, потому что их было гораздо меньше, потому что они не были к этому готовы, потому что они были обременены сопровождающими их детьми и женщинами, потому что у них на спинах висели тяжеленные рюкзаки, и вообще, они не были как-то настроены на драку.

Они были окружены людьми, которые эту драку немедленно начали. Есть большая дискуссия о том, кто кого первый двинул локтем. Но просто до того, как кто-то двинул локтем, уже все произошло – уже было нападение, уже была агрессия, уже были люди облиты, оскорблены, окружены, затолканы, затырканы, и уже было понятно, что с этим со всем произойдет сейчас. И они начали сопротивляться, и по-разному начали – кто-то стал сопротивляться локтем, кто-то стал просто пытаться выскочить из этого кольца, в которое их окружили. Ну, вопрос же не в этом сегодня. Это была дикость.

У меня спрашивают здесь, вот один из людей, задавших вопрос в интернете на сайте: «Почему их не судят и почему их не преследуют, этих нападавших?» А кто их будет преследовать – тот, кто их туда послал что ли? Тот, кто им велел? Тот, кто их благословил? Тот, кто им сказал: мы тебя прикроем? Тот, кто им сказал: валяй, ничего за это не будет? Ведь основное чувство, которое движет этими людьми – это чувство: мне ничего за это не будет. Это главный элемент их жизненной философии: мне не будет ничего, мне не страшно – я могу. Это одна история.

И другая история точно такая же по существу, по уровню дикости и по ощущению: мне не будет ничего, мне не страшно – я могу. Это история с домом, который был сожжен в селе Кенхи после того, как один из жителей этого села попытался объяснить президенту Путину – это была смешная идея объяснять президенту Путину про то, каким способом Рамзан Кадыров управляет Чечней. Чтобы президент Путин наказал Рамзана Кадырова. Но президент Путин велел Рамзану Кадырову таким способом управлять Чечней. Он, собственно, организовал это. Ну, он, может, не объяснял каких-то деталей, но он сделал все для того, чтобы Чечня была вот такой, какая она сегодня, и ею управлял этот человек вот так, как он ею управляет. Это сделал президент Путин. Он кого должен в этой ситуации наказывать?

Но есть люди, которые живут высоко в горах, и им кажется, что все-таки есть смысл попытаться втолковать что-то президенту Путину. И вот человек по имени Рамазан Джалалдинов попытался это втолковать, ну, и кончилось это все для него плохо, он вынужден был бежать в Дагестан, дом его был сожжен, семья его была варварским образом из дома выкинута.

А сейчас там просто происходит такое повторение знаменитой трагедии «Фуэнте Овехуна». Помните, было такое кино, когда вот некое испанское село напало на офицера, на представителя власти, ну, и вот, все это село теперь должно за это расплатиться, и всех собрали, всех мучают, всех пытают, и у всех, подвергаемых ужасным пыткам, спрашивают: кто убил командора? А они отвечают: Фуэнте Овехуна – так назывался, собственно, этот населенный пункт. Вот есть такая легенда.

Вот это сегодня повторяется в Чечне. Окружено это селение, туда не впускают, не выпускают и требуют от этих людей, чтобы они выдали этого своего односельчанина, объяснили, где он, или каким-то образом его выманили сюда, чтобы можно было его наказать за то ужасное, что он сделал, а именно, он пожаловался на Рамзана Кадырова Владимиру Путину. Это дикость.

Я знаю, что целый ряд моих соотечественников, и в том числе моих коллег-журналистов, сейчас с некоторым трепетом наблюдают за тем, как формируется вот эта абсолютно чудовищная беззаконная бессовестная корпорация под названием Национальная гвардия. Вот сегодня пришло очередное сообщение о том, что там появилось новое важное командующее лицо, такой человек по фамилии Ченчик. Этот Ченчик с большим опытом работы на Северном Кавказе.

И вот люди смотрят на это и говорят: это, конечно, ужасная вещь, но кажется, это такая штуковина, которая будет заточена под усмирение Кадырова и Чечни. Это неспроста. И туда же подверстывают вот эту удивительную историю с каким-то обращением к Золотову, что он должен разобраться с тем, почему люди из батальона такого-то принимали участие в убийстве Бориса Немцова и даже, кажется, организовывали убийство Бориса Немцова. Ага, - говорят тут, - кажется, они сооружают какую-то такую штуку, для того чтобы как-то привести в порядок вновь отросшую чеченскую проблему.

С.Пархоменко: Есть люди, которые живут высоко в горах, и им кажется, что есть смысл попытаться втолковать что-то Путину

С этим надо быть очень осторожным. С этим – я имею в виду как бы с радостью по этому поводу. Потому что создание одних беззаконных структур, и бесчеловечных, и жестоких, попирающих и презирающих закон, для того чтобы усмирить другую структуру бесчеловечную, жестокую, попирающую и презирающую закон, для того чтобы победить одним террором другой террор, одним волюнтаризмом политическим другой волюнтаризм, одной группировкой другую группировку – ну, непонятно, где это останавливается, правда же?

Никогда, никогда такого рода структуры, выполнив вот эту самую задачу, на которую их первоначально нацеливают и ради которых вроде бы мы можем немножечко потерпеть отступление от закона, превышение полномочий, лишнюю жестокость, летящие щепки и так далее, никогда эти структуры на этом не останавливаются. Это всегда продолжается дальше, туда, где не заказывали и туда, на что расчета не было. Не существует ни одного исключения, когда эта структура после этого трогательно бы самораспустилась.

Поэтому люди, которые в этой ситуации за Чечню и возмущены тем, что для усмирения ее создается Национальная гвардия – им так кажется, я не знаю, правда ли это, но им так кажется, такие люди, несомненно, есть. И люди, которые прямо наоборот, потирают, так сказать, руки и с некоторым таким нетерпением следят за тем, как создается большая структура, которая наконец с этим справится, эти люди одинаково безумны, эти люди одинаково ставят на силу, эти люди одинаково готовятся к войне. И это уже война внутри России.

Вообще из последнего времени, конечно, создание этой Национальной гвардии – это из совсем страшных обстоятельств. Я тут однажды говорил о том, что я не понимаю, каким образом вообще в целом российская власть будет пытаться контролировать эту структуру, наделив ее тем, чем ее наделили и позволив ей то, что ей позволено, и каким образом и почему, собственно, кто-то думает, что человек, который ею руководит, не сделается следующим диктатором России. Я уже этот вопрос здесь задавал.

Вот теперь я задаю другой вопрос. По мере того, как вы эскалируете силу и создаете в этих людях ощущение всевластия и безнаказанности… Кстати, история с застреленным в Москве, опять-таки, на этой неделе человеком, который взял заложников, отпустил заложников, оставил себе одного заложника, и по всей видимости, этот заложник был в безопасности, последний оставшийся, потому что там была кассирша, которая находилась в бронированном помещении за бронированным стеклом, его застрелил человек из Национальной гвардии, едва-едва созданной. Вот это первый подвиг Национальной гвардии.

Это просто еще одна маленькая иллюстрация того, то есть структура, которой все можно. Не думайте, что она решит за вас какую-нибудь проблему. Ничего не решит, а только устроит вам новую.

Ну вот, это была программа «Суть событий», мы встретимся с вами на будущей неделе. Я Сергей Пархоменко, счастливых вам выходных. Будем надеяться, что дождь, наконец, кончится. Счастливо!