Итоги 2015 года в Рунете - Антон Носик, Матвей Алексеев, Юрий Синодов - Точка - 2015-12-20
20.12.2015
С. Оселедько
―
22 часа и 9 минут в Москве, в эфире программа «Точка», в студии ее ведущий Сергей Оселедько. Это уже какая-то тенденция, что в последних числах декабря мне в одиночку приходится подводить в «Точке» итоги года. Только в прошлом году мы это делали в компании с Эльдаром Муртазиным, Михаилом Гуревичем и Сергеем Вильяновым, в этом году у нас новая тройка нападающих здесь в лице: Антона Борисовича Носика, интернет-эксперта – добрый вечер.
А. Носик
―
Привет.
С. Оселедько
―
Матвея Алексеева, директора по внешним коммуникациям Rambler&Co.
М. Алексеев
―
Добрый вечер.
С. Оселедько
―
И интернет-эксперт, журналист, издатель Roem.ru Юрий Синодов. Юрий, добрый вечер.
Ю. Синодов
―
Добрый вечер.
С. Оселедько
―
Ну, собственно говоря, собрались мы, как я уже сказал, подвести итоги года. Я бы хотел, чтобы мы основные вехи обозначили по таким трем основным направлениям: государство, что оно в этом году нарегулировало в Рунете, и к чему это привело и, может быть, еще приведет; это бизнес, электронная коммерция; и, может быть, медиа и цифровой контент. Ну, давайте с чего начнем? Давайте начнем с государства.
А. Носик
―
И с Матвея.
С. Оселедько
―
И начнем с Матвея. У нас Матвей здесь самый главный по взаимодействию интернета с государством.
М. Алексеев
―
Я на самом деле даже подготовился, я выбрал три направления. Ну, не только, грубо говоря, государственное регулирование интернета, а надо немножко, мне кажется, расширить эту тему. Потому что 2015 год стал достаточно интересным с точки зрения налаживания, с одной стороны, диалога между государством и бизнесом в плане сервисов. Потому что год начался с того, что Яндекс начал в большом количестве использовать данные Москвы, Правительства Москвы в своих сервисах. В середине года подключились мы в виде Рамблера, «Автокод» мы подключили, буквально месяц назад мы подключили авторизацию через PGU. Я насколько понимаю, Минкомсвязи, собственно говоря, очень хочет в том числе взаимодействовать с ресурсами Рунета коммерческими. В Казани достаточно активно развивается взаимодействие бизнеса и государства на примере того же Иннополиса. Это первая тема.Вторая тема, мне кажется, одна из основополагающих, которая стала таким трендсеттером 2015 года – все-таки первое решение Мосгорсуда о блокировках ресурсов, которые занимаются распространением нелегального контента, потому что это толчок на 16-й год очень хороший такой для того, как будет развиваться ситуация.
Ну, и третий и, на мой взгляд, наверное, самый весомый фактор, который стал итогом 2015-го и очень сильно скажется на 16-м – это все-таки создание Института развития интернета. Потому что в нем сейчас объединена, наверное, максимальная экспертиза, которая только возможна. Вот завтра-послезавтра будет проходить форум экономики Рунета, на котором ИРИ подведет итоги того, что все-таки было сделано за это время. Я принимал участие в разработке и в круглых столах, обсуждениях дорожных карт и так далее – там много чего интересного, хорошего, и в 16-й год есть с чем идти.
С. Оселедько
―
То есть, я правильно тебя понимаю, что в этом году ты прямо очень позитивно оцениваешь все то, что происходило в сфере взаимоотношений государства и интернета? Потому что я вот, если сослаться на мониторинг законопроектов и законов, который тот же самый упомянутый тобою РАЭК выдал, он говорит, что 24 из 39 обсуждаемых законопроектов в Рунете были…
М. Алексеев
―
Да, вредны и негативно сказываются. Но заметьте, сидят сейчас четыре эксперта от интернета, все, ну, вот кроме Юры, наверное, да, ты сидишь в ноутбуке, мы с Антоном Борисовичем – в телефонах, мы прекрасно через интернет общаемся. И, в принципе, вот то, о чем ты говоришь, оно конкретно на нас, ну, никак не сказалось.
С. Оселедько
―
То есть, интернет не закрыли – и слава богу?
М. Алексеев
―
Какие-то определенные вещи, действительно… сейчас, опять же, ты был на этом прекрасном заседании Российской ассоциации электронных коммуникаций: в прозрачную плоскость выводится Экспертно-консультативный совет РАЭКа, вот те люди, которые постоянно от отрасли ходят взаимодействуют с государством, да? Мы весь год этим занимались, мы со всеми общались. Где-то, где смогли сгладить все эти проекты законов, мы сгладили. То же самое право на забвение, вот в Госдуме буквально недавно было совещание, приняли часть правок от отрасли. Да, конечно, закон сам по себе приняли, чего мы все не хотели, но ту часть правок, которую мы хотели, внесли.
С. Оселедько
―
Чему радуемся-то? 3 положительных закона из 39.
М. Алексеев
―
Сереж, в таком случае я последние, наверное, месяца четыре изучаю в принципе мировое законодательство, мировой опыт. Я как посмотрю на Германию с Францией, мне вот в России в интернете хорошо живется, честно тебе признаюсь. Что в Германии буквально недавно начали рассматривать проект закона, где ты в социальных сетях до достижения 16 лет можешь регистрироваться только с разрешения родителей, что во Франции спецслужбы могут твою переписку и почту читать без твоего ведома. Это просто как яркие примеры. Извините, пожалуйста, но это с целью борьбы с терроризмом, в том числе. Про Китай и Арабские Эмираты я вообще молчу. Поэтому давайте мы как-то будем воспринимать в плоскости… да, бывают некоторые вещи, с которыми приходится жить. Вот у тебя есть машина – ты же правила соблюдаешь движения. Вот здесь то же самое. Люди же гибнут на дорогах, надо каким-то образом регулировать, чтобы людей меньше гибло на дорогах.
С. Оселедько
―
Да, Юрий.
Ю. Синодов
―
Я приводил пример как раз в топике обсуждения этих 24 плохих законов, что мы сейчас живем в действиях, приближенных к боевым, хотя война идет не на нашей территории, и государство просто просит граждан сдать радиолампы в каком-то виде, как это было в годы Второй мировой войны в самом начале.
С. Оселедько
―
То есть, вы реально воспринимаете – сейчас я еще Антона Борисовича спрошу – вы реально воспринимаете, к примеру, инициативу по запрету мессенджеров, как бы не лоббированием интересов операторов…
М. Алексеев
―
Я напомню, чтобы не перегибать палку, там не было слова «запрет». Там, во-первых, было «регулирование».
С. Оселедько
―
Ну да. Они все должны были…
М. Алексеев
―
Мы же прекрасно понимаем, что те же теракты во Франции, террористы общались с помощью мессенджеров. И каким-то образом надо получать оттуда информацию, иначе гибнут люди. Сегодня, кстати, если я не ошибаюсь, у нас, пардоньте, какой праздник? День чекиста. С чем коллег из ФСБ и других силовых структур очень хочется поздравить. Поскольку мало знает, и никто на это внимания не обращает, но люди действительно спасают жизни других людей, но как-то особо этим не хвалятся. Для того чтобы им в том числе каким-то образом защищать нашу жизнь, им нужны какие-то определенные механизмы. Интернет – это сервисы. Они долгое время в них не разбирались. Был СОРМ, СОРМ-2 сейчас…
Ю. Синодов: Сорм
―
3 уже.
М. Алексеев
―
Да, СОРМ-3. Но каким-то образом надо получать информацию, иначе они просто не будут успевать реагировать. А, извини, пожалуйста, когда дело касается чьей-то жизни, мне кажется, все-таки проще быть зарегулированным в какой-то степени, в меньшей степени хотя бы, но при этом понимать, что твоя жизнь в безопасности.
С. Оселедько
―
Антон Борисович, согласны с коллегами про такую положительную оценку усилий государства по регулированию интернета в уходящем году?
А. Носик
―
Ну, государству все удалось, что оно пыталось сделать, ему удалось все удушить, что оно пыталось удушить. И я думаю, что тренд на удушение в следующем году будет продолжен. Насколько это полезно для меня, насколько ФСБ спасло мою жизнь… ну, как-то, знаете, есть закон, который мешает мне высказаться тут откровенно.
М. Алексеев
―
Ну, ты же живой.
А. Носик
―
Что?
М. Алексеев
―
Ты же жив.
А. Носик
―
Ну, хорошо, давайте запишем это в актив ФСБ. Мне в наступающем году 50 лет, можно все эти 50 лет жизни…
М. Алексеев
―
Антон Борисович, по-хорошему, сейчас идет в принципе тренд за безопасность, да? То есть, вот в странах Европы начали активно поднимать эти вопросы: Британия, Франция, Германия. Я сейчас вот Арабские Эмираты и Китай специально не трогаю, там и так все зарегулировано, причем так зарегулировано, что там даже не пикнешь особо. А вот в Европе начали наконец-то подниматься. Если раньше, когда наши законодатели что-то говорили, давайте сделаем то-то и то-то, а все кивали на свободную, так сказать, Европу, то теперь как бы получается, что и на Европу-то особо как-то не покиваешь. То есть, раньше пример приводили такой. Мы действительно не задумывались о том, что, ну, пользуемся – и что ж такого-то, что мы пользуемся всеми этими мессенджерами, переписываемся, почта, все дела? Я тут объяснял коллеге вашему, французскому журналисту, что очень многие террористы, например, общаются в чатах игр, в игровых чатах. А у него прямо: Telegram, Telegram, почему Telegram?.. Я говорю: ну, посмотри, вот игровые чаты, там тоже можно общаться. Я тебе больше скажу, там еще и деньги обналичивают. Он очень удивился. Люди не понимают, что это такое. Обычные люди, они за свою безопасность как-то… они воспринимают это по-другому, что им что-то запрещают.
А. Носик
―
Я не припомню случая, чтобы Федеральная служба безопасности защитила мою жизнь от какой бы то ни было угрозы.
М. Алексеев
―
Они не будут явно приходить и говорить: Антон Борисович, смотрите…
С. Оселедько
―
Хорошо, но это что касается экстремизма, противодействия терроризму, СОРМа и так далее. Но были гораздо более такие прагматические вещи – например, закон о защите персональных данных, закон об авторских и смежных правах. Вот, скажем так, те усилия, которые государство предпринимало по защите от пиратства, они привели к какому-то результату в Рунете?
М. Алексеев
―
Трекер стал более популярным.
С. Оселедько
―
Вот я к этому…
Ю. Синодов
―
Ну, я могу сказать, что – это уже история про бизнес – у нас вообще-то появился прекрасный высококачественный классный сервис для видеопросмотров – Amediateka, с отличным контентом, который появляется практически день в день, по сравнению со Штатами, уже переведенный.
М. Алексеев
―
Ivi тот же самый прекрасно работает.
Ю. Синодов
―
Ivi там много чего добавил. То есть, раньше там был один контент, стал другой, поменялись модели. Безусловно, что без борьбы с пиратством эти сервисы, скорее всего, не выжили бы. При этом цена их – ну, там сколько? рублей 300-400 в месяц – мне кажется, она по карману любому человек, который в состоянии оплачивать, например, сотовую связь. У нас все телевидение практически платное. Хочешь смотреть, например, Ivi или Amediateka – отключи у себя радиоточку и антенну дома – это как раз и будет тебе 300 рублей в месяц. А многие ее не отключают, потому что лень.
М. Алексеев
―
Проблема этих сервисов, точнее проблема правообладателей, которые постоянно все хотят запретить, в том, что они хотят все запретить. Они не занимаются, скажем так, взаимодействием со своим пользователем. Они не объясняют им, что хорошо, что плохо: там качество плохое, еще что-то, пятое, десятое. Они все хотят запретить.
Ю. Синодов
―
Вывезти на площадь бульдозер, и пускай он подавит…
М. Алексеев
―
… диски, да, и так далее. Люди все равно найдут диски. Здесь в данном случае то же самое, только, в отличие от площади с дисками, интернет немножко больше и глубже, там можно найти не только площадь с дисками.
С. Оселедько
―
А вот эти истории по блокированию статей в Википедии про марихуану и так далее, то, что направлено, условно говоря, на защиту детей, о том, что тема суицидов практически выпала из поля медийного – это тоже позитив, это тоже нас от чего-то защищает?
Ю. Синодов
―
Мне кажется, что да. Я, например, сегодня ехал в поезде из Нижнего Новгорода, там стояли телеэкраны, показывали какой-то фильм – по-моему, «Яды, или Всемирная история отравлений».
М. Алексеев
―
Да-да, есть такой, с Басилашвили.
Ю. Синодов
―
Там есть несколько сцен с обнаженной натурой. И я сидел напротив женщины с ребенком, и женщина так смотрит и как бы… а что мальчику-то сказать? Ну, мне кажется, что мозг надо включать. Что если вы демонстрируете где-то фильм, давайте будет какое-то рейтинговое агентство, которое ему присвоит рейтинг «до 12», «до 16», «до 18», чтобы родители знали, вот просто кинув взгляд на экран, что…
С. Оселедько
―
Это же есть. Рейтинг есть, требования…
Ю. Синодов
―
Так вот, появились требования.
М. Алексеев
―
Они же не просто так родились.
С. Оселедько
―
Нет, хорошо…
М. Алексеев
―
Сереж, эволюция интернета – это как вот жизнь человека. Я сейчас утрирую, да? То есть, ты родился, до 18 лет у тебя в голове анархия сплошная, ты бегаешь, что хочешь делаешь, закон соблюдаешь а-ля «главное, чтобы не убить и не сесть», ну, так на грани, бухаешь на трубах, еще что-нибудь. Ну, как у нас в 90-х. А потом ты начинаешь взрослеть, у тебя появляются дети, у тебя появляется ответственность, у тебя появляется зарплата, собака, дом, жена и так далее. У меня, кстати, сегодня годовщина свадьбы, я к вам приехал.
С. Оселедько
―
Молодец, спасибо.
М. Алексеев
―
Не за что. И вот эта ответственность, она уже начинает заставлять по-другому думать. Вот здесь то же самое. Интернет, собственно говоря, сам по себе он достаточно молодой и развивался достаточно анархично. А сейчас уже люди, для которых интернет – это серьезный бизнес, потому что… Мы вот с тобой перед эфиром говорили, в 16-м году Alibaba планирует вложить 380 миллиардов долларов для укрепления своих позиций в мире.
А. Носик
―
У нее столько нет.
М. Алексеев
―
Есть.
А. Носик
―
Это в полтора раза больше ее капитализации.
М. Алексеев
―
Они планируют, по крайней мере так было в релизе. Это бизнес, и поэтому ответственность, она сильно возросла.
С. Оселедько
―
Тогда почему РАЭК говорит о том, что только три законопроекта обсуждаемых положительны…
М. Алексеев
―
Так вот, я про что и говорю, государство и бизнес в 15-м году начали взаимодействовать.
Ю. Синодов
―
Не совсем так. Еще раз говорю, у нас началась война. В годы войны принимают непопулярные меры. Сдавайте радиолампы, идите на завод работать, если вы раньше (неразб.), потому что нужны патроны. Не нужно читать вредную прессу, читайте полезную. «Völkischer Beobachter», я подозреваю, он до 41-го года вполне себе поставлялся в СССР, ну, пускай ограниченному кругу, а после, скорее всего, нет, после 22 июня.
М. Алексеев
―
Помнишь, почему гильза от Калашникова и папироса «Беломорканал» одинакового диаметра? Ну, это байка, но аналогия, в общем-то, она…
С. Оселедько
―
А суициды-то тут при чем?
Ю. Синодов
―
Кто?
С. Оселедько
―
Суициды.
М. Алексеев
―
Это самоубийства, Юр.
С. Оселедько
―
Да, самоубийства-то тут при чем?
Ю. Синодов
―
А что, полезно, когда?.. Ну, начнем с того, что большинство суицидов – это молодежь и люди в возрасте 20-30 лет.
А. Носик
―
А раковые больные?
Ю. Синодов
―
Давайте оставим за скобками. То есть, педофилию тоже пока не будем вспоминать. То есть, человек, который приносит экономически выгоду государству. Если бы раковые больные старше 60 лет, уже в возрасте дожития… ну, давайте по-людоедски, да, скажем, что чем раньше в возрасте дожития человек умер, тем, в общем-то, государству выгоднее. Ну, по большому счету, если он не работает и уже не платит налоги, а только расходный материал, по сути. И естественно, что убывание генофонда в этом смысле – ну, зачем это нужно? Пускай человек лучше научится чему-нибудь, работает, пользу обществу приносит, детей рожает. Нет, я не считаю суицид полезным явлением. Ну, возможно, те меры…
М. Алексеев
―
Это своеобразная профилактика, умалчивание всех вот этих деталей. Почему просили, МЧС просили, и достаточно много ведомств, и Минкомсвязь, кстати, в том числе подключалась все время, когда какие-то случаи были изнасилования малолетних, суициды, специально писали прессе: ребят, не пишите, пожалуйста, об этом. Потому что информация распространяется спорадически мгновенно, и многие на это обращают внимание. И кто-то думает, что это нормально.
Ю. Синодов
―
Способ, да.
М. Алексеев
―
Что это какой-то способ, который можно на себя спроецировать.
Ю. Синодов
―
Ведь была же история, я не помню, в какой именно стране, перестали писать о суицидах в метро – и количество суицидов в метро снизилось вдвое. Польза.
С. Оселедько
―
Все ясно. То есть, иными словами, я правильно понял, что по-прежнему только 3 из 39 законопроектов положительные для интернета, но вы с пониманием относитесь к тому, что делает государство, потому что у нас вокруг война, суицид, педофилия и другого выхода нет?
М. Алексеев
―
С техническими законами, которые, на наш взгляд, принимаются с какими-то шероховатостями, мы все равно продолжаем работать. Потому что мы прекрасно понимаем, что в какой-то степени мы действительно можем на них повлиять. Как я уже сказал, последний закон, право на забвение, мы сидели в Комитете по информационной политике под председательством Леонида Левина, и честно мы так вот прямо все, четыре крупнейших игрока рынка сказали: да, ок, мы согласны, это более-менее.
А. Носик
―
Минуточку, вы были все против.
М. Алексеев
―
В смысле? Мы были против первого плана, первого, самого первого.
А. Носик
―
А что изменилось, что вы стали за?
М. Алексеев
―
Мы не стали за, мы согласились. Антон Борисович, это разные вещи.
А. Носик
―
То есть, раздвинули булки. Вы были против изнасилования, но вам сказали, что это будет не так больно, как вы боялись, и вы раздвинули булки. Но это осталось изнасилованием, потому что пользы этого закона, я надеюсь, ты согласишься, что пользы от этого закона нет никакой.
М. Алексеев
―
Ну, если его применять ко мне, то да.
А. Носик
―
И ко мне. Юр?Ю. Синодов
―
Ко мне, в общем-то, тоже.
А. Носик
―
Сереж?
С. Оселедько
―
Ну, в общем, все понятно.
А. Носик
―
То есть, пользы от этого закона нет никакой, но булки вы раздвинули, потому что вы не хотите ссориться с государством, потому что иначе вам засунут в эти булки перед членом еще и паяльник, да? Но…
М. Алексеев
―
Антон Борисович, мы из 90-х уже вышли.
А. Носик
―
… пользы от закона о забвении нет никакой ни для общества, ни для индустрии, ни для потерпевших, ни для…
М. Алексеев
―
Для потерпевших – есть.
А. Носик
―
Кто конкретно?
М. Алексеев
―
А может, будут потерпевшие.
С. Оселедько
―
Я предлагаю резюмировать тему государства сообщением от пользователя по имени Д. Марсенцев, который написал следующее: хлеб надо продавать по паспортам под контролем ФСБ, иначе террористы купят хлеба, наедятся и с новыми силами пойдут делать теракты.Ну, хорошо, давайте попробуем тогда затронуть другую тему. А что у нас с бизнесом?..
А. Носик
―
Только аккуратно, трогаем аккуратно.
С. Оселедько
―
… с электронной коммерцией, что здесь происходит?
Ю. Синодов
―
Давайте я скажу сначала…
С. Оселедько
―
Чем здесь выделился 2015 год?
Ю. Синодов
―
2015 год выделился тем, что очень хорошо стала работать Почта России. То есть, вот реально. Да, вот Антон Борисович Носик выпучил глаза и удивленно открыл рот, но на самом деле да. Потому что у меня большой объем посылок и документов разных, которые я передаю. Письмо, отправленное Почтой России, кинутое в почтовый ящик в Петербурге, приходит в Москву на четвертый день. Такого не было никогда, ну, на моей памяти. Я спрашивал у старожилов, старожилы не упомнят тоже. То есть, вот, в принципе, это… Страшнова увижу – пожму руку. То есть, лично пока не знаком.
М. Алексеев
―
Мне кажется, люди, которые работают на Почте России, они сами удивляются, что все так происходит.
Ю. Синодов
―
Причем там у Страшнова были совершенно прекрасные интервью, где он рассказывал, как там различные посредники вынимали почту, оставляли ее на вокзале и везли какие-то финики, мандарины, потому что ноябрь – горячий месяц.Но к делу. Что касается интернета, тут все очень просто. Хорошо работает почта – это значит, появился дешевый канал для продажи. Весь рост е-коммерса в этом году…
А. Носик
―
А он был?
Ю. Синодов
―
Конечно, каждый год есть рост е-коммерса.
А. Носик
―
Рублевый рост.
Ю. Синодов
―
Рублевый, да.
А. Носик
―
В связи с обесценением рубля.
С. Оселедько
―
Я слышал только про рост китайцев.
Ю. Синодов
―
Так вот, это рост китайцев, тоже благодаря Почте России, потому что, извините, кто же все-таки по России возит? И внутренних магазинов тоже, потому что если вы посмотрите, закажете что-нибудь на Озоне и посмотрите, сколько времени идет посылка, она из Твери в Москву тоже дойдет дня за три, за четыре.
А. Носик
―
А почему надо заказывать из Твери?
Ю. Синодов
―
У них там логистика в Твери, у них склад там.
А. Носик
―
Круто.
Ю. Синодов
―
Ну, место нашли – сделали.
А. Носик
―
А знаешь, сколько едет поезд от Твери до Москвы – например, «Сапсан»?
Ю. Синодов
―
Час сорок пять, да, конечно.
А. Носик
―
Exactly. А почему четыре дня – это хорошо?
Ю. Синодов
―
Потому что раньше было двенадцать, например. Страшнов работает полтора года. Давайте дадим время. Это все-таки очень… почта, РЖД и прочие организации, там работает под миллион человек, ну, то есть, там несколько сотен тысяч человек, это организация с огромной инерцией.
А. Носик
―
Ну а все-таки, почему хорошо, что полуторачасовая перевозка занимает четверо суток? Что в этом хорошего?
Ю. Синодов
―
Давайте подождем.
М. Алексеев
―
Что это не две недели.
А. Носик
―
Ну, понятно, что при жизни дождешься, да.
Ю. Синодов
―
Ты мне напоминаешь китайскую маму, которая: сын, почему четыре с половиной, а не пять?
С. Оселедько
―
Нет, хорошо, но, тем не менее, этот год запомнился в том числе уходом с рынка достаточно крупных игроков е-коммерса. Не знаю, например, Enter.
Ю. Синодов
―
Сотмаркет.
А. Носик
―
Ну, никто не виноват, это не про интернет история.
Ю. Синодов
―
Enter не был чистым е-коммерсом – это раз. Во-вторых, давайте будем честны, Максим Ноготков слишком сильно размахнулся.
А. Носик
―
Ну, давайте не пинать…
Ю. Синодов
―
Хорошо.
А. Носик
―
Enter – это не про это.
Ю. Синодов
―
Я знаю один проект Максима Ноготкова закрытый, «Кредбери», где математика была такая, что чем больше там клиентов, тем больше убытков. Ну, то есть… ну, извините, у Enter тоже могло такое быть. Что касается остальных магазинов, их, конечно, убили китайцы.
М. Алексеев
―
Ну, пока не убили на самом деле, потому что ни JD.com, ни Ali пока существенной доли е-коммерса не отъели.
А. Носик
―
Расскажи мне про это.
М. Алексеев
―
Существенной доли они не отъели, они пока только заходят. Вот в 16-м году они уже откусят.
С. Оселедько
―
Ничего себе! Они зашли, по-моему, заняв первую-вторую строчку сразу.
Ю. Синодов
―
Ты не представляешь рынок смартфонов в России. Вот вы из Москвы выезжайте иногда. Россия – это Андроид. Андроиды дешевые, китайские чаще всего, они на AliExpress стоят в полтора раза дешевле, чем в любой розничной точке не территории России.
М. Алексеев
―
Я к тому, что в 16-м году мы посмотрим, как они действительно отъедят.
С. Оселедько
―
Так, давайте мы продолжим эту тему через пару минут, после рекламы.РЕКЛАМА
С. Оселедько
―
Мы продолжаем программу «Точка». В студии: Антон Носик, интернет-эксперт: Матвей Алексеев, директор по внешним коммуникациям Rambler&Co; Юрий Синодов, издатель Roem.ru, интернет-эксперт, журналист; и я, Сергей Оселедько. Мы продолжаем море позитива вслед уходящему 2015 году. Мы остановились на феноменальном росте качества Почты России и росте рублевом российского е-коммерса. Я так понимаю, что у нас больше юмористическая передача под занавес 2015 года. Давайте все-таки, не менее, продолжим.
Ю. Синодов
―
Давайте продолжим. Если говорить про чистый е-коммерс, где нету каких-то оффлайновых складов и доставки товаров, то интересные вещи происходят с порталам: Яндексом, Мэйлом. У нас Яндекс начал бодаться с Гугл достаточно агрессивно, мы весь год наблюдали за тем, как он пытается судиться с Гуглом и в России, и в Европе при помощи Майкрософта…
С. Оселедько
―
Успешно?
Ю. Синодов
―
Пока непонятно. Одержаны какие-то локальные победы, но не битва.
А. Носик
―
Но пока успешно.
С. Оселедько
―
В прошлом году как раз в этой же самой студии мы предрекали, что Яндекс будет все больше и больше сдавать свои позиции Гуглу.
Ю. Синодов
―
Ну, это всегда предрекают.
С. Оселедько
―
В этом году прогноз с негативного изменился на позитивный?
М. Алексеев
―
Ну, нельзя уже пять лет негативный.
Ю. Синодов
―
Я как-то раз слышал на этом же, по-моему, радио, как Елена Колмановская, бывший редактор Яндекса, говорила, что доля Яндекса такая большая, что ей, в общем-то, некуда двигаться, кроме как вниз, если она вообще будет в принципе двигаться. Соответственно, для Яндекса позитивный прогноз по России – это сохранение позиций. Естественно…
А. Носик
―
Плюс-минус там какой-то…
Ю. Синодов
―
Да, плюс-минус. Так вот, у них было до середины года очень существенное падение, очень быстрая потеря доли. Сейчас ситуация не переломилась, но они перестали терять долю. То есть, для Яндекса это достижение существенное. И если иск к ФАС дойдет до того предложения, которое сделал Яндекс, разделить Андроид и сервисы Гугла, то тогда есть все шансы, что Яндекс может опять свою долю нарастить до классических 60% рынка, которые у него были, а вот сейчас 5% забрали.
А. Носик
―
То есть, сейчас у него 55%.
Ю. Синодов
―
Ну, да, если мерить по российским гражданам.
С. Оселедько
―
А другие наши монстры интернет-компании чем отметились в уходящем году, кроме Яндекса?
Ю. Синодов
―
У меня есть друг, работает в Mail.Ru…
М. Алексеев
―
И не один.
Ю. Синодов
―
… он занимается медицинским сервисом. Я бы заметил, что все… и вот, кстати, у меня есть друг, работает в Рамблере – вот он сидит. И я бы заметил, что очень сильна интеграция порталов в оффлайн. То есть, понятно, что интересы владельцев Рамблера лежат в оффлайне, Мамута…
С. Оселедько
―
Так они позакрывали бумажные свои издания.
М. Алексеев
―
Имеется в виду сервисный оффлайн.
Ю. Синодов
―
Я имею в виду, что есть реально нужные, полезные людям сервисы. Вот медицинские – это вот у Мэйла очень хорошо получилось. У Яндекса, кстати, есть Такси, тоже оффлайновый сервис.
М. Алексеев
―
У нас Рамблер.Путешествия в этом году очень хорошо выстрелили в оффлайне.
Ю. Синодов
―
Все начали по России ездить. Киноход, я пользуюсь регулярно – это вас же?
М. Алексеев
―
Это не мы. Рамблер-Касса наша.
Ю. Синодов
―
Рамблер-Касса и Киноход, я пользуюсь этими сервисами. То есть, я признаю, что это удобно: ты знаешь, где ты будешь сидеть в зале, никто не будет мешать. Я думаю, что это все усилится. То есть, в сервисы нам залезут, они будут работать, наверное, вместе с AliExpress в какой-нибудь партнерской модели, что-нибудь нам будут продавать. Возможно, что появится кто-нибудь, сделает свое железо – ivi.ru тот же, для просмотра видео. Amediateka, может быть, сделает свое какое-то железо. То есть, мы увидим интернет-сервисы вокруг нас не на компьютере и не на телефоне, а вот уже в виде девайсов каких-то.
С. Оселедько
―
То есть, у Гугла не получилось, у Фейсбука не получилось свое железо какое-то более-менее…
А. Носик
―
У Гугла получилось, они Моторолу купили.
Ю. Синодов
―
У Гугла все получилось на самом деле, потому что они взяли себе существенную долю рынка в виде поставщиков операционной системы. Зачем зарабатывать на железе, когда ты можешь зарабатывать на софте?
С. Оселедько
―
Ну, давайте тогда, если мы продолжаем тему е-коммерса… самой большой частью е-коммерса был так или иначе трэвел, в первую очередь авиабилеты, в электронных платежах так точно. В этом году что случилось? Потому что внешние факторы в трэвеле…
М. Алексеев
―
Тебе все три внешних фактора перечислить? Турция, Египет…
Ю. Синодов
―
И Трансаэро.
М. Алексеев
―
И Трансаэро, да. В принципе, все.
С. Оселедько
―
При всем при этом рынок продолжает расти, да?
М. Алексеев
―
Ну, не весь. На самом деле рынок, по прогнозам, немножко упал, потому что…
С. Оселедько
―
Немножко?
М. Алексеев
―
Ну, он сильно упал.
А. Носик
―
Немножко упал в рублевом выражении.
М. Алексеев
―
Антон Борисович все за рубли-то переживает. Рынок упал именно из-за того, что… вот как мы, опять же, возвращаясь к началу передачи, люди начали немножко бояться куда-то ехать, в принципе бояться. То есть, сейчас очень…. моя прекрасная шутка, что тендер на развитие внутреннего туризма выиграло Министерство обороны.
Ю. Синодов
―
А не Центробанк?
М. Алексеев
―
Нет, Министерство обороны.
С. Оселедько
―
У них на пару, частно-государственное партнерство.
М. Алексеев
―
Да. Собственно говоря, поэтому народ больше начал, с одной стороны, так присматриваться к внутреннему туризму. Почему-то как-то сейчас очень сильной популярностью Алтай пользуется, как ни странно. Что будет в следующем году – посмотрим. Говорят, по прогнозам, что все-таки собираются открыть Египет.
Ю. Синодов
―
Давайте я скажу, я два месяца в этом году работал с проектом travel.ru: действительно произошел существенный перекос в сторону локального туризма. Но вырос еще туризм внешний в нашу страну сильно. Я живу в Питере, и, ну, извините, плюнуть некуда, чтобы не попасть в иностранца.
С. Оселедько
―
В китайца.
М. Алексеев
―
А это всегда так было.
Ю. Синодов
―
Причем даже сейчас, в несезон. Нет, в прошлом году этого не было. Я живу в Питере относительно давно.
А. Носик
―
А что сместило?
С. Оселедько
―
Что случилось-то, да.
Ю. Синодов
―
Потому что рубль просел, к нам начали приезжать люди.
А. Носик
―
Виза подешевела в долларовом выражении российская?
М. Алексеев
―
Сувениры и водка.
Ю. Синодов
―
Да, кстати, водка в долларовом выражении…
А. Носик
―
Визу российскую сколько времени стоит получить?
Ю. Синодов
―
Понятия не имею, если честно.
А. Носик
―
А денег?
Ю. Синодов
―
А ты ее получаешь?
А. Носик
―
В смысле? Нет, я просто знаю, что у нас есть некоторые барьеры на пути к…
Ю. Синодов
―
Я согласен, что ничего, кроме слабого рубля, практически сделано не было. Хорошо было бы провести рекламную кампанию России как объекта туристического, хорошо было бы с визами поработать. Потому что цена визы – ну, вряд ли это стоп-фактор, но бюрократия, наверное, может кого-то оттолкнуть.
А. Носик
―
Непредсказуемость, дадут тебе эту визу или нет, когда тебе ее дадут.
М. Алексеев
―
Доставка Почтой России.
А. Носик
―
В этом смысле мы же, у нас есть, как Валентина Матвиенко объяснила, у нас есть страна-побратим – Туркмения. Мы теперь должны, вместо Турции и Египта, ездить на туркменские курорты. Там проблема заключается в том, что ты должен в посольство Туркмении явиться, очередь отстоять, сдать документы, а потом 159 долларов тебе туристическая виза…
М. Алексеев
―
В Дагестане прекрасное море.
А. Носик
―
Не-не-не, так Россия – та же Туркмения, да? Вот человек, который хочет из Америки приехать в Эрмитаж посмотреть на «Возвращение блудного сына», он тоже должен постоять в очереди, а потом заплатить трехзначную…
Ю. Синодов
―
А если я хочу в Америку приехать, я что должен сделать? Я не должен прийти в американское посольство и сдать?..
А. Носик
―
Ну, смотри, между жопой и пальцем есть некоторая геометрическая разница, да? Есть некоторый спрос на приехать в Америку глобальный, есть некоторый спрос на приехать в Россию. Вот если отставить в сторону фанаберию, то любая страна, которая заинтересована в развитии туризма, она чуть-чуть раздвигает возможности, да? И это неважно, это Турция, это Израиль, или это Маврикий, или это Занзибар, да? Ничего не сделано, вообще, вообще ничего не сделано. То есть, кроме как прийти на поклон к ФСБ, другого варианта въехать в Россию нету. В то время, как, например, Индия, вот она в этом году уже россиянам разрешает на границе визу получать, да? Россия вообще не готова, несмотря на все наши экономические проблемы, чуть-чуть расслабить въездной режим. Поэтому говорить о том, что к нам больше народу приедет… ну, если больше как бы мазохистов будет в мире, то да. А что сделано для того, чтобы мазохистов?..
С. Оселедько
―
Рубль упал, вот говорят.
А. Носик
―
А, рубль упал, прекрасно. Так он же не один упал. Доллар усилился, упало и евро тоже. И много еще чего упало.
С. Оселедько
―
Хорошо, в целом, мнение экспертов на тему е-коммерса понятно. Давайте попробуем осветить тему медиа и, скажем, цифрового контента. Антон Борисович, здесь к вам в первую очередь вопрос. Как у нас медийная сфера в Рунете изменилась за последний год?
А. Носик
―
Ну, вот появилась «Медуза» - вот это вот главное событие последнего года. Новый жанр, вызванный к жизни цензурной ситуацией в России. На сегодняшний день в России как бы все мыслимые ограничения на создание и функционирование медиа, в том числе ограничение на гражданство главного редактора, на второй паспорт главного редактора, на гражданство инвестора в доле больше 20%, на второй паспорт инвестора в доле больше 20% и так далее. Естественно, если кому-то хочется независимую информацию иметь, то ему, наверное, ее хочется иметь от медиа, которое не в России издается. Потому что у нас была, например, последние 17 лет газета «Ведомости», да? Которой репутация обеспечивалась тем, что у нее есть учредители под названием Pearson, издатели Financial Times, и Wall Street Journal, Dow Jones. По нынешним законам, с 1 января, никакого Pearson и никакого Dow Jones, до свидания, только российские учредители.
М. Алексеев
―
Только те люди, которые гуляют с собакой и случайно встречаются с Антоном Носиком в Израиле.
А. Носик
―
Ну с собакой, без собаки, в любом случае, введены ограничения на независимость вещателей, вещающий изнутри России. Поэтому естественно, что если кому-то хочется независимой информации, она очевидно должна происходить от учредителя за пределами Российской Федерации. В этом смысле «Медуза» - это очень важный интересный эксперимент по поводу того, может ли СМИ, учредитель которого не подотчетен непосредственно ФСБ и господину Володину, может ли оно выживать за счет рекламы на русскоязычном рынке.
С. Оселедько
―
Может?А. Носик
―
Ну, смотрите, они же все-таки не открытая публичная компания, поэтому они не предоставляют нам отчет. Но это интересный эксперимент, можно ли благодаря русскоговорящему читателю выживать, не находясь физически в России, не имея никакой здесь крыши и не имея здесь никакой олигархической подпитки. Это интересный эксперимент, это то, на что я смотрю. Это то, что важное в 2015 году, потому что «Медуза» появилась в октябре 14-го, то есть ей в этом году исполнился год.
С. Оселедько
―
Юрий.
Ю. Синодов
―
У меня есть замечание. Кроме зависимости от власти, про которую Антон еще раз сказал, а я еще раз скажу, что война идет, есть зависимость еще от читателей, которой раньше не было. Раньше письма читателей отправляли в специальную корзину и в конце года из них выстраивали веселую Масленицу, поджигали и прыгали через нее. Чем хуже писал автор, тем выше он должен был прыгнуть. А сейчас любое СМИ обращает, например, внимание на социальный трафик. И, в результате, издания, которые ставит своей целью полностью объективную независимую редакционную политику, они зависят, например, от EdgeRank Фейсбука. То есть, если у редактора есть мнение, что EdgeRank Фейсбука, который усиливает количество трафика, количество людей, приходящих из соцсетей, полюбит эту новость, то новость пойдет. А если новость понятна нескольким тысячам человек, но имеет огромное значение, но при этом не соберет в Фейсбуке тысячу лайков, то ее редактор зарубит. И мне кажется, это немножечко грустно, потому что ведет к некоторой профанации профессии. Я несколько СМИ перестал читать из-за этого. Я сейчас читаю «Ведомости», «Интерфакс». А остальное, оно слишком сильно пытается меня ввести в какое-то психотическое состояние, когда я там кликаю, даже не понимая, на что я кликаю, просто реагирую на какие-то ключевые слова.
С. Оселедько
―
Да, Матвей.
М. Алексеев
―
Да, я хотел частично присоединиться к Юрию. Изучали тут недавно западный опыт, и Гугл с Твиттером вот создали аналог выкатки коротких месседжей от своих крупнейших издателей своим пользователям в социальные сети, Фейсбук сейчас тестирует платформу, которая выдает, собственно говоря, прямой контент пользователю на его страницу. И вот эта вот синергия как раз социальных сетей и медиа, она приводит к своеобразной деградации журналистики. Очень многие журналисты как раз гонятся за славой заголовка. То есть, они не уходят в контент, они не уходят в суть. Куда пропали лонгриды? Кто у нас будет за лонгриды отдуваться? Холина? У нас реально просто идет война за заголовки, кто круче напишет.
С. Оселедько
―
Хорошо, но это мы про новости. А про другие вида контента?
М. Алексеев
―
А это тоже контент.
С. Оселедько
―
Музыка, видео. В уходящем году был просто вал открывавшихся и перезапускавшихся стриминговых сервисов музыкальных: Эппл, Гугл, Яндекс.
Ю. Синодов
―
У меня есть прогноз, который сбудется с вероятностью, близкой к 100% – это то, что музыка во ВКонтакте и Одноклассниках будет, наверное, в этом году легализована. И, скорее всего, будет легализована по рекламной модели. То есть, при прослушивании музыки во ВКонтакте и Одноклассниках мы будем слушать рекламу. Это с одной стороны…
С. Оселедько
―
То есть, не подписка, а реклама.
Ю. Синодов
―
Подписки не будет, подписка очень быстро выдыхается. Мы вот видим статистику по людям, которые подписались на сервис Эппла: там рост был заметный, когда это все запустилось, и он быстро сошел на нет, образовалась полочка, по которой там все идет. Деньги там не очень заметные для Эппла. Если посмотреть отчетность по компании, основная выручка – это, естественно, продажа железа, телефонов и ноутбуков, а вот эти онлайн сервисы – это, по-моему, 3-4%. То есть, ну, смешно. Это не стало следующей большой вещью для Эппла. И, может быть, оно там удобно и как-то их радует, но даже по тому, как строятся фразы высших лиц компании, которые комментируют количество подписчиков, видно, что их это не устраивает. И я думаю, что у нас по платной модели тоже не пойдет, пока попробуют рекламную. Возможно, что какие-то совсем свежие вещи будут банить и просить заплатить, например, доллар за альбом или два доллара за альбом.
М. Алексеев
―
Лучше в рублях.
С. Оселедько
―
То есть, на ваш взгляд, подписная модель не выстрелила и не выстрелит…
Ю. Синодов
―
Да, но поле для коммерциализации есть, оно огромное. Вот для радио это может быть существенный удар, потому что в радио нет таргетинга, а в соцсетях есть. То есть, ты можешь аудиорекламу донести… Ну, вот готовьтесь, Сергей.
М. Алексеев
―
Ну, data science, big data все-таки еще никто не отменял, они только развиваются. 15-й год дал такой мощный толчок именно исследованиям, которые касаются любой даты. Потому что до этого ее собирали, а сейчас ее начали анализировать.
С. Оселедько
―
А что с видео происходит?
М. Алексеев
―
А что с видео происходит?
С. Оселедько
―
Это я вас спрашиваю.
М. Алексеев
―
В видео на самом деле ничего нового. Появились новые игроки. Сейчас идет, в принципе если смотреть, то сколько сейчас в России? Вот по данным РАЭКа, около 80 миллионов аудитории интернета. Она уже достигла пика, она будет медленно расти в количестве, она будет расти в качестве. Поэтому сервисы, которые сейчас предоставляют контент, именно легальный контент…
С. Оселедько
―
Но подписчиков онлайн-кинотеатров там даже миллион не набирается ни у кого.
М. Алексеев
―
Слушай, это как раз и есть задача правообладателей, переломить вот это вот. Потому что, ну, честно признаюсь, у меня есть, я смотрю – это не реклама, это реально я пишу об этом везде – я смотрю Ivi, Okko и Play. У меня есть три кинотеатра: где просто быстрее появится, там я и смотрю. В основном Ivi, потому что у меня там карточка привязана, нажал кнопку – и у меня идет кино, все, мне удобно. Донести это другим людям, что это удобно – ну, это уже не наша задача.
Ю. Синодов
―
Привязка к карточке – это действительно то, к чему нужно, опять же, людей приучать. Но мне кажется, что здесь основным локомотивом является что-нибудь типа РЖД. Потому что ехать из глухой деревни в кассу, чтобы купить билет на поезд, как-то не хочется. И у РЖД я всегда смотрю с интересом, сколько у них сейчас доля электронных продаж, она постоянно растет. Но еще, кстати, не достигла…
М. Алексеев
―
Если я не ошибаюсь, один из сервисов уже видео… я ехал во Владимир в купе, у меня был телевизор, и там у меня на выбор просто было несколько фильмов. Я не удивлюсь, если кто-то из наших кинотеатров именно будет занимать эту нишу такого потребительского как раз контента, который нужен будет всегда: автобусы, маршрутки, еще что-то.
Ю. Синодов
―
И про видео я еще замечу одну вещь, что очень модный дискурс, что сейчас вот интернет-интернет-интернет, и он убьет телевидение. Оказалось, что интернет, может быть, и убивает куда-то телевидение, но люди начинают смотреть телевидение в интернете. И действительно Ютьюб и телесмотрение, просто сидение и тупление без клика мышкой на какое-нибудь видео – это сейчас большая заметная часть потребления. Я думаю, Матвей это видит по статистике…
М. Алексеев
―
Интернет – это канал коммуникации для телевидения, просто очередной канал доступа.
Ю. Синодов
―
И один сейчас из очень популярных и быстро растущих.
С. Оселедько
―
А что касается коммерциализации того же Ютьюба, вот этих крупных видеохостингов, платная подписка и так далее – это в какую-то сторону изменит?
М. Алексеев
―
Ну, это вот, как только что говорили про тот же Эппл: это каким-то образом сначала дает определенную долю прироста, а потом идет стагнация, если не уменьшение.
Ю. Синодов
―
То есть, кардинально эта модель не изменит, потому что уже слишком много появляется сервисов: ой, а там реклама – я бы платил, чтобы ее не было. Хорошо, когда там один такой сервис, ты платишь. А когда их у тебя двадцать, то ты уже так понимаешь, что в месяц у тебя может уходить 100-200 долларов за то, чтобы не видеть рекламу.
М. Алексеев
―
А интернет тебе все время позволяет находить то же самое, но бесплатно. Постоянно. То есть, ты начинаешь задумываться: зачем я плачу здесь? И у тебя есть альтернатива выбора. Поэтому вот очень важно как раз контент-провайдерам найти определенный баланс, чтобы и люди не уходили, и были привязаны деньгами.
С. Оселедько
―
Тут, кстати, еще несколько вопросов было про ужасный перезапуск Кинопоиска от Яндекса.
Ю. Синодов
―
Я замечу, мы долго разбирали и освещали эту тему. Мне кажется, что это некоторая неудача Яндекса, вызванная тем, что в компании уменьшается число сотрудников и вообще сотрудники из-за этого нервничают. Сейчас сокращение происходит достаточно мягко, в режиме «давайте просто дадим уйти тем, кто хочет уйти, и не будем пока нанимать новых людей». Но Волож намекал, что ситуация может переломиться и может произойти не совсем так. Я подозреваю, что это добавляет нервозности, и в какой-то момент был потерян фокус в работе над Кинопоиском правильный. И это какая-то очень большая, существенная ошибка Яндекса. Я надеюсь, что она останется уникальным…
С. Оселедько
―
У нас осталась последняя минута – можно, буквально десять секунд, самое главное событие, которое случилось в Рунете в уходящем году, на ваш взгляд? Матвей.
М. Алексеев
―
Так много всего интересного! Ладно, буду честен сам перед собой – ИРИ.
С. Оселедько
―
Антон Борисович. Номер один событие Рунета в уходящем году.
А. Носик
―
Ну, если говорить о знаковом событии, то это вот закон о забвении. Он более или менее показал, что нет таких педофилов, с которыми наша власть не готова объединиться для уничтожения ведущих игроков российского интернет-рынка.
Ю. Синодов
―
Улучшение качества инфраструктуры для е-коммерса: распространение платежных шлюзов, Почта России и все такое.
С. Оселедько
―
Вот на этой оптимистичной ноте мы заканчиваем итоговую программу «Точка» с итогами уходящего года. В студии был ее ведущий Сергей Оселедько, а также Антон Борисович Носик, интернет-эксперт; Матвей Алексеев, директор по внешним коммуникациям Rambler&Co; Юрий Синодов, интернет-эксперт, журналист, издатель Roem.ru. Всем спасибо, до свидания.