Военно-историческая работа вооруженных сил РФ. Открытие вахты памяти при Эльбрусе. Обновленная экспозиция центрального военно-морского музея - Александр Никонов, Александр Петров - Военный совет - 2013-08-03

А. ЕРМОЛИН: Всем добрый день, вы в прямом эфире. Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман – добрый день, и у нас гости… Знаете, мечта детства получается. Александр Константинович Никонов, директор Центрального музея Вооруженных Сил. Здравствуйте, добрый день.

А. НИКОНОВ: Добрый день.

А. ЕРМОЛИН: И директор Центрального военно-морского музея Александр Валентинович Петров.

А. ПЕТРОВ: Здравствуйте.

А. ЕРМОЛИН: Добрый день, здравствуйте. Ну что же, будем говорить о любимых музеях. И я думаю, вопросы будут. +7-985-970-45-45, даже забыл от чувств телефон СМСок, по которому можно вопросы задавать. Но есть и конкретные темы, есть и общие сейчас. Может быть, мы начнем… Я бы начал с военно-морского, с его переселения великого, новые экспозиции. Пожалуйста, расскажите, как. Мы очень много говорили об этом. Хоть на «Эхо Москвы», но в Петербурге мы очень много говорили.

А. ПЕТРОВ: Центральный военно-морской музей в апреле этого года окончательно переехал в новое здание – Клюковские морские казармы, которые изначально предназначались для нужд флота. Это исторические здания, в них размещались экипажи строящихся (неразборчиво) кораблей. Построены они были в 1853 году, и с тех пор постоянно используются для нужд флота. В 2007 году началась подготовка здания под нужды Центрального военно-морского музея, 8 месяцев мы переезжали, переехали, ну и 28 июля в день ВМФ мы открыли выставки в новом здании.

А. ЕРМОЛИН: Выставки… Вот здесь сразу отреагировал Геннадий, который печалится: «Да нет никакого музея, пока только выставка временная – 320 экспонатов из 700 тысяч». Очень скорбит, он говорит – нет, (неразборчиво) музеи.

А. ПЕТРОВ: Почему бессмысленно? Музей начал жить, музей начал выставляться. Выставлены, подготовлены титаническими усилиями наших реставраторов экспонаты, это наши экспонаты. Мало того, выставлены некоторые вообще уникальные вещи, которые раньше не выставлялись. Например, коллекция моделей кораблей из черепахового панциря. Эта коллекции не выставлялась никогда, выставили мы её впервые. Работали реставраторы над ней… Конкретно над этой коллекцией порядка 2,5 месяцев. Так что я не знаю, я считаю, что музей начал жить. Люди начали в музее работать, музей начал жить именно вот музейной жизнью. Да, конечно чуть меньше половины коллекции ещё находится в упакованном виде, но упаковка… Вернее распаковка продолжается, и планируем закончить распаковку к декабрю этого года.

А. ЕРМОЛИН: Этого года?

А. ПЕТРОВ: Да.

С. БУНТМАН: А далеко это от прежнего места отстрелки?

А. ПЕТРОВ: Да, в общем-то, я бы сказал так – через него практически. Через него, наискосок.

С. БУНТМАН: Ну, то есть тоже центр.

А. ПЕТРОВ: Центр города, да. Площадь труда, центр города.

С. БУНТМАН: Я вот вспоминаю свои мальчишеские впечатления, наверное, раз 15 был в музее, и такое самое яркое впечатление производил первый зал. Там, где ботик стоял, и где были удивительные акварели. То есть, вот военно-морских сражений.

А. ПЕТРОВ: И модели, наверное, 1:12.

С. БУНТМАН: И модели, да.

А. ПЕТРОВ: Да, да, да, вот всё это скажем так, по-прежнему самый большой наш первый зал двухуровневый. Нормально все посетители видят, что стоит ботик Петра I, что стоят модели 1:12, но зал готовится к экспонированию. То есть, работы ведутся, зал готовится, все посетители, которые были – все были, в общем-то, в восхищении 28 числа. И вот сейчас продолжают люди приходить, ни у кого нет никаких негативных впечатлений. Даже вот эти разговоры о том, что ах, всего. Нет, не всего. Ни один музей мира после переезда… Тем более музей такого уровня, как наш, так быстро не открывался.

А. ЕРМОЛИН: Ну, дай бог, и хорошо. Надо съездить – посмотреть.

А. ПЕТРОВ: Приезжайте, кончено.

А. ЕРМОЛИН: Обязательно. Ну, Александр Константинович, этот музей я помню, и многие вообще мы… Я помню, как он открывался, новое здание. Когда поставили, открывалась лестница, был постамент, площадка была, по которой мы все лазили. Площадка с танками, с техникой. И мы, в общем-то, мы недалеко учились, и мы в этом музее жили. Там все наши торжественные церемонии проходили, музей вооруженных сил. Сейчас как он живет, и что изменяется у него?

А. НИКОНОВ: Ну, я вот хотел сначала сказать о своем коллеге. Вы знаете, вот то, что говорят музей открылся, а только там выставки. Когда делается реэкспозиция музея, и делается его ремонт, он конечно закрывается частично. Вот допустим военно-исторический музей Бундесвера он был закрыт в течении 7-ми лет. Но для посетителей он полностью был закрыт примерно на 12 месяцев. И там тоже работали временные выставки, экспозиции, и только через 7 лет он был открыт. Александр Валентинович сказал, что вот этот музей действительно открыт был очень быстро. Поэтому то, что он делает выставки – это очень конечно хорошо. Ну, а по нашему музею – мы тоже часть залов наших закрыты. Мы начали несколько лет назад делать реэкспозицию. Закончили великую отечественную войну, создали новую экспозицию по истории вооруженных сил РФ, и сейчас мы делаем экспозицию по императорской армии России на основе тех материалов, которые нам удалось собрать вот за последние 20 лет. Это основная конечно составляющая этой экспозиции – это коллекция общества «Родина», которую нам передали из Нью-Джерси, из США, и в дар эмигранты, вывезшие эти предметы когда-то…

А. ЕРМОЛИН: Все подлинные?

А. НИКОНОВ: Все подлинные. Нет, ну конечно у нас будут и реконструкции, будут и часть предметов, которые мы просто не можем, вы понимаете, создавать в XXI веке музей императорской армии сложно. Но сейчас Центральный музей Вооруженных сил, он стал больше. То есть, у нас появилось пять новых филиалов: Центральный музей военно-воздушных сил, музей ракетных войск стратегического назначения, музей войск ПВО, музей истории ВДВ, и музей истории военной формы одежды. Мы сможем между этими музеями, поскольку теперь это всё будет принадлежать одному юридическому лицу, производить обмены музейными предметами. И для москвичей, гостей мы сможем делать интересные выставки, и экспозиция тоже наша будет по императорской армии, я надеюсь, интересная. Кстати, первый зал уже открыт.

А. ЕРМОЛИН: Здорово. Вот скажите, пожалуйста, как будет сочетаться. То есть, Центральный музей Вооруженных Сил ведь тоже будет представлена каким-то образом история ПВО, история ВДВ, и военной одежды, и так далее? Будет представлена, но подробнее будет там, или как это организовано у вас?

А. НИКОНОВ: Совершенно верно, да, именно так будет организовано. Потому, что нельзя дублировать допустим историю войск ПВО, в Центральном музее там ВДВ, или что-то такое. Мы показываем историю вооруженных сил через тематические комплексы историко-хронологический принцип показа. То есть, мы показываем историю, как развивалась армия на протяжении вот нескольких веков. Как она совершенствовалась, мы показываем это через конкретных людей, через конкретные предметы, их личные вещи, а так же вооружение. Потому, что на площади в 5000 квадратных метров, экспозиционная площадь Центрального музея Вооруженных Сил, показать всю историю вооруженных сил, не дифференцируя её по родам войск и видам вооруженных сил, не возможно. Поэтому мы стараемся и это делаем, и кажется для нас получается судить об этом посетителям, показывать вот её ну, может быть более обобщенно, делая акцент на каких-то конкретных исторических фактах. Но более конкретно можно посмотреть в музее вида или рода, или Вооруженных Сил.

А. ЕРМОЛИН: А скажите, пожалуйста, Александр Константинович, а вот такие сложные, и совсем закрытые для музея до 90-х годов периоды, или однобоко представленные. Вот например, гражданская война у вас как представлена?

А. НИКОНОВ: Сейчас мы делаем эту экспозицию. Вы знаете, я с вами согласен. Гражданская война была представлена однобоко. И когда вот после событий, когда распался Советский Союз, когда не стало уже нашего государства, когда были сняты идеологические ограничения. Ну, от меня был приказ о военной цензуре. То есть, мы в этот период времени изучали эту тему, собирали материалы, был открыт Пражский архив, который вывезен был из Чехословакии после войны. И мы сделали выставку «Гражданская война в России», чтобы попробовать на этой выставке, как это будет… Как люди будут на это реагировать. И эта выставка была настолько интересная… Мы показали, что был не только белый террор, но был и красный террор. Не только там белогвардейцы снимали там кожу с человека, но и красноармейцы тоже делали членовредительство. В общем, гражданская война – это страшно.

А. ЕРМОЛИН: Это страшная трагедия, но главное не впасть. Иногда бывает ощущение, что сейчас впадают, вот в обратную сторону падают, что вот было благородное белое движение за святую Русь, царя, отечество.

А. НИКОНОВ: Нет, нет.

А. ЕРМОЛИН: А здесь были какие-то бандиты. Но хорошо представить музей Вооруженных Сил действительно, как серьезнейший сложнейший период и с экспонатами и с той, другой, третьей, пятой, десятой. Ведь очень сложные были…

С. БУНТМАН: Ведь тут ещё очень важно, как экскурсоводы и музейные работники интерпретируют такие сложные события. Тут мало просто показывать предметы того времени. Вот как вы решаете эту задачу? Вот опять же, вот такая вот конфликтная тема, скажем так. Белое движение, и красная армия. Вот как вы готовите этих людей, как они это преподносят, где вы их берете, и как материал осмысливаете и преподносите?

А. НИКОНОВ: К сожалению, проблема очень не простая. Но к нам приходит талантливая молодежь. Примерно из 10-ти остается два, но и текучка. Потому, что маленькие зарплаты, и мало, кто остается. Но те, кто остаются - они очень увлеченные люди. Они изучают эти вопросы, изучают первоисточники, работают в архивах. Но и мы для них проводим специальные занятия, которые опытные сотрудники рассказывают, показывают. Мы проводим дни научной информации, когда приглашаем специалистов, историков, которые проводят лекции, показывают фильмы на эту тему. Ну и конечно самое главное – это предмет, которым мы располагаем. Его легенда, история этого предмета. Она дает возможность иногда открывать что-то новое для себя. Ну, вот эта тема кончено же ещё, прежде чем создается экспозиция, проводится заседание ученого совета, на котором тоже выстраивается какая-то идеологическая, может быть составляющая будущей экспозиции. И мы таким образом… Экскурсовод, который получает уже готовую экспозицию, он участвует в процессе во-первых её создания, во-вторых он может почти вот такой готовый учебник как бы через предметы сам прочитать, имея тот опыт, который наработал в архивах, и через занятия.

А. ЕРМОЛИН: Ну, вот Александр Валентинович, скажите, пожалуйста, ведь история флота ведь тоже очень сложна в XX веке, и ещё как.

А. ПЕТРОВ: Да и не только в XX.

А. ЕРМОЛИН: Нет, ну в XX веке просто очень много и закрывалось, там же и есть очень много того, что не показывалось и не упоминалось. История русского флота ушедшего, история русских моряков, которые уходили в иммиграцию, и ну и сама история советского флота тоже была не совсем открыта. Как вы сейчас подходите к этой проблеме исторической?

А. ПЕТРОВ: Ну, примерно так же, как и сказал мой коллега. Вот освящение всех вопросов стараемся делать, именно вот максимально объективно. Сейчас у нас проходит выставка в Финляндии, в Турку. Выставка, посвященная русскому адмиралу Кремеру, финского происхождения. Ну, или как финны его называли, да? Финский адмирал Кремер. Совместная выставка тоже, в принципе он конечно же выступал, скажем так, да? Против советской власти, условно говоря. Но тем не менее, принимаем участие нормально в выставке, выставленные вещи, которые подобраны по Кремеру их нашего музея, вещи, которые подобрала семья Кремера, которая в иммиграции находились. И вот эта выставка в сентябре месяце, в конце, приедет к нам в музей, и будем мы её тоже выставлять. Вот это вот в качестве наглядного примера.

С. БУНТМАН: А географические экспедиции Российского флота вот у вас каким-то образом представлены?

А. ПЕТРОВ: Конечно, естественно. Ну, в принципе сами понимаете, да? Что все открытия, которые были сделаны флотом, вот это всё были открытия именно военных моряков. Это гидрографа, поэтому естественно все открытия, которые были, они все находят отражения. Другое дело, как сказал мой коллега, да? Невозможно показать в экспозиционном плане все тонкости. Поэтому вот тонкости показываются в тематических выставках. То есть, упоминания есть в экспозиции обо всем, а конкретно… Ну, обычно делается выставка, посвященная тому, тому или тому. И вот там уже выставляется максимальное количество предметов, плюс там уже предметы, которые запрашиваем у соседей, у коллег.

С. БУНТМАН: А какие формы и методы работы с посетителями вы применяете, и какие есть вот новинки, новшества…

А. ЕРМОЛИН: Да, потому, что музейное дело очень изменилось в последнее время.

С. БУНТМАН: Это очень интересно ходить. Вот я очень люблю на западе бывать в музеях, там в Соединенных Штатах, когда ты можешь войти в дом в разрезе, да? И там 200 лет жили люди, и там ты видишь все эти квартиры, весь этот быт. И в одном доме можешь познакомиться с целой страной.

А. ЕРМОЛИН: Ну, или музей корабля (неразборчиво) в Стокгольме.

А. ПЕТРОВ: Наш музей насыщен очень широко мультимедийными средствами, каждый посетитель может, просто подойдя к мультимедийной установке, посмотреть и полностью коллекцию музея, и по всем залам пройтись, не отходя никуда от этой обстановки. Ну, и плюс к тому же, познакомиться с историей каждого предмета, который у нас в музее находится. Ну, а дальше мы работаем, конечно же, усиленно по патриотическому воспитанию. Стоят у нас интереснейшие интерактивные стойки, от которых дети просто вот… Просто не уходят, да? Вот они мама, папа держат, и говорят: «Я хочу ещё».

С. БУНТМАН: Это что так привлекает в этих стойках?

А. ПЕТРОВ: В этих стойках? Ну, ребенок…

С. БУНТМАН: Морской бой?

А. ПЕТРОВ: Ребенок встает нормально за штурвал катера, катается по реке Неве, это на трех огромных экранах всё это видно. Он видит мосты, то есть он катается по Питеру, или по Москве-реке. То есть, это зависти от программы. Или кабина, в которой 4… Ну, как правило родители, папы вместе с детьми туда лезут. Это космический корабль, это рубка боевого корабля, у каждого свои функции. Кто-то стреляет, кто-то скорость… Ну, все просто пищат. Вот в день открытия музей закрылся в 18, а последний посетитель именно вот нашей скажем так детской зоны, они вышли в 19.20. То есть, мы решили до последнего посетителя работать.

А. ЕРМОЛИН: Я помню, как замечательно производят впечатление игры, тем более которые обобщают композицию. В том же самом музее Ватса, я отпихивая несчастных шведских детей… Там компьютер был, на котором надо было построить (неразборчиво), чтобы корабль не затонул. И я пока не построил, вот я никого не пускал. И когда мне сказали, что король мной доволен. Поэтому балласт разместил там, построил его так, как надо. Скажите, какая интерактивность есть в музее Вооруженных Сил?

А. НИКОНОВ: Вы знаете, я по доброму позавидовал своему коллеге, поскольку там и климат-контроль, там всё новое, современное. Вот эти интерактивные всякие такие штучки, если можно так выразиться. Вы понимаете, в Центральном музее Вооруженных Сил это тоже есть, но не в таком количестве. Мы сейчас понимаем, что молодежь, которая приходит к нам… У нас же не информационный центр, где нужно там играть, там чего-то… У нас музей, мы должны, и мы уделяем большое внимание педагогическому вопросу, то есть образовательному вопросу. Если мы открыли зал музейной педагогики, где школы по заявкам проводят детей. И конкретная тема, проводится конкретный урок, показываются фильмы, рассказывается, показывается оружие. Например, он может разобрать ППШ например, или автомат Калашникова разобрать-собрать, подержать его. Кончено, не музейные образцы, и музейные предметы, а то оружие, которое мы приобрели, модели. С помощью которых мы можем показать, сколько реально весит автомат, сколько… Как его собирать, разбирать. Второй интерактивный зал – это там, где можно взять меч, померить кольчугу, пострелять из лука. То есть, мы показываем и…

А. ЕРМОЛИН: (Неразборчиво), все правильно, а вы говорите, что нет.

А. НИКОНОВ: Нет, ну вот такие интерактивные, через предмет. Ну, и конечно есть… Сейчас мы делаем другую игру, та можно полетать на самолете.

А. ЕРМОЛИН: То есть, симуляторы такие.

А. НИКОНОВ: Симуляторы, да. И вот такие в общем-то. Ну, и видеопроекторы, фильмы показываем. Например «Десантник Степыч» мне очень… Я не знаю, видел кто-нибудь, слышал об этом фильме? Это фильм, который… Некоторые потом высказывают: «Ну как это вы агитируете за службу в армии»? А почему, что здесь плохого? Мальчик должен служить в армии, он должен вырасти, окрепнуть и пойти. Вот он такой, идеологический.

С. БУНТМАН: Ваш музей, по-моему, должен агитировать за службу в армии.

А. НИКОНОВ: Да, мы делаем, мы любим армию. И все, кто работает в Центральном музее Вооруженных Сил, даже если они не служили в армии, я имею в виду там девушек, женщин. Они с большой симпатии относятся к армии, и мы все делаем для того, чтобы популяризировать службу в вооруженных силах.

А. ЕРМОЛИН: А скажите, а вот что-то совсем вы изменяете, или вот я помню залы, которые производили очень большое впечатление. Например, зал битвы под Москвой, Московской битвы 41-го года. Вот я помню вот в детства, вот мы ходили с папой, потом со школой мы ходили. Это был очень впечатляющий зал, где россыпью эти самые кресты были… Вообще залы великой отечественной войны, они всегда были хорошие. Эти (неразборчиво) были, и я помню, мы всё это смотрели. Это было очень хорошо, и эстетически было здорово представлено. Он был очень хорошо организован, этот зал. Вы сохраняете такие вещи, которые уже просто стали собственно классикой выставочной?

А. НИКОНОВ: Да, конечно. На основе их и делается другая экспозиция. Кстати, всё это сохранено, вы всё это можете увидеть. Просто в этих залах сейчас сделано по-другому свет. Потому, что свет играет очень большое значение при восприятии посетителям истории экспозиции. Вы понимаете, свет очень важен, и поэтому там эти предметы сохранились. Может быть, где-то был произведен косметический ремонт, но в основном идея, поскольку это было оформлено ещё в последние годы существования Советского Союза, это была тогда современная экспозиция. Она… Вот 41-й год остался предвоенный период. Но вы приходите, посмотрите. Я думаю, что вам будет интересно.

А. ЕРМОЛИН: Да, интересно посмотреть. Действительно, давно не были.

А. НИКОНОВ: Основы кончено сохраняются.

А. ЕРМОЛИН: Вот вы знаете, Александр Валентинович, я вот настоятельно прошу все-таки сказать. Наши Петербургские слушатели – они очень волнуются, когда будет постоянная экспозиция? Когда можно будет сказать, что музей полновесно работает? Потому, что они очень волнуются за судьбу родного музея.

А. ПЕТРОВ: Музей работать уже начал, а полновесно – в соответствии с комплексом планом, утвержденным министром обороны, мы постараемся открыть эту экспозицию через полтора года полностью.

А. ЕРМОЛИН: Полностью через полтора года.

А. ПЕТРОВ: Да.

А. ЕРМОЛИН: То есть, это конец 14-го года, да?

А. ПЕТРОВ: Да.

А. ЕРМОЛИН: Всё, вот давайте тогда зафиксируем, а потом будем тогда говорить, я надеюсь, что мы будем говорить – всё получилось, и музей работает полновесно. А мы с вами прервемся на 5 минут, и потом продолжим наш разговор на «Военном совете».

НОВОСТИ.

С. БУНТМАН: ... потому, что музей замечательный, и я надеюсь, не только в полной мере и восстановится, и будет развиваться с филиалами и со своей работой, но ещё будет и больше, и современней. И мы так с полновесными музеями будем продолжать жить в XXI веке. Почти тост, но я скажу Александр Константинович Никонов, директор Центрального музея Вооруженных Сил, и Александр Валентинович Петров, директор военно-морского Центрального музея. Мы о филиалах музея Вооруженных Сил говорили, а у вас есть ли филиал? Я… Ну конечно, вам бы новое помещение сейчас освоить, но филиал у вас есть ведь тоже?

А. ПЕТРОВ: Конечно, да. Это филиалы, которые расположены непосредственно в Санкт-Петербурге: подводная лодка «Д2» (неразборчиво), крейсер Аврора, именно в мае месяце восстановленный, реконструированный Кронштадтский морской собор. Это находящийся на дороге жизни в Ленинградской области музей, который так и называется «Дорога жизни». Это музей Балтийского флота, в городе Балтийске. И настоящий в Новороссийске, последний из сохранившихся крейсеров, (неразборчиво) проекта – Михаил Кутузов. Это тоже наши филиалы.

С. БУНТМАН: Вчера мне казалось, что у нас мало сохранившихся кораблей. К сожалению величайшему.

А. ПЕТРОВ: К сожалению это так. Кораблей сохранилось конечно же мало. И видимо все дело в том, что сами по себе корабли, они занимают очень много места.

С. БУНТМАН: Ой, ну у нас много места.

А. ПЕТРОВ: Я не спорю.

С. БУНТМАН: У нас есть место. Ой, где поставить корабль – у нас есть место, не меньше, чем не в Англии, ни где-нибудь ещё.

А. ПЕТРОВ: (Неразборчиво) сгорело.

С. БУНТМАН: Ну, сгорело… (Неразборчиво) сгорело, ну у нас… Ну а мы руками своими. Я понимаю, яхта Штандартен, там у неё была своя судьба идеологическая, но у кораблей-то славные и советского времени…

А. ПЕТРОВ: Места у нас в государстве много, но вот даже последнее, с нашим Новороссийским филиалом Кутузовым. Вот он стоит в центре города скажем так, Новороссийска. Он является самым знаковым объектом Новороссийска, но тем не менее его постоянно пытаются оттуда убрать, потому, что он мешает швартовке круизных лайнеров там, городской бюджет там что-то на этом как бы теряет. Ну, посмотрим. Вот он по плану главнокомандующего военного института должен пойти в док, в этом году доковый ремонт восстановят, отремонтируют, расширим зонные площади, ну а с городскими уже властями Новороссийскими будем решать вопрос.

С. БУНТМАН: Ну, да.

А. ЕРМОЛИН: Хороший вопрос. А планируете ли вы экспозицию, посвященную новому облику современным вооруженным силам?

С. БУНТМАН: Рано ещё, или планируете?

А. ПЕТРОВ: Почему? Конечно, планируем. И главнокомандующий ВМФ дал указание всем судостроительным заводам в обязательном порядке предоставлять в музей, как это было раньше, макеты вновь спускаемых и строящихся кораблей…

С. БУНТМАН: Как обязательный экземпляр.

А. ПЕТРОВ: Точно так, да. Как это было вот в свое время сделано ещё Горшковым.

С. БУНТМАН: А вы будете получать вооружение новое? Хотя бы образец для музея нужен всего.

А. НИКОНОВ: Всего это не возможно, но эту работу мы не прекращали никогда. Экспозицию по современным вооруженным силам РФ мы сделали сразу же, как они были созданы. Поэтому мы постоянно их обновляем, собираем материалы. Конечно в будущем надеемся, что она будет расширена.

А. ЕРМОЛИН: Только проверяйте, патронов в патроннике нету?

С. БУНТМАН: Расскажите эту историю. Вы её рассказывали просто до эфира.

А. НИКОНОВ: Эта история очень интересная. Вы знаете, когда выходила... Вот в следующем году отмечается 20 лет вывода нашей группы войск из Германии. И когда выходила группа войск, то у нас были хорошие контакты, готовился юбилей высадки союзных войск в Нормандии, 6 июня 1994 года. Эта дата отмечалась и по решению начальника генерального штаба, во временное пользование, во временное долгосрочное безвозмездное пользование. Нами было передано в музей «Мемориал мира», который находится на побережье Нормандии «Катюша БМ-13». Американцы передали туда свое вооружение, англичане, ну в общем все союзники там представлены. И вот когда… Была интересная история, когда эту «Катюшу», она в (неразборчиво) простояла почти 50 лет. И когда эту «Катюшу» перевозили через границу… Сейчас можно об этом говорить, потому, что история уже давно в прошлом. Когда её перевозили через границу Германии, шенгена ещё не было, вдруг я вечером смотрел программу «Времечко» в 11.30, и там такие заставки были: «Выходила на берег «Катюша»,

На французский берег, на крутой».

С. БУНТМАН: То есть, франко-германо-франзузскую границу переходила.

А. НИКОНОВ: Да, да, да. Ну и там говорили, что Центральный музей Вооруженных Сил передал коллегам во Франции «Катюшу», пришлось французам вызывать саперов. Оказалось, что «Катюша» простояла…

С. БУНТМАН: 50 лет простояла.

А. НИКОНОВ: 50 лет. Но она была, может быть безопасная, но…

А. ЕРМОЛИН: Но заряженная.

А. НИКОНОВ: Заряженная, с боевыми снарядами. Но мы её принимали, потому, что принять надо было быстро, и принимали её по акту, там было написано, что она (неразборчиво), оказалось, что нет. Всё было сделано, а теперь она приведена. Она конечно (неразборчиво) была, но снаряды-то были не полностью (неразборчиво).

С. БУНТМАН: Но в конце концов приехали, и всё в порядке.

А. НИКОНОВ: Да, всё в порядке, конечно. Она стоит, она привлекает там внимание, это очень интересно. Такие обмены существуют, и у нас есть ещё германо-российский музей, где был подписан акт о капитуляции немецких вооруженных сил.

С. БУНТМАН: Карсфорст?

А. НИКОНОВ: Карлсфорст, да. (Неразборчиво) Карлсфорст, где Юрий Константинович подписывал это в ночь с 8 на 9 мая. И там тоже более 3000 наших предметов находятся, которые составляют основу этой коллекции. И вся техника военная, которая стоит на улице, тоже принадлежит нам, но находится в долгосрочном временном безвозмездном пользовании. Кстати, 24 апреля министр культуры, господин Норманн, в его присутствии открыта новая экспозиция. Музей находился тоже в течении несколько лет на реэкспозиции, только закрывался на короткое время. Где-то месяца на 4, вы знаете об этом.

С. БУНТМАН: Вот… Ну, это нормальное дело, и должно быть… А предполагаются ли новые филиалы у вас в Петербурге, или вообще как памятник… Как вы работаете с памятными местами? Потому, что с ВМФ связано очень много в Петербурге, и не только в Петербурге.

А. ПЕТРОВ: Очень много.

С. БУНТМАН: Вы говорили, что от Балтийска до Новороссийска есть некоторые филиалы, а собственно памятные места и в Петербурге…

А. ПЕТРОВ: Есть. И вот в настоящее время прорабатывается вопрос предания одной скажем так, передачи нашему (неразборчиво) музею кабинеты Макарова в Кронштадте, кабинета Попова, изобретателя радио тоже в Кронштадте на минных классах. Потому, что ну, всё это такое, скажем так, было ну, местечковое, да? Вот Кронштадтское местечковое, то есть знаковое как бы для Кронштадта, ну и вообще для истории музея, но находящееся в загоне. Поэтому вот решение скажем так, оно уже принято, осталось только всё это формально провести. Так что расширяемся постепенно. Тоже стараемся ничего из того, что представляет историческую ценность, не упускать. И даже вот последние коллеги Министерства обороны, которая была на Ижевском полигоне, даже из нее уже вынесли полезное. Там находится на Ижевском полигоне уникальная 420 миллиметровая орудийная установка, последняя сохранившаяся. Две орудийных установки 305 миллиметровые, тоже указание главкома уже есть, взять эти вещи под музейное крыло.

А. ЕРМОЛИН: А вы как-то взаимодействуете с частными музеями? Вот наверное два самых таких музея, которые меня потрясли – это музей воды в Водоканале, и на военную тему тоже Водоканал сделал музей «Забытая война», про советско-финскую войну. Вот я просто видел финских скаутов, которые ходили по этому музею, они были просто поражены, насколько всё точно воспроизведено, насколько быт передан, насколько вот эти окопы, форма там. То есть землянки, то есть вот как устроено сотрудничество, это к вам обоим вопрос, да? Вот с частными музеями. Или это другая галактика?

А. ПЕТРОВ: Нет, почему? Именно вот конкретного сотрудничества в том понятии, да? Как именно вы спросили, оно видимо не существует. Но, тем не менее, вот информация о том, что (неразборчиво) там в частной коллекции что-то находится, или вот музеи частные, они постоянно обращаются к нам, пишут письма, запросы. Никогда никому не отказываем, так ли да?

А. НИКОНОВ: Да.

А. ПЕТРОВ: Всегда оказываем помощь. Единственное только поймите, как правило в частных музеях, там сосредоточены… Ну, есть кончено и знаковые вещи, да? Но они узкопрофилированные в частных музеях. В наших музеях, это же по каждому частному случаю находится огромная коллекция. Но взаимодействие есть, и я уже напоминал, да? Вот выставка Кремер которая сейчас в Турку проходит, да. Это же тоже взаимодействуем и с городским музеем, и с частным музеем семьи Кремеров. То есть, взаимодействие есть, если всё идет на пользу дела, на пользу развития истории, образования, мы всегда открыты.

С. БУНТМАН: Хорошо, что в Турку. Это как ведь очень показательно конечно.

А. ПЕТРОВ: Ну да, и не в Турку. В Санкт-Петербурге будут проходить осенью, поэтому всё это приурочено…

А. НИКОНОВ: Я чуть добавлю, что ни одна сейчас хорошая выставка, которая организовывается допустим Центральным музеем Вооруженных Сил, интересная не проходит без участия частных коллекционеров. Ну, и в том числе частных музеев. Потому, что уникальные действительно есть предметы в их коллекциях, поэтому мы с ними используем, сотрудничаем. Даже некоторые предметы берем в долгосрочное временное пользование для того, чтобы представить на других выставках, в других городах.

С. БУНТМАН: Вот у меня конкретный вопрос к музею Вооруженных Сил. Алексей нам пишет, что в (неразборчиво) коллекция в 120 тысяч фотографий, как следует из официального сайта. Будут ли они выложены в интернете в архивном качестве, или хотя бы как каталог в виде (неразборчиво), подобное (неразборчиво) в Великобритании? Вот хорошая идея, замечательная совершенно.

А. НИКОНОВ: Может быть, это такое можно сказать, что слабое звено в нашей работе. Потому, что пока мы такой возможностью не располагаем. Но мы уже её ведем, мы стараемся все фотографии перевести… Сделать их в электронном виде для того, чтобы в будущем можно было такие каталоги издавать. Но исследователи, которые приходят к нам, они могут работать в среду и в пятницу, в Центральном музее Вооруженных Сил в нашей картотеке. Отбирать фотографии, и при необходимости заказывать их. Конечно, каталоги у нас бывают. Когда мы делаем выставки, отдельные фотографии печатаются, но к сожалению вот такого полного…

С. БУНТМАН: Ну, вот электронного каталога…

А. НИКОНОВ: Электронного каталога нет, потому, что это не дешевое удовольствие, которое могут себе позволить музеи. Тем не менее, мы эту работу уже ведем, но каталогов пока нет.

С. БУНТМАН: Столько хороших ребят на свете, которые это сделают с огромнейшим удовольствием.

А. НИКОНОВ: Ну да.

С. БУНТМАН: Столько компьютерно-грамотных ребят, которые это просто воспримут как хорошую задачу для себя. Вот надо сделать обязательно, просто это…

А. НИКОНОВ: Я сказал, что эта работа ведется, но пока она не завершена. То есть, это очень не просто, медленно. Есть фотографии или негативы, которые находятся очень в ветхом состоянии. Сложность и некоторые проблемы существуют их использования, но мы эту работу ведем.

А. ЕРМОЛИН: Это же должна быть специальная государственная программа. Я думаю, что…

А. НИКОНОВ: Она есть, но к сожалению, мы пока делали заявки, пока мы не получили средств для её реализации. Потому, что (неразборчиво).

А. ЕРМОЛИН: То есть, программа есть, средств нет.

А. НИКОНОВ: Да, средств нет.

С. БУНТМАН: К сожалению. Вот здесь очень много спрашивают, как… Что изменится с и на крейсере «Аврора» после ремонта?

А. ПЕТРОВ: После ремонта на крейсере «Аврора» значительно увеличится экспозиция. Именно вот музейная экспозиция крейсера. Не только расширятся вот именно залы экспозиционные, но так же многие помещения, которые были на «Авроре» ну, условно говоря законсервированы, да? Вот они будут открыты для посещения. Например, там радиорубка, ходовые, боевые рубки. То есть, экспозиция на «Авроре» тоже будет после ремонта расширена. Ну, и естественно это касается и крейсера «Новороссийск». Тоже после ремонта он станет гораздо более музифицированным.

С. БУНТМАН: При этом, «Аврора» возобновится, как корабль.

А. ПЕТРОВ: «Аврора» останется «Авророй». Вот именно вот той «Авророй», к которой мы привыкли, она не изменится. То есть, это вот всё равно будет корабль-символ, корабль, который прошел три войны, корабль-легенда.

С. БУНТМАН: Нет, ну это замечательно. Ведь корабль сам по себе это замечательный.

А. ПЕТРОВ: Кончено.

С. БУНТМАН: Это инженерное замечательное сооружение. Кстати говоря, хочу нашим слушателям сказать, точно так же как и морской собор, между прочим, это вообще инженерное чудо света. Как мы с тобой слушали рассказ про… Это с его куполом, с его системой вентиляции, с его...

А. ЕРМОЛИН: Пылесосом природным.

С. БУНТМАН: Пылесосом, да. Это тоже надо кончено и в таком смысле показывать.

А. ПЕТРОВ: Конечно.

С. БУНТМАН: Чудо-мысли такой. Вот я хочу и публикацию сделать, что мы…

А. ПЕТРОВ: Приезжайте, поможем и покажем вам ещё несколько изюминок, о которых пока не говорят по Кронштадтскому собору, вот тоже (неразборчиво) возможность сказать об этом первыми.

С. БУНТМАН: Хорошо. Вот скажите, вот мы тут вскользь упоминали… В анонсе передачи упоминали «Эльбрус». Это что у нас?

А. НИКОНОВ: Знаете, уже несколько лет я езжу, провожу часть своего отпуска в Приэльбрусье.

С. БУНТМАН: Да.

А. НИКОНОВ: Так как-то приехал, увидел этот музей обороны Приэльбрусья, и потом часто бываю там. В этом году… А там проводится вахта памяти, сейчас о которой я скажу. Хотел бы отметить, что операция «Эдельвейс», группа армий А, которая численностью около полмиллиона человек, находилась там, задача у которой входила… Там 17-я полевая армия, первая танковая армия, и два корпуса. Воздушный корпус, где-то около 1000 самолетов там было, и 49-й корпус горный, куда входила первая дивизия горно-стрелковая, и четвертая дивизия горно-стрелковая. Две горно-стрелковые дивизии. Вот их около 30 тысяч было всего человек. Эмблемой первой дивизии была Эдельвейс, а эмблемой второй или четвертой дивизии, которая находилась там – Горичатка. Так вот эти… Там шли очень жестокие бои, особенно осенью 41-го, в 42-м году. И закончились они, когда после того, как немцы были разбиты под Сталинградом, их стали оттуда вытеснять, они отступали и ушли оттуда в январе 43-го года. Весной, некоторые наши специальные подразделения там остались до весны 43-го года. И вот их задача была убрать оружие, которое там собрать, и похоронить погибших. Но погибших было достаточно много, и оружия было много, и все это сделать они не смогли. Весной 43-го года и они оттуда ушли. И вот до начала 60-х годов, этой работой никто не занимался. Там были останки наших… Ну, занимались конечно тихо местные, люди хоронили, когда находили останки погибших людей. И вот начиная с 60-х годов, когда готовилось 20-летие победы, потом вышло постановление ЦК ВЛКСМ об организации похода по местам революционной трудовой, и боевой славы. И тогда уже тысячи людей туда поехали, и стали проводить эти акции, перезахоранивать людей. И вот где-то с 1969 по 1985 год, вот за этот период около полутора миллионов молодых людей прошли через эти места, и кончено эта работа проводилась. Затем спад, особенно конец 80-х, 90-е годы. Но тогда местные проводили. И вот сейчас впервые за эту вот новейшую историю России, вот в этих местах организована по решению министра обороны такая поисковая работа. Когда в Приэльбрусье работает подразделение специально обученных военнослужащих-контрактников, которые занимаются поиском останков погибших, и их перезахоронению. Совместно с местными поисковиками, с местными представителями органов власти. 30 июля там открыта «Вахта памяти». Она продлится до 31 августа. Что она включает в себя? Надо выходить в районы, есть там карты, где по местам боев, и искать. Уже есть какие-то определенные результаты, но о них мы узнаем в конце уже организации этой «Вахты памяти». Но я должен сказать, что там сейчас в связи с тем, что в этом как-то холодно и снег, очень трудно работать. Потому, что до 40 сантиметров снега на ледниках, и конечно предстоит подождать, пока он растает. Но вы представляете, 43-й год, когда наши ушли оттуда весной. Там ещё снег-то вообще, сугробы. Засыпано всё. Ну, вот эта работа к счастью проводится, там уже есть захоронения, и она… Официально сейчас зарегистрированы поисковые отряды, и они эту работу делают совместно с военными.

С. БУНТМАН: Ну, это правильно. Потому, что и вообще везде, как сейчас занимаются очень много, и наш главный редактор занимается, Алексей Венедиктов. И через общественный совет, во многих регионах, субъектах федерации, как они называются. Сейчас составление каталога, и реестры, и собственно кадастры и захоронение, и всё упорядочено. Мы должны конечно в кратчайшие сроки… Мне кажется, что это невероятный груз, который на нас висит. Груз такой вот честно говоря, не благодарности. Потому, что мы не сделали всё, что… Мы всё знали, где все погибшие похоронены. Что это ухоженные места, известные. И чтобы подвели всё, кто где. Чтобы правда была.

А. НИКОНОВ: Вы знаете, что очень обрадовало – реакция молодежи. Что-то изменилось в нашей стране, меняется сознание людей. Потому, что любовь к своему отечеству, уважение к своей родине, патриотизм, они возрождаются. И я это вижу, чувствую на молодых людях, которые приходят. И вот они очень активно участвуют в этой работе. Именно молодые школьники болгарцы, кабардинцы, русские, и все, кто проживает на этой территории.

С. БУНТМАН: Ну, честно говоря, мне кажется, что это никогда не пропадало, просто были разные периоды. Никогда не пропадало, но слава богу им дают в руки инструмент и возможность. И надо им помогать, а не какие-то странные правила принимать, и организовывать поиск настоящий. И помогать тем, кто это делает по своей инициативе.

А. ЕРМОЛИН: А как у вас идет… Я просто вопрос тоже вспомнил, у нас (неразборчиво) важный такой.

С. БУНТМАН: Да.

А. ЕРМОЛИН: Научно-историческая работа, каким образом в ваших музеях организована?

С. БУНТМАН: Исследования, публикации, вот…

А. НИКОНОВ: Вы знаете, это одна из основных работа, которая проводится в каждом музее. Научно-исследовательская работа. Она носит может быть прикладной характер. То есть, через предмет, который мы находим, мы его исследуем. Ну, вот например мы получили коллекцию общества «Родина», морская коллекция к примеру. Нам предстояло поработать в архивах, связаться с нашими коллегами из Морского музея, а затем появляются какие-то публикации, книги, которые издают наши сотрудники. Ну, и работа в архивах, проведение дней научной информации, специальных занятий, специальных лекций, и результатом – потом работа с молодыми специалистами, которые приходят в наш музей, чтобы они занимались научной работой, чтобы сдавали кандидатские и экзамены, чтобы они получали ученую степень, и чтобы они более углубленно занимались этой темой. Вот эта работа, так если вкратце её охарактеризовать, проводится конечно в каждом серьезном музее. Это необходимо, без этого музей не может развиваться, не может делать новые экспозиции, и давать научно-достоверную информацию.

С. БУНТМАН: Все-таки скажите вот в конце концов. Вот сейчас вот два важнейших музея наших военных. Как решается вопрос финансирования? Насколько сейчас всё-таки вы можете в перспективе располагать теми средствами, которые вам нужны для развития, и для содержания музея? Ну, вот как?

А. ПЕТРОВ: Александр Васильевич, начните наверное опять вы.

А. НИКОНОВ: Я хотел сказать, что не два, а у нас три. Самый старший наш музей – это военно-исторический музей артиллерии, инженерный войск и войск связи, которому более 300 лет, и это очень уважаемый нами музей.

С. БУНТМАН: Ну, да.

А. НИКОНОВ: Так вот, финансирование, и мы очень благодарны Министерству обороны, оно по возможности выделяется, в последнее время стало больше нам выделяться средств. Мы сейчас являемся федеральными государственными казенными учреждениями культуры и искусства. Министром обороны принято решение о восстановлении нашего статуса, мы станем федеральным бюджетным учреждением культуры. Это даст нам возможность… Сейчас то, что мы зарабатываем от входной платы, там от другой своей деятельности, всё отдаём государству. Что-то нам может возвращается, что-то нет. А всё это будет использоваться… Во-первых, часть этих средств будет использоваться для заработной платы сотрудникам, а во-вторых, часть будет использоваться для экспозиций, для развития.

С. БУНТМАН: Вы можете что-то добавить?

А. ПЕТРОВ: Да, и могу сказать, что заметно стало… Ну, по крайней мере в последние полгода, да? Что музейному делу, патриотике, вот педагогическим основам воспитания, стало выделяться гораздо больше внимания со стороны руководства Министерства обороны. Мы вот по ощущениям, Александр Васильевич, вот видимо да, жить становится проще. Потому, что многие вопросы стали решаться те, которые раньше не решались. Это и по содержанию вот наших зданий, и по… Ну, по любому обращению Министерства обороны, вот стало намного проще.

А. НИКОНОВ: Управление культуры у нас появилось теперь министерство.

А. ПЕТРОВ: Ну, да.

С. БУНТМАН: Правильно. И в конце концов, здесь раз, два, три… Ещё просьб, назвать точные адреса, что в Петербурге, что в Москве. Я пальцем могу показать.

А. НИКОНОВ: Точный адрес метро Достоевская в Москве, метро Достоевская, около кинотеатра Российской армии, там сразу…

С. БУНТМАН: Сразу справа.

А. НИКОНОВ: Увидите ракету. Улица Советской армии, дом 2. Ну, или ЦМВС мейл.ру, сайт наш пожалуйста.

А. ПЕТРОВ: Ну и у нас юридический адрес – это улица Большая Морская, дом 69а, а так все знают нормально в Санкт-Петербурге, да? Площадь труда. То есть, площадь труда, всё. И наш музей выходит на площадь труда.

С. БУНТМАН: Всё, спасибо большое, успехов вам. Это был «Военный совет».