Павел Первый: из гатчинской ссылки на российский трон - Все так + - 2018-11-03
03.11.2018
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Всё так плюс». Мы выходим из Санкт-Петербурга. Как всегда Виталий Дымарский и мой собеседник Максим Кузахметов, петербургский историк. Мы рассказываем о династии Романовых. Рассказываем давно. И вот мы дошли в нашем рассказе до Павла I. В прошлой программе мы говорили о том, как появился на свет этот мальчик, не… не сильно желанный… желанный, по-моему, своей мамой, но тем не менее наслед… Наследный принц хотел сказать. Да? Но, в общем, человек, который ждал – да? – престола. Говорили мы о его воспитании, о том, что он получил блистательное образование по тем временам, блистательное не только по российским меркам, но даже по европейским. Успели, по-моему, даже второй раз его женить. Первый раз неудачно, поскольку жена просто умерла при родах. И 2-й раз вполне неудачно. Его женой стала герцогиня немецкая, став в православии Марией Фёдоровной. Ну, что? Мы продолжим тогда рассказ? Мы остановились, если я не ошибаюсь, на заграничном вояже Павла I. Это такое было впервые. Опять же – да? – среди Романовых вот такой вояж будущего царя, будущего управителя по Европам.
Максим Кузахметов
―
Да, именно не просто путешествия как у Петра I там самостоятельно да еще и без жены, разумеется. А именно когда отправляются молодожены. Это такое свадебное путешествие. Они знакомятся там с царствующими династиями, они посещают там родственников. Родственников у них там много, кстати. Ну, у обоих так получалось, потому что…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
Напомним еще раз, – да? – что по отцу и… а уж тем более по дедушке Павел I, он же тоже немец получается у нас. Так вот. И вот они возвращаются, а ничего не происходит. А никакой… никакого приобщения к власти не получается. Более того, ну, вот мы уже там упомянули, как это всё в какой-то степени унизительно даже для Павла I происходит, потому что он уже совершеннолетний, он уже по русским представлениям раз он женат, так он уже сам себе… всё сам за себя всё должен решать, а ему матушка, даже толком не объясняя ничего, говорит: «Так. Подпиши-ка отказ от всех своих прав на Шлезвиг-Голштинское герцогство». Это Павел I воспринимает очень болезненно, потому что это не просто какое-то там еще одно… Как это? Как в фильме – да? – там? Кемская волость, там не жалко. Это же наследие его отца, да еще и деда, а он… он отца практически не видел и не помнил, но в своём вот воображении он боготворил этого невинно… несчастно убиенного Петра III. А Екатерина, матушка, ему говорит, не надо вот Шлезвиг-Голштинского герцогства. Нам вместо него дадут Ольденбург. Но Ольденбург ты тоже… Ты сейчас пока будешь числиться – да? – герцогом Ольденбургским. Ну, это тоже всё нам ни к чему. Мы там отдадим, поменяемся. Там у нас свои всякие интересы за это. У нас там будет интерес в Швеции. Ну, в общем, неважно. Давай подписывай. И Павел I все это подписывает. Явно ему всё это не нравится. Явно всё это он болезненно воспринимает. А ведь тоже вот любопытно еще про династической, раз мы упомянули, – да? – что вот он там отказался от наследственных прав, а ведь в справочниках династических у нас династия Романовых чаще всего на западе-то пишется как Готторпская династия, Гольштейн-Готторпская-Романовы, где Романовы там в последнюю очередь. Почему? Потому, что дальше начиная с Павла, ну, получается, даже с Петра III там все по прямой, по мужской линии с перерывом на Екатерину правили. Всё стало вроде бы в порядке. Так как отец Петра III – это Карл Гольштейн-Готторпский, герцог, ну, вот, значит, и династия Готторпская на русском престоле. Немецкая династия. Все в порядке. А еще принцессы все, матери тоже из Германии. Ну, как? Вот Россия – наша.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
Так вот идеологически все в Германии смело говорить. Так вот. А матушка говорит, никакой ты больше теперь не герцог Голштинский, отказывайся. Хватит с тебя, что ты наследник престола здесь, только в дела тоже ни в какие не лезь. Это все, конечно, ну, болезненно. У него ж там реально уже начинаются ссоры с матерью, которая ему говорит: «Так, у тебя вот жена есть, дети есть, занимайся. У тебя что? Вот жена рисует? Ну, и ты рисуй. У тебя что жена? Благотворительностью занимается? Ну, и ты занимайся благотворительностью. Все. Не лезь в мои дела». Потому, что как рассказывают очевидцы, там открытая ссора произошла в 1783 году, Павлу, кстати, 29 лет уже. Это уже вовсе не инфантильный юноша, уже взрослый мужчина, отец семейства уже. Ну, мы уже говорили, у него каждый год рождается по ребенку. Девочек там в итоге стало больше, чем…
В. Дымарский
―
10 человек.
М. Кузахметов
―
… мальчиков.
В. Дымарский
―
10 детей.
М. Кузахметов
―
Да, у него там 4 сына и 5 дочерей. Происходит фактически открытый разрыв уже между ними. И там Екатерина тоже своеобразно к этому подошла, чтоб он там не маячил перед глазами, не лез там со своими советами, с прожектами со своими, там видите ли, он удумал, как нам реорганизовать Россию, как нам облегчить положение крестьян. Поездил там по Европам и увидел, что, оказывается, крестьяне могут жить еще лучше, и от них может быть еще больший доход, если их так вот жестоко не притеснять. Ну, забегая вперед, скажем, что там недолго Павел I правил, но одним из первых решений вот он там срок барщины, например, сократил, чего Екатерина, кстати, так и не сделала за 30 лет своего правления. Что придумала Екатерина? Вот тебе Гатчинский дворец, занимайся. Причём это сравнительно далеко от Петербурга. Ну, по тогдашним меркам. Сейчас это там мы за час можем доехать. Но это сравнительно удаленный дворец. Если они до Петергофа ехали два дня со всеми своими увеселениями, то тут дня 4 надо было с их там со скоростями ездить. А Гатчинский дворец, ну, он-то у нас тоже ассоциируется всё с Павлом I, вообще он принадлежал Григорию Орлову. И когда тот умер Екатерина…
В. Дымарский
―
Она после смерти его…
М. Кузахметов
―
Да. Выкупила. Вот занимайся. А в том числе почему? Не только потому, что удалённый, а это уникальный дворец, потому что он был построен в виде охотничьего замка. Ну, тоже с каким-то подобием. Башенки, замки. Так у нас все дворцы классические. Дворец как дворец. Да? Вот сразу видим, что дворец там с колоннами, барокко, может, там позже классицизм. А тут вот охотничий замок. Вот тебе нравится всё милитаристское, занимайся. Вообще если, пользуясь случаем там, вот порекламирую Гатчину, это очень отличается от всех прочих не только петербургских дворцово-парковых ансамблей, там парк прекрасный, там целый лабиринт прудов с многочисленными островами и мостиками. И он не такой – как это называется? – регулярный – да? – там. А именно вот немножко загадочный, – что ли? – мистический. Всем советую побывать и съездить. Дворец там, правда, внешне хорошо отреставрирован, а внутри там ещё чинить и чинить тоже, наверное, не одно 10-летие. Понятно, что время войны он был разрушен. Причем тоже он был разрушен до такой степени, что его в 1960 году вообще исключили из культурного наследия. Ну, тогда там КГИОП занимался. Да что там? Сидит какой-то институт какой-то советский. Крыша не протекает. Ну, и слава Богу. И только вот там, ну, счастье, что нашлись энтузиасты, которые еще в советское время убедили всё-таки признать этот Гатчинский дворец культурным наследием. Ну, там ещё что? Это ж Павел. Павел I непопулярный. Что там будем? Вот Екатерининский дворец будем восстанавливать. Там Екатерина. А Павел – нет. Он же сумасброд. Мы же его не любим. Поэтому что там память о нём восстанавливать? Ну, в общем, счастье, что дворец подчиненные. Там всем советую съездить. Там, кстати, памятник Павлу I, к счастью, стоит. Чудо. Есть там бронзовая статуя, которая, как рассказывают очевидцы, по ночам ходит там унылая. Да. По дворцу ходит, там эхо слышно: «Павел, Павел».
В. Дымарский
―
Ну, да. Я вот правильно понимаю, вот у меня всегда было такое ощущение, что это такая разновидность, если хотите, ссылки некой такой в Гатчину?
М. Кузахметов
―
Ну, конечно, ссылки. Это опала.
В. Дымарский
―
Ну, правда, при этом там на полном обеспечении. Много денег там выделено на содержание Павла…
М. Кузахметов
―
Ну, денег ему не хватало катастрофически.
В. Дымарский
―
Ну, это другой вопрос. Ну, выделены вполне приличные суммы там на содержание двора…
М. Кузахметов
―
Ну, все это унизительно для наследника. Вот тебе бюджет. Просто в дела не лезь. Вот чем там тебе нравится заниматься? Вот хочешь по-своему вот дворец перестроить? Занимайся. Правда, бюджет ограниченный. Не так, как вот я там… обласканный у меня там Потемкин или какие-то ещё там у меня любовники, которым я по миллиону могу давать. А вот тебе 175 тысяч выделили. Всё. В рамках бюджета. Бюджетная дисциплина. И он, конечно, от этого от всего серьёзно страдал. Денег ему не хватало, в том числе и потому, что он же одновременно с этим… Еще раньше озабоченный своим летним дворцом. Павловск. У него был дворец, причём поменьше там дворец в Павловске. И он же разрывается между двумя резиденциями, потому что Павловск – это более-менее классический. Он ближе к Екатерининскому дворцу, к Царскому селу. Может быть, поэтому еще Екатерине не нравилось, что он тут всё близко, на глаза попадается, советы какие-то нелепые дает. А Гатчина, она гораздо дальше. Там уже так туда-сюда не сходишь в течение дня. Вот пусть там и занимается. Но бюджет тем не менее не выделила ему лишний и даже наоборот посмеивалась. Опять-таки когда началась дискредитация? Именно в Гатчине Павел I стал обрастать своей вот этой потешной армией. А ж все… Только у Петра I, если армия потешная, то это что-то почётное. А если у Петра III потешная армия, то значит…
В. Дымарский
―
Ну, это потешная…
М. Кузахметов
―
… это какое-то несерьезное шутовство и позор. Ну, вот так же и Павла I стали мучить совершенно несправедливо, потому что, вступимся тоже, – да? – там даже в учебники всё это попало, что это тупая муштра. Вот боготворил он Фридриха Великого. А это что значит? А это всё шагистика. А это, значит, всё во фрунт. А это значит 2 часа стоять, не шелохнувшись. Вот такая, мол, армия. Совершенно несправедливо оболганный Павел, потому что сохранились даже документы, как он там… Да, армия была небольшая. Там, ну, армия так называлась. Там до 2-х тысяч человек там доходила ее численность. Но тем не менее он проводил там совершенно реальные учения. Грубо говоря, это была такая маленькая академия. Например, там форсировать водные преграды. То есть кроме того, чтоб маршировать, нужно было еще много чего уметь, в том числе там залповый огонь, в том числе там штыковая атака. Поэтому вступимся за Павла I. Он этим занимался. Может быть, в какой-то степени от отчаяния, потому что ему больше ничего не доверяли. Но это была не гвардия, которая…
В. Дымарский
―
Кстати, он этим неплохо занимался…
М. Кузахметов
―
Ну, он хорошо занимался.
В. Дымарский
―
Очень хорошо поэтому подготовил.
М. Кузахметов
―
Лично готовил. Вот в последствии…
В. Дымарский
―
И говорили даже, что это одно из лучших подразделений российской армии. Русская…
М. Кузахметов
―
Да многие… Ну, потом, когда будем рассказывать про эпоху Александра I, многие вот оттуда начали свой… свою военную карьеру вот с этой вот презрительно называемой голштинской потешной армии.
В. Дымарский
―
И военная реформа оттуда же павловская.
М. Кузахметов
―
Да. Когда ты лично занимаешься, ходишь, маршируешь с солдатами, пытаешься формировать водную преграду, тогда уже как-то начинаешь по-другому все это оценивать, а не только как с балкона, когда наблюдаешь за вот этой всей всей муштрой. Ну, конечно, там тоже в упрек-то ему сразу что поставили? Ведь Гатчинский дворец перед ним понятно, что были красивые газоны, вазоны, баскеты там. А он всё это приказал выкорчевать и сделать там плац. Вот, мол, какой идиот! Ну, там плац, кстати, сохранился до сих пор. Тоже, по-моему, единственный дворец, перед которым сразу плац. Но тем не менее еще раз повторимся, там проводились реальные учения, а не только вот какие-то почетные разводы караула, потому что он также проводил там в том числе артиллерийские учения, что было важно. Но еще раз вот я вот вступлюсь все-таки, чтоб мы понимали. До той поры, пока не придумали пулеметы и колючую проволоку, участь большинства сражений решалась дисциплиной и решимостью солдат. Ну, точнее дисциплина всегда была важна, а там просто вот они идут линиями – да? – навстречу друг другу, мы про это уже рассказывали, и проиграет тот, кто первый дрогнет, и у кого вот четче дисциплина, кто держит четче строй, кто безупречно выполняет команды офицеров, а офицеры тоже ж впереди все, тот и победит. Поэтому это всё было важно в ту эпоху. И как раз победы в Семилетней войне над армией Фридриха II знаменитые достигались именно путем дисциплины, которая начиналась в том числе, ну, да, вот – ну, что ж поделать? – с такой шагистики и муштры. Но опять-таки вернемся в ту эпоху. Тогда не было пулемётов и колючей проволоки. Конечно, никто не ходил в форме защитного цвета. Все появилось там позже, когда вообще там сама война изменилась. А так вот Петр I, сосланный в эту Гатчину, тоже посоветуем, если кто-то не был, обязательно съездить, потому что там экскурсоводы водят в специальное такое полуподземелье, по которому если идешь и там спросишь: «Кто меньше всех правил?», там будет эхо: «Павел, Павел». Ну, там как-то всякие есть рифмы, и вот несчастный Павел нам откликается оттуда.
В. Дымарский
―
Хотя он не меньше всех. Да?
М. Кузахметов
―
Он нет. У него не самый… Ну, Петр III, он там пол… полгода. Всего ничего прошло. Или там Иоанн Антонович, который в младенчестве был лишён трона, а потом зарезан…
В. Дымарский
―
Ну, по сравнению с мамой, которая – сколько? –34 года была у власти, конечно, мало.
М. Кузахметов
―
Ну, доберемся до правления, потому что пока что про это…
В. Дымарский
―
Пока готовится к правлению.
М. Кузахметов
―
… до 40 лет… Ну, не принц Чарльз, как мы уже упомянули, которому почти 70, а все еще принц, но тем не менее, ну, сколько он мог ждать, тем более вообще без надежды.
В. Дымарский
―
Действительно без надежды, потому что, как я понимаю, все ждали, что Екатерина тоже… Екатерина не даст ему взойти на престол. Все ожидали, что она что-нибудь придумает, и якобы что даже она какое-то завещание написала, которое куда-то пропало.
М. Кузахметов
―
Дело в том, что – да, – подрастали уже сыновья Павла I, и уже совершеннолетним…
В. Дымарский
―
… ее внуки.
М. Кузахметов
―
Да. Был его старший сын Александр.
В. Дымарский
―
Александр.
М. Кузахметов
―
И, конечно, там он сходил с ума. Мы рассказывали в передаче про смерть Екатерины II, что когда к нему приехали в итоге гонцы, что матушка там… Не успели сказать, что матушка при смерти, а срочно в Петербург, а он вздрогнул. Это ж всё. Там знающие люди рассказывали просто в подробностях, что сейчас его… там сейчас будет манифест, и даже знаем, в какую крепость его сошлют. В крепость Лоде в Эстляндии. Там уже всё для него готово специально. Ну, там… ну, нормально. Ему камера нормально. Что он там? Как Иван Антонович там посидит, и ничего страшного, а то мало ли какой… А мы же знаем, как составляются доносы о замысле там мятежа. Всё это в ХХ веке уже расцвело. А тут-то всё, что угодно может быть. Любое подметное письмо. Так вот, конечно, там Павел I может в какой-то степени, опять как злые языки и говорили, он же там Гатчину превратил уже в реальную крепость, что он там будет до последнего защищаться, он не хочет повторять опыт своего папеньки, которого беспомощного зарезали в Ропшинском дворце. У него там свои надежные люди, и он просто так не дастся.
В. Дымарский
―
Ну, да. Не будем забегать вперед, но повторил.
М. Кузахметов
―
Ну, в итоге да, не спасла его вот…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Мы уже упоминали, что этот инженер так называемый Михайловский замок…
В. Дымарский
―
… по… по одной из версий…
М. Кузахметов
―
… не пригодился.
В. Дымарский
―
По одной из версий как раз Безбородко вроде как бы что-то уничтожил, некое завещание Екатерины…
М. Кузахметов
―
Ну, не доказано. Да.
В. Дымарский
―
Не доказано, конечно.
М. Кузахметов
―
Хочу подробнее…
В. Дымарский
―
И тем самым спас правление Павла.
М. Кузахметов
―
В какой-то степени. Ну, мы не знаем, как там всё обернулось бы, всё-таки там юношей был и Александр I, но тоже забегая вперёд, скажем, что что немножко там тревожило. Может быть, Екатерина даже это как-то немножко предчувствовала, они даже успели женить Александра I…
В. Дымарский
―
… Александра…
М. Кузахметов
―
Но не успел при жизни Екатерины народится наследник, то есть уже правнук у неё не успел. А это соответственно мало ли там что. В как мы знаем, предчувствия Екатерину не обманули, потому что у Александра I не только сына не родилось, у него и две дочери сравнительно… Всего было 2 дочери, да ещё не от него, и рано умерли. Поэтому сомнительный он оказался для продолжения рода царь на престоле. Так вот, ну, это мы все очень вперед забежали. Вернемся к Павлу I всё-таки, потому что Екатерина-то пока в расцвете сил ещё. Это мы так сильно вперед забежали, рассказывая про Безбородко, а пока что вот он Гатчиной занимайся, благотворительностью хочешь, занимайся. Не хватает денег на армию, ничего, экономь, учись экономить. Кстати, ему там это потом пригодилось, потому что, ну, вот выделяли же не только 175 тысяч ему персональное, а еще 75 тысяч рублей его жене на наряды. Вот бери у жены. Она у тебя там добродетельная. Пусть с тобой там поделиться. Там вот тоже, по-моему, она одна из первых, раз мы упомянули это про Марию Федоровну, кто реально занимался благотворительностью не просто лицемерно, как там вот выдели один раз что-то там, а дальше там хоть трава не расти в этих воспитательных домах, а предметно, что должно быть содержание, должен быть бюджет вообще каждый год насижен. Ну, там, правда, своеобразно. Она там очень переживала за дворян и ограничивала доступ не дворянских детей в эти все верно богадельни, воспитательные дома, но тем не менее она там много сделала для сирот. Поэтому вступимся за неё там тоже. И в последствии она же пережила Павла, долго занималась, и при этом никогда в государственные дела, ну, не…
В. Дымарский
―
Не вмешивалась.
М. Кузахметов
―
… не вмешивалась. Ну, вот так вот. Да еще и с сумасбродством с каким-то. Так вот нелюбимый сын – да? – со своей мамой в каком-то своём там психологическом тупике от нелюбимого мужа… Там же что ещё сопровождало и отравляло жизнь, ну, по сути их обоих? Потому, что вот мы-то забежали вперед, что Екатерина при смерти, а пока Павел I 30-летний вообще-то уже отстранен от власти, там же происходят всякие яркие события. Например, пугачевское восстание. Ну, и Пугачев мало того, что называет себя Петром III, чудом спасшимся, так он говорит, я же…
В. Дымарский
―
Он все за Павла…
М. Кузахметов
―
Да. Я же за сына своего переживаю, за Павла. ВОТ портрет его с собой ношу. Там якобы даже в его армии были голштинские знамена. Как всё это Екатерину должно было раздражать! Просто вот реально бесить, что вот ведь прикрываются сыном моим.
В. Дымарский
―
И не только Пугачёв. Вообще вся оппозиции, если ее так можно назвать…
М. Кузахметов
―
Ну, там было много самозванцев…
В. Дымарский
―
… Екатерину. Да. Они все апеллировали к Павлу. Да?
М. Кузахметов
―
Мы рассказывали когда-то, это невероятная история про бунт Бенёвского. Да? Там сосланных на Камчатку. Там они же там целое письмо с Камчатки написали, мы же не просто, мы ж за…
В. Дымарский
―
За Павла.
М. Кузахметов
―
… Павла I – да, – тут переживаем против этой фактически самозванной Екатерины, которая… Она… она кто? Она вообще на каком основании-то села на престол? У нее ж вообще прав никаких нет. А Павел I – всё, вот он там наследник престола. Там всё сходится. И когда с Камчатки такие письма приходят, как всё это Екатерину должно было в какое-то отчаяние приводить там и раздражать. Ну, конечно, всё это ей не нравилось. И получилось, что – да, – парадоксальным образом, как Екатерина на это реагировала? Потворствовала слухам, да, может, он и незаконнорожденный там. Да вот что-то всё-таки, может, и на Салтыкова чем-то похож вот, как-то вот что-то в нём есть такое…
В. Дымарский
―
… была версия, что подложили другого ребенка.
М. Кузахметов
―
Да, да. Также. Она не то, чтобы распространяла, она не опровергала, когда там где-то вот очередные там слухи. А вот говорят, что там просто подменили ребёнка Там, ну, мало ли что. Тоже это классика ж там литературы: подменили 1-го ребенка на другого ребенка. Или было их двое там, одного там где-то спрятали. Или там ребеночек был больной, поменяли там на здоровье там… Как с этого ж начинается там, как царь Петр арапа женил. Родился чёрный ребёнок, поменяем на белого. Такая реальная была история в Швеции, например. А Екатерина не опровергает. А это всё потом докладывают Павлу. Вообще он проявлял удивительное терпение, потому что, тоже вот вступимся, нет никаких данных о том, чтобы он не то, что готовил, обсуждал даже какой-то заговор… Причем какой заговор? Как он может свергать свою мать, если он вообще законный наследник. Он просто должен взять власть в свои руки, как это сделал когда-то Петр I. Так, мать… маменька, теперь всё, теперь я сам буду заниматься. А тем более у него там уже своя маленькая армия. Казалась бы, в этом принципе он уже с совершеннолетия должен был приступить к власти, и опять-таки ему об этом говорили люди. Павел I, сколько там… сколько ты будешь терпеть? А он вот: буду терпеть.
В. Дымарский
―
А но терпит. Ну, нам еще осталось только потерпеть 5 минут выпуск новостей, после чего мы вернемся в программу «Всё так плюс» и уже будем, наверное, рассказывать о том, как всё-таки Павел I пришел к власти.
М. Кузахметов
―
Пришел всё-таки. Да.**********
В. Дымарский
―
Ещё раз добрый вечер! Мы продолжаем программу «Всё так плюс». Она посвящена сегодня Павлу I. И вот буквально перед выпуском новостей мы остановились на том, что Павла долго не пускали к власти, отстраняли от власти, не давали решать никаких государственных дел. А тут вот, я бы сказал, даже неожиданно он всё-таки к власти пришел, потому что все ожидали что Екатерина своего нелюбимого сына на престол не пустит.
М. Кузахметов
―
Опять-таки Вы уже забежали вперед до 42-летия практически…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… Павла I. А я бы всё-таки опять вернуться назад про разные драматические события, потому что, чтоб нас не упрекали, что вот Екатерина не такая уж была и злодейка, она же сделала попытку, однажды вдруг проснулась там совесть или там не стала искушать судьбу, приобщить Павла I, и вдруг ни с того, ни с сего совершенно неожиданно в 1783 году пригласила его пообсуждать государственные дела.
В. Дымарский
―
Внешнюю политику.
М. Кузахметов
―
Да. Причём тогда Польшу надо было делить многострадальную в очередной раз, как нам там быть с Крымом. Вот давайте-ка послушаем. Вот у нас же наследник целый есть, образованный человек, что он думает. Вообще тут, наверное, было какое-то коварство, потому что, мне кажется, неважно, чтобы сказал Павел I, всё равно Екатерина выставила бы его идиотом. А, судя по всему, тут вот нет опять-таки однозначных свидетельств про их встречу, судя по всему, он был не согласен с решениями Екатерины. Ну, как рассказывает его защитники, он говорил: «Матушка, у нас тут народ голодает. Когда мы займемся внутренними делами империи? Это всё понятно. Это всё красиво. Прирастили государство, Польшу присоединили. А когда народ-то перестанет голодать?» Ну, конечно, кому это понравится? Упреки такие. Вот тут-то и открытый разрыв и произошел. Причём опять-таки Павел I, если на что и претендовал, ну, в каких-то мелочах вот просто просил. Можно я хотя бы сам буду назначать себе каких-то людей в ближайшее там окружение, или можно хотя бы награду кому-то там сам? Нельзя. Нет. Вот даже награждать никого не может. Даже вот подобрать себе какого-то управляющего не может. До такой степени Екатерина, ну, может, нервничая, как бы там не созрел какой-нибудь заговор там… Созреет там какой-нибудь кружок единомышленников. Недопустим. И, конечно, всё это сколько могло продолжаться? Вот. И тут Екатерина окончательно с ним вот разорвала всё, вижу там непутевый у меня какой-то сын. Мы тут Крым хотим присоединить, а он про подданных вдруг вспомнил, про крестьян голодающих, которые в рабстве. Тоже мне пустяки какие. Помнить-то будут не это. В веках-то будут помнить, как мы Крым присоединили и потом гордиться ещё, и памятники ставить. А Павлу I кто ж там теперь вспомнит да памятник поставит? Тем более что у нас же там вот опять-таки в этом в 1783 году, когда они поссорились, уже 6 лет мальчику Саше, Александру, который, конечно же, у нас будущий Александр Македонский, которого, конечно же, будем потом подробнее рассказывать, с детства готовят к правлению. Ну, тут я, правда, вот мельком отступлю. Я очень вступлюсь за Екатерину, потому что она подобрала ему тоже прекрасных воспитателей французов. Это в то время, там уже дальше начинается французская революция. Все вот до чего довели эти идеи Вольтера и Дидро. До чего? Королю голову отрубили все эти якобинцы проклятые. И Екатерина даже после этого не меняет там набор учителей, ну, потом будем подробнее рассказывать. Ну, грешна только в том, что отстранила от воспитания сына Павла. Но у него были там другие дети. Он мог там ими заниматься. Там прекрасная, кстати, картина пасторальная Павел I с семейством. Вообще идеальная картина. Муж, жена, и у них там 9 детей. Так вот, а на глазах Екатерины точнее еще успевает Александр жениться. Тоже мы там сейчас не будем погружаться в подробности, как ему подобрали принцессу, и что из этого вышло, потому что ничего хорошего не получилось. Здесь что любопытно, что Павел I сначала проигнорировал совершеннолетие своего сына, ни с чем не поздравил, потому что его отлучили, и потом понятно, к чему всё эти праздники про то, что, слава Богу, Александру 18 лет. Так он и свадьбу проигнорировал, потому что понятно все, для чего всё это делается, поскорее его собственного сына женят, чтоб родился поскорее наследник, и тогда мы уж Павла точно задвинем нелюбимого и сошлем его в Эстляндию. Пусть там вот и сидит, не мешает нашим государственным делам. Видите ли, ему не нравится проект возрождения Византии. Поэтому, ну, грустная история. И постепенно подбираемся, всё-таки там сменяемость власти – это же важна. Она всегда происходит, только когда ты регулярно через 4 года… А когда-то почему-то не происходит. Раз мы заговорили про Безбородко, я сейчас подробнее б остановился, потому что вот пришёл… Если это правда, что именно он сыграл ключевую роль, когда Екатерина уже состарилась, когда якобы подготовила манифеста о том, чтобы…
В. Дымарский
―
… получил потом назначение при Павле.
М. Кузахметов
―
Да. Но это был не просто всё-таки какой-то ушлый и проницательный царедворец, а это был выдающийся человек, потому что на памятнике Тысячелетия России там как-таки из екатерининского правления всего, по-моему, четыре человека, и вот один из них – это Безбородко. Орлову там вот не нашлось место, например. Потемкин там, слава Богу, оказался еще, митрополит Московский и вот Безбородко оказался. Да. Он был статс-секретарь, ну, то есть фактически руководитель канцелярии. И, конечно же, в его руках было множество нитей, какое письмо в первую очередь показать, какое, может быть, вообще не показывать, но при этом он блестяще справлялся со своими обязанностями. То есть не просто какой-то интриган – да? – там в пользу родственников решает. Реально там умел… Ну, то есть как там? Приходит, может быть, корреспонденция сотнями. Надо ж ее перебрать, разобраться, прочитать на всех языках, выделить главное с приоритетами, что-то передать там по правильному назначению. И тут, конечно, Безбородко – выдающийся администратор и выдающийся дипломат, потому что помимо всех прочих завоеваний, которые, ну, вот мы там рассказывали, – да? – там здесь завоевали, здесь, это ж всё надо было закрепить. Мало ли как вот вошли в Берлин и… и покинули Берлин в Семилетнюю войну. А тут уж, если вошли в Крым, так и остались. Так это все признали, подписали и присоединили, ну, то, что мы к титулу теперь ещё величаемся крымскими. А нам в Вене, и в Париже, и в Берлине все… все подтвердили. И султан. Это всё уже дипломатия, которой, конечно же, блестяще занимался Безбородко, выдающийся, еще раз повторю, дипломат. Там, конечно, он немножко в тени при жизни был, потому что заведовал дипломатией формально больше 20 лет Остерман, сына Остермана, про которого мы когда-то рассказывали. Тоже ничего плохого человек не сделал, но, наверное, был не такой, может быть, выдающийся, потому что там грешили на него, что он ограниченный. Но вступимся за человека, что и не мешал Безбородко заниматься всеми этими административными делами. И слава Богу. А! Ещё там Бецкой оказался из деятелей Екатерины на памятнике. Но это всё в журнале «Дилетант» можно будет подробнее прочитать. Так вот он вообще по происхождению не особо знатного рода. Тут вот в очередной раз, конечно, отдадим должное Екатерине, что она приближала к себе людей не по знатности.
В. Дымарский
―
Незаурядных, я бы сказал.
М. Кузахметов
―
Да. Слава Богу, не только по боярскому происхождению и по древности рода. Счастье, что подбирались люди просто благодаря своим заслугам. И здесь, если при ней возвысился Румянцев, тоже выдающийся государственный деятель, а он подобрал себе молодого образованного человека по фамилии Безбородко руководить еще тоже канцелярией, кстати, тогда не боясь, что более умный, более образованный. Зачем нам такие нужны? Сейчас ничего подобного мы, кстати, не наблюдаем. К моему ужасу, что мы видим вот на вершинах власти? Какое невежество господствует. А здесь вот – да, способность. Ну, стать начальником канцелярии у Петра Румянцева. Потом прибывает в Петербурге, его представляют Екатерине. Образованный человек. Екатерина умеет это оценить, забирает его к себе. А у него, кстати, вот тоже не могу не упомянуть, у него же, например, в активе ещё и реальное участие в боевых действиях, причем добровольно, когда началась русско-турецкая война, Безбородко попросился в армию. И он там был одним из младших офицеров. А это значит на передовой. И, значит, идешь вот под пули. Ну, тогда все ходили под пули… Нет, наверное, не все ходили под пули. А Безбородко ходил. Что опять-таки как потом всё это могло измениться, если уж, – да, – простите за отступление, во времена Сталина люди-палачи, мы про это подробно в «Дилетанте» писали, ну, там Блохин, например, ни разу не побывав на фронте, лично расстреляв несколько тысяч человек, получает реальные боевые ордена и становится генералом. Какое безумие наступило в ХХ веке! А здесь Безбородко, он дослужился до полковника. Вот реально дослужился до полковника, потому что был в армии, потому что был реальным администратором. Так вот и такой выдающийся человек становится у Екатерины потом статс-секретарем, еще раз упомянем. То есть человеком, который заведует канцелярией, который заведует почтой, подбирает письма. И вот… Да. Ключевое событие происходит, когда он якобы спрятал где-то этот манифест, где-то вот его по инстанциям не передал. Непонятно, что произошло, но Павел I остался жив. Екатерина там уже при смерти, помирает. И, слава Богу, Павел I взошел на престол, не сослали его никуда.
В. Дымарский
―
Хотя он этого боялся.
М. Кузахметов
―
А хотя он был… Он совершенно не удивлялся, если бы подобное произошло. А воцарение его сына, которого Пушкин называл щеголем плешивым, произошло, конечно, но попозднее, а не при Екатерине.
В. Дымарский
―
А вот он в 42 года же – да? – взошел на престол?
М. Кузахметов
―
Да.
В. Дымарский
―
А кто-то был еще старше его, которые приходили? Все-таки…
М. Кузахметов
―
По-моему, нет.
В. Дымарский
―
Да? Все-таки…
М. Кузахметов
―
Там Романовы долго не жили.
В. Дымарский
―
… очень не рано он, конечно…
М. Кузахметов
―
Даже наоборот. Он один…
В. Дымарский
―
… остался…
М. Кузахметов
―
Он, кстати, один из немногих, кто реально по старшинству пришел, потому что Николай был младший брат, Александр III был младший брат. Поэтому… Ну, вот Николай II, правда, был старший сын. То есть вот в течение 100 лет приходили к власти… Петр I далеко не старший сын. Поэтому тут-то… соответственно и не готовили к воцарению. Правда, Николая II готовили, но не пригодилось. Так вот здесь, слава Богу, всё удачно сложилось. Я бы в связи с этим еще бы упомянул одного человека, раз мы вот… Чтобы не забыть. Всё это непосредственно имеет отношения к Павлу, потому что… И к памятнику Тысячелетие России. Мы упомянули уже митрополита Платона. И я считаю, всё это тоже оказало своеобразное влияние… Мы помянули мельком, что митрополит Московский в будущем, правда, был его – ну, как сейчас говорят? – духовным наставником, учил закону Божию. А это был совершенно необычный человек. Почему, например? Потому, что он совершенно либерально относился к масонам, например, к заговорщикам. Якобы даже Екатерина его когда-то спросила: «А ты как к масонам-то относишься, митрополит? Это ж вообще злодейство, тайные общество какие-то». А он говорит: «Не. Если они такие как Новиков, то пусть все такими будут». А Новиков – это ж выдающейся издатель. Да? То есть какой был образованный человек, знал языки. Ну, там вот у Карамзина даже упоминается, он… в связи с тем, что якобы Дидро, как-то думая о том, что здесь же все малограмотные эти там… ортодоксальная церковь, по-латыни назло при митрополите говорит: «Бога нет». А ему митрополит, даже не ему как будто бы, а там по латыни отвечает: «Ну, это в сердце поселился там дьявол». Спокойно. Так вот, ну, тут что при нем произошло, при митрополите вопреки, кстати, в какой-то степени Екатерине, потому что чуть позже произошло, он же одним из первых иерархов озадачился воссоединением – что ли? – со староверами. Болезненная, старинная, кошмарная проблема. И в итоге, ну, эта так называемые единоверческая церковь, сколько ж мы можем своих русских православных людей притеснять, гнабить, унижать? Давайте решать как-то мирным путем. Но он там наладил отношения еще даже с англиканской церковью. Так вот этот человек в детстве был у Павла I духовным наставником. Ну, конечно, ничего плохого, значит, он не мог не повлиять, не сделать, потому что был исключительно миролюбивый. Он, кстати, закон Божий преподавал потом и Гессен-Дармштадтской принцессе, тоже, наверное, ну, это Вильгельмине, может быть, не очень пригодилась, а второй жене там явно уже пригодилось, потому что он и короновал даже Александра I, кстати, короновал. Что вот тоже невероятно, не могу не упомянуть, что митрополит Московский читал в оригинале, читал сочинения Вольтера и Дидро. То есть не просто так вот не читал, но осуждаю, а понимал вообще, о чём идёт речь, если там возникали какие-то дискуссии, а он участвовал. Он отвечал на письма в том что англиканской церкви: а вы нам объясните, что вы там с католиками не поделили. Нам это тоже интересно. Мы вот с католиками знаем, что не поделили, с римским Папай. А у вас что? И он им там отвечает на латыни, кстати, писал письма любопытные. И вот дальше тоже эпизод про Платона, который не могу не упомянуть, потому что аллюзии с современностью очень яркие. Вступает на престол Павел I, и одним из первых распоряжение своих он хочет отблагодарить своего духовного наставника митрополита Московского, у которого, кстати, очень сложные отношения с Синодом. А мы еще раз напомним, что в ту эпоху у нас же патриаршество упразднено. У нас же это Министерство по делам религии, которые за бюджетный счет, которые Екатерина резко сократила, порешав какие монастыри позакрывать, а какие оставить. И вот здесь у нас сидит митрополит Московский да ещё и такой своенравный, который вот вмешивается в дела, переписку ведёт какую-то сомнительную, хочет помириться со староверами, с этими отступниками, хочется разрешить им – страшно сказать! – двумя перстами молиться. Да пусть себе, Господи, раз православные, ну, хотят двумя перстами, ну, пусть молятся двумя перстами. Какая разница? Ну, конечно, там портятся отношения у иерархов. Так вот и тут восходит Павел, вспоминает об этом своем наставнике, хочет его облагодетельствовать. Как? Даровать ему орден, государственную награду. И что говорит митрополит? Это неправильно. Это все чуждо нам. Это не наше, не надо нам вот этих вот наград, не надо нам этих золотых тельцов. Мы религиозные. Нам вот молитвы читать. Скромность нам в 1-ю очередь нужна. Это даже вообще-то Павла I потрясло. В итоге-то Платон не отказался от наград, но говорил: «Не нужно». Нам этот вот орден Андрея Первозванного ни к чему. Мы не светские люди. Опять-таки приводя вот аллюзии на современность, дождемся мы от патриарха, который бы сказал: «Нам все эти государственные награды ни к чему. Мы в скромности своей будем жить, просто усиленно молиться. Хватит с нас и этого». Так вот там я просто, все возвращаясь к той эпохе, вступлюсь за окружение Павла I. Он в итоге, конечно, рассердился на Платона и сказал: «Знаешь что? Сиди, в общем, в Москве. В Петербург не приезжай. Занимайся там своей паствой раз ты такой набожный». Он, кстати, дожил до 1812 года. Уже был пожилым человеком и все переживал там за паству свою, когда Москву надо было оставлять, очень нервничал и переживал, что там с Москвой станется. И сгорела Москва, как мы знаем. Вот. А в это время… Да. Ну, вот мы раз там упоминали там про всякие опасения Павла, потому что как минимум один из документов реально сохранился. Я не уверен, что Павел I о нем точно знал, могли и слухи какие-то доходить, потому что как минимум своему корреспонденту Гримму Екатерина непосредственно писала просто в письме…
В. Дымарский
―
Барону. Да.
М. Кузахметов
―
Да, барон Гримм, которому, кстати, она 500 тысяч рублей в сумме выделила. Сыну вот четкий бюджет. А Гримма полюбила… Ну, когда-то Гримм приезжал, она с ним поговорила. Он ее совершеннейше очаровал как образованный человек. Причем тоже они же оба немцы, а говорят на французском. Как о французской литературе ещё говорить? И он до такой степени ее поразил, что вот полюбила она его, ну, как собеседника, хотя он в Петербурге не остался, но там сохранилась их переписка. Вот именно ему она писала: а я вот вообще решила, вот сейчас вот там мы быстренько женим внука моего Александра. Вот он-то будет следующим монархом, а не этот мой сумасбродный сынок. Письмо сохранилось. Там, правда, Гримм не знал, как на это реагировать, как там всё обернётся. У неё там в основном письма к Екатерине-то, хоть он и корреспондент, но помимо всяких дел про князей и про монархов, просьбы всякие. А вот я тут поиздержался, матушка Екатерина, денег подкиньте. И вот она ему подкидывает. Сыну не даёт. Далекому Гримму, который там, ну, он был в Париже корреспондент. Да? Там наш человек в Париже, который нам будет чётко доносить, кто там, у кого, что происходит заранее. Это ж всё планировать, кому что поднести, чтоб в наших интересах, чтобы Франция тоже в нужный момент не препятствовала нам, туркам не помогала. Ну, в принципе важная дипломатическая работа. А ещё должен быть человек вхожий в салоны и в кабинеты. Такая вот в принципе узаконенная разведка. Так вот ему Екатерина, не таясь, пишет открытым текстом, без всякого шифра, что нет, я Павлу трон предавать не собираюсь. Но если Павел всё это знал, то, конечно, грустная история. Страшно представить опять-таки, что там у него было в голове. Ну, вот возвращаясь к истории с Безбородко, к счастью, наверное, для Павла I, если такой манифест даже был подготовлен, в принципе без Безбородко обойтись не могло всё это. Старинная история. Кто же там будет сам челобитные разбирать? Ты нам подбери что-нибудь там, чтоб мы проявили свою милость к подданным так поярче. Не реальными делами. Мало ли, что они там голодают. А чтобы мы вот такое показное что-нибудь устроили, а мы там уже потом красиво всё это обставим и целую картину нарисуем про нашу монаршую милость. И тут вот Безбородко, ну, отдадим должное, мог бы, кстати, и в пользу Александр I решить. Какая разница? Потом от него получить пост канцлера. Но судя по тому, что взойдя на престол, Павел I действительно обласкал Безбородко, назначил его на высший пост канцлера, ну, наверное, что-то свое они там пошушукались. Может быть, Безбородко показал ему этот манифест, который он вот… Опасное дело. Это же мятеж такое уже не обнародовать там.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
И что там опять-таки шок Павла. Вот! Вот она, матушка моя нелюбимая. И как мы рассказывали, первым делом взойдя на престол, я просто не хочу сейчас погружаться в подробности правления, всё-таки, наверное, перенесем на другую передачу. А напомним, что он сделал для начала. Такая своеобразная месть. Одно из первых распоряжений…
В. Дымарский
―
Короновать…
М. Кузахметов
―
… это откопать… Да. Да. Вот вообще эксгумацию там… Уже такие истории своеобразные, но в принципе в ту эпоху людям было нормально. Это там мощи какие-то святые, да и вообще проверить, на месте ли там и тот скелет лежит. Так вот вытащить труп моего отца, который там 40 лет уже в могиле, ну, не 40, там чуть меньше лежит, водрузить на него корону официально, а матушку мою похоронить вместе с ним. Ну, и как мы говорили, там своеобразно у них там получается, что вот они вместе жили счастливо, в один день практически и умерли.
В. Дымарский
―
Да. Но вообще такое есть мнение, что вообще все, что делал Павел, он все делал на зло матушке.
М. Кузахметов
―
Это правда. Ну, просто в последующем, благодаря в том числе и произведениям Лескова все это приобрело такой карикатурный оттенок, что лишь бы как не при маменьке. Раз она любила красный цвет, мы будем делать синего цвета. Раз она вставала рано, будем вставать поздно. Ну, это не так на самом деле. Конечно, он там от каких-то ее… ну, опять-таки во внешней атрибутике, начинаний отказался сразу. Но большинство из этих решений были, конечно, практические. Ну, сколько можно там тратить бюджет на всякие безумствования? Он не предавал, например, такого большого значения, как это мы говорим, пиару, – да? – чтоб рисовать тут же сходу эпическое полотно в связи с восхождением на престол. Это Екатерина об этом заботилась. Причём сразу. Конечно же, там царедворцы тут же начали писать оды по восшествию на престол, мы там рассказывали про поэтов, которые еще успевали сделать. Но Павел I, судя по всему, ну, он, наверное, был уже взрослый там, уже всё это сто раз пережил, относился уже спокойно. И, конечно же, он был подготовлен к правлению как? Потому, что, ну, помимо того, что надо маменьке отомстить, надо реально заниматься государственными делами. И у него в голове там уже давным-давно созрел проект серьезных радикальных реформ, которыми, конечно же, он по восшествии на престол занялся.
В. Дымарский
―
Мы будем об этом говорить. Но первым делом он, по-моему, занялся как раз престолонаследием.
М. Кузахметов
―
Ну, конечно, опять-таки зная о том, как всё обычно происходит, и кто там в окружении. Это правда. Но тут опять-таки взрослый человек. Он не хотел повторять ошибок своего отца. Мало ли там что? Ну, в жене он, я думаю, был всё-таки уверен. У них было много детей, и добродетельная женщина. Но мало ли там кто? В конце концов не уберегся. Но поначалу опять ему все это припоминают, вот вытащил там своих этих туповатых голштинских гвардейцев, у нас же тут такие прекрасные, блестящие люди были от екатерининской эпохи. Он, видите ли, задвинул. Но это опять-таки не так. У Екатерины там вокруг неё были либо туповатые люди типа Зубова, который потом сыграл свою зловещую роль, к несчастью, либо они были уже старики, либо умерли, ну, там так Потемкин. Всё-таки был… Должно было прийти к власти просто новое поколение принципиально. Сколько эти члены Политбюро, эта геронтократия может властвовать? И то, что Павел I приехал, ну, как бы сейчас сказали, со своей командой прибыл в Петербург в Зимний дворец – это как раз-таки нормально. Это всё идеология такая.
В. Дымарский
―
Но то, что он брал реванш – это точно, потому что, смотрите, даже и вот такая вещь как вот это вот коронование останков – да? – Петра III. Он же как устроил это всё? Он организовал…
М. Кузахметов
―
Большую церемонию.
В. Дымарский
―
И мало того, что кто нес эти останки?
М. Кузахметов
―
Заставил… Да.
В. Дымарский
―
Алексея Орлова заставил, участника… участника…
М. Кузахметов
―
Переворота.
В. Дымарский
―
… убийства. Да? Фактически. Да?
М. Кузахметов
―
А, кстати, тоже вот какой решительный, чтобы круг замкнулся, чтобы вот убил моего папеньку, а теперь вот неси эти останки… Но опять-таки я тут за Павла вступлюсь. Вместо того, чтобы развернуть кровавые репрессии, вывешивать проскрипционные списки и мстить всем тем, кто его гнабил, кто его не уважал, никакого почтения не выражал, вокруг маменьки увивался…
В. Дымарский
―
Он придумал вот такую церемонию.
М. Кузахметов
―
А он вот такую… В принципе он безобидный. Он никому не стал мстить, ну, за что в итоге, можно сказать, и поплатился в какой-то степени. И вот сразу надо было этого Зубова в каторгу, в кандалы там, а лучше вообще каким-нибудь секретным указом…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
… и отравить его чем-нибудь там. Ничего подобного не произошло. Павел I как раз-таки оказался сравнительно милостив. Он всех простил по сути. Да, отодвинул от власти, но а…
В. Дымарский
―
Но его не простили.
М. Кузахметов
―
Ну, вот…
В. Дымарский
―
Но это опять же это всё…
М. Кузахметов
―
Забегая вперед.
В. Дымарский
―
Да, забегая вперёд. Впереди у нас еще большой довольно рассказ о Павле I, не смотря на короткое правление, там есть о чём рассказать. Вот. Повторяю, что мы начали рассказ о Павле I как об очередном правителе из династии Романовых. И следующую программу мы тоже посвятим ему. И тогда до встречи? Да? До встречи через неделю!
М. Кузахметов
―
До свидания!