Порядок проведения сборов с гражданами, пребывающими в запасе - Евгений Бурдинский - Военный совет - 2019-11-30
30.11.2019
Порядок проведения сборов с гражданами, пребывающими в запасе - Евгений Бурдинский - Военный совет - 2019-11-30
Скачать
С. Бунтман
―
Так, ну что же друзья мои, мы начинаем «Военный совет» сегодня, который в оригинальном составе у нас сегодня будет. Потому, что у нас сегодня в гостях не только вот Евгений Бурдинский, начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба Вооруженных Сил РФ, доброе утро, добрый вечер, там у нас что получается? Мы записываем, я уже потерял сутки, которые у нас будут.
А. Ермолин
―
Вечер, вечер, вечер.
С. Бунтман
―
Хорошо, ну еще Анатолий Ермолин. Анатолий Ермолин, потому что он участвовал, он наблюдал то, о чем мы будем сегодня говорить. Но сначала мы поговорим о сборах офицеров запаса, да?
А. Ермолин
―
Я не наблюдал, я участвовал.
С. Бунтман
―
Ты участвовал, ты участвовал, да.
А. Ермолин
―
Я и прошел!
С. Бунтман
―
Вот скажите, пожалуйста, у нас офицеры запаса вот считаются… Что, какое определение именно офицеры запаса какой возраст, с какими специальностями, что у них для этого должно быть?
Е. Бурдинский
―
Как правило, офицеры запаса – это возраст с 21 года до 60 лет, это возрасти пребывания в запасе. Почему с 21 года? Для того чтобы стать офицером запаса, нужно получить соответствующее образование, и как правило это возраст 21 год.
С. Бунтман
―
То есть, это образование, полученное где? На военной (неразборчиво)?
Е. Бурдинский
―
Он может получить в военном училище, по каким-то обстоятельствам уволиться. Ну, бывают такие случаи, это единицы. А вообще, это категория граждан, которые поступают в запас, в возрасте 21 года, закончившие военные кафедры.
С. Бунтман
―
Военные кафедры, то есть они после военной кафедры, они получают звание, пройдя там сборы например уже во время учебы.
А. Ермолин
―
Во время обучения, да, да, да.
С. Бунтман
―
Во время обучения, да. У нас это было после 2 курса, ну, по-разному…
А. Ермолин
―
Программы меняются, программы усложняются, поэтому…
С. Бунтман
―
Да.
Е. Бурдинский
―
В зависимости еще знаете, вот по какой специальности обучается. Это летчик например, или пехотинец, артиллерист, поэтому…
С. Бунтман
―
Ну да, или связанный с электроникой, или связанный с какими-то техническими вещами.
Е. Бурдинский
―
Совершенно верно.
С. Бунтман
―
Хорошо, и каким вот по закону как, за сколько времени, насколько призываются они, в каких обстоятельствах?
Е. Бурдинский
―
Вы знаете, давайте посмотрим шире.
С. Бунтман
―
Давайте.
Е. Бурдинский
―
Не только офицеры запаса, а вообще, все категории. У нас есть рядовой сержантский состав, (неразборчиво) и офицеры. И вот по возрасту мы уже сказали, теперь продолжительность самих сборов. Призывают на сбор, это продолжительность бывает до 2 месяцев продолжение самих сборов, в течение пребывания в запасе, призывается не более 12 месяцев на сборы, чтобы пройти сборы. При этом, в ходе сборов могут призвать на 10 дней, могут на 15-20. Ну, продолжительность я сказал, не более 2 месяцев.
С. Бунтман
―
Не более 2 месяцев теперь, потому что…
Е. Бурдинский
―
Да, в течение одного года.
С. Бунтман
―
А, потому что полгода призывали когда-то, было и такое, да.
Е. Бурдинский
―
Ну меняется, меняется…
С. Бунтман
―
1800… Да? До Александровской реформы. Нет, ну призывали, конечно. Теперь меняется, не более 2 месяцев.
Е. Бурдинский
―
Совершенно верно.
С. Бунтман
―
Да, и какова интенсивность этих занятий, и какие перед ними задачи, что они должны узнать?
Е. Бурдинский
―
В ходе сборов, и в зависимости от их предназначения этих граждан, определяется продолжительность сборов, и тематика занятий. Призываются граждане для того, чтобы освоить военно-учетную специальность, например новую. Если он долго прибывает в запасе, вспомнить какие-то знания, то есть это учебные сборы. А может быть, это сборы проверочные, когда идет чисто проверка, и внезапно вызываются граждане для того, чтобы сформировать какую-то воинскую часть. Это называется проверочные сборы.
А. Ермолин
―
Для участия в учениях.
С. Бунтман
―
То есть, как работает… Вот в случае чего, как работает (неразборчиво).
Е. Бурдинский
―
Да, совершенно верно, да. Я еще не сказал, что бывает… Учебные сборы, это когда призываются граждане для того, чтобы освоить ту технику, на которой они предназначены. То есть, они занимаются обслуживанием, содержанием, естественно обучением на данной технике. Вот все виды сборов, если говорить так кратко. Я думаю, может быть более детально, можно сказать мой не оппонент, а… Пусть он тогда… Тот, кто непосредственно прошел эти занятия, и вот можно было скажем так, узнать истинную… Проверим как он, какие занятия освоил, какие (неразборчиво).
С. Бунтман
―
Ну, это я думаю, что надо (неразборчиво).
А. Ермолин
―
Ну, не первую, да, но такие, важные для меня были сборы. Кстати говоря, я же с одной стороны проходил сборы, а с другой стороны вот с разрешения Ильи Владимировича, я еще писал интервью, спрашивал других участников об их впечатлениях, о том, как это все происходило.
Е. Бурдинский
―
Да.
А. Ермолин
―
И вот отвечая на вопрос проверочных сборов, да? И о том, насколько это ожиданно или неожиданно для кого-то было. Вот я предлагаю сейчас послушать моего коллегу, старшего лейтенанта Уварова, вот хочу попросить звукорежиссера поставить нам пленочку. Он ярче всех расскажет как раз про то, как это было.
Е. Бурдинский
―
Да, давайте Уварова.
Г. Уваров
―
Уваров Григорий Анатольевич, старший лейтенант запаса, офицерское звание получил…
А. Ермолин
―
Год рождения.
Г. Уваров
―
1960. Я наверное самый…
А. Ермолин
―
Полных лет…
Г. Уваров
―
59. А уже старший лейтенант.
А. Ермолин
―
Карьера (неразборчиво).
Г. Уваров
―
Я наверное самый возрастной из всего призыва.
А. Ермолин
―
А для вас, как это всё происходило? Так же, в плановом режиме, или как-то вот…
Г. Уваров
―
Нет, совершенно неожиданно. Я так же работаю на Беловежской атомной станции, но на оперативной работе, скажем так, более ответственной, чем у моего коллеги. Я работаю на блочной сети управления, оператором. То есть, конкретно управляю технологическим процессом атомной станции. Тепломеханическим оборудованием атомной станции. И для меня это было настолько неожиданно, что я вот пришел в среду 4 дня назад на работу, принял смену, сидим что называется управляем, рулим, и мне звонок от начальника цеха. Так и так, я тебе сейчас сброшу скан, тебя призывают на сборы.
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) все по-взрослому.
Г. Уваров
―
Всё по-взрослому. Но поскольку мы ровесники с начальником цеха, и прочее, я говорю Витя, это шутка? Он говорит: какие шутки, сейчас я сброшу скан. Я на компьютере читаю, действительно так и так. А специфика работы такова, что я просто так даже из-за рабочего места не могу, то есть мы непрерывно следим. Я говорю (неразборчиво).
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) рабочими процессами атомной станции, да?
Г. Уваров
―
Да. Там иногда требуется 30 секунд для того, чтобы принять решение, будет у нас реактор работать, или мы его заглушим. Ну, и первый же вопрос был как это может быть, кем вы меня подмените? Не беспокойся, заполняй оперативный журнал, сдавай смену, сейчас придет подмена. Вот пришел один из резервных начальников смены, сел на мое место, и я уехал, можно сказать в тот же час домой. Естественно, абсолютно не был к этому готов, так же звоню жене, говорю Наталья не удивляйся, это не шутка, но я пошел в армию.
А. Ермолин: 60
―
х годов…
Г. Уваров
―
Да. Ну, естественно заехал в военкомат сначала, с военкомом переговорил, он говорит да, да, это действительно так, даю вам час. Вот, ну и у меня получилось как на войне. Объявили мобилизацию, я ответил есть, и поехал. Скажу сразу, поехал с удовольствием.
А. Ермолин
―
Ну как видно, как слышно из того, что говорил мой коллега, то есть это ну, как снег на голову для него была ситуация, и ну что хочу подчеркнуть, вот наверное первое главное впечатление, которое вот сборах я получил, вот вместе со мной ну можно сказать даже в моем подчинении было 147 офицеров, вот как Александр Григорьевич, самых разных возрастов, вот ему 59 лет, если мне память не изменяет. Очень высокая мотивация, и очень большое желание принимать участие в сборах. То есть, вот не смотря на то, что вот так вот выдергивали прямо с рабочих мест, да? Желание вот было очень высокое.
С. Бунтман
―
А бывают такие ситуации, когда вот человек, он говорит… Вот он специалист очень высокого класса, насколько я понял. Бывают ли такие ситуации, когда вот кого-то просто нельзя призвать на сборы, потому что… Не потому, что некем заменить, но потому, что человек должен выполнять сейчас свою важнейшую работу.
Е. Бурдинский
―
Вы знаете, у кого этап важнейшей работы, эти граждане как правило бронируются. То есть, они освобождаются (неразборчиво) военные сборы.
С. Бунтман
―
То есть, есть в принципе освобождение, то есть бронирование даже на сборы.
Е. Бурдинский
―
Совершенно верно, да. У нас граждане когда прибывают в запасе, они все подлежат призыву на военные сборы. В то же время существуют определенные ограничения. Не призываются те кто забронированы, они при исполнении обязанности. Ну, например пожарники. Пожарники, они постоянно при исполнении дежурства, отдыхают, опять на дежурство заступают. Гражданский персонал вооруженных сил, «Росгвардии», все силовые структуры. Они при исполнении, то есть они трудятся в военной организации государства. Мы их как правило, не призываем.
С. Бунтман
―
А в принципе, им нужны ли сборы, вот тем, кто (неразборчиво).
Е. Бурдинский
―
Им тоже нужны, потому что они трудятся на других должностях, а призываются они уже на военную службу. То есть, совершенно на другую должность, в которой им нужно будет совершенствовать навыки. Мы сейчас стали свидетелями того яркого эпизода, когда именно призываются на проверочные сборы, и неожиданно становятся для них.
С. Бунтман
―
Да.
Е. Бурдинский
―
Причем хочу сказать из своего опыта, вот когда проходили эти сборы в ходе учений, мы ездили проверяли, как осуществляется поставка граждан, прибывающих в запасе, и находились на одном из пунктов, когда так же стали свидетелями разговора, и вот собрали их всех воедино, они… Момент переодевания был… Ну, молча же они не могут, ребята взрослые, все делятся друг с другом, и каждый рассказывают свою историю. То, что я реально слышал со своими офицерами. Они разговаривают, товарищ говорит, сидим за столом. Моя семья, гости пришли, мы только-только приступили к мероприятию… Приходят, меня оповещают, я говорю: ну все, спасибо всем гостям, я убываю в армию. Сын спрашивает: папа, ты чего, не служил в армии? Он говорит как, я служил добросовестно, всё. Это говорит наверное ты меня в школе подвел. Вот разговор дословно был. А видно сын получал плохие отметки, я даже своих офицеров задержал, говорю давайте дослушаем до конца, не команд, ничего не подавать. А мужики все взрослые, говорят так посмеялись, и каждый начинает свою историю рассказывать.
А. Ермолин
―
Я кстати вклинюсь здесь…
С. Бунтман
―
Да, да.
А. Ермолин
―
Вот эту вот историю, которую мы послушали, там было порядка 7 человек с Белоярской атомной электростанции, да? У всех была бронь, и никто ей не воспользовался. То есть, вот все хотели отслужить.
С. Бунтман
―
И напомните, насколько… Сколько это длилось?
А. Ермолин
―
Ну, почти 2 недели.
С. Бунтман
―
2 недели.
А. Ермолин
―
Почти 2 недели.
С. Бунтман
―
Ага. Кстати, материальное содержание остается у тех, кто призывается?
Е. Бурдинский
―
Кончено. Минобороны компенсирует среднюю заработную плату всех граждан, которых призывает на военные сборы, если он трудится в организации. Если он состоит на учете в центре занятости, компенсируется центру занятости то же самое данный уровень оплаты, которую он получает.
С. Бунтман
―
А если он самозанятый?
Е. Бурдинский
―
Если он вообще нигде не состоит, то ему выплачивается минимальный размер оплаты труда.
С. Бунтман
―
Ага, минимальный размер…
Е. Бурдинский
―
Кроме этого, он когда проходит сборы на должности рядового сержантского состава, например за 10 дней он может получить от 5 до 12 тысяч, в зависимости от должности, на которой он проходит сборы.
С. Бунтман
―
То есть, он приходит на сборы…
Е. Бурдинский
―
Он получает, скажем, зарплату еще.
С. Бунтман
―
На некое жалование, да?
Е. Бурдинский
―
Совершенно верно, да. Офицерский состав от 12 до 15 тысяч получает. Это получается ему выплачивается денежное довольствие, кроме этого он когда придет, ему сохраняется зарплата. То есть, работодатель выплатит ему зарплату. При этом, еще у нас осуществляется компенсация затрат на проезд. Например, гражданин едет от места проживания до военкомата, это ему компенсируется, он представляет оплату… Ну естественно, только чтобы он не ездил на такси, и не летал на самолете.
С. Бунтман
―
Ну да, да. Ну, это да, просто разумная предоставляется компенсация.
Е. Бурдинский
―
Совершенно верно, да.
А. Ермолин
―
Ну я добавлю, что вот я там с разными категориями военнослужащих разговаривал, в том числе и с солдатиками. Вот некоторые бойцы откровенно говорили, что я намного больше получу на сборах, чем получаю у себя там на предприятии зарплату.
С. Бунтман
―
Да, бывают такие вещи. А скажите пожалуйста, вот сборы вот в то же самое ветхозаветное время, которое я вспоминаю. Сборы бывали такие, ну вот военкоматы призвали, а на месте это полагается, на месте не знают что делать. Вот партизаны, вот что с ними делать, куда их девать? И начинается такое, просто заполнение… Затыкание дыр, и заполнение каких-то…
А. Ермолин
―
Руку тянуть.
С. Бунтман
―
Ермолин, пожалуйста, да.
А. Ермолин
―
Ну, вообще такое было тоже ощущение, ну и слово такое было придумано, партизаны, да? А вот то, что увидел я, оно как раз полностью перечеркивает вот это вот представление о том, как это было раньше. Я видел, как это было раньше, не буду повторять, ты правильно это описал. Здесь же было все абсолютно, как там сказали, по-взрослому, по-настоящему. То есть, вот ты прибываешь в пункт приема личного состава, ППЛС да, там. И вот я второй раз в жизни это переживал, да? Когда вот ты идешь через такой конвейер, и там сдаешь свои вещи, получаешь там носки, трусы, майку, всё полностью, да?
Е. Бурдинский
―
То есть, всё ты получаешь, да.
А. Ермолин
―
То есть, ты выходишь уже переодетым военнослужащим, офицером. Все, ты уже… У тебя статус военнослужащего, то есть ты уже не гражданский человек.
С. Бунтман
―
Ты во-первых готов проходить эти сборы, а во-вторых, для тебя готов ну, кроме твоего там обмундирования и так далее, готов план твоего (неразборчиво).
А. Ермолин
―
Ну, вот я сейчас да, как раз хочу вам сказать, как было дальше, да? Ну, вот меня что поразило? Меня поразило то, что мы вот офицеры сборов, ничем не отличались от других офицеров. Нас точно так же одели, ну, мы приехали подстриженными, то есть, мы ничем не отличались. В воинском коллективе, в офицерском коллективе к нам относились так же, как к обычным офицерам, да? То есть, вот идешь по части, там тебе все честь отдают. Ну, поскольку я подполковник, там чаще мне отдавали, это первое. И я еще так получилось, что наш московский военкомат немножко перестарался, я приехал чуть раньше остальных, и я видел все это с самого начала, да? И на самое деле, когда начали поступать люди, есть заранее готовится план подготовки, да? Соответственно, каждый день мы были заняты вот по той программе, которая для нас была подготовлена, да? Сначала, вот я так понимаю, тоже очень важно с точки зрения может быть именно проверки мобилизационной готовности… То есть, нас поставили на все виды довольствия, нас всем обеспечили, нам выдали оружие, за нами закрепили все, что нужно было закрепить, нас распределили по подразделениям дивизии, да? Кто за что отвечал. Потому, что приезжали люди… Ну, дивизия, это такой организм, где представлены там многие рода войск, да? И артиллеристы, и ГСМщики, и тыловики, и врачи… Вот два врача были там в нашей команде… Соответственно, когда каждый понял, какое место в боевых порядках он занимает, и вот в штате формируемой части, да? Вот после этого началась подготовка. То есть, все вспомнили, что такое современное вооружение, там и стрельбище было, и там… Ну, у офицеров была своя задача, у бойцов была своя задача. Вот кстати про бойцов потом можно отдельно поговорить, об их впечатлениях, я пока про офицеров говорю. То есть, То есть, если ты офицер штаба, да? Там вот я по должности был зам.начальника штаба, да? Дальше не буду уточнять, чем я занимался, да? То есть, мы находились вот в реальном штабе, да? Была реальная карта учений, было наше реальное там предназначение, мы понимали, чем мы должны заниматься.
С. Бунтман
―
То есть, еще раз, это очень важно. То есть еще раз, вы были в реальных подразделениях, в реальных частях, вместе с теми, кто служит. И таким образом не какие-то, а скажем постоянно отдельные такие имитационные занятия для вас. То есть, вы знакомились с современной службой, и в нее входили.
А. Ермолин
―
Ну, нач.мед пошел к нач.меду…
С. Бунтман
―
Да, то есть вы входили в свою службу.
А. Ермолин
―
Я занимался действительно планированием, да? Как зам.начальника штаба там, и соответственно мне было еще там трижды наверное интересно потому, что вот одна из задач была там ну, защита определенного района, в том числе от диверсионных групп. Ну, и в общем мои знания как реального командира диверсионных групп в прошлом, да? То есть, я был очень мне кажется полезен, да? Там сначала с теоретической части там всем объяснил, говорю ребята, ну это не просто какая-то абстрактная там, а это конкретные люди, которые умеют делать конкретные не хорошие дела, да? Соответственно давайте я вам расскажу, как это делается. То есть, такой был очень интересный обмен опытом. Ну, вплоть до того, что когда уже мы марш совершили, и когда уже начались там ну, уже тактические занятия, там мне даже дали возможность там бойцов готовить в плане там бой в городе, то есть как обрабатывают мертвые зоны, как… То есть, мне было дико интересно, вот как человеку, 25 лет назад снявшего военную форму…
С. Бунтман
―
Ты оказался полезен, насколько я понимаю.
А. Ермолин
―
Да, да, да.
С. Бунтман
―
Вот, а бывает… Ну, тебе не трудно было войти на некоторое время в ритм, то есть снова войти в ритм?
А. Ермолин
―
Ну, как тебе сказать? Знаешь, вот психологически, даже вот я как раз обратно вернулся, мне жена говорит: ты какой-то не такой приехал. То есть, было такое ощущение, что мне действительно в какой-то такой вот рассол погрузили, и после этого рассола было вот ну, как бы некое такое ощущение, что я действительно достаточно большое время провел в рядах вооруженных сил, хотя конечно это было не так. То есть, и…
С. Бунтман
―
Ну, ощущения вспоминаются вот свои? Какая-то мобилизованность внутренняя, вот внутренние твои?
А. Ермолин
―
Ну, ты знаешь…
С. Бунтман
―
Другая дисциплина, другой распорядок…
А. Ермолин
―
Да 100%, конечно. Ну, в 6 часов я давно не просыпаюсь.
С. Бунтман
―
Давно, да?
А. Ермолин
―
Да, потом я давно не строю там повзводно, поротно, не вожу офицеров в столовую, да?
С. Бунтман
―
Ну, это наверное все-таки для опытного человека как и велосипед, никогда не забывается.
А. Ермолин
―
Да. Ну, вот ты знаешь… Ну, вот когда мы планировали вот мое участие в том числе, ведь один из мотивов был вообще посмотреть… Ну, вот мы в эфире там почти 11 лет говорим, как меняются вооруженные силы, да? И вот тогда мы обсуждали, там а как? А вот теперь я посмотрел, как это было на самом деле. Вот я вот тут предлагаю сейчас послушать второго участника, уже кадровый офицер, года 4 назад он уволился, майор Меходченко. Вот, он делится своими впечатлениями, вот давайте его послушаем, потом я прокомментирую.
Меходченко
―
Значит ну, меня предупредили, спросили желание, хотите ли вы поехать, или не хотите. Ну, на самом деле я еще заранее где-то, 2 или 3 года назад, обращался в военкомат с просьбой призвать на военные сборы. Хотелось все-таки, ностальгия не покидает. Еще раз пройти, посмотреть, какие новинки сейчас в армии. Новинки вооружения, что-то… Тот же новый облик, новая форма одежды. Как в настоящее время служат призывники, и военнослужащие по контракту. У меня у самого сын старший уже отслужил в армии, поэтому хотелось воочию убедиться, как на самом деле всё это происходит, ну и сравнить с тем, что было в наше время.
А. Ермолин
―
Ну, вот кстати вот, и как у офицера кадрового, и как у отца, вот какое впечатление от того, что вы здесь видите. Мы же вот среди солдатиков живем, да? Видим вот их с утра до вечера, едим их еду, да? Там передвигаемся по их части там, на их полигоны ездим. Как у вас ощущение?
Меходченко
―
Ну, вот ощущение как у отца, как у опытного военнослужащего, это взгляд… (Неразборчиво) солдата сейчас не такой, как был раньше. Раньше взгляд у солдата был уставший, замученный, и такой весь…
А. Ермолин
―
Депрессивный, я бы сказал.
Меходченко
―
Отягощенный, депрессивный, да. Сейчас солдаты… Взгляд прямой, чистый, я не знаю, такой с оптимизмом, веселый, улыбаются. Если бы были какие-то неуставные взаимоотношения, эта печать бы сразу отложилась, даже в поведении, на взгляде, и так далее. Вот видимо на сегодняшний день эта проблема можно сказать, что ну, даже вот в данном учебном центре, где мы находимся.
С. Бунтман
―
Ну вот, очень интересно. Майор, как его фамилия?
А. Ермолин
―
Миходченко.
С. Бунтман
―
Миходченко, да? Вот интересно.
А. Ермолин
―
Я хочу вот прокомментировать, да, Сереж… Потому, что меня поразило, когда я спросил, что изменилось. Ну, вот он в десятку попал. Потому, что он сразу же сказал..
С. Бунтман
―
Взгляд.
А. Ермолин
―
А?
С. Бунтман
―
Первое, взгляд.
А. Ермолин
―
Первое, взгляд, да.
С. Бунтман
―
(Неразборчиво) обо многом говорит.
А. Ермолин
―
То есть я думал, он там скажет про питание там, про все остальное. А он, действительно как опытный офицер сразу сказал: взгляд вот солдатиков. Я вот тоже был ну, приятно удивлен. Потому, что ну, такое ощущение, что это ну, студенты первого-второго курса, она такие вот… Они послушные, они дисциплинированные, они такие опрятные. Конечно, они так это робеют, когда там видят старших офицеров. Но тем не менее, когда начинаешь с ними разговаривать, они через 3 минуты уже держатся ну, как десятиклассники, или как вот…
С. Бунтман
―
То есть, нет пришибленности вообще никакой, да?
А. Ермолин
―
Нет пришибленности, вообще вот никакой нет.
С. Бунтман
―
Я напоминаю, Анатолий Ермолин, и у нас генерал-лейтенант Евгений Бурдинский, начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба Вооруженных Сил. Евгений Владимирович, вот а ваш как…Или вам это не заметно, или для вас это уже привычное такое ощущение?
Е. Бурдинский
―
Изменения, которые произошли?
С. Бунтман
―
Да, да.
Е. Бурдинский
―
Да нет, изменения мы постоянно эти освещаем, понимаете? Ну, многое сказалось на том, почему изменился внутренний мир солдата, который проходит службу как по призыву, и по контракту. Во-первых мы говорим о том, что у нас соотношение изменилось сколько контрактников проходит службу, сколько военнослужащих по призыву. Мы создали подразделения, которые полностью укомплектованы контрактниками, а сержанты у нас… Вернее, все сержанты тоже контрактники у нас.
С. Бунтман
―
Все сержанты?
Е. Бурдинский
―
Все, да. У нас и существует отдельное там подразделение, где есть еще сержанты, их несколько десятков осталось, которые по призыву наиболее достойных солдат, чтобы присвоить воинское звание. Мы видим, качества лидерские есть, (неразборчиво) их на должности как сержанта. Как правило, это перед увольнением получают воинское звание младшего сержанта. Действительно, у него лидерские качества для того, чтобы дальше его можно было (неразборчиво) на командные должности. При этом мы создали подразделения, которые контрактные, полностью комплектуются контрактниками, для выполнения таких срочных задач боевых, и у них совершенно другая программа подготовки. И когда на сложной технике эксплуатации контрактник проходит службу, вместе с ним призывники, это единый целый экипаж, единая целая семья, как мы и говорили раньше. Причем контрактник, он обладает большими знаниями, умениями. Он как наставник уже над этим солдатом. Не просто его защищает, оберегает, он ему передает свой опыт. Он понимает, что если выполнение боевой задачи, они вместе единая семья, они должны вместе выполнять.
С. Бунтман
―
Ну вот если так то да, но вот здесь опасность которую видели, и когда… Что контрактник, так он человек здесь постоянный предположим, а призывник человек временный, то он и будет его так (неразборчиво).
Е. Бурдинский
―
Знаете, я развею эти сомнения, потому что контрактники приходят, это люди не сразу там, которые заключают контракт: 5, 10, 15 лет постоянная категория, нет. У нас же есть контрактники, которые вот получили высшее образование, или среднее-профессиональное. Это возраст как раз 20 лет, 21 год, и он выбирает, или по призыву, или по контракту. Он заключает контракт, 2 года служит контрактник, и увольняется. И вот эта категория, она вот которая 2 года служит, среднее профессиональное, или высшее образование, они меняются очень часто. Есть кто продлевает контракты, кого устраивает это, или в другую часть они переходят, на другие, когда… То есть, эта категория меняется. При этом все равно ежегодно количество контрактников увеличивается. У нас много произошло позитивных изменений, во-первых в воинских частях у нас поставили машины стиральные, у нас душевые кабины, то есть комфортные условия размещения (неразборчиво).
А. Ермолин
―
Я скажу отдельно.
Е. Бурдинский
―
Питание тоже самое, мы уже неоднократно об этом говорим, что появились моменты выбора. Если вы вспомните, буквально лет 12-15 тому назад бочковая была система, когда ставили бочок, пищу вот вам поставили например на 10-12 человек на общий стол, вы поделите, и все, выбора нет. Вот первое, вот второе, то есть (неразборчиво). Теперь есть выбор блюда, и при этом не только первое-второе он выбирает, но и салаты. И улучшилось калорийность этого питания, которое предоставляется. Ну естественно, условия приготовления пищи, то же самое. Солдат теперь не чистит картошку, на таких подсобных работах он задействован значительно меньше. Потому, что есть еще работа например, где… Ну, вот например снег выпал, надо его убрать, естественно. Да, здесь еще и привлекаются подразделения на такие…
С. Бунтман
―
Ну, то вообще-то… Ну, снег…
А. Ермолин
―
Я тут руку, руку, руку тяну…
С. Бунтман
―
Снег выпал, это веселье вообще-то честно говоря. Это хорошее дело, да.
А. Ермолин
―
Сереж, знаешь, здесь же еще многое зависит от нюансов, как ты понимаешь, да?
С. Бунтман
―
Ну, конечно.
А. Ермолин
―
Ну, вот например нюанс, который меня поразил… Ну, я же давно в армии не служил, да? А тут вот 147 человек у меня в подчинении было, да? Там соответственно мы куда-то спешили, на полигон нужно было, и я зашел в столовую, первым пообедал, и говорю: товарищи офицеры, говорю времени мало, поэтому там предлагаю закончить прием пищи, выходи строиться. Ко мне подбежал дежурный по столовой, говорит товарищ полковник, так у нас не принято, нас тут наказывают, если мы такую команду бойцам подадим, это же столовая, здесь же говорит у нас шведский стол. То есть, это реальная реакция была вот дежурного по столовой, была. По питанию…
С. Бунтман
―
Ты уже не можешь сказать (неразборчиво)…
А. Ермолин
―
нет, уже такого нельзя. Представляешь чтобы там ну, прибежал сразу дежурный там. Я что еще хочу обратить внимание? Ну, у слушателя может сложиться впечатление, что вот… Ну, вот корреспондента «Эха Москвы» взяли там в парадную часть отправили. Ну, не парадная это была часть, это 3 часа езды от Екатеринбурга, это Елань. Кто там служил, и кто знают… Все знают, это вот такая стандартная… Не та часть, куда каждый там я не знаю год приводят президента там, премьера там, и так далее.
С. Бунтман
―
То есть, (неразборчиво) не для начальников, да?
А. Ермолин
―
Нет, нет, нет, абсолютно нет. Меня там с точки зрения вот качества питания там ну, 2 раза в неделю дают пельмени. Правда на завтрак почему-то, но может быть и нормально…
С. Бунтман
―
Чтобы (неразборчиво) было хорошо.
А. Ермолин
―
Да, то есть мясо все оставляют, там не доедают, и самое вот тоже мы так обсуждали в таких офицерских курилках там. Которые за территории там далеко находятся кстати говоря, так и не покуришь там. Вот обсуждаем, и что заметили? В чипках людей нет. То раньше солдаты не наедаются, и бегут соответственно чего-то там купить там в буфете, да, и… Пустые абсолютно, то есть наедаются ребята тем, что реально дают вот… Там я уже молу про конфеты, витаминные столы каждый день действительно. То есть, это не какая-то абстракция там. И стиральные машины видел, да? Там мы жилы в обычной казарме, казарма ну… Казарма как казарма, вот нас полторы сотни человек, мы жили там…
С. Бунтман
―
На сколько (неразборчиво).
А. Ермолин
―
Ну, нас 150 человек почти было там, мы жили в казарме там, где-то одноярусные, двухъярусные кровати были там конечно. Но при этом холодная, горячая вода есть, соответственно стиральные машины есть, тепло, то есть никаких вот таких вот проблем мы не ощущали значит абсолютно. И мы знаем, что как бы это нам освободили это помещение там, поскольку я чуть пораньше приехал, я видел, как оттуда солдатики еще со своими вещами сворачивались, переезжали. То есть, ничего такого специально показушного, ничего для нас не создавалось. Ну кстати, чтобы как-то в цейтнот не попасть, я предлагаю послушать, вот что сами бойцы уже говорят походу о том что происходило, я только предваряю вот то, что они будут рассказывать, скажу, что учения предполагали не только что нас срочно подняли, потом доподготовили там. Был марш-бросок там, перебрасывали там с северного Урала на южный Урал, 400 километров почти там на «Камазах», да? Потом полевой лагерь, уже было холодно, да? Там уже в палатки мы въехали, да? Причем там ребята расскажут, что это за лагерь, да? Тут же началось там развертывание, там освобождение населенного пункта. Ну, чтобы было понятно, что все это с колес, все это там… Ну, то есть действительно, планирование учений было такое, абсолютно настоящее, реальное. Давайте вот послушаем, что сами ребята скажут.
С. Бунтман
―
Давайте.
А. Ермолин
―
Попробуйте вот сформулировать самое яркое впечатление. Вот что вот как-то показалось самым… Причем как со знаком плюс, так со знаком минус, если такие были вдруг там. Вот ну что вот такое вот… Ну, такое вот…- Животрепещущее?
А. Ермолин
―
Да, да, вот…- Ну, самое яркое для меня на сегодняшний день, судя по всему, что мы делали, это когда целая рота…
- Развернулась (неразборчиво).
- Развернулась, да. И довольно такие расстояние, передвигаясь в направлении деревни, осуществляли захват деревни просто вот целой ротой. У меня как бы такого не было на службе на срочной. Здесь довольно-таки есть где развернуться, очень большие тактические поля. Ну, вот это для меня как бы самое красочное, что мне запомнилось. Чего, на «БМП» ездил, из «БМП» стрелял, из пулемета, со всего стрелял, со (неразборчиво) стрелял, а вот разворачиваться вот такой большой этой… это ну, для меня самое яркое впечатление.
А. Ермолин
―
Ну, тактические занятия, да, сегодняшние.- Да, тактические занятия, вот именно что в составе целой роты. В составе целой роты, что. Вот это для меня на сегодня самое яркое.
- Для меня самое яркое вообще за все сборы, это стрельба из гранатомета. Потому, что я не делал такого раньше. Для меня это в новинку, и очень интересно было. Так как когда я еще и где смогу вообще в руках гранатомет-то подержать?
А. Ермолин
―
А из чего стреляли, из одноразового, или из «РПГ»?- Из «РПГ».
- Я когда ехал на сборы, вообще не думал, что все так серьезно. Думал, нас мы так проваляемся, фигней пострадаем, что нас просто для численности набирали. А тут серьёзные учения проходили, прямо серьёзно всё.
А. Ермолин
―
То есть, то что за год не удалось, за 10 дней наверстали.- Это точно.
- Довольно даже больше опыта, как бы так я вот (неразборчиво)…
- Насыщенные тактические занятия.
- Очень много да, вот именно из тактического всего.
А. Ермолин
―
Тактические занятия, «РПГ», ваше самое яркое впечатление.- Ну, в принципе поддержу командира второго отделения. Тактика. Вот в целом, что инженерные занятия, что тактические действия развертывания роты в боевом порядке, самое такое значимое, и запоминающееся так скажем.
А. Ермолин
―
Спасибо, ваше…- Я так же поддержу их мнение, мне всё так же вот это все понравилось, что они выше сказали.
А. Ермолин
―
Устали?- Ну, усталость она присутствует, кончено. Нужно отметить, это где нас поселили, это довольно такой, отличный… Это ну, высший уровень такой как бы для меня.
А. Ермолин
―
А что вот высший уровень, это что?- Ну, довольно всё подается тепло…
- Комфортно (неразборчиво), чисто...
- Есть душевые комнаты, биотуалеты. Отдельные курилки, отдельно всё (неразборчиво), отдельно все отдельно, всё это… Столовая как я не знаю, в ресторане. Я бы свою свадьбу приехал отмечать. (Неразборчиво) довольно такая большая, просторная, и ну (неразборчиво) стандарты столовой.
А. Ермолин
―
Ну, не похоже на солдатскую столовую?- Да, да, она не похожа на солдатскую столовую.
А. Ермолин
―
Тут даже музыку ставят там, такую иностранную…- Музыка, фильм демонстрируется, экран висит.
С. Бунтман
―
Слушайте, а вот это интересно, а вот как давно служили эти ребята?
А. Ермолин
―
Совсем недавно служили, то есть они служили уже по году. То есть, там двухгодичников нет. То есть, вот 3 года назад служили там…
Е. Бурдинский
―
Нет, это 5 лет где-то они так вот…
А. Ермолин
―
Нет, я говорю, вот они, кто реально там были.
С. Бунтман
―
Вот эта очень интересная штука еще с точки зрения, что всегда вот как меня занимала, насколько воспитывает осмысленность в любых там навыках, и так далее. Вот осмысленность. Не просто автоматическое повторение, а осмысленность твоих действий. Вот ребята говорили о тактике, ребята говорили об участии например там роты, когда они захватывали, да? Занимали населенный пункт, деревню. Вот это очень интересно, насколько тебе показалось, Толя?
А. Ермолин
―
Смотри, ну, на самом деле осмысленность зависит от командиров, да?
С. Бунтман
―
Естественно.
А. Ермолин
―
И от методики обучения, да?
С. Бунтман
―
Как обучают, да.
А. Ермолин
―
То ест, вот в силу того, что вот эта вот этапность была соблюдена, то есть когда мы еще были ну, скажем так, не точно… Раскрывая наше местонахождение там на Северном Урале, да? Вот с ребятами были тактические занятия, полигон и так далее, да? И поэтапно с ними все это отрабатывалось. То есть, это соответственно и как… Не только способы ведения боевых действий, но и поэтапно, что они должны делать. А потом все это (неразборчиво) как одиночная подготовка, потом по отделениям, потом повзводно, и закончилось вот такими (неразборчиво).
С. Бунтман
―
Всё выше и выше, да?
А. Ермолин
―
Вот такими (неразборчиво).
Е. Бурдинский
―
(Неразборчиво) одиночной подготовки, а потом слаживание идет подразделений, о чем сейчас и (неразборчиво).
А. Ермолин
―
И вот за 10 дней…
Е. Бурдинский
―
(Неразборчиво) все это говорить, вот когда выступает руководящий состав вооруженных сил, у отдельных граждан появляется сомнение. Неужели все так в вооруженных силах, как это объявляется? Вот сейчас мы стали яркими свидетелями того, когда старшее поколение уже отслужившее ранее, но теперь их на сборы призвали, они проходят сборы, и реально оказались в тех же условиях размещения, как размещаются наши подразделения. И поучаствовали в занятиях, которые сейчас так же проводятся у нас с теми, кто проходит службу реально. Но при всем при этом, все эти занятия проходили по единому замыслу, который мы разрабатывали для проведения учений «Центр 2019». Да, и у всех подразделений были свои задачи. Вот то что было, прозвучало: совершили марш на 400 километров, то есть они убыли совершенно в другой район для выполнения боевых задач. Задачи были, есть что на картах отработали, что реально. А ведь всего в учениях то было задействовано более 128 тысяч человек, это всего военнослужащих. В том числе и граждане прибывающие в запасе, которых призвали на военные сборы.
С. Бунтман
―
А сколько было вот именно тех, кто на сборах?
А. Ермолин
―
Ну, вот у нас полторы тысяч человек было.
С. Бунтман
―
Полторы тысячи человек?
А. Ермолин
―
Да, это когда мы строились все вместе – полторы тысячи человек.
Е. Бурдинский
―
Конечно мы призвали значительно больше, мы не будем говорить сколько, потому что ну, реально побольше. То есть, то что нам надо было, мы проверили подготовку данных подразделений. И причем у каждой воинской части, были свои совершенно задачи. Потому, что мы привлекали не только часть Центрального военного округа, но мы и с Южного военного округа призвали граждан (неразборчиво) в запасе, которые самолетами военно-транспортной авиации были доставлены в район проведения учений. Все по единому замыслу.
А. Ермолин
―
Вот про чудо-лагерь, про который бойцы рассказывают… Я так понимаю, в Сирии такие у нас сейчас лагеря есть, потому что он конечно не похож на те, в которых я раньше бывал.
Е. Бурдинский
―
(Неразборчиво).
А. Ермолин
―
То есть такой стандартный… Это все они говорили про палаточный городок.
Е. Бурдинский
―
Я понимаю, да.
А. Ермолин
―
То есть, и биотуалеты, и холодная, горячая вода…
Е. Бурдинский
―
У нас на всех полигонах уже установлены такие палатки, да.
А. Ермолин
―
То есть, это такие вот… Ну, вот ты знаешь, я много скаутами занимаюсь, езжу по всему миру. То есть, это такой вот мировой стандарт такого…
Е. Бурдинский
―
Я прошу учесть, можете там поставить как-то краской, или как отметить эти палатки, что они потом не переставляются с одного полигона на другой. (Неразборчиво) следующие учения в другом округе, и можно убедиться, что это совершенно другие будут стоять палатки. И у нас, на каждых полигонах такие лагеря.
А. Ермолин
―
Но при этом видно, что при необходимости их тут же в контейнеры загрузили, да? И в любое место перебросили, то есть это мобильный лагерь такой на…
С. Бунтман
―
Ну да, ну в принципе, при этом он когда вот со времен древнего Рима, да? Если мы делаем (неразборчиво), мы делаем город, который мы можем поднять, и перенести. То есть, определенный есть стандарт, стандарт не такой абы как, вот основной.
Е. Бурдинский
―
У нас сейчас в полевых условиях, личный состав по многие показателям обеспечивается лучше, мы это убедились сейчас в Сирии, чем американцы. Даже мы по многим уже превосходим, по условиям, бытовым размещениям. А мы раньше поражались, почему кондиционеры стоят у американцев, и всё. А мы сейчас убедились, что там даже (неразборчиво).
А. Ермолин
―
Палатки, вот где мы были, с кондиционерами. И их можно включить на кондиционирование летом, а вот ну, мы уже холодно были, да? Было там… Они работали на обогрев, то есть…
С. Бунтман
―
Ну, то есть если понять цель, понять целесообразность, вот для чего ты это делаешь, для чего такие условия нужны. Не просто чтобы было, а для чего нужны такие условия в таком-то климате, в таком то рельефе…
Е. Бурдинский
―
Совершенно верно, да, да, да. И у нас если вы помните, как как-то министр обороны… Это было освещено во всех СМИ о том, что он поставил задачу увеличить количество проведения занятий, и привлечения, то есть практически это реально было реализовано. Поэтому, полигоны стали чаще задействоваться, естественно мы создали все условия для того, чтобы не только стреляли, водили, проводили учения, тактические нормативы отрабатывали. Но и чтобы разместить личный состав в нормальных, комфортных условиях. И причем подразделение находится в воинской части на полигон до того периода, пока не отработают все показатели.
С. Бунтман
―
Это очень интересно, потому что вот сейчас (неразборчиво) скажет, но самая главная то идея в том… Потому, что в армии и в службе, итак есть много сложностей, лишений и нагрузки. То есть, совершенно не обязательно представлять себе, что если ты в совершенно омерзительных условиях живешь, то ты от этого конечно крепчаешь, но это не помогает никаким занятиям. Что в армии итак много всего, и в военной службе есть много всего, что действительно надо выдерживать. Но на основе и своей готовности, и физического состояния. То есть, нормально ешь, нормально спишь, нормально всё остальное делаешь. И тогда ты можешь выдержать больше нагрузки. Это в общем-то простая мысль, но слава Богу, что она вот сейчас реализуется, да? Толь, пожалуйста.
А. Ермолин
―
Ну, у меня собственно короткая реплика.
С. Бунтман
―
Да.
А. Ермолин
―
Вот вы наверное обратили внимание, я спросил бойцов, устали, не устали. Это вот буквально…
С. Бунтман
―
Да, устали сказали. Мы устали.
А. Ермолин
―
Это буквально вот только-только вот они штурмовали как раз деревню, вернулись в лагерь, помылись, и единодушное мнение такое: «А можно здесь остаться до конца»? Здесь говорят намного лучше, чем в стационарных условиях. То есть, вот такие сейчас появляются палаточные городки.
Е. Бурдинский
―
Да.
С. Бунтман
―
Ну устали, но по делу устали, это называется.
Е. Бурдинский
―
Ну да, да.
С. Бунтман
―
Вот по делу. По делу, это хорошее слово. А что еще надо делать вообще-то? Неужели вот все идеально со всеми вещами? Что бы хотелось…
Е. Бурдинский
―
(Неразборчиво) а скажем созданы комфортные условия для того, чтобы проходить военную службу.
С. Бунтман
―
То есть скажем, база эта есть.
Е. Бурдинский
―
Да, совершенно верно. Все у нас есть, и выделяется соответствующее количество и ракет и боеприпасов. Чтобы люди когда пришли, они реально убедились, что они нужны вооруженным силам прибывая в запасе, и если что-то вдруг будет, то он готов полностью, встать на защиту нашей родины.
А. Ермолин
―
Знаешь, какая была…
Е. Бурдинский
―
И убедиться в этом.
А. Ермолин
―
Одна претензия там у офицерского, солдатского состава? Чего нас так мало гоняют? То есть, мало практических занятий, надо больше, надо чаще. Хотя бы я вот оцениваю, то есть с моей точки зрения, интенсивность кончено загрузки людей, которые вот достаточно давно не были в вооруженных силах, была такая насыщенная, высокая. Еще конечно вот про питание поговорили, и еще про денежное обеспечение, буквально там полевой банк на третий день нашего пребывания нам выдал всем кредитные карты пластиковые, там и бойцам, и нам. То есть, и мы когда уезжали, уже были… Вот те самые 12 тысяч у меня уже были на карточке, я уже мог ими пользоваться.
С. Бунтман
―
То есть, это е сидели на окошке…
А. Ермолин
―
Приехав в Москве, снял с «ВТБ».
С. Бунтман
―
Нет, это нормально, это правильно. Потому, что отчего уныние то бывает, и больше усталость? От неразберихи. От неразберихи, и абсолютно когда не понятно вот зачем тебе… Когда спрашивают почему мало мы там тренируемся, это нормально, это ясно, когда ясна задача. А тут, когда не понятно за что, тут за полчаса ты просто вымотаешься и морально, и физически. Вот это здорово. Скажите пожалуйста, если вдруг не дай Бог, вот что-то случается вот во время учений, во время сборов. Если человек может получить травму, человек может заболеть, это каким образом это обеспечивается?
Е. Бурдинский
―
Гражданин, пребывающий на военных сборах, он пользуется всей социальной защитой, предоставляемый кадровым военнослужащим. Полностью все обеспечение. Если он вдруг заболел, его отвезут в госпиталь, положат. Он будет лечиться до тех пор, пока не вылечат его.
С. Бунтман
―
Понятно.
Е. Бурдинский
―
Надо в окружной госпиталь, отвезут в любой, хоть в Бурденко, хоть какой. То есть, в зависимости от того медицинского вмешательства, который потребуется. Хотя у нас в каждом округе, и в каждом госпитале квалифицированные врачи, и соответствующее оборудование. Если говорить о скажем так проезд, то проезд, то же самое военнослужащим бесплатно.
С. Бунтман
―
А если травма?
Е. Бурдинский
―
Травма, значит страховой случай здесь вступает…
С. Бунтман
―
Страховой случай?
Е. Бурдинский
―
Да, совершенно верно, и будет страховка выплачиваться.
С. Бунтман
―
То есть, он человек призванный на скорой.
Е. Бурдинский
―
Как военнослужащий, да, он полностью (неразборчиво).
С. Бунтман
―
Он тут же переходит все это и в права, и в обязанности.
Е. Бурдинский
―
Совершенно верно, да. Причем я говорю, зарплата соответствующая по этой должности как у офицера или рядового сержантского состава, он получает за весь период прохождения (неразборчиво).
С. Бунтман
―
То есть, нет партизанского убавления, да?
Е. Бурдинский
―
Нет, нет. Единственное, у него нет надбавок например определенных, которые на этой должности может получать военнослужащий.
С. Бунтман
―
Но, это уже другая история несколько, да?
Е. Бурдинский
―
Да, потому что надбавка там определяется (неразборчиво).
С. Бунтман
―
Ну, да.
А. Ермолин
―
У нас кстати два врача было даже внутри вот нашего состава там, своих что называется. И вот бывший нач.мед все расстраивался, почему мне не дают развернуть полевой медицинский пункт, я там все организую, все сделаю. То есть, очень высокая мотивация к участив сборах. Ну, в основном там все были из области Свердловской, да? (Неразборчиво).
С. Бунтман
―
Ну, то есть в Урале (неразборчиво) были, да?
А. Ермолин
―
Да, все были с Урала, да. Но очень высокая мотивация, меня это поразило.
Е. Бурдинский
―
Нет, призываются то всегда местные, вот те, где воинская часть формируется, или куда поставка ресурса. Это мы специально сделали, когда… Представляете, что в России у нас делается? Вопрос были, постоянно мне задавали, а как граждане, прибывающие в запасе? Поэтому мы предложили: давайте мы вас отправим, вы реально убедитесь. И говорим не показательная какая-то часть, обыкновенная воинская часть, как есть. Мы могли отправить в 27-ю бригаду вот рядом на сборы, но это было бы не то. Сказали бы вот, рядом с Москвой, (неразборчиво), да?
С. Бунтман
―
Да, да, да, (неразборчиво).
Е. Бурдинский
―
Поэтому мы отправили пожалуйста, и на учения, всё.
С. Бунтман
―
Нет хорошо, я помню, как Ермолин все повидавший честно говоря на свете, он приехал какой-то такой вот… Я бы сказал, и все рассказывал, что да, действительно так.
Е. Бурдинский
―
(Неразборчиво) он похудел или нет за это время?
С. Бунтман
―
Он крепкий…
А. Ермолин
―
За 10 дней нас не возьмешь.
С. Бунтман
―
Нет, он крепкий, я бы сказал. Выводы, выводы, давайте перейдем к выводам, и вот… То есть, показывать себя вот практика такого… Регулярно четко организованно, без перехлеста, без вот этого разгильдяйства, которое я очень хорошо помню, призыва из запаса на сборы, на участие в учениях каких-то. То есть, это уже поставленная практика получается.
Е. Бурдинский
―
Совершенно верно, да. У нас готовится и командный состав для того, чтобы проводить данные мероприятия. Мы проводим с ними определенные занятия, доводим все новшества. Самое главное, как правильно принимать личный состав, который поступает из запаса. Второе, это что необходимо провести в ходе занятий, какие данные необходимо довести. Я говорю, что меняется то не только менталитет у населения, меняется и уровень их подготовки, поэтому это тоже надо учитывать. И военкомат старается в первую очередь поставить соответствующего уровня подготовки граждан на должность. Поэтому и в дальнейшем (неразборчиво)…
С. Бунтман
―
(Неразборчиво) такое не численное, качественное, да?
Е. Бурдинский
―
Совершенно верно, да.
А. Ермолин
―
Я вот добавлю, что самое приятное было увидеть, я увидел систему. То есть, вот всех нас вот так неожиданно выдернули, даже меня неожиданно. Я конечно знал, но я не знал точных…
Е. Бурдинский
―
Когда, да. Мы не говорили.
А. Ермолин
―
Точных чисел, лат я не знал.
С. Бунтман
―
(Неразборчиво).
А. Ермолин
―
То есть, мне тоже сказали вот за день буквально. Что-то есть нас собрали, нас поставили на довольствие, нас всем обеспечили, нас доподготовили, да? Потом сплотили уже воинские коллективы, перебросили к месту выполнения задачи, выполнили эту задачу, и соответственно вернули обратно к месту нашей дислокации. То есть я увидел, как вот реальная дивизия, да? Там вот как она разворачивается, как она действует, как она перебрасывается, как она доукомплектовывается. Я увидел в этом систему. Ну, конечно нам хотелось бы там побольше чего-то там, но на самом деле не надо спешить, когда разворачивается такой сложный организм, и мне вот было видно ну как командиру тоже в прошлом, да? Что все делается поэлементно, четко, не спеша, и самое главное, что все задачи были выполнены.
С. Бунтман
―
И вот в конце Евгений Владимирович скажите пожалуйста, на каком уровне, и как оперативно анализируются итоги вот таких как учений вот центров сейчас, которое было.
Е. Бурдинский
―
Мы на всех уровнях проводим данное мероприятие, то есть анализ. И информация вся поступает к нам, то есть тактическое звено в первую очередь на оперативном уровне. То есть получается от состава, от командира роты, батальона, полка дивизии, армии до округа, межвидовая группировка, и представляется анализ к нам. Мы же то же самое, анализируем, не просто принимаем информацию, а проводим анализ. И делаем новшество на следующий год, что (неразборчиво).С. Бунтман
―
Вот то, что я хотел спросить, как быстро можно вести, модернизировать на основе итогов.
Е. Бурдинский
―
Мы реагируем. Но все равно, это у нас в 14-м году, как-то мы, мы когда проводили оповещение для того, чтобы прибыл гражданин в запасе под определенную должность, надо было оповестить там значительное количество граждан. То сейчас мы просто небольшой резерв делаем, и всё. Что вдруг кто-то заболел, или что…
С. Бунтман
―
Вот это вот я…
Е. Бурдинский
―
Оповещение (неразборчиво).
С. Бунтман
―
(Неразборчиво) разумности мы говорили, и о качестве, а не количестве. Спасибо большое, Евгений Бурдинский, генерал-лейтенант, начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба Вооруженных Сил РФ, и участник те же самого центра, вот Анатолий Ермолин. Вот который надел свои подполковничьи пагоны. Вот так, да, на некоторое время. Спасибо вам большое, и успехов.