ЧУХРАЙ ПАВЕЛ, кинорежиссер - День войны - 2004-05-06

Ну, если возвращаться к историям, которые рассказывал мой отец, я, например, вспоминаю такую историю - они были в немецком тылу, проходили рейдом небольшой группой человек в 15, - брали языка. Им попались в плен два финна, - совсем мальчишки, им было лет по 17. И они были очень симпатичные, и не выглядели противниками. Так получилось, - ситуация обострилась, тащить их с собой было невозможно, их надо было ликвидировать. И никто не хотел брать на себя эту задачу. И приказать командир не мог. И он тогда сказал выйдите из строя тот, кто это сделает. И он говорит у нас был один парень, которого мы не любили. Вот он вышел и он это сделал. Так случилось. Что он погиб в этом же бою. Отец говорит я не уверен, что он погиб от пули врагов в этой ситуации. Потому что в этой сложной ситуации возникают какие-то другие взаимоотношения и понимания этики и всего прочего. Очень много рассказов было о начале войны, когда отец только поступил в военную школу, и у них не было еще никакого опыта. У них было на 10-15 человек одна винтовка. И когда они шли в атаку, им говорили что ты добудешь себе, с тем и будешь воевать. Потом, конечно, ситуация изменилась очень сильно, но вот эти первые месяцы войны были такими. И отец, несмотря на то, что в дальнейшем был в десантных войсках, кроме всего прочего, и инструктором рукопашного боя, и в этом смысле был очень оснащенным, - но это было позже. А поначалу там был такой случай они должны были парашютистов, которые были сброшены в Западную Украину, - они должны были прочесать лес и взять парашютистов. И он шел рядом со своим товарищем, у которого была винтовка, с палкой, - потому что оружия не было. Они шли на расстоянии 15 метров, чтобы друг друга слышать, если что-то произойдет. Говорит, - сидит такой мужичок украинский, усатый, пожилой на пеньке, и курит. Я говорю дед, ты никого не видел? И пока я подхожу, вижу, что у него ботинки не крестьянские, у него парашютные ботинки. Но я уже ничего сделать не смог он на меня набросился, оказался гораздо более подготовленным, и начал просто душить. И если бы товарищ не подоспел в этот момент, то конечно, моего отца бы не было, - но отцу он сразу поломал две руки. Отец в первые дни войны попал в госпиталь в Харькове, и там уже какие-то полуанекдотические истории были когда была оборона Харькова, танковая атака. И просто собирали людей из гражданских в окопах, чтобы они защищали. Это все был цирк, потому что, что они могли сделать? Он говорит, - мне дали каких-то мужиков из общепита, и из торговли - и пожилые люди без оружия сидели в окопе. У нас было несколько винтовок, но они просто легли на дно окопа, и лежали, пока танки шли. Говорит, - я один бегал, пытался их поднять, а они потом жаловались начальству, что я, 19-летний пацан, на них орал и материл их. Вообще, говорит, я понял. Что это не мое, и надо уходить в десантные войска. Он после этого уже ушел в десантные войска, и продолжал войну уже там.