Владимир Чиркин - Военный совет - 2012-09-29

А. ЕРМОЛИН: Добрый день всем, кто нас слушает. В эфире очередное заседание «Военного совета». После событий 812-го года, мы возвращаемся в современную Россию, к современной ситуации в вооруженных силах. Ведущий в студии сегодня Анатолий Ермолин. Наш гость сегодня очень профессиональный Владимир Валентинович Чиркин, главнокомандующий сухопутными войсками, генерал-полковник. Здравствуйте, Владимир Валентинович.

В. ЧИРКИН: Добрый день.

А. ЕРМОЛИН: Хотел начать вопрос, и начать программу не традиционно, да? Ну, вот наши слушатели не дают. Ещё буквально за несколько секунд до нашего эфира, прозвучал традиционный вопрос, да? Там здравствуйте, с праздником, за что отвечает Главкоманда в новом облике? Поэтому вопрос всё равно получается традиционный, да? Расскажите несколько слов о том, чем вы занимаетесь, чем занимается Главкомат, и что сейчас происходит с новым обликом вооруженных сил, и с сухопутными войсками в частности?

В. ЧИРКИН: Да, функции главного командования сухопутных войск, в отличие от прежнего, изменились. И существенно изменились. Сейчас главное командование отвечает, прежде всего, за строительство и развитие своего вида вооруженных сил, за организацию проведения и контроль боевой подготовки в войсках. За подготовку офицеров, младших специалистов. За планирование миротворческой деятельности, ликвидацию чрезвычайных ситуаций, гражданскую оборону. Ну и в части, касающейся участвует в планировании Гособоронзаказа, в программе вооружения российской армии по сухопутным войскам. Вот такие сейчас функции главного командования.

А. ЕРМОЛИН: В чем собственно, проявился переход к новому облику? Вот уже по истечении уже двух лет даже, как мы об этом говорим в эфире нашей программы. Уже почти год идет… Чуть больше года с того момента, как мы с вами встречались в этой же студии, в этом эфире. Вот в чем суть прошедших перемен?

В. ЧИРКИН: Ну, само слово облик, вы понимаете, что это что-то внешнее. Это, прежде всего, форма. Да, форма изменилась, изменилась его штатная структура. Мы перешли от дивизионных структур к бригадным. В сухопутных войсках это именно так. Я думаю, нужно понемногу уже отходить от этого понятия, новый облик. Потому, что сейчас мы уже на стадии непросто реформирования, мы переоснащение вооруженных сил. То есть, мы уже занялись содержанием. Идут открытые опытно-конструкторские работы, по многим направлениям. Именно вооружение, средства связи, и так далее. И сейчас больше мы занимаемся именно насыщением новыми образцами войск.

А. ЕРМОЛИН: Владимир Валентинович, вот вы сейчас вернулись, как я понимаю, с серьёзных учений «Кавказ 2012». Вот что это были за учения, и вот как раз в привязке к тому, о чем вы только что сказали, да? Вот чем они принципиально отличаются, скажем, от похожих учений 5 лет назад, или 3 года назад? До того, как началась вот эта вот последняя реформа?

В. ЧИРКИН: Ну, учения такого масштаба являются логическим завершением учебного года, это венец и оперативной, и боевой подготовки органов управления и войск. Чем отличались от предыдущих нынешние учения «Кавказ 2012»? Ну, это было стратегическое командно-штабное учение. Прежде всего, поэтому внимание было уделено подготовки органов управления. То есть, штабов округа, штабов армии, бригад. Испытывалась новая система управления войсками и оружием «Заря». Её возможность, интегрировать в нее единой системы управления тактического звена, чтобы добиться принципа сетецентризма, в управлении войсками и оружием. Вот я думаю, вот это самая отличительная, характерная черта прошедших недавно учений.

А. ЕРМОЛИН: Вот само название, командно-штабные учения, ну, скажем, создаёт некий такой образ абстрактный. Что раз командно-штабные, значит какая-то незначительная часть мероприятий проводится в поле, так ли это, или не так? Или командно-штабные, всё-таки подразумевают именно упорно-управленческую составляющую, но при этом есть реальные подразделения воинские, которые выполняют реальные задачи на местности, что называется?

В. ЧИРКИН: Да, вы абсолютно правы. Командно-штабное учение бывает на картах, бывает на местности. Вот это учение было на местности. Да, начинается оно по сути дела в штабах, с получением сигнала. В дальнейшем, пункты управления со стационарных переходят на подвижные полевые, выходят в районы оперативного предназначения, развертывают их, и управляют уже войсками в полях. Они зачастую проводятся с применением войск обозначения, которые участвуют в тактических действиях, уже на основании реально принятого решения тем или иным командиром командующего. На этом учении привлекались войска южно-военного округа, на полигонах «Раевское», «Прудбой», «Капустин яр», и (неразборчиво). Реально действовали войска.

А. ЕРМОЛИН: А какое количество войск было задействовано?

В. ЧИРКИН: Около 10 тысяч.

А. ЕРМОЛИН: Около 10 тысяч. И боевой техники?

В. ЧИРКИН: Свыше 2 тысяч единиц.

А. ЕРМОЛИН: Вот вы упомянули, что сейчас внедряется новая система управления «Заря». В чем новшество?

В. ЧИРКИН: Ну, новшество во-первых, она основывается уже на абсолютно новых физических принципах. Автоматизированные рабочие места должностных лиц, как в кабинетах теплых, так и на подвижных пунктах управления, они интегрированы в единое информационное пространство, автоматизированные системы управления войсками и оружием. И добиваются принцип разведка, обнаружение цели, передача информации соответствующему командиру командующему, и в реальном масштабе времени, на средство поражения открывается огонь, применяется авиация, артиллерия, ракетные войска, и цель поражается. Вот примерно вот в этом…

А. ЕРМОЛИН: Мы можем говорить, что это вот та же самая, только доработанная уже модель ЕСУТЗ, да? Единая система управления в тактическом звене. И сейчас она уже по сути дела, активно используется при ведении таких учений.

В. ЧИРКИН: Ну, единая система управления тактического звена – это тактический уровень. То есть, бригада и ниже, до солдата включительно, средства управления. Сейчас вот на этом учении, была именно возможность проверить, как сопрягается тактический уровень, с оперативным, и стратегическим. И всё это было заведено в единую систему управления войсками. Да, есть там кое-какие ещё проблемы, необходимо дорабатывать, совершенствовать. Но в целом, идея абсолютно востребована сегодня, и имеет продолжение в будущем. Эта идея абсолютно назрела, необходимость в таком управлении войсками. Поэтому я думаю, что в ближайшие годы, наша промышленность, наши мозги будут напрягаться, чтобы эта система работала безотказно.

А. ЕРМОЛИН: А как это выглядит, и в чем выражается для тех, кто бежит по полю с автоматом, да? Раньше мы хорошо помним, как это было, да? Радиостанция взводного иногда командира отделения соответственно, вот и все средства связи, которые там вот в тактическом звене используются. Ну, конечно были и другие варианты связи, но все это было ради автоматизированных подходов. Это что, это какие-то лэптопы у командиров взводов, или мобильные телефоны, типа вот современных смартфонов у каждого бойца, что это такое?

В. ЧИРКИН: Ну, абсолютно так. До командира отделения имеются планшеты, с графическими изображениями местности, где он сам позиционируется. И его, с использованием GPS и Глонасс, может отслеживать его местоположение его командир, непосредственно там и вышестоящий. Соответственно, опустим разведчик, обнаружив какую-то важную цель противника, может передавать не вступая в диалог по радио, допустим, сведения об этом объекте, его координаты, для дальнейшего поражения нашим оружием.

А. ЕРМОЛИН: А что говорят ваши специалисты? Насколько это защищено, и насколько это безопасно? Потому, что все мы знаем эту проблему, что человек создал компьютер, создал софт, создал программу, значит другой человек может расшифровать, да? То есть, скажем, в такой вот идеальной черной картинке, вот вся та военная обстановка, которая фиксируется на наших электронных картах, если у противника есть супер хакеры, да? Можно точно так же оказаться и у него. Какая система защиты предусмотрена вот для этого нашего ну скажем так, военного интернета? И есть ли он, такой военный интернет вообще?

В. ЧИРКИН: Да, к сожалению, всегда средства противодействия, они намного дешевле прямого действия. И создав эту систему, мы если ещё не столкнулись, то столкнемся и с проблемами того, что нас могут… Эту информацию могут принять не только свои, но и чужие. Могут средствами радиоэлектронного подавления повлиять как-то на передачу информации. Для этого мы сейчас должны в этом году уже, к концу года получить… Опытные образцы уже имеются новых радиостанций, семейства «Азарт», которые тоже радиостанции шестого поколения. Они используют свойства передачи информации на широкополосной волне. И даже если на какой-то полоске будет идти радиоподавление, то автоматически она сама ищет, перепрыгивает на другую полосу. И если слово, допустим, из 10-ти букв доходит до получателя абонента, то из него может выпасть 2-3 буквы. То есть, смысл слова не потеряется. Вот, что я могу сказать.

А. ЕРМОЛИН: А я всё время когда слышу про подобные системы, задаюсь вопросом, готов ли среднестатистический воин, даже офицер, такой системой пользоваться? Ведь главная цель, в общем-то, внедрения таких систем, состоит в чем? В том, чтобы как можно быстрее обнаружить противника, принять решение, и нанести ответное поражение, о чем вы говорили. Понятно, что человек, который владеет какими-то шаблонами, и умеет работать в таких вот сетевых системах, он гораздо быстрее это будет делать, чем человек, который это рисует. Тактические знаки на карте, потом (неразборчиво) это всё куда-то отправляется. Ну, где взять людей, которые подготовлены в качестве таких вот скажем… Хорошем смысле этого слова, в каком оно изначально и было, хакер. Да? Ведь это категория ребят молодых, да? Скажем, очень продвинутых. Которые зачастую напуганы всякими рассказами про современные вооруженные силы, в том числе стараются по возможности, как это говорится, откосить от армии. И зачастую приходят служить ребята, не настолько продвинутые в образовательном плане. Эта система уникальная? Долго задаю вопрос, да? Или всё-таки вы надеетесь, что её смогут освоить любые военнослужащие, которые сейчас приходят в вооруженные силы?

В. ЧИРКИН: Нет, ну у нас конечно, разнородная масса призывников и контрактников. Здесь нужно понимать следующее: вот цель обнаруживают, как правило, разведчики, да? В любых войсках есть средства разведки. Что касается человеческого фактора, то допустим, группа специального назначения, в количестве 10 человек. Раньше там был радист, а сейчас примерно тот же радист средства связи, но с автоматизированной системой, встроенной. Где он может передавать там уже совершенно по-другому информацию. Если он один будет из 10-ти, такой головастик, который очень хорошо соображает в этих вопросах, а остальные будут своими задачами заниматься, в ходе ведения разведки. А он будет заниматься передачей разведданных. Хорошее, настоящее командование. Да, он должен быть подготовлен морально, он должен быть подготовлен физически, несомненно, ибо он может спечься, буквально там на третьем километре. Поэтому, готовят. Я думаю, что все умные ребята, не значит, они не есть спортсмены.

А. ЕРМОЛИН: То есть, пока вы опираетесь на профессионалов. И, скорее всего, вектор будет продолжаться в этом направлении?

В. ЧИРКИН: Да.

А. ЕРМОЛИН: Хорошо. Вот вы уже сказали, что учения, которые сейчас вот закончились… Кстати как их оценил верховный главнокомандующий?

В. ЧИРКИН: Ну, Владимир Владимирович Путин, вы наверное видели по телевидению, принимал участие как верховный главнокомандующий вооруженными силами РФ. Он дал высокую оценку действиям войск. Но вы понимаете, что он не может быть всё время в течении недели на учениях. То, что он видел, ему понравилось. Мы к оценкам такого рода нашего руководства, относимся самокритично. Мы понимаем, что у нас ещё очень много недоработок, очень много проблем. Нужно всем помнить, что сейчас у нас солдат-срочник служит всего один год. А срочников у нас в армии порядка 60%, и ровно половина – это те, которые были призваны в мае, июне или даже в июле. То есть, до начала учения, они прослужили 2, 3, кто 4 месяца. За это время подготовить высококлассного специалиста? Ну, я прямо скажу, не возможно. То, что мы провели одиночную подготовку в сжатые сроки слаживания подразделения, (неразборчиво) взвод роты провели учения ротные там, батальонные, и пришли на само учение, уже соображая, чем заниматься им. Это говорит о том, что в принципе, можно за короткий срок подготовить молодого человека.

А. ЕРМОЛИН: Если коротко, что делает… Потому, что 40 секунд до перерыва остается. Что делает верховный на учениях? Стоит на КП?

В. ЧИРКИН: Ну он… Да, на командном пункте, наблюдает, задает вопросы, ему всё интересно, он вникает во все подробности. Я не первый раз вижу Владимира Владимировича в такой ситуации. Он в теме, очень хорошо ориентируется, и правильно понимает.

А. ЕРМОЛИН: Я хочу напомнить, что сегодня наш гость Владимир Валентинович Чиркин, главнокомандующий сухопутными войсками, генерал-полковник. Мы сегодня говорим о состоянии сухопутных войск, а по сухопутным войскам можно судить и о состоянии вооруженных сил в целом. Уходим на небольшой перерыв.

НОВОСТИ.

А. ЕРМОЛИН: Мы продолжаем работу «Военного совета». Напомню, в гостях у нас Владимир Валентинович Чиркин, главнокомандующий сухопутными войсками, генерал-полковник. И мы говорим сегодня о сухопутных войсках. И чтобы закончить тему с учениями, хотелось бы задать такой вопрос. Вот то, что было сейчас на Кавказе, точнее учения назывались «Кавказ 2012» - это некий венец боевой подготовки. И как вы уже сказали, он охватывает… Такие учения охватывают или затрагивают и тактический уровень, и оперативный уровень, и стратегический уровень. А вообще, как построена система учений, в том числе международных учений, в течении года? В сухопутных войсках? Вот что было не сейчас непосредственно, а что было в течении года?

В. ЧИРКИН: Ну, у нас уже наработан традиционный опыт. Где-то в октябре текущего года, сверстывается план подготовки вооруженных сил на следующий год, где предусмотрен раздел проведения международных учений. Сухопутные войска в этом году, они участвовали, и должны участвовать в восьми международных учениях. Двухсторонних, совместных, за несколько сторон участвуют. Закончились 7 учений, у нас в октябре ещё в Казахстане, с нашими коллегами казахами, её одно учение, стран – участниц ОДКБ. Проведены были учения российско-монгольские, российско-итальянские, белорусско-украинские, на территории Украины. В июне месяце проведены учения «Мирная миссия 2012», на территории Таджикистана. Там участвовали страны шанхайской организации «Сотрудничество». Вот совсем недавно наши представители горных подразделений Северного Кавказа были в Италии, участвовали в совместных с Итальянцами учениях в горной местности. На следующий год, на 13-й, у нас запланировано тоже… Или так скажем, готовится план совместных учений с представителями зарубежных армий. Высказали свое желание, участвовать с нами в совместных учениях французы, немцы, традиционно все по сути дела, представители ОДКБ, ну и некоторых стран СНГ.

А. ЕРМОЛИН: Вы упомянули международные учения. В том числе с участием Таджикистана. А как вот в таких учениях, участвует личный состав наших военных баз, и вообще, что происходит сейчас с нашими военными базами, в частности в Таджикистане? Какие решения сейчас принимаются по ним?

В. ЧИРКИН: Ну, сейчас идет проработка условий договора российско-таджикского, о пребывании российской военной базы на территории Таджикистана. Ну, наша сторона настаивает на том, чтобы договор был рассчитан на 49 лет. Есть там кое-какие трения. Насколько мне известно, до конца марта дано время, чтобы стороны провели ряд консультаций. Все вопросы оговорили условия, чтобы это подтверждалось во-первых, разумными идеями, расчетами. И я думаю, что руководители государств, где-то в первой половине следующего года подпишут договор о дальнейшем пребывании нашей базы. Мы планируем опять же, в формате ОДКБ, создавать что-то вроде коалиционных войск России и Таджикистана, по борьбе с имеющимися международными угрозами, на том направлении, где находится наша военная база. Опять же, очень много вопросов, которые были так скажем, на грани неприемлемости. Я буквально вчера участвовал в совместном совещании начальников генеральных штабов России и Таджикистана. Но я думаю, что там нормальные трезвые головы, которые разъясняют некоторые положения этого договора. И требовать чего-то сверхъестественного, никто не будет.

А. ЕРМОЛИН: (Неразборчиво) – это дипломатические секрет пока? Или можно чуть поподробнее об этом сказать?

В. ЧИРКИН: Ну, чуть-чуть поподробнее… Так скажем, просят от нас очень большой материальной помощи. Это выражается в сотнях миллионов долларов ежегодно. Мы несомненно будем оказывать помощь военно-техническую, мы готовы, чтобы это коалиционное войско, вообще полностью было на нашем снабжении и обеспечении. Ну, конкретно на какую это сумму будет выходить в год, я думаю, специалисты посчитают.

А. ЕРМОЛИН: А есть ли какая-то специфика? Определяете ли вы для себя какую-то специфику в таких странах, как Южная Осетия, как Абхазия?

В. ЧИРКИН: Ну, специфика безусловно везде есть, и…

А. ЕРМОЛИН: У нас же и там, и там, по сути дела, присутствуют наши военные базы?

В. ЧИРКИН: Там, там примерно одинаковые по своей организационно-штатной структуре 4-я военная база в Южной Осетии, с 7-я в Абхазии. Они там находятся на законном основании, имеют свою задачу. Находятся в нормальном, повседневном режиме боевой подготовки. Я буквально месяц назад, посещал эти базы. И скажу, что уровень морально-психологической готовности личного состава этих баз, к возможным допустим, вариантам развития обстановки высокая, и со своими задачами они справятся.

А. ЕРМОЛИН: Владимир Валентинович, тут много вопросов присылают слушатели, связанные с вооружениями с укомплектованностью, с боеготовностью в целом сухопутных войск. Как вы чувствуете, приходят ли в войска современная техника? И если можно, чуть подробнее рассказать, вот если приходит, то какая конкретно?

В. ЧИРКИН: Но вы знаете, что до 20-го года принята программа перевооружения российских вооруженных сил, которая будет обеспечена огромными финансовыми средствами. И надо правильно понимать, что если сегодня эта программа принята, завтра там всё начало валиться с неба, так не бывает. Конечно, всё вооружение военной техники, которое наукоемкое, очень высоко технологичное, сразу же не будет изготовлено. Но как можно сделать, допустим, подводную лодку там за месяц, или построить самолет нового поколения за неделю? Это просто не возможно. Но в настоящее время, я вам скажу, допустим, автомобильный транспорт – он не требует то, чего я сказал. И довольно-таки намного проще в производстве. И у нас заводы в Набережных Челнах «Камаз», и в МИАСе «(неразборчиво)», которые буквально вот за прошедшие год-полтора, по сути дела, обновили весь парк транспорта подвоза. Это и простые грузовики, и наливнеки, и на их базе там и многие другие специальные автомобили. Поэтому, этот вопрос, мы можно сказать, уже перешагнули. Что касается оснащения новыми образцами непосредственно боевой техники, такими как танки, боевые машины пехоты, артиллерийские, зенитные установки, то здесь требуется определенное время. Открыто много опытно-конструкторских работ, они профинансированы, и мы ожидаем, что с 15-го года войска начнут поступать уже абсолютно новые, на унифицированных платформах, техникой вооружения. У нас прорабатывается такая вот программа создания тяжелых, средних и легких бригад, которые будут оснащены системами на унифицированной шасси «Армата», «Курганец-25» и «Тайфун».

А. ЕРМОЛИН: «Армата» какое-то такое итальянское звучание имеет.

В. ЧИРКИН: Ну, я честно говоря не знаю, откуда произошло это название «Армата». Но это именно тяжелая система. Это по сути дела, там скажем, платформа на тяжелой гусеничной основе, на которую можно сажать любой модуль боевой, или огневой. Будь то танк, будь то допустим, тяжелая боевая машина поддержки пехоты. Или это артиллеристская установка, или зенитно-ракетная установка, или установка для специальных каких-то вопросов, инженерных там, (неразборчиво) защиты, и так далее. Это будет в тяжелой бригаде.

А. ЕРМОЛИН: А что происходит вот в решении такого болезненного для нас вопроса, как обеспечение жизни, экипажа, в случае подрыва, в случае попадания. Я имею в виду тему капсульного бронирования? Вот эти вот новые боевые платформы, они учитывают необходимость, защищать личный состав?

В. ЧИРКИН: Абсолютно так. Именно на это было обращено внимание конструкторов, чтобы они как раз занялись вопросами жизнеобеспечения безопасности экипажей. Планируется, и мы думаем, что где-то года уже через два, может через три, выйдут уже опытные образцы, где экипаж будет находиться в отдельной капсуле, которая будет, надо полагать, там и на амортизаторах, пружинах, и так далее. И это будет как бы второй уровень безопасности. И самое главное, что экипаж будет управлять из этой капсулы. Каждый член экипажа будет заниматься своими вопросами. Кто будет вести эту боевую машину, кто будет руководить в качестве командира, а кто будет допустим, наводчик-оператор, вести огонь из всех видов оружия, с использованием подобия жостиков, не берясь руками не за боеприпасы, не за вооружение. Всё будет управляться из этой капсулы. Вот к это мы стремимся.

А. ЕРМОЛИН: А что сейчас происходит с последними… С танками последней модификации? Вот не секрет, что даже профессионалы высказывали сомнения, что нет смысла наращивать энергетическую мощность танков, доводить их до безумного количества лошадиных сил. Потому, как те движки и те танки, которые у нас сейчас есть, они имеют большой запас с точки зрения маневренности, и так далее. И, в общем-то, говорят, что и верховный был не сильно доволен на одном из совещаний, которые проводились, предложениями по танкам. Потому, как мы знаем, он понимает, что современная война – бесконтактная война. Вот что происходит с точки зрения бесконтактных средств нападений и защиты от таких средств? Есть ли у вас такое оружие?

В. ЧИРКИН: Ну, мы понимаем, что будущее именно в бесконтактных воинах. И действия коалиционной группировки, которую возглавляют американцы, уже показали и Югославии, и в Ираке. Именно бесконтактный способ воздействия вооруженного на противника. Когда применяются средства дальнего поражения. Это крылатые ракеты всевозможного базирования, и возможность, не заходя в зону действия ПВО, самолетом противника, применять свое боевые качества по противнику. В этом плане мы тоже работаем над проблемой бесконтактных воин. Поэтому да, вы правы, то танк тот, который он есть сегодня, имея свои тактико-технические характеристики, он где-то уже и морально, и физически полустарел. Не хватает у него и средств разведки, чтобы видеть дальше противника, и средств поражения, чтобы на предельных возможных дальностях, его поражать. Поэтому здесь, сами понимаете, нужно идти, во-первых, по пути совершенствования средств поражения, боеприпасов самих. Переходить от допустим подкалиберных боеприпасов, уже к каким-то управляемым. Которые сначала, допустим, вылетают из канала ствола каким-то вышибным зарядом, в дальнейшем там включается вторая ступень ракетная. Он может пролететь и ещё там может быть несколько, а то и с десяток километров. У него заложена интеллектуальная головка самонаведения, которая способна распознать цели противника, даже расспросить своего хозяина, так это или нет, и получить команду на уничтожение цели. Вот мы к этому стремимся, и наши ученые и конструкторы, работают над этой проблемой. Что касается танков, то сами понимаете, у нас на базах хранения достаточное количество ещё в запасе находятся танков. И танки «Т-72», в настоящее время большое количество, первая партия свыше 100 танков, проходит углубленную модификацию, модернизирование. Там будут устанавливаться прежде всего, новые средства разведки наблюдения. Органы управления, я имею в виду современные радиостанции, прицелы, что позволит улучшить качество имеющихся на сегодняшний день танков. Это связано с тем, что те, которые вот на базе допустим «Арматы» будут создаваться, для них нужно время. Если мы планируем только через 3 года получить опытный образец, то в серию, если он будет принят, он пойдет ещё где-то через года полтора, не раньше. Это время нужно тоже принимать какие-то меры. Вот мы пошли по такому пути.

А. ЕРМОЛИН: Вот к вопросу о планировании, есть вопрос из интернета: «Есть ли у Главкомата, четкий план закупок новой техники и вооружения»?

В. ЧИРКИН: Конечно, есть. Мы, во-первых, исходим из оргштатной структуры своих войск. Мы знаем, что есть в округах, сколько общевойсковых бригад, сколько нам надо танков, БМП, и другого вооружения. Сначала мы перевооружим то, что есть, ну а потом, если позволят возможности, будем заниматься ещё пополнением мобилизационного ресурса.

А. ЕРМОЛИН: Вот интересный вопрос, спрашивают ваше мнение: «Руководители Минобороны, решили перевести большую часть бронетанковой техники с гусениц на колесное шасси. Вы с этим согласны»?

В. ЧИРКИН: Ну, перевод на колесное шасси очень глубоко рассматривается, есть много преимуществ в колесной базе. Экономичность, и запас хода, расход топлива, межремонтные сроки совершенно другие. Хотя, полностью перейти на колесную базу, мы не собираемся. Мы понимаем, что наши обширные просторы России с разными природно-климатическими условиями. А если ещё брать в учет, что мы имеем какие-то союзнические обязательства, и будем при необходимости участвовать в боевых действиях за пределами России, где тоже другая совершенно география, поэтому полностью отказаться мы не можем. Хотя, ещё раз говорю, прорабатываются вопросы создания и артиллеристских установок, и зенитно-ракетных комплексов, на колесной базе. Примером может являться вот этот комплекс «Панцирь-1», зенитный комплекс, который у нас выпускается в Туле.

А. ЕРМОЛИН: Что происходит сейчас с личным оружием офицеров и военнослужащих? Я имею в виду плану перехода с пистолета Макарова, на пистолет Ярыгина. И что такое «ОКА-12»?

В. ЧИРКИН: Ну, знаете, это настолько проблема не очень существенная. Но если же вы задали вопрос, я вам хочу сказать, что ну ничего вечного в этой жизни не бывает. Ну не может быть, что пистолет Макарова, или автомат Калашникова, на скончание веков уже предопределен. Всё развивается, всё совершенствуется. Мы же не ездим, допустим, на «Mercedes», образца 30-го года. Есть более современные, комфортные автомобили. Так и вооружении. Пистолет Макарова хороший пистолет, плохого бы и не приняли на вооружение. Но меняется время, меняются требования. Необходимо, допустим, увеличить дальность стрельбы, необходимо поменять патроны, может калибр. Изменить пороза, чтобы убойная сила была больше. Габариты этого пистолета, ну и так далее. Ну, и потом надо понимать, что допустим для разведчика нужны пистолеты бесшумной стрельбы. Для десантников там какие-то другие. А для мотострелковых третьи. У нас, нашими конструкторами, разработаны опытные образцы целой гаммы пистолетов, я их держал в руках. Они все отличаются массогабаритным исполнением. Они отличаются в своих боевых возможностях. Здесь наверное конечно всё равно должна быть какая-то унификация. Но иметь на вооружении такой армии всего лишь один пистолет, это не правильно.

А. ЕРМОЛИН: А унифицирование?

В. ЧИРКИН: Ну, унификация должна быть, я скажу, по родам войск.

А. ЕРМОЛИН: Так что такой автомат Калашникова «12»? И ждать ли нам перевооружения в этой области?

В. ЧИРКИН: Ну, автомат Калашникова «ОКА-12», это опять же, очередная модификация автомата Калашникова. Я точно его тактико-технических характеристик не помню, но несомненно, они улучшаются по сравнению с предыдущими образцами. И было бы не логично, наоборот. А то, что есть ещё очень много других автоматов, которые используются в специальных подразделениях, это тоже не секрет.

А. ЕРМОЛИН: Несколько слов, если можно, о боевой экипировки. Вот много говорят о появлении комплекта «Ратник». Что это такое?

В. ЧИРКИН: Я вам скажу, что касается боевой экипировки, здесь очень правильно, что руководство Министерства обороны открыта опытно-конструкторская работа «Ратник», которая позволит нам в ближайшее время получить ну, я скажу, прекрасный комплект экипировки на военнослужащего. Пусть это будет просто стрелок. Стрелок-автоматчик, стрелок–гранатометчик, или пулеметчик там, и так далее. Или разведчик, или механик-водитель. В порядке 40 элементов этой экипировки, начиная от вещевого имущества, и заканчивая вооружением, оптикой, средствами связи, навигации, опознавания, индивидуальной защиты, жизнеобеспечения, энергообеспечения, всё там предусмотрено. Я скажу, мне например понравилось. И мы вот сейчас на учении «Кавказ-2012», уже проводили опытно-войсковую эксплуатацию этого комплекта. Он в целом не тяжелый. Ну, можете себе представить, даже предусмотрены щитки на коленные и локтевые суставы. То есть, можно так, с разгону даже падать на землю.

А. ЕРМОЛИН: Есть зимняя вариация, да? И летняя.

В. ЧИРКИН: Ну, зимний вариант от летнего, он будет отличаться… Это как раз, что касается вещевого аспекта. А оружие останется прежнее, это средства связи разведки, и так далее, всё это останется, как и летом. Конечно, это только приметы утепления, и вот я сказал, что теплообеспечение. Там предусмотрены такие возможности.

А. ЕРМОЛИН: Владимир Валентинович, программа пролетает быстро, подходит к концу. Вот я специально зарезервировал полторы минуты, чтобы у вас была возможность обратиться к военнослужащим, потому, что вы накануне вашего праздника. Я даю вам слово.

В. ЧИРКИН: Ну, да, вы абсолютно правы. В понедельник, 1 октября будет наш профессиональный праздник, день сухопутных войск. Этот праздник профессиональный, введен указом президента в 6-м году, и вот по сути дела, уже в 6-й раз мы его будем отмечать. Хотя, сами понимаете, что сухопутные войска – это самый старый вид вооруженных сил нашей армии. И долгие годы, а то и столетия, он был единственным видом вооруженных сил в армии. Поэтому сухопутные войска официально…

А. ЕРМОЛИН: Началось ещё с Ивана Грозного, да?

В. ЧИРКИН: Да, 1 октября именно 1550 года, насколько мне не изменяет память, был подписан указ, о создании вот этого уже войска, который имел признаки регулярной армии. Поэтому мы свое летоисчисление, ведем с этой даты. Мне хотелось бы, пользуясь случаем, поздравить всех военнослужащих, ветеранов, гражданских персонал сухопутных войск, инженеров, рабочих наших военно-промышленных предприятий, которые создают нам оружие и технику, поздравить с этим праздником. И пожелать, прежде всего, счастья, здоровья, успехов в службе, на благо нашей родины.

А. ЕРМОЛИН: Мы присоединяемся.