«Текущий момент» с Виктором Шендеровичем
Запад выбрал политику истощения России. Он этой политики будет придерживаться. И Россия однажды ляжет плашмя, как легла плашмя России Ивана Грозного после 23 лет Ливонской войны. Просто плашмя легла, совсем, ушла в Смутное время. Для тех, кто ленится открывать учебник истории, просто напомним, что все эти великие полководцы, все это заканчивается истощением и чудовищной деградацией, откатом. Ничего другого не будет и в этот раз…
Подписаться на «Ходорковский live»
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Здравствуйте! Вы смотрите «Текущий момент», программу, в которой мы пытаемся как-то пережить все, что произошло с нами за неделю. Меня зовут Елена Малаховская. А на связи со мной писатель и публицист Виктор Шендерович. Виктор Анатольевич, здравствуйте.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый день, Лена.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Мы незамедлительно начнем обозревать ушедшие, прошедшие и случившиеся события. Только десять секунд дам на то, чтобы все, кто из наших зрителей желает, мог бы поставить нам лайк авансом и таким образом помочь в распространении нашего ролика. Подпишитесь на «Ходорковский LIVE». И сразу начинаем.
Россия разбомбила строительный гипермаркет «Эпицентр» в Харькове. Там, на данный момент по крайней мере, мы записываем эту программу в понедельник 27 мая, известно о 16 жертвах и несколько десятков пострадавших. В официальных российских СМИ тем временем сообщают, что уничтожили склад оружия и командный пункт врага.
Если кто-то из наших зрителей внутренне сопротивляется мысли, что российские войска могут взять да убить вот так вот мирных жителей, которые в выходной день пришли за покупками, и вот так вот хочется, знаете ли, верить Министерству обороны российскому, я прямо сейчас помогу вам остаться все-таки на верном, пусть и болезненном, пути, потому что следственные органы в Харькове показали удар изнутри здания, как это было.
И здесь должен был быть удар, взрыв и просто уничтожение всего, что вы видели на экране, но показать этого по правилам Ютуба я вам не могу. Но я думаю, что вы можете себе представить. И последний вопрос тут у сомневающегося остается: «А зачем это сделали? Ну не может быть. Ну, а зачем? Зачем вот какой-то там магазин, на него, понимаешь, снаряды тратить?»
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, слушайте, это Путин договаривается о переговорах. С тех пор, как в течение ближайших первых недель после начала войны выяснилось, что никакого Киева за пять дней и Харькова за три не будет, перешли к терроризму почти сразу. Просто бомбометание, просто нагнетание ужаса, просто демонстрация возможностей принесения смерти, разрухи, беды. Вот эти возможности у путинской России есть. И она ими пользуется. Это разговор такой, разговор с миром, разговор с Западом: «Договаривайтесь со мной. Вы видите, я буду это делать и дальше. Силы у меня есть, совести нет. Я буду это делать. Не хотите, чтобы это так дальше продолжалось, ракетные удары по жилым кварталам — договаривайтесь со мной».
Абсолютно нормальная логика рэкетира, бандита, у которого единственная возможность воздействовать на контрагентов — это торговля ужасом. Это рэкет, только рэкет вот такого государственного масштаба. Но принцип рэкета — платите мне за то, что я не буду приносить вам боль, делать вам больно, приносить вам зло, платите мне за это. Ничего другого Россия предложить миру не может, только отступного за ненанесение ущерба, непринесение убийство. Вот Путин этим и занимается. Занимается уже третий год. И вполне успешно, как мы видим. Потому что мир съеживается каждый раз. И голоса о том, что нужен мир, все сильнее. И это, в общем, работает на Путина, разумеется.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну вот это странно, с моей точки зрения, вот с точки зрения логики простого человека. Вот появляется в прессе информация, кто-то называет ее вбросом, в западной прессе, в американской, что Путин готов к переговорам, вот прямо сейчас хоть готов прекратить воевать. И тут он совершает этот удар. И как бы иллюстрация-то противоречащая же. Нет?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да почему же, Лен? Почему же противоречащая? Надо договариваться, иначе он снова будет бить по городам ракетами. С ним надо договариваться. Видите, он невменяемый. Вы видите, он не остановится. Вы видите, он будет это делать. Он это делает и будет делать, и демонстрирует возможности экономики поддерживать это военное состояние. Все внутри подавлено, никаких надежд на перемены политические нет. Он будет сеять смерть и разруху. С ним надо договариваться. Это логика, которую транслирует Путин: «Договаривайтесь со мной. Другого выхода у вас нет. Иначе будет больно. Все время будет больно. Давите на Украину».
На Украину давят. В Украине тоже, естественно, понятно, что эйфория первая прошла, люди просто хотят спать без сирен воздушной тревоги, и чтобы не гибли люди. Психологически очень понятно. «Договаривайтесь, договаривайтесь со мной», — говорит Путин. И мы видим, что эти зерна падают на очень хорошую почву. И между прочим, в Украине тоже у многих есть раздражение. Победы нет, потери есть, ужас есть ежедневный. Люди просто устали. Люди просто устали. И на эту усталость, и на эту обреченность тоже давит Путин, продолжает ее разрабатывать. Это такой нехитрый инструментарий, повторяю, рэкетира, бандита. Он пугает. И это его единственный инструмент.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: После этого самого удара по Харькову Антивоенный комитет России, в который входят известные оппозиционеры от Зимина до Алексашенко, от Чичваркина до Ходорковского и многие другие, выпустил заявление. Он призвал страны вокруг украинской коалиции передать нужное оружие и без условия, что нельзя бомбить объекты на территории России. Я процитирую фрагмент, чтобы был ощутим общий посыл и пафос этого заявления.
«Европа в скором времени рискует столкнуться с войной непосредственно, терпеть гибель собственных солдат и разрушение собственных городов. Нерешительность Союзников и алогичная санкционная политика выглядят приглашением к шантажу со стороны диктатора Путина. Мы призываем вспомнить относительно недавнюю историю политики умиротворения и ее результаты, вспомнить многократно доказанную истину — с бандитом нельзя договориться иначе, чем предъявив силу».
Вот такое обращение выпустили. У меня только один вопрос к нему: насколько и кем оно может быть услышано? Но, оказывается, есть у людей в соцсетях другие вопросы и даже требования: «Какой же вы Антивоенный комитет, если вы войну разжигаете и требуете вывести ее на новый уровень эскалации? Какой же вы комитет России, если преследуете чьи угодно интересы? Как мы видим из текста, там упоминается Европа, что она может столкнуться с войной, но и, конечно, поддержка Украины. Какой же вы комитет России?»
И тут, конечно, я теряюсь. Я чего-то не понимаю. То есть по логике Антивоенный комитет должен уговаривать Украину сдаться или должен уговаривать мир, чтобы мир нашел, что предложить Путину, лишь бы тот подавился и перестал продолжать, и там польстился на что-то (золотые горы или что это может быть, я даже не понимаю)? В итоге вопрос. Надо, наверное, проговорить, Виктор Анатольевич, мне кажется. Что такое антивоенность? Мы с вами наверняка считаемся людьми антивоенных взглядов. Что такое антивоенность? И насколько в интересах России победа Украины?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Смотрите, тут есть две темы. Первая — антивоенная тема. К сожалению, голубки с оливковыми ветвями стали пошлостью. Уже 25 февраля это было пошлостью. Мира нет. Война идет третий год. Если отсчитывать от Второй мировой, то мы сегодня где-то в зиме 1941–1942 года. Просто эта аналогия, собственно говоря, звучит в заявлении Антивоенного комитета.
Давайте просто представим себе, что такое мирный процесс, в декабре 1941 года, с точки зрения миротворцев. «Сколько можно воевать? Давайте остановимся, давайте остановимся, попробуем договориться с Гитлером. Ему принадлежит вся Европа, там вся Голландия, Франция, Чехословакия, Бельгия, ну понятно. Украина, Беларусь, Кавказ. Он стоит уже почти на Волге. Давайте зафиксируем, что это так, что эти территории принадлежат Третьему рейху, остановим войну». Правильно я передаю логику?
Увы, никакого мира не будет. Ни с Гитлером не может быть мира, ни с Путиным. Может быть перемирие, очень выгодное в тактическом отношении, в политическом отношении именно Путину и главным образом именно ему. Это надо просто ясно понимать. Мира не будет. Другой повестки, кроме военной, у Путина нету. Ему нечем мобилизовать население вокруг себя. С экономикой более-менее покончено. Можно каким-то образом держать ее, удерживать на плаву, но ни о каком развитии речи не идет.
Только военная, только имперская политика. То есть собирание земель, настаивание на том, что мы империя. А это, значит, Сувалкский коридор, это, значит, Приднестровье, Молдавия, Кавказ, все что угодно. Украина, разумеется. Беларусь. Контроль над территорией.
Ничего, кроме военной повестки, у Путина сегодня уже не осталось. Он сам себя загнал. И нас, к сожалению, Россию загнал в этот угол. Мира не будет. Будет только перемирие, выгодное для него. Это надо понимать.
Второе. До какой степени Антивоенный российский комитет представляет интересы России? Вот этот упрек: о ком угодно думаете, кроме России. В интересах России в первую очередь путинское поражение. Поражение в этой войне Россия потерпела в тот день, когда она начала, развязала эту войну. В этот момент Россия потерпела сокрушительное историческое поражение.
Дальше вопрос только в сроках и цене. Чем дольше будет продолжаться эта война, чем больше будет крови разрушений, чем глубже будет Россия увязать в этой имперской истории напоследок, тем дороже будет цена выхода. Вот и все. Тут ни о какой победе речи быть не может. Никакой победы не будет, это надо понимать ясно. Запад не позволит, конечно, никакой Киев, там Харьков. Это понятно. Запад выбрал политику истощения России. Он этой политики будет придерживаться.
И Россия однажды ляжет плашмя, как легла плашмя России Ивана Грозного после 23 лет Ливонской войны. Просто плашмя легла, совсем, ушла в Смутное время. Для тех, кто ленится открывать учебник истории, просто напомним, что все эти великие полководцы, все это заканчивается истощением и чудовищной деградацией, откатом. Ничего другого не будет и в этот раз.
В интересах России прежде всего, чтобы путинская война закончилась как можно более стремительным, а значит, менее чувствительным поражением. То есть оно будет все равно очень чувствительным уже. Но уже никакого третьего варианта нет, никакой победы-то нет на этом пути. На этом пути есть более или менее тяжелое поражение. И тем больнее, чем дольше, как сказано у Окуджавы. Себя же задерживаем в историческом смысле, безусловно.
По поводу Украины. Речь идет в данном случае даже не об Украине. Идет война мира с имперской Россией, с последней империей мира, которая напоследок пытается, вот этот двуглавый орел когтями и клювом кровавит все, до чего дотягивается. И задача мира, совпадающая с задачей цивилизованной России, чтобы как можно скорее свернуть ему обе головы и оторвать лапы. Вот тогда война закончится. Только тогда закончится война.
Это надо понимать совершенно ясно, что все остальное, это перемирие, очень выгодно Путину. И Путин дает понять, что он готов на такое выгодное для себя перемирие на своих условиях.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Кто бы мог, конечно, подумать, что мне захочется обсудить с вами грядущие в сентябре выборы, что кому-то вообще захочется обсудить грядущие в сентябре выборы. Слово «выборы» в приличной компании даже, мне кажется, не стоит произносить в наше время. Но захотелось, потому что внезапно случился очень интересный сюжет. Начался он с Республики Тыва, но по факту так везде, что в дальнейшем вы увидите. На праймериз «Единой России» — оно существует — не хотят допускать участников СВО. И вы только послушайте их прямую речь. Это песня какая-то. Но я в сокращенном варианте ее дам послушать.
— «Уважаемый наш главнокомандующий Владимир Владимирович и лидер страны открыл нам дорогу, участникам СВО, чтобы мы активно принимали участие в формировании элиты в стране, чтобы мы могли принять участие на праймериз „Единой России“».
— «Работников бюджетных учреждений обязывают проголосовать за того или иного кандидата под угрозой увольнения с работы. Где-то даже забирают пароли от Госуслуг и голосуют за них».
— «Творятся ужасные вещи Администрацией Улуг-Хемского района и выше. Кто их курирует, вытесняет нашего брата за то, что он участвует на выборах праймериз „Единой России“?»
— «Я прошу вмешаться в ситуацию ответственных за соблюдение законности на выборах и представительных средств массовой информации».
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Вы представляете, Виктор Анатольевич, выборы-то нечестные. Тут жулики, зовите журналистов. А какой сюжет получился!
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да-да-да. Герой Бучи за соблюдение законности. Это правильный лозунг. Очень любопытный сюжет. Во-первых, Путин, конечно, всех кинул. Как всегда, всех кидает. Но это понятно. Это no comments, как говорится. Но тут интересная социология. Ведь в тоталитарных странах социологии прямой нет, а вот такая косвенная имеется. Элита, само собой, не хочет эти места свои отдавать. Но и, насколько я знаю, народ как-то не в восторге от новой элиты, от перспективы прихода этих людей во власть, в их власть. И вот тут очень интересно, вот усредненно говоря. То есть это, как кто-то когда-то замечательно сформулировал, что россияне все хотят Сталина, но для соседа. Ну, не все. А те, кто хотят Сталина, они хотят вот для соседа, а не для себя. То есть чтобы с соседом что-нибудь сделали, но не с тобой.
Так вот, россияне, они хотят Бучу, Мариуполь, Волчанск, как угодно, для Украины. Это пускай вот эта вот вся братва все это делает с украинцами, но с нами не надо. Они пришли к ним. Они из условной Бучи вернулись и теперь хотят порулить. Собственно говоря, они же герои. Они хотят порулить. Они получить хотят бюджеты, власть. Им обещал Владимир Владимирович, главнокомандующий.
Но что-то население как-то не хочет Бучи для себя. И Мариуполь для себя не хочет. И мародеров для себя не хочет. Ну, ими и так правят мародеры, но, по крайней мере, без буквального такого вот военного, прости господи, опыта военных преступлений. А эти, достаточно заглянуть в лица, чтобы понять, что, в общем, «Каштанка» им не грозит, чтение «Каштанки». Это про другое. Это про какие-то другие тексты и другие понятия.
И это очень любопытная социология, что россияне, которые с большой толерантностью, очень легко пережили Бучу и Ирпень на Украине, они не хотят этого для себя почему-то. Странное дело. С чего бы вдруг?
А выборов, конечно, никаких не будет. Но вот этот процесс праймериз, процесс подготовки, он дает некоторую очень показательную, как мне кажется, социологию.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, но вот даже еще с точки зрения выборного процесса там много, конечно. Я вот там конкретно кусочки вырезала самые интересные, по-моему, но там еще много было такого. «То, что нас не пускают на выборы, это же как скажется на имидже правящей партии?» Я там прямо в слезах смеялась над некоторыми товарищами, про имидж которые рассказывали.
Но я хотела бы чуть подтвердить ваше мнение о том, что народ их не хочет. Потому что издание «Верстка» как раз в понедельник опубликовало материал, что этих самых, прости господи, ветеранов СВО прокатили по всей стране на праймериз, подавляющее их число заняли на нем либо последнее, либо предпоследнее место. Причем, чтобы вы понимали разницу, условный действующий депутат, он в сто раз больше набрал голосов, чем самые респектабельные из участников СВО.
Я не знаю там подробности, как эти праймериз происходят, но мне кажется, что если… Этот административный ресурс, на который жалуются эти участники СВО, его изначально задействуют, он уже как бы входит в комплект или они сами не ожидали, что народ не поддержит? Но если народ не поддерживает, так и чего? Хотя бы сделали хорошую мину при плохой игре. Или так уже просто не умеет по-честному?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Смотрите, по-честному они, конечно, не умеют. Конечно, административный ресурс работает. Там несколько составляющих у этого стократного отрыва. Это, конечно, административный ресурс. Это, конечно, привычка к тому, что уже к этим привыкли, эти уже наворовались, мы их всех знаем, ходы-выходы знаем, с кем договариваться знаем, тут новые придут, черт его знает кто. Как в том анекдоте про людей, которые стоят в дерьме один по горло, другой по губы. И тот, который по горло, кричит: «Помогите!», а который по губы говорит: «Не пускай волну». Уже не надо волны, уже стоим где стоим. Это одна сторона вопроса.
Другая, разумеется, та, которая я сказал. Тут ворюги сидят свои, давно известные. Мы все знаем, как при них жить. Тут приходят просто какие-то упыри, одни лица чего стоят. Не надо, не надо, подальше от них. Административный ресурс, безусловно, есть. Но против Навального тоже был административный ресурс, напомню, сильнейший. А Навальный фактически вышел во второй тур, если по-честному считать, на кубах, без всякой агитации. Поэтому одним административным ресурсом стократный разрыв между властью и новоприбывшей военно-преступной элитой не объяснить. Популярности нет никакой. И вот это социология.
Когда мы говорим о поддержке войны, мы или не только мы, скорее не мы, а когда на Западе и некоторое количество «белых польт» говорит о том, что Россия поддерживает эту войну, еще раз, в сотый раз: не надо путать политическую поддержку в сегодняшнем в западном смысле поддержку свободных людей какой-то концепции, какой-то политики, какой-то программы, не надо путать свободную поддержку свободных людей с привычкой, извините, мягко скажу, жить где привяжут. Вот эта привычка у россиян — просто терпеть то, что есть.
И вот как только доходит до возможности хоть каким-то образом… Вот эти, прости господи, праймериз «Единой России» в российской глубинке. Но тем не менее, когда человека хоть немножечко спрашивают и он не боится отвечать, то тут и выясняется уровень поддержки войны. Вот он уровень поддержки войны.
Если верить Соловьеву, Симоньян и всем остальным, да просто ветераны СВО, герои СВО в одну калитку должны вынести каких-то клерков, тыловых крыс. Но, смотрите-ка, нет никакой поддержки этой войны. Есть, повторяю, чудовищная, печальная, драматичная привычка просто пережидать любую власть. И россияне пережидают. Ничего хорошего не дождутся, об этом мы сегодня уже даже говорили, но, по крайней мере, они просто пережидают. Вот социология, вот поддержка СВО, вот она вам в цифрах буквально.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: И мне в этой рубрике сегодня хочется зафиксировать момент, когда современное доносительство в России обрело имя. Когда-то нарицательным был Павлик Морозов, который на батю на стучал. Но теперь совсем другое дело. Теперь у нас есть Карпук, зовут его Владимир, но это уже вот ненужные подробности. Карпук и есть Карпук. И уже мемы даже с ним в народ пошли.
Это тот самый человек, а еще и актер из Нижнего Новгорода, кстати говоря, выпускник актерской школы Никиты Михалкова, который после спектакля «Финист Ясный Сокол» Евгении Беркович по пьесе Светланы Петрийчук то ли искренне ничего не понял, то ли, наоборот, понял, что тут есть чем поживиться, и накропал в соцсетях отзыв, что вот, дескать, поддерживает моджахедов.
На прошлой неделе состоялся допрос Карпука в суде. И я приведу цитату из репортажа издания «Берег», которая опубликована на «Медузе». Прокурор Екатерина Денисова спрашивает, о чем, на взгляд Карпука, рассказывает постановка? Он отвечает «Некая подмена ценностей происходит. Кто такой Финист ясный сокол? Это герой советской сказки 1970-1980-х годов, который защищает страну. За него Аленушка впряг… пытается ему помочь. А я прихожу и говорят, что Финист ясный сокол — это какой-то хороший моджахед?! А про нас всех [русских] мужчин сказали, что мы воняем! Неприятно было слышать».
Такой вот Карпук. Как вам персонаж, Виктор Анатольевич? Мне кажется, вот специально такого не нарисуешь, конечно.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Давно уже нарисован этот персонаж и Достоевским, и Сологубом, этот мелкий бес, этот человек из подполья, это ущемленное самолюбие, это ноль дарования при огромном самомнении и диком, раздутом самолюбии. Понимаете, талантом с Карпуком Никита Сергеевич не поделился, а говном быть научил. И это совершенно типовое. Я не про запах русских мужчин, я про запах, идущий непосредственно от Карпука. Это типовая вещь.
Я уже писал об этом, прошу прощение за самоцитирование. Когда еще я прочитал его стихи, он был какой-то загадкой. Не то что загадкой, но были варианты. Но тут опубликовали в сети его стихотворения. Боже мой. «Оплеванный идет человечеством непризнанный талант». Это невероятно честные стихи, это диагностические стихи. Это человек из подполья. Это маленький, несчастный Сальери, только в тысячу раз бездарнее, чем Антонио Сальери, который не может пережить этого невосполнимого разрыва между собой и той же Женей Беркович. Он не может это пережить.
И мы видим этого маленького человека из подполья. Вот это лицо зла, я говорю, без Волан-де-Морта, вот такое несчастное, закомплексованное маленькое создание. И все эти вот фотографии в виде мачо, вот эти все маскулинные дела — это только подтверждение его некоторого несчастья внутреннего. Вот слава Герострата. Вот мы теперь знаем про этого Карпука. Немножечко не так, видимо, как он мечтал когда-то. Типовая вещь.
Но это про Карпука. Это бог с ним. Давайте про нас, про Россию, в которой сегодня, в сегодняшней России, Женя Беркович — это преступница, как минимум подозреваемая в преступлении, год уже сидящая в СИЗО, маргинал, отовсюду выгнанный, изгнанный маргинал без права увидеть детей, и вот есть Карпук, который сегодня, по факту, вот выпускник школы Михалкова, элита. Есть театральная элита, молчащая по преимуществу в тряпочку про дело Беркович. Вот ведь что, вот ведь кто у нас сегодня элита и кто у нас сегодня маргиналы. И это, конечно, пейзаж симптоматичный. И очень печальная симптоматика, очень печальная.
А сам Карпук, да, вот он обессмертил свое имя. И какое-то время он будет символом той гнусной мелкой мерзости, которая сегодня правит бал в России.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Действительно, все в сравнении видно еще лучше, чем оно есть на самом деле. Евгения Беркович и Светлана Петрийчук, которые обвиняются в оправдании экстремизма, терроризма и прочих страшных грехах, сидят, а сегодня Путину МИД и Министерство юстиции, наше с вами крайне любимое Министерство юстиции, оно предложило Путину исключить «Талибан» из списка террористических организаций. Ну, потому что, а чего, действительно? Во-первых, сотрудничают. Во-вторых, там сказано так, что с момента, пока пришли к власти, и с момента, когда мы их такими считали, они же изменились, они теперь вот вполне себе официальная власть, с которой можно дружить.
Меня даже удивило, что эта новость так разошлась сегодня и все ее СМИ рассказывают, люди в соцсетях удивляются. У меня-то вот как раз вот эта новость, как вы говорите обычно, Виктор Анатольевич, ничего нового. Или я чего-то не понимаю.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Послушайте, если ХАМАС легитимен, почему «Талибан» нелегитимен? Должна быть какая-то логика. Тогда только другой вопрос: Беркович и Петрийчук за что сидят? Вот это интересный вопрос. За что они сидят? Если «Талибан» легитимен, а за что они сидят? Надо немедленно выпустить по формальным соображениям. Просто даже если предположить, что какая-то пропаганда «Талибана», так «Талибан» вот. МИД пропагандирует «Талибан», Путин пропагандирует «Талибан». Давно уже, кстати говоря. Нет, ну чего говорить, чего там искать логику?
Логика легитимизации «Талибана» абсолютно нормальна. Я считаю, после ХАМАСа нам уже сам черт не брат. То есть, наоборот, брат. Что стесняться?
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Брат, да. Кроме того, что мы соотнесли «Талибан» с Беркович и Петрийчук, «Медуза» еще сегодня напоминает, что, вообще-то, буквально вот на днях посадили журналистку Надежду Кеворкову по делу об оправдании террориста, где одним из эпизодов дела является ее пост именно про «Талибан», которые вот-вот террористами быть перестанут. Но ведь не выпустят на этом основании. Все мы знаем, что ни журналистку, ни театральных наших деятельниц никто на этом основании не выпустит.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Разумеется. И здесь я приступаю снова к арии попугая. Потому что нужно давление. Нужно, чтобы Министерство юстиции это, Путина и всех их трясли за грудки, общество трясло за грудки каждый день и говорило: «Какого черта? Если эти не преступники, то почему эти сидят?» Для этого нужны инструменты. Инструментов давно никаких нет. Поэтому они будут делать то, что пожелают. Если по каким-то тактическим соображениям они пожелают дать условные сроки Петрийчук и Беркович, дадут. Нет — нет. Но мы не можем дотянуться и начать трясти их за грудки. До шкирки их мы не дотянемся. Мы должны сами от них прятаться. Поэтому, да, логика тут совершенно очевидная.
Еще раз, к сожалению, мы можем только записывать на будущее и констатировать какие-то вещи. Но мы совершенно сейчас не можем буквально на них влиять. У них другая логика, номенклатурная логика: скажут — отпустят. Вот вся их логика.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: В этой рубрике можно было бы рассказать как анекдот, но не очень-то смешно, если подумать о далеко идущих планах прокуратуры. Дело в том, что прокуратура Санкт-Петербурга потребовала признать экстремистским объединением семью Невзоровых, Александра Невзорова и его жены. Да, это экстремистское объединение, объединяющее по принципу семья. Ну, видимо. На этом основании у них хотят отобрать земельные участки. Административненько этого сделать не удалось. Видимо, по закону не проходит. Видимо, юристы как-то не дают. И они решили просто объявить экстремистским объединением.
Также прокуратура при этом хочет изъять дом (в списке чего она хочет изъять на этом основании). Там есть дом тещи Невзорова, которая, на минуточку, является жительницей блокадного Ленинграда. То есть она, видимо, тоже, если они туда внесли дом. А действительно, а чего же не теща, если жена входит в экстремистское сообщество? И тещу тоже решили в это объединение внести. Я все жду, соответственно, на этой почве, когда просто, что стесняются уже, вернули бы термины «семья врага народа», «жена врага народа», «дети врага народа». Ну и все. И все бы отбирали под это дело. Скоро же уже.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Во-первых, у нас уже сажали и отцов, и близких. Все это было.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, было. Но там же искали формальной повод. Абсолютно ненастоящий, но все равно. Беспокоил следователь, следователь что-то пытался найти.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Конечно, это новация. Эта мысль, доктрина о передаче экстремистского мировоззрения половым, воздушно-капельным путем — это, конечно, очень богатая мысль. Еще через земельный участок.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: И через тещины блины тоже можно.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Через тещины блины. Воздушно-капельным, я же сказал. Через земельный участок. Зашел к Невзорову, а вышел уже экстремистом. Погостил немножко — и все, уже экстремист. Это богатые очень перспективы юридические дает. Я беспокоюсь за своих читателей. Я вот даю автографы — они же уходят экстремистами, значит, от меня. Страшное дело.
Нет, послушайте, какую тему ни возьми… Как в том анекдоте: «У вас палец сломан». Куда ни ткни — больно. Потому что логика есть только репрессивная. Логика только Никиты Пряхина, кажется, его так звали, обитателя Вороньей слободки. Как пожелаем, так и сделаем — вот вся их юриспруденция. Как пожелаем, так и сделаем. Воронья слободка. Вот они так и сделают, как пожелают. Призвать к ответу, как вы понимаете, в данном случае некому. А новация очень любопытная.
Интересно, как они… Ну что значит интересно? Это было бы интересно, если бы это было на приборном стекле, а мы бы просто смотрели в окуляр и наслаждались. Но, к сожалению, это наша страна, это люди, с которыми это делают. Но тем не менее, интересно, какую юридическую базу они подведут, какие будут искать прецеденты. Просто любопытно, как юристы будут выкручиваться, как юристы тамошние будут пытаться сохранить юридическое лицо, оформляя эту мерзость. Вот это любопытно. Я думаю, что это больше любопытно для цеха, для профессионалов. Вот я думаю, юристы сейчас должны с интересом наблюдать за этими потугами.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Матиас Руст, 19-летний летчик-любитель из Германии, именно в этот день, 28 мая, посадил свой маленький самолет на Большом Москворецком мосту 37 лет назад. Мальчишеская глупость авантюриста, вся его дальнейшая жизнь показала, что он очень даже авантюрный человек и такой даже немножечко с ментальными наклонности, назовем это так, она бы могла стоить ему жизни, но превратилась в символ того, что вот этот совсем уже дряхлеющий совок, он просто уже ничего не контролирует, даже то, что творится у него над головой.
Меня в этой истории особенно удивляет, что после приземления он еще чуть ли не целый час на Красной площади давал автографы, и только после этого его задержали. Вот тебе говорят: «Матиас Руст, что ты о нем слышал?» И эта история носит такой легкий, какой-то приятный флер какого-то свежего воздуха, такого, не знаю, анекдота. Как это вот все получилось? Потому что сейчас никакой Матиас Руст, мне кажется, не приземлился бы. Его бы сбили и ни о чем не подумали, потому что если бы даже сбили что-то не то, потом бы у него нашли визитку Яроша и еще читательский билет в главную библиотеку ИГИЛа на всякий случай. То есть даже не было бы дилеммы у людей, которые думали сбивать или не сбивать. А о чем вообще эта история с Матиасом Рустом?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, во-первых, да, сегодня, глядя через 37 лет, это история про то, как поменялось время, снова поменялось время. Это было веселое время. И прилет Матиаса Руста, в те годы слово «прилет» ни с чем плохим не ассоциировалось, вот этот прилет Матиаса Руста — это была веселая, конечно, история на фоне веселого времени. Она действительно символизировала уже крах совка буквально, технологический крах, обороненный крах. Ну, уже все, если можно прилететь и сесть возле Кремля. Это означало, что все уже не всерьез, этот совок уже не всерьез. И время показало, что тот совок коммунистический, в отличие от империи, он уже был не всерьез.
А Руст, вот это была минута славы. И это было в точности, что это было. Это был старый замечательный мой любимый анекдот, как человек умирает, врывается к Господу и говорит: «Господи, что это было, зачем я жил? Расскажи, зачем, какой смысл был в моей жизни?» Господь говорит: «Ну помнишь, ты в 1975 году поехал в Липецк в командировку?» Он говорит: «Да». — «Ну, поезд, купе плацкартное». — «Да». — «Пошел в ресторан поужинать». — «Да». — «Котлету ел». — «Да». — «Женщина сидела рядом, попросила соль передать. Ты передал». — «Да». — «Ну вот».
Матиас Руст передал эту солонку. Вот все назначение жизни. Он передал Горбачеву эту солонку очень вовремя. Горбачев под это дело тут же разогнал Министерство обороны. Он имел полное… А оно было абсолютно, разумеется, консервативным и противостоявшим перестройке. Это позволило ему укрепиться на перестроечных позициях, укрепить кадровый состав. То есть Матиас Руст очень пригодился, конечно, Горбачеву, да и всей матушке истории. Этот юный немецкий авантюрист очень пригодился отечественной историей. Эта история про то, что у истории есть чувство юмора, и вот такой вот Матиас Руст может быть той солонкой, которую очень вовремя передали.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: У меня нет какой-то специальной сегодня заготовки под эту рубрику, но вот о чем я могу предложить поговорить в плане болеутоляющего, так это о том, что лето наступает. Лето — это не только хорошая погода, но и снижение наших просмотров, Виктор Анатольевич, давайте смотреть правде в глаза. Но не только наших, у всех. Люди поехали жарить шашлыки, поработать на огороде. Кто-то — на море. Кто куда. У всех свой досуг. Но смотреть перестают.
Я хочу сказать всем этим людям, что мы на вас не обижаемся, мы вас понимаем. И это пусть будет мой шаг к призыву, чтобы мы все как-то лучше стали понимать друг друга и перестали друг друга осуждать за все некриминальное, а чисто вот такие мелочи. Правда, Виктор Анатольевич?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, конечно. Нет, отдохнуть надо. Правда, жарко будет. Так что, может быть, посидеть под кондиционером и нас с Малаховской послушать. Может, оно и правильнее. Ну, не знаю.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну, когда утомятся, да-да.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Когда утомятся на огороде или у моря. Да, призыв «Давайте жить дружно!» звучит немножечко странно и смешно в наши времена. Но мы уже говорили об этом. Печально, что водоразделы, разрывы проходят между своими, когда разрывы принципиальные, когда разрывы между убийцами и теми, кто приветствует, одобряет убийства, и нормальные людьми, ну, людьми, по крайней мере, нашей нормы. Это разрыв драматический иногда, потому что бывает с близкими людьми, но понятный и нормальный.
Но, к сожалению, очень много разрывов по самым разным перфорациям. Мы умудряемся поссориться страшно. Вот в этом смысле, прости господи, если бы меру толерантности повысить, это было бы славно. То есть не сразу в рыло за малейшее расхождение в оценке сериала, не сразу в рыло товарищу, а просто допустить, зафиксировать, что тебе не нравится, а мне нравится, или наоборот, и можно жить дальше.
В этом смысле болеутоляющим могло бы стать действительно наше то, что мы немножечко охолонем и придем в себя. Мы. На тех-то надежды нет особенной. Уж кому нравится война и кто празднует гибель украинцев, с теми уже ничего мы, по крайней мере, не сделаем. А вот поменьше рубить сплеча и поменьше ранить своих таких же, которые, в общем, ничего плохого не хотели и не делали, это была бы полезная вещь. Но это еще не болеутоляющее, это только надежда на то, что это когда-нибудь произойдет.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну, хорошо. Я надеюсь, что по ту сторону экрана нас тоже смотрят люди и соглашаются. И это будет первый шаг. Спасибо большое, Виктор Анатольевич, что вы к нам пришли сегодня поговорить. И мы обязательно поговорим, я надеюсь, еще через неделю. И зрителям остается только поставить лайк. Если почему-то до конца досмотрели, но еще не поставили, сделайте это сейчас. Подпишитесь на «Ходорковский LIVE» и комментируйте нас, высказывайте свое мнение. Мы будем относиться к нему по возможности толерантно. А вы, в свою очередь, делайте это не обидно и цензурно, пожалуйста. И все у нас будет хорошо. И скоро увидимся.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Счастливо.