Нет уже той жизни, из которой мы уехали, и никогда впредь не будет
Дмитрий Быков в FB спрашивает в ответ на мой последний пост, отвечу лучше отдельно. Он пишет:
Андрей, а вот если серьезно – какие ошибки сделала та русская эмиграция? В целом, если не считать коллаборантов вроде Шмелева и Ильина да наивных евразийцев вроде Эфрона, большинство вело себя вполне достойно. В Резистансе участвовали. Написали не самую плохую литературу. Даже после возвращения гражданства в 1945 повелись немногие. А что мечтали – так это не ошибка. Альтернативой эмиграции было соучастие в таких делах, что мечты начинают смотреться вполне невинной радостью.
Ну, во-первых, я не готов говорить об ошибках той (или этой) эмиграции (интеллигенции, народа и проч.), потому что это слишком большие и слишком воображаемые сообщества. Ошибки совершают конкретные люди, например, генерал Краснов стал помогать нацистам (вероятно, в надежде на белого коня), а генерал Деникин не стал. В той эмиграции было огромное количество достойных людей, и главная их миссия, полагаю, заключалась в том, чтобы показать: Россия не равна большевизму и сталинизму, и сохранить русскую ИНУЮ культуру как часть культуры европейской и общечеловеческой. Кроме них это сделать было некому.
Разговоры о белом коне и том, как будем переустраивать Россию на следующее утро, этому только мешали. И сегодня я с некоторой оторопью гляжу на яростные споры: как кого будем люстрировать, кого допускать к выборам и можно ли кого-то не допускать, и насколько честно кто будет в них участвовать, где проведем новые границы и проч.
Нет уже той жизни, из которой мы уехали, и никогда впредь не будет. Как нет нашей юности. Но пока мы живы, есть надежда, есть возможность что-то делать ради реальных целей (вы как раз из тех, кто делает), а не ради фантомов, существующих в наших головах. А когда кто-то куда-то вернется, всё будет наверняка по-другому, чем можно сейчас нафантазировать, и важно будет принять реальность и сориентироваться в ней.
В чем главная опасность этих фантазий, я видел в марте 2014 г. в США, куда меня пригласила местная епархия РПЦЗ. Там было немало людей, которые уже родились и выросли в США, были полностью интегрированы в местную жизнь, но при слове «Россия» у них включался в голове… даже не хруст французской булки, а просто первый канал российского телевидения со всей этой державностью-духовностью. Им казалось, что вот он наконец, белый конь, и Путин на нем такой молодой, и купола-колокола, и Крым так кстати… Ах, обмануть меня нетрудно!
И уже не Дмитрию Быкову, а себе самому задам осторожный вопрос. Не так давно Андрей Кураев говорил, что пришел на излете советской власти в церковь, условно говоря, Шмемана, Флоровского и Мейендорфа, прекрасных русских эмигрантов, рассказывавших о таком святоотеческом православии… которого на территории СССР отродясь не водилось (надеюсь, я не исказил мысль). И это очень типичная для тех лет история.
Не было ли всё «церковное возрождение девяностых» очередной иллюзией белого коня – для кого со всадником в виде призрака царя-батюшки, для кого с призраком парижско-свято-владимирской богословской школы? А вокруг была горькая и нищая совецццкая реальность, которая ныне и взяла верх.