Олег Бурцев - Военный совет - 2010-03-20
С. БУНТМАН: Добрый день. «Военный совет» выходит в эфир радиостанции «Эхо Москвы» по субботам в 12 часов с небольшими минутами. Телевариант вы можете смотреть на телеканале «Звезда» по воскресеньям. Анатолий Ермолин, добрый день.
А. ЕРМОЛИН: Добрый день.
С. БУНТМАН: Сергей Бунтман и уже…
О. БУРЦЕВ: …приевшийся…
С. БУНТМАН: Да нет! Ветеран «Военного совета», знаете, как в Академии есть «непременный секретарь». Непременный член «Военного совета» Олег Бурцев, первый заместитель начальника Главного штаба ВМФ, вице-адмирал. Мы под праздники, после праздников, мы обычно то у нас подводный, то надводный, так и будем в таком режиме. Сегодня снова подводный у нас праздник.
А. ЕРМОЛИН: Сам бог велел.
С. БУНТМАН: Ну что, за отчётный период что у нас самое главное произошло, Олег Вениаминович?
О. БУРЦЕВ: Давайте с другого. Я не первый раз у вас, как Вы уже сказали, что я у вас почётный член.
С. БУНТМАН: Непременный, действующий.
О. БУРЦЕВ: И я всегда поздравлял своих офицеров, с которыми я служил, генералов. А в этот день, день подводника, мне хотелось бы вспомнить чуть-чуть по-другому. Я могу поздравить адмирала Моцика, героя России, адмирала Кузьмина, героя России, адмирала Ерофеева, командующего флотом. Но в этот день, поздравляя наших выдающихся подводников, мне хотелось бы вспомнить моих первых матросов, когда я в 1975 году пришёл на подводную лодку К-181, командиром электронавигационной группы. И там были три моих первых подчинённых моряка у лейтенанта Бурцева.
Это был матрос Матюхин, старшина команды штурманских электриков, матрос Лыфарь и матрос Худынцев. Первый из Брянской области, второй украинец, третий – из Архангельской области. Несколько дней назад ко мне зашёл Африкан Соловьёв, ныне главный редактор газеты «Советская Чувашия», мой бывший матрос. У него было очень приятное… и я хочу поздравить всех, с кем я служил, с кем я общался в моей подводной службе. Но мне хотелось вспомнить этих моих моряков, с которыми я начинал и которые… я не хочу сказать, что они сделали из меня адмирала, но они сделали из меня нормального офицера. С праздником!
С. БУНТМАН: Отлично! Поздравляем. Это очень хорошо, очень здорово. А теперь вернёмся…
А. ЕРМОЛИН: Серёжа, а ты был на подводной лодке?
С. БУНТМАН: Это мечта, я ужасно хочу.
А. ЕРМОЛИН: Я неслучайно спросил. Мы как раз разговаривали на эту тему. Я четыре раза был на подводной лодке, чтобы просить выйти через торпедный аппарат. Снимаю шляпу перед людьми, которые там служат, потому что мы в дизельных подводных лодках…
О. БУРЦЕВ: Это не имеет значения.
А. ЕРМОЛИН: Это жуть! У меня до сих пор шок не проходит от замкнутого пространства, от бледных таких, худых офицеров, матросов.
С. БУНТМАН: Вот как он описывает! Диверсант-вредитель!
А. ЕРМОЛИН: Серьёзно! Это надо быть таким аскетом… настолько мощную патриотическую мотивацию или патриотическую иметь.
О. БУРЦЕВ: Надо было мне принести фотографии, каким я был худым в 1975 году.
А. ЕРМОЛИН: Я тоже.
О. БУРЦЕВ: Но я должен констатировать тот факт, что не все люди проходят торпедный аппарат. Пойти в СГП, пойти просто погрузиться, пойти в бассейне походить – это одно. А пройти через торпедный аппарат, не все люди это выдерживают. Когда у тебя начинают уши стучать, такие зайчики, клапана, которые выравнивают давление, очень неприятно. И когда с той стороны закрыт, с этой закрыт, а перед тобой ещё будет вьюшка, если не дай бог тебе вторым выходить через торпедный аппарат, разные способы выхода. Да, я с тобой полностью согласен.
А. ЕРМОЛИН: Это как лётчики не любят прыгать с парашютом, так же подводники не любят проходить через торпедный аппарат.
О. БУРЦЕВ: У меня отец морской лётчик в прошлом, он так и говорил. Кстати, я хочу сказать, что ты полностью прав, потому что я парашютистам говорю: «Так и так». Они говорят, что никуда не выйдут через торпедное отделение.
А. ЕРМОЛИН: Пусть приходят в «Вымпел» на работу.
С. БУНТМАН: Хорошо, вернёмся, всё-таки. Что у нас самое главное произошло за последнее время?
О. БУРЦЕВ: конечно, самое главное – это то, что мы вывели на испытание «Борей». Мы прошли первый этап ходовых испытаний. Мы продолжим сейчас ходовые испытания «Борея», мы выводим на испытание этим летом «Ясень», это другая, многоцелевая наша подводная лодка. И я считаю, мы говорим о подводном флоте. Это я считаю, два основных элемента, о которых стоит говорить.
А. ЕРМОЛИН: А что такое «Борей»?
О. БУРЦЕВ: Это лодка с баллистическими ракетами, новейшая. Мы продолжим испытание ракетного комплекса «Булава», сначала мы продолжим его испытание, когда я командовал первой флотилией подводных лодок, мы продолжим с ТК-208 продолжать испытания. И затем, для принятия комплекса подводная лодка – баллистическая ракета, мы продолжим испытание собственно с «Бореем», который должен выполнить несколько ракетных стрельб, согласно программе испытаний.
С. БУНТМАН: Замечательно Кирилл из Санкт-Петербурга тут же начинает… задаёт вопрос. Я просто напоминаю - +7-985-970-45-45. Вот что он спрашивает: «Сколько ещё продержится АПЛ 667-го проекта? Как там с «Булавой»?»
О. БУРЦЕВ: Кирилл, судя по всему я не берусь оценивать Вашу принадлежность к подводному флоту, я полагаю, что Вас интересует в первую очередь 667-ой БДРМ-проект. Эти подводные лодки проходят средний ремонт и они будут существовать в российском военно-морском флоте до тех пор, пока мы не найдём им замену, пока не примем на вооружение «Бореи». Мы приняли на вооружение новую ракету «Синева-2», это прекрасная ракета, которая по своим тактико-техническим характеристикам является очень современным оружием, с разделяющей головной частью.
И мы будем держать эти подводные лодки до тех пор, пока мы не примем достаточное количество подводных лодок типа «Борей» 955-ого проекта на вооружение. Ну а про «Булаву», мы продолжим испытания. Я понимаю, что эти вопросы могут возникнуть. Мне бы хотелось сразу отмести эти вопросы. Мы испытывали некоторую эйфорию, когда появилась «Булава», что быстро мы её примем на вооружение, всё это сделаем. Но кто занимался испытанием баллистических ракет, не только баллистических ракет, но и крылатых.
На моей памяти я стрелял первый «Оникс» с подводным стартом и стрелял новатора Камнева, первую ракету «Клап». И в результате эти первые машины пошли. Но так получилось. А здесь мы тоже думали, что всё это быстро пойдёт и потому был отказ от береговых испытаний этого дела, потому что испытывали на первую стрельбу, делали на подводные лодки 941-го проекта, «Дмитрий Донской», это платформа, которая обеспечивает безопасное испытание нового оружия.
Я думаю, что в этом году мы придём к решению этой проблемы и примем на вооружение как «Борей», как комплекс, потому что нельзя принять эту подводную лодку, не приняв на вооружение её основное оружие – баллистическую ракету.
С. БУНТМАН: Если резюмировать, тогда получается, что не надо ожидать каких-то баснословных результатов, скорых результатов. Сразу у нас всё получится, будет всё замечательно. А с другой стороны нельзя впадать в абсолютное отчаяние, лучше разобраться, что и делается.
О. БУРЦЕВ: Вы полностью правы. Ситуация такая, что десятки испытаний неуспешных, пусков неуспешных, были по различным комплексам, при советской власти, когда Д-9 был первый комплекс и другие. Десятки неудачных, а затем она пришла.
С. БУНТМАН: просто сейчас мы знаем о неудачных в реальном времени.
О. БУРЦЕВ: И я считаю, что это лето будет в отношении «Борея» и принятия комплекса «Булава» на вооружение, решающим.
А. ЕРМОЛИН: На твердотопливные ракеты всё равно переходить надо.
О. БУРЦЕВ: Твердотопливная ракета требует… Жидкостная чем хороша? Её можно заполнить, можно не заполнять. Твёрдая, она сразу полностью готова. Но твёрдая к себе требует к себе очень аккуратного отношения, т.е. влажность, температура и другие параметры должны быть жёстко выдержаны по отношению к этой ракете ,в то время, когда она хранится на берегу. Когда она хранится на подводной лодке, у меня к подводникам никогда претензий не было. У меня была 18-ая дивизия подводных лодок, там твёрдая ракета РСМ-52. Когда она хранилась на подводной лодке, никаких вопросов не было, были выдержаны все параметры и мы всегда были готовы к старту данных ракет.
С. БУНТМАН: Понятно. Хорошо. Замечательно… «Расскажите о пространстве в лодке, а то в фильмах показывают залы».
О. БУРЦЕВ: Вы знаете, смотря какую подводную лодку показывают. Если говорить о том, где я начинал, подводная лодка 627 АС-пртоекта, К-181, мы сегодня с вами говорили об этом, конечно, просто так там не пройти. На современной многоцелевой подводной лодке тоже самое. Там не слишком развернёшься. Я имею в виду 971-ый проект или РТМ мой 671-ый проект. Вот на «Акуле» да, можно пройти. Потому что там два корпуса. У командира подводной лодки есть салон. И мы даже с Розембаумом, известным певцом, как-то сидели…
А. ЕРМОЛИН: Он больше нашей студии?
О. БУРЦЕВ: Центральный пост такой, как ваша студия, салон поменьше вполовину.
А. ЕРМОЛИН: Салончик такой.
С. БУНТМАН: Я обращаюсь к тем, кто смотрит по телевидению. Всё равно ,в каком бы помещении не были, наша студия выглядит на экране больше, чем она есть на самом деле.
О. БУРЦЕВ: Отвечая на вопрос слушателя, мне бы хотелось сказать, что эта подводка 941-го проекта, она же построена была с горя, потому что это был ответ на Огайо, надо было построить ответ, который… у Огайо сколько-то баллистических ракет, у нас столько же баллистических ракет на борту. Но у нас не было даже канала, по которому вывести подводные лодки с таким водоизмещением. В результате пришлось строить подводную лодку с двумя корпусами. И ракетный корпус, фактически все 20 баллистических ракет, размещались между этими корпусами, что предопределило и безопасность применения этой ракеты и возможность начала испытания «Булавы».
Мы конечно рассмотрели возможность взрыва. На ТК-17 произошёл взрыв ракеты при старте, в ходе предстартовой подготовки, никто не пострадал. Но вы помните эту беду с 219-ой подводной лодкой, когда раздавили жидкостную ракету и в результате в Саргассовом море погибла подводная лодка под командованием Игоря Британова.
С. БУНТМАН: Да… Скажите, мы можем говорить о каком-то… потому что всегда идёт соревнование, можно ли говорить, нужно было, необходим был быстрый ответ. Сейчас существует такая, достаточно нервная, гонка или какая?
О. БУРЦЕВ: Вы знаете, сейчас эта обстановка несколько нормализовалась, если можно так сказать. Но в принципе, мы хотим создать оружие, которое бы превосходило оружие тех стран, тех государств, которые мы можем рассматривать либо как вероятных противников, либо потенциальных противников в будущем. Естественно, каждое государство хочет обладать лучшим оружием. Я принимал участие в вопросах, что мы сейчас ставим задачи промышленности, чтобы мы создавали оружие, о котором можно судить, как о высшей степени готовности, о высшем оружии.
С. БУНТМАН: Для этого надо перспективно работать.
О. БУРЦЕВ: По-крайней мере 2020, 2025, 2030 год.
А. ЕРМОЛИН: А что наша промышленность? Что она с горя снова можем нам сделать?
О. БУРЦЕВ: Почему? У нас есть прекрасные научные разработки, есть возможности нашей промышленности, которая предлагает нам определённые системы, которые своим параметром превосходит систему, которая сейчас находится на вооружении и которые будут находиться на вооружении ещё длительное время у других государств.
С. БУНТМАН: Насчёт других государств. Интересные неожиданности бывают и с продажей оружия и сейчас чуть не разразилась новая Фолклендская война, правда она на словах, языками поболтали и всё. Помните, какая неожиданность была для британцев, когда французское оружие с той стороны было? Не готовы были, насколько я знаю. Или я неправ?
О. БУРЦЕВ: Я бы так не констатировал этот факт. Например, эсминец «Шеффилд» погиб, тогда была общая тенденция, все настройки кораблей делались из силумина. И в результате попадания авиационных бомб и крылатых ракет, которые Вы имеете в виду, вы же знаете, силумин горел. Это магний фактически, магниевый сплав, алюминий и всё остальное. Потом были сделаны определённые выводы. А по поводу таких вот действий, то, что несколько бомб, несколько крылатых ракет французского производства не взорвались при попадании в английские корабли, нужно тоже задуматься над этой проблемой.
С. БУНТМАН: Это другая сторона медали здесь.
А. ЕРМОЛИН: Ну, Фолкленды когда ещё были! Сейчас много чего изменилось!
О. БУРЦЕВ: ну, видите ли, в чём дело… Фолкленды – это фактически первая большая морская война после Второй мировой войны. Вот в чём дело. Потому что попадание, уничтожение транспортов английских, уничтожение авиации Аргентины, уничтожение подводной лодки Сантафе вертолётами. Об этом стоит подумать и поговорить, потому что это не 1945 год, это совсем другие годы и совсем другой подход.
С. БУНТМАН: Можно ли считать, что это более ценный опыт?
О. БУРЦЕВ: конечно. Как говорил, по-моему, Клаузевиц: «Преступно поведение той армии, которая не изучает опыт предыдущей войны». И вдвойне преступно поведение той армии, которая собирается воевать в будущей войне на опыте старого.
С. БУНТМАН: Вечно выигрывает прошлую войну.
О. БУРЦЕВ: Вечно воюем в прошлом.
С. БУНТМАН: Я напоминаю, что Олег Бурцев, первый заместитель начальника Главного штаба ВМФ, вице-адмирал у нас в гостях и мы продолжаем и принимаем ваши вопросы по +7-985-970-45-45. Здесь спрашивает Паша из Томска: «А наши лодки лучше, чем американские и чем?» Чем отличаются? Есть ли что-то принципиальное?
О. БУРЦЕВ: Принципиальных отличий фактически нет. Мне бы хотелось как положительную сторону американских лодок отметить. Это очень низкая шумность. Это в первую очередь. А во-вторых – это малый запас плавучести. Может быть кто-нибудь со мной не согласится, потому что малый запас плавучести говорит о том, что она может утонуть быстро или что-то в этом роде. Но если исходить из того, что корабль предназначен для того, чтобы воевать, а не для того, чтобы тонуть, я считаю, что это очень хорошее качество американских подводных лодок. И мы к этому приходим. У нас есть свои положительные характеристики и тактические свойства наших подводных лодок, о которых я распространяться не буду. И мы превосходим по ряду параметров американские подводные лодки.
Если говорить о лодке 971-го проекта, типа «Барс», как мы их называем «звери», и подводных лодок, типа «Лос-Анджелес», «Вирджиния» сейчас, то мы уже соизмеримы. Раньше, конечно, к сожалению, я должен констатировать тот факт, что когда я начинал лейтенантом в 1975 году служить, мы уступали им. И в первую очередь по шумности, по дальности обнаружения, по возможности обнаружения, по возможности слежения и по возможности уничтожения в случае возникновения кризисной ситуации.
С. БУНТМАН: Много мы потеряли за последние 20 лет?
О. БУРЦЕВ: Чего?
С. БУНТМАН: Потеряли темпа развития. Или не потеряли?
О. БУРЦЕВ: К сожалению, я должен констатировать тот факт, вы можете посмотреть обновление парка наших кораблей. Потому что были эти кризисные годы, кризисные ситуации. К сожалению, мы не вышли на то, чтобы мы сейчас вынуждены что делать… Мы фактически должны перешагнуть через определённое поколение подводных лодок, мы говорим о лодках, перешагнуть и перейти в другое поколение, потому что то поколение, которое могло было возникнуть и должно было существовать в эти годы, начиная с начала 90-х годов, его просто не было.
И сейчас мы обязаны перескочить. Мы должны сделать определённые усилия.
С. БУНТМАН: Мы продолжим «Военный совет» через пять минут.
НОВОСТИ
С. БУНТМАН: Мы продолжаем. Олег Вениаминович Бурцев, первый заместитель начальника Главного штаба ВМФ, вице-адмирал, Анатолий Ермолин и Сергей Бунтман ведут эту программу. Идёт веб-трансляция. Вы можете задавать вопросы по +7-985-970-45-45. Гениальный вопрос: «Есть ли крысы на подлодках?» Или они только на надводных?
О. БУРЦЕВ: Нет, ну что врать… На боевых подводных лодках их никогда не было, а если подводная лодка приходила из среднего ремонта, то тогда этот зверь иногда на ней был. Но потом мы делали всё, чтобы вывести этих зверей оттуда. Но на боевых они не жили.
С. БУНТМАН: Понятно. «Объясните, пожалуйста, почему у нас лодочные ракеты жидкостные? Тогда как у США подобные «Поларис», «Посейдон» почти 50 лет дут с твёрдыми?» - Ефим из Ростова-на-Дону.
О. БУРЦЕВ: Ефим, Вы не правы. Изначально эти ракеты были жидкостными и в США и у нас. Затем у нас появилась первая ракета на 667-ом АУ-проекте твёрдая, мы их расстреляли, затем вторая твёрдая ракета появилась у меня на 941-ом проекте, на «Акулах», система «Тайфун». Американцы «Трайден» - твёрдая ракета. И сейчас мы перешли на то, что будущая ракета будет твёрдая.
С. БУНТМАН: Вася спрашивает: «Какая самая большая лодка в мире по длине, высоте и сколько на весит?»
О. БУРЦЕВ: Василий, самая большая – это «Акула» - 971-ый проект У, 44 тыс. тонн водоизмещением, вспоминая о Дне подводника, хочу сказать, что «Вильгельм Гуслав», которого потопил Маринеско, у него водоизмещение было 24 тыс. тонн всего. Ну а чтобы вы могли представить, возьмите пятиэтажный дом, вот оно так и будет. Одна треть наверху, даже одна четверть, а остальное всё под водой.
С. БУНТМАН: Это как в детских энциклопедиях.
О. БУРЦЕВ: Длина 170 метров, осадка 11 метров.
С. БУНТМАН: кстати, здесь вопрос был такой, вопрос был о Маринеско, я его пропустил… «Что Вы можете сказать про легендарного подводника Магомеда Гаджиева?» Адуталиб из Махачкалы.
О. БУРЦЕВ: Я говорю о Гаджиеве. Я считаю его одним из самых выдающихся подводников, считаю одним из выдающихся командиров подводников. Человек, который не жалел себя, который постоянно был в море, который погиб в море на подводной лодке. Была ли востребована его гибель – это вопрос. Я говорю, как профессионал, я не знаю, с профессионалом ли я говорю сейчас. Надо ли было всплывать и вести бой с четырьмя кораблями – это вопрос. Но то, что он был мужественный человек и герой, у меня сомнений нет.
С. БУНТМАН: Этот ответ отправился в Махачкалу. Сколько нужно атомных подводных лодок для такой страны, как Россия? – тоже вопрос отсюда.
О. БУРЦЕВ: Понимаете, это ситуация такая, что это зависит от геополитической ситуации, с которой мы сейчас сталкиваемся. То есть, сейчас девять атомных подводных лодок США, Англии, Франции находятся на боевой службе. Следовательно дабы осуществить определённое противодействие этим кораблям, необходимо 2-3 подводные лодки, которые должны осуществлять либо слежение, находиться в готовности к уничтожению данных кораблей в случае возникновения кризисной ситуации и других моментов.
Следовательно это число, оно должно определяться исключительно геополитическими интересами России, геостратегическими интересами России. Но я полагаю, что в принципе число атомных подводных лодок должно быть не меньше 40-50.
А. ЕРМОЛИН: А разве это оружие – это не оружие возмездия прежде всего?
О. БУРЦЕВ: Понимаете в чём дело, ситуация какая… пусть это будет называться оружием воздействия, как угодно, и в своё время Маргарет Тэтчер, как мы её называли – железная леди, она правильно говорила, а мы почему-то отказывались из чисто политических соображений, это оружие сдерживания в первую очередь. Если у нас ядерный щит, если у нас есть ядерный зонтик, мы сдерживаем потенциального агрессора от того, чтобы развязать против нас обычную войну, ядерную войну, ограниченную ядерную войну или неограниченную. Они должны знать, что мы готовы ответить на любой их выпад.
А. ЕРМОЛИН: То есть, считать надо с позиции нанесения неприемлемого ущерба противнику.
О. БУРЦЕВ: Любая политика в себе носит одно, что если эта политика не поддержана и не основывается на военной силе, то это не политика. И никто с такой страной считаться не будет.
А. ЕРМОЛИН: Мы часто цитирует Теслу в этом эфире, что война – это разница потенциалов.
О. БУРЦЕВ: Согласен полностью.
А. ЕРМОЛИН: Насколько неуязвима подводная лодка? Насколько она может спрятаться для того, чтобы быть оружием воздействия, чтобы противник знал, что мы в любой ситуации…
О. БУРЦЕВ: Я понял. Вы сейчас в своём вопросе однозначно ограничили действие подводных лодок действием подводных лодок стратегического назначения, т.е. те, которые на борту несут баллистические ракеты. Я могу спрятать эту подводную лодку в наших территориальных водах. Я могу спрятать её в какой-нибудь губе, в заливе. Я могу положить её на грунт, обеспечить её полную неуязвимость. И при получении приказа на применение оружия, она естественно применит. Она навсегда останется потенциальным ответом даже в случае, если противник первым применит оружие и как ответное действие. Она всегда останется ответным оружием.
А. ЕРМОЛИН: А существуют такие базы в мире, я даже не спрашиваю, у нас ли, не у нас, как в известных книжках приключенческих было…
О. БУРЦЕВ: Беляева.
А. ЕРМОЛИН: И ещё про капитана Шубина, помните? Которые уходят, заныривают, уходят в гроты, которые под землёй, в скалах. Как в Крыму, кстати говоря.
О. БУРЦЕВ: Я понял. Балаклавы. В 1989 году я получил телеграмму, в которой сказали, что делегация Министерства обороны США прибудет в Ведяево для того, чтобы осмотреть у нас объект. Я обрадовался, потому что думаю, ну ладно, я начальник штаба дивизии, три дня, свободная жизнь. И тут получил от вице-адмирала Шевченко Анатолия Ивановича, мною уважаемого командира эскадры, послание: «Бурцев, возглавь, т.к. ты говоришь на английском». Три дня не получилось отдыха. Мы показали американцам наши штольни, 580 метров длинной, 4-6 подводных лодок можно было спрятать. Но героического подвига «поднырнуть», такого не было. Надводный вход, закрытие, и она там стоит, крошка.
С. БУНТМАН: В каком состоянии Балаклавы сейчас? Это же украинская база.
О. БУРЦЕВ: Это украинская база.
С. БУНТМАН: У нас идут кадры.
О. БУРЦЕВ: Подводная лодка. Это украинская территория, это украинская…
А. ЕРМОЛИН: Там музей сейчас, экскурсии возят.
О. БУРЦЕВ: Да. сейчас там показывают… В принципе, я считаю, что на Черноморском флоте особой необходимости иметь такие подскальные сооружения нет.
С. БУНТМАН: А зачем их делают тогда?
О. БУРЦЕВ: Я полагаю, спросите предыдущих…
С. БУНТМАН: Хорошо. Я обязательно спрошу как-нибудь, особенно во врем спиритических сеансов.
О. БУРЦЕВ: Если говорить о том, что можно крылатой ракетой современной, которая летит на 2 тыс. км, попасть в окно, и не в это окно, а в то, в которое хочется, то целесообразность появления таких сооружений тоже проблематично, потому что…
А. ЕРМОЛИН: Кто же поднырнёт!
С. БУНТМАН: Ну, если это всё переделывают для этих целей – то нормально. А то тяжёлое было впечатление, в 2002 году я там был, стоит несчастная, как селёдка, эта украинская лодка с «У», стоит, как недоеденная селёдка.
О. БУРЦЕВ: Я хочу сказать, что сейчас в связи с приходом на Украине к власти нового президента, мы активизируем нашу работу. У нас есть обращение украинской стороны, чтобы мы помогли в обеспечении этой подводной лодки, которую они отремонтировали.
С. БУНТМАН: То есть, будет. Потихоньку, я не говорю о том, что Украина в орбиту России, потихоньку, разумными становятся отношения и между флотами, и между государствами.
О. БУРЦЕВ: Вы прекрасное слово сказали – разумными и человеческими. Потому что всё равно отношения должны быть прагматичными. А то, что наградить, представить к герою Бандеру или Шушкевича, как так можно? Зачем это делать в пику другим государствам? Мы же знаем, что было на самом деле.
С. БУНТМАН: Это предмет для изучения очень серьёзного. И понятно, всем надо как-то быть спокойнее, понятно, что украинцы тоже ищут, кто они, какую-то свою…
О. БУРЦЕВ: Основу.
С. БУНТМАН: Да, основу. Я же понимаю, что невозможно написать историю украинского военно-морского флота, потому что такой нет отдельно. Можно написать историю Черноморского флота, а выдумывать что-то… Но это очень мучительный процесс самоопределения какого-то.
О. БУРЦЕВ: Я полностью с Вами согласен. С Украиной мы должны строить отношения, как с суверенным государством.
С. БУНТМАН: Я не буду заглядывать в будущее, но у меня давно такое ощущение, что если бы не было взаимных криков, политических заявлений, скачков и прыжков, то потихоньку и проблему Севастополя можно решить, продлить. Видоизменить, найти здесь разумные, повторю это слово, решения.
О. БУРЦЕВ: У меня мать с моей сестрой живут на Украине.
А. ЕРМОЛИН: У меня такой, сложный, вопрос. Не всё же нам говорить о победах, да? Я понимаю, что тема интеллектуальных разработок, она с Вашей области, поэтому про гражданскую науку скажу. Вчера в «Коммерсанте» вышел отчёт счётной палаты о том, как у нас обстоят с этим дела. Гаси свет, сливай воду. На 240 больше миллиардов капиталовложения, прямой доход 3 тыс. рублей составил, на всякий случай. И с точки зрения коммерциализации интеллектуальных активов, опять же, на такие капиталовложения мы выходим на 3 млрд., при 2,5 сотен млрд. капиталовложения. То есть, вообще не умеем этим заниматься.
Это вопрос к чему… Вот литиевые батарейки, которые есть в любом мобильном телефоне, были изобретены у нас в 1947 году, за них была вручена Сталинская премия. Не получится ли так, что те разработки, которые сейчас у вас есть, очень хочется верить, что они есть, НИИОКРы новые. Что на одном этапе они будут у вас использованы, а на другом этапе они будут составлять национальное богатство, достояние нашей страны, что их тоже можно со временем продавать.
О. БУРЦЕВ: Вы знаете, сейчас Министр обороны, став Министром обороны фактически в течение всех этих лет он уделяет очень серьёзное внимание нашим этим ОКРам, опытно-конструкторским работам, затем ННИОКрам. И уделяет внимание именно в вопросах уменьшения количества этих разработок, которые считаются неэффективными и которые не дадут экономического эффекта, о котором вы говорите. И ещё так же в вопросах того, чтобы мы развивали те ОКРы, которые являются перспективными. Хотелось бы сказать, что сейчас Министерством обороны, командованием, Генеральным штабом вооружённых сил поставлена задача, чтобы мы по всем показателям вышли на уровень иностранных ведущих государств, либо превзошли их.
То есть, вот такая ситуация, такая задача перед нами сейчас стоит, мы над ней сейчас работаем.
С. БУНТМАН: Вопрос у меня здесь. Два вопроса. Аня из Москвы получила разведданные и говорит, что китайцы производят 2-3 подводные лодки в год. Как далеко от них мы отстали?
О. БУРЦЕВ: Дело в том, что мы фактически для Китая сами строим на продажу наши подводные лодки. Сейчас я полагаю, что уровень китайский, я не хочу сказать, что мы его превзойдём, но он достижим для России. И мы в наших планах так же, я хочу сказать, что сейчас вот «Борей», в этом году мы планируем начать ходовые «Ясени», это новая подводная лодка, с продолжением подводных лодок типа «Курск», «Лада», и на следующий год мы ждём новых. Мы имеем достаточно серьёзную кораблестроительную программу, если сравнивать с Китаем, то мы от него не отстанем.
С. БУНТМАН: А вообще, китайский флот, каковы китайские идеи насчёт флота?
О. БУРЦЕВ: Китай собирается и станет в ближайшем будущем великой морской державой, если так можно выразиться. То, о чём мы говорили. То есть, Китай получит нормальные авианосцы сам, Китай имеет уже подводные лодки атомные с баллистическими ракетами. Китай имеет подводные лодки многоцелевые. У него нормально строится сбалансированный китайский морской флот.
С. БУНТМАН: Как-то изменит развесовку сил не только в регионе, но и в мире.
О. БУРЦЕВ: Баланс сил это изменит, потому что выход Китая на международную военно-морскую арену, это, естественно, заявление Китая о себе как о великой морской державе. Китай уже сейчас высказывает идею о том, чтобы проводить работы изыскательские в Арктике. Вы понимаете, таяние снегов, Северный морской путь, эти проблемы возникают и существуют для нас. В будущем я считаю ,что Китай с учётом этих проблем, которые там есть, Тайвань, острова различные с Вьетнамом, Китай будет проводить более взвешенную политику с позиции силы.
С. БУНТМАН: Это может привести к дисбалансу.
О. БУРЦЕВ: Вряд ли.
С. БУНТМАН: Китай не захочет ли решить одним махом проблему Тайваня и островов?
О. БУРЦЕВ: Нет. Я считаю, нет. Потому что это Восток, Восток – дело тонкое, как говорил красноармеец Сухов.
С. БУНТМАН: Он был прав.
О. БУРЦЕВ: Да, был прав.
С. БУНТМАН: Быт. Здесь у нас такой вопрос: «Когда быт российских моряков хоть немного приблизится к европейским нормам?»
О. БУРЦЕВ: Что имеется в виду?
С. БУНТМАН: Не знаю. Перо выпало из рук автора, судя по всему.
О. БУРЦЕВ: Давайте о быте. Я говорил, что ко мне приходил мой матрос бывший, с 1976 года. Быт лейтенанта военно-морского флота России. Естественно, в море прекрасное питание, спать явно не всем было где, это другой вопрос. Однокомнатная квартира, жена, дочь. Сейчас мы ждём того, что будет выполнено решение президента и решение Министра обороны о том, что в этом году мы наконец-то решим жилищную проблему. Потому что эта проблема является основной для нас.
Сейчас делается очень много усилий для того, чтобы привести быт, я имею в виду, если мы говорим о том, о чём я понял, быт моряков срочников, солдат, я говорю о солдатах, потому что в Калининградском районе и на Дальнем Востоке есть подчинённые солдаты. Для того, чтобы привести их к нормальным бытовым условиям. Мы даже ,я не думаю, что это большая военная тайна, мы даже отказались от определённой степени призыва личного состава для того, чтобы обеспечить жилищными условиями тех, кто сейчас призван.
Я поясняю. Допустим, надо призывать 2 тыс. человек, мы призывали 1 тыс., потому что мы можем разместить сейчас только 1 тыс. При условиях, которые соответствуют нашим уставам. Очень много делается в этом отношении. Я полагаю, что в течение 2010-2011 года этих проблем уже не будет, тем более жилищной. А жилищная, как для мичманов в прошлом, сейчас старшин, сержантов, для офицеров – это считаю одно из основных проблем, которая является решающей.
С. БУНТМАН: Все знамениты города подводников, мы знали, в тяжёлых условиях и 10 лет назад, и 5 лет назад. Знали, что приходит в упадок очень многое. Сейчас насколько подводники офицеры и подводники те, кто был офицерами, как они живут?
О. БУРЦЕВ: Здесь в этом плане не надо передёргивать, потому что если было 20 подводных лодок, а осталось 10, то естественно, часть жилищного фонда, естественно, оно не нужно. И потому эти виды, когда фотографируют, например, у меня улица Комсомольская, это Западная Лица, где я командовал флотилией, брошенные дома. Забитые окна, щиты деревянные, закрыты полностью. Это объективно, там некому жить просто. Но я хочу сказать, что сейчас очень даже эта ситуация решается в положительную сторону. В первую очередь взять 400-ый приказ.
Командир взвода, командир электронавигационной группы получает около 70 тыс. рублей. Поверьте, что для лейтенанта это достаточно серьёзные деньги, которые они получают. Тем более, что Министерство обороны планирует в 2012 году на этот уровень вывести всех офицеров, которые будут служить в вооружённых силах, и оставить эти премиальные деньги, которыми будут поощряться лучшие офицеры, которые будут продолжать служить.
А. ЕРМОЛИН: Лет пять назад командир лодки не получал таких денег.
О. БУРЦЕВ: Это такая интересная ситуация, когда погибла моя подводная лодка К-141 «Курск», президент Путин пребывал, нам было сказано, сколько же нам среднюю зарплату сказать, потому что появилась вот эта невероятная сумма – 720 тысяч, когда выплатили на каждого погибшего, 720 тыс. рублей. А оказалось, мы доложили, 6 тыс. рублей получал командир подводной лодки, 2000 год. И было доложено, что это получка средняя. И в результате, когда жена одного из моих погибших офицеров сказала, что он собирался служить ещё 10 лет, то вот эту сумму умножили на 12 и умножили на 10 и получили этих 720 тысяч.
Хотя эти 6 тысяч – это и была зарплата именно только командира подводной лодки.
А. ЕРМОЛИН: Грустно это всё как-то…
О. БУРЦЕВ: Ну вот сейчас 10 лет будет, 12 августа.
С. БУНТМАН: Да, грустно даже думать об этом.
А. ЕРМОЛИН: Вы у нас действительно уже не первый раз.
О. БУРЦЕВ: Наверное крайний.
А. ЕРМОЛИН: Ну, не очень хочется.
С. БУНТМАН: Нет, нет!
А. ЕРМОЛИН: Я к чему… тем более, такой праздник был вчера. Скажите, какая лодка, какой командир для Вас образец? Какая команда?
О. БУРЦЕВ: Вопрос интересный. Давайте мы конкретизируем. Времён войны?
А. ЕРМОЛИН: а как хотите!
О. БУРЦЕВ: А как хочу, так…
А. ЕРМОЛИН: Давайте послевоенный период.
О. БУРЦЕВ: Послевоенным периодом для командира подводных лодок был для меня показателем Анатолий Иванович Гриценко. Это мой командир, командир подводной лодки К-5, где я был помощником командира. Я с ним сделал две боевых службы в должности помощника командира. Это был умница, это был командир, это был человек. К сожалению, он скончался уже, и у него был орден Красного Знамени за поход на Тройке, на «Ленинском Комсомоле» на Северный полюс. Вот это был человек! Как-то мы с ним идём и навстречу идёт красивая женщина. А у нас на Севере один раз в год бывает летом хорошая погода. Она одета, как в Сочи.
Я смотрю, я старший лейтенант, казалось бы, старый мужчина, взрослый мужик, 40 лет. «Ты чего на неё уставился?» «Товарищ командир! Вы посмотрите, какая красивая!». Он говорит: «Господи, Олег, угомонись, посмотри на неё другими глазами, потом посмотришь ещё раз и подумаешь». И вот я… ну, короче, был исключительно умница и фактически перед своей кончиной он мне прислал стихи Есенина, написал: «Олег, прочитай и помни». Анатолий Иванович Гриценко – для меня командир.
С. БУНТМАН: Спасибо. Это был «Военный совет» с Олегом Вениаминовичем Бурцевым, первым заместителем начальника Главного штаба военно-морского флота России. Всего доброго!