Геннадий Гудков - 2018 - 2018-09-14
В. Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «2018». К концу подходит, как сегодня написал один из блогеров (я прочитал в интернете), неделя национального позора. И мы будем подводить ее итоги. Ксения Ларина у нас на удаленной связи. Ксения, привет!
К. Ларина
―
Добрый вечер! Здравствуйте!
В. Дымарский
―
Меня зовут Виталий Дымарский. Ну, а гость наш сегодняшний - хорошо вам известный Геннадий Гудков.
Г. Гудков
―
Сбривший усы.
В. Дымарский
―
Да, сбритший…сбривший… Брит, Британия уже покоя не дает.
Г. Гудков
―
Солсберевский собор не дает мне…
В. Дымарский
―
Сбривший усы по настоянию Дмитрия Гудкова. Правильно?
Г. Гудков
―
Да.
К. Ларина
―
Кстати, прекрасно. Вам очень идет Геннадий Владимирович.
Г. Гудков
―
Да? А мне половина говорят: «Нет, мы тебя привыкли видеть в усах. Ты какой-то не такой».
В. Дымарский
―
Я решил, что это в знак протеста против Черчесова.
Г. Гудков
―
Не, я в знак протеста против посадки Навального и Удальцова.
В. Дымарский
―
Понятно. Итак, программу все-таки мы сейчас начнем. Будем, конечно, говорить о вещах серьезных. СМС: +7 985 970 45 45; аккаунт @vyzvon на Твиттере. Ну что, такая палитра событий перед нами, что я даже не знаю, с чего начать.
Г. Гудков
―
А я даже не знаю, что может быть серьезного.
К. Ларина
―
А давайте мы начнем с последних новостей. Нам, просто, подарок к нашему эфиру: вот буквально сейчас в новостях наших сообщили о том, что исследовательская группа «Bellingcat» опубликовала результаты своего расследования, которые уже озвучены, в котором они представляют доказательства того, что эти двое из ларца, как их называет Геннадий Гудков, действительно являются сотрудниками спецслужб. Просто скажу, что они пишут.«Согласно материалу, в досье ФМС нет данных о предыдущих паспортах и прежней жизни Петрова, который он получал (паспорт) в 2009-м году. И вторая версия. «На файле с паспортными данными Петрова есть штампы «сведения не давать» и подпись «С.С.» (совершенно секретно). Источники «Bellingcat» утверждают, что обычно это говорит о принадлежности владельца паспорта к спецслужбам». Ваш комментарий. Как вы думаете, похоже на правду?
В. Дымарский
―
Геннадий Владимирович. А такие штампы ставят в паспорте?
Г. Гудков
―
Дело в том, что все сотрудники правоохранительных органов (не только спеуслужб), они закрыты в паспортных столах и обычная проверка не может выявить их установочных данных. Это давно придумано. Это придумано еще в 90-е годы для того, чтоб избежать преследований со стороны преступников. Но одна принадлежность людей к закрытому массиву… Причем там есть два типа закрытых массивов: есть обычный, простой закрытый массив и есть спецконтроль, - там запрос вообще только с очень высокой санкции идет. Поэтому я не знаю, там в какой кучке лежат паспорта Петрова и Боширова.Но в любом случае, это наталкивает на мысль, что это люди не обычные, не простые, незаурядные предприниматели средней руки, как они сказали, или даже мелкой руки и что-то у них там в биографии есть. Ну и если расследование имеет объективные, достоверные данные. Совершенно точно, это либо сотрудники администрации какой-то, либо правоохранительных органов, либо судебной системы, либо следственной и так далее. То есть те люди, установочные данные которых должны быть закрыты от, скажем так, легкого доступа.
В. Дымарский
―
У меня такой вопрос Геннадию Гудкову как все-таки профессионалу в этой области. Вот то, что вообще все произошло, включая вчерашнее интервью Маргарите Симоньян…ну, это неважно даже кому. Вообще, в принципе, вчерашнее интервью и все, что они говорили, - это что, это крайний непрофессионализм? Или, собственно говоря, а что еще они могли сделать?
Г. Гудков
―
Вот я хотел бы разделить это на 2 плацдарма. Мы предполагаем с очень высокой степень вероятности, что это операция ГРУ. Почему я думаю, что ГРУ? Потому что ребята действовали в отрыве от данных погранслужб, транспортной безопасности, которые бы наверняка их предупредили о том, что приезжает дочь. Не будь дочери, устранение Скрипаля могло вообще сойти с рук. Ну, старый дедушка ходил по парку, что-то случилось с сердечком…
В. Дымарский
―
А дочь была неожиданностью?
Г. Гудков
―
Я думаю, что для них – неожиданностью. Потому что если б они работали в координации с ФСБ, а там дальше – погранслужба и транспортные вот эти все мотивы, они бы знали, что приезжает дочь и можно было выдержать паузу. Ведь в чем резонанс, откуда пошел весь резонанс? Сразу два человека вдруг чуть не бросили кони, извините за непарламентское выражение. К тому же еще молодая девушка. И вот тут уже сразу начали копать. Не будь Юли Скрипаль, может быть, даже не копали бы. Ну, 60 с чем-то лет.
В. Дымарский
―
Ну, умер и умер.
Г. Гудков
―
Да, умер и умер. Бывает такое, к сожалению. Все мы смертны. Поэтому думаю, что, скорее всего, эта версия похожа на правду, вернее, очень достоверная. И вот ГРУ действует достаточно… Но что такое ГРУ? Это военная разведка. В общем, они, конечно, по идее-то, не должны быть тренированы на устранение за рубежом, это не их задача. Их задача быстро-быстро что-то там делать, связанное с военными перемещениями, военными секретами и так далее, и тому подобное.
В. Дымарский
―
А почему тогда это поручили ГРУ?
Г.Гудков: Совершенно точно, это либо сотрудники администрации какой-то, либо правоохранительных органов
Г. Гудков
―
Я не думаю, что это поручили ГРУ. У меня есть своя версия. Я разобрался, как мне кажется, для себя. Мне рассказали некоторые товарищи, более сведущие, чем я, что после 2008-го года на ГРУ начались гонения (ну, аппаратные гонения). Они там что-то сплоховали на Кавказе, не предусмотрели войну, еще что-то не предусмотрели, агентуру какую-то провалили. И их решили почикать, а может даже расформировать. Стали снижать их аппаратный статус, стали резать бюджеты, штаты. И так это продолжалось до 2012-го года. Там даже вообще якобы им поручили ограничиться СНГ и особо никуда за рубежом никуда не лезть, кроме дежурных операций.И, конечно, огромное количество генералитета, людей не устраивала такая ситуация. И как утверждают некоторые мои товарищи, что началась борьба за возврат своего былого влияния. Все-таки неплохая была военная разведка. Кстати говоря, Зорге был председателем Главного разведуправления и многие другие известные, великие наши агенты и штатные сотрудники. И поэтому они решили восстановить былое величие. Ну, тут и подвернулась ситуация с Украиной: гибридная война, когда там наши десантники заблуждаются вместе с танками, пушками и самоходными установками. Тут Сирия, тут все эти наемники, тут вагнеровцы, тут центральные всякие африканские республики и им подобные операции.
И говорят, что политическому руководству это понравилось. Вот конкретные ребята, не боятся, не хлюпики, не слюнтяи, никакие не пиджаки, ботаники, которые привыкли срисовывать важную развединформацию с открытых источников и придавать им вид агентурного сообщения. И вот такие чисто конкретные ребята, - они понравились. И влияние ГРУ начало устанавливаться. А тут, как мне рассказывали, что где-то там президент то ли случайно, то ли нечаянно, то ли на официальном приеме, то ли на полузакрытом, типа, обронил фразу: «Вообще у нас долго не живут предатели».
Ну и говорят, что эта фраза стала таким мемом для руководства к действию. Вполне возможно ГРУ решило доказать, что им любые задачи по силам: хочешь – Скрипалей отравить, хочешь – еще кого-то привезти, достать, арестовать, привезти в багажнике автомобиля и так далее. Я думаю, что где-то корень кроется в этой нашей аппаратной борьбе за близость к телу за влияние. Ну, сразу возникает вопрос и у всех - «А Путин был в курсе?». Я лично, это моя личная точка зрения (может, абсолютно неправильная) – я думаю, что если что-то с ним и согласовывали, то сказали: «Владимир Владимирович, знаете, у нас там операция нормальная на территории будет. Вы не волнуйтесь, там все хорошо. 100%. Ребята там свое дело знают».
И он мог сделать вид, что не услышал, или кивнуть, или прикрыть глаза, или, типа, чтоб все чисто было, чтоб там хвостов не было. И я не думаю, что, конечно, Путина там посвящали в детали, что мы там… Почему еще я так думаю, что это могло быть ГРУ. Я вот так аккуратно говорю в вашем эфире, Виталий. Что такое «Новичок»? «Новичок» - это боевой газ, это боевое вещество. Боевое - это где?
В. Дымарский
―
В армии.
Г. Гудков
―
Армия, да. Конечно, он секретный. Конечно, там в лаборатории. И его могли пару боеприпасов… Знаете анекдот про майора Иванова, который не уничтожил две ядерные ракеты и сразу стал генералом во время конфликта? Ну, забыл по пьяни две ракеты уничтожить. Где-то вот завалялось там пару боеприпасов. Или завалялось пару ученых, которые могут синтезировать его, знают, как это делать, потому что действительно это серьезное вещество. И решили вот это вещество применить. Забыли, что один из участников его создания сбежал, что выдал эту формулу, что часть вещества вывез, что уже испытано за рубежом, что есть уже его химические формулы.Могли это не знать или забыть, запамятовать и применили это вещество в надежде, что никто никогда ничего не узнает. Поэтому какие там версии? Ну, съездили ребята, выполнили приказ. Они вообще не должны были убегать от камер, они не должны были маскировать свои данные. Ну, есть документы прикрытые, они по ним и выехали. Вот он Петров и Петров. Подлинный паспорт, потому что его сделали в ОТО (оперативно-техническом отделе) из подлинных документов. Вот там Боширов…написал букву не Баширов, а Боширов, - ну, какая разница.
Можно было любое сочетание букв написать и все было бы нормально. Поэтому вот они и не подготовленные оказались ко всей этой ситуации. А, видимо, президент решил – Так, вы давайте отработайте легенду, чтоб комар носа не подточил. Давайте их на телевидение. - Кому? - Ну, отдавайте «Russia Today». Известная репутация, замечательный, объективный канал.
В. Дымарский
―
Ну, и для того, чтоб туда дошло сразу.
Г. Гудков
―
Да. Запрещенный сразу во многих странах за их нежурнализм. Ну, неважно. Важно, что взяли и сделали так. Не на «Первый канал», не с семьями, не с женами, не с детьми. Я говорю, у России, хорошо, давайте, англичане – дураки. Вот они нас оклеветали, они русофобы, они негодяи, вот что угодно. Закрыли эту страницу. Все, они плохие. Мы-то хорошие. Мы же никого не травим, мы спецагентов не посылаем. Возьмите Боширова, Петрова с детьми, с домочадцами, с родителями, с тещами, которых терпеть не могут, приведите на телевидение, сослуживцы чтоб благодарные клиенты, которым они проповедуют здоровый образ жизни и спортивное питание… Кстати говоря, я написал блог…
В. Дымарский
―
Я сегодня прочитал.
Г. Гудков
―
Что к Скрипалям-то ездили специалисты по здоровому образу жизни, а он так вот как-то неожиданно чуть не загнулся. Вот взяли и показали. Неважно, там англичане правы или неправы, в этих деталях разбираться, дали визу, не дали. Вот, мы показали. Мы чисты, ребята. Вот обычные труженики Боширов и Петров.
В. Дымарский
―
Два вопроса тем не менее. Первый вопрос. Не продолжение ли это и не та же самая эта история, что с Литвиненко? И второе…
Г. Гудков
―
Ну, я по Литвиненко думаю, что это все-таки ФСБ.
В. Дымарский
―
Это разное, да?
Г. Гудков
―
Это немножко разное.
В. Дымарский
―
И по второму. По поводу того, как они сработали.
Г. Гудков
―
Для Англии-то все равно. Для Англии – это Россия.
В. Дымарский
―
Это понятно.
Г. Гудков
―
Им неважно – ГРУ, ФСБ, ёклмн. Не имеет значения.
В. Дымарский
―
Это понятно. Но те тоже так наследить… Они что, не знали, что полоний оставляет следы такие?
Г. Гудков
―
А они могли вообще не знать. Могли втемную использовать.
В. Дымарский
―
И второй вопрос – по поводу Скрипалей и дочери. Ну, хорошо – дочь. Ну, не было бы дочери (вот нам даже уже пишут наши слушатели), полицейский там тоже попался.
Г. Гудков
―
Полицейский…
В. Дымарский
―
То есть все равно сработали очень плохо.
Г. Гудков
―
Два гражданина, которые этот флакон взяли, - одна умерла женщина.
В. Дымарский
―
Да, это надо было выбросить еще куда-то.
Г. Гудков
―
Это еще слава богу, что они никуда его не швырнули в какой-нибудь пруд.
В. Дымарский
―
В речку…или в пруд.
Г.Гудков: Возможно ГРУ решило доказать, что им любые задачи по силам: хочешь – Скрипалей отравить, хочешь – еще кого
Г. Гудков
―
А там вообще все… Еще хорошо, что так, что там мало жертв. А могло быть намного больше. Поэтому, конечно, я считаю, что… Что вот это отражает? Вот я тоже много думал. Я долго думал, почему Скрипаль. А не почему. Так просто карты сошлись. Вот нужно было найти предателя, покарать его и показать Владимиру Владимировичу или кому-то еще, какие ребята крутые у нас, как они все могут и вообще не оставляют следов. Ну, возможная версия такая.А почему так облажались? А потому что идет деградация страны, деградация государства, деградация несущих основ самого государства. Это власть политическая… Посмотрите, что ни депутат, то какой-нибудь чудик. Что ни министр, то какой-нибудь полудурок. Кто у нас командовать решил рублями, долларами, - перейдем сейчас все на рубли.
В. Дымарский
―
Костин.
Г. Гудков
―
Костин. Замечательная мысль. Действительно, зачем нам фунты, зачем доллары, юани, франки? У нас рубль есть! Он хоть и деревянный, но зато много. Вот у нас такие повелители экономики есть или командиры чего-то еще, командиры химии. Поэтому деградация аппарат идет.
В. Дымарский
―
Ну, в космосе у нас хорошо. Там с дырками…
Г. Гудков
―
Космонавты от отчаяния сверлят уже дырки, говорят: «Выпустите нас». Шучу-шучу. Поэтому, конечно, деградация всего госаппарата. Я это наблюдал в 80-х годах. Вот я был еще сотрудник КГБ. Я очень сильно тогда…с первого дня своей работы (да еще в комсомоле) я увидел, как гниет государство, оно сгнивает на корню, как вот системы становятся трухлявые. Вот рано или поздно оно должно рухнуть. Ну, не может так дальше продолжаться.Я и письма писал, и докладные, что ребята, извините за выражение, просираем страну, давайте что-то делать, давайте проводить реформы. Но кто-то мне говорил: «Слушай, занимайся контрразведкой. Не лезь в партийные дела». Кто-то мне говорил: «Молодец! Вот такие нам коммунисты и нужны неравнодушные. Давай, давай, давай!». И вот сейчас я вижу…
В. Дымарский
―
То же самое.
Г. Гудков
―
…Вот примерно такую же картину, только она еще хуже. В чем? При всем негативе от СССР, политическая власть в целом была некоррупционна. Ну, по мелочам. Там где-то кто-то какую-то коробку пива зажулил, кто-то лишнюю квартиру получил, кто-то где-то съездил за казенный счет в Финляндию – купил какие-то там тряпки. Все по мелочам. Когда начинаешь смотреть активы крупных политических руководителей секретарей обкомов и прочих, - это такие мелочи. Гниет страна!
В. Дымарский
―
Там вот Ксения сидит с поднятой рукой.
Г. Гудков
―
Да. Уж я…извините.
В. Дымарский
―
Давай, Ксюш.
К. Ларина
―
Да, я заслушалась. Замечательный монолог Геннадия Гудкова.
Г. Гудков
―
А я заболтался. Извините.
В. Дымарский
―
Нет, нет, нет. Нормально.
К. Ларина
―
Но мы как-то очень быстро прошли этот путь от конкретного сюжета со Скрипалями до полной деградации, хотя я вот тоже соглашусь с Геннадием Владимировичем, что именно это слово чаще всего мы сейчас употребляем, что бы мы ни обсуждали, - абсолютная деградация.
Г. Гудков
―
Да.
К. Ларина
―
Но тем не менее, вот возвращаясь к Скрипалю. Вы сказали, что, по вашей версии, Путин где-то сказал, что, типа, предателям прощения, пощады не будет.
Г. Гудков
―
Ну, якобы.
К. Ларина
―
И эта фраза могла быть расценена как приказ, как руководство к действию. Мой вопрос такой. Геннадий Владимирович, вы же следите, как развиваются события. В какой момент Скрипаль из предателя…а о том, что он предатель и так будет с каждым, - об этом говорили ему с экрана «Первого канала», если вы помните…господин Клейменов.
Г. Гудков
―
Конечно, да, я помню.
К. Ларина
―
А сейчас это все называется – забота о наших соотечественниках. И уже про Скрипаля так не говорят. И уже ждут, покажите нам его. И пусть он к нам на Родину вернется. И дочь его пусть вернется. И всех мы встретим с распростертыми объятьями. Здесь какая-то есть вообще, на ваш взгляд, какая-то стратегия поведения? Вот в том, как сейчас ведет себя Россия.
Г. Гудков
―
Ну, все поведение нашей власти направлено исключительно на внутреннее потребление. За рубежом уже ни у кого нет сомнений в причастности России к этому преступлении. Ну, ни у кого нет. Я не знаю, может, там где-нибудь в каком-нибудь Занзибаре или более экзотическом острове еще люди думают, был мальчик или нет, а в приличных странах уже нет никаких сомнений.Поэтому все, что сейчас делается, - это для внутреннего потребления. И раз для внутреннего потребления, - а почему не позаботиться о Юлии Скрипаль. Ну, замечательная девушка. Вот пострадала. Я без иронии говорю. Ни за что пострадала. Ну, и хрен с ним с этим полковником. Да, простим мы его. Да, примем. Это ж народ оценивает. Вот смотрите, наши-то сердобольные. Сначала – отравили, а теперь хотят реабилитировать вроде как. Мы же нормальная страна. А они вот такие…англичане их удерживают.
Как они удерживают? Я не слышал, чтобы Юлия Скрипаль или сам Скрипаль жаловались на то, что их там удерживают. У них есть возможность телефонных переговоров, у них есть возможность обращения к своим друзьям, товарищам. И они наоборот заявляют, что очень благодарны Британии, что она их спасла, спасла им жизни. Потому что непринятие мер медицинских… У нас бы они точно загнулись, потому что у нас бы лечили их от кори, от коклюша или от чего-то еще, но не от «Новичка» уж точно. Да, мы очень лицемерная страна.
Мы же больше всего скорбим о японцах, погибших под Хиросимой и Нагасаки. У нас просто вселенская скорбь. А японцы как-то считают, что это они сами виноваты, потому что не надо было влезать в войну, топить американский флот и вообще создавать армию, которая должна была путем самоубийц-летчиков торпедировать Соединенные Штаты Америки и другие страны антифашистского блока. Поэтому вот это лицемерие наигранное, оно ни к чему хорошему не приводит. Ну да, мы Скрипаля посадили, 5 лет продержали в лагере, потом обменяли удачно на наших агентов, которых сдал этот господин Потеев, если мне память не изменяет.
В. Дымарский
―
Вот эта группа, с Чапман которая.
Г. Гудков
―
Группа наших нелегалов, которую отправили на долгое оседание. Их сдали свои же. Ну да, сыграли, как говорится, вничью, вы – наших, мы – ваших, - и разошлись с миром. Я думаю, что вот это все на внутреннее потребление рассчитано. Вот эта жалость к Скрипалю никакого отношения к реальным не имеет… Вот просто вызвать какую-то симпатию. Хорошая мина при плохой игре.
К. Ларина
―
НА ваш взгляд, почему провалилась эта операция, если она была задумана как операция по ликвидации предателей.
Г.Гудков: Я долго думал, почему Скрипаль. А не почему. Так просто карты сошлись
Г. Гудков
―
Она была задумана как операция, от которой не должно остаться ни хвостов, ни ушей, ни следов.
В. Дымарский
―
А они остались.
Г. Гудков
―
Они не ожидали, что это останется. То есть, в принципе, если мы берем боевую часть операции, - особых претензий к ней нет. Приехали, провезли, нашли, помазали, уехали. И если бы там не вот такой резонанс и начавшееся там серьезное исследование, что же все-таки произошло, и со стороны ученых, и медиков, то оно все бы сошло с рук и никаких проблемы бы не было.Я со многими разговаривал… Ну, не верит никто в смерть Березовского, в его самоубийство. Никто не верит в то, что нет ушей России или рук России в «деле Глушкова». Никто не верит в то, что там… Ну, вернее, все уже верят, что Литвиненко отравили известные персонажи по соответствующему заданию и по согласованию, коль там стремительный взлет карьеры после этого.
В. Дымарский
―
Есть еще старая история, начиная со Щекочихина.
Г. Гудков
―
Есть Щекочихин, есть Политковская.
К. Ларина
―
Немцов.
Г. Гудков
―
Есть кто?
В. Дымарский
―
Немцов.
Г. Гудков
―
Ну, Немцов убит. Я имею в виду по отравлениям.
В. Дымарский
―
Политковская тоже…
Г. Гудков
―
Политковскую травили, когда она летела в Беслан.
К. Ларина
―
А Гайдара травили.
Г. Гудков
―
Есть Кара-Мурза, в конце концов, Володя. Есть странный случай с Петром Верзиловым, который только что пришел, говорят, в сознание. Ну, есть много странных случаев, когда…
В. Дымарский
―
А что за упорство – вот через отравление? Средние века какие-то!
Г. Гудков
―
Новые технологии, новые яды, новые возможности. И они исчезают. Они же бинарные там. Они не должны оставлять следов.
В. Дымарский
―
Ничего себе!
Г. Гудков
―
Поэтому очень удобное орудие убийства. Достаточно к человеку прикоснуться или поздороваться.
В. Дымарский
―
А Кивелиди еще.
Г. Гудков
―
Ну, Кивелиди, - это бизнес-конфликт. Это все-таки не политический. У нас когда рассказывали про яды, говорили, что достаточно…рука здоровающихся обрабатывается специальным составом (поверх наносится яд). Здороваешься, привет-привет, разрешите вам пожать вашу мужественную руку. Пожал, ушел и человек через некоторое время благополучно скончался от инфаркта какого-нибудь.
К. Ларина
―
Вы не услышали. Я хотела напомнить еще про Егора Гайдара случай, который тоже в этот ряд вписывается вполне. Помните, когда его отравили?
Г. Гудков
―
Я не очень хорошо эти случаи помню и знаю, поэтому я и не стал их комментировать. Я просто не помню.
В. Дымарский
―
Когда он выступал где-то в Ирландии, по-моему, если я не ошибаюсь.
К. Ларина
―
Да, да, да. Стало плохо…
Г. Гудков
―
Я думаю, что этих случаев было больше. Мы с вами просто не знаем. Тот же Роман Цепов, который был в одно время близок с Путиным, как утверждают СМИ. Он же тоже был дважды травлен. Один раз – неудачно, а второй раз – удачно. Извините за цинизм.
К. Ларина
―
А можно такой вопрос задать… Я не знаю, у нас сейчас, наверное, время новостей.
В. Дымарский
―
У нас еще минута есть.
К. Ларина
―
А насколько вообще в международной практике используется именно такой способ ликвидации врага, противника и с помощью ядов?
Г. Гудков
―
Раньше использовалось. Ведь была Холодная война, и были всякие третьи страны, в которых это использовалось и нашими, и против наших. Но тот же Ясир Арафат, если помните, такой был лидер организации «Освобождение Палестины». По имеющимся данным, он все-таки был отравлен, не сам умер. Есть какие-то способы… Другое дело, что сейчас вроде бы великие державы отказались от подобных методов по крайней мере на территории друг друга. Ну, Россия все-таки великая держава при всех ее недостатках. Поэтому вроде бы такого не было.Я не исключаю, что эти операции все-таки еще где-то проводятся на территории третьих стран, где нет такого контроля и можно концы в воду спрятать. Но все-таки великие державы как бы дали обет (после, особенного, укола зонтиком, после ряда других провалов и наших, и не наших), что они не будут друг против друга применять подобные методы, - такое негласное было соглашение. Ну, к сожалению, мы видим, что оно не соблюдается.
В. Дымарский
―
Мы сейчас сделаем перерыв на новости, после чего продолжим программу «2018» с Геннадием Гудковым.НОВОСТИ/РЕКЛАМА
В. Дымарский
―
Еще раз добрый вечер! Мы продолжаем допрос Геннадия Гудкова.
Г. Гудков
―
Перекрестный.
В. Дымарский
―
Перекрестный допрос, да, в котором допрашивающая Ксения Ларина, уже поднявшая руку и просящая задать вопрос, я, Виталий Дымарский. Ксень, можно я тоже задам один вопрос? Ты хочешь еще про Скрипалей?
К. Ларина
―
Нет, я хотела поменять тему.
В. Дымарский
―
Вот я тоже хочу как раз поменять тему. Вот у меня такое ощущение, что Скрипали…мы еще, конечно, поговорим о генерале Золотове.
Г. Гудков
―
Явление одного из порядка.
В. Дымарский
―
Да, абсолютно правильно. И все события этой недели, они еще сыграли одну штуку со всеми нами, с нашим обществом. Это то, что все перестали говорить о пенсиях, как будто забыли. Такое впечатление, что как будто специально все это организовали.
Г.Гудков: Почему так облажались? Потому что идет деградация страны, несущих основ самого государства
Г. Гудков
―
Нет, на самом деле, я думаю, что мы просто живем внутри Садового кольца. Я провел эксперимент. Вот когда генерал Золотов обратился к Навальному в известном своем послании, я на следующий день опросил обычных людей, которые работают, приходят на службу. И я, к сожалению (или к удивлению), своему обнаружил, что они, вообще-то, и не знают.
В. Дымарский
―
Про это обращение.
Г. Гудков
―
Они и про Золотова ничего не знали до этого и вообще про обращение не знали. Эта информация начинает только вот так, знаете, как диффузия, медленно просачиваться вниз. Да, мы уже давно говорим, мы обсуждаем какие-то ответы – НРЗБ ответил так, этот ответил так.
В. Дымарский
―
Мы уже на другие темы переходим.
Г. Гудков
―
Да, мы уже пошли на другие…а ребята еще не знают. Не знают они еще, - весна наступила. И поэтому информация будет медленно просачиваться в низы, в массы. Это мы с вами говорим на эту тему не первый день. Нет такого. Вот они больше о пенсиях думают. 80% населения больше думает о пенсиях.
В. Дымарский
―
Это потому что все-таки интернет еще, как у нас раньше говорили, не вошел в каждый дом?
Г. Гудков
―
Нет, не поэтому. Интернет есть у всех. Но люди защищают свое сознание от негативной информации, не читая ее. Если мы в Советском Союзе, Виталий, тогда искали эту информацию, слушали голоса, глушилки нам мешали. Не было информации. Сейчас – завались. Про всех и про все. Входи, смотри, читай. Вот хочешь вот это расследование «Bellingcat» - читай. И про Боинг читай, и про Петрова, Боширова читай. Про что хочешь читай. Люди говорят: «Ну, что я буду… Я вот сейчас опять начитаюсь этого – я буду плохо спать, у меня плохой аппетит».
К. Ларина
―
Можно я скажу, Геннадий Владимирович, раз уж мы про это заговорили?
Г. Гудков
―
Или я не прав?
К. Ларина
―
Тогда объясните мне, почему люди с таким удовольствием смотрят всю эту туфту по телевизору? Золотова они обращение не смотрели. Наверное, вы правы.
Г. Гудков
―
Это не требует усилий.
К. Ларина
―
А тут-то они с удовольствием смотрят всю эту ерунду.
Г. Гудков
―
Это не требует усилий. Это по привычке включил, лег на диван…
К. Ларина
―
Там же тоже орут. Там сплошной негатив, сплошные негативные новости во всех этих ток-шоу.
Г. Гудков
―
Ну, нет. Ну, там страна с колен встает, там президент ободряюще говорит.
В. Дымарский
―
Нас обижают. Англичане обижают.
Г. Гудков
―
Все отлично. Там защищают страну от мировых нападок.
В. Дымарский
―
От русофобов.
Г. Гудков
―
Там показывают русофобов. Там какой-нибудь Соловьев или Киселев обращают в радиоактивный пепел врагов. И так далее. В пух и прах! Там Маша Захарова словесные чудеса эквилибристики творит. И прочее, прочее, прочее. Нет, телевизор не дает такой картинки как интернет, потому что от интернета можно, извиняюсь за выражение, и в петлю залезть.
В. Дымарский
―
Но телевизионная картинка все равно сильнее, получается?
Г. Гудков
―
Пока – да. Пока привычка – лечь на диван, врубить телек и смотреть все подряд, она сильнее.
В. Дымарский
―
Там правду говорят, да?
Г. Гудков
―
Да они не правду говорят. Они, просто, ничего другого… Потому что по всему остальному надо думать, что-то залезать, сравнивать, читать. Человек – лентяй по своей природе. Лень, вообще, двигатель прогресса. Машинки, пылесосы, стиральные машинки придуманы от лени. Поэтому технический прогресс двигается от лени. Не пойду пешком, поеду на машине. Поэтому лень – двигатель прогресса, с одной стороны. А с другой стороны, она, к сожалению, приводит к тому, что человеку проще завалиться на диван и послушать, что там покажут.
В. Дымарский
―
Все-таки про Золотова.
К. Ларина
―
Когда лично не касается человека. Вот возвращаясь к Золотову. Про Золотова, может быть, люди ничего не знают в большинстве, как вы говорите.
Г. Гудков
―
Они Золотова не знают никакого. Кто такой Золотов? Золотов…космонавт?
К. Ларина
―
Зато они видят, как людей бьют на улицах. Когда-нибудь у них все это соединится.
Г. Гудков
―
Когда-нибудь.
К. Ларина
―
Когда-нибудь. Когда их дети пойдут на улицу и когда на детей будут нападать омоновцы с дубинами, тогда они почешутся.
В. Дымарский
―
Проснутся.
К. Ларина
―
Но это же, как мне кажется, вопрос очень короткого времени. Ведь мы семимильными шагами к этому движемся.
Г. Гудков
―
Ну, к сожалению, как показывает практика, никому не удается понять, какое время отпущено тому или иному режиму. Вот никому не удается. Помните, Владимир Ильич Ленин в январе 17-го года сетовал на то, что революция если произойдет в России, то, дай бог, лет через 10. И он, Ульянов (Ленин), вряд ли до нее доживет. А вот эти молодые социалисты в Швейцарии еще увидят эту революцию. А, может даже, кое-кто примет в ней участие. А через месяц – революция.
В. Дымарский: А 25
―
го октября 17-го года он тормошил Троцкого (я обожаю этот эпизод). Он тормошил Троцкого, заснувшего на сцене (где они там заседали в Смольном) и говорил: «Лев Давидович, Лев Давидович, как вы думаете, мы неделю хотя бы продержимся?».
Г. Гудков
―
Продержались 70 лет.
В. Дымарский
―
Да.
К. Ларина
―
Ну, так же непредсказуемый был и 91-й год, август 91-го. Никто даже не предполагал, что страна рухнет.
Г. Гудков
―
Что значит непредсказуемый? Нет, Ксения, я с вами не согласен. Мы можем с вами легко предсказать макроэкономические процессы и макрополитические, и результат. Мы с вами знаем, что будет. Проблема только одна – мы не знаем, когда. Я вот помню свой разговор с одним бизнесменом видным в 90-е годы. Он там доллары тратит. Я говорю: «Вань, побереги доллары. Они будут расти».Он говорит: «Когда они будут расти?». Я говорю: «Вот сейчас – 2.700. Сейчас будет – 3, 3.5, 4, 5, 7». Он говорит: «Я тебе могу поверить, что будет 3. Могу поверить, что 3.5. Но чтоб 5, 7…да никогда!». А сейчас он 70. Нормально. То есть предсказать, что будет рост – да. Предсказать, что доллар будет по 100 – да…при этом курсе экономическом. Предсказать, что будет революция, бунт или свержение – да. Но мы не знаем, когда это произойдет. Вот в чем проблема. И этого не знает никто. Это не знает ни Путин, ни мы.
В. Дымарский
―
Более того, есть еще разные варианты.
Г. Гудков
―
А то, что это произойдет – понятно. Не может страна жить на лжи, на маразме, на деградации, на разорении экономики. Она не может жить. Конечно, она когда-нибудь рухнет.
В. Дымарский
―
Нет, но не могут жить не только низы, но и верхи. Это же может быть и сверху революция…ну, не революция, а смена власти.
Г.Гудков: Все поведение нашей власти направлено на внутреннее потребление. За рубежом нет сомнений в причастности РФ
Г. Гудков
―
Нет, сверху могут быть реформы. У Путина еще остается теоретический шанс стать реформатором. Я ему хочу письмо написать даже. Может, он все-таки захочет войти в историю с хорошей стороны.
К. Ларина
―
Поздно.
В. Дымарский
―
Те, кого мы называем элитой, им же тоже, в конце концов, может все это не понравиться. Они не могут прийти и сказать: «Дорогой, Владимир Владимирович…».
Г. Гудков
―
Да они там, извините за непарламентское выражение, очкуют каждый день эта элита. Они так там недовольны, они так там напуганы. Они ж понимают, чем это кончится и для них, и для их семей. Они сделать ничего не могут. Они в этой системе, они заложники. Да, они круто живут. Да, некоторые из них чувствуют себя помазанниками божьими и вообще не думают.
В. Дымарский
―
То есть дворцовый переворот невозможен?
Г. Гудков
―
Но большая часть умных людей в элитах понимает, что, извините за выражение, вот это слово из 4-х букв, которого нет в языке, она скоро наступит. Вот это вот на букву известную. И они это прекрасно понимают. И сегодня же, по-моему, ЦБ говорил о выводе капиталов. Сколько там прогноз? 50 с чем-то миллиардов. Я помню еще послание Путина 2005-го года, когда вынос капитала был 25 миллиардов, и он с трибуны обращаясь к Федеральному Собранию, говорил: «Ребята, это вообще ни в какие ворота. Что ж это такое!».
В. Дымарский
―
Я помню, 10 миллиардов говорили.
Г. Гудков
―
Да. Надо вообще с этим прекращать. Это немыслимые потери для страны. А вот сейчас там 57 миллиардов – только прогноз ЦБ. А будет на самом деле больше. В 2-3 раза больше, потому что помимо официального вывоза валюты, еще неофициальный гораздо больше. Поэтому все понимают, что конец скоро, что маразм дошел до запредельных величин. Ну что такое выступление Золотова, как ни проявление кручайшего маразма во власти? Вы же прекрасно понимаете! Вы же журналисты! Вы же понимаете, что такое правило пиара.Они там не просто правила пиара нарушили, а правила здравого смысла любого. Не может обращаться генерал командующий и ближайший сподвижник президента к оппозиционеру с такой риторикой. Ну не может ни в одной стране. Раз он у нас может, значит мы дошли до точки до какой-то. До какого-то рубежа, за которым развал страны.
В. Дымарский
―
А вот у меня вопрос по Золотову. А вот что посоветовал бы Гудков тому же Навальному. Вот Навальный соглашается на эту дуэль. Как это вообще может… Можно себе это представить или нет? Что дальше?
Г. Гудков
―
Я думаю, что у Навального сейчас примерно 100 тысяч советников, что ответить Золотову.
В. Дымарский
―
Ну, это понятно.
Г. Гудков
―
И там от самых смешных и хохм, до самых серьезных формулировок. Я думаю, что Алексей выберет оружие. Оно, конечно, окажется идеологическим, оно окажется смысловым, оно окажется, может быть, близко к юмору. Понимаете, я, конечно, даже по-хорошему завидую Алексею. Его подняли на уровень президента России.
В. Дымарский
―
Да.
Г. Гудков
―
Я б на его место знаете, что сделал? Я уже дал ему совет: «Алексей Анатольевич, скажи, пожалуйста, Золотову, что это не твой уровень – с ним дуэль. Это не твой уровень. Твой уровень – президент России. А с Золотовым пусть твой охранник, руководитель охраны посражается». У них как раз равные весовые категории. Вот так надо, наверное, ответить, чтоб до конца уж уничтожить морально Золотова, который прошел, к сожалению, путь от одной стороны баррикад к другой. Вот очень жалко, что люди перерождаются во власти. Очень жалко. Потому что Золотов стоял на баррикадах.
В. Дымарский
―
Он стоял на баррикадах.
Г. Гудков
―
И рисковал жизнью реально. Реально рисковал жизнью. Он же не знал, убьют его или не убьют, погибнет он или нет. Но он шел и не боялся.
В. Дымарский
―
Он был телохранителем у Собчака.
Г. Гудков
―
А сейчас мы видим, что человек, который проявлял себя геройски, проявляет себя как концентрация, квинтэссенция глупости провластной.
К. Ларина
―
Можно вопрос?
В. Дымарский
―
Сейчас. Извини, Ксюш. А как вы думаете, Золотов, - это такая собственная инициатива или он ее согласовывал?
Г. Гудков
―
Ну, мне уже сказали, что это чуть ли не акт самосохранения. Якобы там какие-то были козни для его снятия в октябре месяце – замены, отставки. А он таким образом обратился к Навальному, чтобы обезопасить себя еще как минимум на год. Такая есть конспирологическая версия. Я в нее не очень верю. Но объяснить с точки зрения просто логики и здравого смысла его выступление… Я уже об этом писал. Навальный – король интернета. По крайне мере, политической его части. Пытаться переиграть короля интернета на его площадке – это по меньшей мере даже не глупо, это уже хуже, – кретинизм с идиотизмом вперемешку.
В. Дымарский
―
При чем генералу!
Г. Гудков
―
Ну конечно. Что, генерал не мог пойти на «Первый канал» к Эрнсту или на «РТР», или к Соловьеву на ток-шоу. Ему б там любезно распахнули бы все двери. Мог. Почему он это сделал? Почему он так сделал?
В. Дымарский
―
А ему Усманов понравился.
Г. Гудков
―
Почему он подставился по полной программе? Он же подставился! Все. Меченый, так сказать. Всю жизнь будут пальцем показывать. И я не понимаю его. Значит, какие-то двигали пружины, которых мы с вами не знаем. Что-то такое мы с вами не знаем. Что-то там во власти происходит. Чего-то мы не знаем.
К. Ларина
―
Вот как раз про это я хотел спросить у вас. На ваш взгляд и по вашим ощущениям у кого сейчас такая реальная сила: у силовых структур или у каких-то отдельных подразделений, у армии, у олигархов придворных, у Сечина? Кто сегодня, на ваш взгляд, обладает реальной силой в управлении страной и в давлении на первое лицо?
Г. Гудков
―
Ну, все обладают давлением на первое лицо люди ему близкие. Путин, насколько мне известно от разных, в том числе высокопоставленных источников, все-таки считает себя человеком команды. То есть он не стал вот таким абсолютным диктатором, и он считает себя человеком команды, считает себя в определенной степени обязанным многим своим людям, которые рядом с ним. То есть, по крайней мере, мне об этом сказали очень информированные источники. Поэтому я думаю, что любой руководитель всегда в какой-то степени (или даже в очень серьезной степени) зависит от своих ближайших подчиненных: и от Сечина, и от Золотова (Золотов в фаворе, в доверии), и от Бортникова с Патрушевым, и от губернаторов, им назначенных (типа Дюмина).Я думаю, что Путин от многих зависит. Он не может просто так сказать: «Ребята, все свободны. Всем спасибо. Я решил сделать новую партию, решил новую администрацию построить, новое правительство». Он не может так сказать, потому что он сам тоже является создателем и одновременно заложником созданной им системы. Поэтому я думаю, что десятки людей сегодня способны достаточно серьезно влиять на Путина. И мне кажется, что это влияние в условиях кризиса становится все больше и больше, и они получают большую автономность. Вот тот же Рамзан Кадыров явно прокачивает определенные возможности на будущее.
Ну, явно прокачивает. Он же не глупый парень и понимает пределы допустимого. Но он все время стремится выйти за флажки. И наверняка у него есть какие-то свои планы, мысли на будущее. Ведь сейчас все уже думают, а что будет после 24-го года. 24-й год не так уж сильно за горами и многие до этого года должны дожить. Надеюсь, что практика отравления ядами все-таки не будет так широко распространяться в России. Поэтому там многие сейчас играют в свою игру. Начинают мелкотравчатую игру. Она в основном сводится к обострению противоречий между кланами, какими-то подставами, какими-то размещениями своих людей на каких-то постах.
Или кто-то под корягу начинает прятаться, понимая, что там очень острая ситуация и что там будет, – неизвестно, потом отвечать за все это. Есть люди, которые умно и грамотно спрятались в тину, ушли в тину. Тоже есть такой стереотип поведения. Поэтому там очень сложная власть. Путин не является таким диктатором, который пальчиком пошевелил, и все там ниц попадали. Нет! Конечно, там они сделают вид, что они даже глаза не смеют на него поднять. Кстати, мне сказали, там в одном регионе запрещено подчиненным смотреть на своего начальника (в кавказском регионе).
К. Ларина
―
Да вы что!
Г. Гудков
―
Да, да, да.
К. Ларина
―
В глаза запрещено смотреть?
Г.Гудков: Не может страна жить на лжи, на маразме, на деградации, на разорении экономики
Г. Гудков
―
Да, подымать уже запретили. Все-таки Восток – дело тонкое. Путин – нет. Ему могут, конечно, подобострастно смотреть в глаза, но все-таки скажут: «Владимир Владимирович, ну, хорошо, сейчас я уйду. Я вот все брошу. Вот давайте делайте то-то». А он же понимает, что он зависит от своих. Я был начальником, у меня была большая компания, у меня были замы.И они тоже могли прийти, устроить мне какой-то демарш и сказать: «Знаете, Геннадий Владимирович, давай делай сам. Я вижу, что ты меня умнее. Давай-давай, я готов… Все, я ничего не делаю. Я тупо выполняю твои приказы». И я отступал, потому что я понимал, что если я сейчас вот так поговорю, мой зам, мой ближайший сподвижник, которого я ценю и уважаю, он отойдет от дел и все».
В. Дымарский
―
Один человек ничего не может сделать.
Г. Гудков
―
Да, да, да. Поэтому не надо думать, что у нас уж совсем такая диктатура, при которой один человек все решает. Десятки человек могут влиять на Путина.
К. Ларина
―
А вот скажите, возвращаясь к 9-му сентября, когда мы наблюдали очередное очень жестокое подавление народного гнева…
Г. Гудков
―
Особенно в Питере.
В. Дымарский
―
Особенно в Питере.
К. Ларина
―
Да, в Питере. В Екатеринбурге очень сильно. Тут я наблюдала за этим в прямом эфире в разных трансляциях. И впервые, как мне кажется, прозвучали такие уже очень открытые призывы к представителям силовых структур (в данном случае – к омоновцам и к Росгвардии), что называется, штыки повернуть в другую сторону – идите лучше к народу. «Кого вы бьете? - кричали люди. - Вы же наши дети!».
В. Дымарский
―
Извини, Ксюш. «Вы же наши дети…». Еще я слышал, как в Петербурге женщина подошла к омоновцу (вот к космонавту) и говорит: «У тебя же тоже есть мама. Мы же о пенсиях».
К. Ларина
―
Да, да, да.
В. Дымарский
―
Да?
Г. Гудков
―
Да.
К. Ларина
―
Вот здесь, кстати, возможен этот разворот? Могут эти космонавты снять свои шлемы и сказать: «Мы с народом!»? Или это нереально?
Г. Гудков
―
Пока – нет. Пока нет раскола в силовых структурах. Да, безусловно, и в ФСБ, и в полиции, и в других инстанциях еще достаточно много людей, которые прекрасно понимают, что это путь в никуда. Я могу сказать, психология такая: «Ну что мы можем сделать? Ну вот что нам, уходить? Или все-таки оставаться? Кормить детей, семью как-то надо. Что нам делать? Мы заложники этой ситуации. Вот сейчас мы уйдем, - куда мы пойдем?».И действительно пойти им особо некуда, потому что экономика-то стагнирует, и рабочих мест приличных все меньше и меньше. Поэтому пока раскола такого серьезного в силовых структурах… Опять-таки, я могу ошибаться. Владимир Ильич Ленин в свое время с революцией ошибался, а Гудков-то может ошибиться еще больше. Поэтому я вот так не чувствую, что какой-то надрыв, разлом, после которого силовики расколются и брат на брата пойдет.
В. Дымарский
―
То есть борьба идет исключительно за влияние на президента?
Г. Гудков
―
Больше идеи борьба за влияние на президента, за бюджетные потоки.
В. Дымарский
―
За бюджет.
Г. Гудков
―
Да. За аппаратный вес, за штатное расписание и так далее, и тому подобное. Конечно. И ведь силовики не обижены. Они получают более-менее… Ну, понятно, что каждый хочет больше получать. Но тем не менее, они получают как-то мало-мальски сносные жалования, они получают льготы по медицине, по социалке, они рано уходят на пенсию.
В. Дымарский
―
То есть их не волнует пенсионная…
Г. Гудков
―
Ну да, их как бы не очень сильно волнует. «Ну да, конечно, мама есть, - думает омоновец, - я-то уж ей помогу, я-то уж как-то выживу, я-то уж как-то справлюсь с этой ситуацией. Моя мама не будет брошена, как там мамы оппозиционеров думают, что мы из какого-то поганого теста сделаны». Поэтому, конечно, пока это еще не раскол. Он когда-нибудь будет, но не сейчас.
К. Ларина
―
У вас же там остались товарищи, друзья…
Г. Гудков
―
Да я уж не знаю. Иногда думаешь, что товарищ, а он на тебя смотрит волком. И наоборот.
К. Ларина
―
То есть вы там разговариваете с ними…
Г. Гудков
―
Ну, иногда.
К. Ларина
―
У них похожие ощущения, настроения или они все-таки совсем по другую сторону баррикад?
Г. Гудков
―
Нет, они не совсем по другую сторону баррикад. Например, оперативные сотрудники… Понимаете, люди приходят туда не только воровать и бить. Они приходят туда бороться со злом. Игру «Казаки-разбойники», где добро и зло, никто не отменял. И многие хотят быть казаками, защищать людей от разбойников. И вот эти люди, их трясет от того, с чем они сталкиваются, что они видят. Я вот недавно разговаривал с одним бывшим высокопоставленным товарищем.Он говорит: «Гена, я не мог нигде работать. Я куда ни приду – мне идут люди и несут компромат о воровстве, о взяточничестве, об обязательных распилах, об откатах. Люди идут ко мне в надежде, что я все-таки бывший, так сказать, товарищ высокопоставленный из правоохранительной структуры, - я что-то сделаю. А я не могу. Я всю жизнь работал. Я ничего не брал, никогда никого не грабил. И мне либо уходить, либо расписываться в собственном бессилии против этого».
Таких людей много. И много среди оперативного состава, и в ФСБ, и в МВД, поверьте мне. Да, конечно, этим людям сейчас очень тяжело, - они без поддержки. Но они есть. Они все равно будут, потому что они ненавидят свое начальство ворующее. Они их просто ненавидят. Их трясет от этого.
В. Дымарский
―
А вот эти посадки, которые идут среди силовиков. Вот этот Захарченко, у которого квартиру с деньгами нашли, - как символ. Их же много в последнее время. Это что, это борьба из коррупцией или это тоже внутривидовая борьба?
Г. Гудков
―
Межвидовая и внутривидовая конкуренция. Мне интересную историю рассказали про задержание Улюкаева. Я сейчас не буду называть фамилию, потому что недостоверный факт, сказали, что в машине у Улюкаева сидел еще один очень высокопоставленный руководитель, которому сказали: «А ну кыш! Пошел отсюда! Ты кто такой?», - не узнали его.
К. Ларина
―
И он пошел?
Г. Гудков
―
А куда ему деваться? Пошел пешком, да. Без мигалки.
В. Дымарский
―
Для пешеходов можно мигалку сделать.
Г. Гудков
―
То есть, понимаете, у них тоже идет внутривидовая очень жесткая борьба. Борьба без правил зачастую, без каких-то сантиментов. Там тоже все жестко. И вот многие же понимают, те же сотрудники. Стоит он на посту. Вы думаете гаишники любят эти мигалки? Я не люблю гаишников, но знаю, что они терпеть не могут эти мигалки. Они их ненавидят, а ничего не могут сделать. Отдают честь, когда там проезжает какой-то хрен мамин, извините за непарламентское выражение, который опаздывает на очередной распил.И таких людей много, которые ненавидят свое начальство. Они ненавидят его за то, что те воруют; за то, что унижают; за то, что загрузили какой-то дебильной отчетностью; которые загрузили каким-то непонятными дежурствами; не дают с семьей… Недовольство властью внутри силовых структур очень большое. Но оно пока никуда не прорывается.
В. Дымарский
―
И они успокаивают себя тем, что они выполняют приказ.
Г. Гудков
―
Ну да. Я вот дослужу до 45-ти, а там – свободен. У меня еще пенсия в кармане – какая-то страховка.
В. Дымарский
―
У нас всего полминуты остается. А есть предел…
К. Ларина
―
Нету.
В. Дымарский
―
…Не глупости даже в защите власти?
Г. Гудков
―
Нет, подождите, Альберт Эйнштейн сказал, а он великий человек, что «я уверен в бесконечности только двух вещей: Вселенной и человеческой глупости.
В. Дымарский
―
Ну, это понятно.
Г. Гудков
―
И то, в бесконечности Вселенной я начинаю сомневаться.
В. Дымарский
―
Отстаивать свою власть.
Г. Гудков
―
То есть единственное, что бесконечно, - это человеческая глупость.
В. Дымарский
―
Отстаивать власть любыми способами.
Г. Гудков
―
Пока – да. Пока я вижу настрой – только вперед ногами. По-другому никак. Хотя, еще раз подчеркиваю, я считаю, что у Путина пока еще есть теоретическая возможность избежать коллапса и краха страны.
В. Дымарский
―
Спасибо! Спасибо Геннадию Гудкову!
К. Ларина
―
Спасибо!
В. Дымарский
―
Это было «2018». До встречи!