Кирилл Рогов

Конечно, соглашаясь стать председателем Центробанка у Путина, она не думала, что он нападет на Украину. Ну, или – почти не думала. Потому что понимала, конечно, что отправляется на вечеринку к чёрту, но роль, которая ей там была предложена, выглядела достойно и даже эффектно. И все может еще обойтись…

А теперь представим, что возглавляемый Дудем антипригожинский штаб проигрывает выборы. Наступают 20 лет кровавой фашистской диктатуры или гражданская война и развал России. И через 28 лет новая Маша Певчих, сидя на полу среди картонных коробок, спрашивает у висящего напротив нее в воздухе нового Ходорковского…

Весь этот спор, который сотрясает наши социальные сети, это спор между собой. Он непонятен и не слышен «большой России»…

Даже чисто интонационно этот фильм кажется каким-то клоном фильмов НТВ про оппозицию. Это чистая партийная фальсификация истории, пропагандистский нарратив, который не терпит сомнений и возражений. И это плохо…

Во всей официальной кремлевской версии теракта есть одно крайне слабое место, можно сказать, фундаментальное противоречие, про которое не стоит ни на минуту забывать…

Этот публичный террор направлен в общем в равной степени против тех, кто является его объектом, и против тех, кто усомнится в обязательности и единственности официального нарратива и самого этого террористического ответа. Этот террор обращен против самих российских граждан, потому что нормализует ненависть как ответ…

И еще — Алексей был прав, когда говорил, что если его убьют, это будет лишь свидетельством того, что он силен. Путин боится его даже мертвого…

Вскрытие до сих пор не произведено. И это в общем однозначный ответ на вопрос, допускают ли те, кто принимает решение, вероятность смерти от естественных причин. Ответ: нет. Потому что в этом случае они были бы заинтересованы в как можно более быстром вскрытии…

Сегодня Кремлю важно, чтобы очереди закончились. И это значит, что нам важнее всего – чтобы они не закончились…

Чтобы ни случилось с Борисом Надеждиным в будущем, – а свалившуюся на него ношу мало кому пожелаешь, – сегодня имеют значение только люди, которые хотят поставить за него подписи…