События в Нальчике - Ольга Алленова - Своими глазами - 2005-10-18

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз добрый вечер уважаемые радиослушатели. Вот в этот обычный поздний час, в 22, идет передача "Своими глазами", по вторникам, когда мы приглашаем свидетеля и очевидца, но не какого-то жуткого преступления, хотя бывает и такое, были у нас люди, которые видали страшноватые вещи. Не очень радостные эти передачи, но чаще всего, конечно, они связаны с какими-то событиями. События у нас, к сожалению, в стране печальные всякие разные. И вот я радостью встречаю здесь в студии специального корреспондента издательского дома "Коммерсантъ" Ольгу Алленову. Здравствуйте, Оля, добрый вечер.

О. АЛЛЕНОВА: Здравствуйте, Матвей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Оля побывала в Нальчике. Как она мне сразу честно сказала, первого штурма она не видела, но зато видела все остальное. Вот про это все остальное мы будем говорить. Конечно, тягостная история, погибшие, боевики, там непонятно кто и, вообще, целый клубок вопросов вокруг всего этого крутится. Но с удовольствием послушаю, что вы расскажете, потому что сидим здесь, в студии, в пыли, ничего не видим вокруг, только ленты новостей и гости. Вот вы гость, вы и рассказывайте. Вы приехали туда когда?

О. АЛЛЕНОВА: 13-го на рассвете боевики напали на несколько объектов, в частности, на райотделы, на здание управления исполнения наказаний. Мы приехали только вечером поздно, то есть практически весь день, пока они удерживали эти здания, нас не было. Мы приехали поздно вечером, более того, мы не смогли проехать сразу, нас еще практически до рассвета продержали на блок-посту, и мы смогли въехать в город только в 5 утра 14-го. Ну и пока мы там искали гостиницу, устраивались, в общем-то, в город я могла попасть, наверное, часам к 10-ти только. Естественно, первого штурма здания 3-го райотдела я не видела. Когда мы попали в центр города, только закончился штурм магазина "Подарки", где три боевика - точнее, два, один из них был уже ранен тяжело - удерживали двух заложниц, трех они отпустили.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте мы вот с чего начнем. Вы когда приехали, а вы приехали же днем…

О. АЛЛЕНОВА: Нет, мы приехали уже поздно вечером. Мы подъехали к блок-посту поздно вечером, было часов одиннадцать, но мы до рассвета там простояли, а в сам город нас не пускали категорически. Там было достаточно много журналистов, и командир поста сказал, что вы сейчас разбредетесь по городу, кого-то из вас убьют, я потом буду нести за это ответственность. И мы там простояли до 5 утра.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что значит простояли? Просто в буквальном смысле стояли?

О. АЛЛЕНОВА: Да, просто стояли. Просто наши таксисты, которые нас привезли из Минвод, из аэропорта, они сразу же уехали, сказали, что тут очень опасно, тут стреляют, никакие деньги вы нам не заплатите за то, чтобы мы стояли тут с вами до утра, и уехали. Мы просто остались на посту, на улице, до 5 утра там стояли.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, как, стояли, может, вы сидели на чем-то, присели?

О. АЛЛЕНОВА: Нет, мы просто стояли. Потом уже мы, в общем-то, подружились с командиром поста, он вынес скамеечку такую, но на ней могло сесть человек пять, а нас было человек 15-20 на посту.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это группа журналистов? Все журналисты?

О. АЛЛЕНОВА: Да, так получилось, что из Москвы летели все одним рейсом, потому что только на него были билеты, и так получилось, что много было журналистов, и мы стояли до 5 утра.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы очень раздраженные были?

О. АЛЛЕНОВА: Сначала да, потому что мы надеялись сразу попасть, хотя бы застать какие-то события. И когда нам сказали, что нас никак не пропустят, потому что такой приказ, и что если мы попытаемся пройти, то просто будут стрелять, мы, конечно… Некоторые ребята пытались возмущаться, кричать, что это нарушает закон, это территория Российской Федерации, никто не имеет права нас не пропускать куда-либо, но это все было напрасно, и где-то через час уже все успокоились, поняли, что надо просто как-то договариваться, ждать чего-то. Мы позвонили президенту Кабардино-Балкарии, сказали, что вот такая ситуация, журналисты на посту, мы практически на улице и нам некуда деваться, он дал телефон начальника своей охраны, сказал, что вот этот человек все будет сейчас решать, мы вам поможем, вы на улице не останетесь. Еще часа два я переговаривалась с начальником его охраны, но там вся проблема была в том, как мне объяснили, что весь транспорт министерства внутренних дел был задействован в спецоперациях, и все сотрудники тоже, а так как журналистов много, для нас нужен был отдельный автобус и отдельное сопровождение. И вот только часа в 4 они прислали нам милицейскую машину сопровождения и только в 5 мы смогли уехать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И вы поехали куда, в гостиницу?

О. АЛЛЕНОВА: Да, мы поехали в гостиницу. Так как журналистов много, все очень долго устраивались. Хотелось, естественно, чисто по-человечески, хотя бы час отдохнуть после этой ночи бессонной, и так получилось - естественно, никто не знал, когда будет штурм - и так получилось, что когда мы, лично я с моим фотокорреспондентом, мы приехали в город, первый штурм уже прошел, а мы подъехали практически к окончанию второго штурма, он уже закончился. Но мы видели третий штурм здания управления Федеральной службы исполнения наказаний, потому что он был только в час дня.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну вот, давайте, расскажите, что вы увидели в городе.

О. АЛЛЕНОВА: То есть с утра?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот вы устроились и после этого пошли в город. Что собой представляло?

О. АЛЛЕНОВА: Мы сразу приехали в центр, собственно к магазину "Подарки, в котором были заложники. Там все было оцеплено, пройти вообще невозможно было никак на площадь, там кругом стояли ребята такие рослые, в камуфляжах, с автоматами, и говорили, что пройти невозможно. Но там же крутилось очень много мальчишек местных, подростков, я с ними поговорила, и они меня дворами практически вывели, видно было этот магазин "Подарки" через дорогу. И во дворах этих, через которые мы шли, это, в общем-то, дворы улицы Ленина, там лежали трупы боевиков, которые прятались в подъездах и оттуда пытались тоже вести бой. Они были в обычной гражданской одежде.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть они не были как-то особенно экипированы?

О. АЛЛЕНОВА: Нет, они не были.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А откуда вы знаете, что это боевики? Дело в том, что сейчас же идет очень активная дискуссия, что всех называют боевиками, а часть людей это не боевики, что это обычные граждане.

О. АЛЛЕНОВА: Я понимаю, да. Нет, те ребята, которых мы видели во дворах двух домов, подростки местные видели все с самого начала, они рассказали, что после того, как эти ребята были убиты, рядом с ними валялись автоматы, разгрузки какие-то, граната была у одного, это все забрали сотрудники правоохранительных органов. То есть я как бы на показания очевидцев ссылаюсь. Те боевики, которые держали заложников в магазине "Подарки", они действительно были экипированы, пожалуй, единственные из всех 90 или 92 боевиков, сейчас утверждает МВД, вот эти трое - единственные из этой большой группировки были в камуфляжах, очень хорошая форма на них была, хорошие ботинки военные, и говорят, что они не местные, якобы не из Кабардино-Балкарии, а пришли откуда-то. Остальные все, кого я видела также возле здания 3-го райотдела, они были в обычной одежде гражданской, достаточно бедной, какие-то дешевые спортивные штаны, какие-то курточки черные, очень неважно они были одеты. Я видела, наверное, где-то около девяти человек убитых, и они все примерно одинаково были одеты - во все черное, спортивные брюки, куртки и кроссовки.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И вы, двигаясь этими дворами, стали выходить куда?

О. АЛЛЕНОВА: Там, в общем-то, немного надо было пройти, просто надо было знать эту дорогу. Мы просто вышли через дворы на другую сторону, противоположную магазину "Подарки", и вот увидели, что там лежат три трупа боевиков, которых уже оттуда вытащили, а до этого нам эти подростки, очевидцы, которые все видели из окон, они рассказали, что до этого из магазина вынесли двух заложниц после того, как штурм начался, и они были живы, просто без сознания. После этого мы собственно попытались проехать по всем местам, где был захват и где потом был штурм, попали к 3-му райотделу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас мы до него дойдем. Я вас хотел еще спросить. Мы еще со времен 93-го года помним, да и с 91-го, вы тогда маленькая были, помните это или под стол ходили? Там странная вещь, знаете, какая история, что вот тут стреляют, а здесь зеваки, ходят люди рядом, и когда я хронику смотрел из Нальчика, тоже такое видел. Там стреляют, а по первому плану перед камерой народ ходит, куда-то спешит по своим делам. Это так странно, ведь убить могут. Вот какой город был? Он тревожный был или люди спокойно ходили по своим делам?

О. АЛЛЕНОВА: Нет, вы знаете, спокойно никто не ходил, конечно, по своим делам. Основная часть населения, мне так показалось, она все-таки пряталась у себя дома, но молодежь, именно парни молодые, я заметила, что они везде, где что-то происходит, они как-то кучковались вокруг, им, видимо, было очень интересно, и они наблюдали за всем прямо с начала и до конца. И даже была такая деталь интересная: мы стояли за оцеплением, когда начался штурм здания управления исполнения наказаний, и там была очень серьезная стрельба, БТР стрелял, как-то даже было ощущение, что пули где-то недалеко свистят, и ни один человек даже не вздрогнул, не отбежал куда-то в сторону, а так получилось, что там, кроме меня, была еще одна камера местного телеканала, и вот этот журналист местный сказал, ну надо же, нигде такого не видел, чтобы стреляют и все стоят и даже не спрячутся за дом никуда. Вот просто стоят и смотрят. Действительно, было такое. И в центре города вот эти ребята молодые, с которыми я общалась, они рассказывали все очень подробно с самого начала, как они видели, то есть они не убегали, не прятались, им было интересно, они за этим наблюдали.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И что же они говорили, что же они видели?

О. АЛЛЕНОВА: Один из них рассказал, что перед тем, как был захвачен магазин "Подарки", на площади стояло…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вообще смешную фразу вы сейчас сказали - "перед тем, как был захвачен магазин "Подарки" - не РУВД, не тюрьма. Магазин "Подарки".

О. АЛЛЕНОВА: Понимаете, там ведь напротив этого магазина находится здание УФСБ.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все это правильно, но просто сама фраза по себе замечательная. "И захватив магазин "Подарки"…

О. АЛЛЕНОВА: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это да. Ну, им была нужна точка для стрельбы, я так думаю.

О. АЛЛЕНОВА: Я думаю, что это просто была какая-то вынужденная мера, они, видимо, планировали что-то другое, но так как их осталось три человека, один из них был тяжело ранен, буквально истекал кровью, то они пошли по пути наименьшего сопротивления, захватили этот магазин, он очень маленький, буквально пять метров помещение.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И что рассказал этот парень?

О. АЛЛЕНОВА: Этот парень подходил, до захвата он увидел машину, которая стояла на площади недалеко от здания ФСБ и этого магазина, и на земле были следы крови, а в машине сидели люди в камуфляжах, и этому парню стало интересно, он подумал, что, наверное, это сотрудники правоохранительных органов, и он подошел, спросил, не нужно ли вызвать "Скорую", не нужна ли помощь, и они ему сказали, с некоторым акцентом, с незначительным, сказали, что не стой здесь, уходи отсюда, мы сами разберемся. И после этого он увидел, как они побежали к магазину "Подарки", а один из них, вот этот раненый, с трудом шел, но туда дошел. И спустя какое-то время они выскочили еще на улицу и захватили еще заложников, которые там находились, из ближайших магазинов, из этого магазина. И после этого уже появились военные, появилась спецтехника, началась стрельба. Вот, собственно, то, что они видели, эти ребята.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас мы сделаем паузу, послушаем свежие новости, после чего вернемся к вашему рассказу и пойдем дальше, на следующий штурм, который вы уже видели.

О. АЛЛЕНОВА: Хорошо.

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы продолжаем нашу программу. Тут вопрос, тут вас упрекают, Олег, вот насколько люди понимают на расстоянии: "Как-то вы очень мягко отзываетесь о боевиках, так и сквозит сочувствие". Олег, ей Богу, оставьте нас, забейтесь в угол. То, что вы написали, это, конечно… И вот теперь серьезно уже, Людмила пишет: "Вы были рядом с местом, где проходил штурм, видели убитых и раненых. Скажите, вам было очень страшно? Все-таки вы женщина".

О. АЛЛЕНОВА: Я уже давно работаю в таких точках, просто уже, наверное, это ощущение как-то притупилось. На первом месте всегда стремление получить информацию максимально, чтобы сделать материал, потому что прежде всего думаешь о том, что если не будет информации, то не будет и материала, а потом уже, через какое-то время, когда все вспоминаешь, дня через три, например, когда все закончилось, дома уже, тогда бывает страшно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Теперь вернемся к третьему штурму, расскажите, как это происходило.

О. АЛЛЕНОВА: Вы имеете в виду тот, который я видела с начала до конца?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, который вы видели. Вот что это такое?

О. АЛЛЕНОВА: Мы, вообще, туда попали совершенно случайно. Я попросила таксиста проехать по точкам, где был захват, и мы приехали в 3-й райотдел, поработали там, потом поехали к зданию управления исполнения наказаний. Там было очень много людей, оцепление, но было достаточно далеко от здания, гораздо дальше, чем в других местах. И я подумала, что, видимо, там еще что-то происходит, и решила остаться. Ну и, действительно, минут, наверное, через тридцать началась стрельба, БТР отъехал, он стоял боком к зданию, он отъехал от него и выстрелил прямо по зданию, по верхней части. Потом уже мне объяснили, что верхнюю часть занимали боевики, а внизу, в подвале, были забаррикадированы сотрудники УИНа. И вот когда выстрелил БТР, буквально через несколько секунд началась уже такая ожесточенная стрельба автоматная, что-то потом там взорвалось, повалил черный дым из здания. И все это продолжалось, наверное, минут тридцать. Причем все это время там, где я стояла, я вам уже рассказывала, что там стояли молодые люди, и никто никуда не убегал, для меня это было просто очень интересно, потому что я часто попадала в такие ситуации и я видела, что люди прячутся действительно, а тут никто никуда не прятался, все стояли и смотрели. И вот через тридцать минут после начала я посмотрела на здание высотное, буквально напротив меня оно было, и увидела, что там встали какие-то люди в полный рост. Я так подумала, что это снайпера. Все стихло и они встали. Видимо, все закончилось. И действительно, из здания выбежал человек в камуфляже, скрестил руки над головой, и по толпе пронеслось, что, ну все, все закончилось. И потом уже мы узнали, что там было девять заложников, они освобождены, десять боевиков убиты, пятеро сотрудников тоже погибли, сотрудников УИНа, спецназа. Но это опять же официальная информация, я не могу ей доверять полностью. Я допускаю, что, возможно, сотрудников правоохранительных органов погибло гораздо больше, так же, как и гражданских. Но пока доказать это ничем нельзя.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно. А скажите мне, пожалуйста. Вы там разговаривали с местными. Все же гадают, много версий, есть более доказательные, менее доказательные, что эта история в Нальчике в какой-то степени феномен. Ну, Басаев говорит, что он запланировал эту операцию. Понятно, и это подтверждают официальные лица, что, в основном, это были местные. Я много читал публикаций по этому поводу. Думаю, и вы тоже. Говорится о этих религиозных группировках, которым не давали - построили новую мечеть, они говорят это не такая мечеть, не та, не та там молитва - вот из-за чего это? Что говорили люди?

О. АЛЛЕНОВА: Из-за чего произошло нападение, вы имеете в виду?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Какая цель у них была?

О. АЛЛЕНОВА: Знаете, тут поразительное единодушие. Все, с кем я разговаривала, начиная от таксистов и заканчивая людьми на улицах, зеваками, прохожими, все говорили о том, что вся проблема в МВД. Это понятно, что всегда милиционеров, в принципе, не любят у нас в стране и на Кавказе особенно. Там ситуация такая. Я, где-то, наверное, недели за две до этих событий была в Нальчике и как раз делала материал о ваххабитах так называемых, и они себя не считали преступниками и бандитами, они говорили о том, что они просто верующие, но верят они не так, как традиционные мусульмане верят, и их за это преследуют - устраивают облавы, задерживают, избивают палками, пытают, выжигают им кресты на затылках, загоняют под ногти иголки и так далее, то есть рассказывали страшные вещи действительно. Рассказали историю, когда одного из них задержали, потом нашли на свалке за городом, это вызвало огромную волну возмущения, они ходили митинги устраивали, но, в общем-то, ничего не добились. И они говорили мне как раз за две недели до этого нападения о том, что если дальше так будет продолжаться, то у этим людям больше, в общем-то, ничего не останется, как взять в руки оружие и пойти убивать милиционеров. И один из них даже мне сказал такую фразу, что, вот, дети растут и видят, как врываются в дома люди в масках, и уже дети говорят о том, что вырастем - будем бить ментов. Вот такая фраза прозвучала. Я написала этот материал и буквально через две недели случился этот захват, поэтому у меня все-таки мнение, наверное, такое, что действительно там где-то перегнули палку правоохранительные органы. Причем, главная причина этого противостояния, как мне показалось, во всяком случае, со слов этих ваххабитов, в том, что закрывают их мечети. Там проблема не в самих мечетях, а в том, что они хотят, чтобы их люди намазы совершали, молитвы проводили и так далее. И вот эти мечети, которые были их, власти стали закрывать, а для мусульман это очень большая проблема, потому что считается, что если притесняют и не дают тебе верить так, как ты хочешь, то ты имеешь право взять в руки оружие. Они говорят, что это даже прописано в Коране. Они как бы объясняют все этим, что им не дают верить, им запрещают, против них устраивают гонения, они поэтому протестуют. Но я думаю, что там, конечно, не только в этом проблема. Я думаю, что этих людей действительно кто-то использует. Тут была фамилия Басаев, что Басаев организовал этот теракт. Я не знаю, Басаев ли его организовал, но явно какие-то люди воспользовались этой ситуацией в Кабардино-Балкарии, недовольством огромной части верующих, мусульман, которые не традиционны, которых мы называем ваххабитами. Кто-то очень грамотно воспользовался и вывел этих людей на улицы, потому что сегодня уже показывают этих людей и спрашивают, почему ты пошел, он говорит, вот, там, мне сказали, что мы должны бороться с неверными, другой говорит мне пообещали денег, то есть, тот, который говорит про неверных, у него подоплека именно… ну, ему просто забили голову, образно говоря. А тот, который говорит про деньги, понятно, это очень бедный регион, и, в общем-то, нет работы, зарплаты, так далее.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А какая вообще там обстановка? Потому что одной из причин называют такой триумф беспредела, когда господствуют кланы, нет закона, и правоохранительные органы, в основном, выполняют заказ этих кланов, служат им откровенно. Вот такие какие-то вещи вы там наблюдали, вам кто-то говорил что-то?

О. АЛЛЕНОВА: Знаете, об этом говорят-то все, что милиционеры, скажем, защищают прежде всего себя, а потом уже всех остальных, о том, что настоящих преступников не находят, там очень мощные криминальные группировки в Кабардино-Балкарии, которых никто не трогает, а занимаются мелочевкой какой-то. Вот, в частности, эти ваххабиты говорят о том, что за счет борьбы с ними МВД выполняет все нормативы. Проведено столько-то обысков, задержано столько-то человек, изъято столько-то чего-то, а на деле как бы все по-другому.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ваххабиты для битья.

О. АЛЛЕНОВА: Да, можно так сказать. Но, я повторяю, это их версия. Я с ними общалась, я рассказываю то, что они говорят. На Кавказе я много ездила, но все почему-то говорят, что кабардинские милиционеры особенно жестоки. Я, правда, не знаю, чем это обусловлено. Но вот рассказы, собственно, этих людей о том, как их задерживают и как их пытают, в общем-то, подтверждение тому. Я, правда, подобное видела еще в Дагестане. Там тоже сложная обстановка и там тоже, кстати, постоянно нападают на милиционеров, постоянно какие-то акции протеста устраиваются. То есть Кабардино-Балкария и Дагестан - это два таких региона, где население просто в принципе не любит милиционеров, и какие-то группировки, верующие, вот эти люди, они, в общем-то, называют их главными своими врагами.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте, у нас осталось шесть минут, если вы хотите задать вопросы нашей гостье, вы можете это сделать, телефон 203-19-22. Вот здесь слушатели отмечают, что нет четкой картины. И нет института парламентского расследования. Понимаете? Вот как-то непонятно, будут ли сделаны выводы и какие.

О. АЛЛЕНОВА: Ну а какие выводы вы ждете? Вы помните, было такое же нападение в Ингушетии, было такое же нападение в Грозном, и никаких выводов не сделано, в общем-то, все продолжается.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы правы, Ольга, но мне хотелось бы. Мы все время говорим, что хотелось бы, чтобы как-то власть делала выводы. Вот как вы говорите, вы это называете таким ласковым словосочетанием "они перегибают палку".

О. АЛЛЕНОВА: Я, можно сказать, процитировала фразу, ответ президента Кабардино-Балкарии на мой вопрос. Он именно так ответил, что МВД перегибает палку.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Перегнули. Мало не покажется. Весь мир узнал об этом. Так он признает это?

О. АЛЛЕНОВА: Ну, он очень мягко говорит, "да, МВД несколько перегнуло палку", он так об этом говорит.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Несколько.

О. АЛЛЕНОВА: Да, да. Он имеет в виду закрытие мечетей, он имеет в виду эти жесткие меры по отношению к этим ваххабитам. Потому что, в общем-то, все понимают, что надо действовать по закону. Не важно, что бы человек ни совершал, есть закон и переступать его нельзя.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот Ирина спрашивает: "А как там живется русским или они уже все оттуда уехали?"

О. АЛЛЕНОВА: Нет, вы знаете, в Нальчике очень много русских. Это для меня, кстати, было открытием таким, потому что на Кавказе наблюдается отток русскоязычного населения, причем такой, заметный, а в Нальчике очень много русских. Я бы не сказала, что они там как-то притесняются.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, давайте, у нас всего три минуты осталось, давайте послушаем телефонный звонок. Мы слушаем вас. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Скажите, пожалуйста, то, что у нас милиция и спецслужбы уже в таком состоянии, что про них говорить не надо, они уже надоели. То, что они в Дагестане, не то, что в Дагестане, еще в Москве, и всюду, я с вами на сто процентов согласен, но только вы скажите, эти ваххабиты случайно не ангелы, которые убивают детей в Беслане?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А в Беслане ваххабиты убивали?

СЛУШАТЕЛЬ: Да и ваххабиты то же самое. Вы понимаете, ваххабиты, как вам сказать, вы их превратили в каких-то ангелов…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кто превратил?

О. АЛЛЕНОВА: Нет, нет, вы что…

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, то, что…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо большое, я вас понял, вы эмоционально, судя по акценту, вы некоторым образом эмоционально возбуждены, а зря. Лично мне как-то ваххабиты...

О. АЛЛЕНОВА: Нет, никто не говорит о том, что они ангелы и совершенно все прекрасно сознают опасность, которая от них исходит, но просто это явление, и его надо принимать, и надо решать эту проблему, мы говорим об этом, что нельзя задушить эту проблему, ее надо именно решать, и подойти к ней с умом.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, и должна быть не концепция патриотического воспитания, а концепция национальной политики, вот она должна быть грамотно сделана, об этом много говорится, то пока что, к сожалению, воз и ныне там. Это не исправишь никакими денежными вливаниями. Ну что ж, все, нам нужно заканчивать. Видите, как вы все нам рассказали. Ольга, спасибо большое. Вот добавим ее рассказ к публикациям, которые вы прочитали, к Интернету, где самые разные версии. Попытайтесь сделать версию свою, попытайтесь сделать свои выводы из того, что же произошло в Дагестане. И здесь спрашивают чего же дальше будет на Кавказе - ну вот сами и попытайтесь подумать.

О. АЛЛЕНОВА: Ничего хорошего не будет, однозначно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Такая финальная фраза в этой передаче. Ольга, спасибо вам большое.

О. АЛЛЕНОВА: Спасибо, Матвей.