Заговор генералов против Гитлера 1938 года - Борис Хавкин - Цена Победы - 2020-09-12
В.Рыжков
―
Здравствуйте. В эфире, как всегда в это время, программа «Цена Победы». Напомню, что много лет я, Владимир Рыжков, и Виталий Дымарский, мы рассказываем очень разные интересные сюжеты из истории Второй мировой войны. И сегодня мы расскажем об одном очень любопытном сюжете, который, если бы все случилось, если бы план был реализован, скорее всего, не было бы Второй мировой войны и нашей программы. Понятно, что история не знаем сослагательного наклонения. Тем не менее, мы сегодня расскажем о заговоре высших немецких генералов против Гитлера летом-осенью 38 года. Я – Владимир Рыжков, в гостях у меня сегодня наш постоянный гость и эксперт, доктор исторических наук из РГГУ Борис Хавкин. И мы сегодня расскажем о заговоре гитлеровских генералов против Гитлера, который был полностью подготовлен. И только стечение обстоятельств помешало ему осуществиться.
Б.Хавкин
―
Добрый день, Владимир. Добрый день, уважаемые слушатели. Вы сказали, Владимир, что история не знает сослагательных наклонений. Это так и это не так. Конечно, историю нельзя переиграть как проигранную шахматную партию. Но изучать разные варианты, разные альтернативы истории – это любимое занятие историков. Постановка вопроса «что было бы, если бы?», конечно же, не совсем научна, но очень-очень увлекательна. Поэтому мы и поговорим о возможностях альтернативных путей, в частности, один из них вы назвали возможностью, может быть, предотвратить начало Второй мировой войны.
В.Рыжков
―
Давайте уже перейдем к сути дела. Смотрите, речь идет о том, что у Гитлера были очень сложные, мягко говоря, отношения с собственной армией, с немецкой армией. Речь идет о том, что немецкая армия традиционно возглавлялась немецкой военной аристократией. Баронами, графьями… И прочими представителями так называемой голубой крови. При этом сам Гитлер, как известно, был из простонародья, на войне у него было звание ефрейтора. И когда он в начале 33 года пришел к власти, очевидно, что аристократия, которая возглавляла тогда небольшую компактную армию Веймарской республики, восприняла без восторга.Борис, давайте начнем, может быть, вот с чего. Давайте кратко охарактеризуем в целом отношения военной касты Гитлера с момента прихода его к власти до осени 38 года, когда мы расскажем более подробно о заговоре.
Б.Хавкин
―
Хорошо, с удовольствием. Начнем, пожалуй, с того, что ефрейтор Гитлер, как писали его начальники во время Первой мировой войны в характеристиках, «не имел командных качеств». Для будущего фюрера это уже показательно. Но, тем не менее, он стал нацистским диктатором, в общем-то, к удивлению германской военщины. Потому что кем он был во время войны? Вы правильно сказали, ефрейтором. Причем ефрейтором, который служил при штабе в качестве ординарца, и главная его задача состояла в том, чтобы разносить приказы по подчиненным батальонам, ротам 16-го Баварского пехотного полка, где он служил.Тем не менее, в этом Гитлер преуспел, он все-таки был храбрым солдатом, и был награжден, и его любимой наградой, которую он носил всю жизнь, был Железный крест 1-й степени, который он получил из рук своего командира Гуго Гутмана, который как еврей по Нюрнбергским законам в 35-м году был лишен гражданства, в 39 году эмигрировал из Германии…
В.Рыжков
―
Меня вот это, Борис, немножко удивило. Все-таки, его командир. Человек, с которым он несколько лет фактически воевал. Почему он его не защитил, почему не прикрыл от своих расовых законов?
Б.Хавкин
―
Одно дело – законы нацистского рейха, другое дело – личность какого-то, хоть и уважаемого, еврея-ветерана, которых в Германии было больше 10 000. Эти ветеранские организации в Веймарской республике находились под опекой фон Гинденбурга, рейхспрезидента и покровителя всех этих военно-патриотических начинаний и структур, которые существовали в Веймарской республике.Поэтому их никто не трогал, это были довольно влиятельные организации. А Гитлер взял и их все, как еврейские организации, закрыл, разогнал, а их члены в основном, если не эмигрировали, то угодили в концлагеря. Но тут… Вы говорите – как так, такая неблагодарная свинья. Свинья – это характеристика маршала НРЗБ, это не мой образ в отношении Гитлера, что Гитлер никак не отблагодарил своего командира, хотя он был ему обязан высокой наградой… Он его отблагодарил, он его не посадил в концлагерь и дал возможность до последнего получать военную пенсию. Но по Нюрнбергским законам лейтенант Гутман подлежал лишению гражданства, и ему Гитлер позволил эмигрировать в 39 году. Так что здесь такая ситуация.
А что касается немецких генералов так называемого арийского происхождения, в основном – прусских аристократов… Они не любили Гитлера именно потому, что до определенного времени вообще не замечали, что был такой человек. Потом они его презирали как агента Рейхсвера, мелкого провокатора. Потом они его презирали как уличного оратора и завсегдатая мюнхенских пивных, в которых он разглагольствовал на темы, о которых он не имел ни малейшего представления. Выскочка, который не имел даже законченного школьного образования, я уж не говорю о высшем образовании, я уж не говорю о командном опыте.. Рассуждать о вопросах государственной политики, мирового масштаба, претендовать на роль командующего армией.
Поэтому до определенной степени Гитлера немецкая военная каста не принимала всерьез. Но нельзя сказать, что интересы германского милитаризма и интересы нацистов не совпадали. Это не так. Что обещал Гитлер? Он обещал возрождение армии, создание массовой армии, перевооружение, реванш за поражение в Первой мировой войне, разрыв так называемых «оков Версаля», превращение Германии в европейскую, а в дальнейшем – в мировую державу. В общем, эти интересы соответствовали чаяниям германского генералитета, униженного после Первой мировой войны. Напомню, что рейхсвер – это не массовая, это маленькая профессиональная 100-тысячная армия без тяжелой артиллерии, без танков, без авиации, без крепостей, без военно-морского флота и так далее. Самое главное – без Генерального штаба, организации, которая была бы мозгом армии.
Гитлер обещал это все воссоздать. Поэтому германские военные к Гитлеру присматривались, но уж очень он был такой несерьезный как политический деятель. Очень много врал, обещал всем все сразу. И как-то не верилось, что это – тот человек, на кого можно ставить.
Но как вы знаете, Гитлер переиграл даже старика Гинденбурга, который вообще долгое время не мог запомнить, как зовут этого богемского ефрейтора, которого Гинденбург назначил рейхсканцлером. Так что здесь ситуация неоднозначная.
В.Рыжков
―
Вот все-таки понимаете, можно понять военных, которые хотели, чтобы был разорван Версаль. Которые хотели мощную армию, перевооружение. Но ведь это не равно желанию развязать большую европейскую войну. Это совершенно разные вещи.
Б.Хавкин
―
Правильное замечание. Одно дело – Германии занять свое место под солнцем, которое по праву, как считали почти все немцы, принадлежит Германии. Другое дело – ввязаться в войну… С кем? С Францией, сильнейшей державой военной после Первой мировой войны? С Чехословакией, которая имела первоклассную армию? В далекой перспективе с Советским Союзом, имевшим огромные ресурсы, которые даже в 41 году, накануне «Барбароссы» нацисты не смогли посчитать? То есть, это называется авантюризм. Главный упрек германских профессиональных военных, офицеров Генерального штаба, привыкшим все просчитывать и рассчитывать. Упрек, который они бросали нацизму и Гитлеру в частности. То есть, этот болтун ввяжет страну в войну и Германия погибнет. Если в Первую мировую войну Германия просто проиграла, но сохранилась как государство, пусть даже кайзер бежал, была провозглашена Веймарская респулика, тем не менее, это была Германия. Но, если Гитлер втянет Германию в новую войну, то Германии как государства больше не будет. Следовательно, Гитлера, пока не поздно, надо остановить.Вот примерно такая ситуация.
В.Рыжков
―
Борис, мне показалось еще интересным положение армии в германском государстве. Министр рейхсвера, генерал-лейтенант Вильгельм Гренер в циркуляре от 30… Еще до прихода нацистов к власти, очень четко определил положение рейхсвера. Он написал так: «Рейхсвер стоит превыше всех партий и служит одному государству». Вот это очень интересно. То есть, военные в Германии очень четко отделяли государство как институт от политических партий, которые могли оказаться во главе этого государства. И тем более – от одного человека, фюрера..
Б.Хавкин
―
Который провозгласил себя…
В.Рыжков
―
Мне кажется очень важным, что армия себя позиционировала как государственный, а не как политический не как партийный институт.
Б.Хавкин
―
Да, это было так. До определенного времени германская армия, рейхсвер, были оплотом Веймарской республики, оплотом государства в борьбе даже разных политических партий всегда оставались над этой борьбой. Офицеры не могли состоять в политических партиях, хотя это не мешало им голосовать на выборах за тех или иных политиков, кандидатов от политических партий… И генералы рейхсвера, их было мало, как генерал Гренер, которые были верны Веймарской конституции, присягали этой конституции на верность и не собирались присягать Гитлеру, потому что Гитлер узурпировал государственную власть. Он, по существу, подменил Веймарскую конституцию единоличной диктатурой, которую осуществлял при помощи партийно-государственного аппарата. И рейхсвер не желал до определенного времени служить лично Гитлеру. По крайней мере, до того времени, пока армия Веймарской республики не была преобразована в вермахт и не была принята новая присяга вермахта. Это было в 35 году. А присяга эта сводилась к клятве на верность не родине, не Германии, а лично Адольфу Гитлеру.
В.Рыжков
―
А вот генералы, будущие заговорщики, они формально эту присягу тоже принимали в 35 году?
Б.Хавкин
―
Они были обязаны принимать эту присягу, несмотря на то, что в своем кругу они говорили, что военный должен присягать один раз. Как-то так. Эти господа-генералы присягали еще кайзеру Вильгельму, затем они присягали Веймарской конституции, а теперь они должны присягать новому главе государства, который узурпировал государственную власть и провозгласил себя фюрером и рейхсканцлером в одном лице в 34 году.Поэтому, кстати, заговорщики в дальнейшем говорили о том, что присяга Гитлеру не имеет смысла, она ни на чем не основана. То есть, она недействительна. Поэтому они считали себя не связанными этой присягой. Но, напомню еще раз, что этих господ-генералов было очень и очень немного. Ну вот мы назвали министра Гренера. Напомню вам, что он был снят с должности даже до прихода нацистов к власти, в 32 году его отправили в отставку. Можно назвать полковника Курта фон Хаммерштейна-Экворда, одного из самых известных членов этого самого заговора против Гитлера. Генерал Хаммерштейн был начальник войскового управления сухопутных сил рейхсвера Веймарской республики. То есть, по существу – командующий сухопутными силами. Но тогда еще это назвалось так.
И Хаммерштейн был убежденным антинацистом. Он не был демократом, он был германским консерватором, он был аристократом, который понимал всю цену этой дешевой демагогии, называл нацистов грязными свиньями и говорил, что рейхсвер никогда не позволит Гитлеру прийти к власти. К сожалению, генерал Хаммерштейн ошибся, и Гитлер пришел к власти. Еще раз, таких генералов было очень немного. Большинство генералов занимали позицию компромиссную. То есть, они хотели и карьеру свою при новом канцлере, фюрере строить, получать новые звания, назначения, должности и награды. И в то же время – при случае показывать свою аристократическую фронду новому командующему. Связано это было, опять же, с отсутствием у Гитлера всякого военного образования.
Но эта фронда ведь продолжалась по существу до первых успехов вермахта во Второй мировой войне. Потом она вновь оживилась после того, как Гитлер ввязался в войну против Советского Союза.
В.Рыжков
―
Смотрите, Борис. В марте 37 года на совещании в имперской канцелярии Гитлер впервые объявил о своих планах нападения на Чехословакию. То есть, это было за полтора года до мюнхенских событий. То есть, и вот впервые вермахт и верхушка армии уже не на уровне эстетических каких-то разногласий, а уже в военном плане столкнулась с авантюризмом Гитлера. Правильно я понимаю, что начиная с марта 37 года возникает настоящая оппозиция и возникают первые планы по устранению Гитлера от власти?
Б.Хавкин
―
В общем, да. Это связано с подготовкой Гитлера к вторжению в Чехословакию, ликвидации Чехословакии, разделу Чехословакии. Гитлер, как вы знаете, использовал Судетских немцев, потом спровоцировал Судетский кризис. Сначала у Чехословакии отняли Судеты, а потом и всю Чехословакию как государство ликвидировали. Но германские генералы были не в восторге… Они были уверены, что Гитлер потерпит поражение, потому что в 36-37 годах вермахт значительно уступал по своей численности, по вооружению, по качеству подготовки личного состава армии Чехословакии. А Чехословакия, напомню вам, была связана союзным договором с Францией. Значит, в случае агрессии против Чехословакии Германия вступала бы в войну сразу с двумя противниками, каждый из которых по отдельности был сильнее Германии, а вместе уж они точно бы Германию разбили. Это генералы прекрасно осознавали, и поэтому они и составили этот заговор, цель которого состояла не в том, чтобы избежать какой-либо европейской войны вообще, которую бы Германия выиграла, а избежать войны, которая была бы заранее обречена на проигрыш. Войны, которую Германия обязательно бы, по их понятиям, по их расчетам, проиграет из-за своей неподготовленности.Но когда об этом на совещании заговорил генерал Бек, то Гитлер его очень так резко одернул, сказав, что генералы должны выполнять приказы, а не рассуждать. Бек подал в отставку. Это и послужило началом вот этой генеральской фронды. Отставка эта была принята, но о ней долго не объявляли, тем не менее, с Беком была согласна группа генералов, которые также составили этот заговор. Могу назвать эти имена. Кроме Хаммерштейна, которого я уже называл, и Бека, это Франц Гальдер, который стал наследником Бека на посту начальника генерального штаба. Генерал Йодль, который потом занял совсем другую позицию во время Второй мировой войны. Это шеф военной разведки Абвера генерал Канарис. И его первый заместитель полковник Остер, которые обеспечивали внешнеполитическую разведывательную и контрразведывательную часть этого самого заговора. Это граф Эрих фон Брокдорф-Алефельд, начальник Потсдамского гарнизоны. Это генерал, в дальнейшем фельдмаршал Вицлебен, который командовал Третьи военным округом, округ этот включал Берлин. Генерал Гепнер, командир 1-й танковой дивизии. И ряд других генералов, которые занимали очень важные позиции в вооруженных силах.
В.Рыжков
―
Борис. Когда это общее настроение, что войны надо избежать и устранить Гитлера, когда это все было реализовано в конкретном плане? Когда был составлен конкретный план военного переворота?
Б.Хавкин
―
План военного переворота был составлен, я бы сказал, весной 38-го года. Там было много разных вариантов, планов, но, собственно, уже четкий план, как действовать, был составлен в это время, в 38 году, в начале года. И он был увязан с разработкой плана нападения Германии на Чехословакию. И что очень интересно отметить, одни и те же генералы работали и над первым планом, и над вторым. Так что они были в курсе дела. И так получилось, что заговорщики пытались, с одной стороны, не допустить начала войны против Чехословакии, которую они правильно оценивали как европейскую войну. А с другой стороны, они же готовили эту войну, и это уже одна из причин провала заговора. Правая рука не может делать противоположное тому, что делает левая, шизофрения – это болезнь, когда в одной голове происходят самые разные противоположные мысли и побуждают противоположные действия.Поэтому заговор, который назывался заговором Бека-Гальдера, он был, я считаю, первоначально обречен на поражение. Однако здесь интересен сам факт, что генералы, консерваторы, прусские милитаристы, германские реваншисты выступали против Гитлера именно потому, что видели в нем авантюриста. Ведь этих целей, которые Гитлер пытался достичь развязыванием войны, могла бы достичь и Веймарская республика мирными средствами. По крайней мере, при последних канцлерах Веймарской республики. А это был канцлер фон Шляйхер, тоже, кстати, убитый нацистами в Ночь длинных ножей. В общем-то, речь шла именно об этом: постепенно мирно демонтировать Версальский договор. Вот.
А Гитлер шел напролом.
В.Рыжков
―
И надо сказать, что они не были стратегами, они не были политиками мирового класса. Но они в целом оказались правы. Гитлер оказался авантюристом, который вверг Германию в самую страшную трагедию в ее истории. По сути дела, они были правы.
Б.Хавкин
―
Стратегически они были правы. Но тактически в 38 году они проиграли Гитлеру именно потому, что совершенно не разбирались в политических вопросах. Они были прекрасными военными специалистами, но кто из них мог знать, что по инициативе Муссолини будет созвана Мюнхенская конференция, и что Чемберлен еще до конференции будет трижды летать к Гитлеру на переговоры. И что западные, так называемые, демократии при посредничестве фашистской Италии предадут Чехословакию, сдадут ее Гитлеру без всякого боя.
В.Рыжков
―
Мы сейчас должны прерваться на короткий выпуск новостей. И про Муссолини, про Мюнхенский сговор, про то, как он сорвал отстранение от власти Гитлера мы расскажем нашей замечательной аудитории сразу после перерыва.НОВОСТИ
В.Рыжков
―
Еще раз здравствуйте, в эфире программа «Цена Победы», я сегодня веду ее один, Владимир Рыжков.
Б.Хавкин
―
А я помогаю.
В.Рыжков
―
А Борис Хавкин очень сильно помогает. Точнее, я ему помогаю в его замечательном рассказе. Напоминаю, Борис Хавкин – доктор исторических наук, профессор РГГУ, и у нас очень любопытная тема, мы рассказываем об очень крупном заговоре нацистской…
Б.Хавкин
―
Еще не нацистской.
В.Рыжков
―
Германской, да, это очень важно отличать. Германской военной верхушки против Адольфа Гитлера, который зародился еще весной 38 года. И уже в практическую стадию перешел в сентябре 38 года. И мы остановились на том, что заговорщики, а это и начальники генштаба, и другие крупнейшие командиры вермахта, они прекрасно разбирались военных вопросах, но плохо понимали международный контекст. И вот я хотел перед тем, как мы расскажем про Мюнхенский сговор, еще один вопрос вам задать. Ведь в нашем представлении к 38 году Гитлер был необычайно популярен у себя в стране. Мы привыкли так представлять ситуацию, что он пришел, Гитлер, начал строить автобаны, размещать военные… Оживилась промышленность, исчезла безработица, начал расти уровень жизни. И вот такое впечатление, что к 38 году весь германский народ… Да, противник репрессировал, в концлагеря, многих поубивал.
Б.Хавкин
―
Аннексировал Австрию…
В.Рыжков
―
И вот казалось бы, на пике популярности горстка аристократов, генералов, генерал-полковников замышляет заговор против Гитлера. Вот у меня вопрос такой: они учитывали внутриполитическую обстановку? Они учитывали настроения германского народа, когда они летом 38 года планировали арестовать Гитлера и отдать его под суд?
Б.Хавкин
―
Я думаю, это они учитывали в первую очередь. Настроения в Германии не были уж такими восторженно-прогитлеровскими, как иногда представляется в современных средствах массовой информации. И даже в части научной литературы. Здесь нужно видеть и одну сторону медали, и другую сторону медали. Вы правильно отметили все «достоинства» политики Гитлера. Но оборотной стороной медали были колоссальные репрессии внутри страны. Прежде всего, конечно, против политических противников. Все политические партии были упрощены. Затем – колоссальный государственный антисемитизм, репрессии против евреев, хрустальная ночь, погромы и так называемая ариизация. А немецкие генералы традиционные, они в основном были воспитаны на традициях антисемитизма, но не того, что позже стало называться Холокостом. Они относились к евреям высокомерно, но лечились у еврейских врачей , обращались к еврейским адвокатам. Их дети иногда женились и выходили замуж за представителей еврейской буржуазии. Так что это все было не так однозначно, конечно.Затем, что касается положения германских простых рабочих. Да, безработица, если не полностью, то в значительной степени была ликвидирована. Конечно, можно говорить о строительстве автобанов и других массовых народных строек, а можно говорить о том, что массовая армия требовала пушечного мяса. И германская молодежь шла под ружье вместо того, чтобы работать, учиться, самостоятельно строить свою жизнь. И этим тоже не все были довольны в стране. Вот. Потом нельзя забывать и того, что экономика Германии буквально висела на волоске. Мало кто об этом сейчас знает, все больше говорят об успехах, связанных с национальным социализмом так называемым. И пишут о народном государстве Гитлера. Ну, можно и так это назвать, конечно. Но это было бы сильным преувеличением, потому что германская экономика существовала только за счет внешних заимствований. За счет этой самой пресловутой ариизации, то есть, изъятия еврейских капиталов. За счет займов, которые щедро сыпались на Рейх, прежде всего – со стороны Соединенных Штатов Америки, нужно этот фактор учитывать. Большинство немцев, живших в Америке, или американцев и немцев, в общем-то, неплохо относились… Сидя за океаном пока, до начала войны, к Гитлеру и лоббировали интересы Третьего Рейха.
Гитлер получал поддержку в Швеции, Швейцарии, да и в той же Англии, в том числе и финансовую, экономическую. Ведь многие на Западе полагали, что Гитлер, прежде всего, направится на Восток против Советского Союза. Но так это не получилось. Точнее, получилось, но не сразу. Тем не менее, для этого Гитлера нужно было подкармливать, в том числе – экономически. А займы ведь хороши, когда берешь деньги и кредиты, а потом эти деньги надо отдавать. Только потом такой мастер как Шахт мог жонглировать этими колоссальными кредитами, долгами, займами. Но ведь Шахт тоже был в заговоре, обращаю на это внимание.
В.Рыжков
―
Я бы еще Борис, когда мы говорим о том, что далеко не было того единодушия в германском обществе, я бы еще добавил разгром и репрессии против социал-демократии.
Б.Хавкин
―
Я же сказал, что все политические партии..
В.Рыжков
―
Социал-демократия особенно важна в данном случае, потому что это была могучая политическая сила.
Б.Хавкин
―
Массовая партия, да, которая была у власти в Веймарской республике.
В.Рыжков
―
И более того, мы можем говорить о миллионах немцев, которые мыслили себя как социал-демократы. Поэтому ни о какой всесторонней поддержке, как мне кажется, речь не могла идти.
Б.Хавкин
―
Это так. Всенародной поддержки не было. Если она была, то только на страницах немецкой печати. А так немецкий народ очень осторожно и настороженно относился к политике Гитлера. Напомню, даже когда Гитлер отдал приказ о нападении на Чехословакию, но нападения не состоялось в сентябре из-за Мюнхенского сговора, 38 год, то он приказал войскам берлинского гарнизона торжественным маршем при полной полевой выкладке проследовать на железнодорожный вокзал под музыку оркестра. Тем самым показать немцам мощь вермахта и побудить у них милитаристско-патриотические чувства. Что получилось? Берлинцы решили, что началась война, а она была буквально за порогом, могла начаться буквально в любой момент. Попрятались по домам в ужасе и страхе. И, в общем, очень боялись этой новой войны. Гитлер тогда заявил, что с таким народом он воевать не сможет, и такой народ войну проиграет, нужно его перевоспитывать, сказал он Геббельсу, рейхсминистру пропаганды и просвещения.Это очень о многом говорит. Что простые немцы не были в восторге от войны. Поймите, не прошло и 20 лет после Первой мировой войны. Еще большая часть живших в Германии людей среднего и старшего поколения прекрасно помнили ужасы Первой мировой. И не…
В.Рыжков
―
Миллионы ветеранов…
Б.Хавкин
―
Да. И, в общем, настроения в Германии в пользу Гитлера и в пользу войны сменились именно тогда, когда Гитлер убедил немцев, что он, не применяя военную силу, а применяя угрозу, решает политические задачи успешно.
В.Рыжков
―
Давайте расскажем нашей аудитории о конкретном плане. Насколько я понимаю, генералы планировали ввести войска в Берлин, блокировать ключевые правительственные учреждения и кварталы. Была специальная группа, которая должна была физически захватить Гитлера в Рейхсканцелярии, арестовать и предать его суду.
Б.Хавкин
―
Ну вот вы весь этот план в основном и изложили.
В.Рыжков
―
Да.
Б.Хавкин
―
В общем-то, план этот был по-военному четок и вполне исполним. Во-первых, силы для этого были. Это были войска, четыре полка входили в Берлинский гарнизон и могли по приказу занять все ключевые пункты города. Это был пехотный полк, которому поручалось взять под контроль правительственный квартал. Это была специальная, скажем, диверсионная группа добровольцев, которая должна была арестовать Гитлера в имперской Канцелярии и, в случае необходимости, его уничтожить физически.Кстати говоря, заговорщики так до последнего не решили, как поступить лично с Гитлером. Одни считали, что он должен погибнуть во время перестрелки, его нужно пристрелить на месте. Другие считали, что его нужно взять в плен и законным образом судить. Кстати, судом трибунала, учрежденного самими же нацистами, самим Гитлером. Третьи считали, что достаточно экспертизы у психиатра, которые бы признали бы Гитлера сумасшедшим и отстранили от фюрерства, отправили бы его на принудительное лечение. Но все эти планы, намерения оказались нереализованными по нескольким причинам. Первая и главная – потому что в Мюнхене было достигнуто соглашение по Судетам, и Мюнхенский сговор ознаменовал бескровную победу Гитлера. Это известно все.
А вторая причина, пожалуй, менее известна. Она состояла в том, что германские генералы, участники заговора, за редким исключением хотели служить и вашим, и нашим. Они не были уверены в окончательном успехе заговора, поэтому оставляли для себя путь к отступлению открытым, занимали двойственную позицию. Например, как фон Браухич, командующий сухопутными силами. И еще один момент нерешительности действий германских генералов… Они ждали поддержки из Лондона, хотя многие из заговорщиков считали, что это - дело внутреннее, немецкое, не надо путать англичан в эти дела. Тем не менее, Канарис через свои органы всячески пытался заручиться поддержкой из Лондона…
В.Рыжков
―
Какого рода поддержки они ждали?
Б.Хавкин
―
Они ждали политической, дипломатической и моральной поддержки. Ни о какой военной речи не было. Какая здесь политическая поддержка? Прежде всего, более решительно выступать против планов Гитлера в отношении Чехословакии и не допускать сговора с Гитлером. А Чемберлен проводил обратную политику, политику компромиссов, сговоров, уступок. То, что называлось в дальнейшем Мюнхенским удовлетворением агрессора.Во-вторых, англичане… Не то что не любили германскую военщину традиционно, мало сказать, после Первой мировой войны. Они, по-моему, полагали, чем хуже для Германии – тем лучше. То есть, пусть эти немцы сами между собой выясняют свои отношения. Это ослабляет Германию, значит – усиливает Британию. Вот и все. Господа военные этого не понимали. Они почему-то полагали, что Британия, по крайней мере, при правительстве Чемберлена, так же, как часть германской воинской элиты, заинтересована в недопущении новой европейской войны. Это была их ошибка стратегическая.
В.Рыжков
―
Борис, а скажите. Все-таки правильно я понимаю вас, что буквально все решили дни и даже часы. Если бы все-таки приказ об агрессии против Чехословакии начал реализовываться, то, скорее всего, заговорщики бы вошли в Берлин и имели шансы арестовать Гитлера и отстранить его от власти.
Б.Хавкин
―
Да, это так. 28 сентября 38 года Кальдер отдал приказ о начале переворота. То есть, уже механизм переворота был запущен. А 30 произошел Мюнхенский сговор. Между 28 и 30 что произошло? Заговорщики сконцентрировали войска, которые могли или пойти на Чехословакию или совершить государственный переворот. Тот же Вицлебен, когда его войска проходили по центру Берлина, как я говорил, Гитлер приказал пройти по центру города, отправляясь на вокзалы для отправки н афронт. Вицлебен был готов отдать приказ остановиться у имперской канцелярии и развернуть артиллерию, окружить этот дом и арестовать этого типа.
В.Рыжков
―
Это как раз, кто хорошо знает Берлин, были знаменитые Вильгельмштрассе и Фридрихштрассе.
Б.Хавкин
―
Да, это правительственный квартал, в самом центре. Рядом – главный вокзал, пешком каких-нибудь 15 минут пройти. Значит, этого приказа он не отдал потому, что не было приказа более высокого командования. И, самое главное, все карты спутали британцы и французы…
В.Рыжков
―
Можем ли мы сказать, что парадоксальным образом Чемберлен и Даладье…
Б.Хавкин
―
Спасли, да.
В.Рыжков
―
Не только не предотвратили Вторую мировую, но спасли Гитлера от отстранения от власти?
Б.Хавкин
―
Да, совершенно верно. Чемберлен и Даладье своей мюнхенской политикой спасли Гитлера, можно сказать, физически. Но в любом случае, спасли его от переворота и сохранили за ним пост канцлера, вернее – фюрера и канцлера Германии. Так что они здесь сыграли на руку нацистам. Может быть, того и не ведая. Я думаю, ведая, потому что о подготовке заговора британская контрразведка знала. Вот. Но они предпочли германским военным Гитлера. И за это поплатились вскоре, как вы знаете, что было в дальнейшем – хорошо.
В.Рыжков
―
Вы сами в начале нашего разговора предложили, что иногда полезно помоделировать возможные альтернативы. Что было бы, если бы заговор удался? Какое политическое будущее предназначали для Германии заговорщики?
Б.Хавкин
―
Этот вопрос как раз активно дискутировался среди заговорщиков. Я, наверное, не сказал, что в заговоре были не только военные, но и политики, религиозные деятели. И идейным руководителем заговора был Карл Герделер, известный германский политик, обер-бургомистр Лейпцига, недолгое время – имперский комиссар по ценам. Среди заговорщиков был знаменитый теолог, пастор Бонхеффер, который вообще предлагал… Христианин, богослов объявил Гитлера Антихристом и предлагал его уничтожить как Антихриста. И считал, что это дело как раз богоугодное, христианский правильный поступок. В общем, моральная сторона заговора была ясна.Что касается политических планов заговорщиков, то военные собирались на короткое время прийти к власти и установить короткую диктатуру. Скорее всего, это должен был быть или генерал фон Хаммерштейн или генерал фон Вицлебен. И военная диктатура должна была прежде всего демонтировать нацистский аппарат. Для этого нужна была военная сила. К этому моменту уже партии и государства во многом слились в экстазе. Нужно было запретить нацистскую партию, очистить государство от сторонников нацизма, активистов нацистского движения, ликвидировать гестапо, арестовать таких деятелей тайной полиции как Гейдрих, который руководил главным управлением имперской безопасности. И рейхсфюрер СС Гиммлер, который и был архитектором нацистского геноцида во многом в дальнейшем, был одной из самых страшных фигур Третьего рейха. По крайней мере, их надо было, что называется, обезвредить. Вопрос об их физической судьбе решался бы, так или иначе, в особом порядке. Но – лишить их власти и распустить тайную полицию нужно было немедленно.
Также военные бы обеспечили возврат к демократической системе правления. То есть, провели бы выборы, в которых могли бы участвовать все политические партии Веймарской республики. Даже, представьте себе, коммунисты, столь нелюбимые военными аристократами. Тем не менее, это была легальная политическая сила. Все партии, кроме нацистов. Вот. И к власти должно было прийти победившее на выборах правительство, и дальше страна должна была управляться в соответствии с Веймарской конституцией.
В.Рыжков
―
Мне кажется, что очень достойный… Я бы сказал так, очень правильный план.
Б.Хавкин
―
Да, надо сказать, что этот план в политической своей части, начиная от 38 года, до 44-го года не менялся. Все заговоры против Гитлера так или иначе политически сводились именно к этому плану. Но этот план, к сожалению, так никогда и не был реализован, а лидеры заговора поплатились жизнью за участие в заговоре. Правда, не тогда, а после провала заговора 44 года. В основном, это были те же люди.
В.Рыжков
―
У нас остается буквально несколько минут. И последний вопрос, который я бы хотел вам задать. В этой истории многое поражает. Поражает смелость генералов, поражает их последовательность, их готовность рисковать жизнью при всей компромиссности. Но поражает еще одно обстоятельство, что этот заговор 38 года, заговор 44 года, другие заговоры военных остались для Гитлера и его окружения в тайне. Вот как можно…
Б.Хавкин
―
Кроме заговора 44 года, потому что там было явное покушение. А до 44 года…
В.Рыжков
―
Как объяснить этот феномен, что участие столь многого количества военных оставалось в тайне для тайной полиции и для самого Гитлера?
Б.Хавкин
―
Действительно, была предпринята целая серия этих заговоров, начиная от заговора Гальдера, о котором мы говорим сегодня, до заговора Штауффенберга 20 июля 44 года. И репрессии начались только после провала заговора Штауффенберга. Спрашивается, знали ли нацисты о заговорах. Я бы сказал – и да, и нет. С одной стороны – да, потому что политические намерения лидеров-консерваторов были известны политической полиции рейха.. Нет, потому что Гитлер не верил в то, что германские военные способны на государственный переворот. Он полагал, может быть. 2-3-4 ненормальных офицера найдется. Но то, что это будут его ближайшие… приближенные его из военной касты, он в это поверить не мог. Почему его заговор не выдали?Во-первых, большинство заговорщиков были в военной контрразведке и разведке. В Абвере. Точнее, не большинство заговорщиков, а наоборот – Абвер был связан с заговором, и многие руководители Абвера сами были членами этого заговора. А до провала 20 июля 44 года гестапо во внутренние дела военных не вмешивалось. Поэтому политической контроль замыкался на военной контрразведке. То есть, в итоге на полковнике, в 41 году он стал генералом, Остере, первом заместителе Канариса, и на самом двуликом адмирале Канарисе, который был сторонником и участником заговора, что не мешало ему участвовать во всех военных преступлениях нацистской разведки, связанных, в частности, с войной против Советского Союза. Это, к сожалению, особенность немецких военных. Они одной рукой боролись против Гитлера, другой рукой – выполняли его преступные военные приказы и директивы. За очень редким исключением.
В.Рыжков
―
Хорошо. Ну что, Борис, настало время нам завершать наш разговор. Мне кажется, это была очень интересная беседа. Действительно, военные были очень близки в сентябре 38 года к тому, чтобы свергнуть Гитлера, постепенно вернуть Германию к конституции Веймарской республики. Но из-за Мюнхенского сговора, из-за позиции Англии и Франции, из-за бескровной победы Гитлера, который получил Судеты и потом захватил Чехословакию, к огромному сожалению для нас и всего мира, Гитлер остался у власти и развязал…
Б.Хавкин
―
Вторую мировую войну.
В.Рыжков
―
Спасибо огромное, Борис. Я думаю, что мы продолжим наш рассказ, нашу беседу.
Б.Хавкин
―
Спасибо вам большое. Но если бы Гитлер не развязал войны, не было бы нашей программы.
В.Рыжков
―
Да. А мы на этом завершаем. И «Цена Победы», как всегда, будет в это же время ровно через неделю. Спасибо всем и до свидания.