Суть событий - 2019-08-23

С.Пархоменко

А у нас с вами есть номер для СМС-сообщений: +7 985 970 45 45. Идет трансляция в YouTube. Там тоже можно, во-первых, слушать, во-вторых, смотреть, в-третьих, комментировать. Ну, и не забывайте, что я выкладываю всегда за несколько часов или с утра в день программы пост у себя в Фейсбуке, где очень удобно вмешиваться как-то в будущую передачу. Я всегда очень благодарен, когда вы оставляете там свои вопросы и предложения по поводу будущих обсуждаемых тем.

Ну, и Телеграм-канал под названием «Пархомбюро». Находите его, подписывайтесь на него, там много всякого интересного, много всякого забавного тоже бывает. Очень вам его рекомендую. Там всё больше и больше подписчиков, и это меня очень радует, и поэтому я пишу там всё более интенсивно. Знаете, когда подписчиков три с половиной человека, то как-то стимула не было, а теперь есть. Теперь я там пишу всё больше, всё чаще и всё охотнее.

Из событий недели, которые, мне кажется, больше всего стоят обсуждения я бы выделил триумфальное выступление президента Путина на нескольких пресс-конференциях. Он был в Финляндии, был во Франции.

Во Франции был большой скандал, вы знаете. Он, в общем, сошел уже на нет. Скандал заключался в том, что был специальным образом отцензурирован французский президент Макрон. Из него были извлечены все неприятные для президента Путина упоминания о выборах. В частности, Макрон там говорил о том — с гордостью, — что люди которые устроили манифестации во Франции, в том числе, крайне неприятные для правительства… А надо сказать, что когда говорят о беспорядках, когда говорят об ущербе, когда говорят о том, что что-то такое бьют, какие-то витрины, машины, иногда что-то горит, иногда что-то в кого-то кидают, то для Франции это действительно так. Это не наш с вами вариант, когда это всё выдумки, когда это на самом деле всё ограничивается картонным стаканчиком, который кто-то бросил в сторону урны и не попал, а теперь сидит в тюрьме за этот картонный стаканчик, во всяком случае, в предварительном заключении, и, по всей видимости, у этого человека довольно серьезные шансы оказаться в тюрьме.

С.Пархоменко: В Москве произошла массированная фальсификация, прежде всего, выдвижения тех, кто поддержан властью

Во Франции это всё, действительно, довольно неприятно для власти. И, тем не менее, президент Макрон с гордостью говорил о том, что люди, которые организовали эти манифестации вот этих самых «желтых жилетов», они нисколько не поражены в своих избирательных правах, они участвовали в европейских выборах; и он считает чрезвычайно важным, чтобы люди могли участвовать и дальше во всех выборах, в которых участвует страна, чтобы эти люди — организаторы и участники протеста — ни в коем случае не были бы исключены из нормального политического протеста.

Вот, что сказал Макрон и вот, что выкинули из стенограммы этой встречи, которая была опубликована на официальном сайте Кремля. И, что любопытно, выкинули и из русского варианта и из английского. Из чего можно заключить, что это не случайная ошибка переводчика.

Потому что ну да, если русский вариант могли просто взять по тексту переводчика-синхрониста, который на ходу, торопясь, переводит и ошибается — ну, как-то он уж больно систематически ошибается в нужную сторону, заметим; такой очень специальный «ошибчатый» переводчик, который почему-то ошибается в политически точных и выверенных местах (ну, мало ли, может быть. Фрейд велик. Знаете, у некоторых людей бывает прямо ступор в некоторых местах и, возможно, что когда речь зашла о выборах, возможно, у этого переводчика что-то такое в мозгу или в языке перемкнуло, и он не смог произнести этих слов), — но английский-то текст?

Вот это довольно странная история. Потому что трудно себе представить, что происходит перевод на английский язык — а перевод, надо сказать, довольно качественный на этом президентом сайте; я думаю, что там работают люди с хорошим очень языком, а, может быть, они каким-то образом даже допускают до этого носителей языка, не знаю уж, как там с точки зрения охраны и безопасности, но в любом случае у меня нет обычно претензий к этим переводам, несколько я могу понять и насколько я там иногда по разным поводам на него поглядываю, — так вот в этом английском переводе тоже были все эти ошибки. А переводили они все-таки с оригинала. Они все-таки заново переводили с французского, правда?

Или они прямо такие идиоты, что они переводят французскую речь с русского перевода? Ну, в это трудно поверить. Я все-таки не думаю, что у нас в администрации президента сидят прямо дебилы. Хотя там у нас один министр высказывался по этому поводу, возможно, по их поводу, я не знаю в точности. Вы помните эту историю про дебилов в устах нашего министра иностранных дел. Но я как-то не разделял до сих пор его позиции, и, в общем, пожалуй, не разделяю. Мне кажется, они должны были переводить его с оригинала. Тем более, что оригинал легко доступен, есть стенограмма, есть видеозапись выступления Макрона.

Говорит он, надо сказать, замечательно — заслушаешься. Он, конечно, замечательный оратор — легкий, подготовленный. И он, конечно, там дал жару вначале: он цитировал Достоевского большими кусками. Причем, надо сказать, не самый хрестоматийный текст, не то чтобы он цитировал прямо из «Преступления и наказания» или из «Бесов», что много кто может цитировать или из «Идиота». Он цитировал из «Подростка». Перечислял там всякие фамилии людей, связанных с Лазурным берегом, с французским Средиземноморьем. Ну, это так, между делом.

Но почему я прицепился ко всей этой истории? После того, как всё это было замечено, все эти французские подтасовки, вся эта удивительная редактура текста Макрона на президентом сайте, когда было вывернуто прямо наоборот, прямо было сказано, будто президент Макрон сказал, что эти люди не могли принять участия в выборах, хотя он сказал, что они могли принять участие в выборах, — чем, видно, больно уязвил нашего президента, для которого, очевидно, в связи с Мосгордумой и тем, что вокруг происходит, довольно больное место.

Почему я про это вспомнил? Президент там заговорил на всякие актуальные темы — на встрече со своим французским коллегой, — а за некоторое время до того он заговорил на актуальные темы — 21 августа это было, в среду, позавчера — заговорил в Хельсинки после встречи с Саули Нийнистё. И вот у него там спросили про московские протестные митинги. И он сказал в точности следующее:

«Избирательные комиссии отклонили участие ряда претендентов на места в городском парламенте Москвы в связи с тем, что эти претенденты нарушили действующее законодательство, — типа стало объяснять, как было дело в действительности, и вот как оно, с его с точки зрения в действительности. — В частности, они должны были представить списки тех избирателей, которые их поддерживают. Избирательные комиссии обнаружили, что в этих списках есть так называемые «мертвые души» - есть люди, которые давно ушли из жизни, умерли, но их подписи стоят в этих листах подписных. Это не ошибка, это фальсификация», — подчеркнул он и перешел на другую тему.

Как видим, президент Путин объясняет публично в официальном обиходе, — потому что эта конференция является его официальным формальным выступлением, — что в Москве все то, что произошло, произошло из-за того, что в подписных листах каких-то кандидатов нашлись так называемые «мертвые души».

Никаких других причин он не называет, никаких других подробностей он не объясняет, он всё сводит всю историю к этому простому обстоятельству. Они должны были представить, как он говорит, списки избирателей, которые их поддерживают, — это, кстати, уже неправда, потому что поддерживают их, вероятно, гораздо большее количество людей, ни никто, слава тебе господи, не поддерживает полного списка всех, кто поддерживает, но требуется список тех, кто готов оставить свою подпись специальным образом и так далее, — О’кей, эти подробности он выкидывает. Ну ладно, предположим, он их выкидывает для простоты. Но дальше выясняется, что всё, что произошло, и вообще, единственная причина случившегося — это «мертвые души».

Это ложь. И мы с вами ясно это понимаем, что в действительности то, что произошло в Москве, произошло не из-за этого. В Москве произошла массированная фальсификация, прежде всего, выдвижения тех, кто поддержан властью.

В Москве на этих выборах была создана конструкция, когда имеется большая группа так называемых кандидатов, которые отказались продемонстрировать свою принадлежность к партии власти, к «Единой России», сделали вид, что они самовыдвиженцы, для этого было фальсифицировано финансирование их избирательных кампаний. Теперь это широко известно, есть эти документы, найдите их, я не буду повторять.

Это уже не очень большая новость, это было неделю тому назад еще в «Медузе», потом был очень хороший пост, который многие перепостили, я тоже у себя перепостил в Фейсбуке (посмотрите, если пропустили) удивительным образом одного блогера из Австралии, который просто собрал коллекцию тех подставных отмывочных контор, которые были специально созданы для финансирования вот этих самых избирательных кампаний.

Эти отмывочные конторы зарегистрированы юридически в Банном переулке, дом 3. То есть это дом, где находится штаб-квартира «Единой России» формально. Они даже не додумались — поленились, точнее, им плевать было — найти для этого какой-нибудь юридический адрес.

Так вот была, таким образом, фальсифицирована вся система финансирования. Этим людям фальсифицировали подписи, они не собирали свои подписи, и это хорошо известно. Просто по внешнему виду этих подписных листов видно, что это не были подписные листы, которые образовались в результате нормальной работы сборщиков. Они все созданы в офисе, в закрытом помещении, на чисто выметенном столе, они все без единой помарки. Им фальсифицировали эти подписи, и всех этих утвердили с этими подписями.

А людей, которые не входят в этот список, очень тщательно собрали в одну кучку и всех удалили с этих выборов. И удалили их не потому, что там образовались… были обнаружены в массовых количествах эти мертвые души, а потому, что была изобретена специальная процедура с так называемыми графологическими экспертизами, абсолютно ложными, абсолютно тоже фальсифицированными.

С.Пархоменко: История с графологической экспертизой является полностью фальшивой

Совершенно очевидно, что графологическая экспертиза в собственном смысле слова не может определить подлинность или поддельность данной подписи на том материале, который в данном случае для графологической экспертизы, для графолога как будто бы предлагается.

Для того, чтобы определить подлинность подписи, нужно много-много ее экземпляров, нужно сравнить настоящую с поддельную или там подозреваемо настоящую с подозреваемо поддельной, нужно иметь образцы этого почерка и букв, которые используются в других словах, чтобы определить характерные подробности этого почерка, и по ним определить: да, это этой рукой написано или не этой.

В общем, короче говоря, история с графологической экспертизой является полностью фальшивой, полностью выдуманной, полностью мошеннической.

Вот в чем состояла первоначальная история, в ответ на которую началось протестное движение, которое было жестоким образом подавлено. В ответ на это было продолжено это протестное движение, которое было вновь подавлено. Было заведено фальсифицированное опять-таки уголовное дело по статье о массовых беспорядков, которых не было.

Президент ничего этого никому не сказал. Пауза на несколько секунд.

РЕКЛАМА

С.Пархоменко

Президент предложил ложную, выдуманную картину того, что произошло в Москве. Вот я дал себе труд на протяжении последних нескольких минут изложить то, что произошло в Москве на этих выборах и то, что привело Россию к сегодняшнему политическому кризису. Кратко от начала до конца. Ничего существенного не пропустил, дополнительного не придумал.

Ничего этого президент не сказал. Вместо этого президент Путин говорит, что «избирательная комиссия обнаружила «мертвые души». Точка. Всё. Это ложь.

У нас на выборах есть два варианта трактовки произошедшего. Либо президент Путин — лжец, публичный лжец, который в официальном международном обиходе говорит заведомо ложные вещи (это нехорошая перспектива, мне не нравится), либо другая, более мягкая для президента Путина: он не в курсе того, что произошло в столице страны на протяжении последних двух месяцев.

Я не знаю, какой из двух вариантов хуже. Я не знаю, какой из двух вариантов опаснее для страны, ну и, не побоюсь этого слова, противнее для меня как для гражданина этой страны. Не знаю, чего выбрать. Как-то между молотом и наковальней.

Между тем я заинтересовался этой историей с умершими так называемыми людьми, потому что уж больно интенсивно звонят на эту тему всякие наемные звонильщики. Ну, вы знаете, что создано в России много специальных пропагандистских контор. Одна из наиболее мощных действует под эгидой Russia Today под командой Маргариты Симоньян. Туда собрали большое количество всяких «обломков кораблекрушения».

Они очень интенсивно про это пишут, они прямо звонят в это как в большой колокол. Там самые разные люди. Какие-то бывшие специалисты по автомобилям, по порнографическому рынку, виски и рок-н-роллу. Девочка, которая работала на «Эхе Москвы» и имела там устойчивое прозвище «Писечка». Кого там только нет. Все они собрались… я не знаю — Максим Кононенко, который когда-то был телевизионным аналитиком, бог знает чего… Вот, действительно, от «Писечки» до вот этого ветерана «Коммерсанта». И все они интенсивнейшим образом объясняют про эти «мертвые души».

Выяснил. Формальные данные, обнародованные Избиркомом: найдено во всех подписях всех кандидатов, которые сдавали свои подписные листы — 344 подписи раннее умерших людей.

Ну, в целом я как член избирательной участковой комиссии с большим стажем могу сказать вам, что это, в принципе, не очень много для российских списков избирателей. Потому что мне бесконечно приходилось иметь дело с давно умершими людьми, до десятилетия назад умершими людьми, которые по-прежнему существуют в российских списках избирателей. Это всё на одном только участке исчисляется десятками обычно.

О’кей, хорошо, 344 нашли. 174 из них — ровно половина — нашлись в списках поразительного человека по имени Александр Загороднев — кандидат в депутаты Мосгордумы от партии «Возрождение России» — это такие ложные коммунисты во главе с Геннадием Селезневым. Помните Геннадия Селезнева, когда он был председателем Государственной думы? Какое это имеет отношение к дальнейшим протестам, к оппозиционным кандидатам, еще к кому-нибудь? Ну, какой-то Александр Загороднев написал себе 174 этих самых подписи фальшивых (умерших).

Еще есть какой-то Иван Кульнев, самовыдвиженец. У него забраковано 100% подписей. Он идиот, он совсем не сумел с этим справиться. Из этих 100% забракованных его подписей — 60 было мертвых.

Еще есть человек из «Яблока» Кирилл Гончаров: 46 мертвых подписей. Еще есть Владимир Родионов из «Народного альянса»: 35 подписей. Осталось на всех — я подчеркиваю — на всех реально оппозиционных кандидатов — Соловьева, Соболь, Жданова, Бабушкина, Янкаускаса, Гудкова и Брюханову — вот осталось 29 подписей на них на всех. Из них у Любови Соболь, например — 4.

Напоминаю, что в свое время законодатель российский распорядился, когда придумал всю эту кошмарную историю с подписями, что существует допустимый лимит плохих подписей, недостоверных.

Это сделано для того, чтобы не повлияли — как будто бы — так законодатель решил, что необходимо это сделать, чтобы на этот процесс не влияли случайные ошибки, а также не влияли провокации третьих лиц. Поэтому у каждого кандидата есть небольшой лимит, сколько ему разрешено иметь вот этих неподтвержденных подписей.

В случае с Любовью Соболь, например, эта цифра составляла 450 штук. Ей можно 450 подписей… ну, 449 уж точно, чтобы с запасом, предъявить недостоверных среди своих подписных листов. Из них 4 (менее 1%) были вот эти самые люди, которые, как выяснилось, уже умерли. Все остальные были признаны недостоверными в результате работы вот этих самых графологов, вот этой самой так называемой почерковедческой экспертизы, которая в свою очередь является мошеннической, которая в свою очередь является фальсифицированной.

Вот как было дело в действительности, в отличие от того, что говорит нам президент Путин.

Кстати, откуда взялись эти мертвые души, я расспросил Любовь Соболь. Специально написал ей, попросил, чтобы она дала мне подробное разъяснение на этот счет. И вот, что она мне пишет. Я просто зачту ее ответ: «Да, мертвые есть. У них даты рождения в подписных листах другие. Мы проглядели эти 11 подписей (изначально их было 11, потом выяснилось, что действительно 4 только подписи умерших людей, но первоначально объявлены умершими были 11 человек) в начале, после пресс-конференции Ремесла».

Ремесло — это такой блогер-юрист, который выскочил с информацией об этом, в том числе, с фотографиями кладбищ фактически моментально после сдачи подписных листов. Это значит, он был заряжен заранее, это значит, что ему заранее было это собрано. Это значит, что ему заранее были собраны эти фотографии. Человек не может за день или два обегать московские кладбища для того, чтобы обнаружить там эти имена, которые он ищет. Это технически невозможно. Это возможно только, если это заранее продуманная провокация.

В чем заключалась провокация. Люба пишет: «Остается один взгляд, на мой взгляд. На «кубы» приходили люди с поддельными паспортами, они были молодые, у них в этих паспортах был другой год рождения. Вычислить это невозможно. Паспорта не выдаются в базе недействительных паспортов МВД, которая есть у нас. К закрытой базе данных у нас нет доступа. За это уголовное дело было возбуждено пару лет назад на Пивоварова из Питера».

То есть вы, понимаете, да? Люди, специально заряженные со специальными фальшивыми паспортами. Потому что сборщикам подписей за Соболь точно было запрещено собирать подписи под ксерокопии паспорта или по фотографии паспорта в телефоне. Они требовали в 100% случаев физического паспорта, оригинала.

Так вот люди приходили с физическом паспортом, в котором была фамилия умершего человека, имя умершего человека, отчество умершего человека — и другая дата его рождения. Таким образом, перепроверить это было невозможно, и вычислить, что этот человек значится в базе данных как мертвый, было невозможно. Это было сделано специально, намеренно.

Вот Любе Соболь просунули 4 таких подписи среди 5 тысяч, которые она собирала. А, скажем, Гудкову — 5 таких подписей, Жданову — 3, Янкаускасу — 2. Гудкову Дмитрию — 2, Брюхановой — 1. Вот это всё, что им удалось в реальности. Всё остальное пришлось добирать с помощью почерковедческой экспертизы.

Путин этого не говорит. Путин, по всей видимости, ничего об этом не знает или врет. О’кей, я откладываю эту версию.

Я считаю, что так нагло врать он не может. Прошу занести в протокол. Прошу товарища майора в моем личном деле написать: «Пархоменко в эфире сегодняшнего числа в 21 час 9 минут сказал, что он не считает возможным, чтобы Путин просто врал публично. Он полагает, что Путин не в курсе».

С.Пархоменко: Кризис перестал быть московским

В связи с этим у меня возникает другой вопрос, когда Путин переходит на следующую тему — на тему аварии на Севере, в этой самой Нёноксе, — и говорит: «В Сибири не было никаких инцидентов. Если вы имеете в виду в Северном море, то это другой район Российской Федерации. Никакой угрозы там нет. Никакого повышения фона там тоже не существует. Туда направлены были эксперты, в том числе, независимые эксперты, которые контролируют сейчас ситуацию. Во всяком случае, я эти доклады получаю — получаю доклады наших экспертов и военных и гражданских. Мы серьезных изменений там не видим».

С чего, как вы думаете, я должен поверить, что Путин действительно знает, что там произошло? Он про Москву не знает, как мы только что выяснили. А про этот самый Северодвинск почему-то знает. Пауза. И новости.

НОВОСТИ

С.Пархоменко

Мы говорили с вами про поразительную историю, которая, на мой взгляд, обнаружилась в результате обсуждения всего, что произошло в Москве и всего, что привело от кризиса локального, городского кризиса, связанно с выборами в Мосгордуму, к общегосударственному кризису, поскольку в это всё вмешался президент страны и вмешался крайне неудачным образом, сообщив в официальном обиходе на своей официальной конференции ложную версию того, что произошло в Москве.

Но поскольку мы с вами не допускаем, что он просто лжец, мы вынуждены с вами говорить, что он был не в курсе того, что произошло в Москве.

И вот я читаю эсэмэски, которые приходят мне. И некто — к сожалению, этот некто не подписался, но я вижу его номер телефона, он кончается на 0724 — мне пишет. Он из Москвы, судя по индексу. «Можно подумать, — пишет он, — все проблемы России исчерпываются допуском несчастных депутатишек к московской кормушке. Сердце кровью обливается».

Очень верное замечание, товарищ: Можно подумать. Да, и можно и нужно подумать. А нужно подумать вот, почему — потому что этот кризис перестал быть московским. Этот кризис вылез за пределы. Этот кризис сегодня — кризис взаимоотношений между властью в целом, отдельными важными элементами этой власти, прежде всего, силовыми.

Мы видим, что в попытках урегулирования этого кризиса взяли на себя всю инициативу и взяли на себя всё тактическое и, более того, стратегическое управление этим кризисом силовые органы, и они с этим не справляются.

Это важная история. Это важная история в государственном, общероссийском масштабе. Это история о том, кто управляет Россией сегодня, кто принимает решения в России сегодня. Вообще, политика — это наука о принятии решений. Это наука о том, кто и как принимает решения.

Мы видим, что люди, которые принимали решения относительно урегулирования московского локального кризиса, делали это, во-первых, силовым путем, а, во-вторых, очень глупо, и привели это к тому, что кризис стал общероссийским, кризис полез наружу, кризис полез в международную область. Он вынуждает президента страны нести ахинею на пресс-конференциях.

Его же немедленно ловят на этом. Ведь его заявления на этих пресс-конференциях появляются в сопровождении описания того, что произошло на самом деле.

А вы говорите что? Что все проблемы России — в недопуске несчастоных депутатишек к московской кормушке. Вы что, думаете, это московская история, что ли? Ничего подобного. Всё, она давно уже не московская.

Что мы видим в этой истории. Мы видим, что каратели, представители карательных органов — ну, вы знаете, что я много лет пытался называть их правоохранительными в этих программах, но вынужден прекратить это делать, потому что они не охраняют больше право, они занимаются только карательными акциями; то, что мы видим сейчас, а именно те методики, которые они применяют (я имею в виду не только избиения, не только, например, сокрытие личности людей, которые применяют силу к гражданам, причем систематическую, массированную, когда целые армии — а у нас Росгвардия является большой армией в России — настаивают на том, что они могут быть полностью анонимными), какая же это правоохрана? — это классические совершенно каратели в масках.

Расстрельные команды часто бывали в масках в самых ужасных историях человеческой истории — во время войн, во время захватнических, колониальных войн. Это нормально: каратели всегда в масках, потому что они опасаются местного населения. Они противопоставляют себя местному населению. Они не являются частью местного населения. Им важно скрыть свою личность, потому что население страны их ненавидит.

Ну, вот мы это видим сегодня с Росгвардией и довольно часто — с ОМОНом, который принадлежит МВД. Это неспроста всё происходит.

Так вот, во-первых, силовые органы, вот эти карательные органы взяли на себя инициативу принятия решений. Во-вторых, они передрались между собой. И мы видим уже некоторые результаты.

У нас некоторое время тому назад была такая система некоторого баланса. Ну, например, было постоянно противостояние, — и оно играло очень большую роль — между Следственным комитетом и прокуратурой. Его больше нет. Прокуратура проиграла. В результате глупейших всяких обстоятельств и поступков разного рода прокурорских работников, в результате, например, безграмотности человека, по фамилии Чайка, вообще, всего этого семейства, этих детей Чайки — вы помните это всё, это всё даром не прошло, — прокуратура погибла как политическая сила

. Она больше не противостоит Следственному комитету, она не противостоит МВД, она не противостоит Росгвардии. Мы не видим соперничества между ними в этой масштабной истории. Прокуратура просто подмахивает автоматически всё, что ей пихает Следственный комитет. Такого никогда не было. Это уже произошло.

Что мы видим еще на общероссийской арене? Мы видим появление имен, мы видим появление лидеров. Мы видим, что и этой всей истории рождаются имена людей, известных всей стране.

Я только что был в Екатеринбурге, выступал там с лекцией по совершенно другому поводу. Это была лекция по поводу истории российской печати 90-х годов. Никакого отношения к сегодняшнему дню не имеет.

Но дальше начались вопросы. И я вижу, что люди там абсолютно в курсе во всех подробностях того, что происходит в Москве. И прекрасно знают имена, которые здесь в Москве — вот эти самые, кого вы называете «несчастные депутатишки по дороге к московской кормушке», — их имена знает вся страна теперь. Вот эти люди, которые подвергаются здесь репрессиям.

Дальше мы видим, что вырабатываются разного рода репрессивные технологии, например, вот этот серийный административный арест. Этого же не было. А вы, живущие в Челябинске или живущее… я не знаю где — в Петропавловске-Камчатском (где всегда полночь), и Якутске, в Ярославле, в Архангельске и Мурманске, — вы думаете, к вам не будут применять этот «цепочечный» административный арест?

Вы видите, до чего дошла ситуация? Сегодня выпустили Навального, не посадив его повторно. Это является новостью, это является событием: Навальный выпущен так, как это было написано в его первоначальном решении суда без следующего «цепочечного» преступления закона, которое было применено к большому количеству людей до него — Яшину, Галяминой, к младшему Гудкову. Ну, вот все ожидали, что сегодня будет применено и к Навальному. (Заметим в скобках, что ничего не мешает, например, отправить его в спецприемник сегодня ночью или завтра утром. Это будет только еще более циничным ходом, еще более издевательским, еще более садистским.

Но они встали на этот путь. Они стали это делать. Они посчитал теперь, что это их метод: держать людей бессрочно, сколько угодно раз по выдуманным обвинениям, не вынося серьезного решения, не беря на себя ответственность. Потому что вы понимаете, что приговор — это большая история. Уголовная статья, которую надо рассматривать. Это серьезный состязательный процесс.

При всех уродствах сегодняшнего Российского суда и российского судопроизводства, когда нельзя говорить о реальной состязательности, когда нельзя говорить о независимости, нельзя говорить о неподконтрольности судей, нельзя говорить о праве людей полноценно защититься, — но, но, тем не менее, некоторая форма существует. Эта форма, по существу, усечена в административном процессе. Там много чего нет в административном процессе, что есть в уголовном.

Они уголовного процесса не устраивают. Они устраивают административный процесс. В административном процессе максимум, который они могут присудить — это несколько дней, и они эти дни умножают, умножают и могут умножать, по идее, сколько угодно. И держать человека в пыточных физических условиях, потому что он содержится там, в тех помещениях, которые не предназначены для длительного содержания.

Об этом говорят люди, которые хорошо знают, как устроена российская пенитенциарная система, они говорят о то, что эти самые спецприемники предназначены для коротко передержки на день-два. Они не предназначены для того, чтобы люди находились там даже неделями, не говоря уже о месяцах.

Вот Навальный месяц провел там, Гудков месяц провел там уже. Там для этого нет физических условий. Там нет воды и еды для этого должным образом и в должном количестве. Там нет нормальных возможностей для создания питания. Даже в этих абсолютно пыточных нормах, которые существуют в России — даже этого там нет.

Там нет гигиены, там нет прогулок таких, которые должны быть. Там нет коммуникаций, там нет свиданий и помещений для этих свиданий, там нет всего того, что, в принципе, положено заключенному, потому что эти люди как бы без статуса заключенного.

Это что, московская история, по-вашему. Вам, дорогие новосибирцы — я спрашиваю у вас — эта сугубо московская затея вас не коснется, точно знаете? Уверены? Ни с кем из вас ничего такого не будет? И ни с кем из вас не будет ничего похожего на вот эти массовые серийные финансовые иски?

Сегодня и вчера выяснилась совершенно поразительная история, что вот эти все компании, которые странным образом заявили о своих финансовых претензиях, видите ли, к организаторам протестных акций — ресторан в помещении магазина «Армения», Московский метрополитен, одна из московских компаний такси, Автодор и так далее…

Я тут сидел на этом самом стуле, вот тут, на соседнем в этой самой студии, разговаривал тут с одним провокатором — вы помните — на прошлой неделе, и он хихикая и кривляясь, мне говорил: «Дошло дело до того, что весь ваш протест ушел в бойкот магазина «Армения» и всё».

Чувак, это не магазин Армения! Это суд. Потому что выяснилось, что в административном деле, которое заведено… (каждая из этих организаций в отдельности) — в этих административных делах, которые заведены против инициаторов московских протестных акций указаны технические сведения об этих инициаторах, которые они могли взять только в одном месте — только в суде.

В случае с Албуровым, например. Албуров пошутил — он вообще, больше шутник, этот Жора Албуров, который работает в «Фонде борьбы с коррупцией», — он пошутил и сказал судье, той самой судье, которая дала ему 10 суток, который он отбыл в спецприемнике, свой фальшивый домашний адрес. Он дал домашний адрес Дмитрия Медведева, премьер-министра Российской Федерации.

Поскольку он занимался фильмом «Он вам не Димон», он помнит все медведевские данные наизусть. Он дал домашний адрес Медведева: Минская улица, по-моему, дом 1А или что-то вроде этого, или 10А. В общем Минская улица — это я помню точно. Я все-таки не Албуров. Дом 1А, да.

И этот адрес он обнаруживает в иске против себя!

С.Пархоменко: Каратели всегда в масках, потому что они опасаются местного населения

Что это означает? Это означает, что это централизованная операция, такая же точно, как история с этими «мертвыми подписями», что это операция, которая управляется из одного центра, которая кем-то придумана, распланирована и роли розданы. И они собирают сведения по судам об этих людях для того, чтобы самим сделать за магазин «Армения», а Московский метрополитен и за всех остальных эти иски.

Вы, люди, живущие в Якутске, вас это что, не коснется? Вы думаете, это не для вас придумано? Вы думаете, президент врет в Финляндии для того, чтобы покрыть этих своих карателей оттого, что его Москва беспокоит, или он устанавливает этот режим в общероссийском масштабе?

Еще одна история важная, которая доказывает, что всё это широко вышло за пределы Москвы. Начались, я бы сказал, оформления некого корпоративного процесса, я бы так сказал.

Всё началось с политологов. Некоторое количество российских политологов, цвет российской политологической науки, люди, которые занимаются политической историей, люди, которые занимаются политической антропологией, социальной антропологией, люди, которые занимаются современными политическими науками во главе с некоторыми очень известными людьми, в частности, с Кириллом Роговым, который, как я понимаю, был одним из инициаторов этой истории, написали очень сильный, очень резкий манифест с призывом противостоять репрессиям.

Следом за ними это сделала группа людей, гораздо менее очевидная, гораздо менее ожидаемая — это российские ученые. Я подчеркиваю — российские ученые. Хотя всякая сволочь вроде Соловьева смеет говорить о том, что вот ученые, которые «давайте посмотрим, сколько там, среди этих людей, — постит он в своем Телеграм-канале, — тех, кто работает в ВШЭ и тех, кто вообще не работает в России, их вычтем, и тогда узнаем, сколько осталось там российских ученых».

Российский ученый — чучело! — это человек, который учился в России, который выпускник и элемент, я бы сказал, российской научной школы, человек, который честь России научную отстаивает и представляет в мировой науке. Не ты, а он, российский ученый. Российский ученый — это человек, который ходит по американскому университету (или по немецкому, или по швейцарскому, или по итальянскому), и о нем весь университет знает, что «это русский, поэтому это специалист высокого класса, нам удалось этих людей заполучить».

Я знаю этих людей, потому что я работаю в «Диссернете» вместе с ними. Это российская наука.

Да, ты сделал так, Соловьев, что он живет физически, спит, ест, моется, воспитывает своих детей, отдыхает в отпуске не в России. Ты это сделал. Ты выгнал их. Ты удалил их из страны. Ты попытался их уничтожить. Но не получилось. Они продолжают работать там, где могут, оставаясь российскими учеными.

И вот эти российские ученые создают заявление под названием «Остановить каток политических репрессий». Это очень неожиданная история.

Вообще, научные работники обычно очень сторонятся этого. Здесь, на сайте газеты «Троицкий вариант» — есть такое замечательное издание, очень авторитетное в научных кругах газета, она существует даже в бумажном виде поразительным образом, но, конечно, в основном ее читают на сайте; она находится в Троицке под Москвой, там ее редакция — вот они собирают эти подписи.

Вы посмотрите на эти подписи, сходите туда и посмотрите на эти подписи, кто собрался под этим заявлением. Где сказано: «Мы с тревогой наблюдаем, как неприятие лжи в России становится уголовно наказуемым, а развертывание политических репрессий сопровождается ростом абсурдных обвинений, в частности, о массовых беспорядках и вмешательстве извне. Мы требуем от тех, кто сейчас руководит государственным аппаратом, — не московским, я подчеркиваю, а государственным аппаратом во всей России, это не московская история, — мы требуем прекратить произвол, остановить политические репрессии и начать неукоснительно следовать нормам Конституции Российской Федерации».

Они требуют следовать нормам Конституции России, а не устава города Москвы. Это не московская история. И поэтому давят их не московским способом.

Вот я читаю от одного из людей, которого я очень хорошо знаю по диссернетовской работе. Он мне пишет сегодня: «Сергей, для сведения. Я только что разговаривал с администратором сайта, — сайта «Троицкого варианта», — за процедуру сбора подписей взялась какая-то серьезная команда. Их цель: подсунуть фейковые подписи, — узнаем, правда? Там подсовывали вот этих самых «мертвых», а здесь фейковые подписи, — там уже были: Альберт Эйнштейн, Йозеф Менгеле и так далее. Это всё приходится вычищать руками, что занимает много времени, поэтому сейчас подписи собираются с задержкой. Каждый несколько минут приходят очередные фейковые подписи. Это не может быть насколько энтузиастов. Это явно люди на зарплате и достаточно квалифицированные, потому что для каждой новой подписи надо заводить новый электронных адрес, надо постоянно менять IP для обхода блокировок и так далее. Тратить на это все время нормальный человек не будет даже при очень сильной ненависти к тем, кто запустил сбор подписей под этим обращением. Значит, кто-то хочет, чтобы дальнейший сбор подписей сорвался». И так далее.

Вы видите, что запущены специальные механизмы. В это включены спецслужбы, несомненно. Кто это устроил? Это «пригожинские», очевидно же, совершенно. Совершенно ясно, что это те самые «фабрики троллей», которые отметились на всей электронной поддержке всех этих карательных операций последних месяцев, а, может быть, уже и лет.

Это что, московская история, по-вашему? Это по-прежнему остается московским кризисом? Нет. Это давно уже не так. Как видите, это вылезло далеко уже наружу.

И я бы хотел вернуться к разговору, который у меня здесь был некоторое время тому назад. Здесь сидел один человек, который говорил: «Вот вы посылаете под дубинки — он в моем лице пытался как-то достучаться до организаторов этих протестных акций (я не являюсь этим организатором абсолютно, я не заявил ни одного митинга, я никаким образом — ни технически, ни фактически, ни организационно, ни идейно, ни разговорами — не принял участия ни в каких протестных акциях или акциях гражданского неповиновения этого года), но, поскольку перед ним сижу я, он обращается ко мне, — Вы под дубинки посылаете людей. Вы их призываете, и они попадают под дубинки».

Что интересно в этой ситуации? В этой ситуации чрезвычайно интересно, что это «под дубинки» — это все равно как под дождь. Или вы их там посылаете под холеру или под эпидемию свинки. Вот есть какое-то ужасное природное явление, и вы под это явление безличное, безликое или, во всяком случае, неопределенно лично — вот оно само как-то действует, самок как-то функционирует, — а вы как-то под это несчастье посылаете людей. Они не сами идут, а вы и посылаете.

Вот сегодня это позиция большого количества людей, которые, елозя задницей по этому кризису и пытаясь определить свою наиболее безопасную, как им кажется, наиболее защищенную, наиболее защищенную позицию, они придумывают вот это — что, «знаете, мы людей жалеем, мы их под дубинки не посылаем, а мы, значит, за это — за то, чтобы все оставались целы».

С.Пархоменко: Прокуратура просто подмахивает автоматически всё, что ей пихает Следственный комитет

А тут вот что выясняется: а дубинки-то это чьи? Вот есть какое-то количество людей, которые защищают мэра Собянина, предположим. (я объясняю, что он здесь ни при чем). Минуточку подождите! А с кого начинаются эти дубинки? Кто тот человек, который сначала, на первом этапе объявляет этих людей, выходящих на улицу, вне закона? Это чиновники, работающие в Московской мэрии, подчиненной московскому мэру. Это вот этот самый Департамент безопасности, вот это легендарный Василий Васильевич Олейник, которые пишется уже в одно слово.

И все, кто связан и кто, вообще, следит за историей московских протестов, знает, кто такой василийвасильевичолейник (с маленькой буквы в одно слово). Он где работает василийвасильевичолейник? Он где зарплату получает? Кто его нанял на эту работу? Кто им управляет? Мэрия московская и Московское правительство. Это часть того же конвейера.

Вот мы с вами говорили, что уже потом, на этапе избиений это выглядит так: одни люди бьют и тащат, другие люди возят по Москве в автозаках и привозят в ОВД куда-то к чёрту на рога, третьи люди оформляют в этих ОВД протоколы о задержание, абсурдные обвинения и всякое прочее, четвертые лжесвидетельствуют в суде.

Вот есть такой четырехэтапный конвейер милицейский, который принимает сегодня всех вот этих задержанных, арестованных и сортирует их. Одних управляет в уголовное дело, других отправляет в административное дело, третьим — просто штраф, четвертых — отпустить.

Так вот этот конвейер начинается раньше. Он начинается с людей, которые сначала объявляют этот проест незаконным, которые создают эту ситуацию несанкционированной акции и создают зародыш этого кризиса, который потом становится общероссийским.

Поэтому, когда возникает вопрос: «А кто бил-то? Кто в результате тащил? Кто этой девице кулаком в живот заехал с размаху? Кто ногу ломал расчетливо? Кто сотрясение мозга устраивал?» — Вы! Вы и избили-с, — как писал Достоевский по другому поводу.

Это ваши дубинки. И не думайте, что вы выйдите, выскочите, выползите из-под этой ответственности.

Это была программа «Суть событий». Я Сергей Пархоменко. Мы встретимся с вами в следующую пятницу. Всего хорошего, до свидания!