Андрей Дубовсков, Марк Завадский - Точка - 2015-06-21
Вы можете прослушать полные версии интервью с Марком Завадским Андреем Дубовсковым
А. Плющев
―
Московское время 22 часа 8 минут, вас приветствует Александр Плющев, и программа «Точка», как всегда, на своем месте. Сегодня она не очень обычная. Во-первых, нет моего соведущего, управляющего партнера компании NotamediaСергея Оселедько. Зато будут два материала, записанных мною на Питерском международном экономическом форуме. Как вы знаете, прошел на этой неделе, в конце этой недели Питерский международный экономический форум, и там много внимания уделялось IT-индустрии, было довольно много людей из нашей, что называется, сферы, были мероприятия, посвященные этой теме. Но если о мероприятиях и обо всем, что там происходило, вы могли слышать где-то в иных средствах массовой информации, то вот эксклюзивные интервью, которые были записаны мною там, кроме как на «Эхе Москвы», не прозвучат нигде.Сегодня в нашей программе во второй части прозвучит интервью с Марком Завадским, главой Али-экспресс… Алибабы, прошу прощения, глава Алибабыв Россиии СНГ. Ну, АлиЭкспресс – это магазин Алибабы, так что, не очень большая ошибка с моей стороны была допущена. Марк Завадский представляет здесь крупнейшую китайскую онлайн торговую точку.И это в 22 часа 35 минут. Ну, а прямо сейчас прозвучит интервью с Андреем Дубовсковым, президентом МТС, и я его предлагаю прямо сейчас вашему вниманию.
(звучит запись)
А. Плющев
―
Давайте начнем с одного из таких острых моментов – обращения вашего конкурента компании Yota в Федеральную антимонопольную службу. Сейчас какова позиция ваша по этому вопросу?
А. Дубовсков
―
Наша позиция не изменилась. Безусловно, мы тщательно продумали все наши действия изначально, мы однозначно уверены, что главным идентификатором понятия «роуминг» являются бесплатные входящие звонки, что, собственно говоря, мы и предоставляем нашим абонентам на новых тарифах априорно, а на архивных тарифах как опцию. Соответственно, в своей уверены. А вообще попытки общаться друг с другом вот в телеком сфере между операторами с постоянным привлечением регуляторов, различных контролирующих органов, мне кажется контрпродуктивными. Поверьте, огромное количество поводов было, есть и, скорее всего, и будет у нас не менее значимых, для того чтобы воспользоваться ими и для того чтобы апеллировать к кому-то, но мы считаем, что такие действия, как я уже сказал, контрпродуктивны, не только со стороны наших конкурентов по отношению к нам, но и с нашей стороны по отношению к нашим конкурентам. Соответственно, как правило, мы такими вещами не пользуемся, ну, исключая уж совсем вопиющие невероятные случаи, типа ситуации, например, с метро в Санкт-Петербурге, потому что там уже вообще никакого варианта для нас избежать апелляции не было.
А. Плющев
―
Я поясню нашим радиослушателям, что речь об обращении в Федеральную антимонопольную службу идет. Компания Yota обвинила МТС в недобросовестной конкуренции, заявив, что МТС неправильно трактует понятие роуминга, в своей рекламе заявляя, что мы отменили роуминг, а вот речь идет только о входящих звонках. Я так очень схематично объяснил.А вообще что в вашем понимании как рядового абонента, что такое роуминг внутрироссийский, и моно ли его как-то отменить для компании вообще в принципе?
А. Дубовсков
―
Ну, в нашем понимании это то же самое, что и в понимании всех остальных участников рынка, и регулятора, и всех к этому причастных. Это факт, к сожалению, он таков, это следствие того, что наша страна огромна, это следствие того, что телекоммуникации в Российской Федерации хоть и достигли очень высокого уровня развития, но, тем не менее, еще не такого, чтобы не обращать внимания совсем на объемы инвестиций, необходимых для того, чтобы в такой огромной стране построить инфраструктуру, себестоимость эксплуатации которой была бы настолько ничтожна, что можно было бы отменить вот этот вот внутрисетевой страновой, внутристрановой роуминг. То есть, вот простой ответ.
А. Плющев
―
Поставьте себя просто на место абонента, да? Вы же тоже являетесь абонентом, вы звоните. Может быть, даже платите деньги какие-то как-то, или семья ваша, не знаю. Для меня вот, когда я уезжаю куда-то, не только входящие, но и исходящие звонки имеют значение, потому что я прежде всего звоню, как я там, как обустроился, чем меня кормят и все прочее. Вот. И за это я плачу, как правило, какие-то деньги. Поэтому в роуминге, мне кажется, есть не только входящие звонки.
А. Дубовсков
―
Естественно, но я хочу вам заметить, что на разных тарифных планах в своем домашнем регионе вы также платите различные цены исходящих звонков. Соответственно, исходящие в роуминге – также будет несколько отличная цена. Вполне возможно, что дешевле, чем та цена того тарифного плана, по которому вы платите, находясь в домашнем регионе.
А. Плющев
―
Давайте поговорим, с вашего позволения, о пользовательском оборудовании, которое вы продаете. В интервью «Ведомостям» вы говорили о снижении цен и говорили, что на планшеты, смартфоны, роутеры снижаете и так далее. За счет чего вы субсидируете эти устройства, за счет чего вы потом собираетесь их, что называется, отбить?
А. Дубовсков
―
Мы их не субсидируем, мы просто понизили тот уровень рентабельности, который мы имели до этого. Безусловно, мы оборудование продаем по более высокой цене, чем та цена, по которой нам поставляют это оборудование наши партнеры, вендоры. Другой вопрос, что мы, с нашей точки зрения, очень правильно подобрали время, для того чтобы радикально снизить цены на пользовательское оборудование.Потому что для нас, например, 2014 год – это был год рекордный вообще за всю историю нашей компании, такого количества инфраструктурного оборудования, базовых станций и второго, и третьего, и четвертого поколения мы никогда не строили. Вы можете посмотреть нашу публичную отчетность, мы за последние годы стабильно вкладывали в инфраструктуру, так называемое capitalexpenditure, не менее 90 миллиардов рублей. В частности, показатель 2014 года – более 92 миллиардов. Прогноз текущего года – порядка 85 миллиардов. То есть, нам надо эту сеть эксплуатировать, наполнять трафиком, и самый простой способ для этого – безусловно, сделать так, чтобы нашим абонентам были более доступны дата-генерирующие устройства. Конечно, мыотдаем себе отчет в том, что не все наши покупатели являются нашими абонентами, но, тем не менее, наш расчет показывает, что большая часть того оборудования, которое мы продаем по ценам гораздо более привлекательным для абонента, чем в целом предлагает это рынок, большая часть этих абонентов остается в нашей сети.
А. Плющев
―
Вы говорите, что, по сути, не занимаетесь субсидированием, а просто снижаете норму прибыли. А вы можете тогда оценить, во сколько это обходится компании ежемесячно? Потому что по рынку ходят цифры какие-то фантастически, типа, там, 700 миллионов, 500 миллионов в месяц.
А. Дубовсков
―
Вы понимаете, нельзя вычленить из общего контекста, выдернуть вот эту вот информацию. Даже какая-то релевантная оценка, допустим, в сравнении с тем, чтобы было бы, если бы мы не снижали цены, она все равно не дает общей картины. Общая картина складывается из большого количества вводных. Ну, например, я не назову, конечно, сейчас на память конкретные цифры продаж, но, например, если мы покупали, допустим, смартфон за 100 рублей и продавали его раньше за 150, то теперь мы продаем его, допустим, за 110. Да, конечно, с одной стороны, 40 рублей разницы – это то, что мы потеряли якобы. Если мы эти 40 рублей умножим на количество проданных смартфонов, то возможно там исчислить какие-то значения. Но вы поймите, для нас гораздо более выгодно продать, не знаю, 100 смартфонов по 110 рублей, чем 10 смартфонов по 150. Потому что мы получили бы единоразовую прибыль, вот эту вот самую разницу в 40 рублей – это гораздо менее выгодная операция, чем получить от ста пользователей смартфонов постоянные ежемесячные платежи за пользование нашей сетью, куда мы, напомню, вложили огромные средства, серьезно умощнили ее, расширили покрытие, емкость и так далее.
А. Плющев
―
Да, это очень логично смотрится, но это если вы на рынке одни. Когда есть конкуренты, начинается ценовая война, они же тоже понижают цены.Для нас, потребителей, это здорово, это просто замечательно. Я когда смотрю, что есть вот какие-то такие акции, понижения и все прочее, всегда своим слушателям советую: бегите скорее, пока не закончилось. Потому что, рано или поздно такая, извините за выражение, халява заканчивается. Но для отрасли, я слыхал, это не очень здорово, поскольку и спрос начинает падать, как ни странно, поскольку пользователи ждут еще более дешевых, они ждут, что еще подешевеет, вот сейчас они совсем отдадут за бесценок нам и так далее. И товар вымывается, и с поставщиками начинаются проблемы и так далее. Что по поводу конкуренции скажете и вообще вот общей ситуации ведения ценовых войн таких?
А. Дубовсков
―
Вы знаете, во-первых, я не описываю сложившуюся ситуацию как ценовую войну. Вы заметили, что на первую часть вашего вопроса я ответил, не используя вообще такую терминологию. А во-вторых, конкуренты, безусловно, должны сами сопоставлять все вводные, которые их ожидают на этом рынке, по их крупности, значимости, времени и так далее и так далее. Для нас это самое правильное, самое удачное время, это наша долгосрочная стратегия, она не сиюминутна, это не какая-то акция по снижению цен. Мы так живем на рынке, мы так себя чувствуем, мы так относимся к нашим абонентам. А все рассказы про вымывание товара или про то, что клиенты замрут в ожидании еще более высоких скидок, нам кажутся абсолютно неправильными, потому что товара на земле столько, что его не продать никогда, даже по сниженной цене. Производители работают на полную мощность, появляются все новые и новые производители, новые бренды появляются. Вы сами видите, как изменяется ландшафт в этой области. Это очень хорошо.Ну, и в дополнение я хочу еще сказать, что ведь наши продажи, они ведь основаны, повторюсь, не на том, что мы хотим какую-то сиюминутную выгоду для себя создать, мы хотим создать стратегическое преимущество нас как мобильного оператора, а не как розницы по продаже оборудования. Вот, собственно говоря, и ответ.
А. Плющев
―
Я слыхал такие рассуждения еще, что благодаря вот этому субсидированию компания МТС как-то умудряется экономить на налогах. Так ли это?
А. Дубовсков
―
Я в очередной раз вынужден вам сказать, что я не употребляю слово «субсидирование», мы не субсидируем наше абонентское оборудование. Возможно, когда-нибудь это произойдет, когда изменится рынок, когда к этому будут какие-то дополнительные вводные. Например, рынок станет в большей части постпейдным, а не препейдным, как сейчас, и так далее. Вы знаете, что развитые модели ретейлеров во многих странах, там, где телекоммуникации имеют более такую продвинутую форму существования, они как раз таки и предполагают субсидирование. У нас этого пока не наблюдается. Я не отрицаю этого как возможный тренд в развитии, но сейчас мы не субсидируем наше оборудование, сейчас мы его продаем просто по более низкой цене. Ну, вот, собственно говоря, в этом идея.
А. Плющев
―
А что вы думаете вообще о такой модели продажи, как продажа телефонов залоченных, брендированных, ну, которые привязаны непосредственно, привязанных непосредственно к оператору?
А. Дубовсков
―
Ну, это нишевая логика, она имеет право на жизнь, но она не может стать основополагающей. Просто поймите, не только производители работают и предлагают все новые и новые бренды, но и уровень проникновения дата-генерирующих устройств в российских сетях еще относительно низок. Например, у нас это на конец первого квартала текущего года 44%. Представьте, 56% всех наших пользователей, несмотря на наши гигантские инвестиции в развитие сетей нового поколения, третьего поколения и четвертого поколения, до сих пор используют примитивные звонилки, не пользуются интернетом, в лучшем случае отправляют смс. Здесь огромное непаханое поле. И такими темпами, какими мы двигались до сих пор, вот увеличение так называемого penetration, при таких высоких ценах, какие были свойственны рынку до сих пор, с моей точки зрения, было крайне непродуктивным. То есть, надо сопоставлять, как я уже сказал, все вводные, а не только ориентироваться на какие-то механизмы внутри ритейла как такового. Все-таки мы не ритейл, мы гигантский телекоммуникационный оператор, у которого есть не только ритейл, есть много чего.
А. Плющев
―
Тогда про 4G поговорим. Поскольку вообще МТС же позже других, я так понимаю, в эту нишу вошло практически, да? И не так давно еще как-то вы не считали оправданным развитие этой технологии.
А. Дубовсков
―
Не соглашусь с вами. Стратегически мы понимаем, что мы здесь, пожалуй, впереди наших конкурентов, и это видно из нашей публичной отчетности, наши дата-доходы уже несколько кварталов подряд самые большие на рынке вот мобильного интернета. Это говорит как раз таки о том, что мы никакого disadvantage, никакого непреимущества, какого-то неадекватного отношения к этой теме не видим. Я, честно говоря, не понимаю, с чем связан такой ваш…
А. Плющев
―
Ну, сейчас вы инвестируете туда гигантские средства на самом деле…
А. Дубовсков
―
Ну, в общем, да. Лицензии получены на 4G были буквальнонедавно, всебросились строить, мы так же. У нас на данный момент порядка около 80 регионов с 4G, с LTE-сетями. Я, кстати, хотел бы по этому поводу сделать даже такое программное заявление. Мы подавляющую часть наших инвестиций, о которых я уже упоминал ранее, как раз таки направляем в развитие сетей четвертого поколения, в строительство транспортных сетей, которые должны обеспечить радио экосистему достаточной пропускной способностью. Кроме всего прочего, мы крайне удовлетворены тем, что регуляторика и вся сфера,сопутствующая запросам рынка и чаяниям операторов, она идет, что называется, in line, параллельно. Раньше такого не было. Я имею в виду, что очень вовремя имеем возможность как бизнес использовать технологииcarrieraggregation, технологии нейтральности. Мы уже не только в тестовых, в пилотных режимах запускаем сети, которые используют одновременно различные стандарты, например, 1 800мегагерц и 2 600 мегагерц, но имеем уже в коммерческой эксплуатации такие сети, что существенно увеличивает емкость и пропускную способность таких сетей. У нас из порядка 80 регионов, где у нас уже действуют сети четвертого поколения – а я отмечу, что это не просто для галочки упомянутые регионы, это не просто у нас в областном центре поставлены три базовые станции. Как правило, в подавляющем большинстве российских регионов сети 4G есть уже не только в областных центрах, но и в каждом районном центре.
А. Плющев
―
А не планируете ли вы, что называется, шарить, делить частоты с другими компаниями? Есть ли какие-нибудь новости от регулятора по этому поводу?
А. Дубовсков
―
Это очень хорошая идея, я надеюсь, что к этому мы рано или поздно придем. Как когда-то желали и чаяли, алкали, что мы в конце концов придем к возможности использовать совместную инфраструктуру. Соответственно, я думаю, что и частоты когда-нибудь мы будем с нашими коллегами, конкурентами делить для совместного использования.
А. Плющев
―
Еще о взаимоотношениях с партнерами. «Связной» здесь на Питерском форуме сообщил о возможном разрыве отношений с вами.
А. Дубовсков
―
Я бы предпочел не комментировать чужие слова, я могу постулировать свою собственную позицию – так, наверное, будет правильнее.
А. Плющев
―
Давайте.
А. Дубовсков
―
Мы действительно в течение последних лет были таким главным бенефициаром того объема подключений, какие делал «Связной» на рынке для операторов. И, по большому счету, никто больше нас, как удельно за одно подключение, так и в общем по объему денежного потока, «Связному» за услуги по подключению обслуживания абонентов не платил. Но последнее время, конечно, мы очень разочарованы, потому что мы видим, что объемы подключений для компании МТС через «Связной» уменьшаются в разы, уже в 4-5 раз.Мы по-прежнему продолжаем платить удельно высокую цену, но вот общий денежный поток снижается очень сильно. Это не наше желание, мы по-прежнему рады были бы сотрудничать с компанией «Связной» и были бы рады, если бы те объемы подключения, которые эта компания для нас делала, сохранились. Мы никоим образом не препятствовали и не препятствуем появлению там других операторов, боже упаси, но компания вот принимает такое решение, существенно сокращая объемы подключений МТС через свою сеть.Нам это чем-то напоминает ситуацию давности нескольких лет, когда компания «Евросеть» также, перейдя под контроль наших конкурентов, также настолько сократила объемы подключений для МТС через свои магазины, что они стали буквально маргинальными. И, несмотря на то, что при покупке этой компании нашими конкурентами были получены соответствующие предписания от Федеральной антимонопольной службы, формально они каким-то образом были соблюдены, но, повторюсь, объемы подключения для нас стали настолько маргинальными, что у нас просто не оставалось другого выхода в прошлом году, как разорвать отношения с компанией «Евросеть».
Если объемы наших подключений и в «Связном» будут крайне ничтожными, то, опять-таки, формальные условия сотрудничества, возможно, и сохранятся, но кому они нужны? Поэтому мы очень обеспокоены сложившейся ситуацией. Ну, и, опять-таки, качество подключаемых абонентов.То есть, такое ощущение, что мы как партнер далеко-далеко задвинуты в дальний ящик и для нас подключают абонентов по остаточному принципу. Соответственно, мы разочарованы сложившейся ситуацией.
Вообще как бы понятно, что если кто-то вкладывает деньги, покупает какого-то ритейлера, то, соответственно, владельцы имеют право решать, с кем работать, а с кем не работать, но, опять же, надо понимать, что на рынке существует регулирование. И, опять же, надо понимать, что такие попытки, с моей точки зрения, крайне деструктивны для рынка, потому что, в конечном итоге, те, кого лишают доступа к каналам, будут предпринимать действия в свою защиту, которые, к сожалению, не могут никак быть позиционированы как действия, которые поддержат капитализацию рынка. Как бы мы не предпринимали попыток и не предпринимаем взять под свой контроль мультибренды, мы считаем, что каждый оператор должен концентрироваться на развитии своей собственной монобрендовой розницы и конкурировать в мультибренде.
А. Плющев
―
Вы говорили, когда про устройства говорили, что еще больше половины там не охвачено устройствами умными, с интернетом и так далее, а в плане мобильной связи, похоже, вот ровно наоборот все. Потому что приходится, я так понимаю, сейчас у нас по две симки на человека, в среднем по России. По Москве – по три что ли или даже больше. Это выглядит как какое-то безумие, потому что и рост абонентской базы продолжаются. Почему и как, объясните, что это такое?
А. Дубовсков
―
Опять же, наверное, все-таки вы преувеличиваете, не две и не три. Может быть, в каких-то отдельных случаях это так, но есть статистика, которую представляют независимые игроки на рынок, не операторы, она говорит о том, что уровень проникновения сим-карт – где-то порядка 140, если мне не изменяет память, процентов. Это означает, что, ну, наверное, по полторы симки, где-то так.
А. Плющев
―
Двести миллионов.
А. Дубовсков
―
Наверное, да. Почему это так происходит? Стандартная ситуация, все операторы борются за то количество абонентов, которое им необходимо, чтобы показывать тот уровень доходов, который им необходим. Соответственно, берут под контроль мультибренды или переплачивают мультибрендам, расширяют свою собственную розницу, навязывают абонентам сим-карты. И вот это именно та причина, почему я считаю такие действия деструктивными. На самом деле вне зависимости от того, какими каналами ты обладаешь как игрок на этом рынке, каналами продаж, я имею в виду, ты всегда в состоянии предпринимать усилия, и в нашем случае вполне успешные, для того чтобы противостоять вот той ситуации, которую вы сейчас обозначаете.Ну, например, мы в течение последних нескольких лет каждый конкретный квартал, каждый конкретный год подключаем новых абонентов меньше, чем любой из наших конкурентов по так называемой Большой тройке. И в то же время, в течение этих последних нескольких лет умудряемся держать уровень оттока так называемого меньше, чем у любого из наших конкурентов по Большой тройке. Соответственно, ответ на вопрос, кто же способствует вот раскрутке этого маховика бессмысленных подключений, он, что называется, на поверхности. Я вот, кстати, заметил, что если некоторые операторы не стесняются показывать свой уровень оттока, вне зависимости от того, какой он, большой или маленький, то иные уже, уж не знаю, то ли от стыда, то ли от гордости прекратили с недавних пор обозначать подобные уровни.
А. Плющев
―
Это был Андрей Дубовсков, президент МТС, интервью с ним было записано пару дней назад на Питерском международном экономическом форуме. Я хочу также отметить, что интервью эти, вот которые прозвучат сегодня в программе, вы в полном виде можете найти на сайте «Эха Москвы». Дело в том, что пришлось их немного сокращать под эфир, так они где-то процентов на тридцать побольше, и там тоже есть интересные вопросы, которые, к сожалению, не вошли вот в нашу сегодняшнюю программу, но на сайте можно их послушать, а потом, даст бог, и прочитать.Следующим у нас будет МаркЗавадский, глава Алибабы в России и СНГ, это будет уже после нашего двухминутного перерыва. Напоминаю, что вы слушаете программу «Точка», у микрофона Александр Плющев. И возвращайтесь к нам через две минуты.
РЕКЛАМА
А. Плющев
―
Мы продолжаем, продолжаю знакомить вас с интервью с людьми из высокотехнологичной сферы, которые были записаны на Питерском международном экономическом форуме. На очереди Марк Завадский, глава Алибабы в России и СНГ.(звучит запись)
А. Плющев
―
Что для Alibabaтакой, в общем, относительно небольшой рынок, как Россия?
М. Завадский
―
Для AlibabaРоссия – это важная история. Я бы даже не стал говорить слово «рынок», это важная история. И то, что Джек Ма, наш основатель, наш президент совета директоров, то, что он прилетел в Россию на форум, то,что он выступил – это как раз показывает вот важность именно российской истории для компании. Потому что надо понимать, что сейчас для Алибабы доходы на международных рынках составляют всего несколько процентов, да? Алибаба полностью опирается сейчас, с точки зрения доходной части, прибыли, на китайский рынок. Поэтому это все считаные проценты на иностранную историю, из них Россия тоже занимает очень… ну, понятно, что, в общем, в глобальных доходах Алибабы совсем небольшое место. Поэтому, мне кажется, визит Джека Ма показывает, что Алибаба смотрит на Россию, видит здесь будущее и собирается сделать больше, чем она делает сейчас. Поэтому я бы, наверное, рассматривал это с точки зрения каких-то перспектив, и среднесрочных, и долгосрочных.
А. Плющев
―
Я всю дорогу, всю жизнь покупал в магазине под названием DealExtremeдо этого. Ну, я гик, и поэтому всякие гаджеты, шнуры и все прочее я покупал в DealExtreme. Я даже не заметил, как у меня так переключилось все потихоньку на Алибабу. Почему DealExtreme, они русифицировали тоже, они давно на рынке, и тоже у них бесплатная доставка – почему DealExtremeне получилось стать Алибабой?
М. Завадский
―
А почему у десятков тысяч социальных сетей не получилось стать Фейсбуком? Почему в России сейчас нельзя сделать второй ВКонтакте? Я думаю, это сочетание факторов самых разных. Это и в целом потенциал компании. Все-таки Алибаба – это очень большая компания, которая может себе позволить думать тоже глобально. Это компания, которая может делать вещи, которые, может быть, неподвластны каким-то не таким большим игрокам.Во-вторых, наверное, это команда. В Алибабе – сейчас, наверное, это прозвучит нескромно, поскольку я сам работаю в компании – в Алибабе действительно работает очень много очень талантливых людей. И при этом по корпоративной культуре Алибаба очень сильно отличается от любой китайской компании. Здесь приветствуется инициатива, здесь фактически ты должен воспринимать любую свою работу как небольшой стартап внутри компании, и ты должен его развить. А если ты его не разовьешь, то этот стартап просто не будет жить. Тебе никто не даст какое-то указание и ресурсы, для того чтобы сделать какую-то вещь, ты должен сам ее вырастить, причем в очень жесткой конкуренции с другими проектами внутри компании. Поэтому внутри Алибабы побеждает сильнейший, просто внутренняя конкуренция настолько высока, это позволяет этой крупнейшей компании оставаться в очень хорошей форме. И, мне кажется, именно с этим связан успех АлиЭкспресса в России.
А. Плющев
―
Ну, хотелось бы поговорить о вашей такой фишке – поддержке покупателя. Значит, у меня был неприятный опыт, отрицательный опыт с Алибабой, не буду скрывать. Я заказывал зарядку для шестого Айфона. Не зарядку, а чехол, чехол-зарядку. И она пришла некачественная. Она не заряжала, ничего не делала. Ну, у меня мало времени заниматься обращением. Что я сделал не так? Что я должен был сделать? Что ждет покупателя, когда вот с ним такая история?
М. Завадский
―
Вы должны были открыть спор с продавцом, послать ему фотографию товара, объяснить, в чем он некачественен, и дальше попытаться достичь договоренности с продавцом. Очень часто продавец возмещает либо полную стоимость товара, либо часть, в зависимости от степени неисправности. Если достичь договоренности с продавцом не получилось, то вы должны эскалировать этот спор до нашей службы поддержки, которая уже решает вопрос, исходя из имеющихся данных, исходя из фотографий, исходя из вашего описания возникшей проблемы. И, разумеется, при таком объеме заказов, который есть у нас, есть разные истории, позитивные, негативные. Не все люди, наверное, правильно эту последовательность действий делают, но, мне кажется, успех АлиЭкспресса в России говорит о том, что все-таки позитивных примеров больше. Потому что компания не могла бы вырасти в такой крупный бизнес здесь, если бы негативного опыта у покупателей было бы больше. У нас очень много вторичных, третичных покупателей, которые у нас заказывают постоянно. И, кстати, вот, наверное, еще один элемент, который нам позволил обойти других конкурентов китайских – это собственная платежная система и то, что мы работаем с продавцами по системе Escrow. То есть, продавец не получает деньги до тех пор, пока покупатель не подтвердил, что все в порядке.
А. Плющев
―
Или не вышло время.
М. Завадский
―
Да, или не вышло время. Но время, опять же, допустим, если задержка какая-то с доставкой… ну, Почта России, она улучшилась, конечно, сильно, но бывают разные казусы, то покупатель может продлить срок защиты заказа. То есть, просто важно… понятно, что это, наверное, не столь легкий опыт, как покупка на российском сайте, но, тем не менее, есть очень понятная и прозрачная система, как это работает, просто надо для себя это один раз уяснить, и потом, в принципе, покупки на АлиЭкспрессе становятся достаточно простой задачей.
А. Плющев
―
О глубине русификации. Как на любом иностранном сервисе, который пришел в Россию, у вас для первой страницы все очень замечательно, и вообще ты никогда не догадаешься, что это китайский сервис. Но чем глубже ты опускаешься, когда ты отыскиваешь товар, потом внутри товара смотришь его характеристики, все чаще проявляется машинный перевод, а то и его отсутствие, наряду с английскимтам еще и много китайского и так далее. Что с этим будет? Потому что понятно, что пользователю хочется, чтобы все было по-русски.
М. Завадский
―
Разумеется, и нам хочется, чтобы все было по-русски, но надо понимать, что мы говорим о ста миллионах товарных позиций…
А. Плющев
―
А их нельзя как-то обязывать?
М. Завадский
―
К каждому приставить русиста – это невозможно. Мы работаем над этим, у нас есть собственная система перевода AliTranslate, которую мы постоянно улучшаем. То есть, мы делаем так, чтобы она была лучше предназначена для перевода именно текстов, связанных с электронной коммерцией. И, по данным наших тестеров, качество перевода улучшается неуклонно, но, наверное, не так быстро, как нам этого хотелось. Кроме того, ряд товаров, ряд продавцов переводят товары уже вручную. Их пока не очень много, но у нас есть на площадке, у нас есть специальный интерфейс для продавцов, где, в общем, достаточно удобно, за один клик можно заказать перевод того или иного товара на русский язык, ну, уже профессиональный за небольшую сумму. И, опять же, я не могу сказать, сколько таких продавцов сейчас, но их число растет. Но понятно, опять же, учитывая, что у нас их сотни тысяч, и миллионы товаров, то, в целом, пока это не очень заметно. Но мы видим, что надо что-то с этим делать. Хотя, с другой стороны, вот эта ситуация не помешала нам вырасти до очень крупного игрока в России, при этом за пределами Москвы и Санкт-Петербурга, где люди, в принципе, не говорят на иностранных языках, по крайней мере не так хорошо, как в Москве, наверное. То есть, наверное, это проблема, но это проблема, которая не мешает нашему основному бизнесу. Да, мы хотим выглядеть лучше, мы хотим быть ближе к покупателю, но это требует времени просто.
А. Плющев
―
Я читал в интервью Илье Азару, «Медузе»… кстати, тем, кто интересуется больше с бизнесовой точки зрения, я очень рекомендую почитать в «Медузе» интервью Ильи Азара с Марком Завадским, который у нас сегодня в студии. Мы больше о таком, о потребительском говорим и так далее. Вот Илья там спрашивал о качестве товаров. Меня-то как раз, несмотря на то, что у меня есть отрицательный опыт, я-то уже к качеству, можно сказать, или привык, или… оно лучше становится, конечно, год от года, китайских товаров, это безусловно. Но, я бы сказал, какой-то такой имидж у любого китайского магазина сейчас интернет, имидж такого склада приятного барахла, как на китайском рынке вот бывает, да? На рынке электроники. Не только электроники, там и одежда есть, и все. Но все равно это такой склад барахла, может быть, не в самом плохом смысле этого слова. К eBay немножко по-другому в этом плане относятся, мне кажется, у него другой имидж и там другие товары покупают. Вас устраивает вот то, что это барахолка такая?
М. Завадский
―
Во-первых, я не согласен с этим имиджем.
А. Плющев
―
Я знал, что вы не согласитесь.
М. Завадский
―
Я забыл сказать, что все, что я говорю здесь – это мое личное мнение и не является официальной позицией компании Алибаба. Просто для того, чтобы не было никаких потом недоразумений. Но я не думаю, что образ именно такой. Но мы хотим, в любом случае, его улучшать, и это один из приоритетов в целом компании АлиЭкспресс, не только российского сайта, в целом компании АлиЭкспресс на ближайший год.Что мы для этого делаем? Мы все больше работаем напрямую в Китае с крупными ритейлерами и даже производителями. У нас была акция, например, в феврале, когда мы запустили с компанией ZTEзапуск нового телефона, он был эксклюзивен на площадке АлиЭкспресс. Это былоофициальное мероприятие сети в Гонконге, белый товар, полностью от производителя. И с тех пор у нас появился новый канал на сайте, называется «Бренд в фокусе», там где-то три распродажи в неделю происходит по этому каналу, это вот действительно товары напрямую от производителей или от крупного ритейлера. Обычно распродажа длится один день, это лучшие цены, потому что мы, как Алибаба, умеем… вот в чем нам отказать нельзя, продавцам с нами работать не очень просто, потому что мы выбиваем из них…
А. Плющев
―
Вы горой за покупателя.
М. Завадский
―
Да, мы выбираем действительно максимально низкие цены. Потому что надо понимать нашу модель работы. Мы маркет-плейс, мы сами ничем… мы помогаем состыковывать покупателей и продавца, и у нас очень небольшая комиссия. Это публичные данные, мы берем 5% от оборота. При этом в эту сумму входят также комиссии от платежных систем. Я не могу раскрывать цифры, но понятно, что эти 5%, они еще уменьшаются достаточно сильно. То есть, нам важны обороты. Нам важно, чтобы товар продавался в больших количествах. А для этого у товарадолжна быть хорошая цена. Это первый момент.Второй момент. Мы запустили тоже новый проект, называется АлиЭкспрессМолл. Наверное, чем-то он похож на «Бренд в фокусе», но там больше российской специфики. Допустим, в одежде там товары, которые предназначены для европейских, для американских клиентов. Мы выходим на фабрики китайские, на компании, которые торгуют такими товарами, возможно, B2B на Запад. Мы выходим на них и предлагает им поторговать B2C на Россию. И плюс мы предлагаем семидневный безусловный возврат, что тоже мы никогда раньше не делали. То есть, вне зависимости от качества товара, если он вам не понравился, вы можете его вернуть.
А. Плющев
―
А как? Прийти на почту и отослать?
М. Завадский
―
Это мы делаем с помощью компании SPSR. Вам нужно будет только оплатить доставку до одного из пунктов по выдаче SPSR в России, а все остальное возьмет на себя продавец.
А. Плющев
―
Какую поддержку, несмотря на то, что вы сказали, что это ваше личное мнение, тем не менее, я не могу не спросить, какую поддержку китайским экспортным компаниям и Алибабе в частности оказывает правительство Китая?
М. Завадский
―
Насколько я знаю, никакой конкретной поддержки. То есть, разумеется, у нас есть хорошие отношения с китайскими властями, они, наверное, видят в нас некоего проводника имиджа Китая по всему миру, да? Но никакой поддержки финансовой компания Алибаба от правительства Китая не получает.
А. Плющев
―
Ну, по сути, можно сказать, некоторые во всяком случае, особенно в российской интернет-торговле, трактуют так, что вам поддержку, по сути, оказывают российские власти. Почему? Потому что российские интернет-продавцы вынуждены подчиняться российским законам, они платят здесь налоги, они тратят на персонал, на склады, я не знаю, на все что угодно и так далее. Алибаба не тратит ни на что.
М. Завадский
―
Мы тоже платим налоги, но…
А. Плющев
―
Вы как представительство.
М. Завадский
―
Просто если говорить о нашей структуре расходов, то мы тоже же платим, мы тоже там платим налоги, наши продавцы тоже платят налоги в Китае. То есть, в принципе, если мы говорим именно о том, что… о какой-то себестоимости товаров, то, так или иначе, эти расходы присутствуют в структуре. Но здесь, мне кажется, тема достаточно долгоиграющая, уже давно об этом идут разговоры. Были попытки что-то изменить в прошлом году…
А. Плющев
―
И вы же понимаете, что они и будут дальше.
М. Завадский
―
Да, но то, что мы видели в прошлом году – это то, что эти попытки не вызывают поддержки у основных что ли, у ключевых игроков в таком широком смысле этого слова, да? Мы видели отрицательное заключение Министерства экономического развития на проект, который продвигал АКИТ.Мы все знаем про снижение, про снижение необлагаемой суммы товаров с 1 000 евро до 150 долларов. Минпромторг тоже высказался отрицательно.Я выступал неоднократно на конференциях, как раз осенью какая-то была серия ивентов, и вот на конференции (неразб.) мы как-то опять схлестнулись с АКИТом на сцене. Я просто спросил у зала: вот для вас… зал причем был профессиональный, это игроки. Вот насколько для вас эта тема важна? И было всего 5-6 рук из сотни участников.
Поэтому, разумеется, наш выход на рынок, он не может нравиться всем, это понятно.В любой конкурентной борьбе есть проигравшие, есть выигравшие. Но то, что мы делаем в России, мы являемся ключевым партнером платежныхсистем российских. Это тоже рабочие места, это тоже налоги. Мы является ключевым партнером Почты России. Собственно, во многом благодаря нам Почта России задумалась об е-коммерсепо-настоящему, сменила руководство. Давайте вспомним о том, как в (неразб.) году посылки из Китая фактически заставили почту просто заново посмотреть на себя, на свою функцию. И сейчас они предлагают очень хорошие продукты, в том числе и для российского е-коммерса. У нас полная предоплата у нас на сайте. Многие российские коммерсанты говорили, что вот в России CashonDelivery,наложенный платеж, из-за этого все плохо развивается – как же быть? Мы показываем людям, причем в провинции, мы их учим, как платить в интернете. И мы видим, что, собственно, это показывают многие опросы, которые и Федор Вирин делал, что люди обычно, очень часто начинают покупать, допустим, у нас, а потом, видя, что это работает, смотрят и на местные магазины. И сейчас очень много местного е-коммерса выходит как раз в регионы, они видят уже подготовленную аудиторию, в том числе подготовленную нами. Поэтому я бы не стал как-то оценивать нас однозначно, наше влияние.
Еще один момент. Большие категории товаров вообще не предназначены для кросс-бордера. Крупная бытовая техника, мебель, билеты, в конце концов, если мы говорим о каком-то крупном(неразб.) коммерсе. То есть, мы говорим о конкуренции в таких достаточно, лишь в некоторых нишевых рынках, причем о конкуренции с компаниями, которые, в принципе, в России ничего не производят. Мы говорим о конкуренции между нами и перепродавцами разного уровня.
А. Плющев
―
Импортерами.
М. Завадский
―
Импортерами, да. То есть, некоторые мои оппоненты, коллеги по бизнесу пытались это все как-то встроить еще в струю импортозамещения. Это не импортозамещение ни разу. Оттого, что завтра закроют нас, eBay и Амазон, в Россия не появится производство сотовых телефонов, просто у покупателей останется меньше выбора, вот и все. А сейчас, мне кажется, особенно в кризисное время, очень важно давать людям больше выбора.
А. Плющев
―
Про кризис. Девальвация рубля ощущалась у вас, вот когда все это началось, евро сто и так далее?
М. Завадский
―
Разумеется, ощущалось. Я не буду (неразб.), насколько сильно. Тут даже, наверное, дело не только в девальвации, сколько в том, что в декабре просто люди все свои имеющиеся сбережения потратили на мебель, машины, шубы и вообще все, что…
А. Плющев
―
На проводки для Айфонов уже не осталось.
М. Завадский
―
Наверное, как-то мелочи в карманах уже не было. Но сейчас мы видим, сейчас доллар стабилизировался, и мы видим, что Россия остается одним из важных рынков для АлиЭкспресс.
А. Плющев
―
Еще один вопрос, касающийся отношений на рынке между вами и другими игроками. Смотрите, значит, история следующая. Когда Алибаба появился в России, он стал одним из самых посещаемых сайтов Рунета, очень быстро, моментально, не вкладываясь особенно в рекламу, насколько я помню, ни в маркетинг, ни во что такое. И как-то это очень удивляет наблюдателей. Наравне с Рамблером, с Мэйлом. Не наравне,сравнимо.
М. Завадский
―
Мы свои данные, разумеется, не разглашаем, но вот у TNS Globalкак раз вышел на этой неделе отчет за май, и за май мы, по данным TNS Global, мы вышли на 9-е место.
А. Плющев
―
Выглядит безумно подозрительно. Как китайский магазинчик, простите, опережает гигантов Рунета.
М. Завадский
―
Ну, опять же, нас не было видно, мне кажется, вот то, что это стало шоком и для вас, и для многих в Москве, говорит об оторванности москвичей и питерцев от остальной России. Потому что у всех остальных действительно рынки здесь, и все смотрят на показатели, вот кто взял Москву и Питер, тот и король. Никто никогда не думал о провинции как о потенциальном рынке. А у нас, ну, понятно, что это вызовет, наверное, еще больше подозрений, но у нас правда был органический рост. Да, мы вкладывались в соцсети, мы вкладывались в контекст, в аффилиатные программы. Но, по сравнению с результатом, это были, в общем, очень незначительные вложения.И действительно просто наше предложение оказалось уникально подходящим, наверное, для российских регионов именно вот в тот момент,когда мы на них вышли. Бывает так. Я тогда еще не работал в компании, поэтому я не могу этот успех приписать себе, но вот люди, которые принимали это решение, они оказались очень правы. Потому что мы предложили своего рода равенство в потреблении для миллионов россиян. То есть, мы предложили им сотни, десятки миллионов позиций товаров по тем же ценам, что и в Москве. То есть, неважно, где ты живешь, у тебя есть один и тот же выбор, выбор гигантский, выбор больше, чем в любом другом магазине. И при этом цена для тебя будет такая же, как для москвича, для калининградца, для владивостокца. И, наверное, у нас очень много историй таких вирусных, мы знаем, что человек купил что-то, долго думал, смотрел сайт – он еще был хуже, конечно, чем сейчас. Непонятно. Ну, ладно, куплю что-нибудь за пять долларов, за два доллара, посмотрю. Это приходит, это нравится, человек покупает еще, рассказывает друзьям – и так растет аудитория.
А. Плющев
―
Это Марк Завадский, глава компании Алибаба в России и СНГ. И это интервью было записано на Питерском международном экономическом форуме. Полностью интервью можно найти на сайте echo.msk.ru, и с Марком Завадским, и с Андреем Дубовсковым, которого вы слышали в первой части нашей программы. Ну, а впечатления наших корреспондентов и не только корреспондентов от Питерского форума, то, что осталось за кулисами, вы услышите уже через несколько минут в программе «Эходром».