Турецкий марш и демарш Екатерины Великой - Все так + - 2018-08-18
18.08.2018
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Все так плюс». Максим Кузахметов, петербургский историк, рассказывает нам о династии Романовых, а более конкретно сейчас, в данный момент о правлении Екатерины II, она же Екатерина Великая. И у микрофона Виталий Дымарский. И мы дошли в нашем рассказе до того момента, когда Екатерина, подписав манифест о присоединении Крыма к России, отправилась туда. Отправилась туда с визитом, прихватив с собой еще австрийского императора Иосифа II. Да? И это первый визит российского государя, российского монарха в... на территорию хорошо теперь всем известную, на территорию... Хотел сказать республики Крым. На территорию полуострова Крым. И визит долго готовился. И визит наконец-то состоялся. Как он проходил?
Максим Кузахметов
―
Ну, еще раз – да? – напомним, это 1787 год. И это грандиозное путешествие. Это ж не на самолете там с кратким рабочим визитом на пару дней слетать, а это надо было ехать. Мы рассказывали, что это огромная процессия. Это одних только саней там больше сотни, потому что выезжали из Петербурга зимой. Это нужно было согласовать массу вопросов и проблем: где там жить, чем питаться. Но вообще любопытна сама предыстория, потому что Екатерина реально загорелась всей этой историей с Крымом. Ну, допустим, Польшу ведь до этого взяли да и поделили. И чего-то Екатерина не отправилась на эти новые территории, в которых было много населения, понятного населения, православного, опять-таки крепостного. Вот, казалось бы, приросла там, ну, Белоруссия нынешняя, и что-то Екатерина туда не отправилась. А тут вот как-то так ее Крым впечатлил, ну, наверно своим этим «Греческим проектом», со строительством Византии, возрождением Византии, хотя, как мы понимаем, она тоже...
В. Дымарский
―
Еще эти вечные противостояния с Османской империей тоже, с турками.
М. Кузахметов
―
Но тут, казалось бы, мало ли с кем было противостояние. Вон со шведами противостояние какое? Тут же, рядом с Петербургом. И ничего, в Выборг не ездила почему-то. А тут вот, вот... Вот... Просто вот загорелась там всей этой историей. Но, напомним коротко, что манифест-то был в 1783 году. Причем там Потемкин активно Екатерину к этому склонял. Это был страшный риск. Но был такой любопытный аргумент, мы, по-моему, не упомянули, который тоже, может, на Екатерину повлиял: вот же Франция взяла Корсику и отжала...
В. Дымарский
―
И присоединила.
М. Кузахметов
―
Вообще без всяких как будто бы прав, согласований, чем мы хуже? Денег не принесет, но...
В. Дымарский
―
Надо сказать на полях этого вашего замечания, что в общем-то и до сих пор... До сих пор сплошные проблемы у Франции из-за Корсики.
М. Кузахметов
―
Сепаратизм, – да, – там не такой, может быть не такой острый, но...
В. Дымарский
―
Он довольно острый. Он не всегда проявляется...
М. Кузахметов
―
В общем, все это...
В. Дымарский
―
… в экстремальных формах, скажем так, но... но он есть.
М. Кузахметов
―
… проблема любой империи.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
В общем, загорелась Екатерина этим Крымом и возрождением Византии невероятно с любопытными, правда, ошибками. Когда мы возрождаем Византию, возрождаем там греческий город. Только почему-то он не на том месте, где реально был, а на другом, но название там красивое как Херсон там. Да? Например. Так вот. Но путешествие-то длинное. Вы уже упомянули, что там она с австрийским императором. Но это в пути, она в Кременчуге встретилась. А до этого было… Просто тоже не могу не упомянуть. Мы говорили, что она и в Киев добралась, куда Елизавета Петровна за 20 лет своего правления так и не доехала, хотя дворец там был построен. И там был просто любопытный эпизод, что она там встретилась с Франсиско Мирандой. Это вообще в Венесуэле знаменитый борец за свободу против колониализма испанского. Смешно представить. И вот тоже любопытно, как вот человек мечтал о независимости родной Венесуэлы, что ему пришлось добраться ажно до Киева в поисках союзников против проклятой Испании. Он там вообще десятилетиями ездил по разным странам, много за кого повоевал. Но вот почему все это любопытно? Потому, что, ну, конечно, ну, встретились, ну, поговорили – да? – там. Может, Екатерина какое-то сочувствие ему высказала. Ну, как? Куда мы там отправим? Но он, по-моему, загорелся, потому что до этого Екатерина еще экспедицию, ну, так, условную, на кораблях отправила к берегам Америки. Просто для демонстрации, вот мы, мол, какие. Тут вот, может быть, Миранда загорелся, что, может быть, мне эта могущественная империя поможет свергнуть проклятое испанское владычество и провозгласить, сделать Венесуэлу свободной. Так вот, у нас же в Петербурге памятник есть этому Миранде, недавно установленный. Представляете? Да? Уго Чавес подарил. Здесь...
В. Дымарский
―
Да?
М. Кузахметов
―
… в парке 300-летия вот стоит Миранда. Казалось бы, в России...
В. Дымарский
―
Тут...
М. Кузахметов
―
Миранда. Да. Борец за свободу. Ну, вот он... Мы там больше знаем Боливара. Но на втором месте, может быть...
В. Дымарский
―
В том числе по шляпе.
М. Кузахметов
―
Да, да. Эта знаменитая шляпа. В общем, с Мирандой тоже повидались. Такое было яркое путешествие. Дальше отправились уже в сторону Крыма. И вот в Кременчуге присоединился император Иосиф II, император Австрии, тогда еще не Австро-Венгрии, а просто Австрии. Вообще человек, по-своему, выдающийся. Вот, например, он тоже там из эпохи Просвещения, тоже хорошо образованный, только вот при всем при том, что он очень уважал Екатерину, любил ее, но вот он покончил с крепостным правом на территории своей империи, Екатерина-то нет. Или, например, долго же правила его мать, знаменитая Мария Терезия, но она еще при своей жизни сделала сына соправителем, и когда она умерла в 1780 году он был как будто бы уже подготовлен к правлению. А у Екатерины ж тоже сын не маленький, а взрослый дяденька уже в эту эпоху Павел I живет, которого к правлению вообще никак не допускают. Все эти годы он где-то там в Гатчине так и сидит, детей рожает. Там мучает там свои небольшие личные воинские подразделения, а к государственному правлению никакого отношения не имеет. Ну, любопытно. Еще любопытно, что при этом император Иосиф прибыл-то инкогнито, под видом графа Фалькенштайна. Но не потому, что он там что-то стеснялся или боялся покушения, а по очень простой причине, потому что в отличие от Екатерины, он хотел просто сэкономить. Если бы он поехал бы как император, то там пришлось бы соблюдать миллион всяких формальностей, приемов...
В. Дымарский
―
Протокол...
М. Кузахметов
―
С протоколом там. Да. И соответственно и принимать его были бы обязаны по-другому, и проживать уже надо было бы только во дворцах. А тут очень удобно. Я инкогнито, я просто граф там, чтоб не привлекать лишнего внимания, и можно бюджетно совершать свое путешествие. Ну, может...
В. Дымарский
―
Лоукостер.
М. Кузахметов
―
Да. Екатерине там тоже все это, наверное, не коробило ее. И вот... Вот тут вот-то и начинается история знаменитых потемкинских деревень, потому что вот уже в компании соответственно с австрийским императором, где они обсуждают важные, полезные дела...
В. Дымарский
―
… потемкинская деревня была Херсон, по-моему.
М. Кузахметов
―
Ну, Херсон это город все-таки...
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
А не деревня.
В. Дымарский
―
Ну, я имею ввиду с точки зрения показухи.
М. Кузахметов
―
Потому, что Киев – это все владения Румянцева, Малороссия. А дальше вновь присоединенные земли – это Новороссия. Ну, это вот в основном восток современной Украины. Это вот уже там как Потемкин управляется. И тут Екатерине на беду, может быть, Потемкина очень понравилось. Она оставила там в письмах воспоминания, что вот у Румянцева-то как-то недоимки там и крестьяне какие-то не впечатляющие, да недоимков чуть ли не на миллион, а вот смотрю у Потемкина — да, и красиво, и все сытые, и все распахано и засеяно, и у всех лица довольные. Ну, и вот дальше там вся эта история как... Кому ж понравится?
В. Дымарский
―
А здесь надо оговориться, что Потемкин, по-моему, сам готовился к этому визиту Екатерины, по-моему, года 4.
М. Кузахметов
―
Не, он реально готовился. Он же зазывал...
В. Дымарский
―
Да, он несколько лет готовился, зазывал, и он там начал войска расставлять по всему маршруту.
М. Кузахметов
―
Ну, это была вообще обычная история. Тут я вступлюсь, даже если он что-то, где-то подрисовал, это была нормальная история, потому что вот едет, условно говоря, Екатерина из Петербурга в Петродворец там, – да? – 2 дня едет, кстати, по пути там ночует, сейчас смешно представить эти 20 километров. А тогда это целое путешествие. И чтоб ей было не грустно. Там могли нарисовать какую-нибудь огромную, огромную реальную картину с извержением вулкана. А вот посмотрите, какая там примечательность. Или в парках там построить, своих-то нет руин, а пришла мода, руину построить. То есть какую-то полуразрушенную башню там, чтоб красиво было. То есть тут вообще ничего, само по себе преступного в том, что где-то что-то...
В. Дымарский
―
Нет, конечно.
М. Кузахметов
―
… приукрасили нет. Да мы и сейчас так же живем.
В. Дымарский
―
Показуха это называется.
М. Кузахметов
―
Показуха, – да, – там быстро в лужу там накидать асфальта...
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… чтобы дорога поровнее стала. Но... Но не было вот такого, что он все придумал, все нарисовал, там где-то огни зажигал, и вместо реальных изб там какие-то бутафорские нарисованные. Ну, конечно, неправда. Там реально заселяли территории. И вот как раз тот Херсон-то показателен, когда они прибывают в город, а там не нарисованные фасады, что мы тоже, кстати, видим в больших городах регулярно, а там построено адмиралтейство, построена крепость, построены уже десятки домов. Каменных не деревянных домов. Ну, то есть это все вот сделано и организованно, не только на бумаге соответственно. Это, кстати, иностранных посланников впечатлило. Причем правильно, по-современному...
В. Дымарский
―
Даже Иосифа впечатлило, он тогда...
М. Кузахметов
―
И Иосифа впечатлило.
В. Дымарский
―
Знаменитую фразу сказал: «Это уже на что-то похоже».
М. Кузахметов
―
На что-то похоже. «Ну, это вот уже на что-то похоже».
В. Дымарский
―
Да, да.
М. Кузахметов
―
Да, так звучит двусмысленно.
В. Дымарский
―
Немножко двусмысленно. Да. И немножко так...
М. Кузахметов
―
Но мы...
В. Дымарский
―
… высокомерно, я бы сказал.
М. Кузахметов
―
Ну, вот. Но тут гигантизм… Тоже вот любопытный пример, как вот еще хотел Потемкин, наверное, впечатлить, с таким размахом там он пытался функционировать, потому что в городе Екатеринослав, а это Днепропетровск, ну, сейчас Днепр уже, уже не -петровск, а просто Днепр назван. Да? К сожалению. А был Екатеринослав. Город опять-таки в честь Екатерины. Ну, что еще приятное сделать? Надо же заложить фундамент, – да? – будущего там эпического храма, который должен был быть фантастической величины. Больше, чем храм Святого Петра в Риме. Почти 150 метров высотой. Гигантской там площади. Что нам стоит, – да? – такой фундамент сделать, чтобы вот это все наше навеки соответственно. Специально там… Тут Потемкин не скупился: инженеры, архитекторы. Проект-то был реальный. Просто потом, когда уже дошло до дела, и когда там считали сметы, ну, Потемкин уже не дожил, потому что денег ни на что не хватало. В реальности храм-то получился в 6 раз меньше. Хотя он тоже огромный, но тем не менее не то, что задумывал Потемкин, когда хотел там впечатлить матушку-императрицу, что в городе вашего имени, матушка, будет такой храм, что Римский Папа задохнется от зависти.
В. Дымарский
―
Он же там...
М. Кузахметов
―
Вот она империя тоже.
В. Дымарский
―
Он же, по-моему, там архитектору даже приказал, чтобы там чуть-чуть побольше было человеческих...
М. Кузахметов
―
Перемерьте. Да, вот чтобы на сколько-то там саженей, а повыше.
В. Дымарский
―
На аршинчик. На аршинчик.
М. Кузахметов
―
Да. Так вот, ну, вот мы сказали там уже про потемкинские деревни, которые, конечно, там скорее, ну, не... не миф такой яркий, красивый, но так вот устойчиво вошел там в нашу историю. В общем, добирается все-таки уже после Херсона в мае 1787 года Екатерина до Перекопа. Наконец-таки она добралась до Крыма. Еще раз повторимся, удивительно, мало ли куда еще она могла съездить? Вот в Грузию, кстати, не поехала. После этого Георгиевского трактата...
В. Дымарский
―
Там сложнее было.
М. Кузахметов
―
Непонятно, как бы она добралась туда, хотя там гостеприимство и красиво, и вино, опять-таки знаменитое...
В. Дымарский
―
Опять же...
М. Кузахметов
―
Грузинское. Не будем там кидаться камнями в крымское виноделие, но не так известно, не такой бренд. Не будем, ладно, сейчас обсуждать.
В. Дымарский
―
Да, это отдельная история.
М. Кузахметов
―
Несчастливая... Не простая...
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… судьба крымского виноделия. Ну так вот...
В. Дымарский
―
У грузинского тоже, надо сказать.
М. Кузахметов
―
Тоже не простая.
В. Дымарский
―
Хорошая... Хорошая репутация внутри как бы страны...
М. Кузахметов
―
Да. Во Франции, наверное, с трудом продается.
В. Дымарский
―
Ну, неважно. Все.
М. Кузахметов
―
Неважно. Хорошо. Прибывает Екатерина в Крым. И тут тоже, надо отдать должное Потемкину специфическое. Он же из всего делал такое вообще яркое шоу. Как бы его там потом не клеймили, не припоминали, ну, может быть, в том числе и это породило миф о том, что все у него показное. Там произвело неизгладимое впечатление, когда он придумал так называемую амазонскую роту. То есть вот... Тоже вот влияние греческой культуры. Да? Там проходит 2 тысячи лет, а всякий образованный человек знает, что были такие амазонки, стреляли из лука, чтоб было удобнее одну грудь себе отрезали, жили там без мужчин. Ну яркое, да? Вот придумал там когда-то или переписал там с чужих слов Геродот, а потом люди там столетиями друг другу рассказывают на полном серьезе. И тут Потемкин устраивает настоящее шоу, он в специальной одежде, на конях отряд там, около 100 человек женщин специально подобранных, даже их пришлось там потренировать, подучить. Причем как-то так все так было подстроено... подстроено и организованно, что якобы там случайно гулял где-то сначала император Иосиф, а там вот...
В. Дымарский
―
Вот…
М. Кузахметов
―
Вот, смотрите, а это кто такие? А это вот у нас такой амазонский отряд. Мы же не просто так Крым, мы же возрождаем традиции.
В. Дымарский
―
Грецию.
М. Кузахметов
―
Да. И вот, да. По современности уже не с луками, а с ружьями, там по 3 патрона им было дано, даже научили их стрелять, этих девушек. Причем это вообще обошлось недешево. На это пришлось потратить 10 тысяч рублей. Ну, там пошить им все. Коней закупить еще. Все это было бессмысленно, но красиво. Наверное, Екатерину все это впечатлило, потрясло. Мы там дальше потом будем про кумиров рассказывать... про фаворитов Екатерины. Ну, наверное, вот Потемкин все делал правильно. Екатерине точно понравилось. И даже было любопытное развитие всей этой истории, потому что прошло уже много лет. Потому, что в 1848 году уже к Николаю I, который тоже был неравнодушен к Крыму, и смерь через это в итоге там принял свою, приходит письмо, что вот я, та самая Елена Сарандова, которая когда-то вот с матушкой Екатериной устраивала такое шоу, а теперь мне вот 90 лет, ослепла, жить не на что, ну, помогите вот за мои предыдущие подвиги, меня же сам Потемкин тогда Екатерине представлял, она милостиво там меня потрепала по плечу. В общем, 300 рублей выделил жадноватый Николай I вот с барского плеча. Это 90 лет этой уже девушке, вряд ли там поддельное письмо. Посмотрела Екатерина Крым, но делать там особенно-то...
В. Дымарский
―
Ничего...
М. Кузахметов
―
… нечего. Все в руинах.
В. Дымарский
―
То есть она, конечно, сама посмотрела и еще хотела, конечно, показать.
М. Кузахметов
―
Потом это лето, я вообще вот с трудом представляю, как все это происходило, когда там +35, а они же в своих нарядах еще.
В. Дымарский
―
Но это еще не совсем лето все-таки.
М. Кузахметов
―
Нет, она там была по...
В. Дымарский
―
Весной.
М. Кузахметов
―
А, ну, весна. Весна. Да. В мае.
В. Дымарский
―
Весна. Да.
М. Кузахметов
―
В мае была она. Да. Действительно в конце мая...
В. Дымарский
―
Крымский май...
М. Кузахметов
―
… потому что уже...
В. Дымарский
―
… он нежаркий.
М. Кузахметов
―
… они отправились назад.
В. Дымарский
―
Не супер жаркий. Он жаркий, может быть, но не супер жаркий.
М. Кузахметов
―
Ну, в общем, в конце июня Екатерина была уже в Москве. Если такая погода, как сейчас в Петербурге, не знаю, что в Москве, то, наверное, было здесь посвежее и полегче во всех этих своих плотных нарядах ходить. А в июле она уже вернулась в Петербург.
В. Дымарский
―
В Петербург.
М. Кузахметов
―
Ну, по тем временам это вообще неслыханно быстро добраться...
В. Дымарский
―
Торопились они...
М. Кузахметов
―
За 2 недели...
В. Дымарский
―
Нет, почему?
М. Кузахметов
―
Ну, это значит особо...
В. Дымарский
―
За 2 недели из Москвы до Петербурга в смысле?
М. Кузахметов
―
Да. Да.
В. Дымарский
―
Да. А из Крыма до Москвы...
М. Кузахметов
―
Месяц примерно она...
В. Дымарский
―
Месяц примерно. Да.
М. Кузахметов
―
Да. Это быстро. Там частично путь, где возможно было...
В. Дымарский
―
Был морем.
М. Кузахметов
―
… был по воде. По воде, конечно, в 100 раз удобней, потому что это нет проблем с дорогами, с мостами, которые быстро от любого дождя, дороги превращаются в грязь, и не сильно изменилось все за прошедшие 200 лет, всегда риск. По реке, конечно, всегда лучше и хорошо. В общем, Екатерина навестила Крым. Дело вообще потрясающее. Но, я уже упомянул, что у нее было до этого только небольшое путешествие по Волге на кораблях, а тут вот потрясающе! Потому, что больше она так особенно и так далеко не ездила. Ну, рассталась она с императором там, уже после Крыма. И явно договорились они о всяких полезных вещах, потому что в следующую войну, до которой мы вот добираемся, очень важную, русско-турецкую очередную и не последнюю, действовали с австрийцами согласованно. И Иосиф II, конечно же, очень пригодился. А вот теперь поподробнее я бы пояснил, почему Екатерина всем этим так загорелась. Не Польшей, где...
В. Дымарский
―
А именно Крымом, да?
М. Кузахметов
―
… не цивилизованной Финляндией, где было сильное местное самоуправление, и которую можно было развивать там. Они гораздо... Я уж не говорю про Воронеж и Вологду, в которых там крестьяне все равно бедствовали, сколько бы Екатерина не обижалась на эти упреки. Так вот, это так называемый «Греческий проект». Вообще, сохранилось письмо Екатерины еще от 1782 года, года она этом Иосифу II писала: «Послушай, Иосиф, а давай возродим все вот эти прекрасные старые традиции христианских государств, ведь была когда-то могущественная, - ну, про Рим там они уже не вспоминали, - Византия, откуда вот мы русские приняли христианство, вы там, - ну, Вена это же тоже Виндобона, это же тоже там римское поселение, - и вам там что-то перепало...» А Византия же называлась тоже Римом. Это мы ее называем Византия, вообще это Римская империя. А кто такой еще Иосиф II? Это же все Священная Римская империя, он ее император. То есть тут как будто бы мы все, возвращаемся к истокам. Так давай, вот, ну, например, восстановим Дакию. Отберем просто у турок всю эту территорию. Ну, Дакия – это фактически нынешняя Румыния. И фактически восстановилась. И сделаем там государство. Причем, давай, вот чтоб мы меж собой не ссорились чье, там же в основном живут по-прежнему христиане, православные. Румыны вообще формально как будто православными...
В. Дымарский
―
Православные.
М. Кузахметов
―
Там считаются. Вот. И причем так вот договоримся, что Румыния никому не будет принадлежать. А будет там независимый государь. А в то же время это безопасность. И к Стамбулу там все поближе. И такие вот... Ну, там в общих чертах там. А дальше, может быть, и Константинополь мы соответственно... И вообще это все Иосифу понравилось, у которого были свои интересы на Балканах. И постепенно там не то, что Австрия отвоевывала свои территории, но присоединяла, отбирая у турок, дальше двигаясь на юг, вот как раз в сторону нынешней Румынии, Сербии. Это там впоследствии Югославия. Так вот Екатерина вот то, что мы уже упоминали, совершает такие неожиданные вообще неслыханные шаги, у нее же есть сын, которого она терпеть не может, держит где-то взаперти. А у сына внуки, и вот про внуков она реально беспокоится. То есть вот это деспотичное влияние этой женщины уже возрастной, которая лично решает, как внуков назвать. Старшего Александр, ну, это все понятно — Александр Македонский, а второго внука родившегося, ну, там были дочери, ну, вот тут еще сын Константин.
В. Дымарский
―
Константин.
М. Кузахметов
―
Почему? Потому что Константин Великий. Константинополь.
В. Дымарский
―
Он тоже греческий император.
М. Кузахметов
―
Греческий. Да. Потому, что дальше этому мальчику, ну, понятно, что Александр будет править в России императором, причем Екатерина как-то хотела сразу ему власть передать, минуя своего нелюбимого сына. А вот Константин, мы сейчас все подстроим, с австрийцами мы уже договорились, уже в 2-х шагах мы от Константинополя, никакого Стамбула. И вот там мы возрождаем греческую империю, так называемый «Греческий проект». Безбородко там ее канцлер поддерживал активно всю эту идею. Все складывалось благополучно. Уже наши корабли же приплывали в Средиземное море, вообще это фантастическая экспедиция, – да? – в архипелаг Орлова. И все благополучно сошлось. Чесменская победа. Да мы сейчас легко там, с помощью там небольшой флотилии там, что угодно сделаем. И греки будут счастливы. Вообще-то впоследствии, как мы знаем, и в Болгарии, когда восстановилось государственность, и в Греции, там же действительно была монархия долго. Только почему-то немецкая. Почему-то вот не сложилось, в общем, приглашать, не умели дипломаты договариваться по-хорошему, потому что каждый раз приглашали себе из Германии. Потом уже доберемся подробнее и расскажем. Но тут вот Екатерина все всерьез и надолго себе планировала. Есть у нее уже готовый внук Константин. Там, правда, все было не так просто, как раз Турцию может быть и захвалили бы, завоевали бы, а вот с Европой все было непросто. Например, был серьезный противник всех этих идей, как ни парадоксально, Франция. У которой давным-давно... Ну, сложилось как? Франция враждовала там с Габсбургами, Габсбурги – это Австрия там, соответственно, чтобы попроще было управиться с Австрией, натравим на нее Турцию. И сложились дружественные отношения на столетия, когда на каком-то этапе французы были единственными вхожими в Стамбул, присылали туда инженеров, что мы им бесконечно припоминаем, этим проклятым французам, которые назло нам...
В. Дымарский
―
Да, да.
М. Кузахметов
―
… присылали всяких своих наследников Вобана, а Вобан правильно строил все укрепления, научал там турок правильному артиллерийскому огню, и все это нам вредило. Вот эти проклятые французы. Ничего хорошего от них мы не видели, кроме культуры, правда. Но все говорили при этом по-французски. Так вот и Франция реально сопротивлялась. Но больше, скорее, чтоб сохранить свою монополию даже не столько в самом Стамбуле, сколько вот, например, а это было всегда почетно и престижно, на Святой земле. Например, вот никого не пускают чуть что, а французов пускают, под покровительство берут там христианские церкви. И вот это была непростая история. Так в итоге там еще затянулось вплоть до Крымской войны. Вредили нам, в общем, французы в своих интересах. Но тут мы опять-таки не будем никого осуждать. Это интересы империй, потому что Россия так вредила или, как мы говорим, предавала своих союзников, этих несчастных греков или грузин, когда там решил свои проблемы, а дальше, что мы тут еще будем за ваши там еще интересы погибать. Все это вот опять-таки в русской культуре нашло неожиданное отражение, весь этот «Греческий проект», ироничное такое. То есть вот может быть не для всех очевидно, Гоголя-то мы все проходили и читали «Мертвые души», а там же Манилов, маниловщина, – да? – там такой человек-бренд. А он же сыновей своих назвал Фемистоклюс и Алкид. Ну, это Гоголь-то так юродствовал, потому что вот у нас, мол, какая мода на все греческое, абсурдная, бессмысленная. Ну, вот готовим там к возрождению Византию. Ну, у Салтыкова-Щедрина там тоже один из градоначальников Бородавкин, все вот он из-за мании величия хотел покорить Византию. То есть всерьез никто не воспринимал всю эту авантюру возрождения Византии. Ну, и куда там? Все уже изменилось. И дальнейшая история, которая сложилась: там отдельно Болгария, отдельно Румыния, отдельно Греция. Ну, какая там Византия? Скорее вот тоже, забегая вперед, драматическая история, если греки и могли хоть что-то восстановить на побережье, на восточном побережье Эгейского моря там и жили там, это как раз советская власть им повредила, которая помогала Ататюрку. Этот геноцид и изгнание. Окончательное изгнание греков, которые там жили со времен Геродота на территории современной Турции. Ну, отдельная история. В общем, Крым наш, казалось бы, все смирились. И вот тут-то вот и...
В. Дымарский
―
Кроме... Кроме... Кроме турок.
М. Кузахметов
―
Кроме турок, у который вообще шансов ждать пока Екатерина, значит, посадит в Стамбуле, где уже не одно столетие сидит турецкий султан, ждать больше невозможно, пока они все это организуют надо что-то делать. Ну, и тут вот опять-таки логика империи, потому что сколько бы там не храбрились там, потому что был заключен, казалось бы, мир, но проблемы-то не решены. Надо проходить кораблем через Босфор и Дарданеллы. Да еще и там пошлины не платить. Ну, как это может туркам нравиться? Надо вредить. А мы знаем как это всегда происходит. Сейчас это фото-санитарный контроль или там эпидемия какая-то, или потому что по габаритам там...
В. Дымарский
―
Не проходит.
М. Кузахметов
―
Да. Штрих-код у вас не тот. Ну, примерно то же самое. Вредят, конечно же. Потом туркам совершенно не нравятся вмешательство в грузинские дела. Ну, в общем, в итоге там фактически ультиматум в 1777 году турецкий султан выдвигает, причем кому? Послу русскому. Тоже, всегда прекрасная история, потребовать от посла того, что он сделать вообще не может и дать ему на это 3 дня, например. В общем, так, вот вам на это 3 дня, чтоб вы вывели войска из Грузии. Ну, я утрирую, конечно же. Там все было не так, но приближается война, посла в итоге в Турции арестовывают, сделать... поделать невозможно ничего, война становится неизбежной.
В. Дымарский
―
И вот сейчас мы прервемся на выпуск новостей, после которого мы продолжим программу «Все так плюс». И уже перейдем к самой войне.**********
В. Дымарский
―
Еще раз добрый вечер. Мы продолжаем программу «Все так плюс», продолжаем говорить об Екатерине II и продолжаем говорить о российско-турецких отношениях. Или российско-османских, если вам так больше нравится, поскольку все-таки империя называлась Османской. Да?
М. Кузахметов
―
Порта Блистательная, еще можно сказать. Ну, там...
В. Дымарский
―
Можно, да.
М. Кузахметов
―
… есть...
В. Дымарский
―
Максим Кузахметов, Виталий Дымарский. Мы подошли действительно ко 2-й уже русско-турецкой войне.
М. Кузахметов
―
Ну, ко 2-й на памяти Екатерины.
В. Дымарский
―
Ну, да. Да. Конечно. Времен правления Екатерины. Да? К войне, которая была развязана турецким империализмом.
М. Кузахметов
―
Ну, империализм был и в России такой же.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
Вообще, ну, не будем грешить...
В. Дымарский
―
Империализм...
М. Кузахметов
―
… потому что...
В. Дымарский
―
Империализм был у всех.
М. Кузахметов
―
Войны хотели обе державы.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Екатерина, потому что головокружение от успехов, да еще она заручилась поддержкой австрийского императора, что было важно. Все-таки...
В. Дымарский
―
Во время поездки...
М. Кузахметов
―
Забегая...
В. Дымарский
―
… в Крым.
М. Кузахметов
―
Ну, во время поездки в Крым. Забегая вперед, скажем, что вот в том числе и суворовские победы при Фокшанах, например, но большую часть его вот той армии составляли австрийцы. Еще неизвестно, как бы все обернулось. Ну так, забегая вперед, сейчас подробней расскажем. В общем, войны хотели обе. Мы уже упомянули, что турки выдвигают свои нереальные ультиматумы. Но и Россия не отстает, потому что требования России, например, были, ну, непонятные, так если деликатно сказать. Например, чтобы Османская империя больше не вмешивалась в дела Грузии. Ну, еще раз повторимся, Грузия это вот...
В. Дымарский
―
Да. Георгиевский трактат. Да.
М. Кузахметов
―
Тбилиси. Или, например, чтоб всех беглых нам непременно возвращали. Беглых крестьян. Вообще кого угодно, кто перебежал на турецкую территорию, чтоб вернули. Ну, или там, например, чтоб прекратились набеги там с предгорий Кавказа. Как османы могут на это повлиять? Но это всегда прекрасные такие требования, которые выполнить невозможно. Ну, и то же самое соответственно и Османская империя выдвигает, как мы уже упомянули, там все это послу выговаривают, который сидит в Стамбуле, ни в чем в принципе... повлиять-то ему сложно на что-то. Причем все то же самое. Значит, чтобы в Грузии вас не было, чтобы, значит, турецкие купцы без пошлин там могли торговать, чтобы нельзя было нанимать османских… в Османской империи матросов для русских кораблей. Но это, кстати, были греческие, конечно же, моряки, вовсе там не турки. Или, например, такое вот специфическое требование: а еще, чтоб вы отдали нам 39 соляных озер около Кинбурна. Ну, там торговля солью была важна. То есть вот не забывали и о таких практических интересах. Ну, понятно, что выполнить все это невозможно, причем подготовлено все так...
В. Дымарский
―
И понятно было, что это можно было добиться только военными действиями.
М. Кузахметов
―
Не, ну, какое-то время там еще переговоры там, даем вам время на размышление там, а потом обостряются же.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Потом на каком-то этапе выдвигается такой ультиматум. Причем, опять-таки все это послу говорят: а чтоб еще вот, в общем, Россия отказалась от своего манифеста о присоединении Крыма, потому что не было такого уговора. Вот... Вот... Вот и все. Ну, и вообще все предыдущие договоры, которые были подписаны они там все, считаются недействительными. Там был посол в это время в порте Яков Булгаков. Вообще тоже выдающийся посол, еще раз повторимся, мы рассказывали уже не раз, тут Екатерина вот... кадровая политика у нее была, отдадим ей должное, сильная и серьезная. Это были люди и смелые, как правило, и разумные, действовали исключительно в интересах России, не боялись, потому что… Ну, вот дальше что происходит? Булгакова, что? Кому еще можно досадить? Фактически в тюрьму, в Семибашенный замок там знаменитый, куда чуть что послов ни в чем не повинных отправляют. Ну, это специально, чтоб войну там объявили. И он там просидел больше 800 дней. Ну, наверное, он там не в цепях сидел. Но вот, в чем вот заслуга этого человека? Он, находясь в заключении, умудряется достать план турецких морских операций и переправить его в Россию, например. Или, например, и одновременно, находясь в заключении, он занимается переводами разных сочинений на русский язык. Там путешествия. То есть вот, представляете, какие был послы? Вот... Вот сейчас, какой у нас посол, находясь там в сложной ситуации, будет переводами заниматься или выкрадывать какие-то военные документы. А вот у Екатерины такие были. Ну, в общем, все, война становится неизбежной...
В. Дымарский
―
А современные послы не должны ничего выкрадывать.
М. Кузахметов
―
Ну, может быть.
В. Дымарский
―
Им запрещено.
М. Кузахметов
―
Да, и еще в посольстве не должно быть, конечно же, никаких сотрудников разведки. Это мы тоже...
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… все надежно знаем. Все они атташе по культуре, конечно же, все эти крепкие мужчины.
В. Дымарский
―
Не обязательно по культуре.
М. Кузахметов
―
Ну, это так, ирония. Так вот первой войну объявляет вообще Турция, на радость Екатерине, всегда же приятно, когда ты тут ни причем, до последнего мы на провокации не поддаемся, а потом мы жертвы агрессии. Но тут... Тут надо опять пнуть турок, потому что как бы они не храбрились, армия-то у них была, кстати, многочисленная, как бы им не казалось, что вроде бы там...
В. Дымарский
―
Но плохо организованная.
М. Кузахметов
―
… стало потише. Да даже не то, что плохо организованная, например, туркам просто в голову не приходило, что Россия и Турция... Ой, Россия и Австрия заключили союз. Ну, вот просто в голову не приходило никак. Или к тому, что после объявления войны, как учили всегда немцы, надо мгновенно устраивать вторжение, пока никто не успел произвести мобилизацию, все должно быть рассчитано по дням там и по минутам. А ничего подобного не происходит. То есть вот вроде бы объявили войну, а на самом... Это весна 1787 года и серьезно, кроме небольшого десанта... Тут вот пришло время Суворова. Это вот... Ну, у нас оно выглядит, как знаменитое сражение у Кинбурна, хотя оно было там не главным и не таким уж большим. Но оно просто получилось фактически единственным в этот первый год войны. В это время на Кинбурнской косе, ну, это вот сейчас на территории Украины соответственно, на юг от Херсона. Там небольшая крепость. Это длинный такой, узкий перешеек, на котором около 5 тысяч солдат, причем там они разбросаны еще. Там Потемкин еще, в общем, он был осторожен. Надо было держать эту пограничную новую линию в какой-то безопасности. Нужно, чтобы были солдаты практически везде, значит, небольшими гарнизонами разбросанные. Вот тут турки высаживают десант. Тут есть сразу красивая легенда. Ну, у Суворова там все обросло легендами и мифами, что вот поступает ему донесение, что турки приблизились к побережью, высаживают десант, а в это время молебен. И Суворов говорит: «Нет, мы сначала молебен закончим, что мы...»
В. Дымарский
―
А потом уже. Да.
М. Кузахметов
―
«… из-за всяких пустяков там будем переживать?» Вообще впоследствии, тоже забегая вперед, в письмах-то он говорил, что, конечно, это был неумно, надо было сразу вредить им: обстреливать, не давать высаживаться, потому что это самое уязвимое. Пока подошли к берегу, пока там пытаются высадиться, пока на берег перевозят. Это ж не так просто там все это перевезти. Ну, артиллерию там, например, причем там были французские инженеры, которые, сразу же – сразу же! – начинают устраивать укрепления, окапываться, а сбрасывать в море людей, которые уже успели окопаться гораздо сложнее, чем людей, которые пытаются там еще по мелководью пусть даже, но к берегу приблизиться. Ну, в общем, у Суворова там свои традиции: пусть высадятся все, а вот тогда-то мы уже с ними там расправимся. Ну, в общем, все закончилось благополучно, хотя там опять Потемкин был зол на Суворова, потому что первая, например, атака Суворова, когда он наконец-то со своими солдатами. Ну всё. Все турки высадились? Все окопались? А вот теперь-то мы там на них соответственно пойдем. Там десант был, наверное, около 5 тысяч тоже человек. И сейчас мы решительно там тоже штыковой атакой... Так вот в первой-то атаке и не получилось. И Суворов там был ранен, и с большими потерями пришлось отступить, потому что турки не просто окопались там, они 15 траншей выкопали. А когда узкий перешеек – это удобно, а еще корабли, которые высаживали десант, военные, они ж тоже стреляют и покоя не дают. Большие потери в том числе и из-за этого. Но тут подошли подкрепления к Суворову, наверное, там километров 15 было до ближайшего крупного отряда, но он успел подойти и все-таки объединенными силами турок сбрасывают в море. Погибли... Погибло большинство людей, не удалось им там ни закрепиться, ни десант какой-то, ни тем более Кинбурн захватить. И фактически на этом военные действия за весь год закончились. Но победой. Казалось бы, Суворов там прибавил к себе опять-таки в свои заслуги очередной победы, хотя Потемкин был зол на него за самоуправство. А вот главные события произошли уже в следующем году, потому что в принципе-то война-то...
В. Дымарский
―
Ничего особенного не происходило.
М. Кузахметов
―
Ничего не произошло. Турция готовится, собирает огромную армию, а у турок почти всегда была огромная армия. Могли себе позволить. Мощная конница, но и не дремлют соответственно и русские. Тут уже Потемкин собирает на следующий год. Ну, он себе соответственно собрал главную армию, порядка 80 тысяч человек, Румянцеву – 37 тысяч человек, которая должна была прикрывать с территории Украины возможные и опасные вторжения. И еще небольшая армия генерал-аншефа Текели — 18 000 человек, которая должна была прикрывать потенциальную опасность с Востока: с Кубани там, с Северного Кавказа. А казалось бы, где здесь Суворов? Вот еще раз упомянем, что Суворов, не смотря на все свои победы, реальным командующим стал гораздо позже...
В. Дымарский
―
Позже, конечно.
М. Кузахметов
―
И то не понятно, что он там в итоге делал. Ну, потом доберемся. Тут любопытно про человека с непонятной фамилией Текели. И не немец, и не русский. Это вообще серб, которые переходили на русскую службу, это вот все мы рассказывали когда-то. Новая Сербия. Оказался реальный командир. Петр Абрамович. Он участвовал и в Семилетней войне, и в первой русско-турецкой войне. Чем он примечателен? Что именно он, по распоряжению Екатерины, разогнал Запорожскую Сечь в 1775 году. Вот покончил со всей этой вольницей, потому что нечего, все должно быть по регламенту и никакой выборности. Ужасная, к сожалению, история. Вот с тем, что никаких традиций выборов нет, а если есть выборы, ну, коротко, то это какого-то виноватого. Это как вот в моем детстве выбирали вроде бы там комсорга, но для чего? Чтоб взносы собирал, ходил унижался там по 2 копейки, а вовсе не какая-то... Не какой-то там бюджет и реально там самоуправление. А вот примерно на таком же уровне. Если крестьяне выбирают среди себя старшину, то только для того, чтоб этот человек отвечал за рекрутов и за недоимки. А не для того, чтобы он там из бюджета мог там благоустройством там заниматься или интересы отстаивать. Ну, так вот там просто любопытная легенда, что так легко удалось ему всю эту Сечь разрушить, а ведь это вечный источник...
В. Дымарский
―
Рассечь.
М. Кузахметов
―
Мы еще раз напомним, что вот эти крестьянские восстания, в том числе и Пугачевский бунт – это, конечно, не крестьянские и не народные, это все казачество. Со своей там вольницей, со своими традициями. Так вот, чтобы в зародыше, на будущее все это пресечь, надо всю эту Сечь разогнать, и именно вот этот Текели Петр Абрамович и справился. Такое любопытное придание, что, когда Екатерина попросила его: «Ну, что я могу для тебя хорошего сделать?» Он говорит: «Слушай, освободи, пожалуйста, моего вот друга. По фамилии Хорват, хотя это тоже серб, который тоже прибыл в свое время на обустройство Новой Сербии получил серьезный бюджет, который, как водится, как в России принято, куда-то истратил не на то, потом попал под следствие, под арест, ну, в общем, Екатерина освободила этого Хорвата, он там в своих имениях, вернули ему там звания, чины, пошла навстречу за такое богоугодное дело. В общем, вот такой человек еще командовал русскими армиями на Востоке. Дальше начинается вот уже реальная война. Причем согласованная. С австрийцами вообще дело и впоследствии не всегда очевидное, чтоб согласовать свои действия кто, какого числа, подходит, чтоб врагу все усложнить.
В. Дымарский
―
Как это вообще возможно, ну, все-таки это ж не совсем там Средневековье или там тем более еще… еще более ранние периоды, чтобы турки не знали о союзе России и Австрии?
М. Кузахметов
―
Ну, может, слышали что-то, мало ли кто там как блефует, но не могли представить, потому что в предыдущие войны...
В. Дымарский
―
… началась…
М. Кузахметов
―
Ну, вот такой соперник, чтоб в конце концов Суворову без конца и припоминают: тоже мне победы. Попробовал бы вот Наполеона бы одолеть где-нибудь бы. Тогда бы мы поговорили бы. Наполеона не победил — все. Не известно, какой ты еще полководец.
В. Дымарский
―
Так.
М. Кузахметов
―
Так вот, там... Ну, например, Хотин. Причем все крепости берутся не в первый раз. Все вот кого мы называем, просто это берутся окончательно, например, Хотин, но берут его австрийцы. И вот опять-таки, ну все, Турция уже не та. Прошли золотые времена, когда турки держали в страхе, осаждали там Вену, потому что Хотин капитулирует. Но это австрийская уже заслуга, раз австрийская, то соответственно тоже мне событие, второстепенное. Но это Хотин, если кто-то посмотрит, это вообще в глубине, ну, сейчас украинских соответственно земель. В глубине.... Невозможно, в общем, сказать, что исконно османские земли были. А это важная крепость, хорошо укрепленная. Берут ее австрийцы. Дальше там ключевой вообще пункт был, о котором надо было сходить с ума, – это Очаков, который опять-таки в наших руках уже был. И даже не один раз.
В. Дымарский
―
И не один раз. Да.
М. Кузахметов
―
Да. Но вот, все тут... тут главное событие. Поэтому еще раз напомним, что берем его не в первый раз. Тут все было хорошо подготовлено. Опять-таки надо отдать должное, уже не какой-то там авантюрой. Ну, правда, сразу упомянем, Потемкину припоминают нерешительность, что все он не торопился. Все медленно. Да могли бы там с ходу, да могли на плечах там отступающих турок ворваться! Но я бы за Потемкина вступился, знаем мы все эти решительные прорывы времен Прутского похода, когда все заканчивалось катастрофой. Если Потемкин, где и осторожничал, то в итоге он своей победы добился. Если он хотел действовать наверняка, да еще чтоб никто там не умер от чумы, да еще чтоб хватало продовольствия, то, наверное, все-таки он все сделал правильно. Например, для того... А опять-таки мы рассказывали подробно, невозможно брать приморскую крепость, если ее не заблокировали со стороны моря, она без конца будет получать подкрепление. Там не получится никакой осады. Измором там тоже не взять. Значит, надо и Очаков, который серьезный порт вообще-то, надо его блокировать со стороны моря. И тут вот вроде бы флот был, но тут тоже вот такое вроде бы прагматическое решение: а давайте наймем серьезных каких-нибудь командиров морских. И действительно начали…. наняли. Во Франции наняли Нассау-Зигена, который потом очень пригодился, будем говорить, уже в войне со шведами на Балтийском море. И еще любопытный персонаж – Джон Пол Джонс. Он вообще шотландец, а наняли его, потому что он прославился уже в войне за американскую независимость, как будто бы уже непосредственно у американцев. Он для нас был... У него там имения свои были. Для нас он был американец. И он вообще очень пригодился, потому что и он и Нассау-Зиген, пока не перессорились с собой, они парализовали практически все действия турецкого флота в Черном море. И тут опять эпизод, – да? – там у нас вот в Петербурге, как мы рассказывали, – да? – там про Миранду, в Кронштадте стоит специальный знак еще с 2002 года, что вот тут будет поставлен памятник знаменитому контр-адмиралу Джонсу…
В. Дымарский
―
Джонсу.
М. Кузахметов
―
… который одержал славные победы на Черном море. Ничего плохого не сделал, пока не перессорился, пока его Потемкин там тоже не задвинул. Так памятника не стоит. Как-то испортились отношения с американцами, хотя он шотландец. И значит, и памятника как-то вот... Знак так до сих пор и стоит, может кто-то услышит там, вспомнит о том, что, во-первых, он шотландец, а, во-вторых, сделал много полезного.
В. Дымарский
―
… обещали памятник. Да.
М. Кузахметов
―
В общем, не будем погружаться в подробности, потому что там действовали энергично, сильно, смело. И турецкий флот ничем не мог помочь Очакову. Дважды там его разбили. И вообще... Ну, там на каком-то этапе просто уже опять эта вот странная история там разделяй и властвуй. Конечно же, 2 контр-адмирала, кто из них главнее. Там и раньше были трения. Но какое-то время они делали... действовали согласованно. Потом все-таки поссорились, потом их отозвали в Петербург. Ну, вообще-то турки собрали быстро новый флот, у турков был огромный... Могли из Средиземного моря привести флот. Это не из Петербурга, не из Балтийского моря отправлять, в Черном море здесь вообще никак не отправишь. Но тем не менее с моря парализовали и дальше там просто в какой-то степени повезло, потому что приближаются холода, начинаются шторма, из-за чего, кстати, и русский флот серьезно пострадал, и турки вынуждены увести свой флот. И тут вот у Потемкина, значит, дилемма такая: откладывать все это дальше на зиму самим тяжело и опасно, перемерзнем все этой зимой, а штурмовать тяжело и сложно, сколько бы там Суворов не храбрился: сейчас мы там все решительным штурмом. Это все не очевидно, потому что правильно осаду вели с конца июня, но Потемкин очень долго штурм откладывал. Решительный штурм. Приближались... Ну, это там тоже сложная там, но уже правильная история: роем там длинные траншеи такими диагоналями, приближаться к стенам, ставить там... Ну, сейчас это гаубицы, навесным огнем, значит, – да? – чтобы внутрь крепости бомбить. Ну, это так называемая правильная осада. Но турки-то не сдаются. Без конца выходят в контратаки, выступают из крепости. Ворваться в крепость не так-то просто. И приближаются уже реальные холода-морозы, еще неизвестно, кто там кого одолеет, надо что-то делать. И вынужден Потемкин соглашаться со своими командирами, на реальный штурм. Это очень серьезный риск штурмовать крепость там, стены, но тут тоже вот неслыханная в какой-то степени помощь. Кто наш главный союзник? Генерал Мороз. Случилось вообще неслыханное редчайшее явление: ударили сильные морозы, замерз Лиман. Ну, вот в том числе и поэтому флот пришлось увести. И соответственно со стороны моря, где крепостные стены пониже, просто по льду, причем они с артиллерией подошли. Но там все вместе действовали, потому что ударили 6 сильными колоннами, одной из них командовал Суворов, там тренировались. Подошли... Не везде, кстати, это было просто, где-то не хватало высоты лестниц. Но, какая была уже русская армия. Все-таки штурмовать стены, с которых в тебя стреляют, не так просто. Ну, там тренировали солдат забрасывать рвы фашинами так называемыми. Ну, это связки хвороста, да? Чтоб по ним там легче было перебегать. В общем, взяли Очаков. Это вообще крепость была сильнейшая турецкая. Даже, наверное, все-таки посильнее Измаила. И устроили там – чего уж? – страшную резню. Озлобленные, ничего не поделать, не в первый раз и не в последний раз устроили там страшную резню. Дальше происходит, правда, неожиданное событие. Потемкин приказывает эту крепость вообще разрушить как предмет раздора. Наверное, вспоминая о том, что берем уже не в первый раз, а почему-то потом заключается такой мир, что крепость опять оказывается у врагов. А вообще и Очаков, и Измаил с помощью французских инженеров серьезно усилили. Это вообще была не такая просто крепость, как мы представляем, а были предкрепостные укрепления многочисленные редутами, которые тоже надо было сложно брать, медленно приближались к крепости, неся большие потери. Но тут вот это событие, наверное, как пишут наши историки, так потрясло турецкого султана. Это произвело там шок. Крепость считалась реально неприступной, что султан Абдул Хамид I, он через несколько месяцев умер от инфаркта. Ну, считается, что вот не пережил падение Измаила.
В. Дымарский
―
... Да.
М. Кузахметов
―
Ну, наверное, неплохо жил вот у него там одних только жен было 17 официальных. А тут вот приходят такие грустные новости, что Измаил больше... Очаков больше не наш. Надо что-то делать. Но война, кстати, не закончилась с падением Очакова, потому что у турок оставался еще Измаил. Это уже все низовье Дуная. И, казалось бы, ну, нельзя так просто покоряться тем более, что вообще там сильная была позиция любому султану, ни пяди родной земли, просто так не поддадимся. Да сейчас соберем новую армию. Ресурсы вообще у турок были впечатляющие по числу людей. И если что и вдохновило, наверное, турок на продолжение сопротивления совершенно необычная битва при Карансебеше – это на территории нынешней Румынии. Там же был еще участок, за который отвечали австрийцы, это вот со стороны Румынии, со стороны Сербии у них там были свои интересы. Ну, как считается, что падение Очакова так потрясло турок, что после этого австрийцы с легкостью взяли Белград. Но все-таки это, наверное, не совсем так. Но не можем не упомянуть, потому что война-то у нас была общая, хоть ее и делят обычно на русско-турецкую и австрийско-турецкую, но мы действовали сообща. Так вот, происходит такое невероятное сражение, когда огромная австрийская армия бежит. Ну, по предыстории там по полулегендарной, двигаются где-то должны быть турки. Это даже как? Ищем врага. Вот встретились и там сражение или не сражение. Маневры, там все это в моде было. И вот, где-то там смеркается, перешли в брод там одну небольшую речку, тут какие-то люди впереди, кто вражеские-невражеские. А это цыгане. А тут солдаты, а у цыган всегда есть что выпить, купили у них. Это гусары, которые впереди в авангарде, что там откладывать надолго? Будем есть, выпивать там. Дальше приближается пехота: «Мы тоже хотим выпить». И возникает там стычка, конфликт. Непонятно, кто в кого первый выстрелил, якобы пехотинцы. Конфликт быстро перерастает в вооруженную стычку гусаров со своими пехотинцами. Но тут еще какой был серьезный минус в австрийской армии, что она была очень разнонациональная, там же соответственно были чехи со словаками. Там были австрийцы. Там были венгры. И все говорят на разных языках. Там же были русины у них. Так вот коллективная драка массовая. Потом кто-то за кем-то бежит. Потом уже смеркается. Потом эта стрельба. Приближается основная армия. Кто-то в шутку или всерьез кричит: «Турки!» А они на нас бегут с того берега, не разбирая, там в темноте начинается стрельба. Якобы там австрийские офицеры, офицеры-то все немецкие, как правило, кричат там на своем языке: «Хальт! Хальт!» - «Остановиться!» Солдатам слышатся славянским: «Аллах! Аллах!». Там всё! И начинается реальное взаимное побоище, которое закончилось вообще катастрофой. Бежит австрийская армия в темноте с поля боя, чудом спасся император, потому что его адъютанта просто затоптали. Адъютант... Вот это тот император Иосиф II. И когда турки через 2 дня прибывают на это место, они видят 10 тысяч убитых австрийцев, непонятно с чего. Ну, наверное, это как-то вдохновило. Тоже мне армия! Потому, что не смирились турки с потерей мощнейшей крепости Очаков и решили продолжить сопротивление. И вот дальше Измаил – еще одна славная страница, Суворов. Это отдельный рассказ.
В. Дымарский
―
Ну, мы еще не завершаем рассказ...
М. Кузахметов
―
Нет.
В. Дымарский
―
… ни про войну, ни про Екатерину.
М. Кузахметов
―
Еще Рымник, у нас же Суворов, он Рымникский...
В. Дымарский
―
Рымникский, да.
М. Кузахметов
―
Не можем. Это отдельная история.
В. Дымарский
―
В общем, очень много еще всего впереди. В том числе... Да и послевоенных тоже событий, – да? – связанных тоже с Екатериной?
М. Кузахметов
―
С Екатериной, с людьми, которые ее окружали.
В. Дымарский
―
И с людьми, которые ее окружают. Так что программа «Все так плюс» продолжает свое существование и продолжает рассказ о династии Романовых и в частности о правлении Екатерины II. Это были Максим Кузахметов и Виталий Дымарский. До встречи! Всего доброго!
М. Кузахметов
―
До свидания!