Руслан Цаликов - Военный совет - 2013-06-08

С. БУНТМАН: Мы начинаем наше заседание сегодняшнее. Сразу скажу, что в записи, тема чрезвычайно интересная. Но, к сожалению, вы не сможете прямо во время передачи присылать свои вопросы и соображения. Но мы потом ещё будем иметь возможность обсудить то, что нам расскажет заместитель Министра обороны РФ, Руслан Цаликов. Здравствуйте, Руслан Хаджисмелович.

Р. ЦАЛИКОВ: Добрый день.

С. БУНТМАН: Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман ведут эту программу. Мы постараемся вопросы наших слушателей, и прежде всего военнослужащих как-то предвосхитить. И я думаю, что Руслан Хаджисмелович тоже фактически ответит на многое, что вы спрашиваете. Тем более что вы прекрасно знаете ситуацию. Знаете, забавно, когда я посмотрел на тему «Новые подходы Минобороны России», я прочитал новые походы. Знаете, как немножко новые походы. Но это действительно поход, к рекламированию системы имущества, и реформирования представления жилплощади, и компенсации военнослужащим. С чего начнем? Я думаю, что всё-таки с очереди мы начнем. Сейчас сколько в очереди у Минобороны сейчас остается людей?

Р. ЦАЛИКОВ: Знаете, понятие очередь… Хотя на самом деле по сути это очередь, не совсем правильное. Речь надо вести о количестве военнослужащих, которые получили право на получение постоянного жилья. Ведь когда мы говорим о жилье, и говорим применительно к нашим военнослужащим, то мы понимаем, что есть жилье служебное, которым государство должно обеспечить военнослужащего на период прохождения военной службы, и жильё постоянное, которое военнослужащий должен получить при наступлении определенных условий. Это 20 лет выслуги, и если не вмешались какие-то обстоятельства. Болезнь, или организационно-штатные как мы их называем, мероприятия. Тогда после 10 лет такое право наступает. И на сегодня, около 55 тысяч человек имеют право на получение жилой площади.

С. БУНТМАН: Но ещё не получили.

Р. ЦАЛИКОВ: Но ещё не получили, да. Вопрос, наверное, вы задаете в связи с тем, что вы слышите, и коллеги наши слышат, что мы построили очень много жилья, даём очень много жилья. И при этом всё равно проблема остается достаточно острой. Есть недовольные, есть люди, которые много лет не могут реализовать вот это свое право. И здесь при реализации этого права, конечно, наступает и появляется вот это понятие очереди. Потому, что военнослужащие обеспечиваются жильём в соответствии с получением вот этого права, а это уже очередь, если говорить с точки зрения хронологии. Я назову некоторые цифры, они может быть вас удивят. Вот я с собой взял страничку просто для того, чтобы цифры эти называть точно. Вот за 10, 11, 12 годы жильё получили 139,2 тысячи человек. Можете себе представить? И при этом такая очередь. Что происходит? Многие пытаются этот процесс проанализировать, многие видят с это козни. Но знаете, уже меняются руководители, меняются заместители, меняются директора департамента, а проблема остается. Совершенно очевидно, что вот решение этой проблемы, выполнение обязательств государства перед военнослужащими. Кстати выполнение это обязательное и безусловное, иначе нечего декларировать это. Вот в такой форме, в форме натурального обеспечения в тех условиях, которые сегодня есть, и об этом надо наверное нам сказать открыто, невозможно. Мы все время будем иметь эту проблему. Ведь заранее определить, или предугадать желания людей, несколько тысяч. А в год несколько тысяч получают право на… Получить дополнительно к тем, кто есть. Где они захотят жить, какой у них будет состав семьи, соответственно какой должен быть метраж – не возможно. В результате мы имеем с одной стороны квартиры, пустующие. По причине того, что они не там построены, не совпадает их метраж с теми, кому сегодня нужно давать квартиру. С другой стороны имеем людей заслуживших, но не реализовавших свое право. И совершенно очевидно, что решить этот вопрос надо один раз. Небольшой такой каламбур – решить решительно, но надо выдавать деньги по наступлению вот этого права. Доверить, я считаю нельзя не доверять людям, получившим такое образование, и столько отдавшим службе родины, право самим решить свою жилищную проблему.

С. БУНТМАН: Здесь кончено возникает вопрос количества, здесь сколько денег. Вопрос суммы. Потому, что когда выдают натурально, то это потенциальное вложение. Человек ведь смотрит недвижимость – это такая вещь, которая чаще растет в цене, чем не растет. А денег может не хватить на тот регион. И он должен будет выбирать, может быть ещё в более худших условиях. Потому, что здесь выбирают чаще всего, да? Вы говорите пустующие квартиры. Мы знаем некоторые проблемы и случаи, когда не совпадают желанием. Но здесь может ещё меньше не совпадать желания, нет?

Р. ЦАЛИКОВ: Вы знаете… Ну, вообще мы все стремимся жить в хорошей, развитой с человеческим лицом, но рыночной экономике. Так вот рыночная экономика предполагает нормальные развитые цивилизованные товары, денежные отношения. Форма натурального удовлетворения тех или иных потребностей, с рыночной экономикой… Ну, не буду говорить – не совместимо, плохо совместимо, мало совместимо. И если мы с вами попытаемся сейчас порыться в нашей памяти, и найти другие примеры решения каких-то иных потребностей человека, путем вот такого натурального удовлетворения – я думаю, мы их с вами не найдем. Что такое не выполненные обязательства – это обманутые ожидания, это негативное восприятие происходящего, это совсем не то, что нужно сегодня. И тем, кто эти квартиры должен получить, и тем, кто их должен дать, и вообще всему обществу. Обязательства должны выполняться, иначе это вред. Вот когда они выполняются – это польза, когда они не выполняются – это вред. И выполнить их в той форме, в которой есть – надо об этом сказать – не возможно. Это же пытались сделать многие, и ни у кого не получилось. Я уже не буду приводить тут совсем уж такие примеры, и говорить, что мы до сих пор обсуждаем проблему участников ВОВ. Ведь 68 лет прошло в плане получения жилья. Если мы до конца не удовлетворены тем, как этот вопрос решается, которому 68 лет. Как мы хотим, каким способом решить проблему живого организма, которым является армия? Вы абсолютно правильно сказали, вопрос с достаточностью этих средств. Вот над этим сейчас мы и будем все вместе работать. А этих средств должно быть достаточно. Что касается принципов, какие будут заложены в определение, они уже вырабатываются. Это конечно выслуга лет. Потому, что военнослужащий должен быть государством вознагражден за тот период в жизни, которым он посвятил служению этому государству, отечеству. И конечно это будет некий универсализм на всю страну. Мы не можем создавать некие приоритеты и платить одному больше потому, что он захотел там-то, а другому…

С. БУНТМАН: Ну, скажем в Москве, или в Московская область.

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно. А это всё учитывается в момент прохождения службы. Северные коэффициенты, вот территориальные условия – они учитываются в момент прохождения службы. Северные коэффициенты, вот территориальные условия, они учитываются в момент прохождения службы. А вот всем остальном должны быть наверное равные права. И мы при всей моей любви к нашей столице понимаем, что Россия - это не Москва, и не Московская область. Это ещё и Новосибирская, и Челябинская, и Приморской край, и Калининградская это всё наша страна.

А. ЕРМОЛИН: Значит ли это, что скажем, офицеры будут получать деньги из расчета не столичной цены 1 квадратного метра. Потому, что главный принцип рыночной экономики – это стоимость квадратного метра.

Р. ЦАЛИКОВ: Вы знаете, наверно нам вот как постановочно, такой вопрос можно и нужно ставить. В плане ответа наверное мы забежим вперед, если попытаемся найти какое-то решение. В принципе, подходов два. Первый – учитывать по среднерыночной цене, это абсолютно рыночный подход. Второе – учитывать по так называемой цене (неразборчиво) региона, но с применением неких коэффициентов, которые бы нас к этой рыночной цене приблизили. Другой вопрос, что сегодня конъюнктура такова, что в Москве рыночная цена выше ну, к примеру, чем в Ростове-на-Дону. Но если мы с вами попытаемся предугадать все виды конъюнктуры во всём их многообразии на ближайшие 10-15 лет, конечно мы превратимся в ученых фантастов, а то и не ученых фантастов.

С. БУНТМАН: Но всё равно рассчитывать из-за например условной цены какой-нибудь скажем так – цены БТИ, это нельзя тоже.

Р. ЦАЛИКОВ: Ну, если применять некие коэффициенты, то может быть и можно.

С. БУНТМАН: Вот смотрите, ещё одну вещь. Вот правильно ли я вас понял, что вот суммы – это будет зависеть не только от того, что им просто вот выдадут по последнему расчету ну, предположим там Минрегион, и так далее. Но он сам может наработать на большую цену, на большую выплату.

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно. Ведь вот эти самые условие, которые будут учитывать в стаже, они будут и ориентировать на то, что… Вот проблема, же она… Мы сейчас говорим исключительно об одной вещи, о решении жилищной проблемы. Но мы понимаем, что в жизни всё связано, и в чистом виде вот выделить какую-то одну проблему можно только при написании там капитала. Методом… Ну, я так вспоминаю Карла Маркса, методом научной абстракции, да? Там, или ещё чего-то. Всё в жизни взаимосвязано, и конечно мы заинтересованы в том, чтобы офицер, если надо, если он хочет, дольше послужил. Если человек будет видеть, что у него там в 20 лет один коэффициент, а в 25 лет службы другой – почему бы и нет?

С. БУНТМАН: А кроме выслуги лет, ещё есть какие-то (неразборчиво).

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно. Обязательное количество членов семьи. Обязательно. И сейчас ещё мы вместе с коллегами из других министерств и ведомств думаем о каких-то дополнительных правах, которые например сегодня имеют военные научные работники.

С. БУНТМАН: Вот я только хотел сказать. Полагался метраж какой-то вот…

Р. ЦАЛИКОВ: Да, и сейчас полагается от полковника и выше, и за научное звание.

А. ЕРМОЛИН: За служебных собак раньше полагалось тоже.

С. БУНТМАН: Да?

Р. ЦАЛИКОВ: Ну, служебные собаки я не застал.

С. БУНТМАН: Ну, вот смотрите, вот тогда насколько это воспринимается, насколько вы… Ну, я не знаю, проводится ли исследование этого вопроса.

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно.

С. БУНТМАН: И каким способом оно проводится на основании опроса, или фокус-группы?

Р. ЦАЛИКОВ: И фокус-группы, и опросы, и другие виды социальных исследований. Весь комплекс ну, скажем так, весь инструментарий мониторинга конечно применяется. И делается это для того, чтобы не ошибиться. Для того чтобы поступить правильно. Но хочу всё время нас всех с вами вернуть к тому моменту, который мы имеем сегодня. Вот сегодня в условиях того, что есть, мы проблему не решаем. Её не решили вчера, её не решают сейчас, и нет гарантии, что мы её решим завтра. Потому, что совершенно очевидно, что вот все эти факторы, которые… Или вся вот эта многофакторность, которая закладывается в том, чтобы человеку дать то, что положено, она не позволяет это сделать. Невозможно спланировать.

А. ЕРМОЛИН: Вы анализировали почему, кстати, вот не получилось у предшественников? Ну, вот одна из проблем, например, была не в том, что вы не успевали строить, а в том, что годами простаивали уже построенные дома, а ведомство не успевало оформить документы на квартиру.

Р. ЦАЛИКОВ: Вы знаете, конечно, эта причина тоже бывала, но назвать её решающей я не могу. Ну, затянули на полгода. Годами – конечно, этого нет. Если всё вовремя построено… Да, усложнен процесс регистрации, но это всё решаемо. Вот при наличии воли, это всё решаемо и вот сегодня наши коллеги тоже в той же Росрегистрации – это все нормальные люди, которые понимают, что проблему надо решать. И сегодня все эти процессы значительно ускорились, и делается всё гораздо быстрее. Но все равно дом надо строить. Вот сегодня, например вы служите, 20 лет наступило, и вы получили это право. Получив право вы оформились, и избрали место жительства новым… Не знаю, например город Кропоткин. А в Кропоткине никогда не планировалось строительство жилья. Вы конечно можете подождать, пока проведут все процедуры, будет найден земельный участок, и пошло, поехало. Это если строить. Можно попытаться купить, это тоже делается сейчас. Мы кстати вот в текущем году пытаемся решить вопросы тех, кто сегодня должен получать жильё, ещё и методом покупки жилья. Но на всё есть ограничения. Если построить жильё, мы можем уложиться вот в те нормативы, которые нам стоимостные определены государством, а мы обязаны это делать. То при покупке готового жилья, конечно это уже несколько сложнее. Поэтому здесь возможности более ограничены, или их меньше, так будет правильнее сказать. Вот всё это в купе с тем анализом, с тем мониторингом, который мы проводим, убеждает нас в том, что движение должно быть в направлении в том, в котором двигался весь цивилизованный мир. Ведь такой проблемы, кроме нас… Мы вот любим приводить всякие примеры. Я-то сам это не очень люблю, у тех так, у этих так.

С. БУНТМАН: Ну интересно всё-таки, как решают эти жилищные проблемы в разных армиях, в разных вооруженных силах?

Р. ЦАЛИКОВ: Они или не решаются, вообще то такого обязательства нет. Или разрешаются путем предоставления неких компенсаций, по наступлению каких-то периодов по службе. Всё.

С. БУНТМАН: То есть, есть возможность себе построить дом, или приобрести…

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно, построить, приобрести. И доводы, которые иногда приводят оппоненты, вы знаете, а вдруг там кто-то что-то не так с деньгами поступит. Мы, думаешь, не боимся давать материнский капитал из-за того, что кто-то там не правильно поступил. Мы же не закрываем школу из-за того, что там что-то плохо сделал учитель, или появились какие-то плохие ученики. Значит с этим надо пороться. Значит надо всё так обставлять, чтобы этого плохого не было. Но решение, ещё раз говорю. Ну, вот я не понимаю, почему кому-то надо 4-5 лет ждать получения своего права. Разве это хорошо? А разве хорошо то, что эти люди не увольняются, и фактически не служат уже. Но получают там выплаты, положенных офицеру. Разве это с точки зрения государства разумно? И не решить их вопросы, и в то же время ещё и вести расчеты…

С. БУНТМАН: Это может оказаться и дороже и для государства тоже.

Р. ЦАЛИКОВ: Единовременные выплаты?

С. БУНТМАН: Нет, держать так долго.

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно. Вы знаете, у нас по прошлому году только на выплаты социального характера, вот такой категории людей, которые не могли быть уволены и за то, что у них нет жилья. Было выплачено более 30миллиардов рублей. Представляете, сумма?

С. БУНТМАН: Вот скажите, пожалуйста, Руслан Хаджисмелович, вот… Кстати говоря кто-то у нас пробился, потому, что съемки у нас и в сетевизоре наверное идут. Вот пока мы записываем. Оренбург, вот 2 военных дома абсолютно готовые, стоят 3 года.

Р. ЦАЛИКОВ: Не совсем абсолютно готовые. Я совершенно случайно… Вот кто-то сейчас подумает, что это заготовка. Мне вчера раздался звонок из одного ведомства, я просто разбирался с этим. Два дома высокой степени готовности были остановлены строительство. Ну, не будем вдаваться в причины. На самом деле 3 года не достраивались. По ним было принято решение в этом году, они к декабрю будут введены и я надеюсь, заселены.

С. БУНТМАН: У меня был другой вопрос, пока. Сейчас я, одну секунду, Толь, потом…

А. ЕРМОЛИН: Да ничего.

С. БУНТМАН: Всё я тебе отдам. Просто я хотел спросить, возможна ли такая вещь, если мы переходим там на рыночные отношения, и даем единовременную компенсацию. Здесь плюс ещё к этому иметь например… Если человек строится определенно… Военную скидку на стройматериалы. Если он…

Р. ЦАЛИКОВ: Сергей, я не буду вас обманывать, я не представляю, как это всё делать на самом деле в условиях рыночной экономики. Есть только один путь создавать человеку льготы, это ему доплачивать, или доплачивать за него. Всё остальное… Ну, скидка на стройматериалы.

С. БУНТМАН: И он будет 10 лет ждать этого…

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно, хотелось бы. Но где мы найдем того владельца индустрии стройматериалов, который на это пойдет? А зачем он на это пойдет? И пошла опять цепь неоправданных ожиданий, которые вливаются в разочарования, и в конце концов порождают человека не довольного происходящим. Зачем это делать?

С. БУНТМАН: Иногда бывают остроумные приемы. Там например (неразборчиво) или застройщики, если у них определенное число военных – ну правда здесь и коррупциемкая (неразборчиво).

Р. ЦАЛИКОВ: Я считаю, что государство должно быть остроумным в одном, как выполнять свои обязательства честно, открыто, и лучше.

С. БУНТМАН: А я сейчас химер таких набросал тоже, это ни к чему.

А. ЕРМОЛИН: Ну, вот я вижу какую угрозу? Мы живем в непростой стране, и рынок как раз (неразборчиво), он один из самых криминогенных. Огромное количество обманов, махинаций. И будет очень обидно если офицер, который 25-30 лет жизни отдал, вот станет скажем жертвой подобных махинаций. Обязательно станет, если его не подготовить.

Р. ЦАЛИКОВ: Анатолий, разделяю ваши опасения, или ваши вот видения таких рисков. Я хочу сказать, а разве сегодня не обманывают?

С. БУНТМАН: Обманывают.

Р. ЦАЛИКОВ: Разве мало у нас граждан, к сожалению, из-за мошенников лишаются натурального жилья, которым они владеют. И я здесь разделяю ваши опасения, конечно ухвачусь за концовку вашей фразы. Людей надо готовить. Офицеры – это элита общества. Офицеры – это люди, вы знаете, мы в последнее время к сожалению привыкли к другим определениям, относительно армии, военной службы, но это не так, это на самом деле элита общества. Это люди, получившие одно из самых качественных образований. Мы же знаем, что в 90-е годы спрос был на людей какой, там получивших такое образование? Поэтому конечно надо их готовить к этому. Если мы с вами убедимся в том, и будем поддержаны, услышаны, и перейдем, а мы очень ан это надеемся, на единовременные выплаты, на то, чтобы платить людям деньги достойные, для того, чтобы они могли решить свою жилищную проблему, то конечно уже и при обучении тех людей, которые посвятили себя армии, и будут офицерами, их надо учить.

А. ЕРМОЛИН: Нет в планах создавать какие-то консультационные службы, которые были бы (неразборчиво) гарантии?

Р. ЦАЛИКОВ: Вы знаете, у нас есть планы, вести разъяснительную и обучающую работу. Вот во что эти планы выльются, появятся ли при этом каике-то центры, это наверное будет какой-то новый вид бизнеса, или ещё что-то. Это уже вещи сопутствующие.

А. ЕРМОЛИН: Ну, я просто к чему? Тот из нас, кто хоть когда-то продавал или покупал недвижимость, хорошо помнят те случаи, когда ты последние деньги отдаешь, и ты очень переживаешь, что ты покупаешь, у кого ты покупаешь. И здесь вот даже людям опытным, по 20 лет вне забора, я про себя говорю. Это очень сложно найти очень серьезных риелторов, которые (неразборчиво).

Р. ЦАЛИКОВ: Будем считать, что я ваши опасения не просто услышал и разделил, но услышал ещё раз. На самом деле может быть стоит подумать о том, чтобы ну, принять некие меры безопасности, да? Ну, например каким-то образом обезопасить счета, на которых будут находиться эти (неразборчиво) и так далее. Может быть элементы страхования. Это совершенно рыночный механизм. Здесь простор для мыслей есть, и вот пока мы работаем над доведением закона…

С. БУНТМАН: Хорошо, сейчас мы прервемся, и продолжим через несколько минут. Заместитель Министра обороны Руслан Цаликов у нас в гостях. Будем дальше говорить об имуществе, о жилье, о пособиях, и о связанных с этим проблемах.

НОВОСТИ.

С. БУНТМАН: И мы продолжаем. Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман ведут это заседание «Военного совета». У нас с гостях Руслан Цариков, заместитель Министра обороны РФ. Ну, вот смотрите, у Минобороны столько есть всего. Реализовать треть – и можно строить дома, даже если захочет… Я не знаю, где. В Моне-Карло, если наш военнослужащий.

Р. ЦАЛИКОВ: Ну, в Монте-Карло наверное нам дома строить не надо. Потому, что это территория другого государства. И у нас никакой экспансии, ни у вас, Сергей, ни у нас нет.

С. БУНТМАН: Ну, хорошо, не будем захватывать.

Р. ЦАЛИКОВ: Да, не будем.

С. БУНТМАН: Отказались от этого? Ну, аналогичное место хорошее. Вот если реализовать имущество, сделать программу из расчета роста динамики движения вооруженных сил личного состава, и иметь при себе вот запас. Вот что хочешь, хочешь – компенсацию, хочешь – квартиру, или что-нибудь ещё в этом роде.

Р. ЦАЛИКОВ: Вас наверное кто-то готовил, Сергей. Потому, что вы вот как будто бы отсмотрели мысли руководства Министерства обороны, и знаете…

С. БУНТМАН: На счет альтернативы?

Р. ЦАЛИКОВ: Нет, на счет имущества. Что касается альтернативы. Вы знаете, вот мы с вами получаем заработную плату, да?

С. БУНТМАН: Да.

Р. ЦАЛИКОВ: Мы же не выбираем с вами, какими купюрами нам её получать. Вот мы не доходим до такой степени абсурда, давайте мне только десятками половину. От оставшейся половины – половину пятитысячными.

С. БУНТМАН: Мелкими и мятыми. Но это…

Р. ЦАЛИКОВ: Мелкими и мятыми – это из другой жизни.

А. ЕРМОЛИН: У всех кредитные карты.

Р. ЦАЛИКОВ: Да, вот кредитная карта – тоже не всегда выбираем. Вот иногда приходит человек, ему говорят: «Вы будете получать на карту», и всё. Нравится – получайте, не нравится – ну, это шутка, а на самом деле, конечно логика – всё у нас должно быть подчинено логике. А логика эта должна вытекать из того, что мы должны стремиться помочь друг другу жить лучше. Начальники – подчиненным, соседи – друг другу. Вот общество, которое построено по таким принципам, оно имеет перспективу. А мы хотим с вами все иметь перспективу. И всё, что мы говорим сейчас о жилье – вытекает только из одного желания, решить этот вопрос. Чтобы люди не ждали годами, веди совершенно стыдные вещи, о которых даже говорить неудобно. 10 лет, 12 лет человек не реализует свое право. Ну, что на этом фоне, как можно вот эту систему, которая независима наверное от желания. Мы же не можем сами теоретически предположить, что все, что до этого эту проблему решал – не хотели её решить. Да, конечно хотели. Видите, я вам назвал цифру, 139 тысяч квартир дали с 10-го года. 139 тысяч, а проблема есть. Значит надо её решить системно. И вот анализ показал, что системное решение видится именно в этом. Я просто акцентирую, это не попытка быть модным, не желание там быть рыночником, а не анти-рыночником, получить за этом какие-то дивиденды, это желание решить проблему. А вот само это желание решить проблему, позволяет не иметь очередь. Это же позор, что это за очередь такая, в которой находятся люди десяток лет. Наступил срок – получил деньги. Это удобнее, это лучше. Да, есть риски, мы о них говорим, вот Анатолий сказал...

С. БУНТМАН: Есть риски, потому, что очередь будет ликвидирована, а проблема может не решиться. Денег не хватит, или что-нибудь в этом роде.

Р. ЦАЛИКОВ: Ну, денег же может не хватить и на строительство, и на покупку жилья. Наши сегодняшние расчеты показывают, что решение этой проблемы возможно без дополнительной обузы, или без дополнительной нагрузки на государственный бюджет. Вот те средства, которые мы сегодня тратим на то, чтобы такое жильё для предоставления вот в постоянное пользование получить, построить. На то, чтобы одержать людей, которые годами находятся в распоряжении. На то, чтобы содержать квартиры. Вы знаете, что у нас по прошлому году было более 10 тысяч квартир, не занятых год и более. Но это же квартиры, их надо отапливать, их надо освещать, их надо охранять. Кто несет эти расходы? Несет государство. А где-то не хранили, а где-то не было отопление во время включено, и появляется новый вид расходов на то, чтобы эти квартиры отремонтировать. Вдумайтесь, новые квартиры. Одним словом, ни человек не получает то, что ему нужно. Не государство не выполняет свои задачи. Появляются ещё какие-то совершенно сумасшедшие новые дополнительные расходы. Поэтому вот вся эта идея – она направлена на то, чтобы помочь. Помочь людям, помочь государству. Вот всё остальное – вторично.

А. ЕРМОЛИН: Вы знаете, вот мы на «Военном совете»…

Р. ЦАЛИКОВ: Извини, Анатолий, пожалуйста, вот я не ответил ан имущество. Конечно то имущество, которое лишнее, которое не нужно для выполнения основных задач – это обуза. Мы вот всегда в семье там, в быту, стремимся от лишнего избавиться, да? То, что не нужно – это обуза. Ну, кроме тех, кто любит там ветошь собирать, и всё прочее. Точно так же мы себя должны вести на работе. То, что для функций не нужно – надо отдать, реализовать. И в этом смысле, Сергей, абсолютно вы правы, это тоже один из источников того, чтобы решать эту проблему. Ну а как её решать, если у нас будет время, мы с вами отдельно поговорим.

С. БУНТМАН: Обязательно.

А. ЕРМОЛИН: Да. Хочется поговорить, раз уж к нам пришел руководитель такого уровня не только о победах, но и о проблемах.

Р. ЦАЛИКОВ: Вы про Россия в хоккее, или что?

А. ЕРМОЛИН: Нет, к сожалению, нет. Я про коррупцию хочу спросить. Вот у нас был руководитель «Славянки», и в общем-то из того, что он нам рассказывал, стало понятно, что была выстроена за несколько лет буквально система, когда из 100 рублей только 20 доходило по назначению, остальные оставались в фирмах-прослойках. Это традиция старинная российская. И помните, вот чеченские вовремя деньги не выплачивали, боевые не выплачивали, и в военкоматах была система коррупции. В общем-то, вот к нам приходили офицеры из Москвы, которые тоже годами не могли получить квартиры. И рассказывали, что очень многие… Те, кто делились… Кто заносил куда надо, да? Они получали квартиры вовремя и в срок. Вот как решить вот эту проблему? Как сделать так, чтобы офицеров не принуждали делиться теми выплатами, которые они будут получать.

Р. ЦАЛИКОВ: Ответ очень прост. На самом деле проблема очень сложная, и я заступлюсь за Россию – это не российская проблема. Потому, что мафию изобрели не в России. Мы с вами смотрели фильм «Банды Нью-Йорка» там, про крестного отца. Ну, там никого из россиян близко не было.

А. ЕРМОЛИН: Я Гиляровского вспоминаю. Хитров-рынок, картонные сапоги для солдат…

Р. ЦАЛИКОВ: Да, Гиляровский, да. Но если мы посмотрим на Париж в средние века, то тоже много, что найдем.

С. БУНТМАН: Ну, да, но нам от этого легче не становится.

Р. ЦАЛИКОВ: Да, нам от этого не легче. Что касается решения этой проблемы – да, к сожалению это имело место. Я не эксперт для того, чтобы оценить проценты, но вот в области распределения или решения жилищной проблемы, ответ совершенно прост. Публичность. Вот мы знаете, недавно в таком составе все служим в нашем ведомстве в Минобороны, и на момент вот окончания прошлого года, мы имели более 800 судебных решений только по Москве. Были образованы много численные инициативные группы из офицеров, бывших офицеров, которые следили за тем, чтобы не была порушена справедливость, чтобы выполнялись решения. А при всем при том-то ситуация абсурдная. Судебные решения требуют исполнения немедленно. Всё, это судебное решение, это высшее решение. Оспорить его можно только в самом же суде. Мы пошли на то, чтобы сделать регулярными встречи и контакты с этими людьми. Да, не все довольны, да, уже внутри самих этих людей, которые получили… Кстати, таких семей осталось чуть более 100, за 5,5 месяцев.

А. ЕРМОЛИН: Из полутора тысяч, да? по-моему.

Р. ЦАЛИКОВ: Нет, полторы тысячи это были по всей стране, а из них Москва – около 800.

А. ЕРМОЛИН: Я имею в виду с судебными решениями.

Р. ЦАЛИКОВ: Да, с судебными решениями. Ни с кем никто не встречается келейно. Если прием граждан, и приходят такие граждане – это обязательно при людях. Решения вырабатываются совместно, офицеры-оставники попросили создать рабочую группу для того, чтобы иметь возможность приходить в министерство обороны, и смотреть, там просить документы, смотреть, как всё решается. Такая возможность предоставлена, поэтому вывод один. И я считаю, что вот предоставление жилья – это как раз тот вид обязательств, или та функция, где коррупцию можно свести на нет. Но если мы с вами перейдем на выплаты денежные, проблема отпадет сама собой. Потому, что можно совершенно открытый, ясный механизм установить, прописать его, и объяснить, что в течении там ну, 20 дней с момента наступления права на получение постоянного жилья, военнослужащим деньги будут перечислены, вот и всё.

А. ЕРМОЛИН: А кстати, вот…

Р. ЦАЛИКОВ: То есть, это ещё и коррупционная мера.

А. ЕРМОЛИН: Да. Вы наверное готовите законопроект, вот как будет там базовые положения какие? То есть, это только на жильё. То есть, военнослужащий никак не может по другому эти деньги…

Р. ЦАЛИКОВ: Да. Вы знаете, мы же сейчас говорим о выполнении той обязанности, которая касается обеспечения жильем, поэтому конечно это будет для жилья. Ваш вопрос, он не такой простой, Анатолий. Потому, что в принципе, можно было бы говорить в будущем и о том, чтобы не только жилье иметь в виду, но я думаю, пока рано. Ведь мы предлагаем вот эту форму наряду с существующей уде военной ипотекой.

А. ЕРМОЛИН: А когда кстати вы предполагаете, вот этот механизм может заработать? И вытекающий из этого вопрос, а пока он не заработал…

Р. ЦАЛИКОВ: Механизм военной ипотеки?

А. ЕРМОЛИН: Нет, не ипотеку. Я имею в виду единовременных выплат.

Р. ЦАЛИКОВ: Механизм единовременных выплат может заработать при нашей энергичной работе, и при понимании этого обществом – уже в 14-м году. Мы к середине 15-го года можем практически покончить с таким понятием, как очередь. И покончить не для того, чтобы кому-то там планку очередную орденскую дать, или… А покончить потому, что у нас не будет уже людей, не обеспеченных жильем. В том плане, что они получили деньги.

А. ЕРМОЛИН: А вот люди, которые сейчас уже стоят вот в этой очереди, и…

Р. ЦАЛИКОВ: Мы попытаемся в 13-м году решить вопросы всех. Ну, кончено обязательно будут исключения. Мы понимаем, да? Что кто-то захотел… Там, где нет просто жилья, и мы не успеем в течении 13-го года просто не построить, не купить, хотя всё нацелено на это. Так вот все, кто стоял в очереди по состоянию на 1 января 2012 года, мы всех их предполагаем обеспечить жилыми помещениями. И значительную часть тех, кто встал или получил такое право, или встал в очередь в прошлом году, мы попытаемся тоже обеспечить.

А. ЕРМОЛИН: А вот с такими частными проблемами, вот мы один раз были вместе на заседании у Федотова, как раз вот с офицерами, которые ставили этот вопрос. И там была история полковника-летчика, который 37 лет отслужил, и в Афганистане заслуженный человек. И ему престарелые родители без его ведома просто подарили свою Хрущевку где-то по-моему в Ростове-на-Дону. Да, и это автоматически перечеркнуло его право на…

Р. ЦАЛИКОВ: Вы сейчас фактически агитируете за переход на единовременные денежные выплаты.

А. ЕРМОЛИН: Я сейчас агитирую, чтобы вы не забыли про этого полковника, на самом деле.

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно не забыл, и не буду врать, мы пока не решили эту проблему, но занимаемся, он об этом знает, и мы периодически продвигаемся. Вот такого законодательство.

С. БУНТМАН: Но вот сейчас, вот предположим, если у человека есть какое-то странное такое жильё, вроде той Хрущевки, оставленное родителями из самых добрых побуждений, но никак не удовлетворяющей его потребностям. Он сможет получить денежное…

Р. ЦАЛИКОВ: Вот сегодня, с точки зрения закона – нет. А завтра мы пытаемся, чтобы да. Вот мы пытаемся эту норму тоже учесть. Пока соответствующая юридическая конструкция нами не найдена, но мы её ищем.

С. БУНТМАН: То есть, это вполне может расцениваться как единовременное пособие на улучшение жилищных условий, если формально.

Р. ЦАЛИКОВ: Абсолютно правильно, Сергей. Вы как один из соавторов закона уже рассуждаете.

С. БУНТМАН: Ну, как-то так просто по логике вещей. Вы говорили о логике, вот тут как раз логика получается. Хотелось бы… Ну, вот такой ресурс, как имущество, наверное тоже надо распорядиться разумно.

Р. ЦАЛИКОВ: Абсолютно.

С. БУНТМАН: Выделить имущество, которое обременительно, и которое нужно, но находится не в том состоянии. То есть, здесь нужен потолок, что угодно, кадастр.

Р. ЦАЛИКОВ: Вы правы, нужна полная инвентаризация. Мы сейчас заняты инвентаризацией военного имущества. Вообще мы привыкли к тому, что вот подобного рода работы ведутся годами, и как правило ничем не завершаются. Потому, что потом начинается следующий виток, меняются правила игры. Так вот, к сожалению, иногда устроены те или иные аспекты нашей жизни. Но мы себе поставили четкую задачу, нам Министр обороны ей затвердил своим поручением, эту задачу. Или правильнее было бы сказать, наоборот, до конца года провести полную инвентаризацию военного имущества.

С. БУНТМАН: То есть, (неразборчиво), да? Потому, что затевали это несколько раз на моей памяти.

Р. ЦАЛИКОВ: Да, вот мы ещё раз затеяли в этом году. Я думаю, что мы до конца года это сделаем. Возможно, что-то не удастся соответствующим образом оформить, учесть там в регистрах и кадастрах. Но то, что картина будет ясна – это абсолютно точно. Что это позволяет? Это позволяет на самом деле, Сергей, посмотреть, что же нужно, что не нужно. Вот этот участок леса нужен, или не нужен. С какой точки зрения, для нужд обороны. Если там давно ничего нет, то что это такое. Там же может быть пожал лесной, там может кто-то заблудиться. Его же надо содержать. Значит, его надо отдать тому, если он не нужен, кто этим может заниматься: Муниципалитету, субъекту там РФ. И такие решения придется принять по всему военному имуществу. Это рачительно, это правильно, это позволит оптимизировать расходы, не нести их оголтело там на всё имущество, а правильно их сконцентрировать, направить в нужное русло. А что такое правильно сконцентрировать расходы? Это значит, найти те точки… Как вы знаете, Архимеда если вспомним, который просил показать ему три точки для того, чтобы перевернуть мир. Как вот… Такие точки надо всегда находить для того, чтобы решать проблему. И в конце концов, получать результаты. Мы хотим все видеть некие результаты от нашей работы. И вы, и мы, и достижения очередного результата – это с одной стороны удовлетворение, а с другой стороны это возможность взяться за что-то другое. Проблем много.

С. БУНТМАН: Ну, вот смотрите, сейчас одно уточнение просто. Смотрите, кто будет определять, как это будет определяться, как избежать того, что вполне не плохой, но обременительный там скажем военный городок или объект, будет признан не нужным. А какой-нибудь потенциально интересный, но сейчас никак не использованный тот же самый лес, вот это нужно, это мы оставим.

Р. ЦАЛИКОВ: Вы знаете, я думаю, что мы счастливо миновали ту стадию, когда можно говорить о таких рисках. Наши коллеги, генеральный штаб, специалисты, эксперты провели огромную работу, и определили, что нужно армии для выполнения своих функций. Где это то, что нужно должно быть расположено, говоря дислоцировано.

С. БУНТМАН: А, то есть, это встречный процесс.

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно. И от того, что это понимание пришло, оно утверждено соответствующими документами… Я специально подбираю слова, потому, что мы уже с вами соприкоснулись с проблемами обороноспособности страны, а здесь не все можно говорить в открытом эфире. Тем более, если мы говорим о дислокации вооруженных сил. Поэтому это всё уже путь пройденный, мы определили, где мы будем, в каком количестве. Как это будет развиваться в ближайшие годы, во всяком случае, до 20-го года есть абсолютно полное понимание. Значит, обо всём остальном надо подумать. И вот это всё остальное сейчас является предметом тщательной инвентаризации.

А. ЕРМОЛИН: Но есть другая проблема. То, что вам скажем, плохие активы не нужны, какие-нибудь заброшенные военные городки умирающие, да?

Р. ЦАЛИКОВ: Нет, мы не подходим Анатолий с этой точки зрения. Если бы мы работали в каком-нибудь банке, наверное мы бы думали о плохих и хороших активах. Вот когда дело касается обороны страны, здоровья человека. Вот у нас же нет в организме плохих и хороших активов. Вот селезенка или печень, какой их них актив плохой, какой хороший?

А. ЕРМОЛИН: Смотря, какая селезенка.

Р. ЦАЛИКОВ: Вот правильно.

А. ЕРМОЛИН: Нет, ну я к чему? Я к тому, что Муниципалитеты, какую позицию они занимают, и не всегда они спешат с распростертыми объятиями.

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно. Муниципалитеты не всегда спешат, и с точки зрения… С их точки зрения они наверное поступают правильно. Принимать те или иные военные объекты, военные городки, которые уже не нужны для нужд обороны. Потому, что они на самом деле находятся в разном состоянии. Одни находятся в интересных инвестиционных местах, другие – нет. Одни находятся в удовлетворительном состоянии с точки зрения их состояния, износа – другие нет. Проблема эта тоже могла остаться неразрешимой, но найдено было решение, и оно нам помогает сейчас передавать эти городки очень высокими темпами. Это комплексное решение вопроса. Например, есть земли инвестиционно привлекательные, есть городок, который не используется. Передать это вместе, мы сейчас этим активно пользуемся.

С. БУНТМАН: Да, то есть пакет такой.

А. ЕРМОЛИН: В нагрузку, как раньше.

С. БУНТМАН: Суповые наборы.

Р. ЦАЛИКОВ: Ну, вот для того, чтобы вы понимали, без каких-либо конечно там мер принуждения, они не возможны. Вот в прошлом году, включая весь предшествующий период, было 115 городков передано. Сегодня уже под 700, всего за 5 месяцев. То есть, мы наверное нащупали правильное решение этой проблемы. Появилось это когда новый Министр обороны поехал в одну из своих первых поездок, вот один из самых острых регионов в этом плане был приморье, приморский край. Там с одной стороны и океан, вот так было найдено это решение. Он вернувшись, поручил попробовать в таком же ключе поработать с остальными, оказалось нормально.

С. БУНТМАН: Скажите, чтобы успеть всё-таки. Коммерческая реализация будет вестись?

Р. ЦАЛИКОВ: Конечно, вы…

С. БУНТМАН: И на каких условиях.

Р. ЦАЛИКОВ: Сергей, я вас всё больше и больше подозреваю, что вы готовились тщательно. Конечно, я считаю, что Министерство обороны не должно осуществлять сам процесс продажи. Вот говорим ли мы это с точки зрения предотвращения коррупции, с точки зрения там построения государственной структуры. Вообще с любой, с нравственной… На мой взгляд, это бесперспективный путь. Во-первых, не хватает знаний. Но вот один учился там чему-то совершенно другому, и вдруг давай, я там конкурс, аукционы продам. Конечно, есть специализированные организации, для которых это хлеб. Я считаю, что наше ведомство должно определить условия игры, согласовать их ну, например с Росимуществом. И поручить эту функцию кому-то. Кто-то реализует, проведет предпродажную подготовку, продаст, зачислит деньги в бюджет страны для того, чтобы они вернулись на нужды обороны. И это чище, это правильнее, это открыто.

С. БУНТМАН: Ну, открытые торги на условиях…

Р. ЦАЛИКОВ: Безусловно. Если уже объект, или какой-то вид имущества доведен до того, чтобы (неразборчиво), конечно это должно быть открыто.

А. ЕРМОЛИН: А здесь нужно принимать какие-то новые документы?

Р. ЦАЛИКОВ: Да, здесь надо будет вносить изменения в 4 нормативных правовых акта, мы сейчас этим занимаемся.

С. БУНТМАН: Понятно. Вот скажите, так мы всё время мыслим до 20-го года.

Р. ЦАЛИКОВ: Нет, мы мыслим и дальше.

С. БУНТМАН: Нет, я понимаю, что дальше. Но хочется понять, когда вот в нескольких аспектах Министерство обороны сможет сказать, что мы сейчас в целом наладили механизм, то, что касается имущества, и обеспечения жильем. Вот сейчас. И сейчас уже будем только отлаживать там в ходовых испытаниях уже.

Р. ЦАЛИКОВ: Ну, вопрос ваш такой… Конечно хотелось бы называть какие-то там сроки: пятилетка, семилетка. Мы хотим, наверное, все долго работать, но столько времени на решение проблем у нас нет. Я считаю, и нас на это ориентирует и высшая власть в стране политической и руководитель наш, наш министр на то, что мы должны в течении вот текущего 13-го года, найти все решения. И я думаю это правильно. В частности, если вернуться к теме жилья, и к теме выплат, то решение этой проблемы в этом году, нормативное, позволит, ещё раз говорю, к середине 14-го года проблему офицеров не получивших, не реализовавших сои жилищные права, можно будет снять. Не можно будет, а нужно будет.

А. ЕРМОЛИН: По служебному жилью совсем не поговорили. То есть, мы одну часть осветили.

Р. ЦАЛИКОВ: Служебное жильё – на самом деле отдельная, большая тема. Конечно, я о ней успею ещё рассказать. Я вам только напомню, что мы должны сделать. Мы должны обеспечить военнослужащих, проходящих службу по контракту, достойным служебным жильём. Я вам скажу сразу, что мы попытаемся эту задачу решить в 17-му году. Это очень сложно, но мы попытаемся это сделать.

С. БУНТМАН: К 17-мугоду.

Р. ЦАЛИКОВ: Да, к 17-му.

С. БУНТМАН: Ну, хорошо.

Р. ЦАЛИКОВ: То есть это не значит, что мы ничего не будем делать в 14-м. Просто создать искомое количество служебного жилого фонда…

С. БУНТМАН: Нет, я понимаю, да. То есть это расчет.

Р. ЦАЛИКОВ: Это при напряженной работе, начиная с этого года.

С. БУНТМАН: Если вот сейчас начнем по-настоящему, тогда можно к 17-му году.

Р. ЦАЛИКОВ: Да.

С. БУНТМАН: Ну что ж, хорошо, я надеюсь, что мы далеко не последний раз с вами встречаемся, и будем тоже все этапы решения проблем с вами отслеживать здесь.

Р. ЦАЛИКОВ: Спасибо. Зовите в гости, будем…

С. БУНТМАН: Да зовем с удовольствием, конечно. Руслан Цаликов, заместитель Министра обороны РФ.

Р. ЦАЛИКОВ: Спасибо.